Всего неделя на страсть

Соблазн — Harlequin — 436

Глава 1

Нико сразу заметил Грейс. Он не ожидал увидеть свою чопорную секретаршу в баре, так что ему потребовалась пара секунд, чтобы осознать увиденное.

Грейс? Его красивая, предсказуемая и самодостаточная помощница? Здесь? В этом прокуренном, темном джаз-баре в Мейфэре?

Нико выпрямился и прищурился.

Спутница, сидящая рядом, сжала его руку и посмотрела на него.

Нико должен был на три дня лететь в Нью-Йорк, но партнер по ту сторону океана отменил встречу, потому что его жена попала в больницу, а ехать без него не имело смысла. И вот он здесь. В последний момент он договорился с женщиной, которая писала ему еще с их первой встречи на благотворительном вечере в Мейфэре.

Но сейчас Нико напрочь забыл про блондинку, сидящую рядом.

Официанты, которые метались между столами и диванами с большими круглыми подносами с едой и напитками, исчезли.

Мягкий, женственный, игривый шепот рядом сидящей девушки внезапно превратился в раздражающий шум.

Грейс Браун, его Грейс Браун, пришла в бар в платье до колена приятного серо-бежевого цвета. Она всегда, всегда собирала волосы в аккуратный хвост.

Всегда носила удобную обувь. Практичные, удобные туфли на небольшом каблуке. И, кроме того, не красилась.

Разумеется, они вместе посещали конференции, но она всегда носила форму. Чуть больше года назад, на ее тридцатилетие, он устроил сюрприз в одном из самых дорогих ресторанов, который находился неподалеку от стеклянной офисной высотки, и даже тогда она была в юбке до колена, бежевом джемпере и кардигане.

Так какого черта эта женщина сидела за столом и с наслаждением потягивала коктейль в компании мужчины?!

Даже при слабом освещении в баре можно было рассмотреть ее платье. Тонкие бретельки спадали, обнажая худые плечи, копна каштановых волос подчеркивала скулы и смягчала тот строгий вид, к которому он успел привыкнуть. За столом Нико мог рассмотреть не все, но его ошеломленный, томный взгляд спускался вниз, пытаясь разглядеть стройное тело, обтянутое ярким, цветастым платьем.

Она сидела с каким-то взрослым мужчиной с редеющими волосами.

Одна его рука держала бокал с алкоголем, а другая потянулась к ней, хотя она отстранилась и нервно заправила волосы за ухо. Волосы были соблазнительно распущены, а платье давало простор фантазии, но она все еще была его Грейс Браун, и он замечал дрожащие руки, которые держали бокал вина, нервное облизывание губ.

— Мне нужно идти. — Нико повернулся к спутнице и провел пальцами по своим темным волосам, почти не в силах сосредоточиться на рядом стоящей блондинке, взгляд сам собой возвращался к столику позади.

— Что?

— Извини, пожалуйста.

Это не ее вина, и он был не только достаточно воспитанным, чтобы признать это, но и достаточно честным, чтобы понять, что сделал ей одолжение.

Они не собирались свести все к постели, хотя соблазн был велик. Если они разойдутся, вечер закончится разочарованием для нее и облегчением для него.

— Почему ты сбегаешь? Мы же только пришли!

— Прости. Я попрошу водителя отвезти тебя обратно.

— Но посмотри на меня! Я же так хотела быть красивой!

— И ты выглядишь потрясающе.

— Я могу подождать! Я… Я… просто посижу в баре, пока ты не закончишь дела!

— Тебе лучше вернуться домой.

— Мы хотя бы встретимся потом?

— Мне нужно идти, Кларисса, прости.

Нико тут же написал водителю, который был готов вернуться в бар и забрать ее. Он положил телефон в карман.

— Сид подъедет через десять минут. Он будет ждать на улице.

— Да пошел ты, Нико!

Бессмысленно извиняться снова. Правда в том… Что Кларисса вскоре забудет все и будет час болтать по телефону с одной из своих подруг-моделей.

Кроме того, его уже охватило нехорошее предчувствие по поводу Грейс и ее спутника, перед выходом он едва взглянул на Клариссу и направился прямо к их столику.

Грейс и не догадывалась, что ее начальник стоял в толпе, тем более что он заметил ее с другого конца комнаты. Она была слишком занята, пытаясь хоть как-то спасти свидание.

Почему все пошло наперекосяк? Анкета выглядела так многообещающе!

«Виктор Блейк: тридцать четыре года.

Профессия: юрист.

Хобби: театр, иностранное кино и чтение».

Почти два метра ростом, пышные волосы и улыбка, от которой в уголках глаз появились морщины, по крайней мере, на фото профиля, где он стоит на паруснике, чтобы показать, как любит океан.

Грейс не могла быть еще более осторожной. Три недели переписки, коротких разговоров, и только потом он предложил поужинать в этом самом месте. Грейс удивилась. Она никогда здесь не была, но часто заказывала стол для своего начальника. «У Жискара» — очень дорогой джаз-клуб в самом сердце Мейфэра. Она была в восторге.

Наконец-то свидание с мужчиной, с которым у нее было много общего. Разве оно могло быть ужасным?

Ей нравился театр, хотя она не могла вспомнить, когда последний раз туда ходила. Нравилось иностранное кино. Она много читала, в основном когда понимала, что пора бы уже наконец отправиться в отпуск. Всем ведь нравится ветер, который треплет волосы, и соленый воздух, который дует в лицо?

Но как вышло так, что сейчас она сидит здесь и ей хочется бежать без оглядки?

Грейс впервые попробовала найти мужчину с помощью теста «Идеальная родственная душа». Она никогда не использовала это слово, но полгода назад посмотрела в зеркало и увидела в нем тридцатилетнюю женщину, у которой почти не было опыта общения с противоположным полом.

Женщину, которая гордо вспоминала молодость как время, когда заботилась сначала о матери, а потом о брате. И к тому же все эти годы… четыре с половиной… она влюблена в своего начальника.

Она скрывала это чувство ото всех, даже иногда от самой себя. Жизнь — это здесь и сейчас, но она отворачивалась и вместо этого искала более легкий, безопасный путь запретного влечения, потому что знала, что это ни к чему не приведет.

Грейс почувствовала, как влажная рука спутника шлепнула ее по бедру, и она не смогла скрыть неприязнь.

Вежливая беседа закончилась, и она совсем не знала, о чем говорить. Когда он наклонился к ней и спросил, куда они поедут потом, она тревожно уставилась на него, потому что точно знала, к чему он клонит.

Мужчина не выглядел угрожающе. Трезвый, он, наверное, был хорошим парнем. То есть не виноват в неудавшемся свидании. Но у нее в планах не было куда-то с ним идти. Грейс хотела убрать руку, произнести относительно вежливую отговорку «ну-это-было-весело-но-мне-нужно-возвращаться-чтобы-выгулять-собаку» и внезапно встать и броситься к двери, но услышала голос за спиной.

Низкий знакомый голос, от которого по спине бегали мурашки.

Она застыла. Затем медленно, очень медленно повернулась и увидела Нико, взгляд которого буквально прожигал ее насквозь.

Четыре с половиной года спустя она все еще так на него реагирует — с дрожью в коленках и внутренней паникой. Почти два метра сексуальности, мускулов и мужественности. Грек, он унаследовал блестящую бронзовую кожу. Его длинные черные волосы вились, а сам он походил на прекрасную, с любовью вылепленную статую, которая стала живым, дышащим человеком.

Сейчас на нем были черные брюки, которые подчеркивали длинные ноги, и белая рубашка с закатанными до локтя рукавами.

Переполненный зал, приглушенный джаз и шумные посетители превратились в фоновый шум, как только Грейс удивленно распахнула глаза. Она почти не видела Виктора, пока не почувствовала его ладонь на своей руке и не услышала, как он, пьяный, пытался четко проговаривать слова:

— Твой друг, Грейс?

Не успела Грейс ответить, как Нико подставил к их столу третий стул, развернул его спинкой вперед, не скрывая агрессивного настроя.

Выражение его лица было достаточно спокойным, но он остановил грозный взгляд на ее спутнике.

— Ах да. Мы с Грейс очень хорошие друзья.

— Нико…

Грейс была настолько сбита с толку, что не могла произнести ничего, кроме его имени.

Что он вообще здесь забыл? Разве он не должен быть по ту сторону океана? В Нью-Йорке? Неужели она не забронировала ему билеты и пятизвездочный отель как обычно? Он рассматривал Виктора с неприкрытым любопытством и даже злостью.

— Это Виктор.

— Значит, Виктор…

— Нико, что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты. — Нико бросил на нее короткий взгляд из-под густых ресниц. — Развлекаюсь. Вот только с другого конца комнаты мне показалось, что ты не сильно веселишься. Или нет? Я вам помешал? Если да, только скажи, и я уйду.

Нико видел, как мужчина подвинулся к ней, как прикасался к ней. Он видел, как она вежливо его оттолкнула. Его удивила такая злобная реакция.

С каких это пор он спасает барышень в беде?

Когда Нико было двадцать три, он сильно влюбился. Юной красавице удалось украсть его сердце, по крайней мере, он так думал, пока не понял, что единственное, что она хотела украсть, — деньги с его карты. Спустя десять месяцев, как только он догадался, как сильно ее интересовало его материальное благосостояние, попытался порвать с ней, но она высказала все, что думает, и ушла, чтобы проконсультироваться с юристом и узнать, сможет ли получить что-нибудь, основываясь только на «нарушенных обещаниях».

— Ответа не будет? — Он хищно улыбнулся Виктору, который сейчас с укором смотрел на Грейс.

Грейс понимала, что происходило в его голове, и это сбивало ее с толку. Нико настоял на том, чтобы заплатить за два бокала выпитого ею вина и за закуски. Знал ли он, что каким-то образом превратил этот ужин в нечто большее — почти в их собственное свидание? Или такой мысли поспособствовали алкоголь и, возможно, нервы?

— Не вздумай продолжать, — хрипло сказал Нико. — Честно говоря, на твоем месте я бы поступил как джентльмен. Поблагодарил даму за потрясающий вечер, пожелал всего наилучшего и ушел не оглядываясь.

— Нико… — снова сказала удивленная и внезапно переполненная жалостью к себе Грейс, которую от неудачного свидания спас собственный начальник. Именно Нико был виноват в том, что ей пришлось искать себе мужчину. Ее так сильно тревожило присутствие в жизни начальника, она пыталась заставить себя делать то, что положено женщинам ее возраста. Ходить на свидания… знакомиться с мужчинами… встречаться и веселиться.

И вот Нико зачем-то проследил за ней в толпе и вдруг решил превратиться в рыцаря в сияющих доспехах.

Как это вообще произошло?

Но, конечно, Грейс знала ответ на свой вопрос и, сдерживая слезы жалости, вспомнила, как все к этому пришло. Она подумала о маме, которая давно уже ушла в иной мир. Может, это из-за нее она сейчас сидит здесь? Не знает, куда смотреть, ненавидит Нико за то, что решил вызволить ее из этой ситуации и неосознанно восхищается тем, как на это решился?

Ее мама, Сесилия Браун, в свои сорок пять жила в Австралии с третьим мужем. В реальности ее звали Энн, но, как она однажды объяснила маленькой Грейс, Энн — неблагозвучное имя. Хотя Грейс вовсе так не считала. А Сесилия — яркая, амбициозная и общительная, постоянно ищущая приключений, рыжеволосая красавица, которая выкинула своего первого мужа после трех лет брака, но виделась с ним еще четыре года, чтобы снова забеременеть и окончательно развестись.

В какой-то момент она снова вышла замуж, они разошлись через несколько месяцев.

Все совершают ошибки. Именно так мама объяснила появление нового мужа. К счастью, после второго развода она стала еще богаче, это позволило ей бросить ненавистную офисную работу и прислушаться к зову сцены.

И Сесилия последовала зову с безграничным энтузиазмом. Юная, жизнерадостная и без намека на здравый смысл, она наслаждалась беззаботной молодостью.

Воспитание ребенка давалось трудно. На завтрак они ели пиццу, на ужин — торт, разумеется, были дни, когда их с пятилетним братом спасала только доброта соседей.

Сесилия попеременно заявляла то о том, что ей лучше без мужчин, то о том, что не может выбрать между двумя. Было время, когда она забиралась в кровать, задергивала занавески и лежала так целыми днями, пока Грейс радостно хлопотала по дому.

Грейс переживала эмоциональные взлеты и падения и каждый раз понимала, в каком направлении хочет двигаться, но оно никогда не совпадало с маминым.

В таком юном возрасте она была слишком самостоятельной и осторожной.

Она научилась этому, пока Сесилия предавалась радостям жизни. И конечно же, назвать ее хорошей матерью было невозможно.

Родители всегда берут на себя ответственность за детей, и Сесилия умело перекладывала ответственность на других людей, в основном на Грейс, которая никогда не жаловалась на давящую на юные плечи ношу.

А теперь?

Она никогда не рисковала. Нико, постоянно окруженный женщинами, был воплощением плохого парня, который просто хотел повеселиться, и любить его неудобно, потому что он — последний человек, которому она могла понравиться, не говоря уже о том, что он — начальник, который платит ей зарплату.

Сесилия нуждалась в одобрении хорошеньких, привлекательных парней. Грейс это было вовсе не нужно.

Так что любила или нет, до этого момента она держалась подальше. Нико все еще сидел здесь, гневно поглядывая на Виктора, и она чувствовала себя слишком уязвимой.

Он наклонил голову и задумчиво посмотрел на нее своими темными глазами, в них пылали вопросы.

— Что ты здесь делаешь? — сухо спросила Грейс. — Разве ты не должен быть в Нью-Йорке?

— Клиент отменил встречу. Его жена попала в больницу. Я решил, что лучше потрачу время с удовольствием, и пришел сюда.

— Один?

Она обрадовалась, увидев, как он покраснел и на несколько секунд смутился, а для Нико Дукаса это редкость.

— На самом деле не один.

— Где же очередная твоя пассия? — Грейс оглянулась, дав себе возможность собраться с мыслями и отвлечься от жутко неловкой ситуации. Она приложила столько усилий, чтобы выстроить стену между собой и Нико.

Больше четырех лет она делала вид, что он ей безразличен, позволяя лишь изредка бросать на него пылкие взгляды.

Это было жизненно необходимо, потому что Нико знал, как сделать так, чтобы женщина чувствовала себя особенной. Обольщение женщин давалось ему очень просто.

Сидя за столом, он мог болтать о любых рабочих вопросах, но она все равно чувствовала, будто каждое слово, которое слетало с его губ, было захватывающим откровением. Одному богу известно, как он будет вести себя в компании женщин, на которых хочет произвести впечатление. Из-за того что она хотела этого мужчину, ей пришлось выстроить максимальные барьеры в общении.

— Я подумал, что наше свидание бессмысленно продолжать.

— Не стоило портить себе вечер ради моего спасения. — Грейс выпрямилась на стуле и попыталась вернуться к своей обычной четкой деловой манере общения, но поняла, насколько легкомысленно выглядело платье, все эти кружева, цветы и бретельки.

Для августа на улице было жарко, к тому же она хотела выглядеть впечатляюще.

Для девушки полтора метра ростом у нее была хорошая фигура, которую подчеркивала одежда, показывая все ее достоинства, какими бы они ни были.

— Выглядишь так… — Нико покачал головой, густой румянец очертил острые скулы и сделал его моложе тридцати пяти лет, — будто он тебе неприятен. Издалека заметно, что он перебрал.

— И ты решил, что сама я не справлюсь? — язвительно спросила Грейс, но, когда подумала о том, что он избавился от своей спутницы, чтобы прийти ей на помощь, ощутила волну тепла.

Она почувствовала, как соски прижались к бюстгальтеру и лоно увлажнилось. Нико увидел ее и пришел, чтобы спасти от придурка, из-за которого она чувствовала себя неловко?

Голос прозвучал резче, чем она хотела.

— Нико, я могу сама о себе позаботиться.

— Да, я понимаю, но…

— Но что? Я сама могу справиться с… с чем угодно. Ты же знаешь! Сколько раз ты давал мне просто невыполнимые задания только для того, чтобы убедиться, что я быстро с ними справлюсь? Ты же сам говорил, я умница и на многое способна! Мне не нужно, чтобы меня кто-то жалел, и мне точно не нужно, чтобы ты отменял планы на вечер, спасая меня от свидания.

— Разве я говорил что-то про жалость?

Нико нервно запустил пальцы в волосы. Честно говоря, он примчался сюда без раздумий.

Грейс работала на него больше четырех лет. Он виделся с ней чаще, чем большинство мужей видят своих жен, и все же то, как она выглядела здесь, в этом атмосферном, душном джаз-клубе без своего привычного костюма, пробудило в нем странные чувства.

И когда он понял, что ее парень — тот еще зануда… когда он увидел, как она вежливо и твердо, но с некоторым недовольством убрала его руку, все прекрасно осознал. И сорвался к ней на помощь.

— И да, — сказал он сквозь зубы. — Ты готова почти ко всем рабочим задачам, но сейчас мы не на работе, и извини, если я ошибся, решив, что ты чувствовала себя неловко с этим мужчиной. Да? Так ведь? Потому что ты не слишком расстроилась, когда я подошел.

Грейс вздохнула.

Сегодня он сделал доброе дело. Ну и что с того, что она хотела провалиться сквозь землю, потому что жалость ее сексуального начальника — последнее, что ей нужно. Правда, раньше он никогда себя так с Грейс не вел.

Здесь, вдали от офиса, где он видел в ней надежную, трудолюбивую секретаршу, она чувствовала себя раскованно и уверенно. Он заметил это с другого конца комнаты и бросился к ней, потому что решил, что она не сможет справиться с ситуацией.

Ей было тридцать один год, и он знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что под официальным костюмом скрывалась женщина, которая не привыкла к этому пошлому миру. Она отличалась от тех красавиц, с кем он обычно встречался.

От этого Грейс разочарованно сжимала зубы, но что она могла поделать?

Чем больше она спорила и боролась с его рыцарским поступком, тем больше его сбивала с толку ее реакция.

Он не собирался вежливо отходить в сторону и оставлять ее в покое. И кажется, ему было совершенно наплевать на то, что она подумает о его поведении.

— Виктор… стал немного надоедливым, — при зналась она. — Это наше первое свидание, и я понятия не имела, что он так сильно напьется…

Грейс потирала ножку винного бокала и отводила глаза от пронзительного взгляда.

— Некоторые кавалеры, знаешь ли, не умеют пить, — прохрипел Нико. — Лишний глоток, и ими овладевает страх. Он только смутил тебя? Он пытался… прикоснуться?

— Нет! — засмеялась она. — А что? Неужели ты собираешься отомстить за меня и, не дай бог, устроить драку?

— Ты, как никогда, права.

— Ты шутишь, Нико?

Их взгляды встретились, и на мгновение они даже перестали дышать. Ее пульс участился, из-за жгучего пронзительного взгляда, от которого кружилась голова, появилось чувство настороженности, и несколько секунд подряд мысли вылетали у нее из головы.

— О некоторых вещах не шутят.

— Тогда нет, он меня не трогал. Он просто зануда и полный придурок. Вот и все.

От его взгляда у Грейс закипала кровь, и она начинала говорить всякие глупости, а это было на нее не похоже. Она призналась, что пришла на свидание с человеком, с которым познакомилась в Сети, и, краснея и волнуясь все больше, пустилась в бессмысленное размышление о приложениях для знакомств.

— Интернет — опасное место, особенно для красивой девушки.

Грейс широко распахнула глаза. Нико придвинулся к ней и накрыл ее руку своей.

Ее тело охватило пламя. Они обрушили стены, которые она строила годами, сметая их потоками обжигающего, как печь, жара. Она задрожала, дыхание замедлилось, и тело отвечало на его случайные прикосновения.

Грейс молча убрала руку.

— Я… я думаю, мне пора домой, — судорожно вздохнула она, и Нико откинулся на спинку стула.

— Давай я попрошу водителя тебя отвезти.

— Нет! Нет… Я… я сама могу доехать. До понедельника, — пробормотала она, встала и забрала сумку, чтобы сразу убежать.

— До понедельника?

— Я первым делом отправлю тебе отчеты! И еще… еще проверю систему безопасности на сервере, чтобы убедиться, что там нет вирусов, и загрузить конфиденциальную информацию.

— Грейс, — тихо сказал Нико. — Мне жаль, что вечер не удался. Иди домой, хорошенько отдохни и до понедельника не смей даже думать о работе. Нет ничего настолько важного, чтобы включать рабочий компьютер в выходные.

Нико встал.

— Хороших выходных… И вот еще… будь осторожна на этих сайтах знакомств. Никогда не знаешь, кого там встретишь.

— Спасибо за совет, Нико, — мягко возразила Грейс. — Буду иметь это в виду.

Не успел он ответить, как она ушла.

Глава 2

Впервые за несколько лет Грейс с трепетом подходила к офису. В тот день она ушла из бара на грани нервного срыва. Только по дороге домой, в автобусе, привела мысли в порядок и поняла, что Нико разрушил дистанцию между ними.

Когда он положил руку поверх ее руки, мягко поглаживая, она почувствовала себя девушкой Викторианской эпохи, которая упала в обморок…

Когда Грейс только начинала на него работать, она помнила его взгляд: темные сонные глаза, которые размышляют, что же скрывается за холодной, спокойной маской. Нико делал это неосознанно, она это знала наверняка. Это просто часть его притягательной личности. Он — сын греческого судоходного магната, который вырос с той, присущей богатым непоколебимой уверенностью, он считал, что если проявлял к кому-то симпатию, то интересующий объект должен пасть к его ногам.

Грейс была достаточно честна, чтобы признаться себе, что ей будет сложно впустить Нико в свою личную жизнь. Она не хотела стирать границы между ними. Рядом с ним она не могла их разрушить. Она слишком хорошо знала своего начальника как мужчину и считала его легкомысленным.

Да, он был самым умным парнем, которого когда-либо встречала. Да, он справедливо относился к своим сотрудникам и невероятно щедро платил. И да, она насмотрелась на его работу достаточно, чтобы сказать, что он играл честно, не прибегал к финансовым уловкам, как некоторые бизнесмены.

Нико привык находиться в центре внимания. Грейс выросла, опасаясь ярких людей, которые кидались из одних отношений в другие, не думая о том, как это может быть больно. Ее мама редко оставалась одна, без мужчины. Желая быть нужной, вечно пытаясь отвлечься от суровой реальности, Сесилия лишь иногда проявляла материнскую заботу, даже когда Томми попал в аварию и нуждался в ней постоянно. Она была жизнерадостной, красивой, тщеславной и веселой, но никогда не понимала, что в жизни есть и другие ценности. Грейс осознала это, потому что ей пришлось помучиться, но она справилась, когда Томми попал в аварию, впал в кому, а позже стал прикован к инвалидному креслу.

Грейс не сказала ни слова, когда Нико просил ее заказать дорогие цветы, расставшись с девушкой, и не проявляла никаких эмоций, когда несколько дней спустя говорила по телефону, бронируя места в театре для его новой пассии. Она не понимала этой его легкомысленности.

Но все равно тайком наблюдала за тем, с какой ленивой грациозностью он двигается в офисе, ходит и размышляет вслух, пока она старалась поспевать за его мыслями… и своим непокорным разумом?

В попытке снова выстроить границы, она выбрала совершенно невзрачный наряд. Твидовая серая юбка до колен, белая блузка, аккуратно заправленная за пояс, колготки и черные лодочки. С заправленными за уши волосами, ноутбуком в одной руке и с сумкой в другой, она выглядела и чувствовала себя беззаботно, как учительница, которая должна унять шумных подростков.

Конечно, Нико пришел раньше, хотя еще не было даже половины девятого. Она остановилась, только чтобы положить сумку, достать ноутбук и открыть его на входе в кабинет, коротко постучав, чтобы оповестить о своем присутствии.

Грейс редко смотрела на него.

Но ей все-таки удалось заметить то, что сегодня на нем были бледно-серые брюки и полосатая расстегнутая рубашка, открывающая загорелую, крепкую грудь, которая найдет бурный отклик в ее воображении. Она привыкла к такой яркой реакции своего тела… поэтому решила попытать счастья на сайтах знакомств, чтобы вспомнить, что в мире полно других парней, кроме этого неудобного варианта. Тем не менее она слишком остро реагировала на подобные моменты. Иногда Грейс переставала быть его секретаршей. Она становилась женщиной без компьютера, в кои-то веки не отвечала на электронные письма, не договаривалась о встречах и не обсуждала сделки, в которых он варился. Она становилась женщиной в облегающем платье в цветочек, которая пришла на свидание.

— Я прочитала все письма, — сказала она, не задумываясь сев на привычное место на стул перед его столом и уставившись в компьютер. — По вопросу поставок из Южной Америки. Если хочешь, я могу отослать им адвоката? И еще… — Она нахмурилась и продолжила: — Кристофер Томас хочет, чтобы ты немедленно позвонил ему по поводу покупки компании. Он хочет добавить еще несколько пунктов о поддержании уровня персонала в течение определенного времени. Устроить вам конференцию? Я проверила твое расписание, сегодня ты свободен с двух до трех тридцати, но только если перенесешь звонок с Австралией на полтора часа.

Наконец-то она рискнула посмотреть на него, и их взгляды встретились.

— А теперь дыши… — пробормотал Нико.

Грейс поджала губы.

— Сегодня у меня много работы. Думала, у меня все получится, потому что, боюсь, мне… мне нужно будет уйти пораньше…

— На сколько? — Нико нахмурился.

— В три тридцать. У меня запись к стоматологу. Извини. Мне стоило написать тебе еще утром, но я освободилась только сейчас…

У нее не было записи. Она нервничала, и это ее раздражало, потому что происходило впервые. Ось ее спокойного, стабильного мира сместилась, и теперь она чувствовала, что должна как можно скорее вернуть ее на место, а находиться здесь весь день, смотреть на Нико и видеть этот тревожный блеск в темных глазах совсем не поможет.

— Зубы — это важно, — пробормотал Нико в ответ.

Нико встал, разминая пальцы, подошел к стеклянной панели, повернулся и посмотрел на нее.

Грейс неохотно посмотрела на него. Она отказалась попадаться на удочку. Она хотела сделать все возможное, чтобы забыть то, что произошло в джаз-клубе, но по блеску в его темных глазах было понятно, что, возможно, ее начальнику неинтересно так играть.

— Так, мы можем вернуться к работе, Нико? — холодно спросила она. — Знаю, ты больше всего хочешь поговорить о… случившемся… но мне не очень приятно это обсуждать. Ты появился так не вовремя, когда я была с… с Виктором, но такое бывает. Лучше мы просто оставим это недоразумение в прошлом.

Грейс выдержала его взгляд, как всегда спокойный и холодный, но Нико удалось заметить в ее глазах кипящий вызов. Он понял это, как только она вошла в эту дверь, и снова на ее лице появилась маска неприступности.

Раньше Нико бы удивился, но все меняется, и он расстроился из-за того, насколько решительно она хотела вернуться к работе и сделать вид, будто ничего не было.

Что так сильно изменилось? Многие годы он, против собственной воли заинтересованный женщиной, которая не обращала на него внимания, успешно воздерживался от попытки узнать ответ. Он отступил и окунулся в работу с головой, перестав думать о чем-то большем.

Но теперь…

Как можно винить человека за банальное любопытство? Именно любопытство привело его туда, где он сейчас был. Конечно, он унаследовал семейное дело, славу и богатство. Нико мог бы придерживаться старой политики, продолжать традицию судоходства. Бог свидетель, его отцу пришлось отказаться от работы и направить ее в безопасное русло из-за безрассудного поступка брата. Так что он привык действовать спокойно, но рисковать все равно приходилось, потому что вокруг было столько всего, что можно изучить, и судоходство в том числе.

Если бы не любопытство взглянуть или попробовать, он бы так и остался в Афинах управлять семейным бизнесом. Пошел бы по стопам отца. Нико пережил бы свою подростковую травму, чему-то научился бы, женился на хорошенькой гречанке и, как отец, остался бы верен семье.

Он хотел большего, поэтому освоил разные области технологий, коммуникаций, потому что оставаться дома не собирался. Он позаботился о процветании семейного бизнеса, но решил двигаться дальше. Его собственные компании стоили сделанных вложений.

А сейчас… Здравый смысл держался на волоске, когда он думал о ней в том платье и о том, как оно обтягивало ее выступающую небольшую грудь… либидо подскакивало со сверхзвуковой скоростью.

Нико уже влипал в истории. Как-то раз ему разбили сердце, и этого больше не повторится. Однажды он женится на подходящей женщине, на равной себе по статусу, той, которая ставит работу на первое место.

Нико смутили неуместные мысли о собственной секретарше, потому что он никогда раньше об этом не думал. Он наслаждался женским обществом, обращался с девушками, как с королевами, был моногамен, но всегда давал понять, чего от него можно и нельзя ожидать. Они всегда выстраивали границы. Он привык к такому. А не к внезапным пошлым мыслям о своей секретарше.

Нико задумчиво вернулся к столу и, сев обратно, откинулся на спинку стула, заложив руки за голову, несколько секунд смотрел на нее.

— Давай забудем о работе на десять минут, Грейс, — тихо сказал он. — Я знаю, что ты хочешь сделать вид, будто того самого вечера никогда не было, но он был.

— Я не хочу притворяться, Нико.

— Когда я зашел в клуб и увидел тебя, я был в шоке.

— Не знаю, почему, Нико. Веришь ты или нет, но у меня есть личная жизнь за пределами офиса.

— Я не спорю, но это было так неожиданно, потому что за последние четыре с половиной года ты мне ни слова не говорила о том, что делаешь, когда уходишь отсюда.

— Потому что это не твое дело!

— Ты — мое дело, потому что ты работаешь на меня и потому что мне бы хотелось думать, что мы не просто коллеги.

Нико заметил лихорадочный румянец на ее щеках.

— Я волновался за тебя, Грейс.

— Я уже говорила, что не стоило!

— Потому что ты сама можешь справиться?

— Именно.

Нико взглянул в ее холодное, но дерзкое лицо — отстраненное и странно притягательное. Он заметил такое выражение ее лица впервые.

— Смотри. — Грейс покраснела и встала. — Давай кое-что проясним, Нико. Когда я пришла в компанию, когда начала работать на тебя, сказала о том, что не хочу выносить личную жизнь напоказ. С тех пор ничего не изменилось.

— У нас разные представления о личной жизни и о работе, — весело ответил Нико. — И, бога ради, сядь на место. Здесь нет правильных ответов, ты не на свидетельском допросе под угрозой лишения свободы. Мы просто разговариваем.

Нико напряженно, задумчиво на нее посмотрел. Каждая частичка ее тела кричала о том, насколько ей неловко. Он никогда не видел ее такой взволнованной, но, опять же, уже понял, что все время видел только то, что она хотела показать. Видимо, под спокойной, сдержанной внешностью скрывалась сложная, вспыльчивая женщина.

Грейс села обратно.

Она была потрясена. Как ей быть? Что делать? Как долго она сможет скрывать чувства? С каких пор его волнует то, что она выделила его, потому что не могла расслабиться рядом? И как давно он сам начал находить неожиданные ответы на эти вопросы? О том, что он пробрался ей под кожу? Что он ей нравился?

— Я ничего не скрываю, — неохотно ответила Грейс.

Она посмотрела на Нико и заставила себя расслабиться. И смириться с тем, что ее настойчивость вызовет у него только больший интерес. Она не могла наивно полагать, что такая неожиданная встреча с ним не вызовет любопытства, но настолько привыкла осторожничать, что не знала, с чего начать, когда дело доходило до откровений, особенно с Нико. Между ними воцарилась тишина.

— Грейс… — Нико наконец нарушил молчание, запустив пальцы в темные волосы, это выглядело так сексуально, она уже привыкла к этому действию, потому что видела его каждый день. — Ладно, — вздохнул он. — Я понимаю, что мы с тобой по разные стороны баррикад, когда разговор идет об откровенности. Я понимаю, что по каким-то загадочным причинам ты ничего не рассказываешь о личной жизни, но ты работаешь на меня уже достаточно давно, и мне бы хотелось думать, что мы… мы друзья. Или ты не согласна?

— Конечно, друзья. Конечно, я считаю тебя и другом, и начальником. Боже правый, мы же видимся каждый день!

— Рад, что ты согласна! Ведь я именно поэтому посчитал правильным подойти к тебе в тот вечер. Разумеется, я бы не стал вмешиваться, если бы не заметил, что этот человек тебя достает. Я забочусь о тебе и именно поэтому решил дать совет, вместо того чтобы сидеть и смотреть, как ты не справляешься с ситуацией.

Грейс вымученно улыбнулась.

— Тебе стоит быть осторожнее. Выходишь из дома и… — он покачал головой, — понятия не имеешь, что ждет за углом. Похоже на твое свидание? Конечно, он слишком много выпил, и, может, он и образец добродетели, когда трезв, но под этим делом нельзя быть уверенным, что сделает парень, если получит отказ. Между мыслью о том, что ты держишь все под контролем, и о том, что все наоборот, очень тонкая грань.

— Да, ты говорил что-то такое, когда… пришел на помощь в баре, — ласково сказала Грейс, считая про себя до десяти, а затем до двадцати, стараясь сохранять самообладание.

Нико нахмурился:

— Так мы договорились?

— Не совсем, потому что я не указываю тебе, как жить.

— А ты бы хотела указывать?

— Это не моя работа.

Грейс быстро считала. От взгляда темных глаз по коже пробежали мурашки, и она закусила губу. Она чувствовала, как быстро бьется сердце.

Грейс думала, как бы поскорее оказаться за своим безопасным рабочим столом, думала об электронных письмах, на которые нужно срочно ответить. Но когда он увидел ее в джаз-клубе, внутри закипело опасное возбуждение. Для той, кто вел осторожную и спокойную жизнь, оно оказалось опьяняющим, тревожным и пугающим.

Так почему ей это понравилось?

— Мы друзья, — мягко подбодрил Нико.

— Да, но у нас все еще много работы.

— Это важнее, — твердо сказал Нико. — Видеть, как ты паниковала тем вечером…

— Я не паниковала! — нетерпеливо перебила Грейс.

— Может, я преувеличил.

— Мне просто было неприятно. Никто не умер.

— Грейс, я же сказал, что, увидев тебя в такой неловкой ситуации, понял, что ты больше чем просто сотрудница, которой я плачу за рабочие часы с девяти до пяти… — Он нервно поерзал, все еще глядя на нее. — Я забочусь о тебе, потому что хочу, чтобы между нами не было преград. Я хочу, чтобы со мной ты могла расслабиться, рассказать, о чем думаешь… — Нико обвел рукой комнату, чтобы закончить речь. — Не знаю, о чем ты думаешь, но тебе нравится эта работа?

Грейс с искренним разочарованием посмотрела на начальника.

Неужели только она почувствовала искру, когда он накрыл ее руку своей? Даже несмотря на то, как яро она отстаивала свою самостоятельность, ее взволновало то, что он бросился к ней в клубе. Ее раздражало, что она не могла избавиться от влечения, что не могла думать так же, как Нико, и решить, что дружба означала лишь новую главу в их отношениях.

Грейс отчаянно хотела, чтобы их отношения не переходили на новый уровень.

— Я люблю свою работу.

— Но что насчет парня, на которого ты работаешь? Мне очень интересно, что ты обо мне думаешь. Счастливый сотрудник — надежный сотрудник, и если у тебя есть ко мне вопросы, то сейчас самое время их задать…

Грейс расслабилась, почувствовав твердую почву под ногами. Нико, несмотря на все свое очарование, думал головой. Он защищал свое дело. Он ценил ее профессионализм, к тому же за эти годы зарплата значительно возросла, хотя и обязанностей стало значительно больше.

Неужели спустя четыре с половиной года ему внезапно стало интересно, не скрывает ли она ничего такого, что могло бы поставить под угрозу их удобный трудовой договор?

Неужели, увидев ее с Виктором, он понял, как мало о ней знает, а значит, она может легко выбить почву у него из-под ног, подвести на работе, потом не делиться с ним своими мыслями? Своими искренними мыслями? Он подозревал, что ей не нравилась его, как он сам мимоходом выразился, бурная личная жизнь.

Но раньше Нико не задумывался об этом, или, может, он понял, что не знал женщину перед собой даже наполовину, может, она просто скрывала свое недовольство? Спокойно выжидая, пока чаша весов не перевесит и она не найдет другую работу?

Для Нико работа была всем. Он концентрировался только на ней.

Словно подтверждая ее мысли, он тихо сказал:

— Давай честно, Грейс. Я ценю тебя, и если ты копишь свое недовольство, то… это верный путь к провалу. Ты — лучшая помощница, которая у меня когда-либо была. Я не хочу, чтобы ты внезапно ушла, потому что… у тебя со мной проблемы… — Он одарил ее одной из тех убийственных улыбок, от которой она таяла. Одной из тех улыбок, от которой раньше становилось тепло внутри, хотя внешне ей всегда удавалось оставаться невозмутимой. К сожалению, из-за этой напускной невозмутимости улыбка стала опасной и угрожающей.

Грейс злил огонек в темных глазах Нико, потому что она могла уловить в нем каплю озорства, каким бы искренним оно ни было. Он так долго не нарушал дистанцию в общении, что сейчас наслаждался, переступая их все.

Значит, он хочет от нее честности? Что ж, почему нет?

Может, тогда он перестанет быть таким привлекательным для нее. Кто сказал, что детское увлечение плащами и кинжалами не поможет ей сейчас?

Если он хочет, чтобы она задавала вопросы, то почему бы на них не ответить?

Она снова подумала о том, что он сказал, и продолжила разговор:

— Я не указываю тебе, как жить, Нико, но раз уж ты спросил, то мне и правда не нравится твое отношение к женщинам.

— Ты имеешь в виду искренность, великодушие и внимание? Ты об этом?

— Ты разбиваешь сердца девушкам. Именно мне они потом звонят в слезах.

— Я всегда честен. Честнее меня человека не найдешь. Женщины с самого начала знают, чем все кончится. Я не обещаю им серьезных отношений, никогда. Но могу быть щедрым и внимательным.

— Так они знают, чем все кончится? Не так уж много женщин согласится идти на свидание с парнем, зная, что встреча ни к чему не приведет…

— В таком случае это не моя вина, потому что я всегда говорю правду. Выкладываю карты на стол и говорю, как есть.

— Правда? Ты меня не обманываешь?

— Я не люблю недопониманий, так что всегда максимально откровенен. Никаких романтических обедов… болтовни о будущем, разглядываний витрин ювелирных магазинов и размышлений о радостях семейной жизни. Я дорожу своим личным пространством. Мне интересно, почему ты пошла на свидание с тем странным парнем?

— Я ничего особенного не ждала, — сказала она. — Просто развлекалась.

Задумчивый, мрачный взгляд Нико остановился на ее красивом лице. Он поверил? Нет. Не совсем. Она — серьезная женщина, которую не устроит простое развлечение.

Разве свидание по Интернету — начало ее поисков мужчины?

Нико опустил взгляд. В голове пронеслись изображения ее и мужчины, с которым она найдет настоящую любовь.

— Ну, так, — протянул он, — может, закончим этот задушевный разговор и начнем работать?

Грейс была сбита с толку и только спустя несколько секунд, заметив резкую смену тона и настроения, смогла прийти в себя.

— Вернусь к работе, — улыбнулась она, встала, оправила юбку.

— В конце концов, у тебя сегодня стоматолог, — пробормотал он.

— Так и есть.

Глава 3

Внезапно Нико позвонил отец из Греции, после долгого разговора он вскочил с места и пробрался из просторной гостиной на кухню за выпивкой. Ему нужен был алкоголь, чтобы справиться с эмоциями.

— Нико, твой дядя… — сказал отец после всех любезностей, — ты не знал, но он давно болел. Мне сообщили, что он умер. Нужно будет помочь, сынок. Я бы поехал, но ты же знаешь, что у мамы была операция в прошлом месяце, и она все еще на реабилитации. Я не могу просто оставить ее, к тому же это всего на несколько дней. Я рассчитываю, что ты поедешь вместо меня.

Нико налил себе стакан виски и подумал, что не этого ожидал от вечера, когда решил побыть в одиночестве. Была пятница, чуть больше шести, он хотел отдохнуть перед презентацией сложной компьютерной программы от одной логистической компании, которую недавно купил. Спокойно. У него был шанс оказаться где-то в другом месте, потому что за последние три недели он слишком много времени уделял своей красивой секретарше.

Все вернулось на круги своя, как когда-то до этого. Грейс снова стала исполнительной, ответственной секретаршей, которая, не жалуясь, справлялась с любыми проблемами.

Если думал, что их первый настоящий искренний разговор положит начало новому формату отношений, он ошибался.

Она могла ответить искренне, когда он спросил о том, как прошли ее выходные… или о том, что она думает о тех и этих сплетнях… или узнать, были ли еще кандидаты на ее сердце из Сети… но маска под названием «руки прочь» уже вернулась на место. Когда она сидела перед ним, а пальцы порхали над клавиатурой, делая то, что у нее так хорошо получалось. Работу.

«В этой стабильности нет ничего плохого», — неоднократно повторял Нико. Ему нужна была спокойная, размеренная рабочая обстановка, которую Грейс всегда могла обеспечить.

Он не преувеличил, сказав Грейс, что она — лучшая помощница, которая у него когда-либо была. На собеседовании Нико уже через несколько минут понял, что возьмет ее на работу.

Поэтому он разочаровался и извелся из-за того, что потерял контроль, пока говорил с ней.

А на том конце провода? Что ж, бесполезно было пытаться скоротать время, стараясь вникнуть во все математические тонкости компьютерной программы и улучшить сложные кодировки, которые точно могли бы его отвлечь… от мыслей о дяде. Об этом голосе из прошлого.

Нико потягивал виски и думал о том, как пройдет поездка на крошечный остров на Багамах, которая, если верить отцу, в лучшем случае займет лишь пару дней. Нужно было закончить то, что не успел сделать дядя.

Сандер Дукас был серым кардиналом, которые изредка появлялись в жизни Нико.

Из-за него их семью презирали. Его компрометирующих фотографий стало так много, что ими можно было оклеить весь дом. Он три раза ложился на реабилитацию, став постоянным клиентом наркологических клиник.

Эти сплетни Нико слышал из самых разных источников.

Нико знал наверняка, что Сандер Дукас настолько близко подобрался к тому, чтобы разрушить семейный бизнес, что последующая борьба за компанию между отцом и дядей разрушила все семейные узы, которые их когда-то связывали.

Когда их родители погибли в автокатастрофе, компанию поделили. К тому времени Сандер отошел на второй план, его редко видели и почти не замечали. В тридцать лет он был слишком занят всевозможными развлечениями и даже не думал работать.

Стефано Дукас, отец Нико, уже освоился и доказал, что он настолько же серьезен, насколько легкомыслен был Сандер.

Нико полагал, что, если бы на плечи юного Сандера не свалилось такое огромное наследство, все бы продолжилось относительно гладко, потому что старик, его дед и глава компании, держали бы старшего сына на коротком поводке. Однако этому не суждено было сбыться.

С годами Нико понял, насколько глупо не контролировать свои эмоции. Он был молод, но не настолько, чтобы не понимать того, о чем шепчутся родители. Он всегда знал, зачем приходят юристы. В конце концов, Сандер ушел с поста главы компании и открыл отель на отдельном острове в Карибском море.

— А с ним можно связаться? — Нико помнил, как много лет подряд задавал отцу этот вопрос.

Но отец лишь качал головой и холодно отвечал:

— Много чести — связываться с ним. В конце концов, мы все получаем по заслугам. Предоставленный самому себе, твой дядя уничтожил бы мою компанию, которая была основана не для того, чтобы потакать избалованному человеку, сынок. От нее зависит жизнь многих людей. Веселись, но не забывай, что важно во всем знать меру.

Нико был неинтересен дядя, которого он никогда не знал. Отказать отцу немыслимо. Но и бросить все свои дела — просто нереально.

Кто знает, сколько времени он пробудет на островке у черта на куличках?

Ему придется работать удаленно.

Нико надеялся, что там будут все удобства, хотя и понятия не имел, какой отель открыл дядя. Сандеру дали достаточное количество денег, чтобы хватило на всю жизнь, приставили к нему специального доверенного сотрудника компании, чтобы дядя мог полностью посвятить жизнь себе.

Пришлось срочно принять меры.

Нико понял, что понятия не имеет, где живет Грейс, потому что у него никогда не было повода заглянуть в гости. В любом случае он бы не стал наносить ей неожиданный визит, даже если бы знал ее адрес.

С другой стороны, он не мог просто сидеть и ждать понедельника. Нравится ей это или нет, но отдых придется прервать…

Грейс не ожидала звонка от начальника.

Когда между ними уже все будет как раньше?

Хотя… Она все еще с трепетом вспоминала о том, как он нежно погладил ее по руке. Закрыв глаза, она даже могла это почувствовать. Так что, когда сегодня он исчез раньше обычного, она удивилась, но не расстроилась.

Была пятница, и она решила, что на выходных отдохнет, съездит к брату, как и каждое воскресенье, а в понедельник снова зайдет на сайт знакомств.

Было чуть больше семи вечера, когда Нико внезапно ей позвонил.

Как так вышло, что веселье кончилось выживанием на тяжелом испытании? Где для получения удовольствия пришлось сжать зубы, затянуть потуже ремень и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы решиться?

— Нико?

— Грейс, рад, что застал тебя.

Она задрожала от его потерянного голоса.

— Что-то случилось? — Он мог звонить только по работе, поэтому она пыталась вспомнить, что не успела закончить. Несколько приятных секунд Грейс тешила себя мыслью о том, что он решил пригласить ее на свидание. Она прикрыла глаза и взяла себя в руки. Она потратила на такие фантазии слишком много лет, так что самое время прекратить думать о несбыточном. — Нико, я осталась, когда ты ушел, и сделала столько, сколько смогла. Если есть что-то еще, то скажи, и я справлюсь за выходные.

— Будешь работать на выходных?

— Да, конечно.

— Но работа в выходные не оплачивается.

— Знаю, но…

— К тому же у тебя разве не было планов?

— Ну да. Я занята в воскресенье… — Грейс подумала о Томми, о том, как сильно она ему нужна, как сильно всегда была нужна. Воскресенье — это их день. Она всегда проводила его с братом, поддерживала, подбадривала, всегда пыталась хоть немного облегчить ему жизнь.

— Нашла кого-то?

— Нико, зачем ты звонишь? По работе?

— И да и нет. Мне нужно кое-что сказать. Я бы не стал отвлекать тебя от пятничного вечера, Грейс, но это срочно. Нам нужно увидеться. Есть три варианта. Я могу приехать к тебе, ты можешь приехать ко мне, или мы можем встретиться в офисе. Там сейчас много народа. На этажах ниже какое-то мероприятие, художественная выставка, Макгрегор все еще пытается произвести впечатление на тех, кто смыслит в культуре, и мои сотрудники будут заняты допоздна, чтобы поработать над компьютерной программой, которая должна быть готова к понедельнику.

— Я начинаю нервничать, Нико. Ты не можешь сказать, зачем это все?

Приехать к ней? Только этого не хватало. Нико никогда у нее не был. Просто не находилось повода, чтобы встречаться на ее территории. Даже никогда не был на улице, на которой она жила.

Грейс задумалась, вдруг он удивится тому, что она не живет в шикарной квартире в шикарном районе города, хотя ей платили достаточно, чтобы она могла позволить себе подобное. Начнет представлять, куда девается вся ее зарплата. Он никогда не догадается, что почти все уходит на содержание брата. Ей удалось купить Томми квартиру на первом этаже со всем необходимым для человека с ограниченными возможностями. Брат пытался отказаться, но она настояла на своем. За ним нужно было присматривать. Он не обладал сильным характером, а после той аварии Грейс охотно начала за ним ухаживать.

В конце концов, кому еще этим заниматься? Томми — единственный ее родной человек.

Так что она не только пожертвовала своей мечтой о покупке недвижимости, чтобы помочь ему купить квартиру, но и оплачивала его врачей, которые тоже были не дешевыми.

К счастью, походы к врачу сократились до одного раза в неделю, эти визиты были необходимы. Как еще ее брату быть в духе, чтобы справиться со всеми невзгодами? Полностью взять себя в руки и посмотреть в будущее, которое сильно отличается от того, которое он планировал?

— Нет, лучше не по телефону. — Он помолчал. — Или я тебе мешаю?

— Я только начала готовить ужин, — вздохнула она.

— В таком случае у меня есть идея. Почему бы нам не встретиться в офисе через час, я принесу поесть? Я знаю, что это неудобно, и я извиняюсь, но, как и сказал, я не звонил бы, если бы это не было чем-то срочным.

— Если срочно, я согласна.

— Отлично. Увидимся через час. Французская, индийская или итальянская?

— Что, прости?

— Кухня. Французская, индийская или итальянская?

— Честно говоря, я не привередливая.

— Одна из многих твоих хороших черт, наверное, поэтому мы и сработались. Тогда сам выберу. Уверяю тебя, что никто не уйдет голодным.

Нико отключился, и Грейс несколько секунд просто смотрела на экран, затем поднялась, чтобы быстро убраться на кухне и что-нибудь надеть…

Но что? Обычная одежда? Юбка до колен, аккуратная блузка и деловые туфли-лодочки?

Грейс неохотно выбрала джинсы, облегающую футболку и старый коричневый бомбер, который приберегала на случай, если станет холодно.

На этот раз она понятия не имела, во что ввязывается. Нико, несмотря на бурную личную жизнь и бесконечную вереницу поклонниц, был совершенно предсказуем, когда дело касалось работы. Он всегда оставался ответственным и внимательным ко всему.

Грейс было не по себе ехать в офис не в привычной деловой одежде. Конечно, за последнее время они с Нико стали ближе, и все же он начальник, а она подчиненная.

Грейс всегда замечала, когда они уходили от обсуждения работы. Он мимоходом спрашивал, проводила ли она время с кем-нибудь еще? И она начинала дрожать.

То, что Нико считал обычным флиртом на работе, она воспринимала как угрозу своему самообладанию. Когда он присел на край стола и спросил ее про выходные, она почувствовала, как бешено застучало сердце.

В джинсах, футболке и бомбере она чувствовала себя совсем другой — более решительной и смелой.

Ровно через час после звонка Грейс открыла дверь в офис и заметила Нико. Он никогда не видел ее уверенной и раскованной при таких обстоятельствах в чем-то, кроме костюма, поэтому дважды взглянул на джинсы, футболку и старую кожанку, которая так ей шла.

Честно говоря, на несколько секунд у него пропал дар речи. Сначала платье в цветочек на тонких бретельках, а теперь выцветшие джинсы и бомбер?…

Насколько же сильно он ошибался на ее счет? Более того, насколько эгоистичным он был, полагая, что вне стен офиса она выглядит такой же сдержанной и неприступной?

— Ты вовремя. — Нико встал, размял мышцы, снимая напряжение, которое только нарастало с момента звонка отца. — Еду только что привезли. Можем поесть и… поговорить.

Нико подошел к французскому окну и стоял там несколько секунд, наблюдая, как Грейс снимает куртку, восхищаясь будто танцевальными движениями и обращая все больше внимания на ее одежду. Выцветшие джинсы подчеркивали длинные и худые ноги, а футболка соблазнительно облегала небольшую грудь.

Ему пришлось отвести взгляд.

Нико кивнул в сторону зала, где уже поставил заказанную еду. Грейс прошла впереди него к маленькому столу и смутилась, ожидая, когда он возьмет инициативу в свои руки.

— Итальянская кухня, — сказал Нико и сел за стол.

Он открыл крышки контейнеров с едой и кивнул ей.

— Не стоило устраивать что-то особенное.

— Это меньшее, что я мог сделать, чтобы вытащить тебя из дома.

— Ты должен все мне рассказать.

Грейс заметила тень замешательства на его лице. Ей стало любопытно. Нерешительность — последняя черта, присущая ее начальнику. Даже атакующий носорог более нерешителен, чем Нико Дукас.

Он помолчал несколько секунд, разложил еду и пошел к спрятанному холодильнику, где хранил несколько бутылок вина для клиентов. Он поднял одну, и она покачала головой.

— Я теряю самоконтроль, если выпиваю, — вежливо сказала Грейс.

— Извини, я не последую твоему примеру, — сухо ответил он, наполнив бокал и протянув ей воду. — Сегодня мне позвонил отец…

— Все в порядке? Что-то с мамой? — тихо спросила она, уже готовая к плохим новостям.

Нико уже ездил в Грецию, чтобы навестить их, и она знала, что его мама плохо себя чувствовала. Нико почти не говорил про родителей, но, когда рассказывал ей о причине своего недельного отъезда, по глазам она видела, что он очень за них переживает. Когда он вернулся, все стало как обычно. Вопросы «как дела?» встречали вежливый, но бесстрастный ответ и означали то, что он не хотел об этом говорить.

Он так много вложил в фирму и так тщательно все это скрыл.

— У мамы все хорошо. С каждым днем все лучше, но ей все еще нужно отдохнуть после операции. Дело в моем дяде.

— У тебя есть дядя?

— Это не так уж необычно, — усмехнулся Нико. — Хотя, наверное, стоит говорить в прошедшем времени. Мой дядя умер два дня назад, и, учитывая, что мама все еще на реабилитации, все свалилось на меня.

— Нико, я не понимаю. Разумеется, мне очень жаль, но незачем мне было приезжать сюда, в пятницу вечером, для этого разговора. — Грейс искренне смутилась, но в замешательстве скрывалась нотка удовольствия.

Интересно, она первая, кому он решил позвонить, чтобы поделиться этой душераздирающей новостью?

Грейс вспомнила, как он кинулся спасать ее от нее самой и от Виктора, поняв, что она попала в неловкую ситуацию. Нико даже расстался со своей спутницей, чтобы помочь ей!

Он и правда пытался о ней заботиться, даже не осознавая этого?

Она вдруг вспомнила свою мать и ее вечные поиски Того самого мужчины. Ее оптимизм так часто сталкивался с реальностью. Даже слишком часто. Грейс всегда приходилось собирать осколки разбитых мечт, когда ее мать наконец понимала, что парень, который завалил ее комплиментами и угостил ужином, никогда не предложит ей серьезных отношений. Понадобилось еще больше времени, чтобы понять, что без Того самого ей лучше. Это был долгий процесс.

За все то время, пока лелеяла свою тайную влюбленность, она не чувствовала опасности. Как вообще можно чувствовать опасность, когда ты втайне фантазируешь о том, кто ни разу на тебя не взглянул как на женщину?

Кроме моментов, когда просил проверить счета новой компании. Или рассортировать поставки, которые были испорчены из-за непогоды, ведь лодка простояла в доке дольше положенного.

И однажды она проснулась и поняла, что фантазиям пришел конец, что настало время найти настоящего, живого парня, с которым можно будет построить отношения. Она приняла тот факт, что Нико был полезным, простым развлечением, пока ее жизнь шла наперекосяк.

Но все перевернулось с ног на голову и уже не было таким, как раньше. Он преодолел всю бумажную волокиту и предупреждающие знаки…

Отношения между ними стали совершенно иными. Она чувствовала, что между ними что-то изменилось, хотя она приложила усилия, чтобы вернуть все на свои места. Он подошел к ней вплотную, и она почувствовала, как между ними пробежала искра, которая означала, что она держала ухо востро каждую секунду и каждый день, проведенный с ним.

Теперь это не просто развлечение. Теперь ее безобидная влюбленность выглядела опасно. Грейс впервые почувствовала, что ей придется применить на практике все жизненные уроки, которые, она думала, успела извлечь из ошибок матери.

Она справилась с мыслями и вернулась к вопросу:

— А почему твой отец не может разобраться сам? Знаю, твоя мама еще поправляется, но разве похороны нельзя организовать по телефону? Я видела твою маму, когда она приезжала, и не думаю, что ей станет значительно хуже, если она останется одна на пару часов. Или нет? Когда твои родители приезжали, я помню, как она говорила, что ее не нужно водить за ручку… да и разве твоему отцу интересно, что происходит с женской модой в «Селфриджес»?

Нико улыбнулся, на мгновение задумавшись об отношениях между родителями.

Отец выбрал умную жену. Отбросил все бессмысленные эмоции и женился на статусной, богатой женщине, которая знала все тонкости светской тусовки. Не устраивала истерики, а только тихо поддерживала, когда это было нужно. Он не помнил ни одной ссоры. Когда отец работал допоздна, мама всегда была рядом, ее задача состояла в том, чтобы снять напряжение, а не просить обратить на нее внимание.

По собственному опыту, Нико понимал, как важно найти подходящую для жизни женщину.

Отец всегда все делал по правилам, а вот сам Нико жил исключительно эмоциями. Ева хотела его целиком. Она требовала доказательств его преданности и того, чтобы работа отошла на второй план. Она была для него всем миром. Но он не готов был жертвовать работой ради женщины.

Теперь Нико признал, что он трудоголик, так что если вдруг решит остепениться, то только с женщиной, которая не питает иллюзий относительно брака и семейной жизни.

Его родители любили друг друга. У них хорошие отношения, в которых не было места буре страстей.

Именно так в семье появилась стабильность.

— К сожалению, все не совсем так, и это касается тебя, именно поэтому я позвонил. Мне придется работать и дальше, пока я буду разбираться с проблемами, возникшими после смерти Сандера, и мне нужен надежный сотрудник. Я не могу позволить себе просто исчезнуть на неделю. К тому же, когда мы приедем туда, придется уладить несколько рабочих вопросов. Это не долго, но ими нужно заняться вплотную, а ты сама знаешь, что без тебя я как без рук. Мне нужно, чтобы ты была рядом, или я просто сойду с ума. — Он обезоруживающе улыбнулся.

Конечно, все свелось к работе, радостно подумала Грейс. К чему еще? Неужели она и правда поверила, что Нико внезапно позвонил ей, потому что хотел поговорить, поделиться какими-то откровениями?

— Куда приедем? Ты не сказал.

— На Багамы, — ответил он, откинувшись на спинку стула и доев все, что было на тарелке. — И поездку нельзя откладывать, потому что времени слишком мало. Надеюсь, у тебя не просроченный паспорт, потому что тебе нужно купить мне билет на первый самолет завтра в Нассау, а ты можешь лететь в понедельник. Есть вопросы?

Глава 4

«Есть вопросы?»

Застигнутая врасплох, Грейс молча смотрела на Нико, не зная, чего еще от него ожидать.

Ей придется быть рядом, чтобы справиться с бумажной работой, потому что проклятые юристы постоянно меняли какие-то нюансы в бумагах… не говоря уже об управлении семейным делом, с которым возникают трудности из-за поставок. Кроме того, нужно уладить некоторые вопросы по сделкам дяди. Не много, но с этим все равно нужно разобраться.

Грейс подумала о Томми и о том, сколько продлится поездка.

— Нельзя отложить твои планы на пять дней, а не на четыре?

— Хочешь сказать, нас не будет четыре дня?

— Мы уедем настолько, насколько потребуется. Отец бы и сам поехал, но ему не на кого оставить маму.

Нико никогда не говорил про дядю. Почему вдруг начал? Грейс решила, что это не ее дело. Но что его дядя забыл на Багамах? Почему он не участвовал в семейном деле в Греции или здесь, в Лондоне?

— Почему тебя так волнует время поездки? Я обещаю, что она не продлится больше пяти дней. Мне не хочется оставаться там дольше. Честно говоря, можно было обойтись и без такого разрыва графика, но положение обязывает.

Нико пожал плечами, остановил взгляд на ее лице.

— Неужели на горизонте появился новый ухажер из Интернета? — вкрадчиво спросил он, на что Грейс пристально посмотрела на него, избежав дальнейших расспросов.

Грейс уже давно не летала на самолете и давно не отдыхала. Поездка на Ибицу с друзьями пять лет назад будто осталась в другой жизни. С тех пор все деньги она тратила на брата: покупка дома, обустройство помещения в соответствии с его потребностями и, конечно, личный врач. Денег требовалось немало.

После их разговора в офисе, Нико оставил ее в состоянии тихой паники и беспокойства из-за того, что ей придется вот так вот запросто покинуть зону комфорта.

А теперь, пристегнув ремень и посмотрев в окно, она вдруг заволновалась.

Самолет снижался, и ей открылся вид на пышную зелень на фоне пронзительной голубизны неба. Деревья и горы вырастали из океана спокойной бирюзы, и даже с головокружительной высоты вода была такой голубой, что перехватывало дыхание.

Нико сказал, что ее единственная задача — купить билеты.

Она решила, что на острове у него есть связи. Если по какой-либо причине здесь жил его дядя, скорее всего, он знает людей, которые смогут разместить их у себя.

Когда Грейс вышла из самолета, ей стало жарко. Здешнее солнце отличалось от мягкого лондонского. Тропическая жара, тихая, свирепая и пахнущая как-то по-другому. Она вздохнула, волнение окатило ее с новой силой, и ей пришлось вспомнить, что она не на празднике, а на работе.

На ней были легкие хлопковые брюки и свободная льняная рубашка. Спустя пару секунд она почувствовала, что вспотела. Приятно было зайти в прохладный терминал. Не зная, чего ожидать, она удивилась, когда ее быстро провели через иммиграционную службу и службу безопасности. Она захватила с собой сумку, в которую положила обычный летний гардероб, состоящий из легких костюмов, платьев и сандалий. Рабочее снаряжение для тропического острова. Она уже подумала, что, учитывая погоду, выбор оказался не самым удачным.

Ее встречал не сам Нико, а молодой улыбающийся мужчина, Кертис, одетый в форму из шорт-бермуд и рубашки с открытым воротом. Он подскочил к ней, показал документ и сопроводительное письмо от начальника, в котором тот писал, что не может приехать в аэропорт, и рассказывал подробности дальнейшего путешествия.

Все было как в тумане. Грейс устала, но в то же время была полна энергии. За пределами аэропорта шум, звуки и виды были настолько незнакомыми, будто она оказалась на другой планете. Все было пестрым: на фоне яркой, сочной зелени мерцал асфальт, везде, где только можно было пустить корни, росли кусты, сорняки и цветы. Машины шныряли туда-сюда, рабочие таскали сумки, люди обнимались и прощались.

Грейс растерялась. Куда они ехали? Где она остановится?

Не здесь, не на главном острове. Она поняла это достаточно быстро, как только они вышли. Кертис сказал, что отвезет ее на частный аэродром, откуда она полетит на один из небольших островов.

— Мистер Нико уже ждет вас. Он сказал, что вы переночуете в Нассау, а завтра улетите. Хотите так сделать?

Но Грейс не собиралась прерывать поездку, и казалось, Нико рассказал все Кертису, потому что она приняла решение сопровождать его, и именно это она и делала.

Она наслаждалась красотой окружающего мира. Она чувствовала запах соленого моря и не знала, куда смотреть, пока шла за Кертисом на другую сторону аэродрома, к небольшим трансферам.

— Куда мы полетим? — спросила Грейс, затаив дыхание и проследовав за ним к одному из небольших самолетов, где их уже ждал пилот.

— На другой остров. — Он широко улыбнулся. — Здесь много островов. Очень красивых. Мистер Нико ждет вас на одном из них. Вам там очень понравится, мисс Грейс.

Грейс улыбнулась в ответ и подумала, стоит ли говорить о том, что она приехала по работе, но в итоге решила этого не делать, ведь дальнейший разговор все равно прекратился из-за суеты при вылете из аэропорта.

Они летели недолго и довольно беспокойно, потому что маленький самолет едва касался верхушек облаков, со своего места ей открывался вид на бирюзовый океан, такой чистый, что можно было разглядеть скалы и рифы под водой. Поверхность была усеяна редкими лодками, а острова, которые иногда встречались, напоминали жемчужное ожерелье, которое упало в воду.

Грейс снова ощутила волнение, которое напомнило ей о том, сколько всего она упустила за эти годы.

Сначала у нее отняли яркие впечатления лишь потому, что Сесилия оказалась безответственной матерью. В детстве почти не было развлечений и счастливых моментов. Потом Грейс стала самостоятельной и взяла на себя ответственность за брата, а после того, как он попал в аварию, ее мать уехала из страны.

Кто-то должен был присматривать за Томми, а ее мама явно не заслуживала звания «Мать года», ведь отказывалась от этой роли всю жизнь. Так что, как бы ее ни пугали перемены, сейчас ее ждали новые впечатления, и нужно было радоваться.

Вскоре небольшой самолет начал снижаться, и пилот попросил ее пристегнуться.

— Взлетно-посадочная полоса маленькая, — усмехнулся он. — Иногда приходится тормозить прямо над морем.

— Это утешает. — Грейс засмеялась, но он не шутил: взвизгнули тормоза, самолет содрогнулся и остановился, заставив ее крепко вцепиться в подлокотники и зажмуриться.

Она открыла глаза и увидела Нико.

Он шел к самолету, и она думала, это ее воображение или пара дней под солнцем сделали его кожу еще более загорелой.

Нико выглядел невозможно сексуально. Черные длинные волосы начали виться от жары, он был в солнцезащитных очках, так что она не видела его глаз. На нем были зауженные сшитые на заказ светлые шорты и футболка; остановившись у самолета, он поднял очки и прищурился.

Грейс отстранилась от иллюминатора. Пилот уже открыл дверь, и поток теплого воздуха хлынул внутрь. Она быстро вскочила, забрала сумку, прижала ее к себе, как талисман, вышла из самолета и осторожно спустилась по металлическим ступенькам.

На последней ступеньке Нико протянул ей руку — вежливый жест, от которого по телу пробежал жар удивления.

— Вижу, ты отлично долетела, — пробормотал он и вернул очки на место, из-за чего она почувствовала себя ущемленной.

— Да, все прошло неплохо. — Грейс отвела взгляд и оттянула воротник рубашки, желая вдохнуть больше воздуха.

Глядя на нее, Нико с трудом удерживался от смеха. Что она надела? Она ведь понимала, что тропический остров — не место для рабочей одежды, в которой она превратится в лужу пота, как только выйдет на солнце? По дороге к внедорожнику, припаркованному поодаль, он засунул руки в карманы шорт и начал болтать о полетах и еде в самолетах.

— Тебе, должно быть, жарко. — Он обвел ее взглядом и увидел нежный румянец. — Надеюсь, ты наденешь что-нибудь легкое.

— Мне совсем не жарко.

— Мы не поедем в офис, — продолжил Нико, заметив, как она сдула прядь волос с лица и снова начала теребить ворот рубашки. — Так что ты можешь надевать что-то менее формальное.

— Я думала, мы приехали работать.

— Да, но не в офисе, как обычно.

Они сели в автомобиль. Машина набрала скорость, и теплый воздух из открытых окон развевал локоны Грейс.

Нико вдруг задумался о том, что их ждет впереди.

Он знал о Сандере ровно столько же, сколько и остальные. Просто трата воздуха — пустые угрозы грозились разрушить семейную империю. К человеку, который настолько привык потакать своим желаниям и вырывать победу зубами и ногтями, чтобы сохранить то, к чему привык, пришлось применить крайние меры, чтобы снизить ущерб, который он мог нанести семейному бизнесу.

Да, Нико нравилось быть сердцеедом. Да, ему нравились женщины и секс, но, когда речь шла о семейных владениях и о его собственной империи, он всегда помнил о своем долге перед родными. Он найдет себе подходящую жену и не позволит эмоциям разрушить построенное.

Втайне Нико очень сильно боялся, что гораздо больше похож на дядю, чем хотелось признавать, поэтому держать себя в руках становилось еще более важно.

Он оценивающе покосился на свою спутницу. Ирония в том, что, несмотря на то что Грейс так много знала о тонкостях его работы и о нем как о человеке, она почти ничего не знала о его жизни. Хотя он и сам не рассказывал лишнего. Нико очень давно понял, что нельзя открывать душу кому попало. И так уж вышло, что его секретарша уже знала о нем очень многое.

Но между ними ведь ничего не изменилось… не так ли?

Они медленно ехали, извилистую дорогу окружали деревья, раскачивающиеся пальмы тянулись к голубому небу, а дома заслоняли пейзаж.

Нико пробыл на острове только полтора дня, но уже обошел окрестности, потому что остров оказался маленьким, и от главной, небольшой, дороги отходили крохотные дорожки, извивались и уходили в холмы.

Он свернул на одну из этих дорожек.

На углу перед лоскутным одеялом из хлипких домиков, у прилавка, который ломился от разноцветных свежих фруктов и овощей, сидела темнокожая женщина.

Широкая гладкая дорога дальше превращалась в извилистую колею, хотя две машины все еще могли разъехаться. На острове было мало транспорта. Оживленный маленький городок с гудящим рынком, вдали от которого между домами и магазинами петляли дороги, ведущие к тихим пляжам.

— Я раньше никогда не был в этой части света, — с трудом признался Нико. — Да и с чего бы?

— Просто если твой дядя жил здесь… я имею в виду, что здесь так красиво… — Она искоса взглянула на него и улыбнулась. — Если бы у меня был близкий родственник, который живет в подобном месте, тебе бы пришлось запереть меня и выбросить ключ, чтобы я не улетела сюда на год.

Нико расхохотался.

— Не могу отдыхать, если нечем заняться. Лежать на пляже и смотреть на море — не самое лучшее развлечение.

— Не могу представить ничего лучше. — Грейс задумалась и пожала плечами. — Но, наверное, каждому свое. Почему ты никогда здесь не был? Не хотел навещать дядю? Или он приезжал в Грецию, чтобы повидаться с семьей? Как он вообще здесь оказался?

— Долгая история.

— О которой ты не хочешь рассказывать?

Нико посмотрел на Грейс, но она отвернулась и наклонила голову, чтобы насладиться теплым ветерком, который обдувал лицо, глаза были прикрыты, когда она смотрела на пейзаж за окном. Ее губы тронула нежная улыбка, пока она наслаждалась жарой и раскинувшейся пышной красотой.

Он на полном ходу свернул с дороги, затормозив на заросшей травой обочине.

— Что ты делаешь? — Грейс резко повернулась и удивленно уставилась на него.

— Две вещи. Во-первых… — Он перегнулся через нее, чтобы открыть дверь и почувствовать легкое прикосновение ее тела к руке. — Во-первых, отсюда хороший вид. — Он кивнул на скамейку, которая стояла под опасным наклоном, затем высунулся в окно. — Как-то я остановился, чтобы позвонить, и наткнулся на это место. Взгляни. Тебе понравится, у меня нет никаких сомнений. Грейс послушно вышла из машины. Несмотря на освежающий ветерок, пахнущий яркими цветами с обочины, все еще было очень жарко. Она обмахнулась веером и подошла к скамейке, которая, несмотря на внешний вид, выглядела достаточно прочной.

— Здесь так тихо. Будто жизнь замедлилась, — пробормотала она, скромно глядя вниз и переводя дыхание от потрясающего вида.

Она остро ощущала близость Нико, который сидел рядом на скамейке, чувствовала также тепло его загорелого мускулистого тела, наслаждалась его вниманием. Она видела только великолепную бирюзу океана, мерцающего вдали, ярко-голубой на темно-зеленом… качающиеся прямые пальмы и маленькие дороги, похожие на вены и артерии, усеянные яркими или побеленными домиками, рассекают землю.

— Остров маленький, и жителей немного. Здесь процветает туризм, потому что многие хотят сбежать в подобный рай, но, несмотря на это, здесь все равно очень спокойно. Должно быть, это из-за того, что сюда сложно добираться. Самолет, потом еще один самолет или лодка. Не всем нравятся пересадки.

Грейс взглянула на него с умилением:

— А во-вторых?

Она почувствовала, как он повернулся и посмотрел на нее, заложив руки за голову. Футболка задралась, и она мельком увидела подтянутый, плоский живот.

— Я никогда здесь не был. Тебе, наверное, любопытно знать, почему, и я не виню тебя в этом. Я никогда здесь не был, потому что моего дядю сюда… можно сказать, сослали, — тихо сказал Нико. — Своими привычками он вредил семейному делу.

Грейс резко выдохнула и повернулась к нему. Их взгляды встретились. Нико впервые был настолько искренним. Казалось, земля начала уходить из-под ног.

— Что ты имеешь в виду?

— Сандер был слабаком, — решительно сказал Нико. — Никакого самоконтроля. Он наслаждался выпивкой, наркотиками, женщинами и позволял сиюминутным желаниям управлять его жизнью. Ему было плевать на то, чью жизнь он подвергает опасности, потому что был слишком занят, проматывая свою долю в компании, которая досталась ему после смерти дедушки. — Нико взглянул на нее и понял, что она тоже на него смотрит в ответ, со спокойным и сдержанным интересом, который бодрил и не создавал ощущения того, что она хочет услышать больше.

— Если бы не мой отец, видит бог, Сандер бы втоптал компанию в грязь.

— Так что твой отец?

— Помог ему, потратил годы на то, чтобы собрать брата по кусочкам. Усугубляло ситуацию то, что Сандер на пять лет старше. Конечно, денег у него было немерено, и он попросту проматывал состояние. Со временем родные стали все реже с ним общаться.

— Сколько тебе было лет, когда все это происходило?

— Очень мало.

— Печально. — Грейс говорила серьезно. Она подумала о собственном брате, которого безумно любила. Звучало так, будто Нико был из того же теста, что и его безжалостный отец, когда дело доходило до защиты интересов семейной компании.

— Когда речь идет о жизни других людей, нет места ненужным эмоциям. Отец сказал, что один из тех, кто работал на моего дядю, потерял все, потому что Сандер распустил организацию, в которой он работал ради покрытия карточного долга. Он совершил суицид.

— Боже мой!

— Я просто осознал, что эмоции мешают держать жизнь под контролем, — мрачно сказал Нико. — Мой отец сделал разумный выбор. Принес необходимые жертвы. — Он пожал плечами и улыбнулся уголками губ, будто смущенный своей уверенностью. — В любом случае это все было давным-давно. Сандер занимался здесь своими делами, и у меня впервые появилось представление о том, как он жил здесь, вдали от Греции.

Грейс промолчала. Сандер не думал о будущем, жил только для себя. Нико же был совсем другим — ответственным, цельным.

Может, он сам не давал себе шанса на длительные отношения, встречаясь с женщинами, которые навсегда останутся только эпизодами в его личной жизни.

Возможно, влюбленность в красивого и харизматичного начальника оказалась не самым приятным событием в жизни, но она точно не грозила какими-то более глубокими, мрачными чувствами, потому-то ей хватало ума понять, что он — полная противоположность всему тому, что она искала в постоянном партнере.

Она отвернулась и взглянула на красивый пейзаж.

— Но разве ты не хотел узнать, что с ним случилось?

— Семья перестала с ним общаться, и этого было достаточно. Если слишком сильно увязнешь в деталях, то никогда не выберешься на поверхность. Но я все-таки думаю, что Сандер владел более масштабным бизнесом, чем казалось. — Нико взглянул на нее и усмехнулся. — За эти годы он вроде как исправился, да и отель приносил прибыль. Теперь, когда я здесь, понял, что отель больше похож на… э-э-э… элитный пансионат, в котором постояльцы оставляют все деньги в баре.

— И какова твоя роль во всем этом? Собираешься избавиться от бизнеса?

— А что еще? — Нико пожал плечами. — В нем нет смысла, и не думаю, что мой отец хочет иметь к этому отношение. В любом случае мы остановимся именно там, у дяди, так что надеюсь, ты не ожидаешь роскошной обстановки, потому что иначе будешь сильно разочарована.

Грейс улыбнулась.

— Мне все равно, где мы остановимся. Мы здесь по работе и, как ты меня заверил, пробудем здесь несколько дней. Думаю, я вполне могла бы прожить какое-то время в элитном пансионате. — Она встала, потянулась, и через несколько секунд Нико последовал ее примеру. — И каков план, когда мы приедем? Я с радостью приму душ, переоденусь и возьмусь за работу.

— Займемся работой завтра. А сегодня… давай просто отдохнем?

Глава 5

Грейс очень быстро поняла, что все разговоры о дяде Нико действительно были неприятны. Он заверил Стива Доннелли, улыбчивого и приветливого менеджера отеля, который выполнял не только свою работу, но и работу капитана небольшой рыболовной лодки на шесть человек, заведующего кухней отеля, что скоро начнет искать покупателей.

Грейс подумала, что если все продолжится в таком темпе, то они уложатся в пару дней, потому что нюансы сделок уже согласованы с покупателями, останется только уладить дело с юристами. Некоторые потенциальные покупатели, Нико сообщил об этом только час назад, уже нашлись.

Теперь, сидя на деревянной веранде отеля и ожидая Нико, который захотел сопроводить ее на ужин в их первый здесь, она с легким уколом грусти размышляла о своем пребывании здесь.

Она вышла из отеля в полдень, насладилась солнцем, солью и пьянящим ароматом тропических цветов, которые цвели вокруг отеля, и бросила мимолетный взгляд на море.

Вдалеке на фоне сумеречного неба вырисовывались прямые, похожие на солдат, кокосовые пальмы.

Отель Сандера показался ей замечательным. Наверное, Нико бы больше понравилась холодная роскошь современного пятизвездочного отеля из стекла и гранита, но для нее он выглядел просто чудесно. Он был небольшой, может, всего на дюжину маленьких комнат, некоторые располагались между кокосовыми пальмами, а другие — в основном корпусе. Каждая выглядела забавно и оригинально, но все они были выдержаны в тропическом стиле: с мебелью из бамбука и ротанга и картинами местных художников.

Над кроватями с балдахинами находились москитные сетки и вентиляторы, отовсюду слышался шум моря, до которого можно было дойти минут за десять.

Веранда была широкой, на ней помещались стулья, диваны и маленькие столики. Отель продавался, посетители разъехались. Сейчас на веранде сидели несколько человек, потягивая коктейли. Грейс почти не смотрела на них. Ее так очаровали кокосовые пальмы и тихий шепот волн, что голос Нико заставил ее подпрыгнуть: оказывается, все это время он молча стоял позади. Он был одет в светлые брюки и черное поло и что-то пил.

— Ты снова в официальной одежде.

Конечно, Грейс подготовилась к работе: на ней были льняные брюки, в которые она заправила блузку.

Нико усмехнулся, отпил виски и неторопливо придвинул стул, чтобы сесть рядом.

— Я уже чувствую себя виноватым, ведь не взял ни одного костюма.

— Ха-ха, очень смешно.

— Ну, извини. День сегодня кажется бесконечным. — С той же ухмылкой он кивнул официанту, чтобы принес меню бара. — Расслабься. Что будешь пить?

— Я буду… тропический пунш, — произнесла Грейс.

— С ромом, — сказал Нико, удивленно подняв брови, увидев, что она начала нервничать. — Ты не можешь сидеть, смотреть на закат и потягивать сок.

— Я…

— Да, ты здесь по работе, но сейчас расслабься. Поживи немного, Грейс. — Нико едва сдерживал смех.

Грейс всегда с головой уходила в работу, которую они спокойно и дружно выполняли вместе, создавая блоки для продажи различных компаний, поддерживая связь по Сети с юристами и назначая встречи на следующий день, потому что все шло своим чередом и обещало вскоре закончиться. Они вернутся в Лондон. Она будет послушно сидеть перед его столом, читать электронные письма и отмечать, что нужно будет сделать для того или иного проекта.

— Вернемся к твоему внешнему виду. Оглянись. Яркие цвета… шорты… шлепки. Никто не требовал от тебя дресс-кода.

Грейс смутилась и покраснела. Она на мгновение отвела взгляд и почувствовала руку Нико на своей. Они посмотрели друг на друга, и ленивая насмешливая улыбка тронула его губы.

— Извини, Грейс. Это слишком. Что тебе надевать и что пить — не мое дело.

Официант принес два бокала, и Нико тут же заказал стакан фруктового сока, но Грейс загрустила. Он считал ее слишком чопорной и консервативной.

— Коктейль выглядит чудесно, — сказала она, и официант улыбнулся в ответ, сверкнул белыми зубами и перечислил ингредиенты.

— Можем поесть прямо здесь. Посмотреть на красивый пейзаж. — Нико откинулся на спинку стула и уставился на темнеющий горизонт. Волшебные огоньки освещали кокосовые пальмы и деревья рядом с отелем, между которыми пространство поглотила темнота.

— Здесь так красиво, — пробормотала Грейс. — Чувствуешь умиротворение? Хочется расслабиться и ничего не делать.

— Да, пожалуй.

Грейс и правда расслабилась. Приятно было любоваться темным пейзажем, она не нервничала, когда Нико не смотрел на нее, не стеснялась из-за выбранного вычурного наряда. Но она также почувствовала, как алкоголь рушит ее привычную сдержанность и ослабляет запреты. Она украдкой взглянула на Нико и вздрогнула. Свет, который пробивался между теней, и сонные свечи с цитронеллой придавали ему развязный вид. Она отпила еще немного коктейля.

Нико повернулся к ней, и она встретила его пристальный взгляд.

— Кажется, с меня хватит алкоголя на сегодня, — тихо произнесла она. — И, признаться, я совсем не так представляла себе нашу работу.

— А ты полна сюрпризов, Грейс Браун, и, признаться честно, мне это нравится, — пробормотал Нико нежным, ласковым голосом, от которого у нее по телу пробежали мурашки.

— Правда?

Их взгляды встретились.

Нико резко втянул воздух. Неужели его идеальная секретарша с ним флиртовала?

Он чувствовал, как она рассматривает его, внезапно член стал твердым, как сталь, ему захотелось провести по ее волосам рукой.

— Ты так долго скрывала свое настоящее лицо… с чего такая перемена? — Он медленно, с любопытством изучал ее лицо, пока не заметил слабый румянец на щеках. — И почему ты это говоришь?

— Что, прости?

— Что ты все иначе себе представляла?

Грейс почувствовала, как ром разливается по венам. Она кивнула, когда официант подошел и предложил повторить.

— Ты описывал дядю таким… я бы сказала, неприятным человеком. Говорил, что он потерял контроль над своей жизнью, шел на поводу у своих желаний, но здесь… — Она огляделась, увидела деревянные перила, гладкие от солнца и соленого воздуха, гамак и со вкусом расставленные столы и стулья. — Здесь так спокойно и атмосферно. — Она вздохнула. — Очаровательно. Просто я представляю человека, который основал отель с нуля, любил его и все, что с ним связано, включая бар, который похож на настоящее пристанище рыбаков. Все эти картины на стенах, мебель и ковры… как он мог нести за все это ответственность, если постоянно и беспробудно пил? Здесь хорошо развит рыболовный бизнес, он вполне мог бы выйти на коммерческий рынок…

— И все равно Сандер виноват перед семьей, перед нами. Его желание как можно скорее оказаться на дне повлияло не только на него. Он не испытывал угрызений совести за то, что в своем стремлении к саморазрушению увлек с собой сотни сотрудников. Так что, может, он решил управлять здесь всем, потому что знал, что это его последний шанс. Ты что-то притихла, — сухо сказал Нико.

Он допил второй коктейль и откинулся на стул. Он пристально вглядывался в ее лицо. Подошел официант. Нико заказал бутылку холодного вина с закусками от шефа и, как только официант ушел, повернул стул, чтобы сесть напротив нее.

— Наверняка Сандер приехал сюда и понял, что хочет здесь остаться, — спокойно сказала Грейс.

— Любой в его ситуации понял бы, что придется смириться с неизбежным.

— Кажется, дело не только в этом. — Грейс оглядела теплую обстановку, старые блестящие перила, маленькие фонарики на столах, которые привлекали причудливых насекомых, и забавные колокольчики, звеневшие на ночном ветру. — Кажется, будто в отель и бар вложили душу. Готова поспорить, что твой дядя любил ловить рыбу в океане.

Нико задумался:

— Уже не узнаю об этом. Отец разобрался с братом, когда отправил его сюда, и я понятия не имею, почему он вообще выбрал такое место, на этом история заканчивается. Если отец и Сандер и общались все эти годы, то я все равно ничего об этом не узнаю.

— Получается, ты знаешь только то, что за распутное поведение и ущерб, нанесенный компании, Сандера отправили сюда.

— Конечно, со стариком нужно было разобраться, — произнес Нико. — Наверное, прозвучало грубо, но, как я и сказал, по большому счету, так и есть.

— Понимаю, — мягко заметила Грейс.

— И?… — Нико поерзал.

— И что? — Грейс пожала плечами, чувствуя, что разговор становится слишком откровенным, возможно, потому, что алкоголь уже ударил в голову. Она вторглась в его личное пространство и теперь тревожно гадала, не обидится ли он.

— Ты начала этот разговор, так что не стесняйся. — Нико подался вперед, темные глаза дразняще блеснули. — Ты же не собираешься прикидываться скромницей, да? Мне всегда нравилась твоя прямолинейность.

— Разумеется, я не скромница, — усмехнулась Грейс и немного отодвинулась, потому что от такой близости бросало в холодный пот.

— Не переживай, — промурлыкал Нико. — Я не начну рыдать и жаловаться, если ты поделишься мыслями. — Он пристально посмотрел на нее, немного наклонив голову. — И не утащу тебя в подземелье, если ты будешь со мной искренней, — добавил он для пущей убедительности.

Сердце Грейс забилось быстрее, и она нервно облизнула губы, испытывая сумасшедшее волнение.

Нико смотрел в ее глаза и спокойно отодвинулся, когда официант подкатил к ним еще один невысокий стол с закусками.

— Так скажи мне, что хотела, — хрипло пробормотал он. — Я не кусаюсь. Пока меня не попросят, конечно, — улыбнулся он.

Грейс резко втянула воздух, широко распахнула глаза и поняла, что она тонет в его взгляде. Его глаза… в них читалась загадка, которая будоражила и сбивала с толку. Она запустила пальцы в волосы, затем потянулась за тарелкой, салфеткой и закуской и поняла, как дрожит рука.

— Наверное, ты был совсем маленьким, когда все это произошло. — Она откусила булочку с карри и слизнула немного соуса с уголка рта. — Может, тогда все казалось простым, но сейчас ты можешь посмотреть на ситуацию по-другому. — Грейс откусила еще. Просто восхитительно. — Почему ты не ешь? Очень вкусно. — Она потянулась за другим блюдом, как вдруг почувствовала его палец на своих губах, это было возбуждающе. Грейс не могла отстраниться. Не могла ничего сказать. Она могла только смотреть на него, пока он аккуратно вытирал ее губы.

— Тут у тебя соус…

Грейс густо покраснела и вытерла губы.

Нико откинулся на спинку стула и задумчиво на нее посмотрел.

— Так о чем ты? — спросил он.

Он запустил пальцы в волосы и на несколько секунд отвел взгляд, чтобы потом снова уставиться на нее.

— Я говорила о том… — Грейс откашлялась и принялась за другую, менее острую булочку. — Что, может, твой дядя и был немного диковат, но потом приехал сюда и нашел то, что всегда искал. Свою отдушину. Может, он не знал, чего хочет от жизни, а здесь смог наконец определиться. Сам посуди. Здесь все буквально дышит любовью. Любовь в обстановке, в еде, в сервисе и в обслуживании. Именно поэтому он стал вести нормальный образ жизни. Он изменился. Люди меняются. — Она подумала о маме. — Иногда.

— Может быть, — улыбнулся Нико. — Может, ты и права. Я не сильно об этом задумывался.

— Извини, если перешла границы дозволенного, но ты сам попросил быть честной. — Грейс посмотрела на его губы, моргнула и поняла, что не в силах отвести взгляд от того, с каким наслаждением он ест.

— Ладно, все в порядке.

— Надеюсь, ты не злишься.

— Ты то говоришь удивительно честно, то увиливаешь и начинаешь извиняться. Грейс, мы работаем вместе уже несколько лет. Придется найти золотую середину, чтобы рассказывать мне правду и не волноваться о том, разозлился я или нет. Я взрослый мальчик. Могу справиться с чем угодно. — Он одарил ее убийственной улыбкой. Мало того, коварная улыбка не сходила с его губ.

Нико не смутили ее вопросы. Грейс вовсе не действовала ему на нервы. Она забавляла его.

— Так завтра… — Она заметила, что коктейль заменили на бокал прохладного вина.

— Завтра?

— Сегодня мы многое обсудили… — Грейс чувствовала, как розовеют щеки под его пристальным взглядом.

— Извини меня за это, — ответил Нико, отодвигая тарелку в сторону, чтобы можно было наклониться к ней, его локти лежали на коленях, а руки сцеплены в замок. — Я решил ковать железо, пока горячо, так что мне удалось привести все в порядок еще до твоего приезда. Так что закончу так быстро, как смогу.

— Сотрудники, должно быть, опечалены тем, что произошло.

— Я четко дал понять, что никого не уволю.

— Значит, все останется на своих местах?

— Этого… — Нико нахмурился, — я гарантировать не могу, но разве это важно? Просто немного изменится обстановка. Конечно, если потребуется срочный ремонт, я выдам управляющему необходимую сумму.

— А ты не думаешь, что они могли привязаться к твоему дяде? Вчера я болтала с ребятами, которые работают в баре, и они сказали, что оставались только из-за Сандера.

— Они переживут.

— Почему ты так спокоен?

— Потому что у отеля поменяется владелец, Грейс. Все остальное… просто эмоции, на которые у меня нет времени.

— Ты всегда такой холодный и неэмоциональный, Нико?

Нико густо покраснел.

— Нет, не всегда, — прорычал он, но потом повеселел и отпил немного вина. — Ты удивишься, сколько женщин думают по-другому.

Грейс не хотела отступать, хотя ее уже бросило в жар.

— Уверена, сотни, которые думают именно так, были бы счастливы тебе сообщить, — сухо возразила она. — Думаешь, за все эти годы я не поняла? Скольких твоих девушек я утешала, ты забыл?

— Женщины, с которыми я встречаюсь, знают, что я не ищу серьезных отношений.

— Я не об этом, Нико.

Грейс стойко выдержала его взгляд, а он едва заметно вздохнул от нетерпения и пожал плечами.

— Знаю, — хрипло пробормотал он. — Ладно. Ты победила.

— Что, прости?

Он улыбнулся и поднял руки, как бы сдаваясь. Его мальчишеская улыбка выглядела такой искренней, что на несколько секунд Грейс почувствовала, как земля уходит из-под ног, и сделала долгий, прерывистый вдох. Она видела, что находилось за его маской холодности и отстраненности. Он опустил глаза, и ее сердце перевернулось.

— Ты хотя бы поговори с персоналом, они ведь живые люди.

— По-твоему, я отношусь к ним всего лишь как к шахматным фигурам? — Нико усмехнулся и расхохотался.

— Да, если речь идет о работе.

— Никогда не играл в шахматы. Не думаю, что у меня когда-нибудь хватит терпения.

— Странно, потому что у тебя, видимо, врожденный дар управлять людьми.

Нико мог расщедриться на женщину, с которой встречался, и его слова подтвердили ее подозрения. Он боялся обязательств, поэтому вступал в отношения без малейшего намерения их продолжать, и это прекрасно, потому что в таком случае он хороший парень, который сразу выложил на стол все карты.

Грейс чувствовала победу из-за того, что он все-таки напишет сотрудникам Сандера, которым, как ей казалось, точно есть что сказать. Она с трудом скрывала ликование.

— Но мы говорили про завтра. — Грейс снова завела нейтральный разговор про работу. — Я могу записать все, что обсуждали на сегодняшних встречах, чтобы завтра все было готово.

— Это будет полезно.

— Я могу начать прямо сейчас?

— Лучше оставь свой энтузиазм для работы, Грейс.

— Разве я здесь не для этого?

— Сегодня мы уже много сделали. Я не рабовладелец и полагаю, что ты ни разу здесь не была. Или была?

— Вообще-то нет, — неловко ответила Грейс.

— Так и думал. Ты спрашивала про завтра? У нас выходной.

— Прошу прощения?

— У тебя будет время посмотреть остров. Здесь очень красиво.

Грейс медленно улыбнулась.

— Утром мне нужно быть в городе, так что я настаиваю… — Он наклонился к ней и сказал тихим, вкрадчивым голосом: — Пройдись по магазинам.

Глава 6

Было пять вечера, все еще светло, солнце уже начинало садиться, но жара все равно не спадала: влажно, душно, безветренно. Даже привычный оркестр насекомых будто спрятался. Нико слушал главного менеджера, который разговаривал с ним низким и настойчивым голосом, но его глаза рассеянно смотрели на фигуру в бассейне.

Когда он посоветовал своей секретарше взять выходной и насладиться городом, пейзажем, необычными красотами этого места и подумать о покупке более подходящей одежды, втайне ожидал, что она вовсе не обратит на его слова внимания. За годы совместной работы он понял, что, несмотря на внешнюю сдержанность, у Грейс всегда было собственное мнение, и, когда дело не касалось работы, она всегда умела настоять на своем.

Но Грейс все сделала, как попросили. Два дня назад взяла отгул на несколько часов, посмотрела город вместе с водителем, сходила на пару пляжей и зашла в несколько магазинов, где купила летнюю одежду. Легкую, яркую, более подходящую для палящей жары, от которой не спасали даже вентиляторы на потолке в городском конференц-зале, где они проводили встречи.

Купальник, отметил он, все еще глядя в ее сторону, она оставила свой. Черный цельный купальник, который идеально подходил для спортивного плавания.

Но все равно в этой проклятой штуке она выглядела так сексуально, что Нико тяжело было сосредоточиться на том, о чем говорил главный менеджер, Стив.

Нико не знал, дело было в том, что они в непривычной обстановке, или в том, что он впервые мог с удовольствием рассматривать ее фигуру.

Взгляд скользнул по ее груди под легкой хлопковой футболкой… в голове он уже представил то, что скрывалось под ней… мечты, которые прерывались ее образом, просто не давали ему спать.

Он с трудом отвел взгляд и сосредоточился на работе.

— Посмотрите на небо. — Стив коротко кивнул на темно-синее небо, и Нико нахмурился:

— Согласен, здесь влажно, не то что пару дней назад…

— Вы не так хорошо знаете эту часть света, чтобы заметить знаки, мистер Дукас. Приближается ураган. Об этом еще не объявляли, но мы и так все видим. Дело не только во влажности, мистер Дукас, вы слышите тишину? Насекомые спрятались.

Насколько Нико видел, ничего не изменилось, но он готов был преклониться перед такой наблюдательностью местных и через пятнадцать минут пошел к бассейну, к Грейс, ее стройное тело вытягивалось и рассекало воду с удивительной скоростью.

Он остановился у бортика. Настила не было. Он наблюдал, как она плывет к нему, не обращая внимания на то, что он рядом. Грейс остановилась, широко распахнула глаза и вцепилась в бортик.

— О, привет.

Грейс пробралась к манящему бассейну, прекрасно понимая, что слишком остро реагирует, потому что, даже если Нико был где-то поблизости, даже если сидел на одном из плетеных стульев, расставленных по красивой поляне, в тени дерева, у нее не было причин чувствовать себя неловко.

День выдался просто сумасшедшим. Они много раз ездили из отеля в офис, не успели пообедать из-за того, что полетели в Нассау на частном самолете, чтобы подписать бумаги для рыболовного бизнеса. Она очень устала.

Тем не менее, Грейс почувствовала облегчение, когда Нико сказал, что какое-то время поработает в отеле, в кабинете менеджера, который он использовал как личный офис.

Но сейчас он стоял здесь, и она чувствовала себя беззащитной.

— Я думала, ты работаешь, — тихо сказала она.

— Работал, пока не появился Стив. Ты должна приехать в офис. Тут кое-что стряслось.

— Что именно?

— Я подожду тебя внутри. Не задерживайся и… извини, что отвлек тебя. Понимаю, день был чертовски утомительным.

Грейс наблюдала, как он выпрямился и с задумчивым выражением лица побрел к отелю. Обычно Нико не торопил ее, каким бы срочным ни оказалось дело, так что, когда она вышла из бассейна и поспешила в офис, чтобы встретиться с ним, сердце бешено стучало.

Наверное, ей следует переодеться? Она надела хлопковые шорты поверх купальника и набросила на плечи полотенце.

Постепенно из отеля уезжало все больше и больше гостей, людей, чье пребывание здесь подошло к концу, но их не заменили новые постояльцы, так что людей вокруг было относительно немного. Грейс сразу пошла в кабинет менеджера. Нико стоял спиной к двери, смотрел в окно, только когда она кашлянула, он медленно повернулся к ней:

— Присядь, Грейс.

— Что такое? Сделка сорвалась? Нам нужно срочно лететь домой? Твои родители в порядке?

— Я просто побеседовал со Стивом. Слушай, разговор будет долгим. Тебе, наверное, стоит переодеть купальник.

— Я просто хотела понять, что происходит. Ты меня напугал.

— Не говори, что тебе это в новинку. Я подумал, что ты всегда хорошо справлялась с напряжением, потому что эта обязанность была прописана в твоем договоре. Стив сказал, что ходят слухи о приближающемся урагане. Об этом еще не объявили, но он заверил меня, что все жители острова могут предсказать ураган по изменениям в атмосфере.

— Да, влажность явно повышена.

— Если он прав, то наши планы тоже меняются.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы должны были вернуться до завтра. Мы сделали достаточно, и остальное я могу просто поручить юристам и бухгалтерам, которые работают в Нассау. Но если будет ураган, то мы можем побыстрее уладить последние детали и подписать контракты, чтобы улететь уже сегодня, и сегодня же вернуться в Лондон. Если у нас ничего не выйдет, то, возможно, придется заниматься всякой ерундой или просто застрять здесь дольше, чем планировалось.

— Застрять? — Грейс обеспокоенно подумала о Томми.

— Какие-то проблемы?

— У меня есть дела.

— Какие дела?

— Мои личные. — Грейс пожала плечами.

Ей не хотелось рассказывать ему о Томми или о чем-то из ее непростого прошлого. И это вовсе не потому, что он бы не смог ей посочувствовать, просто что-то внутри подсказывало ей, что на такой уровень доверия им лучше не выходить. Не важно, в какой форме или обстоятельствах.

— Вполне возможно, что не будет никакого урагана.

Почти час спустя Грейс немного успокоилась. Гостей в отеле проинструктировали и сказали, что они могут оставаться на месте, потому что полной уверенности в том, что произойдет, нет, или отель может перевезти их в любую гостиницу Нассау, взяв все расходы на себя.

На удивление никто особо на возражал, так что к вечеру все уже собрали вещи и покинули отель, чтобы вернуться в США, в основном потому, что их пребывание в любом случае подходило к концу.

Грейс считала, что все раздувают из мухи слона, дождя не было, гром не гремел.

Нико ушел в офис, чтобы посмотреть электронные письма, а она наслаждалась вечером в одиночестве, наблюдая за светлячками, слушая шелест волн и сидя на просторной деревянной веранде, которая, как браслет, вилась вокруг отеля.

Грейс впервые в жизни чувствовала, что ее проблемы где-то далеко. Даже Томми, о здоровье которого она постоянно думала, отсюда казался дальше. Учитывая ничтожную вероятность того, что не сможет вернуться в Лондон в назначенное время, она думала, что с ним может случиться, пока ее не будет рядом.

Грейс впервые задумалась о том, что всю жизнь была скорее матерью для брата, чем сестрой. Сесилия все время пропадала, а потом, незаметно даже для самой себя, Грейс стала заботиться о брате, когда он попал в аварию. Мать просто радостно помахала рукой и скрылась на другом конце света с новым мужем.

Неужели теперь Томми во всем зависит от нее? В Лондоне она разговаривала с ним почти каждый вечер, порой навещала чаще чем два раза в неделю. Ей разрешили беседовать с его психотерапевтом, и она говорила. Постоянно. Как и с другими врачами. Она всегда была рядом, заботилась и подбадривала. Но неужели брату могло помешать трепетное отношение с ее стороны, такая забота и доверие? Неужели она выбрала роль безответно влюбленной в своего начальника секретарши и собиралась играть ее до конца? Значит, ничего не делать проще, чем выбраться из клетки? Одно неудачное интернет-свидание, и она уже опустила руки и потеряла желание строить свою личную жизнь. И может, сильно сосредоточившись на Томми, она лишила его самостоятельности и желания строить собственную жизнь?

Она подумала об этом только сейчас.

Грейс заметила внезапную тишину, только услышав далекий раскат грома.

Он был так далеко, что она не придала ему никакого значения, но ранним утром, когда еще не рассвело, ее разбудил стук в дверь, и, когда она открыла ее, сонно потирая глаза, увидела Нико. Он выглядел взволнованным.

— Пару часов назад всех предупредили об урагане. Метеорологи были уверены, что он уйдет к Восточному побережью Америки, но он свернул, и мы услышали запоздалое, отчаянное предупреждение. — Нико запустил пальцы в волосы и посмотрел на нее пронзительными темными глазами.

— Сколько времени?

— Больше восьми.

— Что?

— За окном кромешная тьма, хотя уже утро. — Он встал рядом, раздвинул занавески и посмотрел на нее.

— Ты должен был меня разбудить!

Нико стоял перед ней в джинсах и футболке, она подумала о том, что оделась лишь в безразмерную ночнушку. Грейс стояла босая. Под ночнушкой были только кружевные трусики. Под практичной одеждой она всегда носила сексуальное нижнее белье. Она обхватила себя руками, и, как только решила подойти к нему, послышался резкий и ужасающий раскат грома. Грейс испугалась и подпрыгнула.

Внутри ее начала зарождаться паника.

Нико задвинул шторы, погрузив комнату в полную темноту, и включил свет.

— Ветер усилится, — коротко сказал он. — Держись подальше от окон. Не поддавайся любопытству выглянуть, потому что стекла могут просто вылететь от ветра. И ни за что не выходи на улицу, чтобы посмотреть, что происходит. — Он нахмурился. — Ты выглядишь напуганной.

Грейс нервно сглотнула и снова подпрыгнула от очередного раската грома, за которым последовал звук дождя, барабанящего по стенам и крыше так же свирепо, как грохочущий водопад. Казалось, здание вот-вот обрушится.

Кажется, стало холоднее.

— Я в порядке, — вздохнула Грейс, голос дрожал.

Внезапно она услышала громкий гул шторма, который набирал силу, она чувствовала, как он бьется о стены отеля и отчаянно ищет способ проникнуть внутрь, чтобы смести все на своем пути.

Они остались одни, другие постояльцы отправились в более безопасное место, а сотрудники по домам — закрывать двери.

Она подошла к Нико, едва понимая, что делает.

Грейс вскрикнула, когда комнату осветила молния, будто внезапный всполох пламени, и зазвучал гром.

Она прижалась к Нико грудью и почувствовала, как затвердели соски, покалывая от прикосновения, заставляя желать и хныкать.

— Ты как? — прохрипел он и наклонился, чтобы их взгляды встретились. — Нормально?

— Скоро успокоюсь. — Грейс не могла отвести от него взгляда. У нее перехватило дыхание, и говорить стало непросто. — Мне… мне страшно…

Нико почувствовал ее уязвимость, которая подействовала на него, как укол адреналина.

Лед и пламень… далекий, но близкий… сильный, но уязвимый. Все эти сложности придавали ей сексуальности, которую раньше тяжело было заметить.

Нико вдруг поцеловал Грейс. Как только его губы нашли ее губы, под напором захватившего его возбуждения исчезла вся нежность. Он жадно пробовал ее на вкус, язык проник в ее рот, а руки сжали ее крепче, так, что он мог почувствовать каждую частичку ее тела.

Снаружи буйствовал ураган. Нико чувствовал сплетение языков и упругость ягодиц. Она хотела его.

Или она просто настолько испугалась грозы, что потеряла рассудок? Когда прекратится дождь, отдернет ли она в ужасе пальцы, которые царапали и скользили, пытаясь найти путь к обнаженной коже?

Нико знал, что любой намек на сожаление, любая мысль о том, что он воспользовался ситуацией, казались проклятием, и он нехотя отстранился от нее, но не отпустил, просто ослабил хватку.

— Я хочу тебя, Грейс, — проговорил он взволнованно. — И это не только… — он неопределенно кивнул на комнату, не отводя от нее взгляда, — из-за урагана. Но я не хочу, чтобы ты бросалась в мои объятия из страха, потому что ты обвинишь меня, когда перестанешь бояться. — Нико запустил пальцы в свои волосы. — Останови меня, — прохрипел он, его почти не было слышно из-за погоды. — И я остановлюсь. Сейчас же. И мы забудем об этом. Это просто… мимолетная искра.

Грейс задрожала. Губы покалывало, и она все еще чувствовала его вкус. Это было невозможно, потому что именно о таком она фантазировала уже давно. Каким-то образом мечты стали реальностью. Она отчаянно желала его ласк.

— Прямо сейчас, — хрипло выдохнула она. — Я хочу тебя, Нико. Я тебя знаю и, поверь, не буду настаивать на отношениях. Давай наслаждаться настоящим моментом. — Она обхватила его крепкую загорелую шею и удивилась тому, какой бледной она казалась по сравнению с ним.

Грейс забыла, каково это — жить моментом, потому что всегда беспокоилась о завтрашнем дне. Но это было опьяняющее чувство.

Она неуверенно просунула пальцы за пояс джинсов, и его низкий стон вскружил голову. Нико одним быстрым движением снял с себя футболку.

Голова Грейс кружилась, и дышать становилось тяжелее. Она заметила его эрекцию и на несколько секунд закрыла глаза, чтобы взять себя в руки.

Нико полностью разделся.

— Нравится? — пробормотал он, сократив дистанцию между ними и становясь прямо рядом с ней. — Я хочу посмотреть, как ты раздеваешься. Я хочу насладиться каждой секундой этого зрелища.

Он, не глядя, полез в карман джинсов за презервативом, но она остановила его, хриплым голосом сказав, что пьет таблетки.

Приняв странное решение искать вторую половинку в Интернете, она решила пить противозачаточные таблетки. Но она никогда бы не подумала, что окажется в постели с начальником.

Нико опустился на матрас рядом с ней. Грейс неосознанно забралась на подушки и, когда матрас прогнулся под его весом, повернулась к нему, и их горячие тела прижались друг к другу. Снаружи сильный дождь, подгоняемый штормовым ветром, ливнем обрушивался на здание. Но здесь, в номере, Грейс чувствовала только Нико и желания своего тела, которые напоминали ей, что она молода, что у нее есть сексуальные потребности, которые нужно удовлетворить.

Ее лоно увлажнилось. Вкус запретного плода казался невероятно сладким. Она скользнула пальцами по члену, и Нико снова застонал, накрыл ее руку своей.

— Хочешь, чтобы я продолжил? — пошутил он дрожащим голосом.

Он обхватил ладонями ее сосок и прижался к груди, уделяя ей особенное внимание, ведь в последнее время она занимала все его мысли. Идеальная форма, которая помещалась в руку, и розовый ореол соска, набухающего от возбуждения.

Нико наклонился и взял один сосок в рот, от его сладости он возбудился еще сильнее. Он посасывал его, облизывал и проводил языком по затвердевшему бутону, пока пальцы гладили плоский живот, спускаясь к лону. Грейс раздвинула бедра, чтобы он мог ласкать ее. Он двигал языком внутри до тех пор, пока она не начала тяжело дышать, а потом, с нежным нажимом, провел им по клитору, и Грейс застонала от удовольствия.

Рот и руки доводили ее до исступления, она чувствовала, что приближается к оргазму, и слабо пыталась снова взять себя в руки, потому что хотела, чтобы он вошел в нее.

Она запустила пальцы в его волосы и потянула, он послушно отстранился от соска, но тут же провел языком по животу, нашел пупок и остановился, чтобы уделить ему немного внимания, прежде чем двигаться дальше.

Он дразнил, облизывал и вытягивал из нее вздохи и стоны. Она кончила почти сразу, когда он начал глубоко входить, теряясь в ощущениях, полностью выпустив из рук ситуацию, когда тело устремилось навстречу оргазму, от которого у него вырвался всхлип полного удовлетворения.

Грейс разбудила непогода, когда они, измученные, лежали на кровати.

Она взглянула на окно и увидела полоски серого света, которые с трудом пробивались сквозь ставни.

— Что будем делать? — прошептала она. — Как думаешь, это долго продлится?

Нико пришлось возвращаться с небес на землю, потому что тело все еще лениво нежилось, отходя от сильного оргазма, какого он еще никогда не испытывал. Он не хотел говорить о таких повседневных вещах, как, например, мерзкая погода. Сейчас у него не было безотлагательных дел, хотя это странно, учитывая ситуацию.

Нико подумал, что все, чего он хотел, — остаться здесь, в обнимку с Грейс, остыть, чтобы потом снова наполниться силами. Он был полностью удовлетворен, но все равно желал Грейс.

Она нахмурилась и посмотрела на него. Почему она внезапно забеспокоилась о том, как долго они смогут оставаться здесь из-за непогоды? Неужели пара дней на острове выбили ее из колеи? Она все равно ни от кого не зависит и в любом случае вернется в Лондон. К тому же… разве она не должна хотеть остаться здесь с ним? После того, что только что случилось?

— Понятия не имею, — честно пробормотал он. — Ураган продлится всего день или около того, но это не значит, что мы сразу же вернемся в Лондон.

— Почему?

— Потому что после урагана останется разруха. Сломанные деревья… разрушенные здания. Здесь мы будем в безопасности, отель построен продуманно, но, уверен, потребуется время, чтобы расчистить завалы, к тому же взлетно-посадочная полоса вряд ли осталась целой. — Он помолчал и спокойно продолжил: — Так что, если у тебя были планы на следующую неделю, советую тебе подумать еще раз.

— Неделю?

— Это же не вся жизнь. — Нико удивился тому, насколько непринужденно он говорил, хотя сам всегда ставил работу на первое место.

Нико почувствовал, как Грейс напряглась, и задался вопросом, о чем она думала. Как так вышло, что она только что извивалась в его объятиях, а сейчас уже ушла в себя, как делала обычно?

Но почему его это волновало?

Он встал с кровати и подошел к окну, ему нужно было привести мысли в порядок. Открыл деревянные ставни и увидел то, о чем рассказывал, во всей красе. Ураган сеял хаос. Деревья согнулись, шторм раскачивал их то в одну, то в другую сторону. Растения были вырваны из клумб, цветы содраны с живых изгородей, а небо яростно потемнело…

Еще несколько дней продлится этот ужас.

Грейс волновалась. Видит бог, у нее были дела, которые она не хотела отменять, но… какое ему до этого дело?

Его тело все еще пылало желанием, и он точно не собирался провести здесь несколько дней.

Нико повернулся и одарил Грейс улыбкой. Она беспокоилась, но он был уверен, что сможет убедить ее в том, что они могут провести несколько отличных дней на острове.

Глава 7

Они занимались чудесным сексом, будто были парочкой резвых подростков, которым наплевать на весь мир. Ураган закончился, разгромив половину острова, и да, маленький аэропорт закрыли на два дня; вскоре он заработал, но они с Нико все еще были здесь, бежали в одно-единственное место — в спальню, чтобы раствориться в дикой, безумной страсти.

Разумеется, они также продолжали работать. Грейс, как обычно, читала его электронные письма, устраивала конференции и принимала участие в совещаниях по Зуму, где обговаривала сделки.

Изменилось ли что-то? Исчезли чопорные наряды и стены, которые она так старательно возводила, чтобы защититься от неудобной симпатии, которую скрывала годами. Здесь не нужно было прятаться от любопытных глаз. Здесь они были вольны делать все, что захотят, а они хотели касаться друг друга.

Нико гладил ее по внутренней стороне бедра, общаясь по рации с директорами авиакомпаний, разбросанных по всему миру. Он дотянулся до лона, его рука ритмично двигалась по ее клитору, пока он уточнял детали продажи отеля, бара и рыболовного бизнеса. Еще вчера они с ней лежали на кожаном диване в кабинете Стива, с мигающим компьютером, и Нико залез пальцами ей под платье. Она отключилась от телефонного разговора с одним из руководителей, который стоял на громкой связи. Нико провел пальцами между ее бедер, Грейс неосознанно дернулась, едва сдерживая желание закричать от удовольствия и прервать деловой разговор. Он злобно улыбнулся, одними губами произнеся: «Развлекаешься?», и она почувствовала, как все ее тело охватило пламя.

Когда они находились в компании других людей, когда разговаривали с сотрудниками, они вели себя крайне осмотрительно, но, как только закрывались двери, они сразу же сливались в поцелуе.

Конечно, рано или поздно все должно закончиться. Это было очевидно. Грейс слишком хорошо знала Нико, понимала его отношение к женщинам: он не искал серьезности. Скорее, это была слабость, которой они оба поддались.

Грейс не знала, когда все вернется на круги своя, и старалась об этом не думать, потому что ей было весело. Впервые в жизни ей было весело. Неужели желание того, чтобы эта сказка не кончалась — неправильное? Она прилетит в Лондон и вернется к своей обычной скучной жизни. Томми, кажется, может обойтись и без нее, ведь обычно, когда она возвращается, он становится таким же, как всегда: недовольным, ворчливым и неповоротливым. Так что она была бы святой, если бы не захотела получить это удовольствие.

Сидя на широкой веранде, на которую вернули мебель из просторного сарая, куда ее убрали на время плохой погоды, Грейс прижала колени к груди и наблюдала за фигурой вдалеке. Было около шести, и после целого дня встреч, звонков и уборки пляжа Нико возвращался из океана.

Он хорошо плавал и смеялся над ее беспокойством, когда в первый раз неторопливо подошел к воде и нырнул прямо в ярко-синюю воду.

Нико любил плавать ночью. Она чувствовала нарастающее возбуждение, когда он рассекал воду, приближаясь все ближе и ближе. Они привыкли к тому, что отель остался в их распоряжении. Он оказался маленьким и уютным, а сотрудники только рады были отдохнуть, хотя работы у них было не так уж и много, ведь в отеле остались только они вдвоем.

Четыре дня тянулись, как четыре недели, потому что время будто застыло.

Грейс выпрямилась, когда Нико вышел из воды, напоминая греческого бога.

Он остановился, провел пальцами по мокрым волосам, затем направился к ней.

— Как-нибудь попробуй поплавать со мной ночью, — пробормотал он.

— Не стоит. — Грейс улыбнулась в ответ и накрутила на палец непослушную прядь темных волос. — Боюсь, я большая трусиха.

— А чего бояться? Ты же будешь плавать со мной?

— Ох, ты прав. Я забыла. Никто не нападет на меня, если поймет, что ты тоже в воде…

— Именно. — Нико наклонился к ней и с наслаждением поцеловал. — К тому же ты плаваешь как рыба. В школе хорошо научили.

Нико усмехнулся. Грейс не ответила. Ее не учили плавать в школе. Она училась плавать сама в местных бассейнах. Она бы рассказала ему все более подробно, но их отношения не предполагали душевных разговоров. Он рассказал о прошлом дяди, потому что именно по этой причине они поехали на остров.

Нико до сих пор ничего не знал о ней и о ее прошлом, но он и не спрашивал. Он не спрашивал, потому что их связывал просто секс. Для этого он знал о ней достаточно. Он знал, что на нее можно положиться, что она хорошо выполняет свою работу и что может проявить инициативу, когда это необходимо.

Он увидел ее с тем парнем из Интернета и стал ревновать, только и всего.

Но если это просто похоть, то почему постоянно о нем думает? Если ей все равно, то почему она вдруг задумалась о том, что он сделает ей больно? Если она и правда думала, что, переспав с ним, сможет выкинуть его из головы, то почему ее так пугала мысль его потерять?

Потому что влюблялась в него? Как такая бессмыслица вообще возможна?

Сколько еще она сможет молчать, скрывать свои эмоции?… А что потом? Да, сейчас они с Нико были на одной волне. Неожиданное развлечение на солнышке, перерыв от рутины. Они очень хорошо знали друг друга.

Главное, Грейс помнила правила игры.

Малейшее отступление от правил, и все пропало. Он ни за что не станет удерживать ее, потому что тогда она станет обузой. Он больше не сможет смотреть ей в лицо, и отношения, которые они выстраивали годами, рухнут навсегда.

— Все… кажется, все идет довольно неплохо… здесь… Знаю, из-за урагана нам придется остаться здесь дольше, чем мы планировали, но я удивилась тому, как усердно все работают, когда дело доходит до уборки.

— Люди привыкли. Ураганы случаются каждый год. Ты же видела, что многие здания построены так, чтобы справиться с ним.

Грейс временно отвлеклась. Она смотрела на него с любопытством.

— И каково это?

— Возвращаться?

— Убирать пляж… мусор… восстанавливать разрушенные дома. Ты когда-нибудь занимался таким?

— Это очень серьезный вопрос, — пробормотал Нико, лег на расстеленное рядом с ней пляжное полотенце и сложил руки на груди.

— Прости. Забыла, что мы не задаем друг другу серьезных вопросов.

— Я разве говорил об этом? — Он наклонился и посмотрел на нее.

— Тебе и не нужно, Нико. — Грейс тихо рассмеялась. — И это не серьезный вопрос. Это просто… вопрос.

— Тогда я отвечу, — задумчиво произнес Нико через несколько секунд красноречивого молчания. — И да и нет. Физическая нагрузка — это приятно. Я никогда не занимался подобной работой. Не приходилось летом работать на стройке. Не приходилось собирать фрукты, чтобы получить немного свободы. — Он снова посмотрел на вечернее небо.

— Ох, как сложно жить в богатой семье.

— А что насчет тебя?

— Я спокойно отношусь к физическому труду. — Грейс подумала о том, насколько далеко ее прошлое от нормального, и задалась вопросом, что бы он об этом сказал.

— Тебе приходилось работать физически?

Разговор становился опасным, будто внезапно разгорался огонь.

— Конечно! — рассмеялась она. — Здесь становится холодно.

Грейс встала, он поднялся следом и начал вытираться полотенцем, на котором лежал.

— Да. — Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, в его темных глазах читалось желание. — У меня есть несколько вариантов, как можно согреться. — Он провел пальцем по ее щеке, и на несколько секунд она потеряла связь с реальностью.

Нико коснулся ее губ, и у Грейс подкосились ноги. Он положил руку ей на шею и притянул к себе. Она не сопротивлялась.

Она прижалась ближе, обняла его за шею, наклонила его голову и страстно поцеловала.

Она обязательно возьмет себя в руки и вернет самоконтроль. Но позже.

У Грейс было разбито сердце. Она совершила роковую ошибку, отдав его плохому парню, и за свою оплошность расплачивается до сих пор.

Она наблюдала за выходками матери, убежденная в том, что не повторит ее ошибок. Оглядываясь в прошлое, она понимала, что могла обратиться к опыту матери, чтобы лучше защититься от Нико и последствий влюбленности в него.

Грейс решила не портить себе настроения и разобраться со всем завтра.

Они с Нико, не размыкая объятий, прошли на кухню, целовались, не в силах оторваться друг от друга.

Уединение в отеле раскрепощало, располагало к сексуальной неге, где бы они ни остановились и когда бы ни захотели. Последние несколько дней Нико и Грейс жадно делали все, что хотели, потому что вокруг не было ни одного свидетеля их невероятной страсти.

Грейс почувствовала, что уперлась в край прохладного гранита, и ахнула, когда Нико поднял ее и усадил на столешницу.

На ней было только тонкое хлопковое платье, он задрал его, заставив ее извиваться. Через мгновение он ввел в нее палец, развел ее ноги, и Грейс выгнулась и оперлась руками на столешницу. Она часто дышала, с приоткрытых губ срывались тихие стоны, она трепетно закрыла глаза, запомнив только, как его темная голова намеренно опускалась между бедер.

Нико уткнулся носом в ее трусики, вдыхая ее аромат и дразня кончиком языка. Он решил их не снимать. Грейс могла бы с легкостью подвинуться, чтобы он мог снять и избавиться от них, но вместо этого он играл с ней, пока она не начала сходить с ума от желания.

Когда Нико наконец отодвинул трусики в сторону и проник в нее языком, Грейс уже была на пике. Она держалась, сколько могла, но сопротивляться настойчивым движениям его языка, который нашел клитор и упорно исследовал его, было просто невозможно.

Оргазм оказался настолько мощным, что она покачнулась на столешнице, чуть не упав. Она расслабилась, когда он одним легким движением пересадил ее на диван.

Застонав после оргазма, Грейс заметила, что Нико избавился от плавок, и у нее едва хватило времени принять его нетерпеливый, твердый, как сталь, член, когда он вошел в нее. Одним грубым и жестким движением, которое вывело ее за пределы того, что она испытала в первый раз. Одно движение, и Нико, содрогнувшись, рухнул рядом с ней. Это было весьма быстро, он буквально упал, но она почти не заметила этого, потому что сил не осталось.

Грейс все еще была в платье, и он аккуратно одернул его.

— Вот что происходит, — пробормотал Нико, — когда парень идет и все время думает о женщине, которая ждет его на пляже. Считаешь, моряки думают о том же, когда на месяцы уходят в море? А как только возвращаются, их жены тут же беременеют?

— Наверное, — сонно произнесла Грейс.

— Как проницательно, — усмехнулся он, убрал ее волосы с лица и легко поцеловал в лоб.

Это было так нежно, что у Грейс сжалось сердце. Поцелуй после бурного секса, шепот и крепкие объятия. Планы на будущее и общие мечты, которые ожидают своего воплощения. Мечта…

— Нико… — вздохнула она и отвернулась.

В кухне было одно окно, ставни закрывали его только наполовину.

После урагана пляжи выглядели по-другому: сломанные деревья еще не убрали, мусор либо смыло водой, либо он лежал под завалами, но ничего не могло скрыть истинной синевы воды, вернувшейся к своей безмятежной красоте. Мягкий песок напоминал кристаллы сахара, который высыхал на солнце.

Грейс никогда этого не забудет. Ни видов, ни звуков этого ленивого тропического острова. Он так отличался от всего, что она когда-либо видела. Нико прижался к ней, лениво поглаживая грудь через платье, и она тут же откликнулась.

— Думаю, взлетно-посадочная полоса уже работает, да и с делами мы закончили…

Нико замер.

Он все еще не отошел от лучшего секса в своей жизни. Но сейчас вдруг понял: их короткая интрижка закончится, как только они приземлятся в Хитроу.

Он был твердо убежден, что работу и личную жизнь смешивать ни к чему. Знал, какая женщина ему нужна, но, каким бы горячим ни был секс, Грейс совсем не подходила ему в качестве спутницы жизни.

Он был счастлив плыть по течению, но это не в его стиле и точно не было правильным путем.

Теперь, после ее своевременного напоминания, Нико задумался, почему так неохотно признавал, что она права, ведь они не могли оставаться здесь долго.

Может, он не хотел, чтобы это заканчивалось?

Нико не ожидал, что запретный секс может оказаться таким приятным. Просто лежа рядом с Грейс, он снова начинает возбуждаться.

Женщины всегда казались ему предсказуемыми. Но Грейс… за секунду между ними все изменилось.

Станет ли сложнее, когда они вернутся к работе?

— Молчи, — промурлыкал он и прижал палец к ее губам, чтобы она не успела возразить. — Дай мне сказать.

Он спрыгнул с дивана и протянул руку, затем поднял ее и притянул к себе, их тела прижались друг к другу, и он обхватил ее руками, нежно начал массировать, пока мысли не покинули ее голову.

— Нико…

— Ты задала хороший вопрос. Нам нужно поговорить. И мы поговорим… как только примем хороший, долгий душ, оденемся и приготовим поесть. Не забывай, что я только что почти переплыл канал.

— По крайней мере…

Он выводил ее из кухни, и она покорно шла за ним. Нико держал ее за руку и радовался тому, что нашел способ унять разочарование от реальности.

Он лениво огляделся, пока они шли через небольшой бутик-отель к их номеру. Конечно, он привык к такой обстановке. Начнем с того, что их почти не заметили. Он приехал, чтобы поработать, а работа не подразумевала оценку того, что делал его дядя. Честно говоря, у него было столько предубеждений насчет Сандера, что он был готов презирать все, к чему тот прикасался.

Нико не знал, как и когда все изменилось, но даже Грейс пару раз отмечала, что отель и все, что с ним связано, начиная от успешного рыболовного бизнеса и заканчивая преданностью сотрудников, говорило о том, что опустошенный и растерянный человек, который высадился на остров, смог найти здесь цель, направление и смысл жизни.

Теперь Нико подумал, что неплохо было бы больше узнать о дяде.

Он также осознавал, что Грейс была не такой, как остальные. Он чувствовал, что она обычно очень осторожна и решиться на секс с ним для нее было очень непросто. Он хорошо ее знал. Достаточно хорошо, чтобы понять, что она не бросится к нему и не станет умолять о большем. Он протянет руку, она возьмет ее, они вернутся в Лондон и закончат то, что начали.

В ванной его опытные руки ласкали ее, намыливая с головы до ног… он бормотал то, отчего она улыбалась, затем, смеясь, они направились на кухню, и она нерешительно посмотрела на него, в глазах были вопрос и тревога. Он отвлек ее разговором о Сандере и о мыслях, которые пришли ему в голову, когда они до этого гуляли по отелю.

Ей нравилось слушать. Она редко перебивала и никогда не высказывала своего мнения, а если и высказывала, то только то, что ему было интересно слушать. Нико втянулся и именно поэтому был уверен, что, когда придет время, они останутся… друзьями.

Кроме того…

Он нахмурился, потому что, кроме этого, ничего не было. Она сказала ему, что жила нормально. Другого он и не ожидал. На несколько мгновений подумал, что произойдет, если он не определит четкие временные рамки, если даст им шанс, подождет и посмотрит, к чему приведет их интрижка. Он быстро отбросил эту мысль. Грейс заслуживает больше, чем мужчину, который ставит работу выше всего остального.

— Ты говорила, — продолжил Нико, — что мы закончили все дела.

Он наблюдал, как нежный румянец заливал лицо Грейс, хотя она даже не повернулась, чтобы посмотреть на него. Он читал ее как открытую книгу и предвкушал то, как развеет все незаданные вопросы.

Переполненный чувством глубокого удовлетворения, он повернулся, чтобы посмотреть на нее, прислонился бедром к столешнице и скрестил ноги.

Грейс напряглась, но в конце концов перестала обманывать себя тем, что он не смотрит на нее.

Несмотря на то что она знала, что момент расставания настанет, все равно чувствовала себя растерянно. Все должно было закончиться, и она жалела лишь о том, что не настояла на своем и не высказала все о своих чувствах первой. Она подумала, сможет ли остановить его на полуслове, но когда наконец посмотрела ему в глаза, то увидела в них решимость и… удовлетворение. Ему словно стало легче.

У нее не было впечатления, что Нико устал от нее, но он был из тех, кто знал, как не раскрывать карты, если его все устраивало. Грейс почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Она хотела отвести взгляд, но не смогла. Она так привыкла любоваться им, оценивать мужскую красоту. Она берегла эту любовь, как вор — украденное сокровище, но, когда дело доходило до похоти, запретов не существовало. Ему нравилось, с какой любовью и нежностью она на него смотрела.

— То, что между нами происходит… — Нико замолчал на пару секунд. — Я не хочу, чтобы это заканчивалось. — Он печально, смущенно улыбнулся. — Знаю… знаю… Я не думал, что все будет разворачиваться так стремительно. Грейс, в тебе есть что-то особенное… Я вижу тебя и хочу к тебе прикоснуться. — Он пожал плечами в еще большем замешательстве.

Нико заметил, что она удивленно смотрит на него, и медленно улыбнулся.

— И ты тоже этого хочешь, — крайне самоуверенно пробормотал он. Он протянул руку, коснулся ее волос и рассеянно погладил чувствительную кожу, продолжая внимательно смотреть на нее. — Ты пылаешь от моих прикосновений. И я тоже. Я этого не понимаю, но не хочу сопротивляться. Знаю, — продолжил он с той же завораживающей нежностью, — ты боишься, что если мы продолжим, то наши отношения повлияют на работу, но этого не произойдет. Поверь. Я никогда не смешивал дела и удовольствие, но все когда-то случается впервые, и у меня тоже…

Глава 8

— Поверить тому, что отношения не повлияют на работу? — Грейс удалось обрести дар речи, но она все еще смотрела на него с недоверием.

Она ожидала, что ей вежливо выдадут документы для увольнения. А Нико сказал, что хочет продолжения? Не хочет, чтобы все заканчивалось? Грейс знала его настолько хорошо, что могла читать между строк все, что он не произносил вслух.

Нико не ожидал, что все приведет именно к такому развитию событий. До того рокового случая с парнем из Интернета она сомневалась, что он вообще смотрел на нее как на женщину.

В любом случае они были здесь, наслаждались друг другом, и секс точно устраивал обоих.

Грейс знала, что это не должно ее раздражать и уж точно не должно удивлять, потому что именно так строилась его личная жизнь. Командовал он.

От мысли о том, что Нико отнес ее в ту же категорию, что и других женщин, с которыми встречался, ей захотелось стиснуть зубы, сжать кулаки и швырнуть что-нибудь твердое в его красивую голову.

Неужели Нико действительно решил, что она настолько очарована им, что сделает все, как он просил? Неужели их отношения превратились в отношения кукловода и податливой марионетки, которая больше не знает, кто она такая?

К сожалению, она поняла, почему он пришел к такому выводу, и вздрогнула от горького сожаления. Она пылала, потому что фантазии внезапно стали явью.

Грейс опомнилась, снова начала его слушать и нахмурилась.

— Прости, я упустила…

— Для меня работать с тобой — не проблема. Да, да, да… Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты хочешь сказать, что я — не тот человек, который будет совмещать работу и развлечения. Собираешься напомнить мне о тех временах, когда я жаловался на звонки, которые прерывали встречи и нарушали мой рабочий график, но разве не из каждого правила есть исключения? Разве это не признак изменений? Бесполезно сокрушаться о том, что мы все это затеяли. На самом деле я вовсе не жалею. — Он дьявольски улыбнулся. — Я сильно ошибусь, если скажу, что ты того же мнения? Заниматься любовью еще никогда не было так приятно. У меня возникает дикое возбуждение при одной мысли о тебе, а это со мной впервые. Мы же взрослые люди, и, если решим попробовать что-то новое — видеться и работать друг с другом, — это же никому не навредит?

— Значит, — медленно произнесла Грейс. — Ты хочешь сказать, что мы продолжим этот… роман, когда вернемся в Лондон, потому что мы взрослые люди, и зачем утруждать себя попытками найти в себе энергию и силу воли, чтобы прекратить все это, если мы можем просто и дальше плыть по течению, пока… ну, нам не станет скучно.

Для Нико Грейс просто была новым увлечением. Для нее он был воплощением самого желанного мужчины.

— И как думаешь, долго продлятся наши отношения?

— Как такое можно предугадать?

— На самом деле, если подумать, то ты — единственный человек, который знает это наверняка.

— Что ты имеешь в виду?

— Да ладно, Нико, — хрипло сказала Грейс. — Все твои интрижки длятся не дольше трех месяцев, уж я-то знаю наверняка.

— Уверен, ты ошибаешься. — Нико нахмурился и задумался. — В любом случае наша связь — совсем другое. У меня не было ничего подобного с… другими женщинами, так что ты не можешь сравнивать.

— То есть ты сейчас делаешь мне комплимент?

— Я польщен, что ты дважды на меня взглянула, — искренне ответил он. — Хотя я видел, что ты этого не одобряешь. Помнишь наш разговор? Когда ты рассказала о своих свиданиях?

Грейс задрожала, не в силах справиться с эмоциями.

— Помню, — пожала она плечами и улыбнулась. — Может, именно поэтому мы здесь. Мы оба не ожидали, что все так произойдет. Мы просто хотели отвлечься и расслабиться. Я имею в виду, что мы уже давно работаем вместе, и, мне кажется, мы вместе… — Она оглянулась и решила дать ему возможность самому истолковать ее слова. — Нам стало любопытно, что будет, если мы сблизимся. Такое случается. Но это не значит, что отношения должны продолжаться! Честно говоря, думаю, мы оба дружим со своей головой и не допустим подобной оплошности, правда?

Грейс шагнула назад, села в кресло, повернув его так, чтобы видеть Нико.

Ноги стали ватными. По тени внезапной неуверенности в его глазах она могла сказать, что разговор стал непредсказуемым.

Все это: высокомерное предположение того, что она послушается… бойкое решение, что ухватится за его предложение, потому что какая вообще откажется? Она ненавидела себя за то, что все еще любила его, потому что это противоречило голосу здравого смысла.

Тем не менее Грейс все еще здраво рассуждала и точно знала, к чему все это приведет, а Нико было интересно узнать, что будет дальше.

Она хотела играть по своим правилам, а он знал, что победит в любом случае.

— Ты же не это имеешь в виду… да? Я чувствую твое желание. И оно говорит мне о многом… — Он подошел к ней, сердце предательски затрепетало, когда он облокотился на подлокотники кресла, задушив Грейс своей близостью.

Что она сделает, если он ее поцелует?

Грубо оттолкнет? Отвернется? Выгнется, обнимет за шею и ответит на поцелуй?

— Этого не будет, Нико. — Только потому, что третий вариант казался слишком заманчивым.

Она положила руки ему на грудь, почувствовала, что под футболкой пылает жар, и сжала зубы. Она не оттолкнула его, хотя хотела, и через несколько секунд, увидев недоумение на его лице, он отстранился, но остался стоять на месте и хмуро смотреть вниз.

— Ох, Грейс, дорогая…

— Не думаю, что стоит продолжать отношения после нашего отъезда.

«Моя дорогая… если бы только ты была…»

— Почему?

— Просто потому, что не стоит. — Грейс пожала плечами.

— Хочешь сказать, что я больше тебе не нравлюсь? Может, когда мы окажемся в Лондоне, симпатия исчезнет… Там мы сразу поймем, насколько дороги друг другу.

— Нико… нам было весело.

Голос звучал нежно. Она была благоразумна. Она поступала с ним так же, как, по ее мнению, он поступал с женщинами, от которых устал. Про себя она думала: «Мне все еще нужна эта работа, но завтра я начну искать новую, потому что уже никогда не смогу находиться рядом с этим мужчиной».

— Но мы оба знали, что наша связь ни к чему не приведет, и, наверное, когда все закончится, у тебя не возникнет проблем, но они появятся у меня.

— Почему? — спросил Нико и прищурился.

Грейс видела, как он думает, размышляет, соединяет точки, хотя ей бы не хотелось, чтобы он их соединил.

— Потому что я хочу большего, — честно призналась она. — Мне тридцать один, и я не хочу тратить время на то, что ни к чему не приведет. Мы отлично провели время, секс был просто замечательным, но на этом все и закончится. По сути, я не в твоем вкусе, а ты не в моем. — Каждое слово, которое слетало с ее губ, ранило, но эта боль совсем не отражалась на ее лице. — Ты правильно делал, когда говорил, что не смешиваешь работу и личные дела, хотя ты начальник и можешь делать что хочешь, это все еще не лучшая идея. Как это будет выглядеть? На самом деле?

— Что ты имеешь в виду? — Он покраснел, и Грейс удивленно вскинула брови.

— Задумайся о том, что нас может ждать. Я, как обычно, приду в офис, принесу тебе кофе, как обычно, и весь день мы… общаемся, пока не кончится рабочий день, а что потом? Запираем дверь, тут же бросаемся друг на друга, срываем одежду и занимаемся диким сексом на твоем рабочем столе?

— Не преувеличивай.

— Я не преувеличиваю, Нико, — сухо сказала она. — Но работе точно помешает наш… так называемый роман.

Она подумала о матери, которая постоянно страдала в поисках того самого мужчины мечты. Когда она исчезла на другом конце света, Грейс смирилась с тем, что ее напряженная личная жизнь наконец-то остановилась и не осталось времени на детей.

Теперь она невольно восхищалась тем, как Сесилия всегда брала себя в руки, отряхивалась и шла дальше. Она не была самым ответственным родителем на планете, все препятствия на пути причиняли боль, но с Грейс и ее братом она все равно умудрялась делать вид, что все в порядке, будто ребенок, которым она была, мог справиться с такой болью. А Австралия? Наверное, это и была настоящая любовь. Кто такая Грейс, чтобы завидовать матери? Она исчезла и оставила своих взрослых детей на их же попечение, может, она так проявляла любовь. Может, она могла дать только это.

Любовь к Нико открыла ей глаза на многое и показала ей мелочи жизни. Грейс уверяла себя, что усвоила все уроки, необходимые для того, чтобы контролировать свою личную жизнь и больше не влюбляться беззаветно…

По крайней мере, у нее все еще осталась гордость.

Как часто, ленивая, раскрасневшаяся и довольная после занятий любовью, она хотела рассказать ему о своем детстве? О стрессе из-за того, что ее матерью была Сесилия? Об ответственности, которая легла на ее плечи, пока она была ребенком? О Томми и обо всех ее проблемах?

Грейс останавливала себя, потому что тихий голос в голове предупреждал, что такое безграничное доверие станет ошибкой.

Что бы она ни чувствовала к Нико, он никогда не оценит такой уровень глубины, потому что, в его глазах, их отношения — просто небольшое развлечение.

Теперь она была рада, что сдержалась, иначе продолжила бы работать на него до тех пор, пока не нашла бы другую вакансию. Ей придется сделать то, с чем прекрасно справлялась мама. Улыбнуться, отряхнуться и пойти дальше.

Она не могла не улыбнуться, когда подумала о том, сколько усилий приложила, чтобы не походить на мать. Теперь она искренне надеялась, что была хорошей актрисой.

— Конечно, я польщена. — Грейс умиротворенно улыбнулась. — Но, как я уже сказала, ты же знаешь, я разумный человек…

— Никогда бы не подумал, что расстроюсь из-за того, что кто-то ведет себя разумно, — прорычал Нико.

Грейс не обратила внимания на то, что ее перебили.

— Я достаточно разумный человек, чтобы понимать, какие бы искры между нами ни пылали, когда мы вернемся в Лондон, раздувать из них костер станет настоящей глупостью.

Это преувеличенный способ говорить про великолепный секс. Так зачем останавливаться, если все хорошо?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду отличный секс.

— Это я знаю. — Она пренебрежительно рассмеялась. — Думаешь, я настолько сошла с ума, что посчитала его чем-то большим? — Грейс вскинула брови, закатила глаза и изобразила удивленное безразличие. — Как я уже сказала, Нико, давай оставим все позади, когда приедем в Лондон. У нас впереди много работы… нужно заключить сделки, которые и так висят на волоске…

Несколько секунд Нико пристально смотрел на нее, затем пожал плечами, и на его лице промелькнула улыбка.

— Не вини меня ни в чем, пожалуйста.

Они вернулись к привычному стилю общения. Грейс должна была почувствовать облегчение, но все же ей было горько.

— Продолжим вечер? По всей видимости, это последнее романтическое свидание?

Она продолжила улыбаться и болтать, дополняя трапезу. Она хотела, чтобы он продолжил ее уговаривать, но знала, что ситуация не изменится, сколько бы он ни спрашивал. Она чувствовала взгляд его темных глаз, от которого тело покалывало и пылало, но Грейс сохраняла спокойствие, не показывая боль.

Через три дня Нико сидел за столом, недовольный собой, потому что между ним и Грейс все стало как раньше. Он смотрел на ее опущенную голову, пока она занималась привычными вещами, составляла списки дел на планшете, и представлял ее голой под ним… на нем… как она смотрит на него через плечо… ее холодный взгляд заводил его сильнее, чем кто-либо.

Он думал о ней, когда она уходила. Он не мог сконцентрироваться. В голове всплывали ее образы и отчаянно не давали ему сосредоточиться. Это действовало на нервы.

Может, эта озабоченность связана с тем, что она сама все закончила?

Он же не мог быть настолько поверхностным? Настолько эгоистичным?

Они не проводили ночи вместе после того, как она попросила его исчезнуть. Казалось, они просто вновь стали коллегами, не больше. Все разговоры сводились только к работе.

Когда вернулись в Лондон, казалось, что такая настоящая близость испарилась, как роса на летнем солнце.

Он развернулся в кресле, чтобы посмотреть в окно, хмуро уставился на улицу и услышал ее кашель.

— Помешала?

Нико попытался улыбнуться, но вышло с трудом. Естественно, они больше не носили легкие летние вещи. Она вернулась к деловому стилю. Сегодня она была в светло-серой юбке до колена, белой майке и кардигане, который она пока что не сняла, хотя и стоял полдень и в офисе было душно.

Нико все еще хотел к ней прикоснуться. Он все еще безумно желал сорвать с нее одежду и почувствовать ее обнаженное тело, соски. Он все еще мечтал услышать ее стоны, которые она издавала во время оргазма.

Он совершенно не хотел слушать, как она спрашивает его о легальности какой-то там сделки.

— Вовсе нет, — протянул Нико, выпрямился и направился к кожаному дивану. — Сегодня пятница. Эти две недели выдались просто адскими. Думаю, мы можем уйти пораньше.

Грейс наклонила голову, заправила волосы за уши и вежливо улыбнулась.

— У тебя есть планы на вечер? На выходные?

— Пока нет. Но еще точно появятся. — Он накинул куртку и без особого энтузиазма подумал, что мог бы позвонить любой знакомой девушке, и она бы с радостью согласилась сходить с ним, куда бы он ни позвал.

Черт, почему он этого не сделает?!

И зачем ему скрывать от нее планы?

Разве они не вернулись к привычным рабочим отношениям? К тем, где она знала его как свои пять пальцев? К тем, где она знала обо всех его планах, потому что сама их организовывала?

— Посмотри, сможешь заказать мне столик на двоих в том французском ресторанчике на завтра? — Он не смотрел на нее. Он смотрел в телефон и что-то искал.

— Французский ресторан?

— Ты же знаешь. Свечи, вазы с цветами на столах, официанты с французским акцентом, которые притворяются, что не понимают ни слова по-английски.

Грейс знала.

Конечно, Нико всегда двигался вперед. Она знала об этом, но лучше не становилось. Она кивнула и улыбнулась с леденящей душу вежливостью.

— Во сколько?

— Хм… — Он взглянул на свой «ролекс». — В восемь будет неплохо. До этого мы можем пропустить по стаканчику в баре напротив, — одарил ее ослепительной улыбкой.

Она одарила его такой же, блестящей, будто лампа в тысячу ватт.

— А ты? Оторвешься на выходных?

Грейс смутилась. Завтра предстояла встреча с Томми. Она позвонила ему, как только прилетела, но он был не так рад услышать ее, как и ожидала Грейс, и она задумалась, что произошло.

В мгновение ока все заботы, о которых Грейс не думала на острове, напомнили о себе с новой силой. Он мог покапризничать. Она не винила его, потому что к своему юному возрасту он так много страдал, что у него просто не хватало терпения со всем справиться.

Она попросила брата приехать.

Может, смена обстановки пойдет ему на пользу. Он останется на ночь, а она побалует его, послушает и вернет в нужное русло.

Она опомнилась и заметила, что Нико пристально смотрит на нее, и ей стало интересно, не решил ли он, что у нее нет планов на выходные. Их взгляды встретились, она дернулась, покраснела, а потом с вызовом сказала:

— Вообще-то у меня есть планы.

«Чистая правда», — подумала она, хотя назвать их «захватывающими» было трудно.

— Правда? Идешь куда-то?

— Иду домой, — прощебетала она. — Хочу приготовить потрясающий ужин…

— Есть повод?

Грейс покраснела, загадочно пожала плечами и отвела взгляд, потом бросила через плечо, что напишет ему или отправит электронное письмо о бронировании столика.

Нико все еще стоял, засунув руки в карманы брюк и слегка нахмурившись, но затем выражение его лица прояснилось, и он снова начал приводить себя в порядок.

— Пойдем вместе, — пробормотал он, сделав паузу, когда она уже поспешила к своему столу и начала возиться с компьютером.

— Я…

Грейс взглянула на него, сердце заколотилось, отчаянно желая избавиться от его присутствия, чтобы не пострадать из-за того, что он вернулся к прежней жизни, даже не кивнув на их прошлое. Несколько секунд она даже не дышала, их взгляды встретились, и между ними будто исчез весь кислород. Она с ужасом осознала, что запылали щеки, когда ей удалось разорвать зрительный контакт.

— Мне нужно кое-что сделать перед уходом, Нико.

— Что?

— Мне нужно просмотреть несколько писем… составить отчет о финансовых показателях для Роберта…

Нико медленно подошел к ней и мягко, но твердо закрыл ноутбук властным движением.

— Нет, не нужно. Я начальник и разрешаю тебе закончить работу раньше.

— И пойти с тобой? Это в порядке вещей?

Он уловил сарказм в ее голосе, потому что выражение его лица стало холодным.

— Так вот что происходит, Грейс? Ты и правда пройдешься со мной, если я попрошу?

— Нет, конечно нет!

Щеки покраснели, она облизнула губы, оскорбленная его правотой. Она не хотела быть здесь. Но как можно чувствовать себя нормально рядом с тем, в кого ты была влюблена? Когда вы были любовниками?

Нико ждал, и под его взглядом она быстро собрала вещи.

— Что остальные подумают? — Попытка разрядить внезапное напряжение между ними, но ее голос звучал надрывно, а улыбка выглядела лживо.

Она непреднамеренно намекнула на их отношения и покраснела еще больше.

— Я говорю о том… — Грейс запнулась, и воцарилось неловкое молчание.

— И что же остальные подумают? — вкрадчиво замурлыкал Нико. — Я так понимаю, под всеми ты имеешь в виду тех, мимо кого мы пройдем по пути к лифту?

— Нико, это не смешно.

— Ты моя секретарша, — мягко сказал он. — Думаю, можно с уверенностью сказать, что никто ничего не подумает. Боишься за свою репутацию?

Нико вскинул брови и сделал шаг назад, чтобы открыть дверь и пропустить ее вперед. Он наклонился и шепнул ей на ухо:

— Правду знаем только мы, да, Грейс?

Он отстранился и быстро пошел прочь, а она поспешила за ним.

Уши Грейс горели, в горле пересохло от шквала сексуальных образов, которые появились от слов, произнесенных злым шепотом. Она вспомнила, что нужно быстрее искать работу, потому что неизвестно, сколько еще потребуется времени, чтобы научиться держать себя в руках.

Они же не на свидании!

Тем не менее он не прочь лишний раз намекнуть на их роман. Он думает, что смущать ее — забавно? Ей было жарко, пока они спускались в подвал, и она тревожно взглянула на него, когда лифт остановился.

— Где мы?

— Я подвезу тебя.

— Нет!

— Почему нет?

Двери открылись, и он отошел в сторону, чтобы она проскользнула мимо него, хотя сразу же обернулась и уперла руки в бедра.

— Потому что… потому что…

— Ты боишься?

— Боюсь… чего?

— Сейчас узнаешь, — пробормотал Нико вполголоса.

И прежде чем она успела сделать хоть что-то, прежде чем успела отстраниться, или развернуться, или просто привести мысли в порядок, он подошел к ней. Он аккуратно, но в то же время властно придержал ее и накрыл ее губы своими.

Поцелуй оказался страстным, язык, жадный и жаждущий одновременно, исследовал ее рот с невероятным напором.

Время остановилось. Между ног стало влажно, и мышечная память заставила ее наклониться к нему и так же жадно впиться в его губы.

Она хотела, чтобы все сейчас же прекратилось и чтобы продолжалось снова и снова.

Непослушные руки потянулись вверх и обняли его за шею, жар его тела наполнял ее головокружительным удовольствием. Его пальцы проложили обжигающую дорожку вдоль ключицы, у нее перехватило дыхание, и веки задрожали. Ох, такие ощущения просто невозможно забыть!

Она услышала звук шагов, эхом отдающийся в похожей на пещеру автостоянке, и отпрянула назад, приводя себя в порядок.

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Прости, я не должен был, — только и смог произнести Нико.

Нико запустил пальцы в волосы и отвернулся. Он злился на себя. Злился за то, что не смог выбросить ее из головы… за желание прикоснуться, когда ему отказали… за то, что не смог устоять перед искушением. То, что случилось, — пример слабости, которую он привык презирать.

Боже, даже сейчас темные глаза остановились на ее припухших губах, ему приходилось бороться с желанием приблизиться к ней и хотя бы вдохнуть аромат.

При одном взгляде на Нико разрывало напряжение, губы все еще болели, а тело все еще хотело большего, все еще пылало из-за него.

Он извинился, но мог этого не делать, потому что извиняться было не за что. Грейс ответила на поцелуй так же жадно, как и он, и неистово желала близости.

Единственное отличие состояло в том, что он поцеловал ее, чтобы самоутвердиться, и она это знала. Доказать, что он все еще ее возбуждает. Однако она поцеловала его, потому что у нее не было выбора. Тело было не в состоянии слушать голос разума.

Нико подошел к ней, она замерла в нерешительности.

Грейс сделала глубокий успокаивающий вдох.

— Ничего не выйдет, — тихо сказала она.

— Даю слово, что ничего подобного больше не повторится, — произнес Нико. — Бог знает, о чем я думал.

— Ты хотел доказать, что ты все еще… оказываешь на меня влияние. — Она продолжила прежде, чем он успел ее перебить: — Полагаю… для тебя это очень забавно, что кто-то моего возраста…

— Не говори так, Грейс, — хрипло прервал он. — Я никогда не смогу стать тем самым.

— Должно быть, ты все еще мне нравишься, Нико, — сказала Грейс, собрав волю в кулак, — но это не значит, что меня это не раздражает.

— Раздражает?

— А что еще? Эта симпатия неудобна. И все.

— Конечно, — сухо ответил он.

— Но она есть, и работать вместе становится невозможно. Я подумала… она могла бы и не мешать, но…

— Это я виноват.

— Никто не виноват, Нико. Все уже случилось. Завтра я начну искать новую работу.

От этих слов ей стало больно, закружилась голова и затошнило. То, что она уже начала искать работу, не имело никакого значения. Грейс открыто заявила о своем желании, и сейчас его будто высекли на камне.

— Не нужно.

— Что ты имеешь в виду?

— Последнее, чего я бы хотел… чтобы в офисе тебе было неприятно. Мы слишком давно работаем вместе, и ничего критичного не произошло. Но смысл не в этом. Ты заслуживаешь большего, чем чувство страха рядом со мной, и я понимаю, что ты можешь, даже если я даю тебе слово, что все случившееся просто… неправильно… — Нико тяжело вздохнул и, не в силах посмотреть ей в глаза, сделал шаг назад, чтобы увеличить расстояние между ними. — Ты можешь уйти и не писать заявление.

— Что, прости?

Нико криво улыбнулся.

— Я не совсем так представлял наши… рабочие отношения, но ты была лучшей… я даже не могу назвать тебя секретаршей, потому что ты была гораздо большим. Моей правой рукой. Я… я буду скучать, но тебе будет лучше, если мы совсем перестанем видеться. С этого момента я освобождаю тебя ото всех обязанностей. Ты будешь получать зарплату, пока не найдешь новую работу, и я гарантирую, что дам тебе самую лучшую рекомендацию, которую только можно получить.

— Ты имеешь в виду…

— Я имею в виду, что ты можешь вернуться в офис, собрать вещи и уйти навсегда.

— Но тебе придется искать мне замену.

— Я справлюсь, Грейс. — Он поднял руку и глумливо помахал. — Я же большой мальчик.

Глава 9

Нико посмотрел на женщину, которая сидела напротив него за столиком в романтическом ресторане, который Грейс каким-то образом смогла забронировать, ведь у нее оставалось так много дел. Она до сих пор не подобрала себе замену.

Как ей все удалось?

Нико понятия не имел. Ей пришлось бы работать до ночи. В любом случае он вернулся в офис рано утром, и женщины, которая провела с ним столько лет, будто никогда здесь и не было.

Стол опустел, цветы исчезли. Тишина вернула Нико к реальности, к блондинке, которая недоуменно сверлила его взглядом.

— Я думала, вечер будет веселым. — Она надулась, нервно стуча по бокалу.

— Я тоже, — согласился Нико.

Внешне она обладала всем, что мужчина мог только пожелать. Длинные светлые волосы, ниспадающие на узкие загорелые плечи. По-детски большие голубые глаза и грудь, которую не стесняла майка на бретельках. Она была известной моделью, все повернулись, как только они вошли в ресторан.

К сожалению для Нико, когда увидел, как она выходила из «бентли» с водителем, которого сам ей отправил, он понял, что свидание с Флавией Дестин — последнее, чего он хотел. Вежливость помешала ему сделать то, что он действительно желал, — придумать какое-нибудь оправдание, чтобы уйти, но… последние сорок пять минут они и так провели в тишине, пока у него в голове мелькали образы Грейс и он притворялся, что свидание действительно его вдохновляет.

И дело было не в Флавии.

— Просто думаю о всяком, — честно признался он.

Нико откинулся на спинку стула, когда перед ним поставили изысканное рыбное блюдо, хотя он даже не помнил, кто его заказал, и продолжил смотреть на свою спутницу, осознавая, что вечер определенно не закончится постелью.

Что она делала? С кем виделась? Неужели снова ищет парня в Интернете?

Встречалась с кем-то или готовила ему дома?

Он нахмурился.

— Я знаю очень хороший способ отвлечь тебя от чего угодно, — проворковала Флавия, протянула руку, накрыв его ладонь своей, и посмотрела на него прекрасными голубыми глазами.

— Я тоже, — пробормотал Нико, отодвинув тарелку.

Он с видом победителя наблюдал, как блондинка прихорашивается, и почувствовал себя немного неловко, потому что ее ждало разочарование.

— Ты милашка, Флавия, и, уверен, при других обстоятельствах я был бы рад познакомиться ближе.

Внезапно Нико охватила паника. Он никогда не считал себя фантазером, но вдруг на него обрушились неприятные образы Грейс с другим мужчиной.

Она бы не стала. Она не такая.

Может, сейчас она занималась тем же, чем и он. Встретилась с кем-то, чтобы забыть о симпатии, которая все равно никуда не приведет. Могла ли она чувствовать то же, что и он? Скрывала ли под маской сдержанности сильные эмоции? Разве он не занимался тем же? Не скрывал неожиданные чувства?

Нико был настолько уверен в своем плане на жизнь, что сам не заметил, как Грейс стала для него всем миром.

Он переспал с ней, ни на секунду не задумавшись о том, насколько это опасно. Звенели клаксоны и колокольчики, но он шел вперед, совершенно ничего не замечая.

Зачем ему вообще обращать на них внимание?

Нико давно уже решил жениться по расчету.

Однажды он уже пытался создать семью по любви. Он влюбился в женщину, которая требовала больше, чем он мог дать. Отношения, начавшиеся с жарких и настойчивых ухаживаний, рухнули и сгорели в хаосе обвинений и гнева. Она хотела быть рядом круглые сутки. Она мечтала, чтобы ей постоянно уделяли внимание, и горько жаловалась, когда он уходил на работу. Он пытался, но его преследовало то, что отец говорил об ответственности. Если это и есть любовь, то она не для него.

Через девять месяцев Нико перестал бороться и признал, что уроки, которые усвоил в детстве, были правильными. Любовь и эмоции — это хаос, а он просто создан для того, чтобы с ним бороться.

Нико запер сердце и выбросил ключ.

Он мог наслаждаться жизнью по полной, но он никогда не даст себя одурачить и всегда будет носить маску холодности и неприступности. Никто никогда не нарушит его личные границы.

Стоит ли говорить, что он проигнорировал все знаки, которые намекали ему не ходить на это свидание?

Он собрался. Выражение лица Флавии было то самодовольным и победным, то полным волнения.

Вскоре волнение перерастет в ярость, и Нико не думал, что осмелится встретиться лицом к лицу с отвергнутой девушкой.

— Мне нужно идти, — тихо сказал он. Нико смял льняную салфетку, которая лежала на столе, и, не сводя глаз с Флавии, позвал официанта. — Извини, что ухожу, Флавия. Дело не в тебе. Мне не стоило тебе звонить.

— Можешь просто уйти и оставить меня здесь, — прошипела блондинка и оглядела хорошо одетых, богатых гостей. — Что люди подумают?

— Что я глупец, раз оставил такую красивую женщину. — Нико замолчал и взглянул на часы.

Внезапно ему показалась ценной каждая секунда. В голове уже появилась уйма сценариев, и ни один из них ему не нравился.

— Тебе нравится «Дестра»? — Он произнес название закрытого клуба, членом которого являлся, и она, все еще дуясь, кивнула. — Можешь взять друзей и съездить туда. Спросите Ронни и скажите, чтобы с вами обращались как с королями. Шампанское и икра до самой ночи.

— Но когда мы снова увидимся?

— Я бы не стал рассчитывать на свидания.

Нико начал подниматься, спросив, примет ли она компенсацию в виде шампанского, и сказав, что позвонит Ронни заранее, чтобы не возникло проблем на входе.

Он смутно осознавал, что делал это лишь для того, чтобы его спутница не бросила в него тарелку с ужином. Может, когда дело доходило до парней, Флавия и была уверенной в себе, красивой женщиной, но он бы никогда не подумал бросить ее посреди ужина, как бы сильно ему ни наскучил разговор.

Но сейчас?…

Он мог позвонить водителю, но чувствовал, что это очень личное дело, поэтому сделал крюк, чтобы захватить «феррари» и купить по дороге самый дорогой букет цветов, который смог найти поздно вечером в цветочном магазине рядом с метро.

Нико сильно нервничал, но буквально заставлял себя собраться. Он разбирался в жизни и пытался что-то сделать. Надеялся, что было не слишком поздно.

Томми о чем-то говорил. Казалось, он болтал большую часть ужина, который она так старательно готовила, но почти ничего не съел.

Грейс понимала, что должна радоваться, но чувствовала себя так, будто ее избивали со всех сторон, так что большая часть еды на ее тарелке тоже осталась нетронута.

Когда приехал брат, она была подавлена. Она натянула на лицо широкую улыбку, но голова болела, ей было очень плохо из-за настойчивых мыслей о болезненной любви.

Ее отношения с Нико закончились навсегда. Теперь их не связывала даже работа. Ничего. Каким бы справедливым ни был, он позволил ей уйти даже без заявления об увольнении.

Грейс будет получать столько же, пока не найдет новую работу. Он даст хорошие рекомендации. Разве она может просить о большем? Она же уже решила, что работать с ним просто невозможно.

И тот поцелуй…

Еще один гвоздь в крышку гроба. Грейс так много отдала, пока отчаянно цеплялась за него, будто тонущий за спасательный круг. Она все еще видела, слышала и чувствовала эту страсть, которая кипела под кожей, и ждала, что ее разожгут языки пламени.

Боже правый, он попросил организовать свидание с этой красоткой-блондинкой, и, зная, что он вернулся к прежней жизни, она все равно не смогла устоять перед его прикосновением. Он лениво и радостно ответил, вместо того, чтобы оттолкнуть его, она сдалась без борьбы.

Так что сейчас она смотрела в бездонную пустоту и еще… на Томми. Она думала, что он будет недоволен… что придется успокаивать и пытаться его подбодрить… Грейс собралась с духом, чтобы не выглядеть такой обеспокоенной. Он был в хорошей форме и, отдохнув, решил заняться тем, чем, как она думала, давно хотел.

Он хотел, чтобы его просто оставили в покое.

Грейс была слишком навязчивой. Томми чувствовал давление. Он мог бы справиться без ее постоянных звонков, чтобы убедиться, что не сделал ничего глупого. Он понимал, что она хотела только хорошего… он знал о последствиях аварии. Но это было так давно, и ей пора заняться своими делами и перестать мечтать лишь о нем.

Томми смягчил тон и сказал, что познакомился с девушкой, с которой встречается почти четыре месяца, он не рассказывал, потому что знал, что если сделает это, то Грейс, из лучших побуждений, сделает столько предупреждений, что все испортит.

Она смотрела на красивого и, как она думала, зависимого от нее младшего брата и пыталась делать вид, что вовсе не обижена тем, что он только что рассказал.

Томми наконец приступил к пирогу с курицей, но она отодвинула тарелку в сторону.

Грейс с горечью подумала о том, когда она превратилась из любящей сестры в зануду? Она жалела о личной жизни, о глупых ожиданиях и жалела о семье, которая явно больше не нуждалась в ее удушающей заботе.

Глаза заслезились, и она сжала руку, которая внезапно накрыла ладонь.

— Ты потрясающая, сестренка, — сказал Томми, его голубые глаза наполнились заботой. — Но пора отпустить меня и позаботиться о себе. Я чувствую, что ты всегда откладывала свою жизнь, чтобы приглядывать сначала за мамой, а потом за мной, и согласен, какое-то время я выглядел крайне жалко, но я все обдумал и решил, что пора встать на ноги. Хей! Выйди замуж и заведи семью!

Грейс изо всех сил пыталась не разрыдаться от жалости к себе, от этого благонамеренного, но такого неуместного замечания, когда раздался звонок в дверь.

Она никого не ждала, но в любом случае была рада отвлечься.

Сколько еще она сможет вынести? Грейс была безнадежно влюблена в мужчину, с которым у нее не может быть будущего. Выйти замуж и завести семью? С таким же успехом она могла бы попробовать найти какие-нибудь волшебные крылья и улететь на другую планету, потому что именно настолько несбыточно выглядела мечта о браке и детях.

— Извини, что перебиваю, Томми. В дверь звонят.

Она вскочила, оставив брата ужинать, и, не думая, открыла дверь.

Несколько секунд Грейс пыталась осознать, кто же там, за дверью. Сначала увидела все: высокий… невозможно красивый… мужчина. Она отметила одежду: дорогие… повседневные… черные брюки и идеально подходящее по размеру дизайнерское поло… Она увидела цветы… что ж, честно говоря, она видала и получше.

— Что ты здесь делаешь? — Грейс неосознанно преградила вход в квартиру, став в дверном проеме и не дав ему проскользнуть внутрь.

— Я приехал… смотри. Это тебе. — Нико протянул ей цветы, в ответ Грейс лишь холодно посмотрела и скрестила руки на груди.

Что же… значит ли это, что после такого щедрого жеста он понял, что она может уйти без предупреждения и что пустому месту будет гораздо сложнее справляться с нагрузкой, с которой справлялась она? Успел ли встретиться с той красивой блондинкой и понять, что теперь ему самому придется принимать абсолютно все решения в своей жизни? Почему же он сейчас не пьет шампанское с блондиночкой и не предвкушает веселую ночь? Не важно. Это не ее дело. А вот то, что он стоял прямо перед дверью, и она не хотела, чтобы он здесь был, — ее дело.

— Разве ты не должен быть в дорогом французском ресторане со своим недавним трофеем? — не удержавшись, спросила она, и он покраснел.

— Пустишь меня?

— Нет.

— Потому что ты тоже сейчас не одна? — спросил Нико, его губы искривились в циничной улыбке, а глаза запылали гневом.

— Нико, не твое дело, с кем я нахожусь. — Она посмотрела на цветы и наполнилась внезапной яростью. — И если думаешь, что можешь нарушить обещание и вернуть меня в офис, чтобы я сидела там дальше, только потому, что ты понял, что не можешь найти того, кто с этим справится, то забудь. А цветы? Мне они не нравятся, Нико. Если бы ты предупредил заранее, я бы заказала себе букет подороже, чтобы поддержать твою затею. Хотя мой ответ все равно бы не изменился!

Нико придвинулся ближе, и Грейс, почувствовав исходящий от него жар и собственное предательское возбуждение, приняла более строгую позу и выпрямилась.

— Грейс…

Она хотела сказать ему, что у нее есть дела, но не успела она открыть рот, как Томми окликнул ее звонким и веселым голосом, спросив, кто пришел, и направился к двери.

Она обернулась и увидела, что он стоял в маленьком коридоре, наклонив голову. Такой светлый, такой ангельский… так не вовремя.

— Томми, не мог бы ты подождать меня на… э-э-э… на кухне? Я приду через секунду.

— Томми? — Нико подошел ближе и заглянул ей через плечо.

— Кто это? — Томми не обратил внимания на просьбу Грейс и подошел к ней.

Она чувствовала его теплое дыхание на шее, хотя ее взгляд был прикован к Нико и яркому, недовольному румянцу, который залил его красивое лицо.

— Пожалуйста, Томми… — Она посмотрела на брата вполоборота, он ухмыльнулся и вскинул брови. Будто мог начать разговор, который она бы не хотела начинать.

— Томми? Приятно познакомиться.

Грейс удивилась, когда Нико отодвинул ее ладонь и потянулся к ее брату, чтобы пожать ему руку. Она прикрыла глаза, это выглядело неловко, ведь она все еще стояла между ними.

Сердце отчаянно колотилось. Из-за того что она так сильно скрывала свою личную жизнь, сейчас было жутко неудобно. Она никому не рассказывала, потому что хотела защититься! Но теперь все это казалось чем-то хитрым и раздутым. Сейчас она жалела, что не доверилась ему. Он бы выслушал. Дал бы разумный совет. Сказал бы ей то же, что только что сказал Томми… что ей нужно перестать думать только о карьере. Он бы подготовил ее к тому, что могло ее шокировать.

Жаль, что она не поделилась с ним переживаниями. Она все равно отдала ему все. Зачем было утаивать такие мелочи?

Нико неловко переминался с ноги на ногу, пока разглядывал соперника, и заметил виноватый румянец на щеках Грейс.

Томми?

С каких пор она сокращает чужие имена? Все называли Джеймса, менеджера по продажам, Джимми, и его всегда удивляло, что она не сокращала имени. Но если подумать, разве она не говорила ему своим сексуальным, строгим и хрипловатым голосом, что у нее нет времени на такую раздражающую мелочь, как сокращение всего подряд?

Так… Томми?

Нико испытал какое-то новое, неведомое чувство, которое резало его, словно осколки стекла, от которых он истекал кровью.

Он ревновал.

Значит, у нее есть парень. И она приготовила ему ужин. Это же не означало, что они расстались?

Нико понял, что сжимает цветы так сильно, что стебли вот-вот сломаются, поэтому, к ее удивлению, резко вручил ей букет.

— Я принес его не потому, что пытаюсь вернуть тебя на работу, — пробормотал он.

Его мысли крутились вокруг светловолосого парня, который все еще с любопытством разглядывал его.

Он выглядел как ребенок. Юное лицо, несмотря на серьезность, которая скрывалась где-то внутри, что-то застенчивое и разочарованное, которое говорило о насыщенной жизни, не такой, как могло показаться на первый взгляд. Он не был ребенком. Он был мужчиной с опытом за плечами. В дверях стоял настоящий парень, который всегда считал ее своей. Нико начала душить ревность.

— Думаю, тебе лучше зайти и объяснить, зачем ты приехал. — Грейс неохотно отошла в сторону, пропустив Томми обратно на кухню и спокойно выдохнув, когда он понял ее, но увела Нико в гостиную. Она повернулась и увидела, как он напряженно смотрел на нее несколько секунд.

— А ты быстро.

— Что, прости?

— Кто он?

— Нико, о чем ты? — Она прищурилась и скрестила руки на груди.

В маленькой гостиной Нико казался огромным — высокий, мужественный, он будто угрожал каждой клеточке ее тела и заставлял чувствовать себя в опасности.

— О мужчине, — проскрежетал Нико. — Очередной парень из Интернета?

— Бога ради! — Грейс уставилась на него. — Ты… ревнуешь?

— Ревную? Я никогда не ревную!

Нико запустил пальцы в волосы, посмотрел на нее, развернулся и плюхнулся в одно из кресел. Он тут же наклонился вперед и положил руки на бедра.

— Думаю, мне надо выпить.

Грейс смутилась. Разумеется, последнее, что ей было нужно, — мужчина, который и без того разрушил ее нервную систему.

Конечно, ей не нужно было чувствовать вину за границы, которые она сама же начертила.

С ним она чувствовала себя живой, но разве это хорошо? Разве не проще прожить стабильную жизнь? Не слишком хорошо, но и не слишком плохо? От волнения ей захотелось плакать, и этот прилив был настолько стремительным, что она не могла подождать.

— Ты должен рассказать мне, зачем ты здесь, Нико, — наконец произнесла она.

— Ладно. Ты права. Я… я думаю, можно сказать… — В глубоких глазах тлело обвинение. — Что я завидую.

— Так ты завидуешь?

Грейс тихо закрыла за собой дверь. Она знала, сейчас Томми доест пирог и достанет телефон, чтобы, как она теперь знала, долго болтать со своей девушкой.

Она подошла к одному из кресел и села в него. В животе порхали бабочки. Она понятия не имела, к чему это приведет, но не могла убежать от этого острого кружащегося ощущения внутри.

Грейс сцепила пальцы в замок и наклонилась к Нико.

— Хочешь знать, почему я здесь и не должен ли сидеть на свидании в ресторане, и мой ответ — да. Я должен быть именно там. — Нико покачал головой и тихо продолжил: — Грейс, ты не выходишь у меня из головы. Я хочу быть с тобой. Я приехал, потому что у меня не осталось выбора. Я думал о тебе… и мысли о твоем другом мужчине сводили меня с ума.

Слушая Нико, Грейс почувствовала, как сердце наполняется теплотой, но это вряд ли была любовь. Это было лишь желание. Нико собирался сделать так, чтобы она вернулась в его постель.

То, что он ревновал… это его трудности.

Нико и не подозревал, что ревновать было не к кому. Она глубоко вздохнула.

— Тебе не стоит ревновать.

— Почему же? — Длинные густые ресницы скрыли глаза, но они все равно заблестели, когда он вновь посмотрел на нее.

— Томми… мой брат.

Нико казался ошарашенным.

— Что?

— Томми — мой брат.

— Но у тебя нет брата.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы… я думал… мы делимся всеми подробностями жизни, ты бы сказала, если бы у тебя был брат.

Нико никак не мог прийти в себя и собраться с мыслями. Ему казалось, что он знает свою секретаршу. Но как же он ошибался.

Он ни с кем не делился откровениями из жизни так, как с Грейс. Он вспоминал об их доверительных отношениях еще до острова. Едва заметно, он просто мимоходом вставлял подобное в разговор. Он рассказывал ей то, что не рассказывал никому. Но, оказывается, Грейс скрывала от него огромную часть своей жизни.

Он почувствовал себя преданным.

У Грейс сжалось сердце. Как ей объяснить Нико, что разговор о детстве мог быть опасным? Как объяснить, что она боялась оттолкнуть его и изменилась, чтобы стать той, кого он захочет? Кем-то, кто мог просто получать удовольствие? То, что она не рассказывала ему о личной жизни, потому что уже представляла, как он убежит, если она расскажет что-то, что выходит за рамки?

Как ей объяснить, что она совершила ошибку?

Грейс быстро заговорила.

Внезапно ей очень захотелось стереть с его лица удивление. Ее не волновало, что он пришел сюда, только чтобы вернуть ее в постель. Она хотела, чтобы его лицо просто исчезло, потому что от одного только вида внутри что-то сжималось от боли.

— Томми… да, Томми — мой брат. Я присматриваю за ним почти… всю жизнь. — Она замолчала, облизнула сухие губы, провела пальцами по волосам и продолжила смотреть на Нико, пытаясь понять, о чем он думает. — У меня не было отца, — резко сказала она. — Только я, мама и Томми. Три человека, но ответственность… лежала на моих плечах, сколько я себя помню. Моя… наша мама не слишком о нас заботилась. Ей больше нравилось ходить на свидания и веселиться. Когда речь заходила об ответственности, она… просто не брала ее. Она была милой, беззаботной, и, когда я повзрослела, она будто… все равно была младше меня.

— У тебя… есть мама.

— Да, Нико, есть. Хотя бы один родитель. — Грейс замолчала, но ему не удалось заполнить тишину, так что она продолжила рассказывать историю, которую так долго скрывала. Нервы были на пределе, и она вспотела.

— Просвети меня. — Голос Нико был едва слышен.

— Мама выходила замуж несколько раз. Она родила нас очень рано, постоянно искала того самого парня и постоянно получала отказ. Я помню, как заботилась о ней, подбадривала, когда она расстраивалась. Она не любила готовить, по крайней мере, не то, что чаще всего едят дети. Обычно на ужин мы ели оладьи, а на завтрак — пиццу. Что было под рукой. Когда я повзрослела, то начала заботиться о том, чтобы на столе была полезная еда.

— А твой брат?

Грейс едва слышала его, и выражение лица было полностью отстраненным.

— Томми… Томми пострадал из-за того, что Сесилия не умела быть родителем. — Грейс погрузилась в рассказ, потому что это была самая тяжелая часть и потому что она отчаянно хотела сообщить ему все. — Я старалась, как могла, но всегда расстраивалась, когда мама не приходила на спортивные соревнования. Он был талантливым спортсменом. Любил регби. Он поднимался все выше и выше, ему пророчили блестящее будущее, но потом он попал в аварию. Тяжелый удар, и всему этому пришел конец. — Грейс закусила губу, вспомнив те мучительные дни.

— Мне… мне очень жаль.

— Это было ужасно. Хуже всего было то, что именно тогда мама, как назло, нашла нового парня. Потратила столько времени, сделала столько ошибок, но нашла. Отличного парня из Австралии. Настоящий владелец деревенского ранчо, который смог произвести на нее впечатление. Они поженились и вскоре уехали в Австралию.

— Она оставила тебя разбираться самой.

— Вот так. — Грейс прижала руки к горячим щекам. — Томми долго лежал в больнице, и, когда его наконец-то выписали, ему пришлось долго и упорно бороться, чтобы буквально встать на ноги. Терапия, неудачи и снова терапия, чтобы помочь ему с этим справиться, — она оглядела маленькую, ничем не примечательную гостиную, — я делала для брата все. Нашла ему маленькую, но обустроенную специально для него квартиру. Оплатила врачей. Частных, недешевых; именно поэтому я живу здесь, хотя платили мне достаточно. Нико, я знаю, что это все болтовня… — Ее голос стих.

Нико слушал. Каждое слово наносило новую рану. Он понимал, что не должен чувствовать, будто его предали, но все равно чувствовал, потому что она закрылась в себе, в своем мире и не пустила его.

Он подумал о цветах, которые купил, и о последней линии, через которую перешагнул, чтобы ослабить защиту, и при мысли об этом у него тут же заболел живот.

Он открылся ей, признал свою уязвимость, но слишком неверно понял намеки. Она никогда не подпускала его близко, потому что то, что чувствовала к нему, не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал к ней.

Он совершил ужасную ошибку. Нико чувствовал, как груз неумелых предположений и безрассудного оптимизма тянет его на дно.

Он встал.

— Я зря приехал, Грейс. — Он подошел к двери, взялся за ручку, посмотрел на нее в последний раз и бросил через плечо: — Я уйду, и мы больше не увидимся. Не пытайся связаться со мной. Прошлое в прошлом, теперь эта дверь закрыта навсегда. — Он натянуто улыбнулся. — Прощай в последний раз.

Глава 10

— И что будешь делать?

Грейс посмотрела на брата, на того, за которого, думала, вечно будет нести ответственность. На того самого брата, который вполне мог сам о себе позаботиться. Она грустно улыбнулась:

— Он не любит меня. Хей… с каких пор ты даешь разумные советы? — но улыбка превратилась в ухмылку, и на долю секунды она забыла о бешено бьющемся сердце, том, которое вырвали из груди, когда Нико вышел из квартиры.

Томми серьезно посмотрел на нее:

— Пора сделать выбор, сестренка. Сейчас мы на равных, поэтому, если ты любишь его, скажи, иначе будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Ладно. — Грейс почувствовала, что внутри медленно начал разгораться огонь. — Может, ты прав. Нет. Ты прав. Так что, Томми… — Она шла, пока говорила, и бросала слова через плечо: — Если ты не против, я буду и дальше любить тебя, но уйду и… — Она бросилась к нему, крепко обняла и отстранилась. — В следующий раз я хочу познакомиться с твоей девушкой. Понял?

— По-другому и быть не может, сестренка.

Разумеется, Грейс знала, где живет ее начальник. Как и все остальное, эту информацию выяснила по ходу работы.

Она не знала, вернется ли Нико домой, и если да, то когда.

Не знала, может, уйдя от нее, он решит вернуться к сорванному свиданию.

Она подождет.

Ей не хватит и тысячи лет, чтобы все обдумать.

Расслабиться она смогла, только пока бежала до метро. Хотела проанализировать его слова и каждое выражение лица, но спешка спутала мысли.

Она не могла понять, почему он так удивился, когда узнал о Томми. Он всегда ценил личные границы, при этом многим делился с ней, поэтому было больно узнать, что некоторые важные вещи она решила оставить при себе.

Грейс знала, что могла уйти. Он пришел с цветами, намекая, что они вновь могут стать любовниками, но она хотела не этого. Если его ранило, что она скрывала от него свою личную жизнь, то она справедливо страдала от безответной любви.

Под всем этим можно было подвести черту. Нико никогда бы не вернулся. Его прощание на самом деле было окончательным.

Но Томми был прав, и она, рано или поздно, пришла бы к тому же решению. Жить, жалея о чем-то, — не в ее правилах.

Когда она добралась до роскошного дома Нико в Кенсингтоне, вокруг было темно и тихо.

Она уже была здесь несколько раз. Дважды передавала важные документы, приезжала на рождественскую вечеринку, которую он устроил для некоторых сотрудников. Это был особый случай: повсюду ходили официанты, играл классический квартет. Она помнила, что щенячьими глазами, с болью в сердце смотрела на Нико в черном поло и черных брюках и на его спутницу, которая повсюду за ним таскалась.

Грейс понятия не имела, почему, черт возьми, тогда не предстала во всей красе и не отправилась на сайт знакомств.

Осторожность и ответственность так долго загоняли ее в угол. Вся энергия уходила на работу, а жизнь за пределами офиса, за пределами квартиры Томми и за пределами всех, связанных с заботой, практических аспектов, в которых он нуждался, отошла на второй план. Упущенные возможности встретить парня, повеселиться, увидеть, что ждет ее в будущем… не говоря уже о том, чтобы освободить Томми от удушающей заботы. Он не выразил этого словами, но она поняла без объяснений. Вместо этого она сидела в своем пузыре, ожидая, что же случится, и мечтая о мистере Невозможном.

Она едва осознавала влюбленность в начальника и то, в какие проблемы она могла вылиться.

Теперь она сидела здесь, желая разобраться с последствиями всех своих неверных решений, каким бы ни был результат.

Разумеется, рядом с его домом не было даже кафе. Только другие особняки с неприступными железными воротами и аккуратно подстриженными живыми изгородями, достаточно высокими, чтобы защитить обитателей домов от любопытных глаз.

У нее не было ключа от дома, но, к счастью, был код от калитки сбоку, и она вошла, надеясь, что ее никто не увидел, иначе они бы вызвали полицию.

Здесь определенно не любили незнакомцев, особенно тех, кто заходил через боковые калитки. Конечно, внутри никого не оказалось. Везде было темно. Входную дверь освещал только уличный фонарь. Она все равно позвонила в звонок и, не дождавшись ответа, села на скамейку. Она подготовилась ждать долго. Еще даже не было девяти. Слава богу, было не слишком холодно. Немного прохладно, но в толстом кардигане вполне терпимо.

Нико вернулся уже после одиннадцати. От Грейс он поехал в паб. Не в пафосный гастропаб. А в один из местных пабов у дома, потому что обратно он хотел дойти пешком. Настоящий паб, в котором мужик мог бы утопить печаль в нескольких бутылках пива.

Ему это было нужно.

Он сходил с ума. Он не мог смириться с тем, что узнал, и, хотя понимал, что ведет себя как осел, потому что, как никто другой, знал, что люди имеют право на личную жизнь, все равно чувствовал себя глубоко оскорбленным. Обиженным до глубины души. Раненный в местах, о существовании которых он даже не подозревал.

Похолодало. Он почувствовал, как прохлада проникает сквозь легкую куртку, пока неуклюже пытался попасть по кнопкам на кодовом замке калитки. Прогулка помогла протрезветь, но он все еще чувствовал эффект от выпитого пива. Недостаточного для того, чтобы забыть все, но достаточного для того, чтобы стало лучше.

Он почти не услышал шума слева, когда начал подниматься по мощеной в викторианском стиле дорожке, которая вела к двери.

Он заметил съежившуюся фигуру на скамейке, но ночной воздух не смог прояснить разум до конца, так что осознание, что кто-то сидит на его скамейке, мгновенно привело его в чувство.

Запас человеческой доброты сейчас был на самом низком уровне из возможных. Он быстро подошел и потянулся, чтобы схватить за шкирку того, кто калачиком свернулся на скамейке, а затем выругался, когда фигура развернулась и он понял, кто это был.

Она ахнула от удивления, заметив его на пороге. Теперь его очередь. Несколько секунд он ошеломленно наблюдал, как она потерла глаза и села. Он словно не узнавал ее.

— Боже, — пробормотал он и снова выругался: — Грейс, что ты забыла у меня на скамейке? Ты здесь давно?

— Мне холодно, — в ответ прошептала она.

Нико остановился, чтобы подумать. Одним плавным движением он поднял ее на руки, понес в теплую гостиную, осторожно положил на один из безумно дорогих кожаных диванов, встал позади, скрестил руки и уставился на нее.

Грейс подняла на него глаза. Их взгляды встретились, и она сглотнула, оказавшись в невыгодном положении, здесь, у него на диване, пока он возвышался над ней с выражением лица, от которого застывала вода.

Она попыталась сесть, но суставы затекли из-за того, что она заснула на скамейке.

— Расскажешь, зачем приехала?

— Извини.

— Ты приехала, чтобы извиниться? Грейс, когда стоял у тебя перед дверью, я сказал, что больше не хочу тебя видеть. — Голос звучал холодно и непреклонно. — Какая разница, знал я или нет о том, что у тебя есть брат? На тебе свет клином не сошелся. Уж поверь.

— Я знаю, что не сошелся, Нико.

— Ты дрожишь. — Он снова выругался, сказал ей оставаться здесь и через секунду вернулся со стаканом. — Пей.

Грейс взяла стакан, выпила виски и почувствовала, как по нервам пробежал огонь и придал ей столь необходимую силу.

— У меня не было от тебя секретов, — тихо произнесла она.

— Я же сказал…

— Да, что это не имеет значения. Ты пришел ко мне, чтобы попытаться затащить обратно в постель. Я знаю, Нико. — Она смотрела, как его лицо мрачнеет и становится хмурым. — Ты увидел Томми и приревновал, но потом узнал, что он мой брат, обиделся, и, поверь, мне жаль.

— Ты переоцениваешь собственную важность, Грейс.

Ее будто ударили, но она даже не дрогнула в ответ на его холодный взгляд.

— Я очень долго была безответно влюблена в тебя, Нико. — Вот так, честно. У нее будто гора с плеч, ведь от признания всегда становится легче. К сожалению, Грейс просто хотела провалиться под землю. — Я никогда не думала, что у нас что-то выйдет, потому что знала, какие девушки тебе нравятся. Фигуристые блондинки, которые наслаждаются всем, что можно купить за деньги. Я не фигуристая блондинка и никогда тебе бы не понравилась. Значит, безответно любить тебя было безопасно, потому что из этого бы ничего не вышло, и меня все устраивало, потому что… я была трусихой всю жизнь.

Она посмотрела на него, он подошел ближе и сел рядом с ней на диван.

Это не то же самое, что приветственное ругательство, и он не дверь, которую захлопнули прямо перед носом.

— Я была смелой, когда дело касалось мамы или Томми. Я брала все тяжелое на себя. Томми всегда был в приоритете, я всегда была сильной, и, будем честны, они оба надеялись, что я продолжу заботиться о них. Но у меня никогда не было возможности развиваться в той сфере, в которой развивались остальные девушки.

— Тебе не давали никакой свободы действий?

От его нежного голоса у нее заслезились глаза, потому что именно этого ей не хватало, когда Нико ушел. Она думала, что покончила с ним, так что по иронии судьбы было так больно, когда внезапно он появился только для того, чтобы увидеть Томми.

— Я была свободна как птица, — тихо сказала Грейс. — Я просто не понимала, как это использовать. Мама никогда не приковывала меня к плите и не заставляла готовить, а Томми никогда не просил помогать ему с домашней работой или собирать ему обед в школу. Потом оказалось, что я делала это, потому что, став подростком, так и не научилась флиртовать, разговаривать с мальчиками и тусоваться. — Она улыбнулась. — Или просто быть уверенной, когда дело доходило до этого. У меня был один парень, отношения выглядели так неловко, что я решила отказаться оттого, что меня пугало.

— Продолжай, — попросил Нико.

— Потом, незадолго до аварии, как я уже сказала, мама вышла замуж и переехала в Австралию, и моя жизнь стала еще более закрытой. Я начала работать на тебя и… да, жутко влюбилась.

— Мне нравится. Люблю жуткие увлечения.

— Я бы рассказала о Томми и о маме… но между нами были границы, Нико. Ты — мой начальник. Даже когда мы спали, ты все равно оставался моим начальником, и я прекрасно это понимала. — Она замолчала и задумчиво посмотрела на него. — Нет, — болезненно честно призналась она, — это было нечто большее. В какой-то момент я поняла, что моя жуткая влюбленность была не такой безобидной, как я думала. Тогда я решила заглянуть в Интернет и найти то, чего мне так не хватало.

— Тот досадный адвокат… Виктор? Я запомнил имя.

— Это была первая попытка. — Она застенчиво выдержала его взгляд. — Не думала, что меня кто-нибудь увидит.

— Я рад, что увидел. Ты показала ту сторону, о которой я всегда догадывался, подозревал, что она вырвется наружу. Расскажи о влюбленности и о том, как она началась.

— Она стала серьезной, Нико. Я поняла насколько, только на том несчастном свидании, изо всех сил стараясь что-то сделать и ненавидя себя за то, что сидела там, и, что еще хуже, я жалела, что напротив меня сидишь не ты. Такая несбыточная мечта. Глупая, несбыточная мечта, которая вышла из-под контроля. — Она вздохнула и зевнула. От виски ее клонило в сон, но она больше не мерзла и наконец смогла почувствовать, как с плеч спал груз.

— А потом мы полетели на остров.

— Да.

— Занимались любовью, ведь нам только это и было нужно.

— Но я влюбилась, Нико. Именно поэтому, даже в те интимные моменты, когда хотела положить голову тебе на плечо и поговорить по душам, я этого не делала, потому что понимала, что ты уйдешь, а я не хотела, чтобы это происходило. Я была трусихой. Я влюбилась в тебя и хотела сделать все, что в моих силах, чтобы удержать тебя, насколько у меня выйдет. Я гордилась. Я жадничала.

— Ты влюбилась в меня…

— Поэтому я и приехала. Мысль о том, что ты уйдешь и никогда не узнаешь, что у меня на сердце, была невыносима.

— Ох, Грейс…

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты хочешь сказать, что не можешь ответить взаимностью, и я это понимаю. Я всегда понимала, что мои чувства ни к чему не приведут.

— Надеюсь, пока ты искала работу, — серьезно сказал Нико, — не подумала заняться гаданием.

— Что ты имеешь в виду?

— Я приехал к тебе, потому что хотел сообщить ровно то же самое. — Он криво улыбнулся. — С другой предысторией, но все же… мы бы закончили на одном месте, и, может, так было всегда.

Внезапно опомнившись, Грейс выпрямилась и тревожно посмотрела на Нико, хотя под этой тревогой скрывалась нотка осторожности, которая предостерегала от веры в то, что звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Не понимаю, — вздохнула она.

— Понимаешь, Грейс. Я влюблен в тебя. Никогда бы не подумал, что со мной такое случится. Я всегда уверял себя, что не позволю эмоциям навести хаос в холодной голове. Мой дядя, не важно, что я почти не знал его, только по репутации, которая испортилась после ссоры, сформировал мой образ мышления. Он был воплощением отсутствия дисциплины. Я смотрел на отца и видел полную противоположность. Стабильная жизнь и стабильный выбор. Он был холодным, спокойным, брал половину монеты там, где Сандер выбирал совершенно другое, и потом сам совершил юношескую ошибку. Я влюбился в требовательную девушку, от которой меня предостерегали всю жизнь. Мне вполне однозначно объяснили, что женщина, которая будет идти со мной по жизни, должна понимать, что я не такой, как все. Мой отец построил бизнес-империю и был достаточно ответственным человеком, поэтому ставил работников на первое место, я делаю то же самое. У меня нет времени на женщину, которая хочет, чтобы я уделял ей все мое время. Я был слишком молод, чтобы понять, что одно не исключает другое. Нести ответственность — не значит не показывать эмоций. Влюбиться — не значит броситься под автобус и превратить жизнь в хаос. Я смотрю на родителей и понимаю, что они женились не только по расчету, но и по любви.

— Нико, у тебя такая разнообразная и интересная жизнь…

— Потому что мне посчастливилось разделить себя надвое. На мужчину, который любит играть на поле и веселиться, и на того, кто отказался бы от этого и женился на женщине, которая не требовала многого и позволила поставить работу на первое место. Лед и пламень, черное и белое, варианта посередине нет. Но, дорогая, пока я пытался выбрать, ты была рядом, и я даже не подозревал, что каждая минута, проведенная с тобой, рушит все планы на будущее. Заниматься с тобой любовью… я никогда не испытывал ничего подобного, не получал такого удовольствия, и теперь я, конечно, знаю почему. Я не занимался сексом, я прикасался… пробовал… был с женщиной, в которую безнадежно влюблен.

— Так, значит, ты простишь меня за то, что не рассказала про Томми?

— При одном условии…

— При каком?

— Больше никаких секретов. Мы обсуждаем каждую мелочь, постоянно. Сомнения, страхи, надежды и мечты… делимся всем.

— Думаю, я могу на это согласиться…

— И еще кое-что.

— Это уже второе условие! — Она засмеялась, ее глаза, наполненные любовью, которую она старалась никогда не показывать, нежно дразнили его.

— Ты выйдешь за меня. Как можно скорее. Я не могу без тебя жить.

— А я определенно могу… — Грейс бросилась к нему, к мужчине, которого так давно любила. — Согласиться.

Эпилог

Грейс посмотрела в большое зеркало, которое висело в спальне, и улыбнулась.

Она повернулась в одну сторону, потом в другую.

На улице в холоде и темноте сгущалась зима, хотя было лишь немного больше шести.

С минуты на минуту вернется Нико, и при одной мысли о том, как открывается входная дверь, о его решительных шагах, когда он войдет в старый особняк в Ричмонде, который они выбрали вместе около года назад, сердце начинало трепетать.

Старое, знакомое чувство, такая глубокая и искренняя любовь, что одна мысль о нем и осознание того, что она — единственная, кто знает все его тайны, заставляли ее дрожать от удовольствия.

Иногда она останавливалась и удивлялась, сколько всего произошло за такое короткое время.

Он не шутил, когда говорил, что хочет как можно скорее начать жить вместе.

— Но на подготовку к свадьбе уйдет целая вечность, — сомневаясь, сказала Грейс, но из-за того, что они не хотели ничего экстравагантного, организовать все вышло крайне просто.

Для этого они вернулись на остров, новые владельцы отеля Сандера и сотрудники, которые запомнили их еще с того раза, тепло их встретили.

Появились новые воспоминания, а старые стали еще ярче. Грейс огляделась, увидела бирюзовое море, мягкий песок, похожий на сахарную пудру, и заходящее солнце, которое опускалось на темно-синий горизонт. Гости были так же удивлены красотой этого места, как и она сама, когда они с Нико обменивались клятвами.

Ее воздушный кремовый сарафан напоминал ей о том, что она чувствовала, когда впервые приехала на остров, сбросила накрахмаленную рабочую одежду, надевала новое летнее платье. Она покраснела, когда ее будущий муж посмотрел на нее с такой любовью и нежностью, что в горле встал ком. Понял ли он, о чем она думала?

Приехали его родители, это было так трогательно, потому что им удалось познакомиться с людьми, которых любил Сандер.

Как выяснилось, они общались с ним и предлагали ему вернуться в лоно церкви, но Сандер предпочел покой острова.

Ее мама приехала вместе с отчимом, Томми и его невестой.

Свадьба была скромной. Родственники, друзья… они остановились в одном из пятизвездочных отелей в Нассау, а они с Нико вернулись в отель Сандера, как называли его между собой.

— Я влюбился в тебя не здесь, — прошептал Нико в их первую брачную ночь, когда все уже вернулись на основной остров. — Это началось очень давно. Но это место всегда будет особенным, потому что здесь я впервые коснулся тебя.

Вспоминая хрипотцу в его голосе и то, с какой любовью он это говорил, она почувствовала удовлетворение и счастье, такое же глубокое, как океан внутри ее.

Она услышала, как открылась входная дверь, и побежала вниз по лестнице, к Нико, который снимал пальто.

— Когда ты уже перестанешь так делать? — пробормотал он и подошел к ней.

— Что именно?

— Заставлять меня надеяться на сокращение рабочего дня? — Он усмехнулся, откинул ее волосы назад и внимательно на нее посмотрел. — В тебе что-то изменилось. Новое платье?

Грейс кивнула. Теперь, когда она работала из дома, редактором финансового журнала, у нее появилось время ходить по магазинам, так что да, у нее новое платье.

— Я думала, мужчины такое не замечают, — усмехнулась она и покрутилась вокруг себя, потянув Нико на кухню, где был красиво накрыт стол.

В этот момент он остановился, чтобы она повернулась и посмотрела на него.

— Во-первых, — усмехнулся он в ответ и поцеловал ее в уголок губ, затем, будто немного подумав, решил углубить поцелуй, пока она не разгорячилась и не возбудилась, — я такой один, о чем не устану тебе напоминать, и во-вторых, объясни, что происходит, потому что иначе я решу, что забыл о чем-то важном.

— У меня для тебя сюрприз.

Грейс подвела его к столу, на котором стояла маленькая перевязанная лентой коробочка, и наблюдала, как он несколько секунд озадаченно держал ее в руках, прежде чем открыть.

Нико улыбнулся еще шире и посмотрел на нее горящими глазами.

— Мой день только что стал намного лучше, — прорычал он и притянул ее к себе так близко, что она чувствовала, как бьется сердце под накрахмаленной белой рубашкой.

Он поднял положительный тест на беременность, посмотрел на Грейс и радостно рассмеялся.

— Семья. Дорогая, не могу дождаться. Ты сделала меня самым счастливым человеком на земле, ты — самое дорогое, что есть в моей жизни.

«А ты в моей», — подумала Грейс, ее переполняла любовь.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.