Врата рая

ШЕСТЬДЕСЯТ ДВА

Шайлер Шайлер приняла решение поступить в институт так далеко от НьюЙорка, насколько она могла, все еще оставаясь в Соединенных Штатах.

Университетский городок был красив, усеян пальмами и красноватокрашеными зданиями, сделанными из штукатурки. Она шутила с Оливером, которого больше радовал загородный клуб, чем университет, поскольку здесь было даже искусственное озеро для того, чтобы проводить уроки под парусом.

Прошло три года с заключительного сражения. Это была первая неделя мая, и друзья Шайлер планировали дела на лето — путешествия, рабочие интернатуры; все были готовы уехать. Шайлер сидела с ними на траве, наблюдая за их оживленными лицами и смеясь над их шутками, но когда они спрашивали о ее планах, она пожимала плечами.

Она думала, что может оставаться здесь максимально долго — наблюдать, как дни становятся более длинными, а ночи короткими, быть молодой столько, сколько может, ведь она праздновала свой двадцать первый день рождения в том сентябре.

Подул бриз, и она собрала свои вещи и прыгнула на велосипед, думая, что она заедет в библиотеку, чтобы взять несколько книг для исследования в области ее темы. Она, наконец, выбрала специальность — испытала желание следовать путем сестры; решила, что это было, в конечном счете, не для нее, к разочарованию Финн. Скай привлекало искусство, но не настолько, чтобы изучать его серьезно.

Финн переехала в Нью-Йорк работать, у нее была мечта, что вдвоем они смогли бы однажды разделить квартиру в городе. Но как бы Шайлер не скучала по сестре и городу, она любила быть далеко от такого количества воспоминаний. Это было слишком рано. Шайлер наслаждалась анонимностью в Калифорнии. Никто не знал, кем она была, никто не задавал ей вопросы о ее прошлом.

Лоуренс всегда страстно защищал и выполнял свой страстный завет: Не трать впустую свою жизнь на тяжелую работу, говорил он ей как-то во время тех бесконечных уроков.

Таким образом, она выбрала предмет, который очаровал ее: История.

Поскольку было сказано, что те, кто не изучал её, были обречены повторить её, и после того, через что она прошла, это казалось достаточной причиной, чтобы выбрать её.

Она припарковала свой велосипед и пошла в библиотеку к своей обычной рабочей кабинке, но обнаружила, что библиотекарь выдал ее резервирование кому-то еще по ошибке. Шайлер вздохнула и обосновалась за одним из больших длинных столов в середине библиотеки, где рядом работали несколько студентов.

Она только разложила свои книги, когда заметила кого-то читающего напротив нее. Мальчик. Он выглядел настолько знакомым. Он читал о Роаноке.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ

Мими

Во всех жизнях Мими Форс всегда было идеальное соединение.

Безупречное платье, прекрасное место, лучшая вечеринка.

Но это было не похоже на любое соединение, на котором она когда-либо присутствовала.

С одной стороны, оно было в Подземном мире.

Но, так или иначе, Мими понравилась идея. Было что-то непристойное в этом, и ей понравилась его нервозность. Она все время чувствовала себя немного злой.

Она стояла в садах элизиума, она испила воду из фонтанов, и когда ей дали выбор, она приняла решение приехать сюда.

С ним.

Они не принадлежали ему. Рай не был больше домом. Не для подобных им. Она была сделана здесь. Она была Ангелом Смерти. Тем, кто привел Всадников к Апокалипсису. Для чего она нуждалась в свете элизиума? Она была сделана из огня и самородной серы, дыма и тени.

Они приняли решение прийти домой.

— Ты действительно уверена? — Спросил он.

— Я уверена.

Мими понравилось иметь собственное королевство, собственную область. И Герцог Ада нуждался в невесте.

Кроме того, чего она хотела, когда все было прекрасно? Было много того, что необходимо сделать в подземном мире, и они собирались сделать его красивым. Дела шли хорошо здесь, теперь, когда волки были свободны.

Ад собирался замерзнуть.

— Мы собираемся преобразовать это место, — сказал Кингсли. — Здесь не будет тех, кто не хочет быть здесь, и тех, чье пребывание поможет нам восстановиться.

Их церемония соединения будет в месте, которое было несколько невообразимым несколько лет назад: в розарий, за которым Кингсли ухаживал своими руками.

Он стоял в центре цветов. Он был все еще Кингсли, его распущеные волосы, его немного косая одежда. А что носила Мими? Она не заботилась об этом. Она, возможно, носила тряпки. Это не имело значения.

Кингсли вручил ей букет.

— Все еще уверена, что не хочешь многочисленную вечеринку? С твоими друзьями, или кем-то ещё?

Она покачала головой.

— Джек ушел, а Блисс теперь одна из волков. Шайлер и я никогда не были близки. Оливер, возможно, но он так занят. Это не имеет значения. Все остальные… они не важны. Только ты.

— Тогда будем только мы? — Спросил Кингсли.

Она кивнула.

Мими сказала слова, она ждала, чтобы сказать их целую бессмертную жизнь, слова, которые будут иметь значение для человека, слышащего их.

Новая связь заменит старую. Одно из их собственного создания, их собственного выбора.

— Я даю себя тебе, — сказал Кингсли, беря ее за руки. — И я принимаю тебя такой, какая ты есть. Ты — весь мир для меня!

Мими улыбнулась ему, сверкающей, ужасающе счастливой улыбкой, и почувствовала, что разрывается от радости. Кингсли подхватил её, и она знала, что это правильное решение Но с другой стороны, Мими Форс была редко когда-либо неправа.

ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ

Блисс

Одна из вещей, которая была так замечательна в жизни вне времени — это то, что вы могли бы жить в любой момент и в любом месте в истории. На прошлой неделе они были в Вене, в 1920-х годах. Тогда они провели лето в Ньюпорте в 1870 году, и прыгнули в начало 90-х годов в Сиэтл. Они следовали правилам хронометража, убеждаясь, что никогда не оставляют следы или не вызывают рябь.

Они были там, чтобы наблюдать и охранять, чтобы убедиться, что история разворачивается так, как должна. До сих пор не было никаких других трещин и зеркальных проходов.

Блисс была болельщиком в Техасе, а в Нью-Йорке светской львицей, но она решила, что ей больше всего понравилось это новое воплощение. Она была членом Преторианской гвардии, одна из стаи волков, и супругой своего лидера, Фенрира, который всегда будет для неё Лоусоном.

Это произошло естественно, они не обменивались никакими словами, не давали обеты, но Блисс поняла, что это прошлое, не нуждающееся в церемонии. Они были соединены, и это было так.

Эта стая была разбросана по временной шкале с остальными волками.

Эдон и Арамина были сломаны, а некоторые вещи не подлежат ремонту. Что касается мальчиков, Maк и Рэйф радуются своей вновь обретенной свободе, в напыщенных доспехах преторианцев.

Однажды, Блисс и Лоусон посетили Оливера в Нью-Йорке и Шайлер в Калифорнии. Блисс впустила ее тетя Джейн, но она понимала, выбор смотрителя — вернуться и следовать за Габриэллой и Михаилом в рай. Как и многие падшие, Джейн устала от Земли и ее горестей. А Блисс устала от огорчения. Теперь настало время для радости и удовлетворения.

В последние несколько лет она и Лоусон жили по всему миру, в каждом месте и времени, но, тем не менее, они всегда возвращались в лагерь, в чудесный лес с причудливыми домами из деревьев, которые были построены волками. Это было недалеко от пещеры Артура, и он чувствовал себя там как дома. Лоусону нравилось жить на открытом воздухе, он любил жить на деревьях. Его волчья душа нуждалась лесом, ему было необходимо убежище из дерева и листьев.

— Мы, наконец, дома, — сказала Блисс, подойдя к нему сзади и обхватив своими руками его сильное туловище. Она держала его, крепко прислонившись к его рукам.

Он обернулся и улыбнулся.

— Иди ко мне домой, — сказал он и уткнулся носом в ее щеку.

Она вздохнула. Она искала настоящего дома всю жизнь, и, наконец, обнаружила, что была дома в руках Лоусона.

ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТЬ

Шайлер

Шайлер не могла прекратить смотреть на мальчика в библиотеке.

Этого не могло быть, не так ли? Это не мог быть им. Так или иначе, он выглядел по-другому, даже если физические признаки были тем же самыми: золотые волосы, черно-зеленые глаза. Но это было невозможно. Он был мертв. Прошло уже три года, но это было, как будто вчера.

Мальчик поднял глаза от своей книги и посмотрел ей прямо в глаза.

Она уронила свои книги.

— Я сожалею, что побеспокоила тебя, но… — начала она.

— Да? — Спросил он.

— Просто… ты похож на того, кого я раньше знала.

— Я? — Его губы были сжаты так, как будто он пытался удержаться от смеха.

Это было невозможно, и все же…

— Это ты, не так ли? — Спросила она.

Джек Форс улыбнулся. Поскольку это был он, и Шайлер задалась вопросом, почему она не видела его раньше. Это было, будто завеса упала, и теперь она видела его ясно.

Она хотела броситься к нему на руки, обхватить его тут же, в середине библиотеки, перед всеми. Но она слишком боялась, что это было нереальным, что возможно у нее галлюцинации. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и она не могла пересилить себя, поверить ему.

— Где ты был? — Спросила она.

— Прямо здесь, всегда, — сказал он.

Теперь ее сердце разрывалось в груди, и она почувствовала, как будто не может дышать. Джек. Живой. Она чувствовала, что задыхается от такой радости.

— Пройдемся, — сказал он и повел ее наружу к скамейке в парке, книги были забыты.

— Эй, — сказал он, беря ее за руку.

Она потянулась к нему и сжала ее. Шайлер дрожала на всем протяжении времени. Она хотела кричать, но была слишком счастлива. Она держала свою руку на его руке, обхватывая ее плотно, неспособная верить тому, что было перед нею.

— Как? — Спросила она. — Я не понимаю. Но действительно, где ты был все это время?

— Искал тебя, — сказал он. — Я ушел, а когда проснулся, был на обочине дороги. Кто-то остановился, подобрал меня и отвез в больницу. Я понятия не имел, кем был. Но память медленно вернулась.

— Я видела, что ты умер.

— Так и было, — сказал он. — Но, как и всем вампирам, мне дали сделать выбор, и я принял решение возвратиться. С тех пор я искал тебя.

— Я была здесь, все это время, и ждала, — сказала она.

Она привела падших в Рай. В Райском Саду все вампиры были прощены. Проклятие было снято, и потерянным детям Всевышнего дали выбор. Они могли подняться на Небеса, или возвратиться в центр мира и продолжить свою бессмертную жизнь. Но путь назад домой всегда был бы открыт для них, когда они устанут от их земной жизни. Рай приветствовал бы справедливое решение и пользу среди них, как это было для Красной Крови.

Выкуп был теперь их руках. Спасение — отдельный выбор.

Большинство павших приняло решение вернуться домой в Сад, который они потеряли так давно. Но Шайлер решила вернуться. Она была наполовину человек. У нее все еще были семья и друзья, и она не могла предположить, что Рай принесет что-либо кроме горя без ее любви.

Она поднесла теплую руку Джека к щеке и увидела, что он все еще носил свое кольцо соединения на левом пальце. Так же, как она носила свое.

Их кольца вспыхнули в солнечном свете.

— Что теперь с нами будет? — Спросила Шайлер.

Но, так или иначе, она знала. Они были вместе. Однажды у них были бы дети. Она была наполовину смертной; она была наделена даром рождения. Дети. Надежда. Благословение. Было так много всего, что с нетерпением стоит ждать.

По правде это было только начало их истории.

Тогда, наконец, они поцеловались. Его рот нашел ее, она чувствовала, как его руки окружили ее талию. Она сидела на его коленях, а он держал ее и целовал, и она отвечала ему, и его голова была против ее груди. Она провела пальцами по его мягким волосам.

Джек возвратился к ней. Джек был жив.

— Я не знала, — сказала она. — Я скучала по тебе. Я не знала, что ты вернешься ко мне. Я думала, что ты потерян навсегда.

— Ты принесла жертву, — сказал Джек. — И Небеса вознаградили тебя!

ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ

Регент и Проводник

Оливер Хазард-Перри наблюдал, как проводники сделали окончательные корректировки, протирая поверхность здесь, регулируя рамки там. Потребовалось три долгих года, чтобы восстановить хранилище, но оно, наконец, было готово. Блестящие полки были вновь снабжены книгами и документами из реальной истории мира, и проводники были заняты обновлением файлов, отслеживанием каждого оставшегося члена Ковена.

Оливер понял, что Шайлер и Джек сделали свой выбор — держаться подальше. Они жаждали нормальной жизни. После того, как Шайлер закончила свой рассказ, они рассказали ему о своих планах поселиться в Калифорнии, рядом с ее бабушкой. Они казались счастливыми и довольными, и Оливер был рад за них. Он был счастлив за всех них, Мими и Кингсли, Блисс и Лоусона, его друзей и равных.

Но не было времени заниматься бизнесом, был Комитет встреч для обсуждения, правила должны быть исполнены; было необходимо обучать новых Венаторов, чтобы заполнить ряды. Ковен должен быть восстановлен для тех, кто решил остаться.

Оливер был рад, что его учеба в Колумбийском университете не вмешивается в его работу. Он должен быть здесь, в Нью-Йорке, недалеко от штаб-квартиры. Там было так много работы. Всё ещё существовали Нефилимы и Врата Ада, неоюходимо всё защитить. Преторианская гвардия будет держать проходы во времени в безопасности от вреда, и Кингсли и Мими будут следить за подземным миром.

Оливер все еще не мог поверить в свою удачу. Он опустился на колени у подножия Всевышнего. Что же за награду нашел Оливер? Он попросил самого дорогого, что его лелеяло.

— Как дела? — Спросил голос.

Он поднял глаза и улыбнулся.

Финн Чейс стояла с рукой на взведенном бедре. Она была так красива, а ее голубые глаза искрились жизнью и весельем. Она переехала в Нью-Йорк работать, так как Оливер предложил ей.

Он кивнул.

— Мы уже почти там. Мы будем возобновляться по графику.

— Хорошо, — сказала она, сидя у него на столе. — У нас есть время?

— Спросила она. — До этого?

Он улыбнулся.

— У нас есть все время мира.

Тогда он взял ее на руки, и вдохнул ее сладкий запах, а она упала в обморок от его тела.

Он обнажил свои клыки, острие резцы, как иглы и запустил их в ее шею, и напился ее крови.

Она была его телом и душой. Ее кровь поддерживала его, и вместе они сформировывали новый путь.

Они были вместе.

Вампир и фамильяр.

Регент и Проводник.

Пока…

КОНЕЦ.