Выбор

Глава 22

Стефания

Выхожу из туалета и прислоняюсь к стене. По щекам бегут слезы, которые я не могу остановить. Ко мне подходит Катя и ведет меня за собой. Мы оказываемся в подсобке, мои рыдания переходят в истерику. Катя гладит меня по спине успокаивающими движениями. Подает мне бутылку с водой, а я ее даже открыть не могу, руки трясутся. Катя ни о чем не спрашивает, просто находится рядом. Да я бы и не смогла ничего рассказать.

Я опять поддалась Артему, глупая, какая же я глупая. Невозможно противостоять его напору, его губам и рукам. Это сложно описать. Я точно знала, что не хочу, чтобы он ко мне прикасался, но в то же время я находилась как будто под гипнозом. Мозг отключается, стоит только Артему ко мне прикоснуться. Ненавижу свое тело за то, с какой легкостью оно меня предает. Я никогда раньше не испытывала такие ощущения. Оргазм накрыл меня лавиной, сносящей все на своем пути. Это было настолько ярко, приятно, ни на что не похоже. Уже позже я поняла, что натворила. Черт! Я же пришла сюда с парнем, с которым провела отличное свидание, а сама сижу на раковине и прихожу в себя после оргазма, как какая-то шлюха. Как мне сейчас выйти к Ване и посмотреть ему в глаза? Я не изменила ему, ведь мы даже не встречаемся, но все равно ощущаю себя сукой по отношению к нему.

Я не хотела того, что случилось в туалете, но напору Артема и моему собственному телу все равно на мои доводы рассудка. Он же даже не слушал меня, просто набросился и все. Опустошенность, злость на саму себя, на Артема, который просто прет, как танк, накатывают на меня по очереди. Чувствую себя абсолютно разбитой.

Я успокаиваюсь и пишу Ване, от которого уже получила несколько звонков и смс, чтобы он не ждал меня. Вру, что встретила знакомую и осталась с ней. Он еще раз уточняет, все ли хорошо, я заверяю его, что все отлично.

Уже когда успокаиваюсь полностью, Катя спрашивает меня с сочувствием:

— Настолько плохое было свидание?

— Нет. Свидание отличное. Дело в другом человеке, о котором я не хочу говорить.

— Как скажешь, — кивает она головой и встает. — Если ты не против, то я вернусь в зал. С тобой все нормально?

— Нормально. Спасибо, Кать, — хриплю я.

— Не за что, — отвечает она и уходит.

Я какое-то время еще сижу в подсобке, собираясь с мыслями. Заказываю такси и выхожу на улицу, чтобы подождать машину снаружи на свежем воздухе.

Артема я встречаю курящего у своей машины. Странно, что я не заметила ее, вроде бы смотрела на стоянку. Он быстро замечает меня и идет быстрым шагам, приближаясь ко мне. Вот этого мне еще не хватало! Я стону в голос.

— Стеш, послушай… — начинает он, но я его перебиваю.

— Нет, это ты меня послушай! У тебя отлично получалось игнорировать меня, встречаться с другими телками. Вот этим и продолжай заниматься, а ко мне не подходи. У тебя своя жизнь, у меня своя, и я не хочу, чтобы в ней был ты! — выпаливаю на одном дыхании.

Артем смотрит на меня с такой тоской в глазах, вперемежку с надеждой и чем-то еще. Но все это исчезает из его глаз, как только я заканчиваю свою речь. Вместо этого приходит холодное безразличие, от которого по коже бегут мурашки. Затем он просто разворачивается и уходит прочь.

А я снова начинаю плакать. Слезы продолжают литься, когда Артем уезжает с парковки, даже не взглянув на меня.

— Ты добилась чего хотела. Молодец…. — думаю про себя и всхлипываю, наблюдая, как его машина удаляется от меня, а вместе с ней человек, который вызывает во мне самые разные противоречивые чувства.

Следующие дни проходят как в тумане. Я ем, сплю, хожу на тренировки чисто на автомате. Не хочу ни с кем разговаривать, поэтому я отвечаю раз через раз, что девочкам, что Ване, который снова звал на свидание, но я пока не готова с ним увидеться вновь. В субботу я переезжаю. С вещами мне помогают родители. Когда мы приезжаем на квартиру, нас встречают девчонки. Они заказали пиццу, сделали пару салатиков, открыли вино. Родителям квартира понравилась. Все замечают мое подавленное состояние, но я списываю это на растяжение, которое получила на тренировке с девочками. В последнее время у меня все валится из рук.

Родители быстро уезжают, а девчонки набрасываются на меня с расспросами, о том, что произошло. Я отвечаю односложно, ссылаюсь на растяжение, мол, из-за него я такая потерянная, но девочки мне не верят. В какой-то момент Аня не выдерживает и рявкает:

— Стеша! Перестань нести ерунду! Говори как есть!

— Тогда может, и ты поделишься с нами, что между вами с Андреем произошло? — говорю я ей в тон.

Она опускает глаза в тарелку и тихо произносит:

— Мы поцеловались.

— Что?! — одновременно восклицаем мы с Сашей.

Я, конечно, понимала, что между ними что-то произошло, но думала, что они просто очень сильно поругались.

— Не знаю, как так вышло. В тот день, когда мы ехали из клуба, он отнес меня в спальню, а там что-то пошло не так, — разводит она руками и продолжает. — На утро я поняла, какую ошибку я совершила и решила сбежать. А Андрею я сказала, что он воспользовался моим состоянием. Девочки, я такая дура! Сама же хотела этого не меньше, а обвинила во всем Андрея.

— А зачем ты его обвинила? — спрашивает Саша.

— Сама не знаю. Испугалась, наверное. Он выбесил меня, вот я и ляпнула.

— М-даааа…. Дела, — говорю я. — И что ты теперь будешь делать?

— Ничего не буду делать, — говорит она.

Я молчу, не зная, что сказать, да и что тут скажешь, когда у самой хрень одна творится.

— Стеша, что произошло на свидании с Ваней? Ты после него сама не своя, — спрашивает Саша.

Я все рассказываю девчонкам, как на духу. Они не перебивают меня, молча слушают.

— Вот это поворот! Так тебе понравилось или нет? — спрашивает Аня.

— Аня! — укоризненно говорит Саша.

— А что Аня-то? Я не пойму, с чего она считает, что она очередная давалка Артема?

— Потому что он бы, не задумываясь, взял бы меня на той раковине! — говорю я.

— С чего ты взяла? — спрашивает Саша.

— С того! — рявкаю я. — А то, что я была на свидании с другим парнем вас не смущает?!

— Нет, — хором говорят они.

— Ты так говоришь, как будто изменила Ване, хотя на самом деле вы даже не встречаетесь! — говорит Аня.

— Да, ты думаешь, что повела себя, как шлюха и обвиняешь Артема чуть ли не в изнасиловании! Но, Стеша, это не так. Вы оба этого хотели.

Я вздыхаю, как же все запутано у меня в голове.

— Все сложно. И я не сравнивала действия Артема с изнасилованием, конечно. Просто, он так напирал, не давал слова вставить, он думает, что может сделать со мной, что и когда он хочет, не спросив меня. Это раздражает.

— Но ведь ты тоже хотела этого? — спрашивает Аня.

— Не знаю. Я уже ни в чем не уверена. Потом он подловил меня на улице, а я сказала, чтобы он ко мне не подходил.

— Ты уже говорила ему, и куда это вас привело? — говорит Саша.

— Нет. На этот раз не подойдет точно.

— Почему? — спрашивает Саша.

— Я это точно знаю. Чувствую. Ладно, я пошла, раскладывать вещи и готовиться к завтрашнему дню.

Девочки молча провожают меня взглядами, но сказать что-то не решаются больше. А мне этого и не надо, потому что для себя уже все решила. Я запрещаю себе думать об Артеме, что-то анализировать и заниматься самокопанием. Лучше забить на это все и забыть, потому что я боюсь тех чувств, которые он во мне пробуждает. Наше общение похоже на какую-то извращенную игру, в которой он знает правила игры, а я, как слепой котенок, мечусь из стороны в сторону. Не хочу, чтобы из-за него я страдала и убивалась после того, как он наиграется со мной.

Разложив вещи, долго лежу на кровати в тишине и думаю о завтрашнем дне. На телефон приходит очередное сообщение от Вани с просьбой встретиться, но я отказываю, отговариваясь растяжением. Интересно, долго прокатит еще эта отмазка?

Андрей тоже съехал на свою квартиру. В последнее время он ходил сам не свой. Теперь понятно из-за чего, а точнее из-за кого. Я не осуждаю Аню, ведь сама не лучше, но теперь, зная, что брат переживает, мне становится обидно за него. Не хочу принимать ничью стороны, они дороги мне одинаково. Не маленькие дети, сами разберутся в отношениях.

Утро следующего дня прошло в суматохе. Аня не могла найти свою плойку, перерыв весь шкаф, на что Саша на нее наругалась. Слово за слово и дело чуть ли не дошло до драки. Вовремя я вышла из ванны и утихомирила их. Помогла найти Ане плойку и сложить все в шкафу. Быстро собираюсь, хорошо, что одежду я приготовила с вечера. На мне легкое голубое платье в цветочек на пуговичках, длиной чуть ниже колен. Волосы оставила распущенными, немного подкрашиваюсь, и мы с девочками выбегаем из дома, на ходу жуя бутерброды.

Хорошо, что Аня на машине и может подбросить нас до универа, хоть и пешком идти всего 20 минут, мы катастрофически опаздываем. Аня быстро довозит нас и, пожелав удачи, уносится на свои пары.

Мы находим нужную нам аудиторию и садимся на свободные места. Я оглядываюсь по сторонам, народу много. В группе нас всего 25 человек, а сейчас здесь весь поток. Начинается вводная лекция, и мы стараемся успевать за преподавателем, но получается с трудом. К концу лекции у меня болит палец, а впереди еще 2 пары.

Мы выходим из аудитории, чтобы пойти на следующую лекцию. По дороге встречаем Ваню, который искренне мне улыбается и говорит:

— Привет, девчонки. Как первый день проходит?

— Привет, — здороваемся мы с Сашей в унисон.

— Стефа, я пойду в аудиторию, ладно? — говорит она, а сама смотрит на меня и начинает идти в сторону.

Я хочу предупредить подругу, но поздно. Она наталкивается на какого-то парня в татуировках и весь кофе, который был у него в руках, выливается ему на белую футболку.

— Извини, пожалуйста, я не заметила тебя, — говорит Саша.

— Так, может быть, надо смотреть, куда идешь? Или ты слепая? Так надо очки купить! — зло говорит парень и смотрит на подругу в упор холодным, презрительным взглядом, отчего Сашу передергивает.

— Эй, она извинилась перед тобой. Не обязательно хамить, — вмешиваюсь я в разговор.

— А ты кто такая? Группа поддержки? Так ходите вместе за ручки, чтобы не натыкаться случайно ни на кого! — язвит этот придурок.

Только я хочу открыть рот, чтобы сказать, что он козел, как меня опережает Ваня.

— Полегче, парень. Девушка извинилась. Не раздувай проблему. Не сахарный — не растаешь от пролитого кофе.

Парень одного роста с Ваней, но выглядит он намного мощнее. Мышцы так и перекатываются под футболкой. Выглядит он устрашающе во всех этих татуировках.

— Кто еще подойдет ко мне, чтобы защитить тебя, неуклюжая? — обращается он к Саше. — У вас что фан-клуб какой-то?

Ваня подходит вплотную к этому придурку и говорит:

— Не нарывайся.

— А то что?

— А то получишь по хребту! — говорит Артем, неизвестно откуда взявшийся.

— Господи! Ты их тоже знаешь? Не универ, а дурдом какой-то! — говорит этот парень, здороваясь за руку с Артемом.

— Знаю-знаю. Кто тебя так? — спрашивает Артем.

— Да вон эта неуклюжая, — указывает он на Сашу.

— Я ведь уже извинилась, а ты ведешь себя, как неотесанный болван! — срывается Саша.

— От твоих извинений футболка чистой не станет!

— Господи! Куплю я тебе новую футболку, не переживай! — говорит Саша.

— Твое счастье, что у меня есть запасная.

— Капец, как я счастлива! Прямо на седьмом небе!

— Так, ребят, все! Давайте расходитесь с миром. Хватит ругаться, — говорит Артем.

Саша с парнем смотрят друг на друга злыми взглядами, и мы уходим к своей аудитории. Ваня провожает нас.

— Спасибо, что заступился, — говорит Саша.

— За такое не говорят «спасибо». Это обычный поступок, который нормальный мужчина не расценивает, как геройский и важный. К тому же, в случае чего синеглазка бы вырубила его в два счета!

Мы смеемся.

— Помнится мне, что кое-кто за свой обычный поступок потребовал с меня поход в кафе, — говорю я и улыбаюсь ему.

— Синеглазка, ну как-то же должен был я к тебе подкатить, — подмигивает мне Ваня.

Мы с Сашей опять смеемся. Она проходит в аудиторию занимать нам место, а я остаюсь в коридоре с Ваней.

— Я что-то сделал или сказал не так на нашем свидании? — спрашивает он серьезно.

— Нет, все было замечательно. Я просто встретила давнюю знакомую, которую давно не видела, и мы разговорились. Прости, что так вышло. Обещаю, загладить свою вину, — говорю я.

— Ловлю на слове, синеглазка, — он обнимает меня и целует в щеку.

А у меня ничего не екает от его прикосновений. Словно обнимаюсь с другом или братом, но стоило повернуть голову и увидеть в конце коридора знакомую удаляющуюся фигуру, как сердце забилось, словно в припадке.