Всё прекрасно. Всё чудесно

Глава 39

Нарцисса сидела в гостиной, стараясь выглядеть как можно безупречно и беззаботно. Ей казалось, что она должна была выступать перед зрителями в цирке. Её задача — пройти по очень тонкому канату на высоте пары тысяч метров под потолком. Неверный шаг — и падение на смерть.

Но она сделала свой выбор и сейчас ей оставалось только ждать, когда зрители соберутся в Мэноре и увидят её выступления. Она знала, что сегодня в поместье придёт тот, с которого всё началось. Тот, кто был с ней с самого рождения Драко.

И он не заставил себя ждать. В камине, что был специально потушен по просьбе Люциуса, возникло изумрудное пламя и явился он. Ден Уилсон. Мужчина выглядел довольно спокойным. Он поправил край пиджака и встретился взглядом с Нарциссой. Женщина всем своим видом показывала, что всё прекрасно. Но чёртова дрожь в руках, казалось, хотела выдать её состояние.

— Миссис Малфой, — галантно произнёс мужчина и склонился перед ней в знак приветствия. Нарцисса лишь кивнула, выказывая, таким образом, уважение к гостю. — А где же наша очаровательная мамочка?

Нарцисса удержалась, чтобы не скривиться. Не твоего ума дела, — подумала она, выдавив самую обаятельную улыбку.

— Завтра уже должна прибыть в Мэнор.

— Это же замечательно, — воскликнул мужчина, улыбнувшись ей в ответ. — Тогда, с вашего позволения, я отправлюсь в Люциусу, чтобы обсудить некоторые дела, связанные с бывшими Пожирателями. Ведь некоторых так и не удалось найти даже самым опытным аврорам.

Кивнув головой в знак прощания, мужчина удалился из гостиной. Как только дверь за его спиной закрылась, Нарцисса поднялась с кресла. Осмотрела своё платье, прислушиваясь к шагам колдомедика, которые в тихом Мэноре отдавались слишком громко, и, выждав несколько минут, шагнула следом. Дрожь не унималась в её теле. Руки предательски покрывались потом, а губа слегка подрагивала от напряжения. Ты должна быть незаметной, — подумала она, ступая как можно тише. — Иначе весь план покатиться к чертям.

Дверь кабинета Люциуса была приоткрыта. Она даже смогла увидеть, как Уилсон устало присаживается напротив её супруга и наливает в свой бокал, что предоставил Малфой-старший, огневиски из графина. Пройдя чуть ближе, женщина остановилась возле стены и прислушалась к разговору.

— Итак, — начал Ден Уилсон, протягивая мясистую и, скорее всего, потную руку к своему саквояжу. Открывает защёлку и вытягивает несколько свитков пергамента на стол Люциуса. — Ты должен написать одну бумагу. Это не сложно. Таким образом, мы обезопасим себя. Ты не сможешь разглашать подробности и итоги будущего ритуала. Затем, его подпишу я, то есть, законный представитель Министерства.

Люциус внимательно посмотрел на посетителя и придвинулся чуть ближе, опершись руками о поверхность стола. Он выглядел довольно странно: злые и высказывающие властность глаза и тонкая улыбка, что говорила только об одном. Время пришло. И в этот момент решается будущие малышки Роуз.

Нарцисса, стараясь не моргать, наблюдала за происходящим. Следила за сутью разговора, словно боялась, что упустит самую мельчайшую деталь. Уилсон диктовал строки документа, а Люциус, как завороженный, воспроизводил всё на бумаге.

Женщина чувствовала, как у неё начинают затекать ноги от слишком долгого стояния в одной позе. Но пошевелиться Нарцисса себе не позволяла. Она настойчиво требовала от себя стоять, где стояла. Ведь ей так нужны были доказательства, что её супруг замышляет что-то очень страшное и тёмное.

Как только Люциус дописал документ, а Уилсон подписался в самом низу, супруг Нарциссы выхватил пергамент и тут же спрятал его в ящике своего стола. Вот и всё, — подумала про себя женщина и с облегчением выдохнула. — Пора.

Как можно тише на ватных и онемевших ногах она шагнула обратно. Теперь ей нужен был только камин. И она сможет всё наконец-то завершить, то, что начала именно она.

Плавно выскользнув из коридора, женщина остановилась в гостиной. В ней по прежнему было тихо и Нарциссе казалось, что шум создавало только её сердце.

Схватив горшочек с летучим порохом и достав оттуда горсть порошка, женщина шагнула в камин и произнесла:

— Министерство Магии.

Малфой устало опустился в кресло в гостиной Слизерина. В ту ночь он впервые уснул. Ему удалось поспать всего лишь несколько часов, но чувствовал он себя, на удивление, бодро. Словно выпил несколько чашек кофе и переборщил с дозировкой. Он был готов ко многому, но ведь экзаменов в тот день не было. Вот он и скучал в гостиной Слизерина и не знал, чем себя занять.

Драко был рад, что хотя бы недолго, но всё же провёл время с теми, кого, по сути, считал семьёй. Он бы хотел остаться, постараться извинится перед Грейнджер, но разве дало бы это какой-то результат? Он сомневался в этом.

Она просила его остаться. Те слова, что прошептала она во сне, казалось, согрели его, однако всего лишь на мгновение. Ведь он своими руками разрушил то, что строила так долго она. И холод слишком часто настигал его врасплох.

Малфой долго размышлял о своём поведении в тот день. Возможно, ему действительно стоило бы бежать за ней. Падать на колени и просить прощения. Молить её остаться. Но, по неведомой причине, он не решился. И только спустя время он осознал, какую ошибку допустил. Он дал ей уйти в пылу злости. Дал себе возможность отпустить её. И каков можно вывод сделать из сложившейся ситуации? Верно, самый худший.

Усталый взгляд юноши прошёлся по всей гостиной. Уже скоро его ожидает последний экзамен и он покинет этот замок. Навсегда. Отпустит эти стены, людей, которые обитают здесь уже столько лет, и отправиться туда, где больше не хотел бы оказаться. Ему было странно думать об этом. Ведь раньше он радовался любой поездке домой.

В какие-то года он также не хотел возвращаться в Мэнор. Но тому способствовал Тёмный Лорд. Сейчас его больше не существует, а итог остаётся тем же — возвращаться домой он не желал.

На его плечо опустилась рука. Он знал, что это Забини, поэтому даже не оглянулся в его сторону. Позволил себе только кивнуть в знак приветствия. Друг Малфоя опустился напротив него в кресло и взглянул на юношу.

— Ты так и не общался с матерью? — выдохнул он, сложив руки перед собой в замок. Малфой окинул взглядом друга и мотнул головой в разные стороны. Он не хотел. Слишком всё было сложно. По сути, если бы женщина не сказала бы ему о пророчестве, всё могло бы быть по-другому. Но винить мать тоже было сложно. Она хотела добра и ему, и Грейнджер, и Роуз. Ведь она их любит.

— А ты слышал, что произошло? — с лёгкой усмешкой спросил Забини. Малфой нахмурил брови. Что случилось? — подумал он. — Что-то с матерью? Почему ты продолжаешь молчать?

— Вижу твоё замешательство. Тебе нужно почитать это, — спокойно произносит Забини, подбрасывая в воздух скомканный выпуск «Пророка». Что, — думает про себя Малфой, хватая на лету газету. — Неужели что-то произошло в Мэноре, а я об этом не узнал из-за своей гордости?

Медленно развернув «Пророк», юноша взглянул на первую полосу и обомлел. Глаза быстро забегали по строкам, впитывая каждое слово, написанное Ритой Скиттер. А на лице, впервые за всё то время, что он не видел Грейнджер, расцвела улыбка.

— Миссис Малфой, — спросил темнокожий мужчина, поправляя на голове фиолетовую тюбетейку. — Вы уверены, что поступаете правильно?

Нарцисса была в замешательстве. Она пришла к самому Министру Магии, чтобы помешать собственному супругу совершить непростительное, а Кингсли Бруствер имеет право переспрашивать у неё, уверена ли она в своих поступках?

— Министр, прошу простить мою бестактность, но ведь я принесла доказательства, что могут подтвердить то, что я только что рассказала вам, — она вытащила из кармана палочку и коснулась кончиком своего виска. Кингсли тут же спохватился, поднялся на ноги и призвал к себе прозрачный пузырёк, чтобы воспоминание Нарциссы не угодило куда-то.

Женщина послушно приняла ёмкость и медленно начала отводить кончик палочки от своего виска. Когда серебристое и переливающееся воспоминание оказалось в пузырьке, Министр схватил ёмкость и присмотрелся, словно хотел увидеть то, что видела Нарцисса, прямо сейчас.

— Оставайтесь здесь, пока я посмотрю воспоминание.

Он обогнул её и шагнул на выход. Нарцисса знала, что все Омуты памяти были собраны со всего Лондона в Отделе тайн. Поэтому дала Кингсли время.

Женщина опустилась на стул, который стоял перед столом, за которым всегда восседал Министр. Она чувствовала смятение. Терялась в догадках, что предпримет Кингсли, когда увидит воспоминание. Но так надеялась, что из Министерства прибудут авроры и бросят вызов самому Люциусу.

Министр вернулся спустя полчаса. Слегка помятый, но Нарцисса понимала, что после Омута памяти не может быть по-другому. Кингсли выглядел слегка ошарашено, но и в то же время решительно шагнул в её сторону.

— Авроры прибудут с минуты на минуту. Мы отправимся в Мэнор, чтобы изучить тот документ, что он написал. Если там будет всё действительно так, как я услышал, вашего мужа отправят в Азкабан. Вы готовы к этому?

— Послушайте, — не выдержав, произнесла Нарцисса и подорвалась на ноги. — Я пришла к вам, чтобы наконец-то дать своему сыну спокойно вздохнуть. А вы спрашиваете у меня, готова ли я к тому, что Люциуса посадят в Азкабан? Да я готова любое золото, что есть при мне сейчас, выложить вам на стол, чтобы вы помешали ему сделать то, что он хочет совершить.

Кингсли Бруствер напрягся от такого порыва женщины, но, поправив тёмно-фиолетовую мантию, и одобрительно кивнул, прикрыв глаза. Нарциссе удалось впервые вздохнуть с облегчением. Она смогла. Дело осталось за малым.