Временно женаты

51

Смотря на бабу Олю, которая сидит на диване и спокойно попивает чай с ромашкой, появилось ощущение, будто я вернулась в беззаботное детство. Словно не было никакой Шамовой, я незнакома с ее мужем, никогда не встречала Максима. Я пила чай и думала лишь о том, что готова была вычеркнуть из воспоминаний многих, но оставить Демидова. Без него даже воспоминания о детстве уже не были такими красочными. После того как бабушка сказала о том, что собирается увезти меня домой, я почувствовала себя опустошенной, потерянной. Как я могла уехать, если мой дом здесь? На фоне этой проблемы даже разговор о фиктивном браке казался каким-то пустяковым, на который не стоит обращать внимание.

— Поэтому я не могу уехать. Не хочу, бабуль, — улыбаюсь и глажу ее по руке, пока она внимательно смотрит мне в глаза. — И пусть поженились мы не от большой любви, сейчас все по-другому.

— Ох, так и знала, что нельзя вас отпускать, — ворчит она, к себе прижимая. — Ну, чего глаза мокрые-то? Любишь?

— Угу, — всхлипнув, вытираю непрошеные слезы. В носу свербит, а в груди легкость. Чувство облегчения накрыло с головой. — А он меня.

— Да знаю, муж твой и об этом сказал.

— И ты все равно хотела меня домой вернуть? — шмыгаю носом.

— Мало ли что он говорил. Твои чувства на первом месте. Если бы сама не увидела и не выслушала тебя, то забрала бы. Сразу же. Без вещей. И не посмотрела бы, что у него отель есть и денег много.

— Про отель мама рассказала?

— Она самая. Говорит: спасать надо Леру. Не по своей воле она замуж выскочила.

Мотаю головой в разные стороны.

— По своей. Не слушай ее.

— Ну, это я сейчас вижу, что тебя в ЗАГС за волосы не тащили. А тогда я была готова взять скалку и дать по голове муженьку твоему. — Баба Оля отодвигается и тянется к своей сумке. — Смотри, какая удобная.

Через секунду у меня в руках лежит увесистая скалка.

— Оставь на видном месте. Пусть Максиму глаза мозолит.

Прячу утварь под подушкой, представляя, как бабушка угрожает Максиму.

Смешно же.

Она бы и в прыжке не достала до его головы.

— Он ее видел?

— Конечно. Стала бы я тащить ее с собой просто так.

— Максим хороший, — начинаю я. — Он добрый, понимающий, командует иногда, но сейчас мне это даже нравится. А когда он улыбается, у меня…

— Сердце замирает, да? — подмигивая, перебивая меня.

— Замирает.

Я вздыхаю.

— Так, а с Бочковым что? Он от тебя отстал?

— С Бакиным, бабуль, — смеясь, поправляю ее. — Он — трус, а его Лариса — сумасшедшая женщина. Меня она больше не трогает, но теперь за Максима взялась.

— Он же мужчина — разберется. Из-за нее тебя из института выгнали, правильно?

— Я восстановлюсь, — клятвенно заверяю, уже готовая к этому. — Обещаю. Максим обещал помочь. Она больше не сможет портить мне жизнь.

Даже если захочет, у нее ничего не получится.

Мы с любыми трудностями справимся.

— Ты сказала «Лариса»? Ох, тогда понятно, почему у Максима твоего взгляд изменился, когда он блондинку увидел. Она, наверно, была. Точно помню, что парень, который у меня о пирожках спрашивал и бабулей величал, так к ней обратился.

— Шамова была в отеле? — подскакиваю с места, теперь понимая, почему мне было приказано дома сидеть.

— Если блондинка, которая мнит себя студенткой, одеваясь в короткие юбки, — Шамова, то да, она там была.

Точно! Она!

— Бабуль, мне надо туда поехать. Прямо сейчас.

— Зачем?

— Не знаю. Чувствую, что надо. Сама хочу поставить точку с ней.

И кажется, я больше не смогу сидеть и ждать Максима.

Тем более неизвестно, что на уме у этой женщины.

Максим

— Максим, не хочешь объяснить, зачем пригласил меня после всего, что произошло с моим мужем? — заинтересованно спрашивает Шамова, вытягивая вперед ноги.

— Ты про отдых в частной клинике?

— Про его синяки и переломы, — скалится она, смотря на дверь, за которой оставила своего малолетку. — Бедный Кирилл до сих пор…

Если она собралась слезы лить и сопли на кулак наматывать, то у меня для нее плохие новости.

— Ларис, хватит! Твой бедный Кирилл на своих ногах сюда пришел. И судя по тому, как он клеился к моему директору, он совершенно здоров и полон сил.

— Это вранье! Кирилл — мой муж и смотрит он только на меня.

— Ох, как ты его защищаешь. Неужели и правда любовь слепа?

Сажусь в кресло Ангелины, снова бросая взгляд на телефон. Лера не звонила. Да и зачем ей звонить, если я сам сказал не отвлекать меня некоторое время? Не то чтобы я пожалел об этом, нет. Ей не нужно слышать или видеть Шамову. Просто не хватает ее. Лера, сама того не понимая, проникла под кожу, и без нее все было не так. Неправильно, что ли.

— Ты мне об этом скажи. Как так получилось, что ты женился на той, которая бегала за моим мужем? Не отрицай. Я знаю, что ты специально это сделал, чтобы насолить мне.

— Ларис, ты слишком высокого мнения о себе, — иронично замечаю вслух. — Поверь, я о тебе и не вспоминал, когда в ЗАГСе говорил «да». Тем более зачем мне что-то делать, если ты сама вечно в поисках приключений на свою задницу?

— О чем ты?

— Мать тебе не позвонила? Печально. Мне казалось, сообщники должны держаться вместе, — протягиваю, с удовольствием смотря на то, как вытягивается ее лицо. — А, точно. Когда бы она успела? Наверно, сидя в самолете, ей удобнее выпить бокал шампанского, чем звонить своему подельнику.

— Что? Какой самолет? Что ты несешь? Где Лена?

— Где-то над землей. А ты здесь. Как думаешь, с кого будет спрос за ваши детские проделки с обманом? На что вы рассчитывали?

— На твой побег, — ухмыляется она. Хоть не отрицает своего причастия к подставе. Уже хорошо. — Я в курсе, что Зайцев проверял тебя. После закидонов твоего братца было бы легко доказать ему, что и у тебя не хватит силенок, чтобы руководить всем.

— Какой прекрасный план. Жаль, что провалился.

— Твоя выскочка клеилась к моему мужу! — кричит Шамова, роняя сумку на пол. — А ты ее защищаешь. Как ты можешь?

— С легкостью. И всегда буду защищать. Знай об этом.

За дверью слышатся голоса.

— Кстати, твоему отцу вряд ли понравится, какими делами занимается его дочь. Подкуп журналистов, угрозы постояльцам чужого отеля. Своими поступками ты подрываешь его авторитет.

— Ты не расскажешь ему.

— Уверена? Если я сам не хочу с тобой связываться, то логичнее будет сдать тебя отцу. А уж он…

Да я готов все семейство Шамовых дьяволу сдать, лишь бы они исчезли из поля зрения моей жены.

— Ты больная? — кто-то кричит за дверью, а следом раздается хлопок.

— Кирилл… — тяжело вздыхает Шамова и несется на звук голоса.

И чего он там орет? Не может молча под дверью сидеть? Обязательно так скулить?

Дверь с грохотом бьется о стену, и первое, что бросается мне в глаза, — Лера. Напротив нее, схватив себя за нос, стоит муж Ларисы.

Тянусь к Лере и, взяв ее за руку, завожу за свою спину. Она в безопасности. Теперь осталось избавиться от остальных присутствующих. Они задержались.