Второе первое впечатление

Глава 4

У меня в груди распускается доселе незнакомое чувство. Сердце колотится прямо в ушах. Злость, возбуждение? Парень с автозаправки здесь, чтобы вернуть долг, или извиниться за то, что посмеялся надо мной, или попросить еще денег.

– Здорово! – Я вся на нервах. И у меня нет ни времени, ни сил разбираться с ним. – Мел, мне нужно, чтобы ты кое-кого отвлекла.

– Ради этого я и живу, – моментально отзывается она. – Только покажи, кого именно.

Но… мой рот остается закрытым. Мне не хочется делегировать полномочия. Ветер подхватывает волосы парня и лихо закручивает их спиралью. Совсем как тогда на автозаправке, когда он сидел боком на мотоцикле и явно никуда не спешил. И все тот же раздутый рюкзак. Сомневаюсь, что разъезжать со всеми пожитками за спиной так уж удобно.

– А это еще кто такой? – спрашивает Мелани, которая подошла посмотреть. – Ты его знаешь?

– Он должен мне денег. Только не спрашивай. – Мне ужасно нравится быть загадочной. Кто бы мог подумать?

– Но у меня много, много вопросов, – не соглашается Мелани. – Я реально жалею, что мы не успели договориться насчет Метода Сасаки, а иначе я могла бы дать тебе хороший совет. Этот парень слишком крутой для тебя, детка.

Ну и зачем нужно так говорить? Я овца. Он на мотоцикле. Я еще помню свою старшую школу и знаю, какие комбинации невозможны в реальной жизни. Я снова чувствую знакомую ноющую боль в сердце, словно Мелани воткнула большой палец в мягкий персик.

– Я и через миллион лет никогда не…

Мелани останавливает поток моих протестов:

– Ты весь день ходишь как в воду опущенная. Ума не приложу почему. Но я не позволю, чтобы этот тип задел твои чувства. Он – «ламборгини», а ты – начинающий водитель. Ты нажала на газ и впилилась в стенку. Травмировав себя.

– Все совсем не так. Ты неверно поняла.

– Я вижу плохого парня. Интересно, а ты его тоже видишь? – (Я неохотно киваю.) – Тебе нужен славный мужчина, который не разобьет твое сердце. Никогда не давай деньги в долг. Никогда не позволяй обижать себя. – (Последняя фраза вроде покровительственной выволочки.) – Как ни странно, теперь я даже рада, что ты никуда не ходишь.

От смущения и непривычного чувства дружеской руки на своем плече я становлюсь резкой.

– Мел, я вовсе не такая дура, как кажусь со стороны. И не представляю себя рядом с таким парнем, как он.

Врушка. Все я прекрасно представляю.

Я чувствую скрип гравия у себя под ногами. Я встаю между коленями парня и ласково наматываю шикарные волосы на кулак. Откидываю назад его голову. Глаза парня загораются удивлением, он едва сдерживает смех. Но позволяет себя удерживать. Я говорю ему нечто откровенное, заставляя краснеть от смущения. Я прижимаюсь губами к его рту и…

Мелани вклинивается в мои мысли:

– Не стану осуждать тебя за желание пофантазировать. – (Я отчаянно стараюсь не дернуться.) – Ух ты! Какие красивые волосы! Может, даже красивее моих. Блин! Ненавижу этого парня! – Она отпускает мое плечо и дергает себя за конский хвост, и, словно почувствовав ее внимание, парень перетягивает черную гриву волос резинкой, надетой на запястье. Для широкой публики будет куда безопаснее, если он зачехлит свое главное оружие. – Ты действительно не хочешь признаться мне, как вы познакомились? Ну скажи хотя бы, как его зовут.

– Не могу.

Безымянный парень по-прежнему сидит там, шумно зевая. К его ботинку подползает похожая на лепешку черепаха. Парень подбирает черепаху, что-то говорит ей, осторожно раскачивает на ладони и отпускает на волю. И в голове у черепахи сейчас идет некий мыслительный процесс: «Он такой большой, красивый, забавный, но почему он так со мной поступил? Я в принципе не ранена, но явно… не в порядке».

Быть может, парень сейчас репетирует, что будет говорить мне. Хорошая речь в сочетании с этим роскошным торсом и отданными двадцатью долларами – и, возможно, я верну себе веру в человечество (по крайней мере, в его молодую часть). Мне никак не отвести глаз от этого субъекта.

А часы между тем тикают, приближая появление Джерри Прескотта. Нужно срочно собраться.

– Я выскочу на минутку. Просто чтобы избавиться от него.

– Нет, я сама к нему схожу, – заявляет Мелани.

Я открываю рот, чтобы ответить, и тут вдали появляется седан последней модели. Арендованный автомобиль, который я все высматривала. Ускорившись, он въезжает на парковку и под пронзительный скрип тормозов останавливается рядом с мотоциклом. Несчастная черепаха, вероятно, уже превратилась в блин. Из седана выскакивает мужчина, и это Джерри Прескотт. (Я провела интенсивные изыскания в Интернете и могу сказать наверняка.)

Джерри Прескотт что-то говорит Татуированному Парню и хлопает его по плечу. Эй, чувак, как дела? Все мужчины – члены одного большого пенис-клуба. Я смотрю на Татуированного Парня и мысленно обсасываю слова «большой пенис»…

Усилием воли я отхожу от окна и переставляю стаканы для воды на крошечном столике для посетителей.

– Они идут сюда вместе, – докладывает Мелани. – Молодой поднимает другую черепаху. Показывает ее старику, который явно злится. Идут по дорожке. У них какой-то ужасно серьезный разговор. Тыкают друг друга в грудь. Сейчас я их не вижу, но, скорее всего, они уже под дверью…

– Тук-тук-тук, – произносит Джерри Прескотт, появляющийся на пороге, и я буквально подпрыгиваю от неожиданности.

Он входит внутрь, а Татуированный Парень остается стоять, прислонившись к дверному косяку, в одной руке – сучащая лапами черепаха, с другой – свисает набитый рюкзак.

– Здравствуйте, мистер Прескотт. Приятно познакомиться. Я Рути Мидона. – Я лавирую по тесному офисному пространству навстречу Прескотту, чтобы пожать ему руку. – Держу оборону в отсутствие Сильвии Драммонд.

Мои слова звучат напыщенно и старомодно. Типичная старорежимная секретарша в кардигане и лоферах. Боже мой! На мне по-прежнему компьютерные очки на цепочке. А ведь их уже брали на заметку.

– Ой, привет! – обращается ко мне Татуированный Парень, словно к старой знакомой. – Прошлой ночью мне приснился ужасно интересный сон, где фигурировали твои очки.

Я решаю пропустить его замечание мимо ушей.

– А это Мелани Сасаки, моя временная помощница.

– Рути, Мелани, очень рад познакомиться с вами. – Джерри решительно взмахивает руками. Он постаревшая версия Высокого Темноволосого и Красивого Незнакомца из женских романов. Его улыбка демонстрирует хорошую работу дорогого дантиста. Лично мне Джерри говорит: – Наслышан, наслышан о вас от своей команды в штаб-квартире. А вы гораздо моложе, чем я думал.

– Мне это часто говорят.

Татуированный Парень широко ухмыляется, демонстрируя не менее хорошую работу дорогого дантиста.

Я встречаюсь с Татуированным Парнем глазами:

– Извини, но у меня сейчас деловая встреча. – Что означает: «Убирайся отсюда».

– Это мой сын Теодор. – Джерри поворачивается к парню. – Подойди и представься.

– Привет, я сын этого человека, – сделав тупое лицо, говорит Теодор, и Джерри хмурится. – Малолетний отпрыск Прескоттов.

– Ты можешь хотя бы раз в жизни быть серьезным? И, ради всего святого, отпусти черепаху. Прошу прощения, – нарушает неловкую тишину Джерри, когда Теодор выходит наружу выпустить пленницу.

Единственное объяснение сегодняшнего визита – то, что я каким-то образом по-крупному облажалась. Я перебираю в памяти все детали разговора на автозаправке. Да, я была резкой и грубой с Теодором, но ведь он назвал меня старухой. Может, одалживать деньги незнакомцам противоречит корпоративной этике ДКП? А может, я поцарапала мотоцикл Теодора, уезжая с заправки?

Я уволена. Вот в чем дело.

Я одним махом уволена и лишена крова над головой, и прямо сейчас Теодор Прескотт со своей шикарной шевелюрой возвращается в офис, чтобы стать свидетелем моего позора.

– Все в порядке, – говорит Теодор, расшифровав язык моего тела: жертва лицом к лицу с убийцей. – Нет, Рути, все действительно в порядке. Не дрейфь.

– Прошу прощения, это немного неожиданно, – смеется Джерри, звонко и фальшиво, и я понимаю, что он тоже нервничает.

– Не хотите ли присесть? – Я показываю на крошечный круглый столик и наливаю воду в стаканы.

Мелани садится и резким движением бедер придвигает офисное кресло к письменному столу:

– Я буду записывать.

В глянцевый блокнот, мысленно хрустя попкорном.

Она стреляет в Теодора блестящими карими глазами примерно каждые пять секунд, отсекая от него сегмент за сегментом до тех пор, пока не получает всю нужную ей информацию. Что меня безумно раздражает, поскольку мне этого тоже хочется.

– Мне нравится твоя татушка. Это ведь дай-доро, так? – Мелани показывает на тату на руке Теодора и объясняет нам с Джерри: – Японский каменный фонарь. Они реально красивые, когда горят по ночам.

– Мой ни в какую не желает гореть. Как я ни пытался, – отвечает Теодор. – Ты японка?

– Наполовину. – Мелани явно стремится развить тему (сама, без наводящих вопросов). – Мой папа из Киото, и моя мама познакомилась с ним, когда… – Она замолкает, почувствовав на себе мой злобный взгляд. – Простите. Вернемся к делу. – Она ставит в блокноте сегодняшнее число.

У меня возникает на редкость странная мысль: «Мелани не знает о розе у него на предплечье. Эта роза моя. И спорим, его фонарь сияет всю ночь».

– Уверен, вы сейчас спрашиваете себя, чем обязаны моему визиту, – произносит Джерри.

– Думаю, я это знаю. – Я впервые смотрю не мигая прямо в глаза его сыну, устанавливая продолжительный зрительный контакт.

У Теодора Прескотта:

• карие глаза;

• мальчишеские веснушки на переносице;

• сочувственный взгляд, нехарактерный для безмозглого придурка.

– Папа ты напугал ее до мокрых штанов, – говорит Теодор.

Я пытаюсь объясниться:

– Там, на автозаправке, я просто сделала доброе дело.

– Какая такая автозаправка? Что ты еще натворил? – Джерри поворачивается к сыну.

В голосе Джерри слышатся недовольные интонации. Так обычно ругают золотистого ретривера, который, опрокинув горшок с комнатным растением, стоит посреди кучи земли. Теодор, ясен пень, к этому привык: глуповатая ухмылка, вялое помахивание хвостом.

Я все-таки очень отзывчивый человек, потому что пытаюсь прикрыть младшего Прескотта:

– Понимаете, я заправляла автомобиль одного из наших резидентов. Возможно, мне не следовало садиться за руль чужой машины без страховки.

Теодор явно не собирается валить с больной головы на здоровую.

– Она увидела, что я попал в переплет, и одолжила мне двадцать баксов на бензин. Папа, перед тобой мой добрый самаритянин.

Теперь я могу прочесть слово, наколотое на костяшках пальцев: «БЕРИ».

– Тедди[1], ты не можешь просить деньги у совершенно незнакомых людей. – Джерри в ужасе. – В первую очередь ты должен был позвонить мне. А что, если бы кто-нибудь узнал, что ты Прескотт?

– Тедди! – Мелани ахает с детской непосредственностью и записывает в блокнот, повторяя, точно заклинание: – Тедди Прескотт.

– А что? Разве я не похож на плюшевого мишку? – В глазах Теодора пляшут озорные искорки. Вопрос этот адресован лично мне. Сомневаюсь, что Теодор способен оставаться серьезным дольше тридцати секунд. – Итак?

Похож ли он на плюшевого мишку?

– Э-э-э…

На самом деле у меня сохранилась игрушка из моего далекого детства: плюшевый медвежонок по имени Тедди. Похоже, им обоим не привыкать к девичьим кроватям. Ясноглазые, очаровательные существа, созданные для того, чтобы их обнимали и по утрам находили в сбившихся простынях. Блеск в глазах Тедди становится ярче, он кусает губу, давясь от смеха. Я смахиваю с лица непослушную прядь, у меня пылают щеки.

Впрочем, я всегда могу положиться на Мелани. Она точно за словом в карман не полезет.

– Тедди звучит глупо. Ты уже слишком взрослый. А как насчет Тео?

Мелани ошибается. Я рассматриваю предложенную альтернативу и понимаю, что имя Тедди ему идеально подходит.

– Он с младенческих лет был моим медвежонком. – Слова Джерри явно вызывают у его взрослого сына желание провалиться сквозь землю. Наблюдать за этим – одно удовольствие. – И тем не менее вы совершенно правы. Он уже взрослый, и самое время вылезти из детских штанишек. Например, Тедди давно пора подстричься.

Мелани пишет в блокноте: «Медвежонок = малыш Тедди», и теперь уже я давлюсь от смеха.

– Но девушкам нравятся мои длинные волосы.

Если Тедди распустит волосы, мы с Мелани ослепнем от такой красоты, хотя меня раздражает, что он это знает. Почти рефлекторно он снова переводит на меня глаза, и я понимаю, что он хочет услышать мое мнение. Он со мной играет. Я все-таки Тедди? Я неотразим? Сердито пыхтя, я выпрямляюсь в кресле.

Джерри как ни в чем не бывало продолжает говорить:

– У меня так и не дошли руки до «Провиденса», после того как мы приобрели этот актив. Был занят другим проектом.

– Я только сейчас узнал о том, что папина корпорация купила это место, – поворачивается ко мне Тедди. – Я действительно был не в курсе.

Мелодраматическая ситуация, когда ты сидишь на мотоцикле, не желая звонить своему богатому отцу, у которого столько всего есть, говорит сама за себя. Я присматриваюсь к набитому рюкзаку Теодора.

Заметив, что мы с Мелани обеспокоенно переглядываемся, Джерри жизнерадостно произносит:

– Не волнуйтесь, мы еще не решили, что будем делать с этим объектом.

Значит, придется посылать Сильвии имейл именно с таким резюме? Пока никаких бульдозеров?

– Ладно, это чудесно, – шепчу я.

По идее, я должна отстаивать интересы «Провиденса», но даже не способна повысить голос.

– А почему бы не оставить все как есть? – вздыхает Тедди. – Это место кажется мне просто замечательным.

– Жизнь – это перемены, – произносит Джерри и, похоже, не в первый раз. – Если бы я хотел сидеть в офисе, чтобы только покупать и продавать, то непременно так и сделал бы. Но мне нравится выезжать в поле, быть на объекте. – При этих словах он с размаху стучит по столу кулаком. – Разговаривать с людьми и все менять. Дарить старым вещам новую жизнь. Заботиться о чем-то. И тебе не мешало бы попробовать.

У Тедди вспыхивают глаза. Он стискивает зубы:

– Ты прекрасно знаешь, что я тоже кое о чем забочусь.

– О да, конечно. Твой последний заскок, – начинает Джерри, но сердитый взгляд сына нарушает ход его мыслей.

Что плохо для меня. Я даже подаюсь вперед, горя желанием узнать, что могло в данный конкретный момент довести Тедди до белого каления.

Я старательно перевожу разговор в другое русло:

– Мистер Прескотт, я слежу за вашими приобретениями.

Он явно удивлен:

– Да неужели? Пожалуйста, называйте меня просто Джерри.

Тедди на заднем плане облегченно выдыхает и молча благодарит меня взглядом.

– Вам, должно быть, пришлось помучиться с тем старым полем для гольфа. Трудно найти рабочую силу. У меня постоянные проблемы с вызовом ремонтников.

Джерри кивает. Типа он удивлен.

– Ваша правда. Это просто кошмар.

– Ты ведь ненавидишь гольф, – цинично замечает Тедди.

– Теперь там будет дневной спа-отель с шестьюдесятью пятью отдельными домиками. Верховая езда, хайкинг, медитация, творчество. Куда разумнее создавать жилье и рабочие места, чем пытаться вернуть к жизни эти фервеи. – Джерри бросает взгляд на своего сына. – Можешь съездить и сам посмотреть.

Однако его наследник не клюет на наживку в виде предложения о работе.

– Жду не дождусь. Мне срочно нужны процедуры по уходу за лицом.

– Тебе нужен адрес проживания. И точка, – отрезает Джерри.

И я снова вмешиваюсь. Интересно, что в Тедди есть такого, что превращает меня в живой щит?

– Я могу распечатать для вас дашборд, чтобы вы ознакомились со сроками аренды и финансовым положением на понедельник, восемь утра.

– Тедди, ну а ты можешь это сделать? Управлять финансовыми данными на сайте? – спрашивает сына Джерри. – Пользоваться бухгалтерскими программами?

– Естественно, не могу. – Тедди уже на таком взводе, что от него буквально отскакивают сине-черные искры. – Да мне и не нужно. На это есть Алистер.

– И по-твоему, это справедливо по отношению к нему? Если начинаешь свой бизнес, то нужно учиться. – Джерри явно счастлив высказать свою точку зрения, повернувшись ко мне, он добавляет: – Нет, Рути, меня все устраивает. Просто пришлите обычные отчеты в офис.

Мне необходимо произвести впечатление на Джерри.

– Мы очень много работаем для поддержания репутации «Провиденса», которая, безусловно, не подлежит сомнению.

– Быть может, вам нужно дать разъяснения. Специально для Тедди, – говорит Джерри, но скорее для того, чтобы сохранить лицо.

Возможно, Джерри и сам не помнит, почему добавил «Провиденс» к своей коллекции объектов с наклейкой «Продано».

– «Провиденс» входит в десятку лучших комплексов страны для пенсионеров начиная с конца тысяча девятьсот шестидесятых годов, когда он и был построен. Мы по праву считаем его люксовым заведением. В нашем районе принято говорить: «Если мне улыбнется удача, то на пенсии я буду жить в „Провиденсе“». Считается, что это та цель, к которой нужно стремиться.

Но Джерри меня явно не слушает:

– И вы живете прямо здесь. Правильно?

– Да, сэр. Это входит в мой соцпакет. Здесь есть коттедж, разделенный пополам и предназначенный для тех, кто охраняет территорию и следит за порядком. Я оказываю услуги резидентам двадцать четыре на семь.

– И сколько времени? – спрашивает Тедди.

Он что, совсем тупой? Боже мой! Красота увядает.

– Прости. Ты о чем? Весь день и всю ночь. – Я стягиваю с себя слишком теплый кардиган.

– Нет, я спрашиваю, как давно ты здесь живешь? Двадцать четыре года? Семь лет?

– Ой! Все это время. Уже шесть лет.

Тедди потрясен до глубины души. Совсем как тогда, на автозаправке, когда я повернулась и он понял, что я не старуха.

– А ты хоть куда-нибудь ездишь?

– «Провиденс» – замечательный работодатель. В свой отпуск я навещаю родителей. А еще езжу на автозаправку, – добавляю я сухим тоном. – Куда я езжу, собственно, не важно. Важно лишь то, что я всегда здесь.

– Это похоже на абсолютную… – начинает Тедди, но осекается, поймав косой взгляд отца.

– Это похоже на истинную преданность своему делу, – заканчивает за Тедди фразу Джерри. – Это похоже на человека, который выбрал себе стезю и не сходит с нее. На человека, который не гонится за ближайшей блестящей приманкой.

– Я ни за чем не гонюсь, – огрызается Тедди. – И докажу тебе, когда мы откроемся.

– Ну да. Поживем – увидим. – Джерри смотрит на меня с едва заметной улыбкой. – Рути, мне нечасто приходится встречать человека, настолько преданного делу, как вы. Я всегда вижу, когда кто-то работает не только ради зарплаты.

Я таю от его похвалы. Но в то же время мне не по себе из-за уничижительного отношения Джерри к сыну.

– Спасибо большое. Мне здесь действительно нравится. Может, вы хотите осмотреть окрестности?

– Тедди нужно жилье на месяц – другой. Соседи по квартире дали ему пинка под зад, и у него явный дефицит друзей со свободными диванами. А ночевать в картонной коробке для Прескотта как-то не комильфо. Он займет вторую половину вашего коттеджа.

– Там немного запущено. – У меня схватывает живот от волнения; между мной и Тедди будет лишь тонкая стена.

– Хочу поселить его здесь на пару месяцев. Этого достаточно, чтобы он смог снова встать на ноги. Подкопить деньжат. Разобраться в себе. Рути, если вы дадите мне ключи, мы сходим туда и все проверим. Может, вы сумеете сделать там небольшую уборку.

Этим утром мы еще были полностью вне поля зрения ДКП. Кинувшись на помощь своему никчемному, безденежному сыну, Джерри вспомнил о нашем существовании. И вот теперь мне предстоит заниматься уборкой. Я выдавливаю из себя любезное:

– Конечно, нет проблем.

Тедди явно задет. Возможно, подобным отношением ко мне.

– Я могу и сам навести порядок.

Он протягивает руку за ключом, его отец делает то же самое. Но я хорошо знаю, кто мой босс.

Взяв ключ, Джерри говорит:

– Тедди, пока ты здесь живешь, будешь помогать в офисе.

Я стараюсь выглядеть индифферентно. Хотя в глубине души мне этого безумно не хочется.

– Она не хочет, чтобы я ей помогал, – говорит Тедди.

Я для него открытая книга. Ужас!

– Конечно хочет. Полагаю, обучение прямо на месте поможет тебе заинтересоваться нашим бизнесом, – категорически заявляет Джерри и не слишком убедительно добавляет: – Сможешь применить полученные навыки к своему последнему начинанию, если захочешь.

– Но я вовсе не девелопер, – вздыхает Тедди. – Я татуировщик. И никогда не состоял в штате ДКП.

Теперь понятно, откуда у него такое болезненное пристрастие к наколкам. Татуировки, мотоциклы, перекати-поле, которому абсолютно наплевать, где поесть и где заночевать. Неудивительно, что он смотрит на меня как на букашку.

Джерри устремляет задумчивый взгляд на Мелани:

– А вы подписали контракт?

Я отвечаю за нее:

– Да, на два месяца. И я уже обучила ее.

Нет, ни за какие коврижки я не стану сидеть напротив сына своего босса, пока он бьет баклуши по восемь часов в день и решает головоломки онлайн. Для этого есть Мел. Она смотрит на меня с благодарностью, растерянно моргая. Выражение лица Тедди примерно такое же.

– У нас есть подрядчик для ремонтных работ, садовник… Мы полностью укомплектованы.

– Ну а что-нибудь еще? – Джерри перефокусируется на меня, словно лазер. – Какая-нибудь другая случайная работа, которую он мог бы выполнять? – Джерри явно хочет поставить жирную галочку в графе «Проект Тедди». – Рути, вы только что упомянули заправку автомобилей резидентов. Чем не работа?

Похоже, шестеренки у меня в голове крутятся слишком медленно. Это самый настоящий стресс. Я с трудом вспоминаю, как меня зовут, и не могу вдохнуть полной грудью.

Что делать? Работа для Тедди… Что бы такое найти?..

– Автомобиль заправляли для сестер Парлони. – Мелани бросает мне спасательный круг. – Они нуждаются в помощи. Погодите минуточку. – Новенькие шестеренки в голове Мелани крутятся гораздо быстрее моих. – Они хотят нанять помощника. Он вполне может на них работать.

Там на автозаправке, когда Тедди высмеял каждую деталь моей внешности, я почувствовала себя ничтожной и жалкой. И вот пришло время с ним расквитаться.

– Идеально. Молодец, Мел. Тедди, хочешь взглянуть на объявление о работе? Это в основном вождение автомобиля, мелкие поручения и уборка.

Это будет самый странный и унизительный опыт в твоей жизни.

– Идеально, – вторит мне Джерри, который, по-моему, также не прочь расквитаться с Тедди.

Тедди смотрит на меня с подозрением, поскольку я не в силах скрыть злобного ликования.

– Думаю, эти резиденты сперва должны пригласить меня на собеседование. Мне вовсе не нужны привилегии.

С этим трудно поспорить.

– Ты уж постарайся, – говорит Джерри. – Я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Всегда приятно, так сказать, потрогать руками один из своих активов.

Джерри выходит из офиса, и, когда он сворачивает на дорожку, я вижу, что в профиль они с Тедди очень похожи.

Мне не слишком хочется, чтобы Джерри без меня осматривал окрестности. У него могут появиться идеи. Я только что это узнала. Ведь, как-никак, жизнь – это перемены. Но я должна ему объяснить, какое важное место «Провиденс», а затем доложить Сильвии, что сделала все возможное.

Поддавшись порыву, я догоняю Джерри:

– Мистер Прескотт? Ой, простите, Джерри? Можно к вам присоединиться?

– Я предпочел бы сходить с Тедди на собеседование. Понимаю, вы хотите получить хоть какие-то гарантии насчет работы. – Джерри окидывает взглядом гору. Вид у него измученный. – Даже не припомню, когда мы купили это место.

– Вы очень занятой человек.

– Слишком занятой. Моя дочь Роуз уже готова переложить на себя часть ответственности. Я собираюсь попросить ее сделать всестороннюю оценку этого места, чтобы рекомендовать совету директоров направление его дальнейшего использования. Я попрошу ее вам позвонить. – Похоже, Джерри доволен таким решением.

– Хорошо, я предоставлю ей всю необходимую информацию. – Я понимаю, что нам понадобится нечто более весомое, чем отчеты, чтобы убедить их не трогать «Провиденс». Какие у меня возможности показать наше влияние на резидентов? Как заставить Джерри влюбиться в наш поселок? – Вы, наверное, вряд ли захотите посетить нашу рождественскую вечеринку в этом году? Я уже начала сбор средств на ее проведение. Обычно у нас очень весело. Наши вечеринки всегда тематические… и это хорошая демонстрация того, чем мы здесь занимаемся.

Джерри явно польщен.

– Пришлите все подробности моему помощнику. Если я буду свободен, то непременно приеду. Почему бы и нет? Звучит заманчиво. – Он начинает подъем в гору. – Пришлите, пожалуйста, приглашение и Роуз тоже. Ей полезно хотя бы иногда выбираться из офиса и встречаться с людьми. Впрочем, сомневаюсь, что Тедди тут надолго задержится. Но пока он здесь, не могли бы вы присмотреть за ним и помочь ему обосноваться?

– Ну конечно, – нехотя отвечаю я.