Время любить

Глава 2

Катя, вернувшись в город, два дня не могла решиться на звонок Туманскому, а решившись, позвонила и попросила его приехать.

– Вадим, скажите, ваша жена сможет принять вашего ребёнка? – без всякого приветствия спросила она взволновано. – Думаю, она в курсе ваших связей с другими женщинами. – На глазах девушки появились слёзы.

– У тебя что-то случилось?

– Случилось. Отец погиб с молодой женой, а сестре только в августе исполнится восемнадцать. Мы вдвоём с ней не справимся. У меня есть неделя, чтобы сделать аборт. Поговорите, пожалуйста, со своею женой.

– И что я ей скажу, Катерина?

– Правду. Расскажите ей обо мне и моём положении.

– А что потом? Ты не понимаешь, что ребёнок любовницы не ребёнок из дома малютки.

– Я не была вашей любовницей.

– Допустим, Ника согласится, что дальше?

– Вы снимите мне самую простую квартиру, и я перееду до родов туда. Рожаю, отказываюсь от ребёнка и исчезаю, а вы признаёте ребёнка после теста ДНК.

– Что значит исчезаешь?

– Посмотрите и скажите, я похожа на сестру, она протянула паспорт.

– Сходство есть. Это твоя старшая сестра? Что ты задумала?

– Это Лиза. В августе ей исполнится восемнадцать, а я пока поживу по её паспорту. Я смогу отказаться от ребёнка сама и исчезнуть, если не сделать аборт. В противном случае вам придётся пойти со мной на эту процедуру, представившись дядей, братом, лысым чёртом. Нет у меня больше родственников, – она говорила, а слёзы бежали по щекам. – Я вас ни в чём не обвиняю, но раз уж это случилось, помогите мне. У вас есть три дня для принятия решения.

– Катя, твой план идиотский.

– Предложите свой. Жду вас четырнадцатого в девять утра. На этом месте. Да, с сегодняшнего дня я для вас Лиза Филатова.

– Заварила ты, девочка, кашу.

– Я заварила, я и буду раслёбывать. От вас зависит, как долго я её буду хлебать. Не случись трагедии с отцом, я не стала бы вас беспокоить. У вас с женой нет детей, и я решила предложить вам сделку. Да, не честную по отношению к малышу. Он родиться через полгода, а я это время буду находиться в глубоком подполье. У вас есть выбор. Есть вариант проще и дешевле – убейте меня. – Она вышла из машины и пошла прочь.

Туманский не стал откладывать разговор с женой и начал его уже вечером.

– Ника, присядь, нам нужно поговорить.

– Что-то случилось?

– Случилось. Мы с тобой женаты десять лет, а детей нет. Ты могла бы принять чужого ребёнка?

– Ты говоришь об усыновлении малыша из дома малютки?

– Нет. Послушай меня и не перебивай, – попросил муж и рассказал всё о Кате, назвав её при этом Лизой.

Ника ругалась, плакала, наотрез отказалась от принятия ребёнка в семью и закрылась в комнате. Вадим ожидал такой реакции, но твёрдо решил сохранить ребёнка и пойти на Катины условия. Утром он вопросительно посмотрел на жену.

– Ника, я виноват и не отрицаю этого, но чтобы ты не решила, ребёнка я признаю и заберу. Ты можешь принять его или подать на развод. Это твоё право.

– Не будем выяснять, кто виноват и насколько. Я хочу с ней встретиться, а потом решу, что мне делать. Но при положительном решении у меня есть одно условие: для всех, она наша суррогатная мать. Не нужно никому объяснять, как и когда мы это решили. Ты признаешь ребёнка, а потом я его усыновлю.

В назначенный день и время Вероника приехала вместо мужа и окликнула стоящую в условленном месте Катю.

– Лиза, садись в машину. Меня зовут Вероника. Я жена Вадима.

– Что вы решили?

– Здесь многое зависит от тебя. Завтра мы едем с тобой к врачу, сдаём все анализы и, если с ребёнком нет проблем, ты переезжаешь в квартиру рядом с клиникой. Однокомнатная квартира на четвёртом этаже девятиэтажного дома с мебелью и техникой в Калининском районе. Откуда тебя утром забрать?

– А вы не могли бы подвезти меня на Комарова 26?

– Что у тебя там?

– Наша с сестрой квартира. Она пока дома, занимается делами после похорон.

– Как долго длились ваши отношения с Вадимом?

– Не больше часа. Вы помните свой первый секс? Мне не было стыдно, мне было любопытно. Я никому не хотела создавать проблему, но вышло, как вышло.

– А ты не передумаешь?

– Нет. Нам с сестрой учиться ещё три года. Папа не был богат, но имел своё дело, и я рассчитывала на его посильную помощь. Я на вас не давлю, и аборт могу сделать без угрызения совести. Вы сами определитесь в выборе.

– Я заеду за тобой в девять, – Ника остановилась у дома 26.

Беременность соответствовала сроку двенадцать недель и развивалась без патологий. Анализы были в норме. Двадцатого июня приехал мужчина от Вадима, назвался Олегом и перевёз Катю вместе с вещами в съёмную квартиру. Она оставила на столе ключи и записку: «Не ищи меня. Я в порядке. Прости».

– Здесь деньги на расходы и твой телефон. В его памяти есть наши номера и номер клиники. В холодильнике продукты, постель в шкафу. Устраивайся, не ленись готовить, хорошо питайся и больше гуляй. Ника настаивает на своём присутствии на приёме. Не перечь ей, а всё, что тебе понадобится, говори не стесняйся. Пока.

На следующий день Катя забрала документы из колледжа и выписалась из общежития.

Тем временем за триста километров от города Лиза Филатова решала вопросы с дедом по попечительству. Хорошо, что сёстры побывали, до «пропажи» Кати, в опеке, привезли документы на квартиру, справки из колледжа и университета об учёбе. Главное было вовремя собрать и подать документы, а потом можно ждать и до ноября. Отец оставил завещание на молодую жену и двух дочерей в равных долях. Делить особо было нечего, но дом следовало до зимы продать, наведя там порядок, переоформить машину, а главное разобраться с бизнесом отца. Оптовый склад и несколько торговых площадей не давали покоя сестре отца и её мужу. Елизавета была благодарна родителям отца и маме подруги за моральную и физическую помощь. Дому было двадцать лет. Три спальни, зал и большая кухня. Во дворе гараж, небольшой садовый участок. Уже нашёлся и покупатель на дом. Готовя дом к продаже, Лиза пригласила дедушку с бабушкой и маму Инны.

– Тётя Жанна, я могу только догадываться как вам тяжело. Я не входила всё это время в комнату отца. Можете забрать вещи Инны. Что-то оставите себе, что-то продадите. – Дедуля, ты потом посмотришь папины вещи. А ещё в сейфе я обнаружила двести тысяч и хочу разделить их с вами и Катей. Так будет правильно, она положила два конверта на стол.

– Лизонька, они вам с Катюшей нужнее. Когда ещё та пенсия придёт. Как вы жить будете? На что? – бабушка едва не плакала.

– Не будет хватать, я одолжу денег у вас. Договорились? Мне покупатель предлагал задаток за дом, но я отказалась. Пусть ждёт до августа, а передумает, мы будем ждать другого. Ценного в доме теперь ничего нет. Я отработаю две недели практики и вернусь.

Вернуться пришлось раньше. В квартире вместо Кати она обнаружила записку: «Не ищи меня. Я в порядке. Прости». Приехав утром, вечером Лиза села на поезд и вернулась домой. Дед сразу заподозрил неладное, едва внучка появилась на пороге.

– Дедушка, что мне делать? Где её искать? – она протянула деду записку. – Я видела, что с ней что-то происходит, но не стала давить. Думала, сама расскажет. Документы из колледжа забрала, хотя сессию сдала хорошо, а в квартире нет её вещей. Оставила записку и ключи. О чём она думала?

– Лизок, не переживай. Девочке семнадцать будет, не маленькая. Раз собрала вещи, документы, значит, ушла из дому осознано. Катя у нас неглупая, не пропадёт, объявится.

– Может, влюбилась девочка?

– Кто ей мешал, бабуля? Сбегать зачем?

– Не вини себя. Дед прав, Катя разумная. Она вернётся, пусть и не сразу. А ты до практики оставайся, мне поможешь, и мыслей мрачных будет меньше.

– Бабушка, узнав о её пропаже, никто не разрешит оформить попечительство. Нам и так пошли навстречу. Я за неё дурочку переживаю. Почему нужно было делать из этого тайну. Мы вместе что-нибудь бы придумали.

– Не пори горячку, Лиза. Пусть всё идёт, как идёт. Когда Катя понадобится, тогда и предъявишь записку, а вот в милицию сходи.

Лиза вернулась в город к началу учебного года. Чтобы как-то отвлечься она начала ходить в спортивный зал два раза в неделю, вспоминая школьные занятия в секции карате, и автошколу. Водить машину она умела, а вот водительского удостоверения у неё не было. Дом был продан, машина и бизнес переоформлен. Третий месяц она получала пенсию, а два месяца назад подала заявление в милицию о пропаже сестры. Скрывать её исчезновение от опеки, которая может ею и не интересоваться, было делом десятым. Она волновалась за сестру. В милиции заявление приняли, но искать не спешили.

– Девушка ушла добровольно, оставив вам записку. Единственное основание – её возраст. Возможно, влюбилась, а может, её уход связан с вами. Мы подали в розыск. Будут новости – вам сообщат, или сама объявится.

– А мне что делать? Я с ума сойду от неизвестности.

– Ждать.

Катя позвонила накануне Нового 2005 года.

– Лиза, сестрёнка, прости меня. Не волнуйся, я жива, здорова. Буду учиться в колледже, жить в общежитии, домой не собираюсь. У меня всё в порядке. Прости меня за всё.

– Катенька, я тебя обидела? Что у тебя случилось? Хочешь я брошу всё и приеду? Скажи куда. Я обратилась в милицию, тебя ищут.

– Пусть ищут, а ты не волнуйся. Не нужно приезжать. Я тебя люблю, Лиза. С Новым годом! Поцелуй дедушку и бабушку.

– Катенька, не пропадай надолго. Давай о себе знать.

– Постараюсь, но не обещаю. Лиза, я почти взрослая.

В трубке раздались гудки. «Глупая моя сестрёнка. Можно предположить, ты боишься возвращаться домой из-за опеки, а может самостоятельная жизнь тебе нравится. Буду ждать твоего возвращения», – всё ещё держа трубку в руке, думала Лиза. На душе стало немного спокойнее, хотя она не знала где сестра и с кем.

Катя повесила трубку таксофона и пошла прочь. Погода была чуть морозная, ветер сырой и холодный, но она не чувствовала холода. Зима в Питере отличалась от сибирского декабря. Бредя по улице, Катерина вспоминала свою такую недалёкую жизнь без сестры.

Снятая Туманской однокомнатная квартира была с мебелью и необходимой техникой. Олег Иванович помог ей внести вещи, положил на стол конверт и уехал. Обойдя квартиру и проверив шкафы и холодильник, начала разбирать свои вещи, стараясь не думать о сестре, но мысли всё время возвращались к Лизе. «Я её не только обманываю, я её предаю. Но это предательство, ни что, по сравнению с ношей, которую я на неё повешу». Виктория Олеговна навещала Катерину раз в две недели, сопровождая её на приём в клинику. В день, когда Кате исполнилось семнадцать, курьер принёс ей торт и цветы. Это мог сделать только Вадим, который знал, что Лиза это Катя. Когда стал известен пол малыша, Ника прекратила свой личный контроль, а лишь звонила по телефону. Сама Катя обратилась к ней лишь один раз, когда попросила отвезти её в магазин для беременных чтобы купить верхнюю одежду. В свои вещи она уже не входила. Вероника приехала на следующий день и привезла Кате норковый полушубок, который оказался ей в пору.

– Зачем тебе покупать то, что позже не пригодиться? Я его не ношу, а не понравится, подаришь кому-нибудь. Купим брюки и удобную обувь.

Больше она жену Вадима не беспокоила, как и его самого. Олег Иванович приезжал раз в десять дней, привозя продукты длительного хранения. Всё остальное она покупала сама. Чтобы себя чем-то занять, она «училась заочно», взяв с собой несколько учебников. Сама у себя принимала зачёты. Зачем она это делала, объяснить не пыталась. Иногда она мечтала вернуться к сестре после родов, сохранив их в тайне и восстановиться в колледже. Или уехать и продолжить обучение в другом городе. Она помнила о том, что обещала не нарушать слово. Район, в котором она теперь жила, был далеко от района, где располагалась квартира сестёр и колледж. Она гуляла в небольшом парке не опасаясь быть кем-то замеченной. Деньги, которые она получала от Туманских, тратила экономно. Вадим Сергеевич Туманский приехал десятого декабря. Они не виделись пять месяцев. Катя насторожилась.

– Что-то случилось? Вы передумали? Зачем вы приехали? Я обещала Веронике Олеговне не видеться с вами.

– Не переживай. Я по делу и ненадолго. Какая ты интересная, как колобок. Толкается?

– Хотите послушать? – она положила его ладонь на свой живот. – Мне до родов две недели. Какое у вас дело?

– Ты не передумала уезжать?

– Я обещала это сделать вам и вашей жене. Слово своё не нарушу.

– Я это и хотел услышать. Мне бы не хотелось, чтобы ты чуть позже заявила права на ребёнка. Пойми меня правильно. Я тебе хочу предложить помощь. У меня в Питере живёт сестра Виолетта. Мы не так часто общаемся, но она обещала помочь. У неё есть выход на Петровский колледж. Там есть направление, где готовят программистов. Есть возможность восстановиться на второй курс. В колледже есть общежитие.

– Что вы рассказали сестре, что она взялась мне помочь?

– Сказал, что виноват в том, что ты оставила учёбу. Сердишься?

– Считайте, что вы получили моё согласие. Я усложнила жизнь вам и себе.

В воскресенье после обеда, Катя вышла на прогулку, но вернулась раньше обычного, почувствовав тянущую боль внизу живота. Вернулась домой, прилегла, но боль повторилась. Она вызвала скорую помощь, и была доставлена в клинику. Малыш родился двадцатого декабря в 00:20. Его положили на секунды на грудь молодой матери, и она заплакала. Все слёзы, скопившиеся за месяцы, нашли выход.

– Ты чего ревёшь? Парень здоровенький, с нормальным весом, родила сама и без проблем – радуйся.

Катя проплакала остаток ночи. Позвонила рано утром Вадиму, рассказав о рождении сына, и попросила приехать. Он приехал после обхода.

– Вы видели сына?– она с болью посмотрела на него.

– Видел. Такой маленький и самый красивый.

– Обещайте не бросать его. Я сегодня напишу отказ и укажу в нём вас, как отца. Можете сделать анализ ДНК. Пусть Олег Иванович ждёт меня в четыре утра у приёмного покоя. Готовьте сестру к моему приезду.

– Не рано ты собралась уходить? Полежи пару дней.

– Нет. Мне принесут его кормить, и я могу передумать. Идите.

Туманский ушёл, а Катя, которая Лиза, пошла к заведующей и написала отказ от ребёнка.

– Почему, Лиза? Малыш здоров, а молоко появится, как только ты перестанешь нервничать. Ты чего-то боишься? Тебе не кому помочь?

– Мальчик будет воспитываться в полной семье. Его заберёт отец. Не нужно меня уговаривать. Думайте обо мне всё, что угодно.

– В таком случае, я тебя через сутки выпишу.

– Я поняла. И, пожалуйста, пусть его не приносят на кормление, – она, сдерживая слёзы, вышла из кабинета.

Побег из роддома прошёл незаметно для персонала клиники. Олег Иванович привёз её на квартиру, где её не было чуть больше суток, и где её ждал Туманский.

– Почему ты такая упрямая и не осталась на пару дней. Мало ли что может случиться.

– А вы, действительно, не понимаете, почему я сбежала? Мне хватило бы суток, чтобы увидеть малыша и передумать. Что вы мне могли сделать? Отсудить малыша? А я бы призналась в краже паспорта, стала несовершеннолетней и нарушила своё слово, – на глазах появились слёзы. – Думаете, я совсем чокнутая и не понимаю, что творю, или у меня нет ни только мозгов, но и души? Всё я понимаю. А ещё, я очень надеюсь, что вашему сыну будет лучше в обеспеченной и полной семье.

– Катя, не рви себе душу. Я никогда не обижу малыша. Кто знает, как повернутся наши жизни? Не нужно прощаться с нами. Что тебе сказала доктор? Как ты себя чувствуешь?

– Вашими молитвами. Всё со мной нормально. Мне не гинеколог нужен, а психиатр, – она вытерла слёзы. – Вы решили вопрос с Питером?

– Тебя там ждут. Вылетишь, я позвоню, и тебя встретят.

– Как вы думаете, в аэропорту не будет проблемы с паспортом Лизы? Пусть Олег Иванович купит мне билет если не на самолёт, то на поезд. Я уеду в субботу.

– Приземлишься в Питере – станешь Катей Филатовой. Ты

не пропадай. Пришли мне свои координаты, когда устроишься.

– Зачем?

– Пока тебе не исполнится восемнадцать, я буду тебе помогать. Здесь адрес и телефон Виолетты. В конверте деньги на первое время. Спасибо тебе за сына, – он обнял её и прижал к себе. – Обещай позвонить.

– Обещаю.

Проводив Туманского, она долго стояла у окна, глядя на спящий город и вытирая слёзы, которым не видно было конца. «Я чудовище. Мне нет прощения. Аборт делать грех, а отказаться от собственного ребёнка двойной грех. Чем я думала, предлагая Туманскому сделать выбор? Чем думала, принимая предложение его жены? Господи, что я натворила? Какими бы не были мои отношения с Туманскими, мне уже не вернуть ребёнка. Любой суд оставит его с отцом. Да и зачем сыну такая трусливая мать, которая при первой сложности опустила руки. Я обманула и предала сестру в самую трудную минуту. Лиза могла мне помочь, а теперь вряд ли поймёт и простит», – думала она, ложась на диван, и незаметно уснула. Рано утром её разбудил звонок в дверь. На пороге стояла Вероника Олеговна Туманская.

– Извини, что я так рано. Пришла тебя поддержать, а что говорить не знаю. Ты плакала?

– Со мной всё нормально. Отлежусь пару дней и уеду. Сдержу слово.

– Я пришла сказать чтобы ты не переживала за малыша. Мы уже нашли няню и приготовили детскую. Лиза, я не знаю, как это быть мамой, но я буду очень стараться. Мы никогда не обидим его, а я буду любить его как родного.

– Я вам верю. Вы меня извините, но я хочу побыть одна. Олег Иванович проводит меня и вернёт вам ключи. Я осознаю задним умом, что поступила плохо, но возврата нет. Теперь вы мне не позволите это сделать. Прощайте, Вероника Олеговна.

Через два дня, собрав свои вещи в сумку и чемодан, Катя вылетела в Питер. В аэропорту её встречала сестра Туманского с мужем.

– Меня зовут Виолетта, а мужа Сергей Степанович, – говорила симпатичная дама лет сорока, пока солидный и на вид суровый мужчина укладывал багаж Кати в машину. – Получится с колледжем или нет, зависит от тебя, но квартиру я тебе сняла недалеко от него. Восстановят – хорошо, нет – сохранишь деньги брата. Что между вами произошло?

– Недоразумение, – тихо ответила Катя. – Сколько я должна вам за съём жилья? У меня есть деньги.

– Недоразумение начнётся, если не получиться с колледжем. Тебе придётся искать работу, а ты у нас несовершеннолетняя и без регистрации.

– Вы предлагаете мне вернуться?

– Пока не знаю, но такой вариант не исключаю. Сейчас заедем к нам, позавтракаешь, а потом Сергей отвезёт тебя на квартиру.

– Поехали сразу на квартиру. Мне не хочется усложнять вам жизнь, создавать неудобства. Я уже не маленькая и не заблужусь в трёх соснах. Питер не тайга, а адрес у меня есть. Скажите, когда я должна появиться в колледже?

– В понедельник в девять утра. Сергей Степанович будет ждать тебя там. Ты, Катя, не обижайся. Я обещала Вадиму тебе помочь, я это делаю, но не всё в наших руках. Ты привезла личное дело? Сделай копии с документов, особенно табеля оценок за первый курс и о том, что ты сирота.

Машина подъехала к старинному трёхэтажному дому, и они поднялись на второй этаж из трёх. Квартира была отдельная, однокомнатная, метров пятнадцать, без всяких излишеств. Диван, плательный шкаф, письменный стол и стул, телевизор на тумбе. Кухня была квадратов шесть. Здесь был маленький холодильник, плита, раковина, маленький обеденный стол с тремя табуретами. Совмещённый санузел с душем и стиральной машиной.

– Как тебе?

– Нормально. Меня всё устраивает.

– Оставляй вещи, держи ключи и прогуляемся до колледжа, чтобы знала дорогу. На обратном пути оглядишься. Об оплате не переживай. Вадим прислал деньги, и я сняла квартиру на месяц. Как знать, может она нам дольше и не понадобится.

В понедельник с самого утра Катю охватило волнение. Она не могла понять его причину, настроив себя на отрицательный результат и собираясь искать работу. Ведь восстановление на второй курс в августе, в данное время для неё ничего не меняло. Директор слишком долго изучал её личное дело. Средний балл, с которым она поступала в свой колледж, был 4,7. Оценок за первый курс ниже «хорошо» не было. Две копии свидетельств о смерти говорили сами за себя. Беседа продолжалась более получаса, пока он не изрёк следующее:

– Это против всех правил, но если вы, барышня, сдадите два зачёта и экзамен за семестр, вы сможете занять место в аудитории второго курса после каникул и не ждать лета. Если нет – придёте летом. Всё в ваших руках. Расписание на стенде, программа на кафедре, а сдавать будете вместе с группой по допуску. Дерзайте! Сергей Степанович, я позвоню на кафедру, а вы возьмите допуски.

– Катя, я сделал всё, что мог.

– Вы сделали даже больше, Сергей Степанович. Вам не придётся за меня краснеть. Я должна это сделать. У меня есть время подготовиться.

Уже пятнадцатого января Екатерина Филатова стала студенткой второго курса факультета информационных систем и программирования, а с двадцать пятого января получила место в общежитии.