Встреча с прошлым

7

Позднее утром Саймон забрал всех детей на рыбалку, а после их возвращения Корделл куда-то увез сына на джипе. Их не было весь день, так что все разговоры с Энтони пришлось отложить. Саймон наметил вечеринку на шесть часов. Поэтому в пять Уна уже надувала воздушные шары у себя на кухне.

— Ты сказала Корделлу, что мы собираемся поужинать в ресторане? — поинтересовалась, входя, Марселла.

— Неопределенно, но дала понять.

— Он поверил тебе! А Саймон сказал Эмили, что тоже собирается отвезти все семейство ужинать, но в другое место, и пригласил Корделла с Энтони присоединиться к ним. Он предупредил, что хотел бы до этого немного поспать, а поэтому им всем следует отправиться на прогулку, чтобы не мешать ему! — Подмигнув, она громко, чтобы ее услышали снаружи, крикнула: — Уна, дорогая, я иду гулять с Эмили и Корделлом, вернусь через час! — Она улыбнулась заговорщической улыбкой и шепнула: — Неплохо сыграно?

— Бэтт Дэвис до тебя далеко! Ты действительно сможешь увести их на час? У нас с Саймоном куча дел.

Марселла помахала тростью в воздухе.

— Пусть это тебя не волнует, на меня можешь положиться!

Под руководством Саймона Уна художественно разложила порции ягненка с овощами на раскаленные добела угли жаровни. Когда мясо начало шипеть и брызгаться, она отступила, чтобы полюбоваться этим великолепием.

— Удивительное сочетание красок, Саймон! Ты просто мастер!

Он ухмыльнулся.

— Любимое блюдо Эмили, так что у меня большой опыт. Ужасно хочется пить. А ты не хочешь?

— Не откажусь.

— Пиво или вино?

— Лучше пиво, надо немного охладиться.

Саймон вошел в дом, а Уна сбежала по ступенькам веранды и окинула взглядом пляж, желая посмотреть, где остальные. Они уже появились вдалеке. Впереди шли Корделл и Энтони, рядом, но порознь. Дети Торпов шлепали по воде. Бабушка, что обрадовало Уну, шла с Эмили позади всех. Значит, эти двое подойдут позже, и Саймон успеет ввести всех в курс дела, прежде чем на веранду вместе с Марселлой поднимется ничего не подозревающая виновница торжества.

— Они будут здесь через несколько минут, — сообщила она Саймону, вернувшись на веранду. — Я только что проверила.

— Отлично. Ваше пиво, миледи. — Саймон поднял свою кружку. — Будем!

— Твое здоровье! — Уна с наслаждением отпила большой глоток холодного пива. — Что ты и дети дарите Эмили на день рождения?

— Дети в складчину купили ей шагомер.

— А ты?

— Разорился на флакон ее любимых духов.

— А я знаю, Эмили любит шелковые наряды. Поэтому мы с Марси приготовили ей в подарок одно из моих последних творений. — Уна лукаво улыбнулась. — Надеюсь, ты оценишь его по достоинству.

— Я? Почему я? — Саймон засмеялся. — Это нечто предназначенное сводить мужчин с ума?

Уна предостерегающе подняла палец.

— Терпение и еще раз терпение. Половина удовольствия — в ожидании.

— Не скажу, что согласен с этим. — Голос Саймона был полон веселья. — Удовлетворенное желание — тоже штука восхитительная!

— Саймон Торп, придержи свой язык, ты разговариваешь с невинной девушкой!

Саймон так развеселился, что и Уна не удержалась от смеха. Звук шагов в дальнем конце веранды привлек ее внимание, и, когда появился Корделл, сердце у нее затрепетало. Лоб у него блестел от пота, а вид был такой, будто он бежал. Чтобы опередить остальных?..

— Корделл! — Голос ее слегка дрогнул. — Ты вернулся…

Саймон продолжал смеяться и явно не замечал зловещего настроения Корделла.

— Привет, подходи, бери пиво…

Корделл, не обращая на него никакого внимания, угрожающе направился к Уне. Она поставила пивную кружку на перила и отступила.

— Мы тут с Саймоном…

Она лишь ахнула, когда Корделл сгреб ее за плечи и повернул лицом к ступенькам.

— Убирайся, черт возьми, отсюда, — прорычал он, — пока не вернулась Эмили. Боже мой, какая невероятная наглость! Стоит на минуту Марси отвернуться, а Эмили отойти, как вы опять вместе!

Наконец Саймон сообразил, что происходит, и разозлился.

— У тебя крыша поехала, Корделл! Такое событие — день рождения Эмили! Мы с Уной готовили вечеринку-сюрприз. Держи себя в руках!

И он повернулся спиной к Корделлу. Пораженный, тот ослабил хватку. От неожиданности Уна потеряла равновесие и упала ему на грудь. Он машинально обнял ее, чтобы поддержать, и мгновение она не воспринимала ничего, кроме запаха его тела, сильных ладоней на спине и горячего дыхания. Ноги у нее подкашивались. Но даже в этом состоянии обида на Корделла клокотала в ней, и она поспешила вырваться из его объятий.

— Корделл Паркер! — Она в упор посмотрела на него. — Ты непревзойденный дурак! Что с тобой происходит? Почему ты всегда думаешь о людях хуже, чем они есть? Оглянись, и ты увидишь, чем мы с Саймоном занимались!

С искаженным от волнения лицом Корделл огляделся. Уне показалось, что он чуть не ахнул, увидев голубые и зеленые шары, транспаранты с поздравлениями, пестрые обертки пакетов с подарками, торжественно накрытый стол с цветными салфетками и бокалами. По выражению его лица она поняла, что он знает, как ошибся. Ей даже стало его жалко. Так, чуть-чуть.

Корделл откашлялся и обратился к Саймону:

— Извини, Торп. — Голос его звенел как натянутая струна. — Кажется, на сей раз я был не прав.

— Не кажется, а был, — сердито ответил Саймон. — Не трать время на извинения передо мной. Я могу пережить и не такое. Извинись перед Уной.

— Оставь, Саймон, это не имеет значения, — сказала Уна и добавила, так как послышались голоса: — Ничего, если я пойду освежусь?

— Давай, дорогая.

В ванной Уна посмотрелась в зеркало и, скорчив гримаску, плеснула в лицо ледяной водой.

Когда она вернулась, все, кроме Марселлы и Эмили, были в сборе. Саймон уже посвятил детей в тайну, и их лица горели от восторга, даже на лице Энтони появилась робкая улыбка.

Корделл стоял у двери, его профиль отчетливо вырисовывался на фоне неба. Великолепный точеный профиль! От одного взгляда на него внутри Уны все таяло. Незаметно пройти ей не удалось, он тут же обернулся к ней.

— Уна, я…

Высоко подняв голову, она молча прошла мимо, в другой конец веранды.

— Я довольна нашей прогулкой, Эмили, — послышался голос Марселлы. — И знаешь, не отказалась бы выпить с тобой стаканчик шерри, прежде чем все мы отправимся ужинать.

Следом за бабушкой шла Эмили. Поднявшись на верхнюю ступеньку, она небрежно поправила каштановые волосы, но, увидев устремленные на нее взгляды, широко улыбнулась и… застыла на месте.

— Ребята, что происходит?..

— Сюрприз! — дружно прокричали восемь голосов.

По вспыхнувшему радостью лицу Эмили было очевидно, что сюрприз удался.

Вечеринка имела грандиозный успех. Эмили осыпали подарками. Даже Корделл успел сбегать к себе и принести бутылку вина, привезенную из Англии.

Эмили пришла в восторг от подарков, и только Саймон издал разочарованный стон, когда последняя новинка Уны оказалась не какой-то эротической фантазией, а элегантным кремовым шелковым платьем.

Около восьми, когда взрослые болтали за кофе, а дети Торпов играли на лужайке в чехарду, Уна, извинившись, отправилась на поиски Энтони. Он одиноко сидел на пляже, поджав под себя скрещенные ноги.

— Пойдем погуляем? — глядя сверху на его поникшую голову, спросила Уна.

— Нет, спасибо, — ответил мальчик, не пошевелившись.

— Жаль, мне так нужна компания. Я ведь пропустила прогулку с вами, потому что помогала мистеру Торпу готовить вечеринку. — Она помолчала. — Может, передумаешь?

Он покачал головой. Уна, поколебавшись, уселась на песок рядом с ним. Тут Энтони поднял голову, но не затем, чтобы взглянуть на нее, — его внимание привлек быстроходный катер, пронесшийся вдалеке.

— Шумные эти катера, — тихо проговорила Уна. — Мне больше нравятся лодки вроде «Эльфа». — Она обхватила руками колени. — Знаешь, когда я впервые приехала на озеро, мне было столько же, сколько тебе сейчас, — семь лет. — Она набрала в ладонь песок и смотрела, как он струится между пальцами. — Как и ты, я тогда только что потеряла маму… и папу.

Энтони молчал и смотрел на воду. Он сидел к ней боком, и она не видела выражения его глаз. Уна глубоко вздохнула: трудно, когда у тебя нет опыта общения с детьми.

— Мои родители много работали, и им редко удавалось поехать куда-нибудь отдохнуть. Однажды они выиграли путевку на лыжную базу в Канаде. В последний день отдыха они попали под снежную лавину и погибли. С тех пор я жила с твоей прабабушкой. В то первое лето на озере я была грустной маленькой девочкой.

На глазах Уны выступили слезы при воспоминании о том, как страдала она первое время от безумного чувства одиночества. Смахнув слезы, она искоса взглянула на Энтони. Мальчик продолжал смотреть на озеро, и, судя по поджатым губам, ей не удалось найти путь к его сердцу.

А на что, собственно, она рассчитывала, если даже у его отца ничего не выходит? Она вторглась в его одинокий мирок и потерпела поражение. Вздохнув, Уна решила, что надо извиниться. Но тут Энтони как-то неуверенно поднялся и пошел прочь. Она успела поймать его за руку.

— Энтони, извини, если я…

Он обернулся к ней, и сердце Уны мучительно сжалось: глаза мальчика были полны слез, и он отчаянно старался не разрыдаться.

— Иди ко мне. — Уна нежно потянула его за руку, и он почти упал рядом. Она крепко сжала его ладошку. — Поплачь, полегчает. Правда, Энтони. Обещаю, пройдет время, и тебе станет легче.

Энтони разрыдался, и Уна обняла его и прижала к себе. Немного погодя рыдания стихли. Всхлипнув последний раз, Энтони снял очки и пальцами стал тереть глаза.

— У тебя и отец умер? — спросил он дрожащим голосом.

Уна кивнула. Он снова надел очки и долго вглядывался в ее лицо.

— На самом деле ты красивая. Правда! У тебя самые красивые глаза, какие я видел.

— Ты и сам очень симпатичный, — шутливо проговорила она в надежде снять напряжение. — Будь ты лет на двадцать постарше, я бы в тебя влюбилась!

Увы! Это было горькой правдой: через двадцать лет сын станет точной копией отца, а Корделл был ее первой и последней любовью. Она вскочила и потянула за собой Энтони.

— Думаю, теперь нам пора прогуляться, согласен?

Энтони поправил очки и робко улыбнулся, смахивая песок с трусиков.

— Согласен.

— Только скажи отцу, куда идешь, на случай, если ему понадобишься.

Уна смотрела, как Энтони преодолевает ступеньки, ведущие на веранду Торпов, и радовалась, что ей удалось пробить стену, которой мальчик отгородился от остального мира. Отразится ли это на отношениях отца с сыном, покажет время, но она молилась, чтобы все наладилось.

Энтони вернулся один, как и ожидала Уна. Ее это вполне устраивало. Меньше всего ей сейчас хотелось видеть Корделла. Но все же она испытала легкую досаду. Энтони покосился на нее.

— Отец сказал, что скоро будет прохладно и мне надо надеть рубашку и шорты.

— Правильно, и переобуться.

Энтони помчался к дому Паркеров и быстро вернулся в шортах и спортивных туфлях, натягивая на ходу теплую рубашку.

— Давай помогу, — предложила Уна, — у тебя рукава вывернуты наизнанку.

— Мы можем пойти по тропинке? Говорят, там всегда под деревьями играют белки.

— Конечно.

Пока они шли по тропинке, между ними установилось дружеское молчаливое понимание. Мальчик выглядел жизнерадостнее, чем обычно. Возле гаража Корделла Уна заметила сложенные штабелями доски.

— Отец собирается что-то делать в лодочном сарае? — спросила она.

— Он хочет заменить сгнившие доски, и я буду ему помогать. Он обещал взять меня на рыбалку, и еще он сказал, что в среду мы поедем в город и все утро ты будешь со мной. Что мы будем делать?

— А что бы тебе хотелось? Можем пойти в зоопарк.

— Маме не нравились зоопарки. Она говорила, что там грязно и дурно пахнет… Ой, смотри! — громко вскрикнул от восторга Энтони. — Белка!

Спугнутая его криком, белка заметалась между деревьями. Энтони устремился за ней. Уна не успела предупредить его, что надо смотреть под ноги. Споткнувшись о корень, он плашмя приземлился на влажный мох.

— Ты не ушибся? — Уна помогла ему подняться на ноги и нашарила свалившиеся очки. Энтони нацепил их на нос.

— Спасибо, я в порядке, только белка, боюсь, убежала. — Он посмотрел на себя и ахнул. — Я испачкал рубашку! — Губы его задрожали. — Мама говорила…

Присев на корточки, Уна крепко обняла худенькое тело.

— Ты не должен так расстраиваться, когда вымажешь одежду, колени или руки. Мой дорогой, для чего же тогда существует мыло и стиральный порошок? — Она шутливо встряхнула его. — Как, по-твоему, мы должны чувствовать себя, когда, развлекаясь, иногда пачкаем одежду, а ты при этом всегда остаешься чистеньким, словно новая игрушка? — Уна перевела дух. — Смотри! — Она вдавила ладонь в мох, основательно выпачкала ее в земле и провела по плечику своей блузки. — Вот!

Энтони с открытым ртом завороженно смотрел, как она сознательно пачкает блузку. Уна вдавила в мох его ладошку.

— Теперь твоя очередь.

Затаив дыхание, она наблюдала, как Энтони старательно, высунув от напряжения кончик языка, пачкает ладонь. В его глазах загорелся огонек, он явно переживал это как приключение. Потом он поднял руку, но тут стало ясно, что он решил, будто она предлагает добавить грязных пятен на ее блузку. Уна с улыбкой покачала головой.

— Нет, Энтони, начни со своей рубашки.

Глаза у него округлились, но уголки губ тут же дрогнули в улыбке, и он положил ладонь себе на грудь.

— Вот!

Гордость, прозвучавшая в этом коротком слове, тронула Уну до глубины души.

— Правда, нетрудно? Только имей в виду, я не рекомендую тебе пачкаться нарочно. Просто хотела тебе показать, что грязь — это не самое страшное на свете.

— И меня не накажут? Правда?

— Нет, обещаю.

— Тогда… может, поиграем?

— Во что?

— Ну, будем бросаться мхом друг в друга. Ребята рассказывают, что часто так играют — швыряются мхом куда попало, в волосы, в шею…

Уна, быстро схватив комочек влажного мха, запустила им в Энтони. Вскрикнув от неожиданности, он тут же с веселым смехом вырвал мокрый комок мха и бросил в нее. Хихикнув, она присела, и мох пролетел мимо. Энтони схватил целую пригоршню мха, а Уна отвернулась с нарочито испуганным визгом, сделав вид, что собирается убежать по тропинке.

Но вместо этого она вдруг уткнулась в широкую мужскую грудь. Она ахнула, увидев перед носом голубую футболку, подняла голову и встретилась глазами с Корделлом. Он сжал в ладонях ее талию, стоя так близко, что поднятая ветром прядь волос Уны попала ему в рот. Оторвав одну руку, он отвел с губ серебристые волоски. И вновь в Уне раскрутилась огненная спираль желания, обострившая все ее чувства.

— Корделл, — еле выговорила она, — зачем ты пришел?

— Я пришел извиниться.

Она заглянула в его глаза и утонула в море его истосковавшихся по любви глаз.

— Извинение принято.

Ее затылок покоился в его ладонях, ноги вдруг ослабли, и ее качнуло к нему. Корделл склонил голову к ее лицу, но тут послышался голос Энтони, который вернул их на землю.

— Тетя Уна!

Уна отпрянула от Корделла и обернулась к Энтони. Мальчик смотрел настороженно.

— Ты рассказала отцу о грязных пятнах?

Корделл откинул взглядом сына и, увидев во что превратилась его рубашка, удивленно вскинул брови.

— Что это?

— Это грязь, — живо ответила Уна. — Энтони пора было узнать, что вымазаться — не самое страшное.

— Пап, мы бросались мхом! — Энтони не удержался и хихикнул. — Я почти победил!

— Бросались мхом? Надумаешь в следующий раз поиграть в эту игру, предупреди меня. Я, пожалуй, тоже приму участие. Только никому не говори об этом. — На лице Корделла появилось насмешливое выражение. — Может, мне бросить тебя прямо в одежде в озеро и отстирать?

— А ты догони меня сперва! — звонко крикнул Энтони и помчался по тропинке, то и дело оглядываясь и озорно улыбаясь.

— В первый раз вижу, чтобы он смеялся, с тех пор как умерла Дейзи. Как тебе удалось расшевелить его, Уна? — И он снова обхватил ее за талию.

— Я рассказала ему о своем детстве и что-то задела в его душе.

— Эй, па! Догоняй!

— Иди за ним, ты ему нужен.

— Если я решил бросить в озеро его, то придется бросить и тебя, ты ведь была заводилой. — Он схватил Уну за руку и потащил за собой по тропинке.

— Нет, Корделл, нет! — Уна не могла сдержать смеха. Когда-то в детстве он действительно бросил ее в озеро, но теперь она взрослая. — Неприлично!

Они добежали до пляжа, а Энтони с радостным воплем уже мчался вдоль берега. Корделл быстро догнал его и столкнул в воду, а следом за ним с громким визгом полетела в озеро и Уна. Вынырнув, она увидела, что отец с сыном стоят на берегу, смотрят друг на друга и хохочут. Подплыв к ним, она сделала сердитый вид, радуясь в глубине души, что между отцом и сыном нет больше настороженности. И пусть в это лето ей больше ничего не удастся достигнуть, главное чудо она сотворила!

Переодевшись в джинсы и розовую кофту, Уна вернулась на вечеринку. Энтони с отцом еще не пришли, и она с нетерпением стала дожидаться Корделла.

После вынужденного купания Энтони побежал переодеваться, а они с Корделлом медленно шли рядом по пляжу. Они почти не разговаривали и не смотрели друг на друга, но что-то возникло между ними, от чего у нее кружилась голова. Она пыталась как-то определить свое состояние, но слова не давались. Чувство спокойного доверия?

Оно и раньше отличало их отношения, во времена, когда она была подростком, что позволяло ей сохранять внутреннюю гармонию. Но теперь она ощущала нечто новое, щекотавшее нервы и немного пугавшее.

Она болтала с Эмили и Саймоном, когда за спиной послышались тяжелые шаги Корделла. Ей стоило огромных усилий сдержать свой порыв и не оглянуться.

— А где Энтони? — услышала она чей-то голос.

— Заснул… Сказалось праздничное возбуждение, — ответил Корделл. — Побежал к себе в комнату переодеваться, а когда я зашел за ним, он лежал на кровати и спал.

Марселла прикрыла рукой зевок.

— Мне тоже пора. — Она поднялась. — Надеюсь, вы меня извините. Спасибо, Эмили, за чудесный вечер.

— Благодарить надо не меня, а Саймона и Уну, это они все устроили!

— Да, это мы, верно? — Саймон обнял Уну за плечи и улыбнулся ей. — Из нас получилась неплохая команда.

В этот момент Уна заметила, что взгляд Корделла сосредоточился на руке Саймона. Она не разглядела выражения его прищуренных глаз, но заведомо знала по угрюмо поджатым губам, что удовольствия ему это не доставляет. Радостное ожидание сменилось глубокой усталостью. Да, Корделл извинился перед ними, но то, что он по-прежнему подозревает их, ясно и слепому. Мысль об этом снова причинила ей боль.

— Пошли, ба, я с тобой. — Она тепло улыбнулась Эмили. — Я очень рада, что тебе понравился наш сюрприз. Вечеринка удалась на славу!

— Ты совсем уходишь? — удивилась Эмили.

— Да, увидимся утром. — Проходя мимо Корделла, Уна нарочито не посмотрела на него, сосредоточив все внимание на бабушке. — Осторожно, тут ступенька, ба, — вполголоса предупредила она. — Здесь песок, можно поскользнуться.

— Спокойной ночи, Уна.

От голоса Корделла все в ней напряглось.

— Спокойной ночи, — холодно ответила она.

— Спокойной ночи, Корделл. — В голосе Марселлы звучала нежность. — Как приятно, что ты опять с нами! Правда, Уна?

— О, разумеется! — откликнулась Уна, зная, что Корделл наблюдает за ней.

— Какой несчастный человек, — тихо проговорила Марселла, когда они шли к своему дому. — Воистину несчастный…

— Знаешь, у них с Энтони стали налаживаться отношения. Они так весело смеялись сегодня на берегу. Корделл сказал, что в первый раз видит сына смеющимся после смерти Дейзи.

— Да, я видела вас втроем на пляже. — Марселла помолчала. — Забавно, — добавила она безразлично, — но вы смотрелись, как одна семья.

Горло Уны перехватило. Она молча открыла дверь и только тогда сказала:

— Я даже не нравлюсь ему, ба, ты же знаешь.

Марселла внимательно вгляделась в лицо внучки.

— О, ты нравишься ему и всегда нравилась. — Бабушка мечтательно улыбнулась. — Я даже думала, если бы не Дейзи, Корделл в один прекрасный день влюбился бы в тебя.

Когда-то и она так думала. Глупая мечтательница! Дейзи с легкостью завладела его сердцем.

А он не раз доверительно объяснял Уне в то лето, что он — однолюб и Дейзи для него единственная на всю жизнь. И хотя Дейзи больше нет, Корделл никогда никого не полюбит.

Теперь он собирается подыскать здоровую женщину для удовлетворения сексуальных потребностей. Все правильно, нормальный мужчина не может долго обходиться без секса. Бабушка права: Корделл несчастен. Уна так любила его, что готова была молиться, чтобы он смог обрести счастье.