Временно женаты

Глава 5

Стефания

В доме тепло, светло и пахнет готовящейся едой. Взволнованно дыша, я раздеваюсь в прихожей.

Сердце в тисках сжимается, когда думаю, что больше никогда не услышу здесь голоса отца и его тихих шагов.

Стивен и наш водитель Григорий Алексеевич заносят вещи, а я раздеваюсь и прохожу в гостиную.

Тут все точно так, как было при папе - раздвинутые на максимум портьеры на окнах, потому что он любил свет, и потрескивающий камин. Из нового только его траурный портрет, который я, сняв с каминной полки, прижимаю к груди.

На глазах выступают слезы.

- Мне тебя очень не хватает, папа!..

- Стеша? - раздается за спиной высокий женский голос, - Приехали?

Обернувшись, пытаюсь улыбнуться.

- Да.

Это Ирина. Она работает здесь с тех пор, как от нас ушла мама. Готовит и закупает все для дома. Следит за порядком и нанимает горничных и садовников, которые тут постоянно не проживают.

Подойдя ближе, она неловко обнимает мои плечи и сразу делает шаг назад. Она не такая тактильная, как, например, Нина у Даниловых, но знаю, что относится ко мне если не с любовью, то точно с теплотой.

- Степан Эдуардович, я так понимаю, теперь наш новый хозяин? - спрашивает, для верности прикрыв рот ладонью.

- Нет, конечно! - мгновенно вскинувшись, восклицаю я, - Хозяин? Это он так сказал?!

- Нет!.. Я сама подумала. Он теперь здесь всем распоряжаться будет?

Я возвращаю портрет папы на полку и, коснувшись его щеки на снимке кончиками пальцев, разворачиваюсь к женщине.

- Ничем он здесь распоряжаться не будет, - проговариваю твердо, стараясь при этом не повышать голоса, - Все важные вопросы решать через меня.

- Он нам зарплату повысил.

- Вот как?..

Нет, вы посмотрите на него!.. На какие средства, интересно? Он собирается выставить мне счет в конце месяца?

- На двадцать процентов, - договаривает она, улыбаясь.

- Отлично.

Видимо, повышение шло бонусом к новым соглашениям о неразглашении. Или он наводит здесь мосты?..

- Я обед готовлю. Позову потом...

Дождавшись, когда Ирина исчезнет, я отправляюсь на поиски супруга. Выхожу в холл, пересекаю его и заглядываю на кухню и в кабинет. Его, как и наших с ним чемоданов, нет, из чего я делаю вывод, что он уже унес их на второй этаж.

Отлично.

Быстро поднявшись по лестнице, останавливаюсь в широком коридоре с дверьми по обе стороны и прислушиваюсь. Интересно, какую именно он выбрал для себя? Неужели ту, что с видом на красивейшее озеро?

Быстро шагаю в сторону той самой комнаты, распахиваю дверь и понимаю, что ошиблась. В этой комнате его нет. Открываю следующую - и снова ничего. Гранс находится только в третьей, в самом конце коридора и как раз напротив моей.

- Стучаться не умеешь? - спрашивает спокойно, расстегивая свою рубашку.

Я как в стеклянную стену лбом врезаюсь, запоздало понимая, что веду себя как стерва.

- Я... эмм...

- Ты думала, мы одну комнату делить будем? - осведомляется, слегка задрав одну бровь.

- Нет, упаси Господь!

Полы рубашки разъезжаются, являя моему взору рельефный торс. Я испытываю натуральный шок и, быстро отвернувшись, утыкаюсь взглядом в дверную петлю.

- Хотела узнать, почему ты решаешь вопросы с персоналом этого дома и поднимаешь им зарплаты, не уведомляя об этом меня.

- Твой отец не повышал им жалованье три года. Знаешь уровень инфляции за этот период?

Мое периферийное зрение фиксирует движение. Кажется, он наклоняется и открывает один из чемоданов, а затем что-то вынимает из него.

- Я не против повышения зарплаты, но требую, чтобы в следующий раз подобные вопросы сначала обговаривались со мной, потому что эти счета оплачивать мне, а не тебе.

Вижу по движению рук, что он надевает футболку, а затем слышу, как бряцает металлическая пряжка ремня. Зажмуриваюсь на секунду.

- Тебе не о чем волноваться, - проговаривает он так невозмутимо, словно не собирается прямо сейчас при мне снять штаны, - эта статья расходов на тебя не ляжет. По крайней мере не в эти полгода.

- Ты будешь платить им надбавку со своего кармана?

Слышится шелест одежды, и я, не дождавшись ответа, пулей вылетаю из комнаты.

Обсужу этот момент с ним завтра. С чего вдруг он решил взять расходы на содержание моего дома на себя?

Оставшееся до обеда время я сижу в своей спальне и негодую. Злюсь на Гранса за его самодеятельность и беспрецедентную наглость.

Потом Ирина приглашает нас на обед. Он является с небольшим опозданием в футболке и светло-серых трико. Садится напротив за небольшой овальный стол, сервированный для нас в эркере с панорамными окнами, а я делаю пометку в голове дать ей новые инструкции - накрывать для нас в разное время и в разных местах.

- Степан Эдуардович, вино?.. Виски?.. - предлагает Ирина с услужливой улыбкой.

На долю секунды я теряю дар речи, а затем, опережая его с ответом, выпаливаю:

- Степан Эдуардович не пьет. Он за рулем, и ему сегодня еще ехать.

- Виски со льдом, пожалуйста, - отвечает почти одновременно со мной.

Мои брови летят вверх. Вот это номер.

Я не помню ни одной ночи, которую он провел бы в доме Даниловых. Неизменно уезжал в восемь вечера, и в восемь утра возвращался.

Почему эта прекрасная традиция дала сбой именно сегодня?

Стивен молчит, черпая ложкой суп, и что-то просматривает в телефоне. Я же ерзаю по стулу, потому что на кончике языка вертится колкость, слетающая с него, едва Ирина уходит за алкоголем.

- Отсюда дальше ездить? Ты экономишь на бензине?

Ни единый жест не выдает того, что он услышал меня. Все те же чуть сведенные к переносице брови и внимательный взгляд в экран мобильника.

Мой пульс выходит за пределы нормы. Ладони становятся влажными.

Столь открытого пренебрежения ко мне никогда никто не выказывал. Чувствую себя ничтожеством.

К счастью, напряжение разбавляет вернувшаяся в столовую с подносом Ирина. Опустив его на стол, ставит перед Стивом бокал, серебряную чашу со льдом и бутылку виски.

- Благодарю, - произносит он с каменным выражением лица.

- Стеша, тебе принести что-нибудь?

- Нет, - отзываюсь сипло.

Проводив ее взглядом, я наблюдаю за тем, как ловко он подцепляет щипцами кубики льда и плескает в бокал виски. После чего делает небольшой глоток и, откинувшись на спинку стула, устремляет на меня тяжелый взгляд.

С трудом, но я его удерживаю. Кожу лица начинает покалывать.

- Будь любезна упражняться в остроумии на ком-нибудь другом, Стефа.

Я сглатываю.

- Я не виноват, что Макс предпочел тебе другую. Не стоит срывать злость на мне.