Вторая попытка для попаданки

Глава 6. Помощник Люсиль

Весь день я посвятила работе над дипломным проектом в мастерских. Вечером я решила отказаться от ужина, волнуясь о том, что Люсиль могла подсыпать мне что-то в еду, чтобы я не просыпалась ночью. Не может быть такого, что в течение года я ни разу не проснулась посреди ночи в дни, когда мы работали над проектом. Ранее я не подозревала Люсиль и не придавала этому значения, но теперь осознавала, насколько это странно.

Может быть, это уже паранойя, но я решила, что лучше перестраховаться.

Вместо ужина я направилась в город, чтобы сделать заказ на ушивание двух комплектов академической формы. В прошлом я ни за что бы не рискнула так поступить с этой одеждой. Она была сшита профессионально и стоила значительную сумму, пусть я и заказывала самую дешёвую версию, в отличие от большинства.

Вопреки всему, мне хотелось выглядеть хорошо, а не быть «убогой». Именно такой меня воспринимала большая часть учащихся, потому что многое во мне говорило о бедности: секущиеся волосы, которые я так отчаянно отращивала и распускала, огромные старые очки, вышедшие из моды, отсутствие макияжа и самая дешёвая форма из доступных, которая сидела на мне ужасно. Абсолютному большинству студентов шили форму на заказ.

Особенностью моей фигуры были широкие бёдра, которые в будущем очень нравились Роберту, но из-за которых готовая одежда всегда подходила по размеру нижней половине моего тела, но не верхней. Вся моя одежда прятала мою талию и тонкий торс. Не случайно Колетт в будущем называла меня квадратной. Я такой себя и воспринимала почти в любой одежде. А Роберт говорил, что я была его ожившей мечтой, красавицей, которую не могут видеть другие мужчины.

Пусть я и не считала свой тип фигуры самым красивым, нужно было работать с тем, что имею, подчёркивать достоинства и скрывать недостатки. Поэтому я отправилась к портнихе, которую в прошлом не могла себе позволить, и попросила ушить верхнюю часть платья, две рубашки и два пиджака. Конечно, качеством они всё ещё будут значительно уступать тому, что носит большинство, но я по крайней мере не буду выглядеть настолько «убого».

Здесь же, у портнихи, с меня сняли мерки. Женщина, работающая там, даже сказала, что мне ни в коем случае нельзя носить готовую одежду. Как будто у меня был выбор.

Форма будет готова через пару дней, а сегодня я думала о том, что из денег, заработанных в «Голодном моряке», осталось только сто двадцать серебряных монет, и нужно организовать себе стабильный заработок. У меня была надежда на работу с ликвидаторами, но я мало представляла, сколько за это платят и когда мы реально увидим первые деньги. Нужно попытаться разработать дополнительный план, особенно если я хочу помогать родителям. Желательно, чтобы мой заработок был законным, а не таким, как в таверне. Сколько раз я смогу провернуть такое, прежде чем кто-то сдаст меня?

С такими мыслями я вернулась в общежитие академии и нашла Люсиль, которая заботливо принесла мне ужин. Тогда я точно поняла, что дело нечисто. Я бы очень хотела сменить комнату, но это невозможно сделать в середине учебного года. Мне было страшно, что она могла незаметно подмешивать в мою еду зелья, и я подозревала, что не знала всего о степени её вмешательства в мою жизнь в прошлом.

Ночью я с трудом удерживала глаза открытыми, отвернувшись к стене и изображая, что сплю, и ждала, пока Люсиль начнёт действовать. Она внимательно следила за тем, как я съедаю ужин, который она принесла. Я поблагодарила «подругу», а сама, когда та ушла в уборную, выпила зелье для концентрации. Их выдавали всем студентам при подготовке к экзаменам, но я не пользовалась им при последней сессии, так как была уверена в своих силах.

В итоге я чувствовала себя так, будто выпила десять стаканов кофе, но при этом очень хотела спать. Глаза были тяжёлыми и болели, а сердце бухало в груди, будто я только что пробежала марафон.

Но это сработало. В какой-то момент «подруга» шёпотом позвала меня несколько раз и, не получив ответа, встала и направилась к нашим рабочим столам. Я слышала только шум за спиной, пока дверь не закрылась. После этого я встала, накинула тёмный плащ и поторопилась за ней, посмотрев на наши рабочие столы, которые стояли рядом.

Исчезли оба ящика, в которых мы хранили артефакты, а также пара кристаллов на рабочем столе, заряженных моей силой. Среди прочего хлама и не заметишь.

Именно эти небольшие элементы она добавляла в подставной артефакт, который в итоге отозвался на меня на дипломе. Для того, чтобы он на меня отозвался, она должна была почти ничего с ним не делать, иначе баланс магии сменился бы на неё. Неудивительно, что артефакт не работал: скорее всего, она прикасалась к нему только для того, чтобы закрепить новые детали, которые она крала с моего рабочего стола. В это же время она сама сливала огромные резервы в мой усилитель, заряжая и разряжая элементы, без цели, только чтобы суммарно её сила перебила мою.

А ведь эта система, при которой артефакт отзывался на того, чья магия контактировала с ним в течение всего времени его существования, а не только при последнем заряде, и была придумана, чтобы избежать кражи дипломных работ.

Медленно и тихо следуя за подругой по коридорам академии, я вздрагивала почти от каждого шороха, в то время как Люсиль выглядела довольно уверенно — очевидно, она делала это уже много раз. До мастерских оставалось совсем немного, когда она внезапно остановилась, судя по всему, кого-то ожидая. Я спряталась за углом, в тени шкафа, и старалась максимально слиться с местностью.

Конечно, ходить по ночам в академии не запрещалось, но не хотелось, чтобы меня нашли — тогда Люсиль узнает, что я знаю. С учётом того, что она точно действовала не одна, я боялась рисковать и раскрывать это знание. Ей нужен был помощник хотя бы для того, чтобы открыть мастерскую, так как мы не могли пользоваться магией в академии, кроме специально отведённых для этого комнат.

Прошло десять минут нетерпеливых вздохов моей бывшей подруги, когда человек, которого она ждала, наконец появился. Это был высокий мужчина, судя по походке, но он был в таком же тёмном плаще, что и я.

— Наконец-то, — зло прошипела Люсиль. — А вы не торопитесь.

Мужчина ответил ей очень тихо, и с моего места я не могла его разглядеть или расслышать.

— Я волнуюсь о том, что настоящий уровень её дара теперь известен многим. До этого она никогда не демонстрировала использование выше четвёртого уровня, а сейчас ходила на эти тесты. Я не знаю, что там было, я не знаю, что они видели. Ашвелл и Фуллагар тоже были там, они оба высокоуровневые!

Ответ мужчины снова был слишком тихим, чтобы я его услышала.

— Хватит говорить мне успокоиться! Я поставила всю свою жизнь на это, я рискую всем, и вы говорили мне, что план гарантированно сработает. Вы ведь прекрасно знаете, что с вами случится, если я провалюсь. И не только с вами, — угрожающе сказала Люсиль, а затем продолжила: — Она сказала, что провалила тесты и скорее всего не пройдёт дальше. Убедитесь, что никаких записей о том, что она использует уровень выше четвёртого, нет.

Я же понимала, что тот, кто общается с моей бывшей подругой, тот, кто информирует её, является учителем или работником академии. Но кто это был? К сожалению, Люсиль была права: в прошлом не было никаких записей о том, что я активно использовала силу выше четвёртого уровня, который ставили максимальным на всех уроках.

Были ещё элективы, но они скорее были способом отвлечься от основной специальности, и по ним просто ставили зачёт, без регистрации силы. Никто не будет спрашивать у студентов, которые и так меня недолюбливали, вызывала ли я на самом деле огненный шарик или нет. А измерение потенциала… его тоже проводил человек.

Оказывается, план Люсиль был куда более продуманным, чем я думала. В прошлом я пыталась оспорить результаты диплома, обвинила подругу в краже моей работы. Но против меня играло то, что наши артефакты никто никогда не видел до этого момента. Нам запрещалось напрямую просить кого-то собрать части артефакта, нам запрещалось даже разговаривать о нём, кроме обсуждения идей и части схемы с куратором, иначе нас ждал откат и потеря магии на месяц. В итоге, когда приёмная комиссия спросила профессора Диксона, тот только развёл руками и сказал, что любая из нас могла собрать этот артефакт. Элементы, которые он обсуждал со мной, были найдены в обоих приборах — моём и подставном приборе Люсиль. И что у меня будет шанс снять ограничение на следующий год, а пока артефакт отозвался именно на «подругу».

Конечно, мой случай был особенным, так как с седьмым уровнем даже артефакт четвёртого уровня был бы для меня провалом. И именно здесь начались слухи о том, что мой седьмой уровень на самом деле был ненастоящим. Нет никаких записей о том, что я им пользовалась, а сотрудник, который измерял меня при поступлении, уволился и переехал в другую страну. Слухи активно распространяли те, кто не любил меня, и те, кто поддерживал Люсиль, которая мгновенно возвысилась над остальными и которую я пыталась очернить. Продав мой проект Фуллагарам, она разбогатела и тут же обросла влиятельными друзьями. У меня не было шансов.

— Помните, что вы делаете хорошее дело, — голос Люсиль вывел меня из мыслей. — По контракту, артефакт Айви будет отдан Фуллагарам, и это навсегда возвысит их над остальными, даст им столько власти, сколько ни одна компания не имела в истории Астурии. Вы же не хотите, чтобы это случилось? И где, чёрт побери, мистер Марш? Когда он уже откроет мастерскую?

От наглости девушки у меня почти перехватило дыхание. Она говорила о том, что отдавать усилитель Фуллагарам было опасно, но при этом собиралась сделать то же самое, просто за сумасшедшие деньги и статус знаменитости.

На следующий день я работала с профессором Диксоном и должна была докладывать ему о результатах моей вчерашней работы в мастерской и о первичных испытаниях, это также был мой шанс задать любые вопросы. Он был моим куратором и направлял проект, и без его советов я вряд ли смогла бы создать усилитель. При всём при этом, официально профессор Диксон не знал, что я создаю. Каждый проект должен был быть разработан самостоятельно, и мы не имели права обсуждать его между собой или говорить прямо кураторам. В начале года с каждого из нас, включая профессоров, взяли клятву крови, и нарушение её грозило серьёзным откатом — невозможностью пользоваться магией почти месяц.

Академия предпочитала оказывать минимальную помощь студентам. Их целью было выпустить дипломированного специалиста, который умеет управлять тем уровнем, на который защитил диплом. Если этот уровень ниже потенциала — это не проблема академии. Они предоставили нам лучшие тренировки и лучших специалистов, а уж как мы, взрослые люди, распорядимся этими возможностями — наша проблема. Никто не собирался помогать отстающим студентам, конкуренция на учебное место и без того огромная.

Профессор Диксон, скорее всего, догадывался, что я создаю, по вопросам, которые я задавала. Он верил, что я на правильном пути, и не раз хвалил меня публично, говоря, что мой артефакт изменит мир. Возможно, именно поэтому Люсиль решила украсть его.

Сегодня я обсудила с ним потенциальную комбинацию, которую пробовала в прошлом, но в итоге не использовала для усилителя. Мужчина быстро отмёл мои идеи, сказав, что использование агата в этой схеме разрушительно скажется на других элементах. Он также добыл для меня результаты первичных испытаний по стабилизации отдающего модуля. Подобные артефакты были большой редкостью, и исследований на тему отдачи потока было невероятно мало, поэтому каждое из них было на вес золота. Наиболее близким аналогом к моему артефакту был, как ни странно, старый добрый накопитель, но они работали по разным системам. Кроме того, усилитель не только сохранял поток, но и увеличивал его.

Профессор Диксон часто курировал таких студентов на стипендиях, как я. Он и сам в прошлом, более двадцати лет назад, был стипендиатом, хотя сейчас считался одним из самых светлых умов Астурии, и его имя значилось на множестве патентов. Почти каждый выпускник профессора достигал огромных успехов в карьере, и многие мечтали быть его учениками. В прошлом я даже верила, что он заступится за меня, скажет, что усилитель создала я, но на самом деле он никогда не видел мой прибор в глаза.

Поэтому он и сказал, что все мои испытания вполне могли оказаться провалившимися, особенно потому что многие элементы, которые я с ним обсуждала, в итоге оказались в том монстре-артефакте, который подготовила для меня Люсиль. Конечно, они там были, она крала их с моего стола.

Мне срочно нужно придумать что-то для этого монстра-артефакта, иначе во время диплома на меня отзовутся два прибора. Но пока, как назло, мне ничего не приходило в голову.

Мог ли профессор Диксон быть таинственным помощником Люсиль? Насколько мне известно, он не знал о том, что ликвидаторы будут присутствовать на практических занятиях. Кроме того, он давал клятву крови не обсуждать деталей дипломной работы ни с кем. А ещё я банально не хотела верить, что он будет участвовать в чем-то подобном. Он был идеалистом и всегда сетовал на то, что академия недостаточно делает для своих адептов.

Нужно вспомнить, кто из преподавателей академии после диплома разбогател или, наоборот, исчез из поля зрения. Должна же Люсиль отблагодарить своего подельника?

Уходя из кабинета профессора Диксона, я столкнулась с другой стипендиаткой, которая сейчас училась на втором курсе. Я вспомнила, что именно она, в будущем, выйдет замуж за Билли. Насколько я помнила, ее звали Эстер.

Через два дня я наконец смогла забрать свою обновлённую одежду, но тогда я даже не подозревала, что она принесёт мне столько проблем. Я знала, что Люсиль тоже постаралась — приобрела несколько обновок, ведь на этих выходных нас ожидала выставка технологий.

В прошлом выставка закончилась для меня неожиданно. Академия оплатила посещение выставки всем студентам третьего и четвёртого года. Взамен мы должны были на скорость продемонстрировать свои таланты, каждая специальность по-своему. Соревнование среди артефакторов спонсировалось Тедом Фуллагаром, который сам присутствовал на выставке и лично награждал победителей — команду из двух.

Тогда я отправилась на выставку с Люсиль в своей несуразной форме академии, в то время как «подруга» была одета в свой лучший наряд — идеально сшитый по её фигуре костюм, который подходил молодой девушке-профессионалу. Остальные студенты академии также постарались впечатлить потенциальных работодателей, все были одеты с иголочки.

В конце дня студентов академии разделили на команды, и Люсиль оказалась в одной команде со мной. На её фоне, в своей форме, с неухоженными волосами и сломанными очками, я выглядела откровенно жалко, но зато я первой среди всех собрала артефакт, а команда Билли была следующей. Репортёры, присутствующие на выставке, постоянно фотографировали нашу команду… точнее, Люсиль, которая куда больше подходила для снимков победительницы. Девушка долго позировала, а после с нами побеседовал лично Тед Фуллагар.

В тот момент я настолько стеснялась, что едва могла промолвить несколько слов, но надеялась, что тот, кто по сути оплачивал моё обучение, будет доволен мной. Однако Тед Фуллагар тогда почти не обратил на меня внимания. Сказав Люсиль несколько слов перед журналистами, он показательно пожал руку сначала ей, а потом мне и попросил нас выбрать награду: денежное вознаграждение или полностью оплаченную поездку в другой город на крупнейшее производство «Артефактов Фуллагара», включая проживание в лучшем отеле. Здесь Люсиль изобразила настоящий акт благородства, сказав, что студентов не интересуют деньги и они с радостью узнают больше о компании, которая является одним из главных спонсоров академии.

Меня тогда, конечно, никто не спросил. После того как Люсиль украла мой артефакт, газетчики не раз вспоминали, что талантливая студентка также победила на соревновании на выставке технологий, «забыв» про то, что она была не одна.

В этот раз я не собиралась упускать возможности заработать денег и продумывала варианты, как избавиться от «подруги» в напарницах. Пусть это было мелочно, но я не хотела отдавать ей даже крохи своей работы, настолько сильно я ненавидела её за предательство.

— Айви! Ты… так похудела? Это что, новая форма? — Люсиль смотрела на меня, почти не узнавая. Хотя на самом деле она единственная видела меня в домашних рубашках и знала, что у меня были какие-никакие формы.

— Да нет, форма старая. Просто решила подшить её, — улыбнулась я.

— Очень… смело. Думаю, это будет отвлекать других. Ты уверена, что хочешь так пойти?

Ничего смелого в моей одежде не было. Да, многие удивятся, что у меня, оказывается, есть формы и я совсем не шкаф на ножках, но в нашей академии приталенные пиджаки были не редкостью, а скорее нормой — Люсиль и сама ходила в таком. Я наоборот выделялась тем, насколько плохо на мне сидела вся одежда. Выделялась в плохом смысле.

— Твой пиджак куда теснее, чем мой. Мы опаздываем на пары, — сказала я и вышла из комнаты. Изображать дружбу с Люсиль было очень непросто, но я хотела, чтобы хотя бы на какое-то время она успокоилась. Уверена, когда она узнает, что я прошла тест и получила таинственную работу, меня ожидают новые проблемы от неё.

Моё преображение всё-таки привлекло много внимания. Люди привыкли к тому, что я «убогая», но в последнее время я и так изменилась, не позволяя шпынять себя и отвечая обидчикам, а сейчас преобразилась ещё и внешне, пусть и совсем немного.

В течении дня многочисленные студентки академии делали комментарии на тему того, что я похудела, что меня совсем не узнают и что это не поможет мне найти богатого мужа. В принципе, я знала, что меня будут обсуждать, но рассчитывала, что через пару дней все привыкнут и забудут.

Я даже ловила на себе мужские взгляды, в которых совсем не читалось, что я «убогая», и это заставляло меня чувствовать себя лучше. Всю жизнь я пряталась: сначала потому что была очень стеснительной, а потом потому что так хотел Роберт. А сейчас я чувствовала себя… почти красивой, хотя, конечно, оценивать себя глазами других — последнее дело. Но как же это было необычно — когда меня случайно задели плечом, передо мной извинились, а какой-то первокурсник, сидящий рядом со мной на лекции, и вовсе покраснел и отвернулся, смутившись.

Через несколько дней комментарии действительно улеглись. Отношение ко мне по-прежнему было не самым радушным: я была всё той же стипендиаткой, которую недолюбливали, но больше не была «убогой».

Но именно в этот день вечером Люсиль внезапно спросила меня:

— Айви, я же твоя лучшая подруга?

Я не доверилась голосу, кивнув, неуверенная, к чему она ведёт.

— Тогда, ради меня, ты не могла бы держаться подальше от Макса Фуллагара? — выпалила девушка.

Этот вопрос удивил меня. Я не общалась с наследником Фуллагаров с тех самых вечерних тестов более недели назад и даже не думала о нём.

— Я не понимаю, к чему ты ведёшь.

— Он был сегодня с нами на лекции. Смотрел на тебя, удивлённо. Ему явно понравилось твоё преображение. Если ты настоящая подруга, ради меня, держись от него подальше. Не попадайся ему на глаза, — голос Люсиль был страшным, в её глазах горела решительность и почти ненависть.

Я только сейчас начала понимать, что она, возможно, увлеклась Максом Фуллагаром ещё в академии, но я не замечала этого. А сам стихийник никогда не обращал на неё внимания, причём это продолжалось даже после того, как она стала знаменитостью и приблизилась к аристократам настолько, насколько возможно. Насколько я помню, в той жизни они начали встречаться только после того, как он расстался со своей девушкой, которая, по совпадению, оказалась одной из близких подруг Люсиль. Я никогда не видела их вместе как пару, но в газетах постоянно писали о них и говорили о свадьбе, хотя многие верили, что сам Макс даже не делал предложения.

— Он нравится тебе? — спросила я Люсиль, и она насторожилась от моего вопроса.

— Почему ты спрашиваешь? Я не обязана тебе отвечать, — отбросила она мой вопрос.

— Тогда почему ты приказываешь мне, да ещё манипулируешь нашей дружбой? Если даже не хочешь ответить мне на простой вопрос? Разве мы не друзья? — я улыбнулась ласково, насколько могла, а про себя уже пожалела, что пошла на это. Я не хотела, чтобы она что-то подозревала.

Глаза Люсиль сузились, она подозрительно на меня взглянула, но я сделала наивные круглые глаза.

— Да, он мне нравится, — наконец её недоверие немного спало, — поэтому держись от него подальше. Будет не по-дружески, не по-сестрински отнимать мужчину у своей лучшей подруги.

Я не стала комментировать, что Фуллагар не принадлежит ей и, возможно, даже не знает о её существовании.

— Если мне придётся с ним работать на занятиях, я не могу ничего изменить. Я сама не собираюсь искать его общества, — безразлично пожала плечами и отправилась на ужин. Я надеялась перехватить там Билли. Пора из соперников превращаться в напарников и стать главными звёздами выставки.

Однако с утра меня ждали первые неприятности — «подруга», из желания помочь мне, отнесла нашу одежду в стирку, и комплект моей одежды был безнадёжно испорчен. Он сел настолько, что я не могла больше его надеть.

— Как нехорошо получилось, Айви! Я хотела только помочь. Смотри, моё платье тоже село. Что же теперь будет?