Айсель
Сознание возвращалось постепенно и болезненно. Сразу я даже не могла понять, что именно произошло, воспоминания возвращались короткими отрывками.
Мы ехали в карете, затем резкое торможение, и Нуа разбила нос.
Охранник настаивал, чтобы я вернулась в карету, но я хотела позаботиться о Нуа.
Правое плечо очень болело, я открыла глаза.
Темно, вижу только огонь в камине, но его света недостаточно, чтобы осмотреть помещение. Оперлась на левую руку и попробовала встать, голова снова закружилась.
Я лежу на куче сена, судя по всему, это какой-то домик.
Вижу в старом потрепанном кресле мужчину. Он откинул голову на спинку и громко храпит.
Медленно сажусь и растираю ладонью поврежденное плечо. Только собираюсь встать, как входная дверь открывается. Я быстро ложусь обратно на сено и прикрываю глаза так, чтобы выглядеть спящей со стороны.
– Тим, ты всё спишь, старый дурень! Госпожа нас в порошок сотрет, если эта девка убежит.
Тим громко хрюкает, закашливается, а затем садится и растирает глаза.
– Еще непонятно, та ли эта девка, – прохрипел Тим, – когда я вернулся, то в карете было уже пусто.
– Она еще спит?
– Спит, как сурок. Много ты ей успокоительного дал. Проснется, и узнаем, кто она.
– Госпожа точно нас со свету сживет, если это не она. Может, прибить её? Скажем, что произошел несчастный случай. Какое ей дело, жива она или нет? Не мешается и хорошо.
– Она сказала держать её тут живой.
– Живой, – ухмыльнулся второй, – мучений сколько.
– Нам хорошо за это платят.
– Нам еще ни копейки за это не заплатили.
– Заплатят. Госпожа всегда щедра, когда хорошо выполняешь свою работу. Не ворчи, лучше посмотри, как там девка. Дышит хоть?
Я закрыла глаза и затаилась, старалась дышать спокойно, будто всё еще сплю. Послышались тихие шаги.
– Дышит, долго она спит. Может, попытаться разбудить?
– Вначале ноги свяжи, а то еще надумает куда-то сбежать.
Мужчина отошел в сторону, а я быстро открыла глаза. Нужно спасаться сейчас, когда меня свяжут, шансов будет гораздо меньше.
Тим продолжал сидеть в кресле боком ко мне и смотреть на камин, а второй копался в мешках, в другой части дома.
Если действовать тихо и осторожно, то смогу добраться до двери, а там буду бежать куда глаза глядят. Я тихо встала и медленно направилась к двери, за спиной у Тима.
До свободы оставалась пара шагов, когда мужчина, который искал веревку, меня заметил. На мгновение он замер от неожиданности, и этого момента было достаточно, чтобы я в два быстрых шага преодолела расстояние до двери.
Схватилась за ручку.
– Держи её! Убегает!
Я выскочила на улицу. Вокруг лес и так темно, что даже тропинки не видно. Не раздумывая, бросилась к деревьям. Позади меня слышались крики, но я не останавливалась.
Далеко убежать не получилось, было очень темно и при каждом движении острая боль пронзила плечо.
Остановилась, в мутном лунном свете я могла различить только силуэты деревьев, больше ничего. Увидела большие кусты и спряталась возле них.
– Она точно побежала сюда, – послышался голос Тима, – я уверен. Найдем, не волнуйся.
– Лук и стрелы взял?
– Конечно взял. Пристрелим нашу птичку, а госпоже скажем, что погибла при побеге. Сорвалась со скал.