Всё, чего ты никогда не узнаешь

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

тогда

Окей, быть студентом не так уж и круто. А в некоторых моментах совсем не круто. Иногда я пишу лекции ночи напролет, затем поспав полчаса, а если повезет, то час, я выпиваю минимум три чашки кофе и бегу на занятия. После них у меня работа в студии мистера Торренса три раза в неделю. Платят там достаточно, чтобы я смогла заправлять свой повидавший виды «Шевроле» и покупать джинсы так часто, как их пачкаю, когда рисую. Я не пропускаю вечеринки, так как моя подруга и соседка по комнате Сирша говорит, что это повышает наш социальный статус. Понятия не имею, каким образом. Мне всегда казалось, что вечеринки устраиваются лишь с целью развлечься. Что я и делаю, ведь порой учеба меня доканывает.

Уже конец ноября, пару дней назад я вернулась в кампус, так как праздновала День Благодарения с родителями. Есть что-то триумфальное, когда, будучи студентом ты приезжаешь домой на праздники. Все выходные родители хлопотали надо мной, а не над моей младшей сестрой Беккой, которая родилась спустя одиннадцать лет после меня. Не то чтобы я была против, да и моего мнения, никто не спрашивал, но все внимание на какое-то время было переключено на эту малявку. Но я люблю эту малявку, серьезно. Ей уже семь, так что проблем с ней меньше. К тому же, по какой-то причине, она полностью скопировала меня. Те же русые волосы с пшеничным отливом, голубые глаза, нос кнопкой. Уверена она и ростом будет, как я – чуть выше среднего.

В тот момент, когда я захожу в учебное здание, мои руки не выдерживает ту массу, которую я держу. Все учебники, кисти и акварельная краска с грохотом валятся на пол.

– Твою мать, – бурчу я и принимаюсь все собирать.

– Эй, Джонс! Люди придумали сумки, – кричит мне Ронни Уитмор с другого конца коридора.

Я показываю ему средний палец и продолжаю собирать кисти, которые разъехались в разные стороны. Умник. Лучше бы помог. Но нет Ронни хихикая, заходит в аудиторию.

Едва добравшись до студии на третьем этаже, я чувствую, как в кармане пальто вибрирует телефон. Черт. Когда я уже научусь включать звук?

– Алло, – отвечаю я.

Мой голос запыхавшийся и звучит раздраженно. Но Райан игнорирует подобные вещи.

– Никки!

– Привет, Райан.

– Ты куда пропала?

Прижимая телефон к щеке плечом, я неуклюже снимаю пальто.

– Никуда. Я все время оставалась на месте. Это ты куда-то пропал.

Несмотря на то, что Райан обещал водить меня на шикарные вечеринки и все в этом роде, я знала, что часть из этого маловероятна. Что ж, вполне объяснимо. Он уже учится на втором курсе, у него куча друзей, своя жизнь. Я и не претендую на роль хвоста, который будет все время за ним волочиться. К тому же у меня тоже своя жизнь.

– Со мной такое случается, – отвечает Райан, хмыкнув.

Я киваю даже если он не видит.

– Слушай, – продолжает он. – Ты сегодня свободна? Давай посидим в «Старбаксе» на кампусе? Мне необходима огромная доза кофеина.

– Даже не буду спрашивать почему.

– И правильно. Ну так что? Давно не виделись. Твой нянь по тебе соскучился.

Я закатываю глаза, но широко улыбаюсь.

– Хорошо, нянь. Я работаю до пяти.

– Буду ждать тебя там.

***

К концу рабочего дня я бегло оглядываю себя в зеркале на выходе из здания. Джинсы и рубашка – хотелось бы что-нибудь посолидней, но что есть, то есть. Зато на мне мои любимые ботинки на каблуках и новое пальто, купленное по скидке.

Райан, как и обещал, уже ждет меня, сидя за столиком в углу. На столе стоят два бумажных стакана кофе, один из которых, судя по всему, пуст.

– Привет, – увидев меня, Райан расплывается в улыбке.

Я улыбаюсь в ответ.

– Привет. Сейчас куплю себе.

Когда я возвращаюсь с латте, Райан что-то пишет на телефоне.

– Ну как ты? – интересуется он, несколько секунд спустя.

Я вешаю пальто на спинку стула и сажусь напротив него.

– Отлично. А ты?

– Тоже.

Мы не виделись, может быть, пару недель. Он выглядит волне обычно. Слегка растрепанные черные волосы, едва заметная щетина и усталые глаза. Сомневаюсь, что эта усталость связана с учебой.

– Как дела дома? – интересуется Райан.

– Все, как обычно. Мама рисует, папа проверяет домашние задания, Бекка пытается всех убедить, что письменность это не ее. У нее руки видите ли болят.

Райан прыскает.

– Она слишком умная для семи лет.

– Не то слово. – Я делаю глоток кофе. – Что насчет твоих? Почему не приезжал на выходные домой?

Райан откидывается на спинку стула.

– Отец был в очередной командировке. Мама уехала к сестре на все праздники. Наверное, останется в Филадельфии до Рождества.

– Жаль.

– Да все нормально, просто семейные ужины это не про нас.

Мы молчим несколько секунд. Вокруг нас куча людей, двери постоянно открываются и закрываются, запуская внутрь холодный воздух. Шум голосов сливается с мелодичным голосом Адель.

Внезапно Райан поднимает голову и смотрит за мою спину.

– Надеюсь ты не против компании.

Я оглядываюсь.

– Вовсе нет. А кто…

Не знаю, почему я вдруг замолкаю, увидев Калеба, садящегося за наш столик. Он это делает так непринужденно, я бы даже сказала элегантно. Черный стаканчик с фирменным значком «Старбакса», который он держит в руках, контрастирует с манжетами черной рубашки, выглядывающих из-под серого свитера. В отличие от Райана, Калеб гладко выбрит, он собран и свеж, каштановые волосы уложены так, будто он только что приехал от стилиста.

Что этот ходячий Гарвард здесь делает?

– Привет, – с улыбкой он сначала смотрит на меня, затем на Райана.

Райан протягивает ему руку, и они стукаются кулаками.

– Привет, – наконец выдавливаю я.

Растерянность мне не свойственна. Да и застенчивость тоже. Я понятия не имею, почему веду себя как Белла, залипшая на Эдварда на уроке биологии. Наверное, у меня такое же каменное лицо и приоткрытый рот.

– Есть планы на сегодняшний вечер? – спрашивает Калеб, взглянув на свои часы.

Ну конечно, у него есть дорогие часы. С этим свитером, который наверняка стоит дороже, чем мой «Шевроле», нельзя не надеть часы.

Боже, звучит так, будто я завидую и осуждаю. Нет, это не так. Наоборот мне кажется круто, когда человек может себе позволить дорогие вещи. Мы все живем по возможностям.

Райан пожимает плечами.

– Не знаю, мы просто пьем кофе и болтаем. Что еще делать вечером в среду? – саркастично добавляет он.

Калеб пробегается по мне быстрым взглядом, слегка улыбнувшись. Эту улыбку можно спутать с надменностью. А может я и путаю, я ведь совсем его не знаю.

Но что-то меня волнует. Что-то причиняет дискомфорт. Может то, что он не назвал меня пчелкой, как в прошлый раз? А ведь я запомнила и мне даже это понравилось. Да, определенно есть изменения в этом парне. В тот вечер, когда мы познакомились, он вел себя по-другому. Да был занудлив, но какой-то беззаботный. Мне даже показалось, что он флиртовал со мной. А сейчас он более сдержан. Наверняка, всему виной алкоголь. Как бы круто он не выглядел, это не значит, что парень не пьет.

Спустя несколько минут их разговора, в который я никак не вписываюсь, я начинаю ерзать на месте и злиться. Во мне просыпаюсь я, черт возьми.

– Мне конечно очень с вами весело, но думаю мне пора.

Калеб и Райан замолкают и смотрят на меня. На лице второго появляется виноватое выражение.

– Никки, прости. Эм… так что, есть еще какие новости?

Моя дешевая демонстрация возымела действие. Калеб смотрит, не отрываясь уже несколько секунд. Я стараюсь взять себя в руки. Нет девочка, ну нельзя же так реагировать на парней. Я не чертова Белла, а он не чертов Эдвард. Господи, и почему уже второй раз на ум приходит такое сравнение?

– У меня есть предложение, – произносит Калеб.

Мы с Райаном с любопытством смотрим на него. Калеб наклоняется к своему пальто, чтобы вынуть из широкого кармана что-то похожее на билеты.

– «Пингвины» сегодня играют с «Нью-Джерси».

У меня округляются глаза. Я и не скрываю своего восторга и удивления одновременно.

– Ты серьезно?

Калеб тоже заметно удивлен. Он внимательно смотрит на меня.

– Ты любишь хоккей?

Я открываю рот, чтобы ответить, но Райан меня опережает:

– Скорее хоккеистов.

Схватив салфетку, я комкаю ее и бросаю ему в лицо.

– Не говори ерунды. Ты прекрасно знаешь, что мы с папой всю жизнь болеем за «Пингвинов».

И это чистая правда. Сколько себя помню каждый раз, когда играли «Питтсбург Пингвинз» мы с папой договаривались заранее, что приготовим на перекус во время просмотра. Обычно это была пицца, которую в итоге большую часть лопала Бекка, сладкий попкорн, который к счастью мама запрещала Бекке, и горячий шоколад для меня и пара бутылок «Самюэля Адамса»1 для папы. Мы кричали на весь дом все два с лишним часа, пока шел матч, а мама каждый раз спускалась из комнаты и кричала на нас, чтобы мы вели себя тише. Эта традиция и сейчас продолжается, но теперь очень редко. Пока я была дома на день Благодарения игр у «Питтсбурга» не было. А во время занятий смотреть матч одной мне скучно, да и времени совсем нет.

Поэтому я смотрю на билеты в руках Калеба, как на Святой Грааль. Я была на настоящем живом матче всего лишь пару раз в своей жизни, и это было так давно.

– Приятно встретить единомышленника, – продолжая улыбаться, говорит Калеб.

Лишь через несколько секунд я улавливаю сарказм в его фразе. Ага, в Питтсбурге никто не болеет за «Питтсбург». Но его шутку я оценила.

– Ты не похож на парня… – вдруг вылетает из моего рта прежде, чем я думаю. Черт.

Калеб ждет продолжения, поставив локти на стол и заметно ко мне наклонившись. Брови Райана сошлись над переносицей. Но я ведь ничего такого не сказала.