Врата. Выжженная земля

Глава 6 Родом с Земли

Аврора, 22 сентября

Булыжники под ногами были гладкие, разных форм и оттенков – от коричневатых до темно-серых, и между ними то и дело проглядывала трава. Дом Лии стоял чуть поодаль от остальных домов, рядышком с лесом. Из Лесницы мы с Сэмом шли сюда по южной дороге, а сейчас – по западной. Вдоль обеих дорог пестрым полотном тянулось поле. Сейчас на нем рыжели большие и маленькие тыквы, перемежаясь с кустами помидор. Когда поле закончилось, то появились первые дома. Мы шли к ним около 10 минут неспешным шагом. Каждый, кто видел Лию, радостно ее приветствовал – кто добрым словом, кто кивком головы. Похоже, ее здесь все знали. На мой удивленный вопрос, Сэм ответил, что Лия шаманка и, естественно, что ее знают многие. По крайней мере, те, что живут на окраине, всегда приветствуют, особенно старики. Ведь Лия их лечит, помогает им.

Еще минут через 15 мы оказались на рынке. Он раскинулся на просторной центральной площади города, почти как в Леснице. Только тут посреди площади красовался фонтан, а в остальном, рынок Чары выглядел так же, как и тот, первый – те самые прилавки с товарами по кругу в несколько рядов, и те же лавки по краям. Конечно, выглядело все немножко иначе – другие постройки, другие деревья, другие люди, но сам принцип размещения был тот же. Я внимательно разглядывала, что тут продают, при этом стараясь не отставать от Лии и Сэма. Ева же упорхнула от нас в какую-то лавку, едва мы вошли на рынок.

– У нее там что свидание? – Сэм посмотрел на Лию, прищурившись.

– Кто ее знает? – Лия лукаво подмигнула. – Я в любовные дела твоей сестренки не лезу, она уже большая девочка и очень любит секретничать. Сам расспрашивай, если так интересно.

Лия набрала несколько десятков яиц, молока и уже разделанное филе рыбы. После этого мы зашли в лавку за Евой, которая резко отпрянула от прилавка с продавцом – молодым темноволосым парнем и мы поспешили в Форт. Мы прошли между лавками и вышли через узкий проход между домами на грунтовую дорогу. Вдалеке на возвышенности виднелось массивное строение из мрачного серого камня с высоким забором. Видимо, это и был Форт.

Дорога до Форта заняла еще полчаса. Сэм все расспрашивал Еву о том парне из лавки, а Лия шла молча. Я чувствовала ее напряжение и не хотела заговаривать. Мириться всегда непросто, я ее понимала. Я тихо шла рядом, исподволь наблюдая за ней и временами посматривая на окрестности и на Сэма с Евой. Мне так интересно было открывать новые места, что я даже забыла о том, в какую нелепую переделку я попала и как далеко я от родного дома. Рядом с мамой Лией я чувствовала себя как дома. Даже когда она была не в настроении, то все равно излучала свое особое материнское тепло. Я решила, что буду как и все звать ее мама Лия. Не потому что здесь так принято звать шаманок, а потому что сама так хотела. Я чувствовала в ней мать, мою потерянную мать. Неважно, что она мне чужая по крови, душа-то ведь родная, а это самое главное.

Форт встретил нас высоким неприветливым забором с непроницаемыми воротами, до которых надо было подняться по лестнице. Я насчитала 30 ступенек, разбитых на два пролета. Над воротами в башне сидели часовые, наблюдавшие за дорогой и людьми, идущими по ней. Сэм махнул им рукой в знак приветствия и нам без лишних вопросов открыли ворота. Похоже, его здесь хорошо знали. Сэм расспросил у стражников внутри, где находится Доминик и те объяснили ему, куда идти. Мы прошли мимо одноэтажных и двухэтажных строений, назначения которых я не знала, вглубь Форта. Солдаты то и дело здоровались с Сэмом и Лией, обмениваясь парой фраз на ходу. Вскоре мы оказались в самом центре Форта, где возвышалось трехэтажное здание в форме восьмиугольника с внутренним двориком. Мы вошли в одну из дверей, поднялись на второй этаж и зашли в просторную комнату с кучей скамей, стульев и доской во всю стену. По всей видимости, здесь обычно проходили занятия. Сейчас в комнате о чем-то спорили трое мужчин, посматривая в окно.

– Папа Дом! – окликнул Сэм и к нам повернулся высокий, широкоплечий мужчина с густыми темными волосами. Улыбка расплылась на его серьезном, но добром лице.

Я отошла чуть в сторону, спрятавшись за Лией и Евой, чтобы пока не бросаться в глаза. Доминик подошел к Сэму, пожал ему руку и крепко обнял. На Лию он посмотрел слегка прищурившись, но ничего не сказал. Я прям нутром чувствовала, как эти двое хотят обняться, но при этом жутко упрямятся. Я и раньше часто ощущала эмоциональное состояние людей, но обычно только близких и то не всегда, а тут считывала каждую эмоцию практически незнакомых мне людей и не могла понять, как оно у меня так получается.

– Дом!.. – Лия, наконец, нехотя обратилась к мужу.

– Что? – он быстро глянул на нее и снова отвернулся. Как дети, честное слово!

– К нам тут кое-кто прибыл. С Земли, – Лия сделала шаг в сторону, показывая меня. Доминик повернулся и застыл, глядя на меня. – Это та самая Аврора, моя дочь из прошлой жизни. Ее душа в этой девушке. Ты ведь помнишь ее?

– Смутно, – Доминик смотрел на меня не отрываясь.

– Она должна была родиться у нас, так было задумано, но по непонятной причине она родилась на Земле. Но какие-то неведомые силы привели Аврору обратно к нам.

– Скорее любопытство и жажда приключений, а не силы, – я вклинилась в их разговор.

– Может и так, – согласилась Лия. – И пусть ты биологически не наша дочь, но мы столько жизней прежде были матерью и дочерью, и ты так на меня похожа. Для меня ты все равно дочь, а остальное неважно, – Лия снова повернулась к мужу. – А глаза, Дом, посмотри, у нее в точности твои глаза! Я не понимаю, как такое может быть? Родилась у чужих людей, а похожа на нас…

Голос Лии дрожал. Прежде она улыбалась, светилась, а как начала рассказывать мою историю мужу, то в ее глазах заблестели слезы. Я посмотрела на Доминика, в его точно такие же, как у меня глаза и застыла: в его взгляде светилась та же любовь, что и у Лии, отцовская любовь, настоящая, теплая. И он сам чуть не плакал.

– Ай, иди сюда, Лия, хватит дуться, – он сграбастал Лию в объятия и та расплакалась у него на плече. У меня было ощущение, что и он вытер слезы об ее волосы. – Я скучал.

– Я тоже, – Лия всхлипнула.

Удивительно, но эти двое людей, которым перевалило за сорок, выглядели сейчас как двое подростков, воссоединившихся после долгой и бурной ссоры. И в подтверждение моих слов, Доминик страстно поцеловал жену.

Я отвернулась. Как то неудобно было на них смотреть, будто я влезла в самое личное.

– Очередное примирение? – хохотнул один из местных солдат, с которым до этого общался Доминик. Он стоял в стороне, не мешая нам говорить, но сейчас подошел поближе.

– О, Герман, зови Мишку! – Дом оторвался, наконец, от Лии. – Это Аврора и она… – Дом сделал драматическую паузу, – прибыла к нам прямиком с Земли.

С губ старого вояки сорвалось нецензурное ругательство. Он улыбнулся во весь рот и, подхватив меня на руки, радостно воскликнул:

– Привет, землячка!

– Здрасти, – я улыбнулась в ответ. – Будьте так добры, поставьте меня, пожалуйста, на пол.

Герман опустил меня на пол и, еще раз улыбнувшись, скрылся за дверью. Подождав пока Герман вернется со своим товарищем, Сэм начал рассказывать о знакомстве со мной. Я же поинтересовалась, может ли кто-то сделать зарядное устройство для моих гаджетов. Михаил, который, как оказалось, неплохо разбирался в технике, пообещал мне что-нибудь придумать и забрал мои шнуры с зарядками и телефон с плейером и фотоаппаратом. Сказал, что завтра-послезавтра либо вернет мне гаджеты просто, либо вместе с зарядным устройством. Все то время, пока мы общались, Лия с Домом сидели в стороне на скамье, держась за руки, и с молчаливой улыбкой за нами наблюдали.

Доминик решил, что сегодня нужно вернуться домой и мы все дружно вышли из Форта. Лия сжимала мужа за руку, он нес ее корзинку с продуктами и они молча улыбались друг другу, перекидывались нежными взглядами. Никогда не видела между взрослыми людьми столь теплых чувств. Мои родители никогда не показывали любовь на публике. Как будто и не было ее, хотя жили они всегда дружно, а ругались редко и несерьезно. У моих друзей тоже были такие же родители. Я впервые видела такую модель отношений у тех, кто прожил в браке долгие годы. Может, здесь просто иные традиции, а может, Лия с Домом одни такие особенные?

Когда мы вернулись домой, то Сэм утащил Доминика в гостиную рассказывать о своих приключениях. Ева сидела рядом с ними, рисуя что-то в альбоме. Мама Лия принялась готовить ужин, весело напевая незнакомую песенку себе под нос. Я решила присоединиться к ней на кухне, через открытую дверь слушая рассказы Сэма.

– Мне не хватало тебя на кухне, – мама Лия собиралась запечь рыбу с картошкой и я помогала ей чистить. – Ева совсем не любит готовить еду. Только с зельями помогает. Нехозяйственная она девочка. Впрочем, молодая еще, пусть наслаждается жизнью.

– Я люблю готовить, очень, – я быстро нарезала очищенную картошку одинаковыми ломтиками. – Постоянно в поисках новых рецептов. Я много разных узнала от бабушек в деревнях, когда исследовала заброшенные дома. Они с такой радостью делятся своими секретами, ведь немногие жаждут их слушать. Мне же наоборот в радость поговорить с ними по душам, дома такого у меня нет.

– Печально. Но ты всегда можешь остаться здесь, если захочешь, – мама Лия выкладывала на противень посыпанную специями и солью картошку. – Я понимаю, они твои настоящие родители и все такое… Но если в доме нет тепла, то возвращаться в него не стоит.

– Я пока не хочу об этом думать, – я закрыла глаза и сделала несколько медленных глубоких вдохов. На самом деле, я весь день думала о том, как хорошо было бы остаться в доме мамы Лии навсегда. – Может, даже не придется, если эти ваши Врата не открыть.

– Время покажет, – мама Лия согласно кивнула. – Я не настаиваю, если что. Просто советую. Я хочу, чтобы тебе хорошо было. Выбирай сердцем, душою, а не мозгами и чувством долга. Чувство долга – худшая причина для возвращения.

Мама Лия была права и я ее понимала, но… Я не имела права бросить родителей и не дать им знать, что я жива. Да и кто знает, может, мне здесь не понравится. Лия с Домом – такие хорошие, Ева, вроде, неплохая девчонка, и даже Сэм ничего, но ведь мир не вертится вокруг одной семьи. Внутри дома может быть хорошо и уютно, а за его пределами – нет. Здесь же война, разруха, неизведанные опасности. Я не хочу жить в таком мире, какими бы хорошими ни были знакомые мне люди. К тому же, я слишком мало их знаю. Пускай, Лия мне кажется знакомой и родной, но по факту я ее и суток не знаю. Поживем – увидим. Главное, найти дорогу домой. Тогда и буду принимать решение. Вот если окажется невозможным открыть Врата, тогда и решать будет нечего. А пока… Пусть будет как есть.

Мама Лия отправила в печку противень с рыбой и картошкой и мы присоединились к остальным в гостиной. Сэм, увлеченно жестикулируя, рассказывал о своем очередном приключении. Мама Лия подошла к Дому и, обняв за шею, что-то прошептала ему на ухо и поцеловала в щеку, а потом примостилась на подлокотнике его кресла. Я же, заглянув сзади на рисунки Евы, присела рядом с ней на диван. Она рисовала какие-то линейные узорчатые рисунки, заключенные в круг, с повторяющимися элементами. Было красиво, но не очень понятно.

– Что ты рисуешь?

– Мандалы[2], – ответила Ева, не поднимая головы. – Смесь медитации и оберегов. Я ищу линии, чувствую, что они хотят сказать, делаю зарисовки, а потом рисую такие мандалы в цвете. Люди с охотой их покупают. Одни нуждаются в оберегах, другие в красивых картинках. Хочешь, и тебя научу их рисовать? Мандалы несложные, даже если рисовать не умеешь, и здорово расслабляют в процессе рисования.

– Да, научи. Я хорошо рисую, но о таких штуках не знала. Будет интересно попробовать.