Всё, как ты захочешь.

Пролог

Я готовилась раскрыть глаза и увидеть яркий лучик солнца, который уже несколько минут пытается ослепить меня через закрытое веко. Но не торопилась. Ещё минутку, ну, может, две. Лежала и чувствовала, как губы расплываются в блаженной улыбке, как я поджала их, чтобы усмирить бурную фантазию в предвкушении. Да, сегодня у меня день рождения. День, который из года в год начинается с яркого солнечного лучика. Это как необходимый ритуал. Как залог успеха на весь будущий год. Бабушка говорила, что дождливый день обязательно будет приносить судьбоносные изменения в мою жизнь, и я ей верила. Например, такие, как рождение. Я родилась в грозу. Самую настоящую июньскую грозу, с громом и молнией. Мама рассказывала, что град барабанил в окно родильного дома, пытаясь до меня достучаться, чтобы позвать на прогулку. Глупо, конечно, но в детстве это казалось вполне правдоподобно. Я вообще любила слушать сказки, особенно те, в которых говорилось про прекрасную принцессу и храброго принца. Был, правда, ещё один дождь… но его я вспоминать не хочу.

Лежу и отсчитываю: десять, девять, восемь… Мои биологические часы никогда не отстают. Семь, шесть, пять… Я жду звонка от бабушки. Она всегда поздравляет меня первой. Раньше, когда мы жили вместе, это было естественно и очень волнительно. Я просыпалась, но так же, как и сегодня, не спешила открывать глаза — мне было важно, чтобы первое, что увижу в этот день (за исключением солнечного лучика), были её глаза, говорящие о том, что всё будет хорошо. Всегда было так. Вот и сегодня я отсчитываю: четыре, три, два…

Только звонка не последовало. Я тут же подскочила, дабы убедиться, что не потерялась во времени. Глянула на часы: нет, всё верно, ровно семь утра. Без единой секундочки, но бабушка не звонила. Позвонила она на одну минуту позже, но в этот момент, нажимая на кнопку принятия вызова, я смотрела уже не на телефон, а на серое небо за окном, на частые капли дождя, которые покрывали асфальт влагой. Оглянулась, нахмурившись, выключила ночник, который горел всю ночь и ввёл меня в заблуждение с утра. Да… сегодня поистине необычный день. Почему-то я в этом уже уверена.

— Галочка, с днём рождения, дорогая, — уже вещала в трубку тёплым и таким родным голосом бабуля. — Желаю тебе счастья, здоровья и обязательно удачи. Думаю, сегодня она тебе пригодится.

Я услышала, как бабуля улыбнулась, и сама улыбнулась ей в ответ, несмотря на то что сейчас нас разделяло как минимум полгорода. Она знала о моих суевериях и наверняка попыталась сделать свой голос как можно бодрее.

— Спасибо, ба, я уже видела погоду. Сегодня приеду.

— Не стоит. Заедешь завтра. Сегодня твой день, и ты должна провести его так, как хочется. А общественный долг можешь выполнить в любой другой день.

— Что ты говоришь, какой ещё общественный долг? Ты же знаешь…

— Знаю, знаю, нет для тебя никого дороже, — засмеялась она, намеренно перебивая. — Только пора бы тебе обзавестись другим самым важным человеком в жизни. Ну-ка, поделись, что там на любовном фронте?

Я присела на подлокотник дивана, пытаясь уместить на него обе стопы. Тоже что-то вроде ритуала: загадываешь желание, садишься так, и нужно обязательно досчитать до десяти, пока не свалилась, иначе оно не исполнится.

— Галочка, что там у тебя? — забеспокоилась бабуля, пока я пыхтела, пытаясь сесть ровно.

Но сегодня мне не везёт особенно, и я свалилась даже не на диван, а на ковёр, хотя прежде такого не случалось. Кое-как расправив волосы, которые так и намеревались влезть в глаза, широко улыбнулась:

— Всё хорошо, ба.

— Только не говори, что ты снова упала со своего дивана! — с притворной грозностью в голосе пыталась она меня отчитать.

— Ба, это важно. Ты же спросила, что там на любовном фронте, вот я и загадала получить хоть какую-нибудь развязку с Антоном в ближайшее время. Возраст всё-таки… Наверно, уже пора определяться.

— Возраст здесь вообще ни при чём! Выходить замуж нужно по любви. Ну, в крайнем случае, по расчёту, а не когда возраст у тебя, видите ли… Тебе всего двадцать четыре!

— Да, почему сразу замуж-то? А если и так… у тебя на этот момент было уже двое детей и муж.

— И что? Было бы чем гордиться. И вообще, диван-то тут при чём? Хоть бы подходящий выбрала. А на этом подлокотнике даже чашку не пристроить, не то что бы…

— Не выражайся, ба… — засмеялась я, вставая.

Прошла на кухню, включила чайник, посмотрела на банку с кофе, которая опустела как раз вчера, тяжело вздохнула. Мысленно убедила себя, что всё хорошо, и распаковала зелёный чай, купленный ещё в прошлом году. Как раз тогда, когда решительно принялась за здоровое питание. Хватило меня всего на пару пучков приготовленного на пару брокколи. Интуиция подсказывала, что я не с того начала, но, в общем, до чая так и не добралась. Ничего, начну сегодня.

— Ну чего смолкла? Небось кофеин на кухне закончился, — хитро хихикнула бабуля.

Послышался звонок в дверь.

— Иди открывай, — подначила она и подозрительно замолчала.

Конечно же я поспешила. Курьер мило улыбнулся, как я спустя секунду поняла, оценив мою весёленькую маечку для сна, но краснеть не стала, даже наоборот, выпятила грудь вперёд, благо похвастаться было чем. Расписалась в ведомости, поблагодарила одними губами, только он не на них смотрел, а на соски, которые приняли весьма соблазнительный вид, почувствовав разницу температур квартиры и подъезда. Пока распаковывала коробку, бабуля молчала; признаться, на секунду я забыла, почему до сих пор держу телефон в руках, и собиралась отложить его в сторону, но увидела повязанную бантиком чашку с кофе и рассмеялась, вмиг всё припоминая:

Глава 1

— Двенадцать пропущенных, — констатировала, глядя на телефон. — Галка, твой сколько раз звонил?

— Учитывая, что мы с тобой шесть часов были вне зоны доступа… — умно закрутила я, на что Лиза тут же руки в бока упёрла.

— Нет, Галь, ты такая правильная, что у меня иногда даже волосы дыбом от раздражения стоят! Какая разница? Мы на территории, куда мальчикам вход воспрещён. Пусть волнуются. Им это полезно. — Хохотнула напоследок, а сама бросилась перезванивать и мило щебетать в трубочку: — Да, Зай, да, заработались… Нет, нет, заезжать не нужно, мы сегодня на моей… Да нет проблем, на стоянке у клуба оставим… Синий. Нет, Антону тоже синий. Ну что ты… Хорошо, его сам успокой, у нас с Галей ещё есть свои секретики. Целую. Всё. Пока, пока. — Нажав на кнопку отбоя, ещё пару секунд погримасничала перед телефоном и на меня посмотрела: — Ну вот, а ты волновалась. Да они даже и не искали нас. Звонили, чтобы спросить, что надеть. Представляешь?! Детский сад.

— Конечно, особенно если вспомнить, как ты их отчитывала в прошлый раз, так вообще проблем нет.

— А что ты хотела? — вспыхнула Лиза и надулась, как мыльный пузырь. — Я в платье пришла, а он в шортах. И это на встречу выпускников! Он бы ещё плавки нацепил!

— Была пляжная вечеринка, его шорты оказались более уместны, нежели твоё платье.

— Однако, когда я сказала, что работаю замглавреда, они ахнули, а по поводу того, что мой парень имеет свой бизнес, многие усомнились.

— Ну и что? На его заработной плате их мнение не отразилось. Не так ли?

— И всё равно неприятно! — упиралась она. — Да что ты теребишь свой телефон? Валера сказал, что они уже встретились, так что всё твоему благоверному передаст. Как думаешь, что Антон подарит тебе на день рождения? — без должного перехода оживилась Лиза, и я сжала телефон в своих руках сильнее.

— Откуда я знаю? — возмутилась, недовольно хмуря брови.

— Мне кажется, в этот раз будет что-то глобальное, — мечтательно причмокнула она губами, улетая в мир фантазий, я же культурно промолчала. Но была с ней согласна. Антон затаился, а значит, что-то всё же подготовил.

Вспомнить только предыдущий праздник: он купил мне новомодный ноут с множеством функций и различных наворотов, хотя для работы достаточно простейших программ, минимум памяти и выход в интернет для развлечения. Но о подарке я знала задолго до торжественного момента вручения. А как тут не знать, если у меня десять раз спросили, какую я модель предпочитаю и всё в таком духе. В общем, секрета из всего этого не делалось. Сейчас же всё держалось в строжайшей тайне, и даже поверенный во все преступления друг Валера не мог ответить на этот вопрос.

— Вот бы машину подарил, да? — отвлекла меня от раздумий Лиза, и я от неожиданности дёрнулась. — Да что с тобой, в самом деле? Вся на нервах сегодня.

— Дождь, — не вдаваясь в подробности, ответила я и двинулась к выходу.

Лиза нагнала меня по дороге.

— Сейчас ко мне поедем, — повисла на моём плече, — потом к тебе заскочим, чтобы и ты переоделась.

— В самом деле? Можно? У кого вообще праздник, подруга? Кто должен быть на высоте? — Я невежливо стряхнула её локоть и ускорила шаг. — Давай сначала ко мне. Так по дороге будет, да и собираюсь я быстрее. А тебя вечно нужно в рамки ставить, чтобы не распускалась. И давай активнее, — я посмотрела на пасмурное небо, которое вот-вот грозилось возобновить потоки воды, — боюсь, как бы старания все насмарку не пошли. Смотри, как затягивает.

— На машине нам не страшен ни дождь, ни снег! — оптимистично ответила Лиза и согнула мой указательный палец, который так и застыл, указывая на набежавшие тучи.

Уже в квартире Лизы я поняла, что приняла абсолютно правильное решение, переодевшись первой: мы уже битый час не могли выбрать платье, которое, как она обещала, давно висит в шкафу. Разглаженное и надушенное. К слову сказать, именно в таком виде оно и висело… среди десятка аналогичных изделий. Поэтому выход затягивался.

— Лиз, нас все ждут, — который раз за вечер пропыхтела я, устав листать модные журналы, пить кофе и, условно говоря, ковырять в носу.

— Да кому там ждать?! Мы звёзды вечера, — выглянула она и наткнулась на удивлённо приподнятые брови. — Ну ты. И я с тобой вместе. — Поправила козе хвост, но была уже в платье, что значительно утихомирило рвущееся наружу раздражение.

— Шесть человек приглашены, если ты забыла.

— Да… вот если бы ты шесть мужиков пригласила, я бы ещё поняла, а так… Валера мой, твой Антон и четыре бесприданницы. Оно тебе надо? Верка, того и гляди, на шее Антоши повиснет. А ты всё с рук спускаешь!

— Я считаю, что если он меня любит, то…

— Ой, только не нужно вот этой лирики. Любит, не любит, — как обычно принялась кривляться Лиза, поправляя и без того идеальный макияж. — Любовь — это, конечно, хорошо, но ничто так не разряжает обстановку, как жаркий секс с утра.

— Лиза!

— А что я такого сказала? Нет, вы посмотрите на неё! Словно и сама не знаешь, что им всем надо. Свадьба, свадьба, кольца, кольца! А потом налево при первом удачном стечении обстоятельств. А наша задача таких обстоятельств не допустить! — наставническим тоном проговаривала она, тыкая в меня кисточкой от блеска для губ. — И чем чаще мы будем напоминать своим мужчинам, какие замечательные девушки им достались, тем быстрее они это запомнят. Как рефлекс у собаки Павлова. Понимаешь?

Глава 2

Мне в тот день исполнилось тринадцать. Четыре года прошло с тех пор, как погибла мама, отчего мой характер приобрёл резкие черты, нежелание подстраиваться. Юношеский максимализм зашкаливал, да и подростковый период напоминал о своём присутствии. Я не делала различий между взрослыми и детьми, общалась со всеми наравне. Наверно, этим хотела показать, что уже не ребёнок, что я повзрослела, что теперь сама за себя в ответе. Понимаю, как по-детски это тогда смотрелось, но на тот момент казалось иначе.

Денег в семье было немного: бабушкина и моя пенсии, — но нам хватало. Расстроило только то, что, в отличие от остальных одноклассников, дни рождения которых мы праздновали в детском кафе, свой я отмечала дома. Тогда ещё переживала, что никто не придёт, бабушку ненавидела за жадность, но в итоге всё оказалось лучше, чем у остальных. Вкуснее и веселее. Сосед дядя Толя сыграл клоуна, который был смешнее настоящего, и, несмотря на довольно-таки агрессивный возраст, мы восприняли его более чем адекватно. Съели все сладости, выпили апельсиновый сок, девять литров которого бабушка непонятными мне махинациями сотворила из килограмма апельсинов. Пришло время расходиться. Я, как радушная хозяйка, вызвалась провожать всех со двора, где ещё с полчаса мы прощались и обменивались впечатлениями. Особо не шумели, поэтому появление другой, более взрослой компании, заметили сразу.

Человек шесть здоровенных парней. В принципе, их знали все, они часто здесь появлялись, приходили к другому моему соседу, Пашке Головину, двадцати лет. Пашку бабушка называла бандитской рожей, я же любила послушать его байки, когда он курил в одиночестве. Так и говорил мне: «Привет, малая, подь сюда, расскажу чего». И я шла, я слушала, с ним было весело и почему-то не хотелось притворяться. Заливисто смеялась над его рассказами, как он удирал от ментов или хулиганов, а после спокойно прощалась, не боясь, что меня тюкнут по голове и утащат в ближайший подвал.

Так и сейчас шумные парни ждали его появления, неприлично громко хохотали, привлекая внимание вечно недовольных старушек, которые тут же старались скрыться в подъездах. Зато потом лавочки были в полном распоряжении ребят. Они и детскую площадку сколько раз оккупировали, но никто не пытался возразить. Боялись. Выглядели парни, надо признать, внушительно, особенно толпой.

Так и сейчас, стали под моим подъездом, говорили о своём, курили. А мы, естественно, окружённые эйфорией от праздника, обнаглели и уставились на них, не боясь быть застигнутыми за подглядыванием. Диму я заметила сразу. Тогда, конечно, имени его не знала. Но заметила не только потому, что он был здесь впервые, а потому, что выделялся из толпы. Весь в чёрном, в стильных дорогих джинсах, начищенных туфлях, хотя на улице лето и многие предпочли перейти на более уместные мокасины. Широкая рубашка парашютила при порывах тёплого летнего ветра, а чуть длинные волосы развевались, прикрывая густой чёлкой лоб.

Я засмотрелась. Тогда ещё подумала, что красивый. Да и плохие мальчики всегда привлекали таких правильных девочек, как я, воспитанных в лучших традициях и так далее, и тому подобное. Он стоял к нам полубоком, естественно, не замечал, а потом вдруг так резко обернулся, что все подружки неуместно захихикали. Я и не думала глаза отвести, смело приняла его уверенный, настырный взгляд. Он смотрел всего несколько мгновений, а я успела разглядеть необычный, мягкий цвет глаз. Такой несвойственный всему образу. Радужка была слишком светлая, словно специально замутнённая. Мне вспомнился малахит. Такой же воздушный, мутный цвет, слегка разбелённый, обволакивающий. Он отвернулся, и девочки тут же принялись шептаться — не одна я его заметила. Кое-как растолкав их по домам, сама в квартиру не спешила. Да и кроме грязной посуды, которую бабушка вполне заслуженно оставила мне (она ведь готовила), там ничего более не ожидалось.

Я выбрала карусель. Такую, которая крутится вокруг своей оси, правда, крутить её не собиралась, просто села, отвернувшись от громкой компании. Паша вышел, кивнул мне как раз в тот момент, когда я усаживалась, бросая в ту сторону косой взгляд, неопределённо махнул рукой. Все ребята посмотрели на это, и раздался очередной гогот. Не хотелось думать, что смеются надо мной, но оставаться здесь больше не хотелось. Только и идти я не могла — слишком плотно компания облепила дверь подъезда, да так, что пройти мимо не представлялось возможным, — и, сцепив зубы, я сидела. Когда всё стихло и первые эмоции улеглись, даже улыбнулась своим глупым мыслям. С чего бы им смеяться надо мной, просто совпало. Уже успела задуматься, отвлечься, как вдруг послышался Пашкин оклик:

— Шах, да она же ребёнок совсем…

Обернулась и снова встретилась взглядом с тем парнем, который теперь медленными, но уверенными шагами двигался к той самой карусели. Руки в карманах, на губах полуулыбка. Я нахмурилась, на что он только улыбнулся шире. Отвернулась, решив сделать вид, что не замечаю его, надула губы, но всё равно ждала развития событий. А он подошёл и стал за моей спиной, ничего не предпринимая. Я не выдержала первой и повернулась: он улыбался такой неприятной улыбкой, словно всё-всё про меня знает, пришлось нахмуриться сильнее, а он взял и крутнул карусель. Быстро. Так, что порыв ветра раздул пышный хвост, заставляя волосы взмывать вверх. Улучив нужный момент, на карусель запрыгнул и сел так, чтобы быть точно напротив меня. Как вызов, принять который я посчитала необходимостью, оттого и уставилась на него, демонстрируя свою смелость. Тут же отметила, что он старше Пашки. И вообще, словно из другого мира.

Пока Пашка был младше, бабуля называла его оборванцем, сейчас, конечно, он одевался хорошо, но до того парня, который сидел напротив меня, явно не дотягивал. В уголках глаз расползались едва заметные морщинки. Нет, старым он не был, но бабушка говорила, что когда кожа постоянно облучалась в неблагоприятных условиях: мороз или, наоборот, высокие температуры, она старела. Бабуля у меня была косметологом. И сейчас клиентов водила, старые связи поддерживала, благодаря её стараниям у меня не было прыщей, и сегодня я вот так смело могла смотреть в глаза незнакомца, которого Паша назвал Шахом. Неприятная и какая-то угрожающая кличка, но ему подходила.

Глава 3

Машина остановилась, послышался лай собак, ворота медленно отползли в сторону, открывая вид на приличный по размерам дом. Наверно, он был похож на замок, но мне казался неприступной крепостью, в которой непременно будет темница.

— Не спишь? — обратился ко мне Шах, и я выпрямилась, не желая подавать голос.

Он шумно выпустил из себя воздух, но промолчал.

Вышел из машины. Я наблюдала, как кивком головы приказал Кислому исчезнуть, сам открыл мне дверь и подал руку, предлагая помочь выбраться. Только выйдя на улицу, я почувствовала, как же устала. Затекли ноги и спина.

— Где мы?

— Это мой дом. — Он пожал плечами.

Я понимающе кивнула: видно, за то время, пока мы не виделись, сильно поднялся.

— Прошу. — Сделал приглашающий жест и пропустил вперёд, позволяя осмотреться по сторонам.

Страшные, чёрные как ночь собаки рвались из вольеров, их громкий лай заставлял вздрагивать, оглядываться. Двор широкий, выложенный декоративной плиткой, был хорошо освещён низкими уличными фонарями. Местами, в специально расположенных зонах отдыха, расстилалась газонная трава, чуть в стороне красивая беседка с подсветкой иллюминации. На заднем дворе виднелось приличное по размерам деревянное строение из сруба. Возможно, баня. Стало смешно от той шаблонности, которая буквально сочилась из всего этого великолепия. Столько раз по долгу службы читала романы про таких же богатых и опасных, которых любили делать главными героями книг, так вот, у каждого из них обязательно был построен большой загородный дом. Такой же, как и этот, только название подмосковных посёлков было разное. Я всё время думала, откуда они этого понабрались, а оказывается, так всё и есть. Шах мой странный смешок, опять же, не прокомментировал. Сегодня он вообще был скуп на эмоции, терпеливо выслушивал все несвоевременные насмешки и с пониманием относился к полнейшему игнору.

А вот изнутри дом мне понравился. Я его даже не увидела, только вошла, а уже почувствовала теплоту и душу, которую в него вложили дизайнеры. Работал явно творческий человек, сильный, эмоциональный, словно для себя строил. Красиво.

— Красиво, — тут же повторила я эту мысль вслух, а Дима странно крякнул за моей спиной, аккуратно подтолкнул к широкой лестнице.

Тут он уже вызвался провожатым, взял меня за руку, повёл на второй этаж. Как я поняла, на первом жилых комнат не было. Так же шаблонно, но мне, в принципе, всё равно. Мы прошли в конец коротенького коридора правого крыла, и последнюю резную дверь он открыл, приглашая войти. Я разумно послушалась.

— Это твоя комната, — пояснил Шах и снова позволил осмотреться.

Красиво, со вкусом. Только комната не была похожа на мужскую берлогу, и при этом я имею в виду не порядок, а ощущения в целом. Она едва ли отражала своего хозяина и вообще не говорила о том, что у неё этот самый хозяин есть. Вот для меня она подходила идеально. Даже по тональности стен. И захотелось прикоснуться к мебели, к дизайнерским элементам, к лёгкой ткани штор. Вот терпеть не могу тяжёлые шторы, я от них задыхаюсь. А здесь было несколько грамотно подобранных оттенков шторной вуали. Нежно и очень светло. Открыла одну полку комода, вторую. Оглянулась на Шаха: он молчал. Подошла к прикроватной тумбочке, там также оказалось пусто.

— Но здесь нет твоих вещей… — немного растерянно проговорила я и посмотрела в сторону дверей.

— Ты плохо расслышала? Я сказал, что это твоя комната.

— То есть… ты в ней не живёшь? — Мне тут же захотелось скрыться от его пристального взгляда, который голодным волком прошёлся по моему телу, скрытому под тканью мужского пиджака. Криво улыбнулась, глядя на паркет. — И давно ты решил, что это будет моя спальня? Гостевая?! — Резко взгляд подняла и теперь смотрела с вызовом.

Шах даже бровью не повёл.

— Это не гостевая спальня, а твоя комната. Не нужно додумывать то, чего нет. Когда я купил этот дом, сразу определился с расстановкой территорий. Эту комнату оставил для тебя. Если что-то не устраивает…

— Нет, всё идеально, спасибо, — громче, чем было необходимо, остановила я поток его слов. — А где твоя комната? В другом крыле? — Хмыкнула, заводясь, раздражаясь от этих мыслей.

— Моя комната находится напротив. Через одну дверь от твоей. И если тебе что-нибудь понадобиться…

— Зачем тебе всё это нужно? — перебила его я.

Пытаясь согреться, куталась в ткань пиджака, но она, казалось, только отбирала тепло, ничего не давая взамен. Я поёжилась, а Шах неприятно ухмыльнулся.

— Мне приятно, что ты так расстроилась из-за того, что у нас будут разные комнаты, но, поверь, на данном этапе каждому необходима своя территория. Личное пространство, если хочешь. — Он разводил руками, рассуждая, а я неотрывно за ними наблюдала.

— На данном? А будет следующий?

— Можешь даже не сомневаться, — «обрадовал» он меня.

— Ну, тогда, наверно, всё правильно. — Я резко кивнула. — Личное пространство. — Кивнула ещё раз, резче, более нервно. Он это заметил, но предпочёл промолчать. — Не волнуйся, я не собираюсь тебе мешать.

— Разве я хоть раз позволил тебе так думать? — Он изящно приподнял одну бровь, скрестил руки на груди, откинулся назад, прислоняясь спиной к дверному косяку.

Глава 4

Сквозь сон я слышала тихие голоса двух людей, мужчины и женщины, но чем дольше они звучали в моей голове, тем больше я осознавала, что это не сон, не может быть сном, но и заставить себя проснуться не могла, отсыпаясь после первого в своей жизни экзамена. Голоса не удалялись и не приближались, но настойчиво доказывали что-то друг другу.

— Но так нельзя! — возмутилась женщина, её голос был слишком знаком, чтобы спутать с чьим-то другим.

— Люди придумали эти правила, — парировал мужчина.

— Она не готова. Нет. Это невозможно. Я никогда, слышите, никогда…

— А разве я спрашивал ваше мнение?

— Вы в своём уме?! — Громкий восклицательный шёпот, который заставлял меня хмуриться.

— Я просто хочу, чтобы вы знали о моих намерениях.

— Но так не делается. Это неправильно. Она ещё ребёнок…

— У меня нет времени ждать, пока она подрастёт.

— Она ни за что не согласится, нет, нет и ещё раз нет!

Бабушка… Это точно она. Можно было расслышать, как дружно звякнули браслеты на её запястье. Такое всегда происходит, когда она ударяет кулачком об стол.

— Оставьте этот вопрос мне.

— Что вы собираетесь делать?

— Ничего противозаконного, если вы об этом.

— Покиньте наш дом, оставьте нас в покое…

— Вы же понимаете, что я слов на ветер не бросаю?

— Не нужно мне угрожать!

— И не собирался. Я не прошу помогать, хотя бы не мешайте.

— Что вы мне предлагаете?!

— Вы прекрасно понимаете, что следует за моим предложением.

— Поверьте, я не против, но если это будет по обоюдному согласию.

— Других вариантов я даже не рассматриваю.

— Но вы говорите, что нужно спешить.

— Это вовсе не значит, что я всё брошу.

— Это безумие!

— Всего лишь соблюдение старинных традиций.

— Чего вы от меня хотите? — По голосу стало понятно, что бабуля будто сдалась, и все звуки исчезли.

Проснулась я от хлопка входной двери. Оглянулась, словно могла увидеть сквозь стену, что же происходило в соседней комнате, но, опомнившись, выскочила туда в одной пижаме, ничуть не заботясь, что незнакомец может увидеть меня в таком виде. Бабушку я встретила на кухне, она с беззаботной улыбкой взбивала жидкое тесто на тонкие блины.

— Ба, а кто приходил? — улыбнулась я, макнув палец в белое месиво. — Сладко.

— Брысь! Никто не приходил, с чего ты взяла? — Бабуля отвернулась к плите, выливая на разогретую сковороду растопленное сливочное масло.

— Я слышала, как ты с кем-то разговаривала.

— Тебе показалось.

Оставалось только пожать плечами. Ну показалось, так показалось… В конце концов, у бабушки тоже могут быть свои тайны. Последнее время стало катастрофически не хватать денег, пенсии слетели на нет, ей пришлось восстанавливать клиентскую базу для работы на дому. Всем необходимым снабжали любимые ученицы, а умелые руки вряд ли кто-то может заменить. Вот и были у нас посетители едва ли не круглые сутки.

— Ба, а почему ты не спросишь меня, что я хочу на день рождения? — задорно улыбнулась я, хватая с тарелки горячий блин, только что снятый со сковороды.

— Можно подумать, я не знаю, чего ты хочешь, — усмехнулась она, наливая очередную порцию теста. — Видела я то платье. Ни к чему тебе его носить.

— Но оно красивое, ба. — Я склонила голову, пытаясь заглянуть в тёплые глаза.

— Оно неприлично короткое.

— Так все сейчас носят. Мне, между прочим, замуж скоро, а на примете ни одного достойного жениха нет.

— А с этим платьем ты найдёшь его? — скептически скривилась бабуля. — Тем более достойного.

— Ну, хотя бы обычного. Нужно же с чего-то начинать, — рассуждала я, размахивая масляными руками. — Ты в свои восемнадцать уже замужем была.

— Нашла что вспомнить. Так я в свои восемнадцать ещё и ударницей социалистического труда была.

— Ба, ну какого труда? Так и скажи, что со студотрядом на картошку ездили, — поддела я бабулю и скрыла победную улыбку.

— И не только на картошку, — строго заметила она. — Я была отличницей…

— Ага, а ещё комсомолкой и просто красавицей. Знаю, ба. Так и мои знания не хромают на обе ноги. Скажи, кстати, почему на меня никто не смотрит?

Я села на стул, подтягивая к себе второй блин, а бабушка укоризненно посмотрела и покачала головой:

— Так уж и никто? — И не стала комментировать моё до жути неприличное поведение.

— Да говорю тебе! — не прожевав как следует, бросилась я доказывать. Ещё бы в грудь бить стала.

— А может, тайные поклонники?

— Да какие тайные? Никто, кроме Пашки, и платье новое не похвалит.

Глава 5

В ресторане было полно людей, и каждый с интересом вытягивал шеи, провожая нас взглядом. Я к такому вниманию не привыкла, поэтому очень хотела поскорее раствориться в толпе, что оказалось не так просто. Столик в самом центре обеденного зала на четыре персоны был наполовину пуст, правда, ни Кислый, ни его спутница особо на наше появление не рассчитывали, поэтому давно приступили к ужину, не заботясь об отсутствии молодых. Правда, заметив Шаха, немного подобрались. Кислый попытался спрятать глупую пьяную улыбку и приветливо махнул рукой.

— А мы уж думали, что вы будете праздновать исключительно на шёлковых простынях, — неприлично оскалился он и хрюкнул, позабавившись собственной шутке.

Шах промолчал, а вот я вспомнила о важном событии вечера, раскраснелась. Правда, не столько от волнения, сколько от возмущения о том, как бесцеремонно об этом отзывался мужчина.

Мы расселись по местам, официанты тут же засуетились, поглядывая на Кислого, который и командовал парадом. Вскоре на столе появились свежие закуски, распечатанная при нас бутылка игристого вина, Кислый привстал, чтобы проговорить поздравительную речь.

— Шах, друг, наверно, ты наконец-то счастлив, — посмотрел на нас, прищурившись, — думаю, даже больше, чем ожидалось. Я очень надеюсь, что молодая жена будет тебя радовать не только чеками из магазинов, но и маленькими женскими хитростями, от которых так зависят наши суровые мужские будни. Галя, — повернулся он ко мне и запнулся, видимо не зная, что сказать человеку, которого видишь едва ли не впервые в жизни, но совладал с эмоциями и продолжил: — Что скучать тебе не придётся, думаю, ты уже и сама поняла. — Посмотрел выразительно, намекая на сумбурность праздника. — А что касается пожеланий… Желаю я тебе терпения, которое непременно пригодится в жизни рядом с этим параноиком. У Димона, конечно, много тараканов, но есть и неоспоримые достоинства, которые он тебе в ближайшем будущем продемонстрирует.

Сказана последняя фраза была с неприкрытым налётом пошлости, которая заставила меня вернуться к привычному за сегодняшний день окрасу лица, а моего парикмахера глупо захихикать. Но, как бы там ни было, пожелания прозвучали, тост можно считать завершённым, а значит, за это стоит выпить.

Я только и успела, что поднести бокал к губам, когда Дима придержал мою руку своей, не позволяя сделать и одного глотка. Я непонимающе посмотрела, а он этой растерянностью воспользовался и бокал у меня отобрал, поставит на белоснежную скатерть со своей стороны.

— Шампанское хорошо бьёт по голове, — пояснил с улыбкой, налаживая на мою тарелку мясные закуски и салат, — особенно таких впечатлительных барышень, которые с утра ничего не ели.

Я поджала губы, поправляя кончик вилки, уже смотрела в свою тарелку.

А он терпеливо улыбнулся, погладил меня по свободной руке:

— Сегодня всё ещё будет. И вино, и фрукты. Только чуть позже.

Я подхватила кончик вилки, которую теребила до этого, но рука дрогнула, и она слишком громко ударила по краю тарелки, создавая излишний шум. Дима сжал зубы.

— Я хочу, чтобы ты немного расслабилась, а не уснула, — добавил недовольно. — Ешь.

Если честно, спроси у меня кто, что я чувствовала в тот момент, о чём думала, я бы, наверно, и не ответила, так пусто было внутри. Кислый сказал ещё несколько шуток в том же духе, но я больше не краснела, потому что не слышала ни единого звука. Бессмысленно водила глазами от одного к другому. Особенно часто брала слово парикмахер, она открыто и довольно смотрела на меня, успевая подмигивать Кислому.

— Шах, мне кажется, твоя жена заскучала. — Услышала я в тот момент, когда на меня посмотрели все трое одновременно.

Кислый, как всегда, выделился. Тут же вытянул губы трубочкой, прямо глядя на меня. Не отвёл взгляд, даже когда Дима окликнул его. Стало неприятно, что его забавляет вся эта ситуация, а меня он словно и вовсе ненавидел. Непонятно только за что.

А потом было всё, чего я так боялась. Даже не удивительным показалось то, что машина остановилась возле отеля. Достойное завершение столь незабываемого вечера. Секс на казённой, пусть и жутко дорогой кровати…

Не могу сказать почему, но этот момент был для меня важен. Чтобы он в свой дом привёл. Не как шлюху, в гостиницу, а в свой дом! Чтобы я понимала его, чтобы чувствовала настроение. Чтобы читала намерения в поступках. А вся эта показная роскошь больно била по самолюбию. Наверно, это классическое воспитание сыграло свою роль. Бабуля всегда говорила, что если мужчина тебя уважает, то не поведёт в бордель. Познакомит с семьёй, друзьями… А меня познакомили с верным оруженосцем и первой попавшейся девушкой, которая и стала свидетелем краха мечты о светлом будущем с любимым мужчиной. Тут же вспоминались и умные фразы, в которых говорилось о том, что замуж нужно выходить по расчёту. И пусть не будет любви к мужу, зато навсегда останется любовь к его деньгам.

— Номер люкс для молодожёнов, спальня, гостиная, столовая зона. Две ванные комнаты…

— Хватит, — недовольно остановил молодого портье Дима и отошёл к окну.

— Если что-нибудь желаете…

— Ты можешь быть свободен, — грубым, не терпящим возражения тоном повторил он, резким движением всучил парнишке купюру, достоинства которой я не разглядела, но тот остался весьма доволен и пожелал приятного вечера.

Оставшись наедине, мы ненадолго замолчали. Я оттого, что не знала, что говорят в таких случаях, Дима молчал, боясь спугнуть меня. Осознание неизбежного давило с неимоверной силой, и я сделала над собой усилие. Не пыталась играть роль роковой женщины, да и Дима едва бы поверил. Просто вспомнила об обещанном допинге. Огляделась по сторонам.

Глава 6

Я снова смотрела в потолок, только теперь не видела ни собачек, ни облаков, ни мужчину с женщиной, занимающихся разными непотребствами. Сон не шёл, хотя в глазах начало щипать от усталости. Тишину ночи разрубил громкий рёв мотора, звуки низких ударов колонок, которые постепенно разбавлялись музыкой. В конце концов, в окне мелькнула пара ярких фонарей, и стало понятно, что во двор кто-то въехал. Я приблизилась к окну, стараясь не высовываться. Подъехавших машин было две. Из каждой повалил народ. Минуту назад тихий, спящий двор заполнился не только собачьим лаем, но и криками людей, громким хохотом, шумной клубной музыкой. В подсветке фар танцевали пьяные девицы, выставляя напоказ свои прелести, отклячивая задницы в коротких юбках, выкладывая силиконовые груди на капоты навороченных автомобилей. Спустя пару минут со стороны крыльца появился Дима. Он не казался особо удивлённым, смеялся в такт остальным и только на подходе махнул руками, требуя сделать музыку тише.

— Банда явилась! — громко фыркнула я, пользуясь тем, что меня не слышно, и продолжила наблюдать из-за занавески.

Некоторые из девиц бросились к нему, вешаясь на шею, их он спокойно чмокнул в щёчки и растолкал, и только одна, самая наглая, самая откровенно выставляющая себя, не подходила. Я так поняла, ждала, что он подойдёт к ней. И, знаете, подошёл, останавливаясь в считаных сантиметрах от широко расставленных ног. Что-то сказал. Естественно, я не услышала, ведь музыка всё равно играла настолько громко, что даже стука собственного сердца слышно не было. Она ему тоже ответила. Проговорила на ухо, прижимаясь размалёванными губами, а после, дерзко улыбнувшись, провела языком широкую влажную полосу по всей щеке, поддевая и засасывая мочку уха. Меня передёрнуло от такой «ласки», и если бы Дима в тот момент не посмотрел в моё окно, я бы, наверно, ушла, но он посмотрел. Смотрел долго, пристально, гадая, вижу я его или нет. А я не собиралась подсказывать. Стояла не дыша. И только усмехнулась, заметив, как он стащил сидящую девицу с капота и, удерживая стальной хваткой за плечо, поволок в дом.

Что-то ещё он сказал ночным гостям, и те засобирались, разъехались, а в доме снова стало настолько тихо, что собственное дыхание казалось колокольным звоном. Несмотря на страх, я из комнаты вышла, громкие голоса доносились снизу, и, стоя у края лестницы, я могла беспрепятственно подслушивать.

— Я не понимаю, что изменилось! — возмущалась его знакомая.

Я видела её ногу: она нервно болталась вверх-вниз, сама девица сидела на кресле в кабинете.

Тут же дверь в него закрылась, и мне пришлось подобраться ближе, чтобы услышать его ответ.

— Я сказал тебе, чтобы ты больше не появлялась?

Она фыркнула. Дима повторил вопрос той самой устрашающей интонацией, которой я так боялась.

— Дима, не прогоняй. Я всё сделаю. Хочешь, лучшей подругой её стану, запудрю мозги так, что будет смотреть на тебя неморгающим взглядом, не переставая восхищаться. Дим, не прогоняй. Я правда…

— Ты слышала, что я сказал?

— Да плевать мне на то, что ты сказал! — взревела она.

Вот бы и мне так же научиться противостоять ему, подумалось вдруг.

Пугающая суета в кабинете сменилась тишиной, после которой я слышала тихие всхлипы. Верить в то, что он её ударил, не хотелось, да и звука такого не было. Дима и без ударов покалечит кого хочешь…

— Да кто она, чёрт возьми, такая, что ты в неё вцепился?! — кричала она сквозь слёзы.

Он что-то тихо проговорил в ответ, а потом телефон в гостиной ожил, издавая тихие пикающие звуки. Он был параллельный. Далее рисковать я не стала и быстро заскочила в свою комнату. Через десять минут приехала машина такси, куда Дима и усадил рыжеволосую девицу с пышной шевелюрой, тоже, кстати, шаблон любовницы: эффектная, яркая, заводная. Что ещё нужно, чтобы скрасить серые мужские будни… Так, кажется, звучал первый тост на нашей свадьбе?.. Потом я ещё слышала шаги под своей дверью. Только не верилось, что он войти не решается, а потом эти звуки стихли и наступила очередь опустошающей тишины. Вконец измотавшись, я уснула.

А вот утро было суровым. Во всех степенях суровости, которым может быть утро. На часах, которые, к моему счастью, хотя бы не тикали, стрелка только-только переползла восьмичасовой рубеж. Вздохом разочарования я рухнула обратно в подушки. У меня опухло от слёз лицо, я чувствовала это, даже не глядя в зеркало. Волосы были похожи на кляксу, после того как я помылась чужим шампунем, а кондиционера к нему не нашла. А ещё у меня болело всё тело так, словно по нему топтались как минимум десять тайских массажисток без необходимой подготовки.

Встать-то я встала, а вот стоит ли мне спуститься, не знала. Так и сидела на кровати. Вдруг в голову ударила мысль о том, что я не помню, где мой телефон, к тому же сегодня рабочий день, и Лизка, конечно, меня прикроет, если оставит на потом обиду по поводу моих семейных интриг. Но ведь не целый день! Вот на поиски телефона и я пошла. Босиком. В халате на голое тело. И меня это ничуть не смущало. Несказанная радость поселилась в душе, когда я увидела сумочку на банкетке в прихожей, воровато оглянувшись по сторонам, метнулась к ней и, только раскрыв, не сдержала очередной стон разочарования. Второй за сегодняшнее утро. Второй после стона, который вырвался от одного взгляда на ранний час.

— В ванной комнате были тапочки, — усмехаясь моим гримасам, отметил Дима, невозмутимо прошёлся мимо и из-под банкетки вытянул серые тапки огромного размера.

Глава 7

Стук в дверь оторвал моё внимание от букета. Я подобралась, судорожно соображая, какая поза будет более располагающей для беседы, а пока думала, Дима вошёл, мягко переступая по полу, подходя ближе. Сейчас он был иным, не с агрессивной походкой, которая бросала вызов, не с жёстким взглядом, который внушал если и не страх, то заставлял посторониться. Он знал, что идёт ко мне, и всего этого не нужно. Причины как минимум две: эффект он произвёл уже очень давно и надолго, а ещё… Я уже поняла: когда ему что-то нужно, он умеет быть хорошим. Как, например, наша первая брачная ночь. Он хотел отдачи, он её получал. Поэтому я уже готова была развесить уши для исполнения очередного желания. Дима присел на кровать совсем рядом, одну ногу подмял под себя. Что я там говорила о непринуждённости? Кажется, по этому поводу напрягаюсь только я, у Димы всё свободно и естественно.

— Со всей этой суетой я совсем забыл о подарке, — улыбнулся он, пытаясь эту улыбку удержать.

Поставил между нами маленькую сувенирную коробочку и под моим мнительным взглядом руки тут же одёрнул.

— Подарок?

— Да. На день рождения.

— А-а, так вот по какому поводу цветы… — покосилась я на букет.

Дима же понимающе вздохнул:

— Нет. Для цветов повода не нужно. Открой.

Предложил, кивнув головой в нужном направлении, потому что дотронуться до подарка я так и не решилась. А потом плюнула на все приличия и подняла крышечку.

— Кольцо… — Вытянула я губы, глядя на неописуемой красоты изделие.

Что-что, а вкус у Димы есть. Или хороший консультант в магазине. Доставать украшение из коробочки почему-то не спешила.

— Давай помогу.

И так быстро кольцо надел, что я и возразить не успела. Красиво, конечно, ничего не скажешь, но я ведь чувствую подвох! На кольцо посмотрела с крайней степенью презрения:

— С тобой я стану похожа на новогоднюю ёлку. — В глаза посмотреть не решилась, а Дима вроде как и не обиделся.

— Это только второе, Галя. Какая ёлка? Почему, кстати, не надела то, которое я дарил на помолвку?

— Ах, это теперь так называется! — попыталась было спорить я, но Дима не шутил. Поэтому мои руки, которые я успела упереть в бока, медленно сползли. — Я обручальное надела, как ты просил, — ответила вместо запланированного нападения. И руку правую тут же продемонстрировала.

— Я вижу, — кивнул он. — Только я просил тебя надеть два.

— Да, но… Второе жутко неудобное, и я всё время им цепляюсь, и… — Я снова свой пыл умирила и договорила тише: — И оно очень дорогое, боюсь потерять.

— С нами происходит как раз то, чего мы так боимся. Надень его. Для меня это важно. К тому же ты не вагоны разгружаешь, чтобы цепляться, а уж на запасные чулки я заработаю.

— Я носила, правда, только все завидуют, а я боюсь сглаза, — выкручивалась из последних сил. На самом деле, у меня сердце начинает биться быстрее, когда это кольцо вижу. Оно словно магической силой обладает. И к Диме меня тут же тянуть начинает. Поэтому и сняла. С ним связаны едва ли не самые приятные мгновения моей жизни. А может быть, и самые.

— Не говори глупостей.

— А я и не говорю!

— Давай я помогу. Где оно?

Вот тут-то я губу и прикусила. Ни за что не признаюсь, что вшила его в малюсенького плюшевого медвежонка.

— Я сама надену. Потом.

Спас от немедленной расправы очередной звонок Антона. Дима в этот момент внимательно глянул на дисплей, приторно-сладко улыбнулся и подтолкнул телефон ближе. Я не отреагировала, так как подобная картина для меня не нова. Аппарат вибрировать перестал, Дима посмотрел вопросительно:

— Не ответишь?

Я недовольно отвернулась, тогда как он уже просматривал журнал вызовов.

— Неужели столько раз позвонил? — спросил, задумавшись, но я продолжала держать молчаливую оборону. Дима бросил телефон на кровать, когда он снова завибрировал. — Долго ещё собираешься прятаться? Мне помниться, в понедельник ты собиралась на работу. Ещё на что-то надеешься? Думаешь, он не захочет тебя увидеть?

— Я подумаю об этом завтра! — Я обозлилась и рыкнула, только это не возымело никакого эффекта.

— Хороший ответ, но, к сожалению, не оригинальный.

— Да уж, в оригинальности мне тебя не переплюнуть, — скривилась я, Дима, наоборот, держался спокойно, взгляд был ровный.

— Тебе всё равно придётся с ним встретиться и всё объяснить. Или ты считаешь, что будет правильным, сделай это я?

— Я этого не говорила! — вскрикнула. — И я так не считаю… Я поговорю с ним. Только не нужно меня подгонять, хорошо?

— А ты считаешь, что неведение лучше? Я имею в виду парня этого.

— Нет, но…

— Тогда ты сама себе противоречишь.

— Я не люблю, когда на меня давят!

— Так подними трубку и скажи ему это.

— Что?!

— Что ты не любишь, когда на тебя давят… — окончательно развеселился супруг.

Глава 8

— Нет, Шах, я не понял, что это за концерт, что за угрозы? — оживился мужчина, как только передняя дверь автомобиля оказалась закрыта.

— Перестраховка, — с лёгкой усмешкой отозвался второй, пристально следя за тем, как хрупкая женская фигурка теряется в ярких солнечных лучах.

— Да ну?

— Да, — заверил, уже не пряча довольную улыбку. — Однажды я был неосторожен в высказываниях и напугал свою малышку. Только потом понял, что сказал. А сейчас думаю, что это было к лучшему.

Кислый нахмурился, а Шах повернулся, чтобы сидеть к другу полубоком и при этом не терять из виду пару молодых людей.

Доверительно наклонился ближе:

— Так случилось, что Галя считает меня криминальным авторитетом или, не знаю, бандитом с большой дороги.

— Тебя? — уточнил, и на лице расплылась улыбка. — Тебя? — истерически расхохотался Кислый. — Шах, ну вы даёте. А…

— А разубеждать её в этом я не спешу, — предупредил он уже висящий в воздухе вопрос. — Да и едва ли это будет так просто. Глянуть только на тебя.

— А я вам чем не угодил, молодожёны?

— А у тебя на физиономии написано, что любому в подворотне череп раскроишь, если что не так, — пояснил Шах, приглядываясь, как парочка на тротуаре начинает ссориться.

Активная жестикуляция парня не успела начаться, как тут же успокоилась, видимо, под давлением Галкиных слёз. Он и сам при них терялся, только не показывал, старался просто уйти. А тут сопляк этот… Конечно, он не знает, что делать!

— Шах, а она знает, что ты…

— Нет. Не время ещё.

— Но всё равно ведь, говоришь, авторитет…

— Одно дело догадываться, Кислый, а совсем другое — знать что-то наверняка. Рано ещё.

— Подожди, подожди, а как ты… — Кислый на секунду прервался, что-то судорожно соображая. — А как ты объяснил ей то, что ушёл? Где был так долго и почему отсутствовал?

Шах посмотрел пустыми потемневшими глазами, заставляя друга замолчать.

— Ты ничего не объяснял ей, так ведь? Ты…

— Хватит полоскать мне мозги!

— А… а почему же она к тебе вернулась? Любая нормальная девушка, а в том, что Галка твоя нормальная, я не сомневался никогда, она бы просто послала тебя к чертям. — А потом неожиданная догадка заставила мужчину холодно улыбнуться. — Дим… Она ведь вернулась к тебе?

— Мы в процессе выяснения отношений, если тебе так уж интересна наша насыщенная семейная жизнь.

– Ты заставил её?

— Я объяснил ей, почему стоит поступать так, а не иначе. — Шах холодно улыбнулся. — Такой ответ тебя устраивает?

— Подожди, а ты вообще как с ней познакомился? Я удивился, когда ты заявил о свадьбе, но на тот момент сомнений в тебе у меня не возникало…

— Сейчас возникли?

— Дим, ответь мне только… она сама захотела?

— В восемнадцать девочка просто не может знать, чего хочет. — стало ему ответом, и Кислый замолчал.

— Ты поэтому просил не опекать её, да? Потому что она даже не догадывалась, что происходит?

— Лёх, пожалуйста, мне Галя и так все нервы, как молочный коктейль через трубочку, выпивает. Ты хоть не начинай. Как баба, честное слово.

— Скажи спасибо, что моя Лия не догадалась. Она, между прочим, часто спрашивала, помирились вы или нет.

— Привет передавай. И напомни, что я её не боюсь. А что касается моей жизни, то попрошу не вмешиваться.

Дождавшись утвердительного кивка головой, Дима вернулся к наблюдению. Смотрел, как Галя что-то доказывает, бьётся как муха о стекло, пытаясь добиться его понимания. Зачем, зачем она это делает?..

— А знаешь, почему я тогда не догадался? — оживился Кислый, как только Дима отвернулся.

Мужчина нехотя склонил голову в сторону говорящего.

— Потому что она смотрела на тебя безумными, влюблёнными глазами. Особенно тогда, в ресторане. — Дима молчал. — А ты, значит, женился, развлёкся ночку и квартирой от её любви отмазался, так?

Молчание Шаха было красноречивее слов.

— Я бы на месте её родителей тебя придушил.

— У неё нет родителей. Бабка только. Та ещё змея.

— Ну, в таком случае, как только этот её базар с пацаном закончится, приглашаю вас на дуэль, дорогой друг. Красивая, кстати, пара… — кивнул в сторону, — была.

Тут Дима не сдержался и оскалился, притягивая друга к себе за ворот дорогой рубашки:

— Сегодня вечером… Друг…

А в тот момент, когда пора было расцепить кулаки, а желания сделать это так и не появилось, Кислый перевёл взгляд за спину Шаха. Сглотнул.

— Дим, кажется, он её сейчас ударит.

Не вглядываясь по сторонам и не особо понимая, что сейчас делает, Дима выскочил из машины и, расталкивая прохожих в стороны, словно бронепоезд, двигался к намеченной цели. Из шума улиц, смеха случайных прохожих он с лёгкостью выцепил тонкий, срывающийся от истерики голосок, который вот-вот и дрогнет под давлением паники.

Глава 9

В тишине прошёл и воскресный день. Дима сидел в кабинете, а я тенью слонялась по дому, делая вид, будто что-то изучаю, узнаю, проверяю. Кабинет был закрыт, и это ужасно мешало просто войти в него под видом того же интереса. Пару раз я засиживалась на кухне, якобы перекусывая, а на самом деле надеялась, что он выйдет. Пару раз пробовала включать телевизор в гостиной, даже звук устанавливала громче необходимого, но Диме моё присутствие в доме явно не мешало, и к пяти часам я всё же вошла.

— Занят? — Я просунула голову в дверь и тут же нелепо улыбнулась, глядя на него, сидящего за компьютером.

Дима тут же скрыл все программы на рабочем столе, отставил ноут в сторону и вопрошающе посмотрел на меня.

— У тебя очки… непривычно…

Промямлила, на ходу замечая, что меня видеть здесь не рады. Дима сложил руки на столе, чуть наклонился вперёд и только потом, словно вспомнив, как нужно отреагировать, скривил губы в подобие улыбки.

— Ты считаешь, что плохим парням не пристало использовать подобные аксессуары?

— Нет… просто…

Я растерялась от вызывающего тона и даже хотела тут же извиниться и закрыть дверь, но Дима встал из-за стола, немного размялся, прохаживаясь по кабинету из стороны в сторону.

— Что-то хотела? — спросил как бы невзначай, вспомнил о моём присутствии, разминая шею, при этом едва слышно постанывал от удовольствия.

— Нет… То есть да. Хотела. Но если ты занят…

— У меня нет таких дел, которые я не мог бы перенести. — Он посмотрел на меня неожиданно, но пристально. — И если девушка просит…

— Девушка просит, — кивнула я, улавливая его игривые нотки. — Точнее, спрашивает. — Он кивнул, позволяя продолжить, в момент, когда я вопрошающе замолчала. — Мне завтра на работу, — начала неуверенно, Дима улыбнулся. — Я ведь работаю, если ты помнишь. — Делала на этой фразе упор, и Дима расплылся в улыбке. — Я хотела сказать, что буду работать, даже если ты по какой-то причине против.

— Я не буду против, — спокойно ответил он, и это привело меня в лёгкий шок.

Да, пусть он относится ко мне достаточно благосклонно и вполне возможно, что многое будет позволять, но уверена, что его слово как мужчины и главы нашей странной семьи будет решающим, поэтому мои высказывания напоминали само убеждение, нежели чёткое мнение.

— Да, это хорошо, потому что я не собираюсь сидеть у тебя на шее…

Меня перебил его лёгкий смешок, и вполне возможно, что Дима прав. Едва ли моей скромной заработной платы хватит на что-то существенное. Да даже приличную одежду я могла себе позволить, ущемляя остальные потребности.

— И не могу запереть себя в четырёх стенах, — продолжила, игнорируя весёлость. — Мне нужно общение, деятельность… — Я напряглась, пытаясь выразить эмоции.

Дима же, как всегда, объяснил это в двух словах.

— Для творческой натуры это нормально, — согласился он, сбивая меня с очередной путаной мысли. — Расслабься, Галь, я уже сказал, что не собираюсь ущемлять тебя в правах, и единственное, что меня не устраивало в твоём ежедневном расписании, так это наличие жениха. Хочу напомнить, что с этой проблемой мы вполне успешно справились. — Он посмотрел снисходительно, а я окончательно потерялась. — И отпусти дверь, ты её сейчас пополам согнёшь.

Неодобрительно покачав головой, Дима сам подошёл ко мне и разжал пальцы, которые неосознанно сжимали дверное полотно. Усадил на ближайшее кресло, сам присел на корточки, придерживая обеими ладонями мои колени.

— Я понимаю, что для тебя не совсем комфортно и несколько неожиданно откровенничать и советоваться со мной, но давай начнём с малого: с того, что ты будешь свободно высказывать своё мнение. — Я набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь справиться с пониманием того, насколько наивным и очевидным, как говорил сам Дима, стало моё поведение, а он сильнее сжал мои колени, отвлекая. — Я не обещаю, что буду идти на поводу из желания добиться твоего расположения, но аргументированный ответ, почему «нет», ты услышишь всегда. Начнём сначала?

— Что?

— О чём ты хотела поговорить? — напомнил Дима, и я просто рассмеялась от этих ощущений: моей неловкости и простоты решений, которые он предлагает.

— О том, что мне завтра нужно на работу.

— Ты просто хотела поставить меня в известность или нужна помощь?

— Помощь? — Я посмотрела недоумевающе.

Дима выжидал правильного решения.

— Да, — утвердительно кивнула я, правда, пока не совсем понимала, чего же он от меня ждёт. — Да, — повторилась под сиянием его расплывающейся улыбки. — Мне добираться неудобно. Ты обещал машину. Только не вздумай снова подсунуть своего грёбаного водителя! — проговорила угрожающе, припоминая недавние события, слова сопровождались указательными жестами пальцев, и когда Дима рассмеялся в голос, я рассмеялась в ответ.

— Вот уж не думал, что филологи русского языка знают такие нехорошие слова, — пожурил он, поднимаясь. Ещё несколько раз хохотнул. — Я бы с удовольствием сам подвёз тебя, радость моя. Только занят с утра. Ты позже начинаешь, поэтому придётся тебе поездить с Женей. Но ты за рулём.

Я обиженно отвернулась:

Глава 10

— Привет.

— Привет, — процедила она, пристально разглядывая, как я подхожу к рабочему столу, раскладываю на нём свои вещи, усаживаюсь в удобное кресло.

Я даже компьютер включила и попыталась сосредоточиться на работе, но под таким чутким взором сосредоточиться невозможно в принципе.

— Лиз, если хочешь что-то спросить — спрашивай, — подсказала и перевела на неё прямой взгляд, чтобы лично запечатлеть происходящие на лице подруги метаморфозы. От строгой гримасы до широкой солнечной улыбочки.

— Коза ты, Галка, надо же такое от меня скрывать! — взорвалась она, когда все остальные сотрудники устали пялиться на происходящее. — Кто он, как давно вы знакомы, почему я впервые об этом слышу и конечно же о, боже, какой мужчина, где взяла?! — протараторила она на одном дыхании и тут же набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы не задохнуться от переизбытка чувств. — Ну не молчи, Галь, мне же интересно!

— Я не знаю, что тебе сказать, Лиз. Твои вопросы, они…

— Несколько неуместны и носят глубоко личный характер, — подсказала она мне, — но ты не волнуйся, я подожду до обеда, на котором, поверь моему профессиональному чутью, расколешься как орех. — Она подмигнула и принялась с бешеной скоростью что-то печатать на своём ноуте. Изредка поглядывала в мою сторону и озорно улыбалась, обещая этой улыбкой все круги ада.

А когда момент истины настал, едва ли не за руку потащила из офиса в близлежащее кафе, которое я посещала в случае, когда не собиралась делать грандиозных по стоимости покупок. Заняли столик поближе к стене, в углу, вдалеке от людских глаз, Лиза терпеливо дождалась, пока принесут заказ, и уж тогда впилась в меня взглядом.

— Надеюсь, ты хорошо подумала, прежде чем соврать? — предупредила на всякий случай и, как пример, наколола на вилку кусочек мяса. Прожевала его с особой тщательностью.

— Напомни вопросы, я не могу поставить их в верную очерёдность, — улыбнулась я, не особо желая делиться сокровенным.

— Говори всё. А вопросы оставим на закуску. — Она махнула рукой и подпёрла ею подбородок, внимательно слушая.

— Зря расселась, говорить особо нечего. Но… приступим. Его зовут Дима, мы познакомились, когда мне было тринадцать, а он пришёл на сходку к одному из моих соседей.

— Сходка — это что значит… бандит, что ли?

— Насчёт Димы сказать подобное было затруднительно, но!

— Но! — с удовольствием поддакнула Лиза.

— Бабуля называла соседа бандитской рожей, а я верю её опытному глазу.

— Так, и что?

— Да особо ничего. Я вконец обнаглела и глазела на их гоп-компанию, Диме это не понравилось, и он подошёл пообщаться. После недолгих уговоров я согласилась, что моё поведение не имело места быть. А потом мы долго не виделись (о том, что была ещё одна встреча, я разумно умолчала, да и приукрасить хотелось), а когда мне стукнуло восемнадцать, пришёл и сделал предложение руки и сердца.

— В смысле? И ты вот так согласилась?

— А ты бы не согласилась? Красавец мужчина, весь из себя, при деньгах, квартира, кстати, в которой я жила, его подарок, и вот он весь такой положительный делает мне предложение. Естественно, я согласилась!

— Что-то я не припомню у тебя склонность к авантюрам, — подозрительно прищурилась подруга, а я кивнула, соглашаясь.

— С одной стороны, да. А с другой… на тот момент мы с тобой ещё слишком плохо знали друг друга, а после такого скоропостижного замужества склонность к авантюрам у меня пропала, как и не было. Так что… — Я развела руками.

— Так, допустим, вполне правдоподобно, это объясняет и то, что я не помню у тебя парней такого типа… и вообще… А почему расстались-то?

— Ну, а ты как думаешь, Лиз? Сколько может продлиться такой брак? Мы поняли, что такое решение было необдуманным и в крайней мере глупым. А если говорить проще, то ни Дима со своим нравом, ни я, со своей детской уверенностью в светлое будущее, не смогли пережить банального быта. Ты же знаешь, как я всё это не люблю.

Пришлось показательно скривиться, чтобы сомнений у подруги не осталось.

— Да, да, наверно, с тех пор и не любишь. Что же… на правду похоже…

— Ещё бы! — хмыкнула моя оскорблённая подозрениями натура. — Это и есть правда.

— А почему не развелись?

— Даже не знаю… — вполне естественно задумалась я, потому как всегда думала над этим вопросом, но ответа не находила. — Он наверняка посчитал мою персону не столь значимой в своей жизни, со мной можно было развестись и потом, когда приспичит или выгорит более выгодное дельце. Я же предпочла о подобном факте просто забыть.

— Ух, Галка, а ещё про дальних родственников и про наследство выдумывала! Я как чувствовала, что здесь что-то неладное. Кстати, с Антоном вчера разговаривала. Ну, не при встрече, разумеется, а по телефону. Он с Валеркой всё это обсуждал, а когда узнал, что я рядом уши развесила, пригласил внести свою лепту.

Это я уже выслушивала без особого интереса, изредка заедая информацию пищей.

— Но я так ему и сказала: ничего не знаю, не участвовала, не привлекалась. Говорит, виделись вы вчера и что твой лось его чуть не придушил. — Она хохотнула, заправила волосы за уши. — Так кричал в трубку, так кричал, что он вас порвёт, что ты ему врала, а в итоге напридумывала про то, что он заставил. Вот я и не знаю, кому верить. Ты действительно ему так сказала?

Глава 11

— Галя, уже восемь, — услышала сквозь сон, но не смогла открыть глаза. — Галь, ты на работу идёшь? — Повторился стук в дверь, и я попыталась вспомнить, кого мне следует убить, как только глаза всё же откроются. — Галь, у меня есть ключи от твоей комнаты, и если через пять секунд ты не откроешь…

Конец фразы я расслышать не смогла, потому как уже подрывалась с кровати, пытаясь сообразить, куда бежать и что делать. Перед глазами сразу встали картинки вчерашнего вечера, и снова горячий шёпот, словно я выслушивала его всю ночь.

— Уже встала! — выкрикнула, забегая в ванную комнату и включая душ.

Времени на расслабление не было, поэтому даже волосы не помыла, понимая, что придётся идти на работу с паклей на голове. Кое-как переоделась, отыскав в гардеробном шкафу единственное разглаженное платье, натянула чулки, умудрившись не порвать их, а когда распахнула дверь, Дима стоял и ждал.

— Доброе утро, — выдала первое, что пришло в голову.

— Бурная ночка? — Видимо, это первое, что пришло в голову ему. Правда, улыбка красивая. — Что, не добежала до кровати, дорогая? — хмыкнул он, глядя за мою спину, а когда обернулась я, поворачиваться обратно не было желания: чёрные трусики так и лежали на полу посреди комнаты.

Дима остался доволен результатом.

— У тебя были все шансы сделать это самому, дорогой.

Он отрицательно покачал головой, не переставая улыбаться:

— Не-а, не дала бы. А я не хочу тебя спугнуть.

— То есть, признаваясь в этом, ты не боишься, а я если бы сделал то, что я хотела вчера, то спугнёшь?

— Верно.

— Странная логика.

— Самая обычная. Скоро ты сама мне скажешь, чего хочешь. И тогда я не отступлюсь, поверь.

— Да вы стратег, Дмитрий Алексеевич.

— Да я ещё и практик. Тебе ли этого не знать?

— Муж мой, я на работу опаздываю.

— Ничего. Будет что обсудить сплетницам. Ведь ты в принципе проспать не могла, а наверняка кувыркалась в постели со мной.

Он обнял меня и проводил на кухню, где остывала чашка кофе. Я сморщила нос и вытянула губы.

— Я уже зубы почистила, — призналась, расстроенная этим фактом. — Но всё равно спасибо. Пахнет вкусно.

— Брось, детка, — подталкивал меня Дима к прихожей, чтобы быстро переобуться и выезжать, — я просто хотел тебе намекнуть, что так приличные жёны встречают мужей по утрам. — Я развернулась и посмотрела со злом, Дима это проигнорировал. — А не с разбросанными по комнате трусами и натёртым клитором.

Достаточно грубо надавил на низ моего живота, ловко забравшись под юбку, и внимательно посмотрел, как я морщусь от этого прикосновения.

— Так нечестно! Ты сам спровоцировал меня. И не удивлюсь, если у тебя увижу то же самое, — ехидно заметила, а Дима прямо на пороге остановился, обалдел от этого заявления.

— Желаешь приступить к осмотру прямо сейчас? — Он вскинул руки в стороны, голова при этом угрожающе подалась вперёд.

— Нет, — притихла я. — Но могу поверить на слово, если ты будешь убедительным.

— О да, детка, я дрочил на тебя всю ночь, — рассмеялся он в голос, а я огляделась по сторонам, не слышит ли кто. — Достаточно убедительно?

— Я удовлетворена ответом. — Я скромно прошла я мимо, не понимая, где моя машина. На Диму обернулась, а он руки сложил, прикрывая кожаным портфелем самое дорогое.

— Сегодня я сам подвезу тебя. Мне как раз в твою сторону.

— Я и так опаздываю, Дим…

— Хочешь сказать, что я вожу хуже тебя? — усмехнулся он, открывая мне двери, помогая сесть.

— На что ты намекаешь? Это Женя на меня наговаривает?

Дима мой вопрос проигнорировал, завёл мотор. И после минутного прогрева выехал со двора. А я не могла молчать.

— Нет, ты скажи, он что-то говорил? Потому что при мне и словом не обмолвился. Ну, Дим!

— Я вырвал ему язык. Естественно, он теперь молчит, — серьёзно заметил муж, а у меня у самой рот открылся.

Но испуг мгновенно прошёл. Дима получил лёгкий тычок в бок.

— Дурак! Я поверила. А как же он тогда со мной по телефону разговаривал?!

— Значит, шутка.

— И шутки дурацкие!

— Всегда к вашим услугам. — Едва заметно поклонился он, явно издеваясь.

— Ты меня к самой работе подвезёшь?

— Да нет проблем. Какой этаж?

— Слава богу, первый. — Выдохнула я в сторону, потому что с Димой сегодня разговаривать было просто невозможно.

А по приезде на место он на меня смотрел с нескрываемой улыбкой:

— Во сколько забирать?

— Не знаю, давай в шесть. Я вот что хотела тебе сказать, — вспомнила я то, что забыла уточнить вчера, и состроила сахарный взгляд. — Лиза, моя подруга, мы вместе работаем. Так вот, она в курсе, что мы с тобой, ху-х… поженились, — самой смешно стало от такого известия, — и предложила нам это дело обмозговать за бокалом чего-нибудь расслабляющего. Мы идём в выходные. Наверно, в субботу, так, чтобы наверняка.

Глава 12

— Надеюсь, она не захлопнулась окончательно?

Олег стряхнул наваждение и попытался улыбнуться, но так же беззаботно, как и при встрече, не получилось.

— Не беспокойся. Мне пора. — Вспомнил, уловив Димин взгляд. — Надеюсь, к следующей нашей встрече ты не бросишь этого старого маразматика, хотелось бы пообщаться поближе.

— Не думаю, что такое возможно.

Мы с Димой вошли в лифт, а Олег не переставал кривляться:

— Как? Не может быть! Ты о встрече или о вашем возможном расставании? Хотя не говори, молчи, своим отказом ты разбиваешь мне сердце.

Олег собрал в пригоршню несуществующие слёзы и показательно надулся. Это было последнее, что я увидела, пока дверь лифта не закрылась.

— Он всегда такой? — Я погладила Диму по плечу, а он на меня засмотрелся, не сразу понял, что я с ним разговариваю.

Улыбнулся, отмахнулся, понимающе кивнул:

— Как к специалисту, к нему вопросов нет, а во всём остальном… пустомеля. Не обращай внимания. На самом деле от юбки Аллы ни на шаг.

— Неудивительно. Наверно, от такой никто бы не отошёл.

— Да брось. Они ещё в студенчестве познакомились. В одной общаге, только в разных блоках похлёбку варили. Это сейчас она королева, а тогда… обычная провинциальная девушка.

— Ты так давно их знаешь? Хм, надо же, а я подумала, что мы с ней ровесницы…

— Глупости. Просто ты, как и остальные, спасовала перед внешним лоском. Она хорошая жена и хорошая женщина. Думаю, при следующей встрече ты это поймёшь.

— А она будет?

— Что? Встреча?

Я кивнула. Мы уже выходили из лифта, и я не поленилась зацепиться за Димин локоть, пристраиваясь рядом. Он это заметил, но комментировать не стал.

— Встреча, — кивнула я, предварительно подумав.

— Конечно. Мы давно вместе работаем. Праздники вместе встречаем. Несколько раз в год корпоративные вечеринки. Ты ещё устанешь от их общества.

Дима пропустил меня в дверях вперёд, а я не поняла его слов и остановилась раскрыв рот:

— Что значит «корпоративные вечеринки»? В каком смысле?

— В самом прямом.

Дима выдохнул, открыл мне дверь, но я опешила и садиться не собиралась:

— Пояснишь?

— В машине. — Я набрала в грудь побольше воздуха, но Дима перебил: — Знаю, ты хочешь сказать «сейчас». Всё и так будет сейчас, только наедине и в машине, а не на обозрении. И в этом со мной спорить не нужно! — прорычал под конец, и я села.

Дверь авто практически бесшумно захлопнулась.

Дима тут же завёл мотор и от дома отъехал, я молчала, он крутил руль. А потом остановился на ближайшей аллее, припарковавшись к бордюру, и у него руки опустились. Я смотрела на это с волнением и сильно сжимала кулаки, чувствуя, что услышу что-то неприятное. И не было важно, что там флешки, которые я могу снова испортить.

— Давно нужно было тебе сказать, да всё не получалось как-то.

— Да ладно, сколько мы вместе… — попыталась оправдать его, но Дима невесело улыбнулся:

— Долго, малыш, очень долго. Помнишь наш разговор в машине? Перед ЗАГСом в день свадьбы?

— Который…

— Когда мы говорили о вечных ценностях, Галь. — Моё сердце сжалось, а Дима прочувствовал это. Только не дотронулся. — Я тогда говорил, как тяжело терять близких людей. Честно, не сразу сообразил, о чём ты подумала, а когда понял, то не стал оправдываться. Точнее, я попытался, но ты меня уже не слышала, да это было и к лучшему…

— Дим… — Я дотронулась до его ладони, она была как всегда горячая, только напряжённая, как и он сам.

Дима её не разжал, не позволяя мне взяться крепче, но и я не отступила, продолжая поглаживать мягкую смуглую кожу.

— Ты решила, что я тебе угрожал, — тихо, но слишком проникновенно произнёс он, и взгляд на меня поднял, правда, я ответить не смогла, потому что тоже помнила всё как вчера. Он это понял, выпустил воздух сквозь зубы, задирая голову вверх. — Только я говорил не о твоих потерях, а о своих. Не хотел тебя терять. Просто не мог поступить иначе. Ты молодая была, импульсивная, могла всё что угодно выкинуть, и я просто хотел объяснить, а ты не поняла…

— Ты не угрожал?

— И в мыслях не было, — фыркнул, выбрасывая из груди поток воздуха. — И я не бандит, и не убийца, и не тот, кем ты ещё могла меня представить.

— А кто? — последовал наивный, но закономерный вопрос.

Дима неловко пожал плечами, вглядываясь в какую-то незначительную мелочь моего костюма.

— У меня своё дело. Владею крупной ювелирной кампанией. Вообще, я дизайнер, — засуетился он, выдавая истинные эмоции, и я уловила что-то непривычно детское и наивное в его взгляде, когда он сказал об этом. Словно это для него важно. — Дизайнер ювелирных изделий. Работаю с металлом и камнями.

Слова неожиданно закончились, и я почему-то улыбнулась.

— Надо же…