Все начинается с рассвета

Глава 2

Ксения Морозова, успешно сдав экзамены за второй курс, проходила трехнедельную практику в городской больнице. Работа была не «пыльная». Мой пол, выноси судна, отнеси анализы в лабораторию, да меняй постели. « Чтобы быть санитаркой в больнице, нужно обязательно закончить два курса университета, а для медицинской сестры необходимо три курса, чтобы получить сертификат и допуск, – думала она, возвращаясь из лаборатории. – Все правильно. Я даже с этим не всегда справляюсь, везде нужен навык. За три недели не переломлюсь». Ее мысли вернулись к приезду Владислава. «Он обещал приехать не позднее 15 числа, а я так и не решила, где продолжу обучение. В Пскове медицинского института нет, но есть колледж, который готовит фельдшеров, медсестер и акушеров. Что на это скажут родители? Мне больше нравиться фельдшер. Учитывая мои сданные предметы, меня могут взять на третий курс, и учиться придется всего год и десять месяцев. Надо поговорить с папой, надо этот вопрос решать», – думала Ксения, возвращаясь с практики домой.

– Пап, мне надо с тобой. Я боюсь, мама меня не поймет, поэтому я расскажу все тебе и попрошу совета.

– Сень, ты беременна? – спросил отец. – Как-то издалека начинаешь. Давай без предисловия, не заставляй меня волноваться.

– Я не беременна. Я хочу уехать со Славой в часть. Там нет рядом вуза, но там есть медицинский колледж, где я смогу закончить учебу и получить профессию фельдшера. Документы из университета я забирать пока не буду. Решу вопрос там, вернусь обратно, и вместе решим, как лучше и безболезнее преподнести это маме. Я очень его люблю. Что будет, если он не захочет ждать окончания моей учебы здесь? Я не стану врачом, но я стану счастливой женщиной фельдшером. Что скажешь?

– Что тут скажешь, Сенька? – улыбнулся отец, обнимая ее за плечи. – Ты сама это придумала или Славка подсказал?

– Славе я не говорила об этом. Я хочу сама принять решение, чтобы не искать потом виновных в неправильном выборе своей профессии. Он приедет просить моей руки. Мы говорили с ним об академическом отпуске, свадьбе, но я подумала, зачем терять год. Восстановлюсь я или нет, а так профессия у меня уже будет через два года. Ты считаешь меня легкомысленной? Бросить учебу, к которой так стремилась, чтобы выйти замуж.

– Маленькая, моя. Ты у меня самая умная девочка. Все ты правильно решила. Поступай так, как лучше для тебя. Люби, живи сердцем и ни о чем не жалей, а я всегда буду рядом, – сказал отец, обнимая ее и понимая, что дочь выросла и ему стоит с этим смириться. – Получишь профессию, а высшее образование, можешь получить и позже, если захочешь. Тебе всего девятнадцать, вся жизнь впереди.

Владислав приехал вместе с отцом, как и обещал 15 июля. Они остановились у Ксении Никитичны, чтобы «не мозолить глаза» Людмиле, как сказал Холодов старший. Впереди у них было два выходных дня, когда совместно с Морозовыми им предстояло обсудить все детали предстоящей свадьбы и переезда к месту службы Влада. Они обговорили все, и пришли к единому мнению. Беда пришла, откуда не ждали. 18 июля 2005 года отца Ксении расстреляли в служебной машине. К приезду машины скорой помощи, он уже был мертв. Организацией похорон занималось УВД. Похоронили Александра Морозова, соблюдая все воинские почести, на скромном кладбище рядом с отцом. Так решила его мать. После поминок, вместе с хозяйкой и ее внучкой, в дом вернулись армейские друзья Мороза – Холод, Медведь и Берлога. Ксению Никитичну уложили в кровать и оставили под присмотр Ксении и Владислава. Мужчины сидели под деревом за импровизированным столом.

– Холод, как думаешь, найдут отморозков? – спросил Медведь.

– Отморозков, может, и найдут, а вот заказчика искать не будут. Я поговорил с мужиками и сделал свои выводы. Не было причины его убивать. Видимо решили напугать или предупредить, а вышло, как вышло. Ликвидировать с гарантией, применили бы оптику или взрывчатку, не привлекая внимания. Но, возможно, расчет был сделан именно на то, чтобы так подумал не только я.

– Суки, блин! У него три войны позади. В таких переделках побывал на чужой земле, а смерть дома достала, средь бела дня, – возмущался Берлога.

– Завтра с утра, по обычаю, едем к Морозу, а потом вы мужики езжайте в часть. У вас служба, у меня отпуск, я останусь. Никитичну поддержу, пенсию переоформлю, с Сенькой вопросы порешаем. Через год, в первый выходной перед годовщиной встретимся, тогда и плиту поставим.

– Мы с Берлогой в огороде будем. Ты уж нас оставь одних. Понадобимся – позовешь, – сказал Медведь, беря бутылку водки и шагая вслед Берлоге, который тихо пел: « А нас осталось только трое…».

Холодов знал друзей не первый год. Это временное их уединение он разделил бы с ними, чтобы напиться, а слезы утраты выдать за пьяный угар. Но, он помнил о Никитичне, к которой был ближе остальных и которой тяжелее всех. Помнил о Ксении и своем сыне, которые через месяц собирались пожениться. Вот кому он сейчас нужен с трезвым умом. « Теперь это моя семья, – подумал он. – Мила, стерва, с поминок домой уехала, и плевать ей на всех. Дочь и ту не пожалела».

– Слав, у наших отцов «позывные» от фамилии. А почему Берлога? – спросила Ксения, положа ему свою голову на грудь.

– Фамилия у Берлоги – Ямской. От какого слова происходит? Кроме слов «ямщик» и «яма», других вариантов нет. Слово «яма» в сочетании со словом «медведь» и дает слово «берлога». Яма для медведя. Вот и получалась великолепная «зимняя» четверка: Мороз, Холод, Медведь, Берлога.

– Понятно. Твой отец остается дней на десять, а тебе когда в часть?

– Не переживай, неделя у меня еще есть. Свадьбу перенесем на год. Тебя не смущает отсутствие штампа в паспорте? – говорил Владислав невесте, крепко обнимая ее.

– Не смущает. Мне трудно привыкнуть к тому, что каникул уже не будет. Ты звони мне чаще, и приезжай, если будет возможность.

– Постарайся уснуть. Тебе надо отдохнуть и быть сильной. Ты теперь одна надежда и опора у бабушки. Нас будут разделять всего 300 км. Мы будем часто видеться, если позволит служба.

Случившееся несчастье и события последних дней, изрядно вымотали Ксению и морально и физически. Страх за состояние бабушки был сильнее и она держалась. Теперь бабушка спала, и Ксения позволила себе короткий отдых. На следующий день, после посещения кладбища, бабушка слегла. Она не вставала с постели, не ела, не разговаривала. На все вопросы только качала головой. Днем Ксения держалась, а ночью давала волю слезам. В одну из таких ночей, бабушка услышала плач внучки и, как будто приобрела второе дыхание. « Что же я старая делаю? Сашу моего не вернуть, а что будет с Сеней? Кто о ней позаботиться? Рано ты Никитична собралась к сыну, ты внучке здесь нужна», – говорила она себе. Сил, громко позвать внучку, не было. Она смахнула стакан с водой, чтобы шумом привлечь внимание.

– Что случилось, бабуля? Тебе плохо? – спросила Ксения с тревогой в голосе.

– Присядь, – тихо попросила бабушка. – Не плач, лапушка. Я обязательно поправлюсь. Прямо с утра и начну. Ходите с Витей и Славкой, как тени глядя на меня. Не правильно это все. Душа болеть будет долго, но я справлюсь, мы вместе справимся.

Ксения Никитична через три дня встала с постели, а через неделю уже хозяйничала на кухне. Холодов сделал все что обещал и вернулся в Москву через десять дней, Владислав уехал на три дня раньше.

Прошел год. Ксения окончила третий курс университета и получила сертификат медицинской сестры. Друзья ее отца собрались в доме накануне годовщины и привезли с собой две одинаковые гранитные плиты для друга и его отца. Холодов избегал Ксении, и она сама спросила о Владиславе.

– Дядя Витя, что у Славы случилось? У него проблемы? Он стал мне реже звонить, а если звонит, разговора не получается. Может он передумал на мне жениться? Так я не настаиваю. Он не может приехать или не хочет?

– Приедет он, обязательно приедет. И свадьба будет, если ты захочешь.

В этот момент Ксения не придала значения последним словам. Друзья отца к вечеру уехали, а через день приехал и Владислав.

– Почему ты так долго задержался? – спрашивала Ксения, обнимая и целуя его.

– Мне не следовало встречаться с Медведем. Как говорит мой отец: – « Дружба дружбой, а служба службой». Но это не все, Сеня, присядь. Мне трудно и стыдно об этом говорить, но нельзя начинать жизнь с обмана. Я тебе изменил, и, возможно, скрыл бы это, но она ждет ребенка. Мне нет оправдания, я раскаиваюсь, только поздно посыпать голову пеплом. Я не собираюсь связывать свою жизнь с женщиной, которую не люблю, но я не могу оставить ребенка. Прости меня, если сможешь и прими решение сама.

Он замолчал, и мир для Ксении рухнул. Тот маленький мир, о котором они мечтали ни один год и который был так близок. Ей хотелось кричать: « А как же я? Что делать мне?», но он оставил за ней право выбора, а голос пропал, и она молчала. Когда молчание слишком затянулось, Ксения посмотрела на Владислава глазами полными слез.

– Оставь меня одну. Мне надо подумать, – сказала она, глядя мимо него.

« Что тут думать? Я не смогу и не хочу делить его с другой женщиной. Он будет помогать ей до рождения малыша и после, а значит, будет с ней видеться. Я изведусь от ревности сама и изведу его, даже если не будет повода. Пусть возвращается, а я остаюсь дома. У него хватило мужества признаться, а у меня хватит сил справиться с предательством. Хотя какое это предательство? Мы ведь даже не женаты. Многие пары не доходят до загса, и мы одна из них», – думала она, глядя в окно.

– Как ты, Сеня? К тебе можно?

– Плохо, но ты входи. Ответь мне на один вопрос. Сколько длятся ваши отношения?

– Они закончились месяц назад, а длились чуть дольше.

– Значит, это не был внезапный порыв? Что же ты не подумал о безопасном сексе, если он был при трезвом уме и светлой памяти? Ты целый месяц спал в чужой постели, откровенно признаешься в этом и просишь меня принять решение. Изволь! Тебе надо жениться на матери своего ребенка, не портить себе карьеру по службе и забыть обо мне. Я справлюсь, а вот простить тебя не смогу. Я любила тебя всегда и была счастлива. Ты меня предал. Предал и даже не подумал о том, как мне больно слышать некоторые подробности. Уходи. Мне нечего больше тебе сказать.

– Я очень виноват перед тобой и ехал сюда, не надеясь на легкое прощение. Ты приняла сказанное мною слишком буквально, а это ошибка. Быть знакомым месяц и спать месяц, два разных понятия. Я служу не в монастыре, и я все еще холост, заметь, не по своему желанию. Было бы лучше, если бы я солгал, и ты узнала обо всем на месте? Как и кем бы выглядел в твоих глазах? Я тоже был очень счастлив с тобой, и всегда любил и люблю только тебя. Помни об этом. Прощай.

Ксения Никитична видела приход Владислава, но в дом не спешила, давая возможность молодым пообщаться наедине. А вот уход его, ее насторожил и она, почувствовав неладное, заспешила в дом, застав внучку в слезах.

– Сеня, внученька, что случилось? Почему Слава ушел?

– Бабуля, родненькая моя, оставь меня одну. Я расскажу тебе все потом, – ответила Ксения, захлебываясь слезами.

– Поплачь, милая, я тихонечко посижу и спрашивать ни о чем не буду.

Ксения то плакала, то затихала, а бабушка, сидела рядом и гладила ее по волосам.

– Бабуля, у Славы есть другая, и она ждет ребенка, – сказала она, все еще всхлипывая, и рассказала обо всем.

– Напрасно ты его прогнала. Он молод, ему женщина рядом нужна, а не двухнедельные свидания два раза в год, какими бы они хорошими не были. Он ведь ехал к тебе с надеждой, а ты его за порог. Не люби он тебя, прислал бы письмо или позвонил. Теперь сама страдаешь и его заставляешь. Любовь, Сеня, не только верность, но и прощение. Судить легко, а ты попробуй его понять. Поживи в его шкуре месяц, другой, а потом делай выводы. У вас все просто, изменил, значит подлец, изменила, значит шлюха. Что бы ни случилось, прислушивайся к себе. Слушай свое сердце.

Их разговор продолжался бы еще, но его прервал телефонный звонок. Звонила мама Ксении. После секундного приветствия, заговорила:

– Будь добра, в субботу в 11 часов появиться дома. Мы обедаем у Даниловых после регистрации. В 12 часов Павел Владимирович за нами заедет. И, пожалуйста, оденься прилично.

– Ты мой гардероб знаешь. Говори прямо, что надо надеть. Без меня никак нельзя выйти замуж за миллионера? – язвительно спросила Ксения. – Я приеду.

– Вот ты опять сердишься. Что плохого в том, что Мила выходит замуж? Траур закончился, жизнь продолжается, ей всего 43 года. Поживешь в хорошем доме, в достатке, без лишних хлопот. Университет рядом, не толкаться в маршрутке. На выходные будешь приезжать ко мне.

– Я попробую, но не уверена, что у меня получится. Это ни она везет меня в дом к своему новому мужу, это муж берет ее в жены с взрослой дочерью. Разницу улавливаешь, бабуленька?

Ксения познакомилась с Павлом Владимировичем Даниловым и его дочерью Вероникой (все звали ее Никой) неделю назад.

После гибели отца, Ксения больше жила у бабушки, чем в городской квартире с мамой. Мама занималась собой, устраивая свою личную жизнь. Времени на девятнадцатилетнюю дочь у нее не хватало. Пару фраз за завтраком, столько же за ужином.

– Мама, тебе совсем не интересна моя жизнь?

– А чем твоя жизнь может быть интересна? Ночью дежурства, днем учеба, по выходным опять дежурства. Что ты мне можешь рассказать?

– Хотя бы то, что я скучаю. Разве этого мало?

– Ты скучаешь не за мной, а за отцом. Тебе не хватает его, а меня тебе давно заменила бабушка. Не надо прикидываться казанской сиротой.

Ксении понравились Даниловы. Они с Никой быстро нашли общий язык. Разница в возрасте у них была всего полтора года. Павел Владимирович живо интересовался ее успехами, планами и вовсе не казался «чужим дядькой». Теперь мать выходит замуж и переезжает к мужу. « Попробую, может, приживусь. У меня своя комната, дом мне нравится, а не получится, вернусь к бабушке», – думала она, собирая свои нехитрые вещи. После переезда, мать отказалась от своей доли в квартире, купленной отцом, в пользу Ксении и оформила документы на нее. « Квартиру можешь сдавать в аренду. Будут тебе деньги на карманные расходы, ведь живешь ты на всем готовом», – говорила мать. Месяц прожили в согласии. В сентябре начался учебный год, и девушки полдня проводили каждая в своем университете. Почувствовав себя хозяйкой в доме, мать по поводу и без повода воспитывала Ксению, при этом ставя в пример Нику, которая совсем не была ангелом. Через два месяца Ксения взбунтовалась.

– Скажи, мама, чего ты добиваешься? Ты ушла с работы, но не уволила прислугу, ты поощряешь проступки Ники, но прилюдно воспитываешь меня по пустякам. Ты меня стыдишься? Хочешь, чтобы я ушла? Павел Владимирович мне чужой, а относится ко мне по-отцовски, хотя мог меня игнорировать.

– Он мог бы быть твоим отцом.

– Так сделай тест на отцовство, и я смогу ему на тебя пожаловаться, – сказала с сарказмом Ксения, даже не придав значения сказанному. – Я уезжаю к бабушке. Можешь спать спокойно, я не вернусь. Объясни сама мой уход своему мужу. Причину придумай сама. Будешь скучать, позвони.

С этого времени Ксения навещала мать только в день ее рождения и праздники, хотя дом Даниловых посещала чаще. «Всем здравствуйте! Я к Нике, она меня ждет», – говорила она в таких случаях, и никогда не слышала, чтобы мама сказала: – «Освободишься, зайди ко мне» или « Оставайся на ужин, дочка», или спросила: – «Как поживает бабушка, как учеба?». Но всегда знала, перед уходом Мария Петровна передаст ей пакет с чем-нибудь вкусным.

Владислав приехал в августе 2007 года. Был выходной день, и Ксения три часа назад заступила на суточную смену.

– Там молодой, симпатичный мужчина тебя спрашивает, – сказала медсестра с соседнего поста.

Ксения вышла из-за стола и прошла к выходу.

– Ты? Зачем ты приехал? – увидав Владислава, спросила она.

– Увидеть тебя. Мне есть, что тебе сказать.

– А мне, Слава, нечего. Кроме того, что у меня есть молодой человек, я постаралась все забыть, начать жизнь сначала, пусть так и будет. Извини, мне надо идти, меня ждут. Прощай.

Они оба стояли по разные стороны двери несколько минут, и им было одинаково плохо. Она не дала ему возможности рассказать о переменах в его жизни, а он, чувствуя свою вину, не настаивал, услышав о сопернике. Выйдя из здания больницы, он направился по знакомому адресу, в дом Ксении Никитичны.

– К маме приезжал, решил навестить, – говорил он, доставая гостинца для бабушки. – Как Сеня?

– Раз пришел, значит видел. Нет у нее никого, и не было. Одно занятие: работа, учеба, дом. К матери только по праздникам ездит. Подружки из группы по выходным приезжают. Ты на нее, Слава, не сердись. Причина во мне. Не бросит она старуху одну, ты ее характер знаешь. Простила она тебя давно, да только так ей легче, боится, что не поймешь, а так, вроде ты виноват.

– И что мне делать?

– Сможешь ждать, жди, а на нет, и суда нет. Тебе решать. Я поговорила с ней год назад, но она сказала, что тема эта закрыта. Что ж ей в душу– то лезть. Молчу теперь.

« Ждать, говорите, Ксения Никитична. А чего ждать? С моря погоды? Не буду я больше ждать, – выпалил в сердцах Владислав, вернувшись в город, и с размаху забросил телефон в Неву. – Забыть, забыть все, что нас с ней связывало, – разрывая фото Ксении на мелкие кусочки, говорил он.

Больше Владислав и Ксения не встречались. Мало того, Ксения избегала встреч и с отцом Владислава. Только от бабушки она узнавала о приездах Холодова в годовщину гибели отца и его гостинцах. Приезжал он в выходной, а Ксения с бабушкой ходили на кладбище в будние дни.

Во время учебы, Ксения сдружилась с девочками из группы. Все они были иногородними. Две из них жили в общежитии, а одна, как и Ксения в пригороде. Вместе учились, помогая друг другу, готовились к экзаменам, вместе отдыхали.

Ксения была студенткой шестого курса, когда в апреле 2009 года умерла бабушка. Умерла тихо. Ксения вызвала скорую помощь, зная, что ей уже не помочь. Она сквозь слезы позвонила подругам и Нике, которую просила помочь. Павел Владимирович, новый муж матери, перезвонил ей сам. Успокоил и прислал в помощь человека, который обещал все организовать. Молодой человек, представившийся Артемом, оказался расторопным и деловым. Он, видя состояние Ксении, все узнавал через соседей, но учитывал ее просьбы. « Не надо пышных похорон, как и поминок. Бабушка не любила этого, да и люди придут проститься простые. Сделайте все просто, без показухи», – говорила она. Ника пришла проститься с едва знакомым человеком, чтобы поддержать подругу. Матери Ксении на похоронах бывшей свекрови не было. Она позвонила дочери через два дня. Ксения плохо помнила этот разговор, но все, что наболело, высказала:

– Ты зачем мне звонишь? Что хочешь узнать, как мне плохо? А где ты была, когда бабушку хоронили? Ты с папой прожила больше 20 лет, и она тебе была чужой? Павел Владимирович оплатил похороны, и ты посчитала свою миссию выполненной? Ты бездушная, жестокая эгоистка. Я не хочу больше тебя не видеть, не слышать.

Если задумываться о превратностях судьбы, рано или поздно можно вычислить простую закономерность. Она одаривает тебя неприятностями и осыпает удачей других. Вопрос «Почему?» задавать не надо. Просто ты не нравишься этой прихотливой даме. Стоит задуматься над тем, а нравишься ли ты вообще кому-нибудь.

« Может, я слишком многого хочу? Мама другой не станет, но пусть она будет. Она нужна мне любая», – думала Ксения уже на следующий день. После девяти дней, две подруги Ксении, так и остались жить в доме с ней, и она была благодарна им. Кроме того, у них появился «кавалер» один на троих. Тот самый, которого прислал Данилов для организации похорон бабушки. Молодому человеку было 26 лет, он работал в компании помощником юриста после окончания университета. По выходным он заезжал к девушкам в гости. Пережив май, они стали готовиться к государственным экзаменам. В конце июня Ксения получила диплом и проект приказа о зачислении в интернатуру. На торжественное вручение диплома пришли мама, отец и дочь Даниловы.

– Ксения! Мы купили Нике машину в честь окончания университета, – сказал Павел Владимирович. – Когда поедем выбирать автомобиль для тебя?

« Конечно «мы», учитывая, что мама не работает», – усмехнулась Ксения, но вслух сказала:

– Учебу я не закончила, мне еще год учиться, так, что о подарке говорить рано. А потом, я не вожу машину, я их боюсь.

– Диплом у тебя на руках. Ты уже завтра можешь идти в поликлинику терапевтом. Отказ не принимается, – не унимался Данилов.

– Пап, машину она не возьмет, не настаивай. Ей бы гардероб заменить, согласно новому статусу. Пригласи ее за покупками, она тебе не откажет. Вот и будет ей промежуточный подарок, а через год купим настоящий, – говорила Ника, хитро поглядывая на Ксению.

– Я согласен! Шопинг устроим после твоей смены, но в выходной обедаем у нас.

Через два дня Данилов ждал Ксению во дворе больницы. Ксения согласилась на покупки, но предупредила, что дорогую и неудобную, в ее понимании, вещь она не возьмет. Теперь, второй час, Ксения примеряла шубы и манто, пальто и плащи, а Павлу Владимировичу все не нравилось. Он и сам понимал, что вещи хорошие, но чего-то не хватало.

– Павел Владимирович, выпейте кофе, а мы попробуем сами, – сказала Ксения и обратилась к продавцу:

– Если Вы хотите, чтобы этот господин сделал выручку в вашем магазине, как можно скорее, принесите мне высокие зимние сапоги коричневого цвета на небольшом каблуке, черные классические брюки и ботинки без каблука, ближе к спортивному стилю.

– Может, вы сами сделаете выбор в соседнем отделе?

Ксения выбрала то, что просила по размеру. Надела норковое короткое манто, брюки, ботинки и прошлась мимо Данилова. Сменила наряд и еще раз продефилировала.

– Ксюша, мы это берем! Почему ты мне сразу не подсказала, как это у вас примеряется. Столько времени потеряли.

– Я не бываю в подобных магазинах. Беру себе вещи на рынке, но учитываю при покупке все. Под какую обувь, или обувь под куртку или пальто. Верхнюю одежду примеряют всегда под обувь, как платья, брюки, юбки.

– Вот сейчас и примерим парочку платьев. Я выберу одно на свой вкус, а ты попробуй подобрать сама, а к ним обувь.

Ксения остановила выбор на платье из шотландки. Оно было практичное, нарядное, но не праздничное. К нему были подобраны туфли, больше напоминающие мокасины. Платье, выбранное Даниловым, очень понравились Ксении, но взглянув на его цену, которая была равна трем ее зарплатам, у нее сразу возникла мысль: « Куда я в нем пойду? Нельзя злоупотреблять хорошим отношением». Чтобы не огорчать Данилова она примерила его вместе с туфлями в цвет. Вечернее платье цвета кофе с молоком, сидело на ней великолепно, подчеркивая фигуру и было впору.

– Это не мой цвет, да и модель не очень, – сказала она Данилову. – Не обижайтесь. В следующий раз пойду за покупками с Никой, она у нас девушка модная, современная, знает, что к чему.

Павел Владимирович поехал на работу, а Ксения вернулась с покупками домой на такси. Каково же было ее удивление, когда она, разбирая вещи из пакетов, обнаружила вечернее платье в чехле и туфли в цвет. Она тут же позвонила Данилову и сказала всего одно слово: – «Спасибо», и успокаивая себя, подумала: – « Это все равно дешевле авто». Выходной день Ксения провела в семье Данилова. Мама вела себя так, как будто они расстались неделю назад, а Ника решила «подарить» сестре несколько своих нарядов. Ника окончила университет в прошлом году и работала в компании отца экономистом. Сказать, что у Ники было много вещей, не сказать ничего. Их было с избытком. Но не все модные модели и фасоны подходят каждому. Ника была на пару сантиметров выше Ксении и на пару килограмм тяжелее. Часть вещей можно было сразу нести в скупку. Летнее синее платье в белый горох, изначально было мало, но куплено в надежде на похудение. Синий легкий жакет с рукавом в три четверти не сходился на груди и висел с родным ярлыком, а узкие джинсы были малы в бедрах. Белый сарафан из тонкого шитья с корсетом, даже при полном его роспуске, не надевался. Пока шла ревизия гардероба Ники, она рассказала Ксении, что влюбилась опять в Краснова. Кто такой Краснов и почему опять, Ксения не помнила, и Ника рассказала с удовольствием о своем романе на третьем курсе, о ссоре, расставании, о недавней встрече и начале нового романа. Обед прошел без маминых замечаний и упреков, и Ксения была ей благодарна. Возвращалась домой Ксения с «презентованными» Никой вещами и ужином от Марии Петровны. «Теперь я два месяца буду только работать, а потом вновь совмещать работу и учебу», – думала она. Подруги ее разъехались по разным городам, теперь их встреча состоится, в лучшем случае, через год. Два дня назад они устроили маленькие посиделки, много говорили, вспоминали и обещали друг другу звонить и не терять связь. Теперь Ксении нужно было привыкнуть жить одной.

Ника пригласила Ксению на свой день рождения. Ей исполнялось 25 лет.

– Жду тебя без подарка, но обязательно. Я хочу познакомить тебя с Русланом и сделать небольшой сюрприз.

Выбирать подарок для подруги, у которой вкусы менялись как погода, было очень сложно. Ксения перебрала в уме все, что есть у подруги. С пустыми руками идти не хотелось. « Зайду в хороший магазин сувениров», – подумала она. Подарок бросился ей в глаза, как только она вошла в отдел. Это была бригантина с алыми парусами. Аккуратно собранная вручную, с соблюдением всех пропорций, модель. Паруса выглядели так, как будто их наполнил ветер. « Вот этого у нее точно нет. Пусть к нашей Нике приплывет свой Грэй», – подумала она рассчитываясь за покупку и совсем не жалея денег. Ее ждали к обеду. Вечером Ника с друзьями шла в клуб. Обед затеяли для семьи, так как ни родители, ни Ксения в клуб не собирались. Ника, зная Ксению не первый год, знала, что приглашать ее в клуб проигрышный вариант. Единственная ее попытка приобщить Ксению к тусовкам, закончилась уже через час. Ксении нравились шумные компании, но свои, знакомые, от которых знаешь чего ожидать и как себя вести. Здесь было все по-другому, чего она не понимала и не принимала.

Она приехала с подарком на такси за пять минут до назначенного времени. Поздравив Нику, она поздоровалась с мамой и Павлом Владимировичем. Среди приглашенных гостей, она увидела Артема, кивнув ему головой в знак приветствия. Ника представила Ксению своему другу, которого звали Руслан. Гости и хозяева сели к столу, и место Ксении оказалось между Артемом и Русланом. Руслан с первой минуты не понравился ей. Внешность, одежда и манеры были безупречны. Но стоило ему заговорить, она почувствовала надменность и даже некоторое превосходство, которым он упивался.

– Говорят, ты медицинский университет закончила? Хороший доктор получился? – спросил он. – Многих на ноги поставила?

– Что еще говорят? Вы не стесняйтесь, спрашивайте, я отвечу на все ваши вопросы, но только в том случае, если пойму, что Вам действительно это интересно.

– Уже не интересно. Профессия врача мне вообще не интересна. Думаю, пока мне понадобится врач, ты наберешься опыта. Хотя какой опытный специалист будет работать в штатной больнице, а не в хорошей клинике. Помочь с трудоустройством?

– Спасибо. Я такие вопросы решаю самостоятельно. Что касается опыта, то не думаю, что специалисты в клиниках появились не из штатных больниц. Все когда-то проходили через это.

Ксения считала, что интерес молодого человека к ней потерян, но ошиблась. Как только она начинала беседовать с Артемом, Руслан вмешивался в разговор, а Ника, словно не замечала этой бестактности. Мало того, в конце обеда, почти касаясь губами ее уха, он прошептал: – « Ты мне очень понравилась. Когда мы с тобой встретимся?» Ксения, повторив его действия, прошептала:– « А Вы мне нет! Причем очень НЕТ! И никаких встреч, никогда», встала из-за стола и сказала:

– Ника, извини, но мне пора. Будь здорова и счастлива! Спасибо за обед и компанию. Удачи всем.

– Я провожу, – сказал Руслан, поднимаясь со стула.

– Это лишнее, я дождусь такси в обществе мамы.

– Сеня, ты что творишь? Это же жених Ники, – говорила ее мама, идя за Ксенией на выход.

– Вот пусть им и остается. Чего он ко мне цепляется? Я весь обед терпела его хамство. Проводи меня, пожалуйста.

– Ксюша, я десерт тебе положила, возьми пакет, – предложила Мария Петровна, выходя из кухни.

Вернувшись после гостей, Ксения разобрала дома пакет, переданный Петровной. Здесь были пирожные в контейнере и мясные рулеты, что подавались к обеду. « У меня есть обед на завтра, который я возьму на работу. Главное не забыть его дома, – думала она, включая чайник. – Что она в нем нашла? Еще и радуется, наступая второй раз на грабли». Звонок телефона прервал ее мысли. Звонил Артем.

– Ты уже дома? – спросил он. – Я не пошел с ними в клуб.

– Дома. Балуюсь кофе с именинными или именными плюшками.

– Чем завтра занимаешься? Может кино или просто погулять?

– У меня смена на сутки, мало ли чем придется заниматься. Скажи мне честно, ты хочешь со мной дружить?

– Хочу!

– Тогда приезжай в понедельник после работы на чай. Чай с меня, а все, что к чаю с тебя. Идет?

– Идет! Я приеду.

Вот так началась их дружба. Артем ей очень помог в свое время. Чувство благодарности переросло в дружбу. Он был прост, коммуникабелен, заботлив и ненавязчив. Он никогда не приезжал без звонка, зная плотный график работы и учебы подруги. Прошло больше двух с половиной месяцев, прежде чем они стали близки. Ксения сожалела о том, что уступила Артему и теперь не решалась поговорить откровенно с ним. Он был внимательным, нежным и страстным, но она не могла ответить ему тем же. Ее как будто что-то сдерживало. Через месяц терпение ее закончилось. Лежать с молодым мужчиной в постели с одной мыслью: «когда это все закончится», было неправильным.

– Тема, давай расстанемся. Не могу я больше притворяться и изображать страсть. Ты очень хороший, все дело во мне. Я последнее время чувствую себя просто изнасилованной по доброй воле. Тебе нужно бревно в постели?

– Давай сделаем перерыв. Зачем сразу расставаться? Может твое отношение ко мне изменится?

– Отношение к тебе, как к другу, у меня всегда было хорошим. Зря мы поторопились с постелью. Все было бы и дальше легко и просто.

– Ты не переживай, так бывает. Один любит, второй позволяет себя любить. Ты помни одно, я отношусь к тебе очень серьезно, ты мне очень дорога, но настаивать я не буду.

– Спасибо тебе. Прости меня. Я должна была это тебе сказать, а не искать отговорки и продолжать врать. Если тебя простая дружба не устраивает, я пойму.

Артем приехал утром 8 марта, поздравить ее с праздником, зная, что у нее вечерняя смена и привез красивый букет. Ксения собиралась поздравить маму и Нику, а Артем вызвался ее подвезти. Купив цветы, Ксения уже в десять часов стояла у дома Даниловых. Она не собиралась долго задерживаться, и домашние были в курсе ночной сегодняшней смены заранее. После приветствия и поздравлений, Ксению все же усадили за стол и подали чай. Руслан тоже приехал поздравить Нику и ее мачеху, и теперь устроился за столом напротив. Сегодня он больше молчал. Говорили в основном мама и Ника. Сорокаминутный разговор о подарках, полученных Никой и Людмилой, и небольшой презент для Ксении в виде современной кофеварки.

– Ты на чем добиралась до нас? – спросила Ника. – Обратно поедешь с агрегатом на такси.

– Меня Артем привез, но ждать не стал, у него дела.

– Ксения, забери у Марии Петровны пакет, – попросила мать.

Ксения прошла на кухню. Вот кто не забывал о ней, каждое ее посещение дома Даниловых.

– Здесь наш праздничный обед, – сказала Мария Петровна. – Все еще горячее.

– Спасибо, – она поцеловала кухарку в щеку. – С праздником Вас!

В дверях кухни ее ждал Руслан. Он стоял в проеме двери, одной рукой загораживая ей проход.

– Разрешите пройти, – сказала она спокойно. – Мне нужно идти.

– Поцелуй меня и я тебя пропущу, – усмехнулся он, глядя на нее, даже не поменяв своей позы.

– Да, пожалуйста, – сказала Ксения, поставила пакет на пол, сделала полшага вперед, глядя прямо ему в глаза, положила свою руку на его руку и резко повернула ее. Руслан ойкнул и рухнул от неожиданности на колени, держась за руку. « В следующий раз сделаю больнее, кретин», – сказала она шепотом, поднимая с пола пакет.

– Что тут происходит? – спросила Ника.

– Твой Руслан на ровном месте споткнулся, – ответила Ксения, направляясь к выходу.

Мария Петровна отвернулась к плите, улыбнулась и прошептала: – «Молодец, девочка, молодец!»

Ксения возвращалась домой. « Завтра, после смены, занятия в университете и домой я попаду через сутки. Остались чуть больше четырех месяцев потерпеть. Обучение в интернатуре будет окончено», – думала она. С наступлением весны практика в интернатуре отнимала много сил и времени, и перед экзаменами она решила взять отпуск от работы медсестры. С Артемом они продолжали не часто встречаться, но только как хорошие друзья.

В годовщину смерти бабушки, Ксения заказала памятную плиту, пригласив мастера на место. Ей хотелось, чтобы она была похожа на уже установленные плиты, а новая оградка была общей для всех Морозовых. Артем ей в этом помог. Домой она пригласила только близких бабушкиных знакомых и соседей. На все это, она истратила всю свою «заначку». Теперь, уже год, она жила скромно. Пенсию отца Ксения перестала получать, как только ей исполнилось 23 года. Небольшая стипендия, выплата за аренду квартиры и зарплата медсестры на ставку были ее доходами. На жизнь хватало, а одежду она носила аккуратно, бережно, к тому же, верхнюю одежду ей купил в прошлом году Данилов, а летнюю, презентовала Ника. Ее очень выручал белый халат на занятиях и рабочая форма в больнице. Одним словом, необходимая одежда была, как и обувь.

Ксения сидела на подоконнике и смотрела в окно. На горизонте уже взошло солнце и своими лучами освещало окна домов, отражаясь солнечными зайчиками. Небо было без единого облачка. Что может быть прекраснее? « Начало восьмого. Скоро смена заканчивается, – подумала она, усаживаясь удобнее. – У меня есть минут десять-пятнадцать. «Как хорошо проснуться на рассвете. Доброе утро! Сказать всей планете», – прочитала она мысленно и тут же сказала вслух: – « А как быть, если ты еще не ложился спать?» Ночь была тяжелой. Больной, попавший после ДТП в руки хирургов, а потом к ним, всю ночь не мог определиться: оставаться ему на этом свете или отправляться в гиену огненную. Только к утру он «принял» решение остаться, и вся смена вздохнула с облегчением. Теперь он спал, а вся смена валилась с ног. Ксения думала бы о нем с жалостью и сочувствием, но не могла. Этот субъект в пьяном виде сел за руль, на большой скорости врезался в авто, в котором четыре человека погибли. Доктора сделали все, и вытащили его, но морального удовлетворения не получили. Ксения спрыгнула с подоконника и пошла в ординаторскую. После короткой пятиминутки, она переоделась и пошла к выходу. Больше всего ей хотелось попасть домой, принять душ и выспаться, а уж потом взяться за учебники. У выхода из больницы она увидела Руслана, стоящего у машины. «Вот тебе и доброе утро! Оказывается, что на самом деле утро-это далеко не самое приятное время дня, если тебе предстоит встреча с неприятным для тебя субъектом. Зачем «мажору» муниципальная больница?» – подумала она, подходя к нему.

– Что-то случилось? – спросила она с тревогой.

– Это тебе, – сказал он, протягивая ее букет цветов. – С сегодняшнего дня я начинаю за тобой ухаживать.

– Букет красивый, но я его не приму, как и Ваши ухаживания.

– Садись в машину, нам надо поговорить.

– Хотите поговорить? Здесь за углом есть хорошее кафе. Идемте.

Ксения, даже не обернувшись, пошла по направлению к кафе. Как хорошо воспитанная девушка, она продолжала называть навязчивого типа на «Вы». Сев за столик и глядя на него с вызовом произнесла:

– Я Вас слушаю, излагайте.

– Воду без газа, пожалуйста, – попросила она, подошедшую официантку.

– А мне кофе, но не растворимый, крепкий и без сахара, – добавил он, и обратился уже к Ксении:

– Почему ты такая дерзкая?

– А Вы не знаете? И повода, так разговаривать, мне не давали? Я могу быть и другой, только смысла не вижу. Вы же меня не слышите.

– Что плохого в том, что я начну за тобой ухаживать? Ухаживания Артема ты принимаешь, а мои отвергаешь. Почему?

– Артем мне нравится, я его знаю больше года. Вас я вижу в третий раз, и Вы мне даже не симпатичны. Кроме того, Вы друг Ники, которая Вас любит, а ее семья считает Вас ее женихом. Этого достаточно для Вашего «почему»?

– Ты мне очень нравишься. Ты не похожа на моих подруг. Я не могу объяснить, что я чувствую при виде тебя, но мне хочется всегда быть с тобою рядом. Будь у меня низменные намерения, я силой бы затолкал тебя в машину и получил свое.

– Вы хотите, чтобы я оценила Ваше благородство?

– Я хочу, чтобы ты не делала своих поспешных выводов в отношении меня, я хочу встречаться с тобой, общаться.

– Вы помните французский фильм «Игрушка», где играет Пьер Ришар? Вы напоминаете мне богатого мальчика, который знал только одно слово «хочу». А Вам не интересно чего хочу я? Вы взрослый мальчик и должны понимать, что не все «хочу» возможно. Люди ни куклы. Не я Вам нужна, а исполнение Вашего «хочу» и Вам глубоко плевать на то, что я этого не хочу. Я хочу жить спокойно без Вашего участия. Я хочу сама выбирать себе друзей. Я хочу, чтобы Вы оставили меня в покое. Мне продолжать?

– Такой ты нравишься еще больше. Ты Ксения не совсем права. Да, я многого хочу, но я многое и могу. Мне 27 лет, я не юноша, который делает необдуманные поступки и прежде чем начать этот разговор, я хорошо подумал. Через сто лет обо мне никто не вспомнит, и не будет обсуждать мои решения. Так чего я должен бояться жить той жизнью, которой мне хочется? Ты скоро сама поймешь, что жить нужно сегодня, и я тебе в этом помогу. Я пальцем тебя не трону без твоего согласия, и ты мне его дашь, пусть и не сразу. Я умею ждать. А пока я буду ждать, ты будешь убеждаться в том, что я ни худший вариант из твоего окружения. Поверь, я не буду делать ничего противозаконного. Сдавай спокойно экзамены, живи, как раньше, но не делай глупости, собираясь выйти замуж, или уехать. Я свое слово держу. У тебя ровно месяц и мы вернемся к этому разговору. Подумай над моими словами.

Он поднялся из-за столика, небрежно бросив тысячную купюру на его середину. Ксения попросила сигарету у официантки и нервно закурила. « В покое он меня не оставит, уж очень он решительно настроен. Поговорить с Никой не выход. Влюбленная подруга не поверит в непорядочность своего жениха. Поговорить и посоветоваться мне не с кем, а уступить ему я не могу. Значит у меня один выход – уехать. Уехать тайно, тихо и далеко», – решила она, вернулась в больницу, и написала заявление на увольнение с должности медицинской сестры. Заявление подписали, но попросили отработать три недели. Ксения согласилась. Она вернулась домой и забыла про сон и усталость. Теперь все ее мысли были о словах Руслана. « Что он думал, говоря, что он ни худший вариант? Кого он имел в виду? Артема? Хорошо, что мы расстались. Теперь Артем для Руслана не соперник, хотя он об этом может и не знать. Откуда ты взялся на мою голову?» Ксения включила кофеварку и пока та работала, вышла на крыльцо с сигаретой. « Не гневите судьбу, Ксения Александровна! Вы успеваете продать дом, и у Вас будут деньги на съем жилья. Вы получите сертификат и сможете устроиться на работу. Увольняться Вам пришлось бы в любом случае. Есть только один не решенный вопрос. Куда ехать? Но и на его решение времени у Вас целый месяц, который Вам предоставили, – читала она себе мораль. – Возьму с собой только все самое необходимое, а за остальным вернусь через 2-3 месяца. Не думаю, что новые хозяева будут возражать против 2-3 сумок в кладовке. Сейчас первоочередная задача сдать экзамены. А теперь спать, назло всем врагам», – убеждала она себя.

Решение, куда ехать, пришло само собой, исключая все неприемлемые варианты. Область отпадала, как и места, где обосновались подруги. «Если меня все же будут искать, то найдут сразу. На Юг рвутся все, вариант проигрышный. А вот поездка на Урал, за Урал, а лучше в Сибирь-вариант. Там конечно есть и свои доктора, но медицинские сестры, где-нибудь в районной больнице, всегда нужны, – думала Ксения. – Начнем с низов, а там будем расти». Последние три недели, работая сутки через двое на основной работе и днем практика интерна ежедневно, кроме выходных, давали о себе знать. Вчера она отработала последнюю смену, перед увольнением, в этой больнице и даже подписала обходной лист. Все бумаги, касающиеся практики интерна, готовы. В понедельник ее ждет небольшой расчет и трудовая книжка. Смена оказалась очень тяжелой. Ей удалось отдохнуть не больше часа, сидя за столом, положив голову на руки. Вернувшись с работы, она сразу легла в кровать и проспала до вечера. Пролистав конспект за ужином, приняла душ и опять легла спать. « Перед смертью не надышишься», – подумала она засыпая.

Ксения открыла глаза и взглянула на часы. 05:05. « Я проспала в общей сложности часов двенадцать и чуть не прозевала рассвет. – Поднимайся, Солнце! Мы с тобой неделю не встречались по утрам. Мне не позволяла это сделать работа, тебе погода. Сегодня облаков нет и «прятки» отменяются. У меня сегодня трудный день, а настроение должно быть хорошим. Не ленись, выходи из-за горизонта. Пусть начнется день, которого я так ждала», – говорила она, глядя в окно. Приняв душ, включила кофеварку и приготовила вещи и сумку в университет. « Сегодня я должна быть красивой и деловой, – нанося легкий макияж, думала она. – Практику я осилила, все бумаги оформила, заключение получила. Чего я так волнуюсь? Нужно просто применить вопрос к конкретному больному, с которым я встречалась в отделении и тогда осечки не будет. Среди комиссии должен быть практикующий врач, вот на него вся надежда. Он должен понимать, что вопросы по теории не всегда соответствуют ответам на практике», – думала она за чашкой кофе. Два часа Ксения убеждала себя не бояться и, не выдержав дальнейшего ожидания, собралась и поехала в университет. Она явилась на час раньше комиссии. Два преподавателя задавали вопросы поочередно, а вот доктор, прямо извел ее своими практическими вопросами. Дошло до абсурда.