8

Пробуждение было прекрасным. Еще не открывая глаз, они потянулись друг к другу и сладостно вздохнули от полноты счастья, охватившего обоих. Рука Джеймса медленно проследовала по обнаженному женскому телу, старательно обводя его контуры и снова зажигая в Роберте костер любви. Вполне естественно, что в ответ она прижалась к нему еще крепче и поцеловала его в грудь.

Джеймс глухо застонал и, нагнувшись, прикусил белое женское плечо зубами, затем приласкал языком. Она задохнулась от наслаждения и подставила его жадному рту сначала левую грудь, потом, чуть повернувшись, правую.

Но вот Джеймс лег на нее сверху. О, как она ждала этого момента! С каждым его движением она чувствовала, что Джеймс проникает все глубже, и мечтала навсегда слиться с ним в единое существо – так велико было испытываемое ею блаженство.

– Посмотри на меня, – прохрипел он и, сделав последнее усилие, поймал ртом ее крик восторга.

Затем он выскользнул из ее объятий и лег рядом, положив на влажное тело Роберты руку. Оба тяжело дышали, медленно приходя в себя.

– Какой приятный способ пожелать друг друга доброго утра, – с коротким довольным смешком произнес Джеймс.

Роберта была с ним совершенно согласна. Она поймала себя на мысли, что хотела бы вот так встречать каждый новый день, но тут же нахмурилась. О чем это она? Кажется, ведь решила не торопиться и не планировать слишком многого во взаимоотношениях с Джеймсом.

Она приподнялась на постели и с удовольствием посмотрела на распростертое тело мужчины, которому за последние сутки принадлежала уже трижды. И судя по всему, если она сейчас же не встанет с кровати, то будет принадлежать ему и в четвертый раз.

Роберта обернулась черной атласной простыней и неверными шагами отправилась на поиски ванной. Ее слегка пошатывало после пережитых удовольствий.

В ванной Роберта открыла краны и скинула с себя простыню. Она всмотрелась в отражение в зеркале. Сияющие глаза, разрумянившиеся щеки, зацелованные губы – словом, женщина, только что со всей страстью предававшаяся любви.

Она пригладила рукой светлые растрепавшиеся волосы и сладко потянулась. Насытившееся тело бесстыдно выставляло напоказ следы любовных игр. От сладострастных поцелуев-укусов Джеймса остались легкие покраснения на груди и плечах. Роберта погладила эти следы и вздохнула. Он оказался изумительным любовником и разбудил в ней то, что не сумел или не захотел разбудить Ланс. Уже за одно это она была благодарна Джеймсу. Но им необходимо поговорить обо всем случившемся откровенно, чтобы решить, как вести себя дальше.

Приняв ванну, она надела найденный там махровый халат, затянула потуже поясом и вернулась в спальню. Истерзанная постель была пуста. Вероятно, в квартире Джеймса есть еще по крайней мере одна ванная.

Роберта собрала белье, подняла платье и встряхнула его. К счастью, оно практически не помялось, поэтому его можно было сразу же надеть. Но ей не хотелось лишаться удобства теплого длинного халата, поэтому, надев белье, она снова накинула халат и прилегла на кровать.

Через несколько минут в спальню вернулся Джеймс в шелковом кимоно до колен, неся в руках поднос с двумя чашками и небольшим кофейником. Сразу же запахло свежесваренным кофе. Этот аромат заставил ее подумать о завтраке.

Джеймс поставил поднос на постель и налил Роберте кофе. Она благодарно кивнула и пригубила божественный напиток, который был приготовлен именно так, как она любила. Откуда Джеймс узнал, что она пьет черный кофе с одной ложечкой сахару? Ах да, они уже пили кофе за ланчем в офисе. Очень приятно, что он обратил внимание на подобную мелочь.

Пока она наслаждалась кофе, блаженно прикрыв глаза и витая в облаках, он откинул полу ее халата. Обнаружив, что Роберта уже наполовину одета, Джеймс издал возмущенный возглас. А она от смеха чуть не выронила чашку из задрожавших рук.

– Ты ненасытен, – пожурила она его, в то время как крайне разочарованный любовник, нахмурив брови, обозревал так расстроившую его кружевную деталь ее туалета.

– Нам нужно поговорить, – решительно сказала она, одновременно торопливо отодвигая ногу, на которую уже легла тяжелая мужская рука.

Он столь же решительно воспротивился ее действиям и, завладев тонкой лодыжкой, принялся поглаживать ее голень сверху вниз, до самых пальцев, поджимавшихся от легкой ласки.

Роберта только отчаянным усилием воли заставила себя начать трудный разговор.

– Перестань, пожалуйста, мне и так невозможно сосредоточиться, – жалобно попросила она.

Джеймс неохотно убрал руку и выпрямился, всем своим видом показывая, что недоволен таким поворотом событий.

– О чем ты хочешь поговорить? – спросил он, наполняя свою чашку.

– Не знаю, как и сказать. Одним словом, это у нас с тобой на одну ночь?

Внешне она выглядела спокойной, но по нервным движениям пальцев, стиснувших тонкую ручку чашки, он понял, что Роберта волнуется.

Джеймс почувствовал, что ступил на тонкий лед. От его ответа, от того, сумеет ли он успокоить женщину и прогнать ее сомнения и страхи, зависело их будущее. А ему бы хотелось, чтобы оно было у них общим. В то же время он знал, что Роберта пока и мысли не допускает о том, чтобы довериться мужчине целиком и полностью. Значит, придется лавировать, исподволь приучать к себе, не давя и не торопя ее, чтобы не спугнуть зарождающегося чувства к нему. Поэтому он ответил очень осторожно:

– Я бы хотел, чтобы это стало чем-то большим для нас обоих.

– Насколько большим? Надеюсь, ты говоришь не о браке? – Широко раскрытые глаза молили ответить со всей искренностью.

– Пока не о браке. Я понимаю: мы оба уже совершили по одной крупной ошибке. Теперь стоит хорошенько все проверить и обдумать, прежде чем снова делать столь решительный шаг. Но взрослые люди и без брачных уз могут прекрасно сосуществовать. Я предлагаю попробовать. Как ты на это смотришь?

– Пожалуй, меня бы устроили частые встречи с тобой. Но не может быть и речи о совместном проживании. Я останусь в своей квартире, ты – в своей. Все мои вечера и выходные дни в твоем распоряжении. Только иногда я бы хотела навещать свою подругу Синтию. Кстати, вам непременно нужно познакомиться. Она тебе понравится. Когда Синтия увидит тебя, она наконец успокоится и перестанет подыскивать мне кавалеров для выхода в театр или вечеринок.

– С удовольствием познакомлюсь с твоей подругой, только не вздумай приревновать меня к ней, – засмеялся Джеймс и ловко увернулся от брошенной в него подушки. – И никаких больше мужчин рядом с тобой! Я слишком плохо переношу их присутствие поблизости от твоей восхитительной фигурки.

– Как тебе не стыдно! Я ведь не смотрю ни на кого, кроме тебя. Едва ты прикоснулся губами к моей руке тогда, во время нашей второй встречи, я поняла, что подсознательно стремилась тебя увидеть. Оказалось, я не забыла ни одной черты твоего лица. Это меня так удивило, что я на миг онемела.

– Но ты так умело скрыла свои чувства, что я подумал, будто не слишком-то нравлюсь тебе. К тому же я умудрился выставить себя полным идиотом, когда решил, что ко мне придет мужчина. Хорошо, что ты не рьяная феминистка, иначе у меня бы просто не осталось шансов завоевать твою благосклонность.

– Ладно, не будем больше предаваться воспоминаниям. Похоже, мы обо всем договорились, да?

– Да… А можно будет впоследствии пересмотреть условия нашего соглашения? – осторожно поинтересовался Джеймс. – Вдруг возникнут некоторые неучтенные обстоятельства, которые потребуют определенных уступок друг другу.

Роберта задумалась. А ведь он прав: мало ли что может случиться. Ну, тогда они и решат, как им быть. А пока она станет строго придерживаться оговоренных условий, если и Джеймс поступит таким же образом.

– Согласна – все сразу не учтешь. И потом, у нас ведь не коммерческая сделка. Все зависит от нашей доброй воли… Знаешь, я так рада, что ты меня понял. Ночью я размышляла обо всем, что случилось с нами, и мысленно произносила те же слова, что и ты сейчас. Это удивительно, что мы думаем одинаково. Такое совпадение кажется мне обнадеживающим.

– Весьма обнадеживающим, я бы сказал. А сейчас, когда мы все выяснили, пора скрепить наш союз поцелуем. Иди ко мне, я уже соскучился по твоим губам.

Джеймс властно притянул ее к себе и припал к полуоткрытым алым губам. Роберта нисколько не противилась ласкам, ее руки зарылись в густые волосы и нежно поглаживали его затылок. Он довольно урчал и, не отрываясь от ее рта, умудрился пробраться руками под тонкое кружевное белье. Но она вздохнула и отстранилась.

– Ты знаешь, который час? Нам ведь нужно в офис, мой дорогой босс.

Явное сожаление, прозвучавшее в словах Роберты, заставило его усмехнуться. Он ласково погладил ее грудь и поднялся с постели.

– Ты совершенно права, моя прелесть. Тебе я даю выходной день, а сам отправлюсь на службу. Хотел бы, очень хотел бы остаться на весь день с тобой, но, видит Бог, не могу. Если бы я знал, как ты будешь отзываться на мои ласки, то не назначил бы ни одной деловой встречи на сегодня. Но, увы, мне нужно поторапливаться. Надеюсь, я застану тебя здесь вечером?

– Лучше взять тайм-аут на сегодня. Ты настолько выбил меня из привычной колеи, что мне нужно немного опомниться и прийти в себя. Да и переодеться не мешало бы. Кроме того, завтра суббота. Мы сможем провести вместе целый день. Разве тебе этого мало?

– Я предчувствую, что мне всегда будет мало. Но не смею настаивать. Я позвоню тебе вечером, и мы решим, что будем делать завтра, хорошо? Вот, возьми ключи от моей квартиры, они могут тебе понадобиться.

– Нет, как-нибудь потом.

Ей не хотелось обижать его, но пока она не стремилась стать абсолютно своей в его доме. Всему свое время, не стоит с этим торопиться. Ведь сама она и не подумала дать ему ключи.

Если Джеймс и обиделся, то никак не показал этого. Только пожал плечами и начал одеваться. Роберта тоже встала с кровати и хотела было привести ее в порядок, но он властным движением остановил ее.

– Не думай о мелочах, это сделает прислуга. Лучше пойди перекуси. Я же знаю, какой у тебя аппетит по утрам.

– Нет, мне лучше побыстрее собраться – ведь ты торопишься. Я позавтракаю дома.

– Десять – пятнадцать минут ничего не изменят, но поступай, как хочешь. Пойду позвоню Рите, а то она решит, что я потерялся. – С этими словами Джеймс вышел.

Роберта живо скинула халат и натянула платье. Она оглянулась в поисках сумочки и вспомнила, что оставила ее вечером в гостиной на диване. Пришлось идти туда. Найдя сумочку, она извлекла из нее тюбик помады, пудреницу и небольшую расческу.

Несколько выверенных движений – и она была готова. Раздавшиеся шаги Джеймса возвестили о том, что они могут выходить из квартиры. Осталось только надеть пальто.

Стоя рядом с ним в лифте, Роберта любовалась точеным профилем своего спутника и с удовольствием вдыхала аромат его одеколона. Решимость не видеться с Джеймсом вечером таяла как дым, но он уже мысленно находился в офисе. Это было видно по его посерьезневшему лицу. Она беззаботно улыбнулась, скрывая сожаление от близкого расставания с ним.

Отвезя Роберту домой, Джеймс нежно поцеловал ее на прощание и плавно тронулся с места. Она смотрела ему вслед, пока машина не затерялась в сплошном автомобильном потоке.

Дома она разделась, легкомысленно разбросав одежду по всей квартире, налила в ванну воды и добавила в нее немного любимой пены с запахом луговых трав, после которой тело приятно пахло летней свежестью. И неважно, что она уже принимала ванну в квартире Джеймса. Для Роберты это была прекрасная возможность расслабиться и немного помечтать без помех.

Полежав в шапках пены минут пятнадцать, она поднялась, ополоснула тело теплым душем и зевнула. Прошедшая ночь была чудесной, но отняла так много сил, что организму явно требовался отдых. Роберта посочувствовала Джеймсу, вынужденному торчать сейчас в офисе, в то время как она вот-вот нырнет в мягкую постель и блаженно закроет глаза. Но прежде нужно поесть.

Роберта открыла холодильник и недовольно нахмурилась. Как кстати пришлись бы сейчас паштеты, оставшиеся нетронутыми в кухне Джеймса! Но чего нет, того нет. Придется обойтись сандвичем с ветчиной и стаканом соку. Покончив с нехитрым завтраком и почти засыпая на ходу, она отправилась в спальню. Скоро ей уже снились теплые ласковые руки Джеймса, и она довольно улыбалась.

Долгожданный звонок раздался поздним вечером. Роберта уже собиралась снова лечь. Дневной отдых пошел ей на пользу, но полностью восстановить силы не удалось. И сейчас Роберта сидела на диване в халате, держа в руке телефонную трубку и глупо улыбаясь от радости, что слышит родной голос.

Судя по нему, Джеймс тоже был рад поговорить с ней. После сетований на долгий и трудный день он пригласил Роберту в субботу на вернисаж. Автором выставленных в художественной галерее скульптурных работ являлась жена одного из его давних друзей. Сам Джеймс в скульптуре ничего не понимал, но считал необходимым отдать долг вежливости и поддержать молодое дарование.

Роберта подозревала, что придется кривить душой, нахваливая нечто кошмарное из бетона и колючей проволоки. Но ради дорогого ей человека была готова почти на любые жертвы и согласилась сопровождать его.

Они еще немного поговорили о разных пустяках, но волновало обоих совершенно другое. В самом конце разговора Джеймс пожаловался, что уже соскучился по ней, что постель без Роберты кажется ему слишком большой и одинокой. Чувствуя возбуждение от одних только слов Джеймса, Роберта со вздохом призналась, что разделяет его чувства. Но добавила, что еще не пришла в себя после бурной предыдущей ночи.

Джеймс поинтересовался, в чем она обычно спит, и застонал, получив красочное описание сорочки. При этом Роберта слегка преувеличила размер выреза на груди и преуменьшила длину ночного одеяния. Богатое воображение Джеймса моментально нарисовало столь соблазнительную картину, что он торопливо попрощался, собираясь принять перед сном холодный душ.

Повесив трубку, Роберта мечтательно улыбалась. Неважно, о чем они говорили, важно, что он хочет слышать ее голос и скучает по ней. И эти чувства взаимны.

Художественная галерея на Парк-авеню была полна почитателей таланта молодого скульптора. Среди приглашенных на открытие выставки было много «известных ньюйоркцев. То и дело щелкали фотоаппараты, освещая вспышками довольные и недовольные таким вниманием лица.

Роберта впервые оказалась в центре такого события и радовалась, что выглядит должным образом. Ее черное платье было в меру элегантно, оно облегало фигуру, открывая ноги чуть выше колен. Они с Джеймсом привлекли всеобщее внимание. Папарацци почуяли добычу.

Хауэлл и до развода редко позволял себя фотографировать, избегая попадать на страницы газет и журналов. А после развода совершенно пропал из поля зрения журналистов. Его личная жизнь была тайной за семью печатями. И вдруг он появляется на людях с очень привлекательной женщиной, бросает на нее такие взгляды, что любому становится ясно, кем она ему приходится. Неужели в жизни неуловимого промышленного магната назревают важные перемены? Кое-кому из фотографов удалось сделать поистине стоящие снимки.

Любопытные взгляды окружающих поначалу смущали Роберту, но постепенно она освоилась и стала получать удовольствие и от созерцания экспонатов, и от новых знакомых.

Молодая женщина, чью выставку собирались поддержать своим присутствием Джеймс и Роберта, абсолютно не нуждалась в чьей-то снисходительности. Ее работы были очень оригинальны и многим понравились. На некоторых уже красовались таблички «Продано». Не было никакого бетона, не было и грубой проволоки. Изящные фигурки из бронзы вызывали неподдельный интерес как у знатоков, так и у остальных посетителей выставки.

Увидев Джеймса, улыбающаяся виновница торжества бросилась ему на шею и расцеловала, вызвав тем самым жестокий приступ ревности у Роберты. Та хоть и постаралась скрыть свои чувства, но ее выдали глаза, сверкнувшие, как у разъяренной кошки.

Джеймс сделал вид, что ничего не заметил, но в душе возликовал. Роберта ревнует! А это верный признак любви. Ему хотелось прижать ее к себе прямо здесь, среди моря людей, но он боялся, что ей это не понравится.

Он познакомил женщин, и они немного поболтали. Выяснилось, что Джеймс является крестным отцом двух сыновей своего друга, которые просто обожают его и постоянно спрашивают у родителей, когда же он снова придет к ним. Стало быть, Джеймс любит детей и умеет с ними общаться, удивилась Роберта. Жаль, что у него нет собственных сорванцов!

За выставкой последовал изысканный обед во французском ресторане, затем небольшая прогулка, а вечером Джеймс привез Роберту в свою квартиру. Они снова были там совершенно одни. Миссис Хименес и горничная не работали по уик-эндам. Никто не мешал парочке предаваться ласкам в любом, где им вздумается, месте и ходить по квартире в полуголом виде. Они даже самозабвенно поиграли в прятки. Причем Джеймс, найдя Роберту в очередной раз, непременно требовал приз.

Затем они отправились на экскурсию по комнатам, в которых Роберта еще не успела побывать. Ее острый глаз отметил, что нигде нет ни единой женской вещи. Ничто не напоминало о том, что здесь когда-то жила Дженис. Наверное, он уже привык жить один и ему будет трудно смириться с присутствием рядом женщины. Ну да он и не собирается снова вступать в брак. Эта мысль почему-то огорчила Роберту. Нелогично, она ведь тоже не намерена переселяться к нему или выходить за него замуж, почему же это ее беспокоит?

Было уже довольно поздно, когда она робко заикнулась о том, что хочет вернуться к себе. Джеймс расстроился, он явно рассчитывал, что Роберта останется у него на ночь, но выразил готовность проводить ее домой.

А она вдруг представила, какой одинокой будет эта ночь без него, и бросилась ему на шею. Джеймс охотно подставил лицо под ее быстрые легкие поцелуи. А когда она шепнула, что передумала, стиснул ее в объятиях, подхватил на руки и понес в спальню.

Он был так горяч и настойчив, что она забыла обо всем на свете. Его нетерпение проявилось в полной мере, когда он стал раздевать льнущую к нему женщину. Под его торопливыми сильными пальцами тонкое нижнее белье Роберты превратилось в бесформенные лоскутки, усыпавшие пол. Уничтожая изысканные кружева и шелковистые атласные вставки, Джеймс чувственно рычал от удовольствия.

Она тоже посмеялась, но не могла не сказать пылкому любовнику, что без белья завтра будет чувствовать себя довольно неуютно. В ответ Джеймс с торжествующим видом открыл один из ящиков антикварного комода и извлек оттуда множество пакетов с марками известных производителей женской одежды, которыми просто забросал удивленную Роберту. Среди содержимого этих пакетов нашлись и комплекты изящного женского белья. Джеймс радовался, как ребенок, сумев преподнести Роберте сюрприз.

– Неужели ты могла подумать, что я способен отправить тебя домой в одном платье?

– Я вообще не ожидала, что ты так жестоко расправишься с моей одеждой. А если уж быть до конца откровенной, – вкрадчиво сказала она, – то ты, оказывается, очень коварный… и предусмотрительный тип!

– Почему это?

– Я-то наивно полагала, что это был порыв, а ты все заранее рассчитал и вполне хладнокровно сначала лишил меня необходимого, а затем милостиво подарил мне это и даже сверх того. Уж не пытаешься ли ты мной управлять?

– Какие страшные обвинения! А на самом деле все совсем не так. – Он смеялся, но глаза смотрели обеспокоенно. Черт побери, она, кажется, обиделась! Нужно было срочно спасать положение. – Просто я вчера долго не мог уснуть и все представлял, что бы я сделал с тобой в этой постели. Я просто изнывал от желания изорвать на тебе белье, но сразу же подумал, что без него ты можешь замерзнуть по дороге домой. Вот и решил приобрести кое-что… на всякий случай.

– Правда? – Она посматривала на него недоверчиво, но уже не хмурилась.

У него полегчало на душе, но до полной реабилитации было еще далеко.

– А насчет предусмотрительности, не знаю, может, все окажется не твоего размера. Я ведь покупал на глаз. Примерь, сама убедишься.

Роберта милостиво улыбнулась, и Джеймс понял, что прощен. Затем она примерила один из комплектов, оказавшийся ей впору, и погрозила возлюбленному пальцем, заметив в его глазах хищные огоньки. Она вовремя отпрыгнула и спасла белье от печальной участи. Роберта сама сняла его и прижалась к очарованному ее видом мужчине с весьма откровенными намерениями.

Вторая ночь прошла несколько целомудреннее первой. Теперь, когда они были более уверены в завтрашнем дне, можно было не торопиться проявлять чувства. Им было приятно просто лежать, тесно прижавшись друг к другу, чувствуя ласковое тепло и зная, что наступит утро и они снова будут вместе.

В воскресенье они потратили массу времени, делясь воспоминаниями о детстве, родителях, друзьях и наиболее запомнившихся событиях. Оказалось, что оба осиротели. Родители Джеймса были очень дружной парой. При их жизни он просто наслаждался тем, что у него есть настоящая семья. Жаль, что отец и мать так рано покинули своих детей. Но у Джеймса остались старшая сестра Джоанна и племянник Рэнди. Немного, но у Роберты и этого не было.

Воспоминания о родителях всегда вызывали у Джеймса тоску по семейному очагу. Может, поэтому он без долгих раздумий женился на Дженис. Она казалась такой искренней и любящей. Не сразу он сумел разглядеть ее истинное лицо. К тому времени, когда в его руки попали злополучные фотографии, он уже догадывался, что жена ему изменяет. Сам он, возможно, не решился бы нанять детектива для слежки за ней, но при взгляде на снимки понял, что больше не сможет оставаться с ней. Самым лучшим выходом был развод.

Он мог пройти мирно, и тогда Джеймс назначил бы бывшей жене щедрое содержание. Но та устроила дикий скандал, прежде чем подписала нужные для развода документы. Рассвирепевший Джеймс выставил ее из квартиры и из своей жизни почти ни с чем и больше не желал ничего о ней знать. Даже сейчас ему было неприятно вспоминать, насколько грубо и вульгарно вела себя Дженис…

Роберта искусно перевела разговор на свою семейную жизнь, и, сочувствуя ей, Джеймс несколько отвлекся от прошлых семейных неурядиц.

Она рассказала ему, как справлялась со стрессом после развода в доме деда Синтии. Что именно в коттедже на побережье окончательно пришла в себя и смогла вернуться к обычной жизни.

Позже Джеймс включил телевизор и нашел канал, по которому показывали вестерн с Клинтом Иствудом. Оба уже смотрели этот фильм, но им было приятно обмениваться впечатлениями, да и просто находиться рядом друг с другом.

Роберта лежала на боку, подложив под голову подушку, а Джеймс расположился за ней и смотрел фильм поверх ее плеча. Когда она поморщилась и тихонько покрутила затекшей шеей, он начал легонько массировать ее.

Растроганная его заботой, Роберта впервые подумала о повторном замужестве без содрогания. Не всякий мужчина станет так возиться с любовницей. Из Джеймса получится прекрасный муж и отец, если только он женится на подходящей женщине. И Роберта уже допускала мысль, что именно она может стать этой самой женщиной… Но не сейчас, а когда-нибудь потом.

Словно уловив ее настроение, Джеймс заговорил о забавных проделках малолетних крестников.

– А ты хотела бы иметь детей? – как бы невзначай спросил он и потерся подбородком о ее макушку.

– Да, наверное, – задумчиво отозвалась она. – А почему ты спрашиваешь?

– Ну, раз мы оба этого хотим, то вполне могли бы завести общих детей… Не возмущайся, дай хоть помечтать немного. Представь себе, мы вот так же лежим на диване перед телевизором, а за стеной спят наши малыши. Мы, конечно, наймем для них отличную няню. У них будет все, что нужно. Здорово, правда?

– Это нечестно. Ты переступаешь границы нашего договора.

– Ладно, больше не буду, – поспешно отступил он. – Давай перекусим, в холодильнике полно еды. Что тебе принести?

– У меня день капризов. Хочу клубники и мороженого.

– Никаких проблем. Подожди, сейчас закажу, и все будет доставлено. Или нет, лучше сам съезжу, так будет быстрее. А ты, чтобы не скучать, позвони своей Синтии или посмотри телевизор. Я скоро вернусь.

Оставшись в одиночестве, Роберта немного попереключала каналы, но не нашла ничего интересного и протянула руку к телефону. Вряд ли Синтия сидит дома в воскресенье, но рискнуть стоило. После нескольких гудков Роберта услышала энергичный голос подруги.

– Привет, Синтия. Это Бобби.

– Привет, дорогая. Ты где? Я недавно звонила тебе, но никто не взял трубку.

– Я у своего друга. Решила последовать твоему совету и зажить полной жизнью.

– Замечательно! А как его зовут, этого исключительного мужчину?

– Его зовут… Джеймс Хауэлл! Ну, как тебе моя новость?

– Ой, подружка, я смотрю, ты на мелкую дичь теперь не охотишься! И давно это у вас? Впрочем, что я говорю, если бы вы встречались давно, я бы уже знала, так ведь? – Получив подтверждение, Синтия продолжила: – Поздравляю! Умираю от любопытства. Нам обязательно нужно пообщаться не по телефону. Надеюсь услышать кое-какие подробности. Но самое главное, тебе хорошо с ним?

– Мне даже страшно до чего хорошо!

– Ну если и он может сказать то же самое, тогда скоро зазвонят свадебные колокола, – убежденно заявила Синтия.

– Нет, нет, к этому я не скоро буду готова.

– Ерунда! Я же знаю, насколько ты старомодна. Как только признаешься самой себе, что любишь его, сразу же дашь согласие на брак. Скажи, чего ты боишься? Ведь не все же мужчины похожи на Ланса. Я слышала, что Хауэлл на редкость порядочный парень. Так о нем отзывается даже его бывшая жена, а уж если она это говорит…

– Постой, значит, ты с ней знакома?

– И с ней, и с ее бывшим мужем. Правда, не особенно близко. А что тут удивительного, ведь мой отец вел с ним дела. Поэтому ты и оказалась в «БХТ». Но я так и не услышала, из-за чего ты, собственно, опасаешься вновь выходить замуж.

– Во-первых, не хочу, чтобы меня использовали, как источник дохода. Во-вторых, боюсь, что муж будет мне изменять. Ты же знаешь, я все стерплю. Все, кроме лжи!

– Твой доход по сравнению с деньгами Хауэлла – сущий пустяк. Так что первая причина отпадает. А что касается измены, то тут не может быть никаких гарантий. Нужно либо верить любимому мужчине, либо нет. Но у Хауэлла прекрасная репутация в том, что касается женщин. Учти это.

– Ладно, учту. Рада, что застала тебя дома. Передам Джеймсу твой лестный отзыв о нем, ему будет приятно. Ну пока, целую, – сказала Роберта и повесила трубку.

– Кого это ты целуешь в мое отсутствие? – Возвратившийся Джеймс с интересом прислушивался к последним словам Роберты.

– Снова Синтию, кого же еще? Кстати, я собиралась вас знакомить, а вы, оказывается, давно уже знакомы. Это Синтия Уилсон, дочь владельца «Уилсон и К°». До чего тесен мир!

– И не говори. Что ж, раз мы с ней знакомы, все становится еще проще. Надеюсь, мы с ней подружимся. Мы разговаривали несколько раз, и у меня сложилось о ней неплохое мнение.

– А она просто-таки пела тебе дифирамбы. Мне было приятно услышать, что ты не дамский угодник, – сказала Роберта и сунула нос в принесенные им пакеты. – Что у нас тут?

– Клубника, как ты просила, и мороженое трех сортов.

– Спасибо, ты просто чудо! – воскликнула Роберта.

– Пустяки.

Они поужинали, потом Роберта настояла на своем возвращении домой. Как ни было ей приятно ощущать заботу Джеймса, все же завтра обоим предстояло появиться на работе. Она хотела привести себя в порядок и собиралась делать это без мужского присмотра. На этот раз Джеймс не стал спорить.

Загрузка...