Второй шанс на любовь (СИ)

Глава 30. Наташа

Боль… Я опять чувствую боль… Больно сделать вдох… Так, Наташа, соберись. Если ты чувствуешь боль, значит ты все-таки жива. Пытаюсь открыть глаза… Открываю, пелена перед глазами, слишком светло, ничего не вижу… Снова закрываю их и делаю глубокий вдох… Слышу писк аппаратуры, он отзывается болью в висках и затылке. Глаза больше не пытаюсь открыть, страшно… Нужно попробовать поднять руку, пытаюсь оторвать ее от кровати, но у меня ничего не получается… Что со мной? Как же мне страшно… Нужно вспомнить чему нас учили. Что чувствует человек, когда выходит из комы? А то, что я была в коме уже не сомневаюсь. Чувствую сильную усталость, проваливаюсь в сон…

Просыпаюсь как от испуга, делаю глубокий вдох, фух… уже не так больно, но неприятные ощущения есть. Пытаюсь сосредоточится, но мысли в голове путаются. Решаю снова попробовать открыть глаза. Открываю, и быстро моргаю от яркого света, ударившего по глазам, очень неприятные ощущения. Перед глазами стоит пелена, быстро, моргаю… пытаюсь сфокусировать взгляд… Где-то в отдалении слышу чей-то голос:

— Вот так, давай Наташенька, приходи в себя..

Прикрываю глаза, хочу сказать, что я ничего не вижу, но у меня не выходит. Отдохнув, пытаюсь снова открыть глаза, и о чудо… я вижу белый потолок. Пытаюсь повернуть голову, но у меня ничего не получается. Закрываю глаза, чувствую сильную усталость, как-будто пробежала марафон, тело ломит.

Опять засыпаю, но этот сон намного спокойней предыдущих, чувствую себя гораздо лучше. Открываю глаза, свет уже не такой яркий как был, всматриваюсь в потолок, пытаясь сфокусировать взгляд и получить четкую картинку. Нужно попробовать повернуть голову, наклоняю ее слегка вправо… Ура… Радуюсь как ребенок, у меня получается… всматриваюсь. Вижу аппарат для искусственной вентиляции легких. Так вот почему я не могу ничего сказать, и только сейчас осознаю, что у меня во рту эндотрахеальная трубка и желудочный зонд… Пытаюсь разглядеть, что стоит за аппаратом. Натыкаюсь на стеклянную стену. Значит я нахожусь в отдельной реанимации… И тут перед глазами яркой вспышкой проноситься все, что со мной произошло.

Я ПОПАЛА В АВАРИЮ!!! И Я ВЫЖИЛА!!!

Моя доченька, моя маленькая девочка, как я по ней соскучилась. Ей наверное страшно. Бедная моя крошечка. Боже… а мои родители?! Как папа, у него ведь больное сердце… Мамочка моя, как ты со всем справляешься… А Макс, интересно, уже в курсе произошедшего, тоже наверное место себе не находит… Мысли в моей голове понеслись с такой скоростью, что я не успеваю их упорядочить. Опять чувствую дикую усталость и выматывающую слабость во всем теле… проваливаюсь в сон..

Просыпаюсь от неприятных ощущений в области шеи. Вытащили трубку изо рта, какая это ужасная процедура…оказывается. Открываю глаза и вижу заведующего реанимаций:

— Ну привет! — говорит он с явным облегчением — С возвращением тебя, Наталья Александровна!

Пытаюсь ответить, открываю рот, но не могу произнести ни звука. Чувствую саднящую боль в горле, губы пересохли и потрескались, это тоже доставляет дискомфорт. Почувствовала как потекли слезы…

— Так, Наташа, успокойся! С тобой все хорошо! Скоро ты придешь в норму, нужно немного времени.

Закрываю глаза, пытаюсь взять себя в руки. Тяжело, но болевых ощущений уже меньше..

Я не знаю, сколько раз я засыпала и просыпалась, находилась как в бреду, даже не пыталась анализировать свое состояние. Одно дело, когда ты врач и лечишь людей, и совсем другое, когда ты пациент.

Открываю глаза, я опять задремала, зрение восстановилось, практически ничего не плывет. Пытаюсь поднять руку, и только сейчас замечаю, что левая рука у меня в гипсе, согнута в локте и прижата к животу. Правая рука поднялась, это уже хорошо. Хочу оценить свое состояние, мой внутренний врач не дает мне побыть обычным пациентом. Пытаюсь пошевелить пальцами на ногах, и тут… та-да-да-дам “сюрприиииз” — Левая нога тоже в гипсе, точнее стопа и голень. Правая пошевелилась, поднимаю ее слегка, чтобы согнуть в колене. У меня получилось, хочется похлопать в ладошки, как маленькой девочке. И тут я вспоминаю, о своей маленькой доченьке. Хочу позвать персонал, но не могу даже открыть рот, чувствую, как язык прилип к небу. Ужасно хочется пить, во рту пустыня Сахара. Слышу как открывается дверь и к моей кровати подходят:

— Доброе утро, Наталья Александровна, как ты себя чувствуешь? — смутно знакомый женский голос, но не могу вспомнить кому он принадлежит, пока она не наклоняется надо мной.. — Сейчас, я дам тебе воды, смочишь горло, много не пей.

Мне подносят трубочку и я делаю жадный глоток, Боже… какая вкусная вода, делаю еще один, и мне становится больно в горле, я закашливаюсь и Марина, точно я вспомнила ее имя, забирает у меня трубочку…

— Привет — прохрипела я — сколько я здесь лежу? — не знаю поняла ли меня Марина, потому как говорю еле слышно.

— Наташ, всего 4 дня, не напрягай горло, ты же помнишь, что после удаления эндотрахеальной трубки в горле могут возникнуть болевые ощущения. Но скоро все восстановится, отдыхай. Я сейчас подключу капельницу, нужно тебя немного “покормить” — улыбнувшись, она принялась за работу, а я в этот момент прикрыла глаза, снова накатила ужасная слабость. Я как маленький ребенок, который только появился на свет, сплю сутки на пролет.

Мне прокапали литра два разных растворов, после капельниц я чувствую себя гораздо лучше. Приходил Андрей Алексеевич, осмотрел меня, сказал, что я неплохо восстанавливаюсь. И если я буду хорошей девочкой, то через пару дней меня переведут в другое отделение. В таком состоянии я провела еще сутки.

Утром открываю глаза, и мне хочется улыбнуться. Болей и неприятных ощущений в трахее значительно меньше, и сегодня я планирую основательно поговорить с врачом. Я безумно соскучилась по своей семье, особенно по дочке и хочу их увидеть, или хотя бы поговорить по телефону.

— Доброе утро, Наталья Александровна — я пропустила тот момент, когда ко мне пришли, повернув голову увидела Веронику — как Вы себя чувствуете?

— Доброе, уже лучше, а Андрей Алексеевич на месте? — прошептала я, голос по прежнему хриплый, но он есть и это меня очень радует.

— Андрей Алексеевич на планерке. Я передам ему, что Вы его ждете. А сейчас я возьму у Вас кровь и подключу к капельнице.

Пока лежала под капельницей, вспомнила про Максима и ситуацию с фотографиями, сразу защемило сердце и на глаза навернулись слезы. Но я запретила себе думать о плохом, нужно сначала все обсудить с ним, а потом делать выводы.

— Наташа, мне сказали, что ты хотела меня видеть?

— Да…я хочу узнать, что со мной?

— Ты сильно то, связки не напрягай. Пока меньше говори. У тебя перелом левого предплечья и левой голени. Разрыв селезенки — ее удалили. Большая кровопотеря, но судя по сегодняшним анализам, гемоглобин уже начал подниматься, мы делали тебе переливание крови.

— Можно мне мой телефон?!

— Нет, пока ты в реанимации никакого телефона. Правила для всех едины. Ты должна понимать, тебе нужно восстановиться, а с ненужными эмоциями у тебя этого не получится. Лежи и отдыхай.

— Хорошо, спасибо.

Андрей осмотрел меня и ушел. Я понимаю его. Я его пациент и он за меня отвечает. Потерплю немного и дождусь, когда переведут в палату.

Следующие два дня проходят в таком же режиме. Мне делают капельницы, уколы в мою многострадальную попу. Возили на МРТ. Чувствовать я стала себя гораздо лучше. Голос восстанавливается. Сегодня дежурит мой лечащий врач, и я очень жду, когда он придет на обход. Дверь открывается и я легко поворачиваю голову, что не может не радовать.

— Доброе утро, Наташа. Ну что готова к переводу?

— Доброе утро, конечно, я этого уже второй день жду.

— Скоро придет Марина с санитаркой и тебя повезут в палату. Кстати, в твое любимое хирургическое отделение. Михалыч приготовил вип-комнату.

— Он мне вчера говорил, я очень рада.

— Надеюсь, что впредь, в моем отделении, я буду видеть тебя только по работе или за чашечкой чая!

— И я на это надеюсь, спасибо тебе.

Через некоторое время пришла Марина и новая санитарка.

— Готова, Наталья Александровна? — спросила Марина с улыбкой — твои новые апартаменты готовы и ждут с нетерпением.

— Марина я готова даже пойти пешком

— Пешком пока нельзя, повезем на каталке, ты только вчера начала садиться, подожди чуть-чуть…

— Да знаю я, но ты же знаешь, что худшие пациенты — это врачи — мы все вместе весело рассмеялись.

— Марин, где мой телефон?

— Сейчас в палате все отдадут, тебя уже ждут…

— Кто меня ждет? — вдруг там моя Лерочка, сердце в предвкушении забилось с удвоенной скоростью.

— Увидишь… — загадочно сказала Марина

Переложили меня на каталку и повезли к лифту. Я оказывается соскучилась по своему отделению.

— И кого это вы нам привезли? — услышала голос Михалыча и улыбнулась, а он подошел ко мне — С возвращением Наташенька, мы скучали.

— Михалыч, и я скучала. Надеюсь, вы меня долго держать не будете.

— Нет, ну вот что за пациенты пошли! Она еще в палату не заселилась, а уже выписаться хочет. Мариночка везите ее в палату, а то она прямо сейчас домой побежит.

Когда меня завезли в палату в нос ударил запах цветов, начав озираться по сторонам и ища источник этого чудесного аромата, я увидела по бокам от кровати большие букеты полевых цветов. Как же они пахнут…мммм.

Меня переложили на кровать, и велели отдыхать.

— Подожди, Марина, а где мои вещи? Мне нужен телефон!

— Скоро все будет — улыбнувшись она вышла из палаты.

В душе поднялась волна возмущения и раздражения, но от негативных мыслей меня отвлек стук в дверь…