Вторая жизнь

4

Мелисса забылась тяжелым сном. А когда наконец проснулась, чувствуя себя совсем разбитой, обнаружила, что уже давным-давно рассвело и в окна комнаты льется яркий солнечный свет.

И еще выяснилось, что в спальне она не одна. Джералд как раз вошел в комнату и опустил поднос с кофе на тумбочку возле кровати. Должно быть, его стук в дверь и разбудил Мелиссу.

— Привет! Я тут подумал, может, тебе захочется начать утро с чашечки кофе.

Хотя утренний его наряд отличался скорее небрежностью, чем элегантностью, а щеки явно требовали бритья, Джералд выглядел, как всегда, неотразимо. Молодой женщине мгновенно вспомнился вчерашний поцелуй.

Что и говорить, ситуация сложилась весьма щекотливая, если не рискованная. И хотя при утреннем свете, в джинсах и в рубашке Джералд казался менее опасным, чем накануне вечером, облаченный лишь в халат, но все же, все же… Чем скорее она уедет из этого дома, тем лучше!

— А который час? Я долго проспала? — поинтересовалась Мелисса, сообразив, что оставила часики в ванной.

— Пустяки. Всего десять. — Джералд задумчиво глядел на сонную красавицу. Волосы Мелиссы разметались по подушке, лицо выглядело юным, почти детским.

— Десять часов? — ужаснулась она. — Обычно в это время я давно на ногах. Сейчас встаю…

— Можешь не торопиться, — рассмеялся он. — Я уже звонил в аварийную службу относительно ваших труб. Мне сказали, что неполадки куда серьезней, чем казалось на первый взгляд, и что ремонт еще не закончили. В лучшем случае ты сможешь вернуться домой к вечеру, и то, если повезет. Кроме того, сегодня, если мне не изменяет память, воскресенье, так что на работу тебе не идти. Или у тебя весь день забит деловыми встречами?

Мелисса помотала головой.

— В таком случае, — сказал Джералд, — расслабься, пока есть возможность. И выпей кофе.

Он повернулся, собираясь уйти, но Мелисса окликнула его:

— А как насчет тебя? То есть это, конечно, очень мило с твоей стороны, что ты приютил меня на ночь, но наверняка у тебя на сегодня и своих дел хватает. — Мелисса натянула одеяло повыше, до самого подбородка. — И я вовсе не хочу быть тебе обузой.

— Что за вздор! — возразил Джералд. — Я на сегодня ничего не намечал. А как проснулся и увидел, какой стоит чудный денек, так и решил всласть побездельничать. Чего и тебе настоятельно советую.

— Интересно, ты всегда командуешь? — не удержалась она от колкости.

— Именно. Особенно когда имею дело с человеком, добрых советов не слушающим.

— Ну, добрые советы давать все мастера. Что-то мне слабо верится, что ты сам ему последуешь. Небось, пока я тут кофе буду пить, ты втихомолку в кабинет — и работать, работать, работать.

Мелисса чувствовала, что ее слегка заносит, но не могла остановиться. Однако вся ее язвительность разбивалась о неколебимое добродушие Джералда, точно прибой — о прибрежные скалы.

Он рассмеялся.

— Признаться, я успел часок провести за бумагами, так что считаю свою норму на сегодня выполненной. А потому сейчас сварю себе кофе и позавтракаю, никуда не торопясь и с газетой в руках. Как видишь, — он иронически улыбнулся, — я умею следовать советам, которые раздаю окружающим.

Джералд вышел. Мелисса из духа противоречия решила в постели не разлеживаться и поскорее вставать… Вот только выпить сначала один — один! — глоточек кофе. Откинувшись на подушки, она пыталась свыкнуться с новым положением дел.

Вот странно! Еще вчера, впервые встретив Джералда после десятилетней разлуки, она разнервничалась, себя не помнила от волнения. Оно и неудивительно, учитывая обстоятельства, при которых они виделись в последний раз, и то, как гнусно он тогда себя повел. А не прошло и двадцати четырех часов, и они снова болтают, как ни в чем не бывало, поддразнивая и вышучивая друг друга. Собственно говоря, Джералд держался с ней, как со старой доброй знакомой, будто и не было вовсе между ними никакой бурной страсти. Странно… и непонятно.

Разве что он напрочь забыл то, что произошло тогда на дне рождения у его сестры. Дикая мысль! И все же… возможно, да, возможно. Если верить газетам, с тех пор он неоднократно попадал в ситуации, куда более сомнительные. Ему ли помнить досадный инцидент, который, рассуждая здраво, был всего-навсего скандальчиком в захолустье?

Вопреки благим намерениям Мелисса сама не заметила, как задремала. А когда через некоторое время открыла глаза, Джералд сидел на краешке кровати рядом с ней.

— Боже мой! — переполошилась молодая женщина. — Правда-правда, я совсем не собиралась больше спать. Сама не знаю, как это получилось…

— Должно быть, переутомилась, — резонно предположил хозяин дома. — Возможно, твой организм таким образом намекает, что пора сбавить темп и дать себе отдохнуть. Не хочешь слушать меня — послушай хотя бы его.

Мускулистые голые плечи чуть приподнялись в выразительном жесте. Минуточку… Голые плечи! В голове одурманенной сном молодой женщины отчаянно взревел сигнал тревоги. Только сейчас до нее дошло, что Джералд, похоже, пришел к ней прямиком из душа, не удосужившись даже одеться. Светлые волоски у него на груди влажно блестели, по плечам еще катились последние капли воды, мокрая челка по-мальчишечьи спадала на лоб. Узкие бедра Джералда были небрежно обмотаны махровым полотенцем.

— А… а сколько времени? — судорожно спросила она, торопливо переводя взгляд на окно, за которым по-прежнему сияло солнце.

— Всего-навсего двенадцать. Можно сказать, для тех, кто решил всласть поваляться в постели, совсем еще раннее утро. — В глазах Джералда горел вполне определенный интерес, в голосе появились хрипловатые, чувственные нотки.

Мелисса занервничала сильнее.

— Собственно-то говоря, — продолжил он с улыбкой соблазнителя, — если хочешь, можешь вообще не вставать. А я состряпаю что-нибудь на скорую руку и принесу ланч прямо сюда.

Что-что? Мелисса на миг даже забыла, в каком сомнительном положении оказалась.

— Ты, верно, шутишь? — переспросила она, приподнимаясь на локте.

— Ничуть не шучу, — с видом оскорбленного достоинства возразил Джералд. — Мой фирменный омлет снискал себе заслуженные похвалы немногих счастливцев, которые удостаивались чести его пробовать.

Мелисса невольно прыснула.

— Вот уж никогда не представляла тебя в роли повара, а уж тем более виртуоза омлетных дел.

— Вот то-то! Ты просто удивишься, узнав, сколько во мне самых разнообразных талантов.

— Ничуть не сомневаюсь, — сухо отозвалась молодая женщина, внезапно осознав, что пора приводить себя в чувство.

Бесцельный флирт с Джералдом может завести очень далеко! Ей определенно не нравился опасный, провоцирующий огонек в его глазах. А еще больше не нравилось слишком близкое соседство с этим почти обнаженным воплощением мужественной, донельзя сексуальной мужской красоты.

Если хотя бы половина всех историй, что про него пишут, правда, от этого типа лучше держаться подальше. Такому только протяни палец — всю руку откусит. А может, и не только руку. И что хуже всего, пусть он известный сердцеед, но, как и полагается сердцееду, почти неотразим. Она же всего лишь человек, и ничто человеческое ей не чуждо. Откровенный чувственный призыв, что буквально излучает Джералд, способен в два счета сломить любое, самое отчаянное сопротивление.

Словно бы подтверждая эту трезвую, но, похоже, запоздавшую мысль, пульс Мелиссы забился неровно и часто, сердце птицей затрепетало в груди, руки и ноги ослабли. Бежать! Бежать! И как можно скорее!

— Нет-нет, мне надо вставать. Самое время одеться и ехать домой. Спасибо за гостеприимство, но пора и честь знать. — Она так вцепилась в одеяло, точно это был последний оплот ее пошатнувшейся добродетели.

— Боюсь, домой ты пока не попадешь. Ремонт еще не закончен, — возразил Джералд. — И едва ли закончится до вечера. Так что расслабься. Идет?

Неторопливая, ленивая улыбка его словно говорила: я вижу тебя насквозь. А сколько заманчивых обещаний таилось в ней! У Мелиссы голова шла кругом.

Она сама не знала, что сделает, если он вдруг все-таки поцелует ее. Или догадывалась, но гнала эти догадки прочь? Близость потрясающего мужчины, тепло его дыхания, легкий мужской запах — как легко все это могло сбить ее с пути истинного, направить по опасной дорожке!

Джералд коснулся темных струящихся волос молодой женщины. Мелисса замерла — ситуация и впрямь выходила из-под контроля! Отчаянно пытаясь игнорировать предательскую слабость, что мигом разлилась по телу, она с напускным спокойствием отвела его руку. Но в тот миг, когда пальцы ее ощутили тепло его тела, Мелиссу словно ударило током. Испуганная, не зная, как с собой справиться, она прибегла к хорошо известной тактике. Недаром говорят, лучший способ защиты — это нападение.

— Честно говоря, Джералд, ты напрасно теряешь время. Наверняка найдутся сотни красоток, готовых душой пожертвовать, чтобы только очутиться с тобой в одной постели, но я к их числу не принадлежу. Меня подобное времяпрепровождение не привлекает. Ясно?

— Гмм… — только и пробормотал он.

Глаза его чуть сузились, в глубине их появился стальной блеск. Но ни единый мускул на спокойном, самоуверенном лице не дрогнул, скрывая, что подобная прямота пришлась ему не по вкусу.

— Должен сказать, — после небольшой паузы продолжил Джералд, — эти твои сотни красоток звучат весьма заманчиво. Боюсь только, — в голосе его зазвенел металл, — что в последние дни мне было не до подобных излишеств. И все же дай-ка мне номера их телефонов. Вдруг да сумею выкроить минутку-другую, — с убийственным сарказмом пояснил он.

— Ну ладно, ладно, — пристыжено пробормотала Мелисса. — Прости. Я и в самом деле перегнула палку. — Она виновато улыбнулась и, сев на кровати, твердо посмотрела Джералду в глаза. — Видишь ли, дело в том, что ты, кажется, не понимаешь, как сильно я изменилась за эти годы. Я уже не та взбалмошная глупышка, для которой ты являлся живым воплощением всех романтических героев сразу.

— Ой, Мелисса, ради Бога! — простонал он.

— Думаешь, мне самой приятно признаваться в том, какой слезливой идиоткой я была? — ожесточенно спросила она. — Но, к счастью, эти времена давно прошли. Теперь я стала взрослой, разумной и, главное, трезвомыслящей женщиной. И уж конечно мне хватит здравого смысла не играть с огнем.

Она торопилась высказать все, пока он не прервал ее, но Джералд молчал. О чем он думал, она не знала. Лицо его оставалось бесстрастно, лишь сильнее разгорался огонь в глазах.

— Только пойми меня правильно. Ты красив, привлекателен и разных добродетелей у тебя наверняка более чем достаточно. Но только я ни за что на свете не хочу иметь с тобой никаких отношений.

Уф! Высказалась! Как он воспримет подобное «объяснение в нелюбви»? Но Джералд все так же безмолвно глядел на нее. Минута растянулась на целую вечность. Наконец он все же нарушил молчание:

— Что ж, спасибо за откровенность. А заодно — за столь высокую оценку моих достоинств. Похоже, за эти годы ты не только повзрослела, но и привыкла выкладывать правду прямо в глаза.

Внезапно в голову Мелиссе пришла новая ужасная мысль. Щеки у нее сначала побледнели, а потом залились жарким румянцем. А вдруг… вдруг она ошиблась? Неверно поняла его намерения? Что, если он и не думал соблазнять ее? Какой же самонадеянной дурой он тогда ее сочтет!

— То есть, — залепетала она, — конечно, я ведь могла и ошибиться. Может, ты вовсе и не собирался…

— Пополнить тобой список моих жертв, — договорил за нее Джералд, и, взглянув ему в глаза, молодая женщина с облегчением увидела, что он вовсе не злится. Скорее ему было смешно. — Знаешь, что я тебе скажу? Какими бы там ни были мои намерения изначально, но одного взгляда на твою ночную рубашку хватит, чтобы убить на корню любую сладострастную мысль. И где только моя сестрица откопала этакое сокровище? В прабабушкином сундуке?

Мелисса инстинктивно опустила взгляд на бесформенное ночное одеяние с завязками на шее, без какого бы то ни было выреза и с уймой оборок и складочек.

— Очень даже практичная рубашка! — с вызовом заявила она.

— И как раз для здравомыслящей женщины, — согласился он. — Но едва ли при виде нее мужчина потеряет голову от страсти.

— Приятно слышать, — невольно рассмеялась Мелисса. Расслабившись, она сладко потянулась. И напрасно! Впоследствии она сама удивлялась, и как это могла настолько утратить бдительность. Поразительное легкомыслие!

Джералд ловким молниеносным движением обвил рукой скрытую под бесформенными складками талию Мелиссы.

— Что ты делаешь? Прекрати немедленно! — Молодая женщина ладонями уперлась в широкую грудь Джералда, изо всех сил пытаясь оттолкнуть его. — Я же только что сказала тебе: мне эти глупости не нужны! И… и кажется, ты обещал не распускать руки, — обвиняюще заявила она.

— Обещал, — согласился этот несносный тип. — Вчера. И если помнишь, сдержал слово. — Чуть хрипловатые, сексуальные нотки его низкого голоса сводили Мелиссу с ума, напоминая о вчерашнем поцелуе. — А вот правила на сегодня мы еще не обсуждали. Кроме того, судя по всему, ты раз и навсегда отвела мне роль демона-соблазнителя. Не хочется тебя разочаровывать.

— Очень смешно! — фыркнула она, силясь не поддаться искушению, что таило в себе прикосновение к его теплой груди. Упругие вьющиеся волоски щекотали ей ладони. — Джералд, пожалуйста, выброси эту идею из головы. Я никогда и ни за что не стану очередным трофеем в твоем списке. Никогда… Хватит с меня прошлого раза.

— Ты никогда не была для меня очередным трофеем! — Во взгляде его вспыхнула ярость. Он сильнее стиснул свою пленницу. — И сама это прекрасно знаешь. Да я сих пор помню каждую секунду тех недолгих дней, что мы были вместе!

С губ молодой женщины сорвался почти истерический смех.

— Неужели? И почему же тогда с тех самых пор и до вчерашнего дня я не получила от тебя ни единой весточки?

Карие глаза Джералда сделались почти черными. Он грубовато толкнул молодую женщину назад, на подушки, и, грозно нависая над ней, прорычал:

— Послушай, тебе не кажется, что ты перепутала роли? Это мой текст! Это ведь я так и не дождался ответа на все мои письма и телефонные звонки!

— Какие звонки? Какие письма? — Мелисса ничего не понимала. — Я не получила от тебя ни словечка, ни весточки с той минуты, как меня с позором выставили с ужасной вечеринки, и вплоть до вчерашнего дня, когда увидела тебя на ступенях церкви.

— Что ты говоришь? Тебе же прекрасно известно, как отчаянно я пытался связаться с тобой. — Слова его были пропитаны горечью.

— Ничего подобного! — Молодая женщина вызывающе вздернула подбородок. — Так что можешь не утруждать себя ложью. Ты выбросил меня, точно ненужную ветошь. Что ж, полагаю, у тебя были на то веские причины. Тебе наверняка пришлось выдержать тяжелый разговор с матерью, а в подружках у тебя никогда недостатка не было, сами прибегали — на мне свет клином не сошелся.

— Вздор! Все было совсем не так. — Джералд с нескрываемым замешательством взъерошил волосы. — Но в одном отношении ты, пожалуй, права. Мы с матерью и впрямь ужасно поссорились в тот вечер. Хотя, надо отдать ей справедливость, во многом из того, что она мне наговорила, был здравый смысл.

Он умолк и ненадолго отвернулся к окну. А когда повернулся, голос его звучал устало, вокруг глаз заметнее прорезались морщинки.

— Без сомнения, мы оба были слишком молоды для столь бурного и безумного романа. И мать совершенно справедливо утверждала, что вина тут исключительно моя. В конце концов, я был старше. А значит, и ответственность за произошедшее лежит на мне. Я не должен был губить твою жизнь. Ведь ты была совсем еще ребенком, Мелисса. Ты и школы-то еще не закончила! Воспользовавшись твоей наивностью, я поступил как последний мерзавец!

Воцарилась тяжелая тишина. Оба избегали смотреть друг на друга. Наконец Мелисса подняла голову.

— На мой взгляд, в подобных случаях невозможно возложить всю вину на кого-то одного. Ну да, ты был старше. Ну да, вторую такую малолетнюю дурочку, как я тогда, еще поискать. Но знал бы ты, как безумно, ужасно я по тебе сохла! Недаром же говорится, что танцевать танго можно только вдвоем.

— Это очень благородно с твоей стороны, так говорить, — покачал головой Джералд, и взор его смягчился. — Едва ли я заслуживаю подобной снисходительности. Но, возвращаясь к твоим упрекам, могу заверить лишь в одном: самый ужасный скандал у нас с матерью вышел именно из-за того, что я непременно хотел лично увидеться с тобой и сказать, что надо на время положить конец нашему роману. Подождать хотя бы пару лет, чтобы ты успела подрасти.

— Однако ты этого не сделал. — Мелисса тряхнула головой, упрямо стоя на своем. И все же Джералд говорил так искренне, так убежденно! — Ты не предпринял ни единой попытки встретиться со мной.

— Это я-то не предпринял? — Он мрачно усмехнулся. — Да я буквально осаждал ваш дом. Звонил по сто раз на дню, но твоя мачеха отказывалась звать тебя к телефону. Вешала трубку, едва услышав мой голос. Тогда я приехал сам. Однако она захлопнула дверь перед моим носом. Сказала, что после всего случившегося ты не желаешь меня видеть.

— Боже! Совершенно в ее духе. — Мелисса сокрушенно покачала головой. — Она тогда будто с цепи сорвалась. Меня не выпускали из дому, а потом очень быстро отправила аж в Австралию, к ее родственникам, чтобы я своим видом не напоминала о позоре, что навлекла на семью. Кто бы подумал, что в наши дни еще можно так тиранить детей! Глупо, да?

— Не то слово, — согласился Джералд.

— Но что насчет моих писем? — спохватилась она. — Звонить тебе я, конечно, не отважилась, однако писем послала штук десять. Глупые-преглупые. Но мне тогда было не до того, я с ума сходила от тоски. Я писала тебе даже из Австралии. Неужели ты скажешь, что не получил ни одного из них?

— Ни одного.

Джералд не лгал — это было видно сразу. Снова воцарилась тяжелая тишина. Бывшие возлюбленные пристально глядели друг на друга. Наконец Мелисса покачала головой.

— Наверное, наши семьи сговорились. Нарочно подстроили так, чтобы мы не смогли друг с другом ни повидаться, ни поговорить.

Джералд медленно кивнул.

— Похоже на то. Моя мать вполне могла перехватить мои письма. А если к тому же знала, что тебя услали за океан…

— То сразу выбрасывала все конверты с австралийским адресом, — договорила за него Мелисса.

— Выходит, нас обоих ввели в заблуждение. Ты поверила, будто я подло бросил тебя в беде. А я… — Джералд пожал плечами и снова устремил невидящий взгляд за окно. — Ну ладно… в конце-то концов, все это было давно, — произнес он через некоторое время и, повернувшись к молодой женщине, одарил ее дружеской улыбкой. — Что толку ворошить прошлое, правда?

— Через десять-то лет? Конечно, смысла никакого, — согласилась она.

— Пожалуй, для одного утра переживаний больше чем достаточно, тебе не кажется? Думаю, нам обоим сейчас не помешает чего-нибудь выпить, а заодно и перекусить. Мне, во всяком случае, так точно.

Он на мгновение прижал руку Мелиссы к губам, а потом отпустил ее холодные пальцы и легким движением поднялся.

— Если захочешь переодеться, в шкафу есть какие-то вещи моей сестры. Жду тебя внизу. Только не очень копайся.

И, одарив ее на прощание еще одной дружеской улыбкой, Джералд вышел, тихо затворив за собой дверь.

Мелисса растерянно глядела ему вслед. Похоже, неожиданное открытие напрочь выбило у него из головы все прочие мысли. И неудивительно. Десять лет считать, что с тобой обошлись подло, и вдруг узнать, что мнимый обидчик, по сути, тоже жертва. Опять-таки, если это открытие разрушило замыслы «демона-соблазнителя», также неплохо.

С другой-то стороны, если хорошенько подумать, Джералд ведь не говорил напрямую, что имеет на нее виды в сексуальном плане. Может, всему виной ее собственное распаленное воображение? Может, она настолько остро реагирует на сексуальную притягательность Джералда, что приписывает и ему подобные мысли.

Нет, пора успокоиться. А для начала — найти что надеть. Едва ли вчерашний парадный костюм годится для воскресного безделья.

Перебирая множество разнообразной одежды в платяном шкафу, молодая женщина настолько углубилась в размышления, что умудрилась одеться, сама того не заметив. А когда опомнилась, не знала, плакать или смеяться. Потрепанные джинсы Линды висели на ней мешком — что ни говори, а статью и ростом младшая сестра Джералда была в него. Да и рыжевато-песочный свитер болтался на Мелиссе, как на вешалке. Впрочем, как раз свободные свитера она и любила.

Забрав волосы в простенький узел, она спустилась вниз, где уже ждал Джералд, одетый в джинсы и в темно-оливковую рубашку. Правда, в отличие от мешковатой одежды Мелиссы на нем вещи сидели как влитые.

— Так-то лучше, — одобрительно заметил он, скользнув взглядом по ее наряду. — Еще только одно…

— Что ты делаешь? — возмутилась Мелисса, когда он проворно расстегнул заколку в ее волосах, и локоны тяжелой волной упали ей на плечи и спину.

Джералд рассмеялся.

— По-моему, это честная сделка. Я позволяю тебе пользоваться вещами моей сестры, а ты взамен позволяешь мне любоваться твоими волосами. Вот, выпей. — И он всунул ей в руку высокий бокал с золотистым пенящимся шампанским.

Следовало, конечно, призвать нахала к порядку, но Мелисса решила не вступать в пререкания по совсем уж пустячным поводам. Тем более что, едва глотнув шампанского, она ощутила зверский голод. Вчера на приеме она почти не ела — не до того было. Мелисса как раз прикидывала, уместно ли предложить свои услуги по приготовлению ланча, как Джералд словно прочел ее мысли.

— Пожалуй, сегодня я не стану испытывать твои кулинарные способности, — с великодушным видом заявил он, хотя Мелиссе почудился слабый упор на слове «сегодня». — Лучше свожу тебя в итальянский ресторанчик поблизости. Какая у них «Маргарита» — пальчики оближешь! Так что допивай поскорее, и пойдем. Честно говоря, я умираю с голоду.

Ресторанчик оказался и впрямь очень славным, милым и уютным. Да и обещанная пицца не подвела. Едва молодые люди уселись за столик, Джералд серьезно поглядел на спутницу и заявил:

— Вношу деловое предложение: за едой — ни слова о нашем злополучном романе. Еще успеем поговорить. Все равно никуда нам от него не деться.

— Согласна, — кивнула Мелисса, которой предложение и впрямь показалось разумным.

Так что ланч прошел за приятной и непринужденной беседой. Они болтали о самых разных вещах, и, когда официант подал кофе и мороженое, Мелисса удивилась, до чего наслаждалась обществом Джералда. Просто невероятно, особенно по сравнению с тем, в какую панику повергал ее один только вид первого — и пока что единственного! — возлюбленного еще вчера. Да что там вчера — сегодня утром!

Но вот разговор коснулся-таки темы, что не могла не волновать обоих.

— Собственно, — начал Джералд, рассеянно вертя в руках кофейную чашечку, — я вообще не уверен, что нам стоит обсуждать прошлое. Но мне все равно безумно стыдно, что я так легко смирился, не предпринял более настойчивых попыток выяснить, что же с тобой произошло. Что за все эти годы я ни разу не попытался найти тебя, разузнать, как ты живешь, что делаешь. Отсюда, разумеется, и вопрос: а что ты делала с тех пор, как мы расстались?

— Насколько подробно отвечать? — улыбнулась Мелисса. — Сколько времени ты готов слушать?

Он усмехнулся в ответ.

— А сколько времени тебе потребуется? Час? День? Неделя?

— Да ладно! Мы говорим всего-навсего о десяти годах, — со смехом возразила она.

— Тогда почему бы тебе не начать с самого начала и не продолжать до самого конца? Не забыв, разумеется, середину.

— Честно предупреждаю — это не слишком-то занимательная история.

И Мелисса вкратце рассказала ему о своей жизни в Австралии, об учебе и о том, как она окончила курсы модельеров.

— Правда, работы по специальности я так и не нашла. В мире куда больше молодых, жаждущих работы модельеров, чем мест, где они требуются. Впрочем, я не слишком горела желанием посвятить именно этому всю жизнь. Тем более что в мои планы не входило остаться в Австралии навсегда.

— И ты вернулась в Америку, — кивнул Джералд. — Тебе было около двадцати одного года. И что потом? Ты жила у своих?

Мелисса покачала головой.

— Нет. Честно говоря, меня там не особо ждали. Скорее всего потому, что у папы как раз дела пошли совсем худо.

Она в нескольких словах описала банкротство отца и незамедлительное бегство Клары.

— Так вот… — Мелисса в очередной раз пожала плечами, — я снимала комнату вместе с подругой, бралась за самую разную работу, что под руку попадется. Даже пробовала себя в роли актрисы… Брр! Вот уж что явно не по мне…

— Кстати, — вдруг перебил ее Джералд, а как твой брат? О нем я тоже лет сто ничего не слышал. Последнее, что он изучал на моей памяти, были мертвые языки.

— О, Аллен получил отличное образование. К сожалению, мертвые языки не пользуются большим спросом на бирже труда, так что он слегка растерялся, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Бывает, — тихо отозвался Джералд.

— Тем более что он вообще не отличается пробивным характером. Впрочем, — лицо Мелиссы прояснилось, — сейчас дела у него идут хорошо. Он решил поменять профессию и стать архитектором. Говорит, что наконец-то нашел занятие по душе. Сейчас строит воскресную школу при одной общине в наших краях. Правда, справедливости ради надо признать, в очень уж захудалом городке. Но я уверена, вскоре он получит заказ повыгоднее.

— Наверняка получит, — пробормотал Джералд себе под нос. — А как вышло, что ты занялась устройством самых фешенебельных свадеб в Нью-Йорке?

— Все началось с того, что я подружилась с двумя сестрами-англичанками, Джейн и Гвендолин. Собственно, больше я дружила с Джейн, младшей. Она приехала в Нью-Йорк заниматься балетом в частной студии при балетной труппе. А ее сестра, преуспевающая манекенщица, и их ведущий солист влюбились друг в друга. Свадьбу решили сыграть в Нью-Йорке, а не в Лондоне. Вот Гвендолин и попросила сестру всем заняться. Джейн ужасно растерялась, и я вызвалась ей помочь.

— Что и послужило началом твоей блистательной карьеры?

— Вроде того. — Мелисса задумчиво улыбнулась собственным воспоминаниям. — Страшно сказать, сколько всевозможных глупых ошибок мы умудрились сделать. Но, как ни странно, свадьба прошла с огромным успехом. И тогда мы с Джейн подумали: мало ли в Нью-Йорке людей, которые по той или иной причине не хотят сами заниматься организацией своей свадьбы. Так оно и оказалось. Самое трудное было заполучить первых клиентов. Потом-то они уже рекомендовали нас своим знакомым… Мало-помалу дела у нас пошли. А потом Джейн вышла замуж и уехала с мужем во Францию. Я ужасно боялась остаться одной, думала, не справлюсь. Но все-таки справилась. Так что теперь, тьфу-тьфу-тьфу, агентство процветает. Я даже подумываю о филиалах. Вот тебе более-менее и конец истории, — торопливо добавила она, подумав, что вполне могла утомить Джералда скучными подробностями своей жизни.

Однако он не выказывал ни малейших признаков скуки. То ли хорошее воспитание не позволяло, то ли ему и впрямь было интересно то, что она рассказывала.

Говоря о процветании агентства, Мелисса умолчала только об одном: сама она жила, считая буквально каждый цент. Большая часть всех доходов уходила на помощь отцу и на зарплату домоправительнице, которая за ним приглядывала, а также вела хозяйство в Лип-холле.

Когда молодые люди вышли из ресторана, Джералд предложил воспользоваться хорошей погодой и прогуляться. Мелисса согласилась, хотя испытывала при этом очень странное чувство. Столько лет управляя фирмой и постоянно принимая решения, она вдруг оказалась в обществе человека, который сам привык все решать. И как ни удивительно, ей это нравилось.

Прогулка вышла на удивление мирной и безмятежной — под стать ясному солнечному дню. Джералд с Мелиссой бродили по парку, кормили белок с ладони, сидели на скамейке, подставляя лица ласковым лучам солнца. И болтали, болтали, болтали без умолку.

Встретившись после десятилетней разлуки, они с удовольствием рассказывали друг другу всякие смешные и забавные эпизоды из своей жизни. Мелисса на голову обошла по этой части Джералда, припомнив массу курьезов из практики агентства. Больше всего его позабавила история о путанице, возникшей на свадьбе двух пар близнецов, — герои дня так старались заморочить головы окружающим своим сходством, что под конец сами запутались. Что уж тут говорить о бедном священнике! Если быть честной, то Мелисса до сих пор сомневалась, тех ли он обвенчал друг с другом, кого было надо.

Зато Джералду нашлось что порассказать о всевозможных промахах секретарш — за годы руководства империей он немало от них натерпелся. Правда, хотя истории были по большей части и впрямь забавными, Мелисса смеялась им не очень искренне. Почему-то все секретарши представлялись ей точной копией красотки манекенщицы, с которой он танцевал вчера вечером. Поэтому выходки их ее скорее злили, чем веселили. Она старалась заглушить неуместное чувство, однако от души обрадовалась, когда собеседник сменил тему.

Под вечер они снова вернулись домой к Джералду. Мелисса отказалась ужинать в ресторане. Двух роскошных трапез в один день ей просто не вынести!

— Тогда пеняй на себя, — с широкой улыбкой объявил Джералд, — потому что у меня в холодильнике нет ничего, кроме яиц. И не смей говорить, что ты не любишь омлета, — все равно я ничего другого готовить не умею.

Мелисса только весело рассмеялась в ответ.

— Ну как? — с напускной тревогой осведомился Джералд, когда они уселись за стол, и гостья поднесла вилку ко рту. — Что скажет тонкий ценитель прекрасного?

— Гмм… неплохо-неплохо, — с видом дипломированного дегустатора вынесла она приговор. — Хотя яйца, пожалуй, были снесены слишком молодой курицей… и отложены с северной стороны от фермы, верно?

— Как, во имя всего святого…

— Да-да-да, этот безошибочный слабожелточный привкус, — продолжала она, с трудом сохраняя серьезное выражение лица. — Вот только я не совсем уверена в тостах. Достаточно ли они выдержанные?

— Ах ты, негодница! — засмеялся Джералд.

— Шутки в сторону, очень вкусный омлет. А ведь на самом деле его готовить не так уж просто, — честно признала Мелисса.

— Слово даю: это последний раз, когда я что-нибудь для тебя стряпал. В дальнейшем уж позабочусь, чтобы фартук носила ты!

— А теперь, — сказала Мелисса, когда легкий ужин подошел к концу, — мне и вправду пора домой. Нет-нет, я не забыла про трубы. Просто я уверена, что если сейчас позвоню и спрошу, то выяснится, что ремонт уже закончен и я могу благополучно вернуться домой.

Джералд несколько секунд глядел на нее с непонятной, иронической полуулыбкой.

— Честно говоря, я надеялся убедить тебя остаться на ночь, — наконец произнес он. — И тем не менее… да, я уже звонил на аварийную станцию. Оказалось, дорогая моя Мелисса, что ты абсолютно права. Ремонт уже закончился. И ты можешь спокойно возвращаться домой.

И почему сердце ее сжалось от глухой тоски? Неужели на самом деле ей не хочется покидать этот дом?..

— Спасибо за прекрасный день, — поблагодарила молодая женщина Джералда, уже собираясь уходить. Она снова надела вчерашний костюм, а одежду Линды, аккуратно сложила на кровати в спальне. — Ты проявил чудеса гостеприимства. Не думала, что когда-нибудь мне доведется это сказать, но, Джералд, честное слово, я очень рада снова встретиться с тобой.

— День был и вправду чудесный, — согласился он. Улыбка его излучала тепло. — Ты твердо решила уйти? Я никак не могу убедить тебя остаться?

Мелисса торопливо помотала головой.

— Нет-нет, мне надо идти. Очень много дел, и вообще… — Голос ее оборвался.

Джералд шагнул к ней. На губах его медленно догорала улыбка, но глаза были невыразимо серьезны. Он глядел на нее так пристально, так жадно, что Мелиссу охватила странная слабость, ей стало трудно дышать. Она хотела отвернуться, не смотреть на него, но не смогла. Гипнотический, властный взгляд словно поработил ее, подчинил себе ее душу и тело.

Тишина просторного холла внезапно стала тяжелой, давящей, удушающей. С каждой секундой напряжение все нарастало и нарастало, Мелиссе казалось, что оно вот-вот сомнет ее. А ведь Джералд еще даже не прикоснулся к ней! Но каждая ее жилочка пульсировала странным, неистовым ритмом, сердце птицей пыталось вырваться из груди, откуда-то из глубин поднималась волна возбуждения.

Время как будто остановилось. Тиканье старинных часов стало тише, отдаленней. Мир за стенами вдруг куда-то исчез. Осталось лишь озерцо мягкого света, выхватывающее из тьмы две неподвижно застывшие фигуры.

А затем Джералд шагнул вперед — медленно, словно не по своей воле, будто его влекло то же неумолимое притяжение, что и ее. Он зачарованно поднял руки, обнял Мелиссу и притянул к себе.

Вся во власти пленительной, мучительно-сладостной истомы, она сознавала лишь силу обнимающих ее рук, Тепло крепкого мужского тела. Ладони Джералда скользнули под жакет, и Мелиссу охватила дрожь.

— Мелисса… милая моя Мелисса, — бормотал он, зарываясь лицом в облако ее волос.

Горячее дыхание Джералда обжигало ей шею. Биение его сердца громом отдавалось в ушах, сливаясь с биением ее собственного сердца.

От поцелуя, в котором смешались яростное вожделение и головокружительная нежность, ноги молодой женщины подкосились, словно у тряпичной куклы. Джералд поддержал ее, не дал упасть. Его руки казались такими необычайно сильными и в то же время восхитительно нежными, что у Мелиссы перехватило дыхание. Он прижал ее к себе, и близость мускулистого, напряженного мужского тела породила в ней неистовую жажду, требующую немедленного удовлетворения.

— Останься со мной, — хрипло прошептал он и накрыл губами ее губы с такой пламенной, властной, всепобеждающей страстью, что внутри Мелиссы словно прорвался вулкан неистового, испепеляющего желания.