Встретимся на нашем берегу

Глава 4

«В заброшенном посёлке, который вы видели на берегу, жила большая греческая семья Стелайоса. Вот у него с женой Фанессой и была чудная дочь, звали её Мелисса. Мы очень сильно любили друг друга, той любовью, которая только может быть между парнем и девушкой, когда им по восемнадцать лет. А потом Мелиссу хотели изнасиловать турецкие солдаты и убили. А я не смог ничем ей помочь, меня тоже сильно избили, до беспамятства».

– Мы свою дочь назвали в честь той девушки, – вставила Акгюль, – ведь Мелисса по-гречески «пчёлка», а наша дочь Ары – «пчёлка» по-турецки.

Адем смахнул слезу, налил себе и мне в стаканы раки и выпил. Видимо, ему воспоминания о молодости давались тяжело. Затем продолжил.

«Греки жили в своём посёлке издавна, наверное, так же, как и мои предки. Жили с греками мы дружно, помогали чем могли друг другу. А в большом доме, где теперь располагается магазин моего брата Айташа и его дочери Лале, вы её видели в моём магазине, жили англичане. Они приехали на Кипр очень давно. Сколько себя помню. Правда, раньше они жили в городе и в свой дом заезжали изредка, чтобы проверить, как ведётся хозяйство. Это рассказывал мне баба Ахмет. А хозяйство у Микки, так все называли англичанина, было немалым. Земля простиралась от моря до гор. Наша семья занималась выращиванием овец, а семья Стелайоса – рыбной ловлей и оливами. Делить нам с греками было нечего, жили мы дружно. Они угощали нас рыбой и оливковым маслом, мы же давали им ягнёнка к празднику. Овец пасли братья моего отца: Энгин и Челик. Я, когда подрос, тоже стал помогать им. Баба Ахмет подросших овец сдавал управляющему. И греки тоже. Они сдавали рыбу и оливы. К ним приезжала машина из города каждый день – пойманная рыба ждать не может, а к нам раз в месяц. На этой машине нам привозили муку, соль, сахар. Если нужно было что-то ещё, баба Ахмет садился в машину, которая приезжала за рыбой, и ехал в город. Покупал что было нужно и на другой день возвращался на той же машине. Стелайос тоже ездил с ним.

А потом англичанин вместе с женой Анн и пятилетним сыном Джеки переселились в свой дом насовсем. Я был маленький и не понимал, что произошло. Анне Дилара рассказывала мне, что теперь Кипр стал свободным островом и не подчиняется англичанам. Но что я мог понять в пять лет? Жили мы небедно, не голодали. Всё необходимое у нас было.

Однажды я сидел во дворе своего дома и увидел, как на забор забрался маленький мальчишка. Он был очень необычен. Волосы практически совершенно белые, а сам весь в конопушках. Таких волос я никогда раньше не видел.

– Ты чего лезешь на мой забор? – грозно крикнул я.

– Это почему он твой?

– Потому, что он стоит около нашего дома.

– Неправда, он стоит около нашего дома, – ответил белобрысый мальчишка.

– Вот я сейчас залезу и сброшу тебя вниз.

– А вот попробуй залезь.

Я подошёл к забору, но залезть я не мог, это было видно сразу, так как забор для пятилетнего мальчика был высоковат.

– А ты как залез? – спрашиваю у него.

– А вот так, взял подпрыгнул и залез.

– Не ври, а то получишь.

– Это ты получишь.

– Джеки, ты чего на забор забрался, ну-ка, негодный мальчишка, быстро слезай, – раздался голос женщины, наверное, его мамы.

Над забором показалась женщина, она была с огненными волосами, мне аж страшно стало.

– А ты, мальчик, чей, как тебя зовут? – спросила она у меня.

– Мой баба Ахмет, а зовут меня Адем.

– А, так ты сынок Дилары, заходи к нам во двор, вместе поиграете. Нечего по заборам лазить, пока не упали.

– А можно? Анне Дилара не разрешает мне заходить в чужой двор, – ответил я.

– Конечно, можно, скажешь, Анн разрешила. А твоя мама сейчас у нас, помогает мне по хозяйству. Заходи, не бойся.

Я быстренько выбежал на улицу и вошёл в их ворота. Дом был огромный. Над домом ещё дом, баба Ахмет говорил, что это двухэтажный дом. Я не понимал, зачем такой большой дом и что в нем делать. Наш дом был совсем маленький, и мы всё время проводили во дворе. Анн встретила меня. За руку она держала беловолосого мальчишку. Рост, как и у меня.

– Знакомьтесь, это Джеки, а это Адем. Будете дружить? А ты, Адем, очень хорошо говоришь по-английски. Кто тебя научил?

– Никто меня не учил, я всегда так говорю. Баба Ахмет говорит, что нужно знать много языков, тогда жить будет проще.

– Но кто-то же тебя научил? Дома Вы говорите по-турецки?

– Конечно, дома по-турецки. А на людях по-английски. Меня амса Энгин всё время учит, как правильно слова говорить.

– А что такое амса? – спрашивает Джеки.

– Амса – это папин брат, а зовут его Энгин. Ещё есть амса Челик. А ещё у меня есть аби, это старший брат, Айташ, но он уже совсем взрослый и помогает Энгину и Челику пасти овец.

– А как будет по-турецки «папа»? – вновь спрашивает Джеки.

– Баба, – отвечаю я.

– А мама?

– Анне.

– Вот видите, вам будет вдвоём веселее. А то ходишь и не знаешь, чем заняться.

– Адем, а ты что тут делаешь, кто тебе позволил зайти? – на крыльце дома стояла моя анне Дилара и кричала на меня.

– Дилара, не ругайся, я его пригласила. Пусть они с моим Джеки играют, они ведь, наверное, ровесники, – сказала Анн.

– Конечно, пусть играют, если Вы не против. Вдвоём веселее.

Так мы с Джеки стали друзьями. Вместе проводили целые дни. Бегали наперегонки, играли в кости, сбивали камнями банки, которые ставили в степи. Ели тоже вместе, во дворе нашего дома, так как во дворе Джеки не было стола. А в дом ходить не хотелось.