Встреча в горах

Глава 6

Внезапно оживленные голоса и смех словно куда-то исчезли. Забыв обо всем, Калинда смотрела на непрошеного гостя расширенными от ужаса глазами.

— Ты хочешь сказать, что способен шантажом добиться от меня благосклонности? — наконец прошептала она.

Рэнд продолжал смотреть на нее в упор. В его облике вдруг проступила невероятная жестокость. Он молчал. Да ему и незачем было отвечать. Все было предельно ясно.

Калинда ухватилась за край стола, пытаясь унять дрожь в руках.

— Я… я никогда бы не подумала, что ты способен на такое…

— Мы слишком недолго знакомы. У тебя просто не было возможности узнать меня лучше, — холодно заметил он.

— Да, — еле слышно отозвалась она, лихорадочно соображая, что же делать, как справиться с этой новой опасностью. — Наверно, ты прав.

— Что ж, теперь ты узнала меня с другой стороны. Убедилась, что я могу быть жестоким?

— Да. — Она сказала правду, и Рэнд прочел это в ее глазах.

— Вот и прекрасно, — кивнул он. В ту же секунду холодное выражение исчезло с его лица. Он потянулся к блюду с закусками. — Рад, что сохранил прежние таланты.

В его тоне послышались удовлетворение и едва заметная ирония. Калинда моргнула, чувствуя все большее замешательство. Он преподнес ей новый сюрприз.

— Я не понимаю, Рэнд… Ты что, пошутил надо мной? Ты не собирался всерьез угрожать мне?

Она тронула его за рукав. Рэнд повернулся и одарил ее ослепительной улыбкой, от которой Калинде захотелось его как следует треснуть.

— А ты мне поверила, правда? — усмехнулся он, довольный собой. — На какое-то мгновение ты решила, что я способен на такую пакость.

— Похоже, ты этим очень гордишься! — рассердилась Калинда, чувствуя, как щеки заливает краска стыда и досады. Ну почему она оказалась такой легковерной?

Добродушная улыбка Рэнда сменилась кислой гримасой.

— Ничего подобного, гордиться тут нечем. Но, к сожалению, это весьма полезное качество в мире бизнеса.

— Что именно? Умение шантажировать? — вспыхнула Калинда, с трудом удерживаясь, чтобы не закричать.

— Способность внушить людям, что я не остановлюсь ни перед чем для достижения своей цели, — мягко объяснил он. — Я устроил эту маленькую демонстрацию, чтобы тебе было легче представить меня своим коллегам…

— В каком качестве? — перебила она.

— В качестве внешнего консультанта, которого ты наняла для защиты «Брейди дейта процессинг», — ничуть не смутившись, заявил Рэнд и хотел продолжить, но в этот момент его внимание привлек какой-то предмет за спиной Калинды. Его карие глаза заблестели от удовольствия. — Что я вижу! Тебе в самом деле понравился мой горшок?

— Как с тобой трудно разговаривать, — вздохнула Калинда и проследила направление его взгляда. Круглая глиняная ваза с широким горлом, которую она купила в магазине Рэнда в первый день своего пребывания в горах, стояла на самом видном месте — в центре стола с закусками. Из нее торчали длинные, тонко нарезанные ломти французского хлеба, из которых гости могли делать разнообразные бутерброды.

Рэнд взглянул на Калинду с сияющей улыбкой..

— Рад, что ты не забыла обо мне. У меня тоже осталось кое-что на память о твоем недолгом визите.

— Что ты имеешь в виду?

— Сережки, которые я снял с тебя в наш первый вечер.

— Ах вот что… — Калинда о них совершенно забыла.

— Напрасно ты сбежала от меня в то утро, дорогая, — продолжал он слегка охрипшим голосом, заглядывая ей в глаза. — Хотя я понимаю, почему ты так поступила.

Калинда искоса взглянула на него из-под длинных ресниц.

— В самом деле?

— Конечно. Ты подумала, что у нас нет будущего, не правда ли? Что я не тот человек, которому следовало отдаваться с такой страстью. А ведь в тебе вспыхнула безумная страсть, дорогая. Ты без колебаний разделила со мной ложе, ведь так? Лишь на минуту вспомнила, что я ленивый бездельник, напрочь лишенный честолюбия, не имеющий никаких целей в жизни, кроме рыбалки и мимолетных интрижек со скучающими туристками.

Калинда покраснела до корней волос и смущенно потупилась. Она слишком хорошо помнила свое безрассудное поведение. Но гораздо больше ее пугала та радость, которую она испытала, увидев Рэнда в своей квартире несколько минут назад.

— Ты должен признать, Рэнд, что мы действительно принадлежим к разным мирам, — неуверенно пробормотала она.

— Другими словами, ты не одобряешь мой образ жизни, — сухо уточнил он. — Я приехал, чтобы изменить твое мнение обо мне. Собираюсь тебе кое-что доказать, дорогая. А твой бывший жених весьма кстати вложил мне в руки оружие, которым я и воспользуюсь. Ты восхищаешься удачливыми, динамичными, агрессивными бизнесменами? О'кей, я покажу тебе, что могу состязаться на равных с лучшими из них. Не беспокойся, Калинда, тебе не придется стыдиться меня и сожалеть, что ты увлеклась человеком, недостойным тебя. Я готов помериться силами с любым хищником каменных джунглей. И еще неизвестно, кто кого одолеет.

— Рэнд! Что за вздор ты несешь! Не знаю, о чем ты говоришь, но я не намерена продолжать… то, что так неосмотрительно начала… Терпеть не могу случайных связей. Упаси Боже! С тех пор как Дэвид расторг нашу помолвку, у меня ни с одним мужчиной не было ничего серьезного.

— Кроме меня, — с улыбкой уточнил Рэнд. — Или ты будешь утверждать, что между нами не было ничего серьезного?

Калинда бросила на него гневный взгляд, понимая, что он намеренно провоцирует ее, но не находила в себе сил поставить его на место: слишком много всего свалилось на нее сегодня.

Пока она лихорадочно подыскивала нужные слова, к ним, радостно улыбаясь, подошли Гарольд Себастьян и его жена.

— Калинда, дорогая, представь нам, пожалуйста, своего гостя. — Высокий, представительный, с пышной гривой серебристо-седых волос, Гарольд смотрел на нее с отеческой улыбкой. Хотя он и был теперь ее подчиненным, Калинда всегда помнила о его многолетней дружбе с ее покойным отцом и знала, что он любит ее как родную дочь. Многие сотрудники фирмы, проработавшие под началом ее отца долгие годы, относились к ней точно так же. Они безоговорочно доверяли ей и восхищались ее деловыми качествами, но постоянно давали ей понять, что считают себя ее добрыми тетушками и дядюшками.

— Боюсь, что мое появление оказалось для Калинды весьма неожиданным, — светским тоном заявил Рэнд, протягивая руку. — Я Рэнд Аластер.

— Гарольд Себастьян. Моя жена, Эдна, — сердечно сказал старик. — Аластер… — повторил он задумчиво. — Ваше имя кажется мне знакомым. Мы не встречались раньше?

— Нет, не думаю. Но смею вас уверить, отныне вы будете часто слышать мое имя. Я буду работать у Калинды.

Калинда оторопела. Гарольд бросил на нее любопытный взгляд.

— Понятно. Можно узнать, в каком качестве?

— Я… я все объясню завтра утром на совещании, — слабым голосом произнесла Калинда, чувствуя, что ее загнали в ловушку. — Мистер Аластер пробудет с нами очень недолго. Его роль весьма ограниченна, — злорадно добавила она. Рэнд добродушно усмехнулся.

— Ну что ж, я рад, что вы будете у нас работать, Рэнд. Лучшего начальника не найти во всем городе! — заверил его Гарольд.

— Калинда вся в отца, — подхватила Эдна. — Мы просто счастливы, что она взяла бразды правления в свои руки. Спросите любого из присутствующих! — Эдна обвела рукой гостиную.

— Не сомневаюсь, что общение с мисс Брейди доставит мне истинное удовольствие, — согласился Рэнд, лукаво глядя на Калинду. Та поджала губы и с нарочитым равнодушием уставилась в стену.

Пожилые супруги неторопливо удалились. Рэнд покосился на Калинду.

— Похоже, тебя здесь все любят, — одобрительно заметил он.

— Иногда эта любовь принимает прямо-таки феодальные формы, — вздохнула Калинда. — Мы стали компанией открытого типа, но мои коллеги до сих пор почему-то считают «Брейди» семейным бизнесом.

— Когда вы пустили акции в свободную продажу? — спросил Рэнд. Теперь он был совершенно серьезен.

— Почти сразу после того, как я стала президентом компании. Нам срочно понадобились деньги, и немалые. Я должна была убедить весь мир, что наши дела идут прекрасно, внушить инвесторам, что они вкладывают деньги в стабильное предприятие, которое не только крепко стоит на ногах, но и имеет хорошие перспективы. Никогда в жизни я столько не работала!

— Могу себе представить, — сочувственно кивнул Рэнд. — И теперь рынок наводнен вашими акциями?

— Боюсь, что да. — Калинда вздрогнула. — Совсем недавно я так радовалась этому!

— А теперь поняла, что такое положение дел облегчает Дэвиду Хаттону его задачу. Никто из вас не владеет крупным пакетом акций.

— Тебе легко говорить! В то время у меня не было другого выхода. Я не смогла получить ссуду. Банки, в которые я обращалась, отказали мне. Единственное, что мне оставалось, — это продажа акций. Так я сумела получить необходимый капитал.

— Не оправдывайся, дорогая, — мягко сказал Рэнд. — Я все понимаю. Калинда сузила глаза.

— Что ты понимаешь? Кто ты такой, Рэнд? Почему Гарольду кажется, что твое имя ему знакомо? Как тебе удалось раньше меня узнать о замыслах Дэвида? У тебя есть связи в деловом мире?

— Это длинная история, дорогая. Напомни мне попозже, я тебе расскажу. А сейчас нам пора пообщаться с гостями. А то люди уже замечают, что я безраздельно завладел твоим вниманием.

Рэнд уверенно взял ее под локоть и увлек за собой. Калинда безропотно последовала за ним. В голове у нее все перепуталось, сердце учащенно билось, во рту пересохло, нервы были напряжены до предела. Что с ней творится? В глубине души она догадывалась, почему так волнуется, но боялась признаться в этом самой себе.

Однако, оказавшись в центре внимания своих коллег, она мгновенно овладела собой. Прощаясь с гостями, она могла бы поклясться, что за весь вечер никто не заметил ее смятения и растерянности, хотя не раз ловила на себе любопытные взгляды. Многие, несомненно, отметили, что Рэнд не отходил от нее ни на шаг. Колин Уэйн, например, которому она представила Рэнда, был чрезвычайно любезен, но в его голубых глазах Калинда прочла жгучее любопытство. Рэнд не обратил на него особенного внимания и, похоже, вообще не заметил повышенного интереса к своей персоне.

Некоторые с жаром перешептывались, бросая многозначительные взгляды в их сторону, другие откровенно рассматривали Рэнда. Кроме того, Калинде показалось, что кое-кто пытался вспомнить, где мог видеть его раньше или слышать это имя.

Прошла целая вечность, прежде чем Калинда с облегчением закрыла дверь за последним гостем и вернулась в гостиную. Рэнд наливал себе коньяк. В течение вечера он пил очень мало и теперь, похоже, решил наверстать упущенное.

Калинда недовольно смотрела, как он непринужденно садится в кресло и кладет ногу на ногу. Приподняв стакан, он весело заявил:

— Позволь поблагодарить тебя, дорогая, за прекрасный вечер. Надеюсь, тебя не слишком смутили мои манеры неотесанного деревенского жителя?

Калинда шагнула вперед, раздумывая, что с ним делать. Она должна взять себя в руки и проявить твердость.

— Ты отлично знаешь, что вел себя так, словно всю жизнь вращался в деловых кругах.

Рэнд поднес стакан к губам, искоса наблюдая за ней. В его карих глазах мелькнули лукавые искорки.

— Что ж, так оно и было, — с расстановкой произнес он. — За исключением последних полутора лет.

Калинда обхватила себя руками, чувствуя под пальцами мягкую, шелковистую ткань платья.

— Изволь объясниться, Рэнд. Надеюсь, я не прошу невозможного?

— А я хочу тебя поцеловать. Надеюсь, я тоже не прошу невозможного?

Уловив в его голосе едва сдерживаемое желание, Калинда вздрогнула. Первоначальное намерение: заставить его сказать правду — отошло на второй план. Всем существом она ощутила напряжение, возникшее между ними.

Она набрала в грудь побольше воздуха и решительно заявила:

— Ты здесь сегодня не останешься. Я говорю серьезно. То, что случилось в прошлый уик-энд, было ошибкой, которую я не собираюсь повторять.

Рэнд устремил на нее испытующий взгляд.

— Ошибкой? Ты действительно так думаешь?

— Да, черт возьми! Именно так! — Она сказала это слишком поспешно, слишком запальчиво и тут же поняла, что выдала себя.

— Подойди поближе и позволь попытаться разубедить тебя, — с дразнящей улыбкой проговорил он, протягивая руку с явным намерением усадить Калинду к себе на колени.

Она отступила, тщетно стараясь скрыть свое волнение. Схватив со стола несколько стаканов, она почти побежала в кухню, слыша, что Рэнд встал и двинулся за ней. Толстый пушистый ковер заглушал его шаги.

Подойдя к мойке, Калинда опустила стаканы на дно. Дальше бежать было некуда. Стаканы тихо звякнули — и в ту же секунду руки Рэнда легли на ее талию.

— Я хочу тебя, — шепнул он, прижимаясь губами к ее волосам. — Больше, чем в то утро, а ведь тогда я думал, что мое желание достигло предела.

— Рэнд, не надо, прошу тебя! Я не хочу так… не хочу быть одной из многих…

— Ты единственная женщина в моей жизни, Калинда, и так будет всегда, — горячо проговорил он, прикасаясь к ее груди. — Я хочу только тебя одну. Как ты думаешь, почему я нашел тебя в Денвере? Потому что ты особенная, не такая, как все. Никогда, ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой… И тебе тоже. Скажи, что я прав.

От прикосновения его настойчивых губ Калинда задрожала. Легкими поцелуями Рэнд стал покрывать ее плечи, одновременно сжимая горячими пальцами напрягшиеся соски. Его желание действовало на нее как наркотик, затуманивая сознание и лишая воли. Нет, нельзя поддаваться сладкому яду, который источают его руки, уговаривала она себя, это плохо кончится.

— Мы были вместе так недолго… — с усилием сказала она. — Все было так бессмысленно…

— Бессмысленно? — Рэнд резким движением повернул Калинду лицом к себе, с тревогой заглянул ей в глаза. — Согласен, мы недолго были вместе, — произнес он сквозь зубы, — но бессмысленно?! Нет, черт побери, это не так! Во всяком случае, не для меня, — добавил он, глядя на нее с осуждением. — Уж не хочешь ли ты сказать, что использовала меня, Калинда? И зашла ко мне, прежде чем уехать из города, просто чтобы закончить легкий курортный роман с мужчиной, который позабавил тебя? Поставить точку, так сказать.

— Не говори за меня! Ты прекрасно знаешь, что это не правда!

Калинда нахмурилась, упираясь ладонями в жесткую ткань его пиджака.

— Я… я почувствовала, что мне надо еще раз тебя увидеть, чтобы сказать… ты был прав насчет Дэвида. Я хотела тебя успокоить, ведь ты тревожился за меня.

— И не без оснований, как выяснилось. Хаттон намерен погубить тебя!

— Но я не собиралась спать с тобой!

— Тогда почему же ты это сделала? — резко бросил он. Калинде почудилось, что в его глазах мелькнула насмешка.

— Потому что… потому что… — Она умолкла, не зная, как объяснить то, что не поддавалось разумному объяснению.

— ..потому что тебя влекло ко мне так же сильно, как и меня к тебе, — закончил он за нее. В эту минуту он казался воплощением мужской гордости, уверенности в своей власти над ней. — А теперь я хочу проверить, удастся ли мне пробудить в тебе еще более страстное желание, чем в тот раз. И начну прямо сейчас.

— Нет! Тебя интересует только секс! И ничего другого от меня не нужно! Я больше не попадусь на эту удочку! — закричала она, уворачиваясь от его жадных губ.

— Ты ошибаешься, дорогая, — прошептал он у самого ее рта. — Мне нужно от тебя кое-что еще…

Калинда забилась в его руках, пытаясь вырваться из стальных объятий. Что он имеет в виду? Все усилия оказались тщетны: Рэнд закрыл ей рот поцелуем.

Как и тем утром в доме у озера, требовательное, жадное желание Рэнда поглотило все ее чувства и подавило волю, вызывая в ней ответное чувство, вспыхнувшее с такой силой, что Калинда едва не потеряла сознание.

Казалось, Рэнд не замечал ее слабых попыток освободиться. Жаркое кольцо его рук словно заключило ее в невидимую, но прочную оболочку, надежно удерживающую ее на месте. Эти руки излучали нежность, сводили с ума, сулили необыкновенное счастье… Тело Калинды оказалось слабее духа, оно предало ее, поверив обещаниям…

Ее губы слегка раскрылись, и Рэнд со стоном припал к ним, чувствуя, как они смягчаются и уступают его нажиму.

Калинда порывисто прильнула к Рэнду. Его страстный призыв пробудил в ней неутолимое желание. Такого желания она не знала раньше, до встречи с этим странным, загадочным человеком, который теперь занимал все ее мысли. Она ничего вокруг не видела, не слышала, не ощущала, только его присутствие. Он здесь, так близко, они снова вместе… Тоскливая опустошенность, которую она испытывала с тех самых пор, когда вышла из дома у озера ясным солнечным утром, наконец-то исчезла.

Рэнд медленно, словно нехотя, оторвался от ее губ.

— Я хочу быть с тобой, Калинда. Клянусь, я буду служить тебе верой и правдой, охранять Твой дом от любого хищника, который осмелится нарушить твой покой.

Калинда слегка повернула голову, остро ощущая влажные щекочущие поцелуи на шее под волосами.

— Насколько я помню, ты и себя причислил к хищникам, — напомнила она, пьянея от его ласк и осознавая всю тщетность попыток вернуть ясность мысли.

— А как же иначе, дорогая? Чтобы бороться с сильным противником, нужно самому быть сильным. — По его телу пробегала дрожь, вызывая у Калинды головокружительное ощущение своей женской власти, уже знакомое ей. Власти, смешанной со странным желанием подчиниться, подарить наслаждение. Умом Калинда не понимала этого, но ее тело уже не подчинялось рассудку.

— Ты в самом деле хищник? — шепнула она, откидывая назад голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

Рэнд глубоко вздохнул. Его пальцы крепче сжали ее талию.

— Да, я настоящая акула, — сказал он совершенно серьезно. — Но тебе под силу укротить меня, дорогая. Я всегда буду работать для тебя и никогда — против. Верь мне, прошу тебя!

Калинда покачала головой.

— Но я не понимаю, Рэнд. Ты так хорошо знаешь изнанку делового мира, обладаешь качествами, необходимыми, чтобы выжить в нем. Что ты делаешь в горах вот уже полтора года?

Рэнд помолчал, подыскивая нужные слова.

— Я бежал от самого себя, вернее, от того человека, которым стал благодаря этим качествам. Бежал от акулы, в которую постепенно превратился. Полтора года назад я заглянул себе в душу, дорогая, и ужаснулся. Мне совсем не понравилось то, что я там увидел. Я понял, что мне нужно время, чтобы открыть для себя другие стороны жизни, обрести новые идеалы. Потому я и уехал в горы.

Калинда как зачарованная смотрела в его глаза, такие искренние, полные боли, и сердце подсказало ей, что никогда ни одной живой душе он не говорил этих слов. Движимая внезапным состраданием, она приложила ладони к его посуровевшему лицу, словно высеченному из камня.

— А теперь тебе захотелось вернуться к прежней жизни? Почему ты решил, что на этот раз все пойдет по-другому?

— На этот раз у меня, есть ты. Я нашел нечто более важное, чем создание империй.

Несмотря на напряженность момента, губы Калинды тронула невольная улыбка.

— Значит, я призвана оказать облагораживающее действие на акулу делового мира?

— А мое призвание, кажется, заключается в том, чтобы служить для тебя источником постоянного развлечения! — обиженно сказал он, легко подхватывая ее на руки.

— Рэнд, я и не думала насмехаться над тобой! — запротестовала Калинда, инстинктивно прижимаясь к нему, чтобы не упасть. Рэнд, не выпуская ее из рук, направился к двери.

— Нет, ты смеялась надо мной, — упрямо заявил он. — Но я знаю, как с тобой бороться.

В коридоре он безошибочно определил, где находится спальня, и свернул туда. Голова Калинды откинулась назад, длинные ресницы затрепетали, отбрасывая тени на нежные щеки.

Рэнд расценил ее молчание как согласие. Вдохновленный победой, он еще крепче прижал к груди свою драгоценную ношу и в два прыжка преодолел расстояние, отделявшее его от спальни. Толкнув ногой дверь, он огляделся и, подойдя к кровати, осторожно опустил Калинду на покрывало.

Здесь господствовала та же теплая, насыщенная гамма, что и в гостиной, только все было наоборот, пол устилал персиковый ковер, а покрывало и обивка стульев были сочного зеленого цвета. В своем темно-красном с синими разводами платье, отделанном золотой тесьмой, Калинда, раскинувшаяся на зеленом покрывале, казалась яркой птичкой из райского сада.

— Ты похожа на одалиску из гарема, ожидающую своего повелителя, то есть меня, — восхищенно произнес Рэнд, торопливо развязывая галстук-бабочку и бросая его на ковер.

— Значит, у тебя целый гарем? — лукаво спросила она, не сводя с него глаз.

— А как же, — улыбнулся он, расстегивая рубашку. — Только мой гарем состоит из одной невольницы.

Калинда таяла под его пристальным, жгучим взглядом, и, когда он разделся и потянулся к ней, ее тело пронзила чувственная дрожь.

— Калинда, моя нежная, страстная Калинда… — прошептал Рэнд, обнимая ее и нащупывая застежку платья подрагивающими пальцами. — Я поверить не мог, что ты покинула меня, когда проснулся в то утро в полном одиночестве. Неужели ты не нашла в моих объятиях того счастья, которое испытал я? Вот что мучило меня больше всего… Ты назвала меня проницательным человеком, но, похоже, ты ошиблась. Я и предположить не мог, что ты вот так уедешь…

— Я решила, что у нас с тобой нет будущего, — тихо сказала Калинда.

В комнате было прохладно. Нежными, ласкающими движениями Рэнд начал раздевать Калинду. Она подняла на него умоляющие глаза.

— Я и сейчас не уверена, что мы поступаем правильно… Почему ты разыскал меня, Рэнд?

— Тише, дорогая, не надо слов, — шепнул он, касаясь губами ее отвердевшего соска. — Ни о чем не тревожься. Эта ночь принадлежит нам. Я тебе все объясню завтра…

Калинда закрыла глаза и отдалась прикосновениям его горячих рук. Сомнения и страхи унеслись прочь. Важно только то, что происходит сейчас, сию минуту. Это так чудесно… Рэнд отлично понимает, что она чувствует, и пользуется ее состоянием, вдруг подумала Калинда, но тут же отогнала непрошеную мысль, уступая пьянящим ласкам его чутких губ и рук, откликаясь на молчаливый призыв его сильного, мускулистого тела.

Опершись на локоть, Рэнд вытянулся рядом с ней, гладя свободной рукой ее обнаженные бедра. Его пальцы почувствовали отклик и усилили давление, двигаясь все быстрее. Калинда застонала и уткнулась лицом в грудь Рэнда.

Найдя бугорки его сосков, она дотронулась до них кончиком языка и, ощутив мгновенную реакцию, прерывисто вздохнула. Его трепещущие пальцы скользнули в жаркое тепло между ее ног.

У Калинды вырвался еле слышный стон, похожий на рыдание, но Рэнд расслышал его и прошептал ее имя.

— Господи, Калинда, как я жил без тебя? Она провела пальцами по его спине, царапая ногтями кожу и причиняя ему сладкую боль, от которой он весь напрягся и давление его пальцев усилилось.

Возбуждение Калинды достигло предела. Рэнд… Как она могла жить, не зная этих сводящих с ума ощущений? Где-то в дальнем уголке сознания мелькнула мысль: она непременно вернулась бы к нему.

— Я бы вернулась, Рэнд, — прошептала она. — Я пыталась забыть тебя, говорила себе, что у нас нет будущего… Но теперь я уверена, что не смогла бы жить без тебя…

Рэнд перевернул ее на спину.

— Я не мог ждать, дорогая. Потому и приехал. Хотел убедиться, что ты меня не забыла…

Его губы проложили дорожку из поцелуев, легких, как прикосновение крыльев бабочки, от ее шеи до груди и ниже, к округлому животу. Она вздрагивала, не в силах скрыть страстное желание.

— Ты так легко вспыхиваешь в моих объятиях и вся горишь как в огне… Я с ума схожу. Мне была невыносима мысль, что, приехав в Денвер, ты увлечешься кем-нибудь другим. Ты моя, Калинда! Я сделал тебя своей в ту нашу встречу в горах. И клянусь, ты не пожалеешь, что отдалась мне так доверчиво, так безоглядно.

Глаза Калинды были крепко зажмурены, томление, охватившее ее, все нарастало.

— Это опасно, опасно… — шептала она.

— Нет, — возразил Рэнд. — Не беспокойся, я позабочусь о тебе. Ты не забеременеешь.

Калинда, захваченная неизведанными ощущениями, даже не подумала о том, что может забеременеть. Она имела в виду совсем другую опасность, но на объяснение у нее не было сил.

Руки и губы Рэнда не отрывались от ее тела, смягчая и утоляя ее неистовую жажду. Они проникали в самые потайные уголки, которые он уже познал однажды и теперь восстанавливал нерасторжимую чувственную связь, объединившую их когда-то. Он словно настраивал ее тело, как чудесный музыкальный инструмент, и Калинда поняла, как крепка невидимая нить любви, связавшая их в то утро в горах…

Как хорошо он успел узнать меня! — мелькнуло у нее в голове. Едва познакомившись с ним, она интуитивно почувствовала в нем незаурядную проницательность, знание человеческой психологии, но только теперь осознала всю глубину этого знания. Рэнд предвидел, что она примет его без колебаний, стоит ему снова появиться в ее жизни, знал, что чудо, которое они создали вместе, повторится.

Увидев его сегодня на пороге своего дома, Калинда испытала противоречивые чувства, в которых разобралась не сразу, и только сейчас ей открылась истина.

Я больше не выдержу, думала она, изнемогая от сладкой муки ожидания, я сойду с ума, что он со мной делает, это невозможно вынести… Словно в ответ на ее невысказанную мольбу, Рэнд наконец проник в нее с такой яростной нежностью, что она едва не лишилась чувств.

Раскрываясь ему навстречу, Калинда с силой прижала к себе его содрогающееся тело. Всепоглощающая радость затопила ее. Он принадлежит ей, весь целиком, как тогда в доме у озера, только на этот раз она никуда не убежит и его не отпустит.

Последний яростный порыв страсти увлек их в безбрежный океан любви, и они растворились в нем, забыв обо всем.