Враг моего клана

Закрепить пару

Как он сходится с людьми! Это же потрясающе. Я тоже имела подружек, но они… В общем до Аглая мне далеко. Парень, что на эвакуаторе вывозил нашу машину, стал провожатым, наилучшим знакомым в этом городке и даже сопроводил нас в музей Пушкина.

Но собственно всё по порядку.

Машину нашу докатили до ближайшего автосалона, точнее до гаражей, не доезжая до города. "Так лучше", - сказал Дима, наш новый друг, и мы ему поверили. Действительно, за полчаса какой-то дедок определил, что к чему, почему и сколько это будет стоить.

Аглай раскинул мозгами и решил машину толкнуть. Мы скрутили наши походные матрасы и подушки, всё это закрепили на рюкзаках, мой волк взял дополнительную сумку и палатку перекинул через плечо, она была упакована.

На вопрос: «Нас не обманули?», Аглай мне подмигнул и сказал, что нас обманули, и мы прощаем. Я так поняла ему эта машина досталась на халяву. А может украл… Нет, украсть он не мог, потому что всё же альфа… Но я выясню.

От гаражей мы пешком добрались до подходящего отеля, где нам выделили комнату одну на двоих. С двуспальной кроватью, что меня стесняло, смущало, и я не переставала о ней думать. Мы неплохо расположились, наконец-то приняла душ и переоделась, Аглай побрился, и я расчесала его непослушные волосы, завязала на макушке в маленький хвостик, чтобы не падали на лицо.

Потом был грандиозный обед в ресторане, потом перекус в кафе и тот самый музей Пушкина, где интересно было только мне.

Зря я стеснялась двуспальной кровати. Я же спала с Аглаем в машине. Правильно. К тому же до своего номера мы с трудом добрались в три часа ночи, потому что Дима передал деньги за машину, и мы его взяли кутить с собой в местный ночной клуб.

Было интересно, спокойно, никаких разборок и наездов, которыми меня пугали подруги, страшно боясь провинциальных клубов.

Тут я открыла, что Аглай Листопад молод и недаром имел прозвище Листопляс, зажигал, как мой сверстник. И я всю ночь на нём висла, пребывая в восторге! Мне было позволено выпить пару коктейлей. Хватило бы и одного, потому что свой первый поцелуя я пропустила и не вспомнила на утро: он приснился, или я была раскрепощённой девкой, залезла на Аглая с ногами, в ультимативной форме требуя целовать меня.

Капец, как стыдно!

Спала я в нижнем белье под тонким одеялом, до подбородка его натянула, когда проснулась и глаза открыла. Слышала голос своего истинного.

Голову повернула, заметив, что меня немного мутит после спиртного. Моего первого спиртного.

Аглай в одних джинсах расхаживал по маленькому балкончику, пропадал из вида за лёгкой занавеской, что раздувалась на ещё прохладном утреннем ветерке.

— Димон, давай через час, Малыш позавтракает, и мы подъедем. — Он рассмеялся, красиво закидывая голову назад. Я любовалась им. — Да, она у меня самая любимая, самая красивая и самая клёвая на свете. Не завидуй, не отдам. Всё приедем.

Это обо мне. Я улыбнулась и натянула одеяла на нос, чтобы только глаза Аглаю на обозрение достались.

— Мне стыдно, — сразу сообщила я.

Волк забрался на кровать, прополз ко мне на четвереньках, оставляя моё закрытое тельце между своих колен и рук. Навис.

Волосы спадали вниз…

Что-то я оробела от такого. Он так внимательно меня рассматривал, что даже задрожала.

Всё? Я сама дала зелёный свет вчера.

— Мы целовались? — испуганно спросила я.

— Всю. Ночь. Вставай, Малыш, нас ждёт море.

Он отполз от меня, на лице показалось разочарование, улыбка сползла. Аглай накинул на себя чёрную футболку, на ворот повесил свои очки. Он собирал вещи.

— Кипиш, мы уезжаем отсюда?

— Да, Малыш.

— А на чём? Можно на поезде? Я никогда не ездила на поезде!

— Учту, но поздно предупредила, — усмехнулся он.

Пока он отвернулся, я вещи свои сцапала и побежала в душевую. И всё равно попой почувствовала его взгляд.

— Вух, — облегчённо выдохнула я, закрывшись на защёлку.

Посмотрела на себя в зеркало, а у меня губы распухли и алые.

Это от поцелуев!

А я ничего не помню.

Вот здесь было очень обидно. Как так произошло? Стала вычёсывать волосы, вспоминая, что творила в ночном клубе, танцевала, целовалась с волком. А с утра невинная овечка, даже не улыбнулась ему.

Я плохая жена.

Ладка своего Уара при первой возможности целует, он её обнимает и смотрит восторженно, она ластится.

А я нет.

Волосы в толстую кудрявую косу заплела, заколками с боков закрепила. Пока чистила зубы, думала, как одеться, чтобы Аглаю понравилось. Пришла к выводу: во чтобы я ни оделась, ему всё равно понравится, но будет волк печальным, потому что я не нежная.

В общем решение о моей нежности было принято. Я вышла из ванной комнаты во всеоружии, рюкзак кинула у входа, где уже лежала поклажа Аглая. Смело прошла к волку. Встала впритык. Аглай печально улыбнулся.

Привстав на цыпочки,, я очень бережно запустила пальцы в его волосы и потянулась к губам.

Мне казалось, это длится очень долго. Что я не тянусь к губам мужа, а бегу марафон, задыхаясь, напрягаясь, и пытаюсь достичь финиша, не умерев по дороге от усилия.

Его запах попадал в нос, мне становилось жарко. Горячие руки мужчины на моей талии и спине сделали меня немного слабой. Аглай прижимал к себе. И я прикрыла глаза, потому что он взял инициативу в свои руки. Можно было доверять. Он склонил голову набок.

Мой красивый. С такими губами, что закачаешься. И эти ямочки в уголках!

Я поцеловала его губы, чмокнула раз, потом второй, потом третий, справа, слева. Он улыбался. Я внимательно рассматривала его рот. Кончиком языка прошлась по нижней губе, почувствовав его вкус, забралась в ямочку…

Волосы дыбом, дрожь по коже. Дыхание стало тяжёлым, и сердце словно взбесилось. Да, как в конце марафона.

Опять растерялась.

— Полина, ты прекратишь меня мучить? Я же живой в конце концов.

Сказал волк и своей пастью поглотил мой приоткрытый ротик. Его язык… От него импульсами электрическими пробило всё тело, я взбудоражилась, податливо открыла рот, впуская в себя мужчину. Поцелуй оказался опаляющим, сумасшедшим. Похоже, я вчера училась целоваться, тело отреагировало полученным опытом, я пошла навстречу. Податливо языком сплелась с мужем.

Вкус истинного самца жаром опускался от лобзания ниже, наполнял моё тело горящими искрами. Конечно, я понимала, если бы мы куда-то так не спешили, то... Уже можно.

Он прав, мне не стоит его мучить. Всё решится совсем скоро, мы закрепим пару, как полагается.

Совсем не было сил, я обмякла в его крепких руках, больше не проявляла инициативы, смело отпрянула. Смотрела в его бездонные серо-голубые глаза смело.

— Нам пора, — кивнула я Аглаю, наслаждаясь тактильными ощущениями, трогала его мощные предплечья, гладила волосатую кожу. И мне это безумно нравилось! — Пора во всех смыслах.

Отвернулась и пошла на выход.

После такого говорить мне не хотелось вовсе. Он вёл меня от отеля по улицам городка в кафе с домашней кухней. Ничего домашнего там конечно же не было, но качество еды получше, чем в придорожных забегаловках.

Нежной быть, ласкаться. Заигрывать и улыбаться.

Свою овсяную кашу я с ложечки скармливала хмурому Аглаю. Он отрывался на время от своего планшета и смиренно кормился.

Это несложно, легко. Просто нужно однажды себе позволить наслаждаться избранником рядом, и по природе своей становишься к нему внимательной. Главное, чтобы избранник был достойный. Вот как мой.

Не смущал меня своим взглядом, не отпугивал альфа-замашками. Был просто пособием для начинающих любовниц. Его можно было тискать, он принимал любые позы: можно было его руку себе на талию положить, можно было под мышку к нему залезть. Аглай щурился от удовольствия и не сопротивлялся.

Неожиданно, задыхаясь от умиления и беспощадно утопая в ласковой любви, я чуть захмелела. Это произошло уже в общественном транспорте, где я Аглаю на грудь положила свою голову и, обняв его руками, закрыла глаза. Стучало его сердце, запах бархатный скрыл меня. И мне хотелось так стоять ещё лет двести, чтобы прекрасный миг не заканчивался. Ведь я только-только начинала получать немыслимое удовольствие от того, что в паре.

Как дурман, я не в себе. Выходила из автобуса, не понимала вообще зачем. Аглай вёл, взяв за руку. Я послушно следовала за ним. Обычно хотелось поболтать, узнать, что к чему, а тут молчала. И не могла преодолеть осоловелость.

А он шёл целенаправленно, был настороже. Он такой. Вожак и альфа. Сильный, крепкий, бдящий. Не страшно с ним, и неважно, куда он бежит, Аглай обо всём позаботиться. От меня только идти след в след.

В себя пришла, когда появилась впереди тусовка в кожаных куртках.

— Аглай, — пискнула я, издалека разглядывая брутальных бородатых мужиков на байках.

Тусовались они между старыми двухэтажными бараками. Среди взрослых мужчин было несколько девушек, тоже в куртках и брюках. Сбегались глянуть на них местные детишки.

— Что? — продолжал идти вперёд мой волк.

— Впереди какие-то опасные люди.

— Нам к ним.

— Ты Аглай?! — крикнул нам толстый мужик с окладистой рыжей бородой до пивного брюха.

— Я, — кивнул мой волк и показал пустую ладонь, быстро приближался к байкерам.

Сверкали лучи солнца на рулях, крыльях и отполированных открытых двигателях. Пахло кожей, пивом и сигаретным дымом. Внимательные любопытные глаза на мне и моём спутнике. Главарь стаи тяжеловесно встал со своего байка, поставил его на подножку. Кивнул нам головой и повёл между бараками в сторону большого каменного гаража, который выглядел гораздо надёжнее, чем человеческое жильё вокруг.

У гаража тусовался народ менее бородатый. И я узнала Диму. У него видимо был выходной. По локоть испачканный в соляре, чумазый. На голове красная бандана и на рубахе затёртая безрукавка с надписью байк-клуба на спине.

— Как обещал, — Дима поздоровался с Аглаем за руку и подмигнул мне.

В глубине стоял шикарный железный конь. Хромированные детали, кожаные сиденья.

— Откуда в вашем городе такая вещь? — Аглай скинул сумки на грязный бетонный пол и, оторвавшись от меня, стал разглядывать тяжёлый мотоцикл с рогатым рулём.

— Трофейный, — гоготал рыжебородый. — Тут только двигатель оригинал, остальное собрали. Зарегистрирован. Сам понимаешь, в нашем городе не продать такой. Любителей мало, поэтому объявление в Москве подавать собирались.

— Димон, дед твой меня с машиной хорошенько облапошил, но раз твой родственник мне не обидно, я на тачку не особо тратился. Но здесь.

— Аглай! Это вещь! — заручился Дима, даже чёрные руки вверх поднял, показывая как всё чисто.

Мой волк испытывал кураж. Облизался, примерялся к байку. Ногу перекинул, за руль ухватился. Глаза горели, но не так как обычно у оборотней, а как у людей, испытывающих кураж и невероятный азарт. Он приложил палец к губам, показывая, чтобы все замолчали, и завёл мотоцикл.

Приложил ладонь к уху и прислушался. Он, видимо, был опытным в вопросах техники.

— Работает, как часики, Аглай! — не выдержал Димка.

— Малыш, подожди здесь.

Мужчины переглянулись, но разрешили моему волку прокатиться.

Все посторонились, байк с рёвом медленно выруливал на улицу.

Исчез, и стало тихо. Где-то далеко загудели ещё моторы, и за Аглаем поехал кортеж.

— Поль, — обратился ко мне Дима, заметно волнуясь. — Аглай может купить? Сумма не малая.

— Аглай Листопляс может всё, — с гордостью заявила я, кинув на человека свой величественный оборотный взгляд.

То что техника Аглаю понравилась, отображалось широкой белозубой улыбкой и хитро прищуренным одним глазом.

— Договор оформляй, — сказал он Диме и всучил ему в руки свой паспорт.

Меня закружил и поцеловал! Руки сильные чуть накренили меня к полу. Я глаза выпучила, уставилась на него.

— Малыш, на море полетим, — прошептал он мне в губы.

— Кипиш! Я не ездила на мотоцикле, — уставилась на него, чувствуя, как его восторг перекочёвывает ко мне.

— Пришло время перемен, — лизнул мои губы и щёку. Поставил на ноги, я чуть не пошатнулась от его выкрутасов. — Малыш, дай свои трусики.

— Листопад! А не офигел ли ты?! — залившись краской спросила я.

— Аглай, шлем нужен?!

— Один, для Малыша. Я теперь не одинокий волк!

Он выносил наши вещи к байку, и рыжебородый с товарищами стали ему помогать упаковывать вещи по сумкам, крепить к багажнику.

— Малыш, ну не жадничай, дай трусики.

— Аглай, наличка или карта?!

— Наличка, — оборотень раскрыл свою сумку и достал пачку крупных купюр. — Малыш, ну, пожалуйста, дай.

— Сам возьми, — обиделась я, хотела руки на груди сложить, но в них радостный Дима вложил шлем.

Шла к нашему новому транспорту. Улыбалась, глядя на оборотня. Как ребёнок, получивший игрушку. Честное слово! Такой довольный! Даже трусов ему не жалко. Подошла и поковырялась в одной из сумок, куда влез мой тощий рюкзак. На пальцах подала Аглаю свои розовые стринги.

Волк с хищной улыбкой, забрал моё бельё, прижал к себе.

— Не боишься скорости? — хотел чмокнуть в губы, я отвернулась, поцеловал в висок. — Люблю тебя, Полина Листопад.

Это звучало…

На меня словно поток ледяной воды вылили! Я - Листопад! Нет, не Кветень!

Ничего себе какой эффект произвели его слова. Я вдруг перестала стесняться, приободрилась. Во мне встрепенулась хищница.

— Странный мотоцикл, — я рассмотрела технику.

— Почему? — поинтересовался Дима.

— Сиденье водителя намного ниже. Аглай, ты будешь как на горшке сидеть, а я как на троне.

— Потому что ты моя царица, моя волчица! — прилетел ответ.

— А ты тогда кто?

— Твой волк у ног!

Я так себя и почувствовала - царицей, усмехнулась хищно, подмигнула мужчинам и надела шлем. Забрало опрокинула, чтобы не говорить жуткие неприличные слова в адрес Аглая. Он натянул мои стринги на регистрационный номер байка.

*****

— Полина! А поговорить?! — и хохот.

Это я ему сказала, на мотоцикле не интересно в плане того, что не поговорить по дороге. Это такой транспорт для супружеской пары, которая уже лет пятьдесят вместе и говорить не о чем, но и не хочется вовсе.

Вот он теперь меня подкалывал. Как только останавливались, куда бы я не пошла, он мне на вид ставил.

— Лови! — кричала я, кидая вверх свои тапочки, юбку джинсовую, сумку, блузку.

Всё покидала! В раздельном купальнике осталась. Руки в стороны расставила и по горячему мягкому песку побежала обниматься с морем.

Запах какой!

Воздух морской пропитан тончайшими ароматами, как раз для волчьего носа. Поверхность воды синяя, блестела ослепительно, отражая лучи солнца в зените.

Доехали!

Правда пока не до того места, куда собирались. Там где дикие пляжи и всякое такое. Здесь на побережье на нашем пути людей много, а мне вот всё равно.

Я плакала от счастья.

Аглай собирал мои тапки, отряхивал мою юбку. В очках солнцезащитных, улыбка во все тридцать два.

— Кипиш, — жалобно плакала я.

— Ну, Малыш, ты что?! Смелей, оно тебя ждёт!

Я кивнула, волосы на ходу убирала наверх. Подошла к волнам, которые шипели, накатывали на песок, под моими ступнями прятались ракушки. Я присела на колени и стала всё рассматривать.

— Полина, пощади мужчин не вставай на четвереньки! — во весь голос крикнул пошлый Листопад.

Я зарделась и огляделась по сторонам. Люди посмеивались.

Села, ноги протянула в воду. Море ещё было прохладным. Я каплю пальцем поймала, попробовала.

Точно! Солёная!

Волны обнимали и ласкали мои ноги, бурились, вокруг. По телу мурашки.

— А ты? — не оглядываясь, спросила я.

— Не здесь точно, — ответил брезгливый волк.

Фи, какой привередник, белоручка. Общественный пляж ему аккуратисту не зашёл.

Я встала, попрыгала, и начала медленно входить в воду.

Может человек разницу не почувствует между бассейном и морем, но у меня вся кожа возбудилась от желания окунуться в это чудо природы. Там столько химических элементов, соль очень полезная.

Не дыша плюхнулась и поплыла по-волчьи вперёд. Волны вроде были совсем маленькими, а какие коварные. Проплыв немного, повернула, щурясь от яркого солнца.

Аглай стоял на берегу, с улыбкой наблюдал за мной и ждал.

Я руки купала, смотрела на ладони в воде, вверх тяжёлые капли подкидывала и любовалась спектром в морском хрустале.

— Завидую, — смеялся Аглай. — У тебя такой вид, ты явно под впечатлением.

— Хватит меня перед людьми позорить! — возмутилась я. — Сейчас уплыву и стану русалкой, будешь плакать!

— Буду, — согласился волк, — вылезай, не бросай меня несчастного.

Холодно. Там, дальше должно быть намного теплее, но это же моё первое море! Невероятно, я ещё раз окунулась и побежала по дну на берег, создавая как можно больше брызг, а потом зачерпнула воду ладонями и на Аглая брызнула. Он смеялся, но отважно подставил грудь в светлой рубашке под мою забаву. Объятия свои приготовил для меня.

И я подбежав, спряталась в них и согреться.

Он заключил меня в кольцо.

— Оно того стоило? Ты вся ледяная, — жарко шептал он мне в ухо.

Я губами и носом уткнулась ему в плечо и замерла, чуть содрогаясь.

— Сегодня, Аглай, — еле слышно прошептала. — Дождь будет, хочу тебя.

— Как ты сказала, что мне теперь прикрываться, — поморщился волк. — Пойдём, я куплю тебе кольцо.

Он поцеловал меня. Губами широкими горячими, мои, трясущиеся от холода, поцеловал, всосал, языком мне по зубам проехался.

Дерзко!

Нагло!

Остро!

Да. Это мой муж, и мне надоело сидеть за его спиной и от усталости валиться на каждой стоянке или объедаться в кафешках и валиться от переедания. Аглай как-то странно питается. Два раза в день, но так, что Полина умирает после того, как составляя ему компанию.

На ходу надела юбку, так же на ходу сняла под ней плавки. То же самое сделала с блузкой. Мокрый купальник сдала Аглаю, который уже хищником на меня поглядывал поверх чёрных стёкол своих круглых очков.

Вышли в небольшое поселение. Выжженные солнцем, сухие улочки. Очень много лавок. Я у каждой останавливалась и глазела какие сувениры продают.

— Вот это!

Я указала Аглаю на цельное кольцо из коралла. Сразу взяла в руки бусинки, ещё из верёвок браслетики.

— Реально? — удивился Аглай, рассматривая сувенир. — Поля, ты уверена?

— Да, — я взяла кольцо широкое приятного красного цвета, надела ему на безымянный палец, — объявляю нас мужем и женой, — навязала на его запястье тканевый браслет.

Наколки его рассмотрела внимательно.

В его кириллической вязи пряталось: «Листопад – клан западных волков. Альфа Аглай». Естественно я бы в жизни не расшифровала это в первую нашу встречу. Теперь отчётливо видела буквы.

— Клянусь: любить, беречь, кормить, гонять, иногда бесить, — Аглай надел мне красное колечко на палец. — Пока смерть не разлучит нас.

В суете людской, под пристальными взглядами, волк снял очки и стал целовать меня. Страстно, жарко. Руками гладил. По спине, ниже. И поддувал горячий ветерок под юбку, где не было нижнего белья, и жало и щемило желание. И я захмелела.

Он входил в меня своим языком, лизал, сосал и поглощал целиком и полностью.

Я его! Сердце и душа мои ему принадлежат. И он мой. Мой Альфа Аглай клана западных волков.

Я отпрянула, возбуждённо дыша. Взяла бусы чёрные у лавочника и надела мужу на шею.

— Это твой ошейник, я тебя поработила и буду беспощадно эксплуатировать, — чуть стонала я, торопливо застёгивая замок.

— Я твой, приказывай, — он просто горел и твердел.

— За мной! — я потянула его за бусы.

У нас снята на день комната, там у домика стоял наш мотоцикл. Есть кровать, которая нам ну, очень нужна!

****

Закрепление истинной пары оказалось для меня простой вещью, хотя это мой первый раз.

Аглая пробивала мелкая дрожь, всё его тело тряслось и покрывалось испариной. И нужно было ему обо мне позаботиться и спросить, как я, а получилось, что всё наоборот. Я легла на кровать выше, чем он, к своей груди прижала волка. Он меня руками обхватил. Так и лежали, не помню сколько, наверно до глубокой ночи. За окном маленькой комнаты барабанил дождь и тикали хозяйские часы, а мы сплелись телами и просто замерли.

Наши запахи смешались, тела соприкасаясь, дарили друг другу силу, регенерацию. Скорее Аглай со мной делился. Что я могла ему подарить, кроме желания везде попутешествовать и бежать… Бежать вперёд. Наверно, он что-то нашёл во мне, раз так крепко держал.

Мне такая поза очень понравилась, я лежала на подушке, обхватив своего мужчину, как мягкую игрушку, и уснула крепко.

Всё по-другому представляла, мне казалось, что будет невероятно романтично. А всё оказалось просто… Он выловил меня на трассе, звучит ужасно, но так оно и было. Присматривал за мной много лет, а когда я вырвалась из клана Кветень, то сразу появился в моей жизни. Как он грамотно поступил… Несильно напугал, влюбил в себя.

Я проснулась с мыслью, что Аглай Листопад невероятно умён, раз так со мной ласково.

Волк уже не дрожал, его миг слабости прошёл, теперь укладывал рядом со мной букет цветущей лаванды. Сиреневый куст источал невероятный аромат, что заполнил комнату почти сразу.

— Просыпайся, любимая, — он встал на колени у кровати и поцеловал меня в губы. — Если сейчас выедем, вечером будем купаться вместе.

— А завтрак? — провела пальцами по его идеальному, красивому лицу, по губам невероятным, что поймали подушечки моих пальцев, и язык проехался по ним.

— Самый плотный, — подмигнул мне.

Любить – это немного страдать. Вот он рядом, заботливый, внимательный. Я одеваюсь, он мне помогает, я причёсываюсь, он принимает участие. Целует в висок, в плечо… А мне не хватает его. И эту пустоту невозможно ничем заполнить. У меня по мужу жажда, голод волчий. Возможно, только время меня вылечит.

И разговоры, конечно же, были нужны, но сесть на мотоцикл выгнуться и обнять со спины любимого мужчину тоже приятно.

Солнце ещё несильно грело, но уже работали кафешки на светлых улочках поселения. Мы позавтракали мясом и салатами.

Молчали.

Странно, а казалось, таких говорливых ещё поискать. После дождя сиденье на раннем южном солнце высохло, байк нагрелся. Мы взяли с собой воду и сели на свой транспорт.

Полетели дальше, искать дикие пляжи и тёплое море. Мне было выделено много времени, чтобы подумать обо всём.

Успели заехать очень далеко. На полях работала техника, скашивали траву, паслись стада под чистым синим небом. Солнце беспощадно жарило кожу. Бухтел и гудел наш байк.

Вот оно счастье. Приобрела я его. Так сильно любила, и была любима. И тут наступил страх потерять это всё. Я даже сняла шлем на ходу, чтобы проветриться. Но мысли из головы не вылетали.

Уар придёт, убьёт Аглая, меня выдаст замуж… Я не выйду замуж, я уже замужем, оставшись вдовой, умру.

Листопад обеспокоенно поглядывал в зеркало, снизил скорость. Он остановился на обочине, поставил мотоцикл на подножку. Я продолжала сидеть, поджимая губы.

— Малыш? — он взял моё лицо в свои ладони и заглянул в глаза. А у него в глазах небо высокое, красота неземная и любовь ко мне истинная.

Я заплакала.

Какой он красивый, идеальный и родной.

— Малыш, что с тобой? — стал зацеловывать моё лицо, слизывая слёзы.

Я глаза закрыла и попросилась на ручки.

Обвила его руками и ногами, спряталась в его густых волосах.

— Они убьют нас! — не выдержала я.

— Вот ещё! Мы просто на море глянем и поедем домой. Пару-тройку дней, как ты хотела. Искупаемся, позагораем и в Бор, там, где надёжный город, где тебя никто не обидит. Но даже здесь, я не дам в обиду.

И успокоил с помощью колдовства.

Они, эти колдуны, так умеют делать. Становится намного легче.

Я ещё раз посмотрела в его глаза и улыбнулась.

— Потерпи ещё немного, скоро город, там пообедаем.

— Я думала, ты два раза в день ешь, — шмыгнула носом.

— Я-то да. А ты не могла сказать, что страдаешь? Сколько раз тебя надо кормить?

— Четыре, — рассмеялась, и слёзы почти высохли.

— Вот и отлично.

Тут нужно признать, что он идеален во всём. Я послушно надела шлем и вытерпела ещё три часа поездки, пока мы не добрались до очередного южного городка.

От синевы глаза слепило. Небо, море, фасады домов. Дорожки выложенные плиткой, в аккуратных квадратных клумбах, окружённые зарослями разноцветных цветочков, пальмы росли – волосатые стволы. Уютные домишки, пестрящие вывески и завлекающие рекламки. Аккуратные фонарики, и скамейки в тени пушистых кипарисов все заняты. Людей много, все раздеты, прятались под широкими полями шляп и панам.

Запах летал обалденный, все забегаловки предлагали отобедать.

Я с мороженым в руке стояла у витрины маленького магазинчика и выбирала себе очередной купальник. Аглай напротив, через дорогу покупал нам на вечер шашлык, свежие фрукты и ягоды. Туда, куда мы едем в магазин быстро не сбегаешь, в дикие места направлялись.

Так, голубой купальник у меня был год назад, зелёный полгода назад. Ещё разноцветный и простой чёрный, моряцкий - простенький, с золотыми прибамбасами – вульгарный. Розовый ничего, бордовый под цвет наших обручальных колец… Нужно найти коралловый.

— Полина?!

Я обернулась. Передо мной стояла наша студенческая тусовка.

Неожиданно!

Не поняла, я рада или это фигня какая-то давно забытая.

Уже подзагоревшие девчонки, волосы выцветшие, глаза горели. Все одеты шикарно, я тоже ничего, но тут видно, что о гардеробе позаботились.

Грета в отчаянно-коротком сарафане, который почти не прикрывал попу, заверещала от радости и прыгнула мне на шею, вляпавшись в моё мороженое.

— Полина! — Лёлик с перепуганными глазами, уставилась на меня. — Тебя же родные искали.

— Поля! Жива! Мы Дэни материли всю дорогу! Думали, куда ты пропала, — Элеонора Борисовна вместе с Анькой помогли нам с Гретой оттереться от мороженого.

— Полина, а ты как добралась?

— Поль, а где ты живёшь? Давай к нам!

— Полина, мы так соскучились.

— Кветень, мать твою, ты что молчишь?! Мы все чуть не умерли, переживая за тебя.

— Листопад, — сказала я девчонкам. — Моё имя теперь Полина Листопад.

Голубели глаза Дэни, который остолбенел в паре шагов от нас. Я глянула на него хищно, усмехнулась. С Аглаем никто не сравнится. Мой муж самый классный на свете, никакие ухажёры мне не нужны.

Съехавшую бретельку закинула на смуглое плечо. И больше ничего не говоря, пошла через дорогу, где Аглай надевал свои очки, уже сидел на байке.

Плевать на новый купальник. Не к добру эта встреча.

Но сев за спину своего волка, я обо всех невзгодах забыла.