Выбор Ричарда Сеймура

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наконец последние гости покинули особняк. Все, кроме Ричарда Сеймура. К огорчению Ли, ее мать повисла на нем, настойчиво уговаривая остаться и выпить кофе с семьей. Сестры толпились вокруг него, вторя матери. Когда Ричард уступил натиску и принял приглашение, Ли расстроилась еще больше.

В ее ушах звучали его слова, сказанные в беседке… Мы должны быть вместе. Не позволяй матери или твоим сестрам разрушить то, что существует между нами.

А сам? Впрочем, он мог остаться с намерением закрепить свою, как он полагает, победу. Ли всячески избегала его после того, как вернулась в дом, пытаясь вернуть себе самообладание перед встречей с семьей.

Неужели ему мало того, что она пообещала поужинать с ним вечером? – с негодованием думала Ли. Ей необходимо было остаться наедине с матерью и сестрами, а Ричард мешал. А может, он играет не на одном поле? И если у него ничего не получится с Ли, он спокойно выберет одну из четырех настоящих Дюран? Видимо, не так уж он был уверен в своей победе над Ли.

Она постаралась успокоиться, плетясь позади всех в гостиную. Что бы ни замыслил Ричард, он не станет долго мириться с неопределенностью. Значит, ей нужно потянуть время, и все разрешится само по себе.

Ей так хотелось, чтобы хотя бы одна из сестер отлипла от Ричарда и обратила внимание на нее, Ли, – просто взяла под руку и выразила радость по поводу ее приезда.

Поборов скованность, она ускорила шаг и догнала Надин, которая в свои двадцать шесть была ближе всех к Ли по возрасту.

– Я могу поговорить с тобой, Надин? – спросила она, коснувшись руки сестры.

– Не сейчас, Ли. – Надин сморщила носик и изящным жестом отбросила с лица белокурую прядь. – Приехать сегодня – дурной тон, ты не находишь?

– Я не думала, что кто-то будет против. – Ли была ошеломлена враждебностью сестры.

– Решила устроить представление под названием «Золушка приехала»? – Сестра бросила на нее еще один злобный взгляд. – И где ты взяла этот ужасный костюм? На дешевой распродаже?

Чем плох ее наряд? Ричард сказал, что она хорошо выглядит. Неужели дешевизна ее костюма так бросается в глаза? Щеки Ли залил румянец. Она вовсе не изображала из себя Золушку. Впрочем, рядом с Надин, утянутой в костюм из мягкой черной кожи и обутой в кожаные полусапожки на шпильке, Ли действительно выглядела… дешево.

– Вот видишь, что ты наделала, когда остановила меня? – прошипела сестра. – Фелисити полностью завладела Ричардом.

Ли вошла в комнату и увидела, что ее элегантная старшая сестра увлекла Ричарда на диван и села рядом, тесно к нему прижавшись.

– Почему бы тебе снова не исчезнуть, Ли? Тебе никто здесь не рад.

Потрясенная таким отношением к себе, Ли опешила, а Надин бросилась к Ричарду со сладчайшей улыбкой на лице, чтобы спросить, с чем бы он желал пить кофе.

– Не стой истуканом, Ли, – бросила мать. – Иди сядь рядом со мной.

Обрадовавшись, что мать пригласила ее сесть рядом, Ли направилась к креслу, села и улыбнулась ей, но та не смотрела на дочь. Алисия внимательно следила за старшими дочерьми, окружившими Ричарда. Ли даже показалось, что, пригласив ее сесть рядом, Алисия лишь хотела убрать ее подальше от сестер. Минуты шли, но мать ни разу не посмотрела на нее и не сказала ни единого слова. Ее продолжали откровенно игнорировать, и все же Ли решила подождать.

Надин принесла матери чашку кофе. Она шла походкой топ-модели, сильно вихляя бедрами в короткой юбке. Но Ричард не смотрел на девушку, его внимание было сосредоточено на Фелисити, рука которой лежала на спинке дивана. Кончиками пальцев Фелисити гладила Ричарда по плечу.

Фелисити, старшую из сестер, часто звали Принцессой. Она была красива, как фарфоровая кукла, – гладкая, белая, нежная кожа, голубые глаза, безупречные черты лица. Сегодня ее длинные пепельные волосы были уложены валиком, на французский манер. Высокая, длинноногая, Фелисити была одета в шикарное шерстяное черное платье с атласными манжетами и воротником. Когда Ли была подростком, старшая сестра казалась ей недосягаемым идеалом красоты. Но и сейчас, в тридцать, Фелисити была великолепна.

Ли перевела взгляд на Ванессу, которой сейчас было двадцать девять. Та сбросила туфли и раскинулась в шезлонге, нарочито демонстрируя все изгибы тела, затянутого в черные кружева. Ее волосы цвета спелой пшеницы пышной волной лежали на плечах, обрамляя лицо с серо-голубыми глазами и немного тяжеловатыми веками, придающими ей томно-сексуальный вид. Полные губы Ванессы были недовольно надуты из-за того, что более ловкая старшая сестра оттеснила ее от Ричарда.

В то время, когда Ли еще жила здесь, и Фелисити и Ванесса были замужем. Их мужья были богатыми и респектабельными. Ли не позволили на их свадьбах быть подружкой невест, объяснив это тем, что ее черные волосы будут плохо смотреться на свадебных фотографиях. Теперь тех фотографий уже нет и в помине, так же как и мужей. Когда во время похорон Ли спросила о них у матери, Алисия коротко бросила: «Развелись».

Третья по старшинству сестра, Кэролайн, успела занять место на диване по другую сторону от Ричарда. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, и она выглядела очень стильно в своем черном вельветовом костюме. Черты ее лица были тоньше, острее, чем у старших сестер, впрочем, и язычок у Кэролайн тоже обладал остротой, насколько Ли помнила. Не он ли послужил причиной того, что в свои двадцать семь Кэролайн еще не вышла замуж?

Надин села рядом с Кэролайн и стала разливать кофе, больше ни разу не посмотрев на Ли. Итак, вот они все перед ней – ее четыре сестры, соперничающие за внимание Ричарда. Интересно, он действительно нравится им или просто нужен? Ли покраснела, вспомнив, как совсем недавно был он нужен ей.

Она не имела представления о завещании Лоренса и не знала, что именно он оставил жене и дочерям. Впрочем, Ли догадывалась, что он не преминул поставить всем такие условия, чтобы и с того света продолжать манипулировать членами своей семьи. Если это так, то она очень рада, что не имеет ко всему этому никакого отношения.

Что ж, она снова в привычной для себя роли Золушки. Ее черный костюм куплен на распродаже в одном из универмагов Перта, а не сшит на заказ у известного кутюрье. Ее простые дорожные туфли не были итальянскими, в отличие от ее настоящего отца, с иронией подумала Ли. Она уже давно привыкла жить на заработанные ею самой деньги. Не то, что ее сестры.

Жизнь в доме Лоренса и учеба в дорогой частной школе невольно научили Ли распознавать одежду и обувь высокого класса.

Ее мать, Алисия, несомненно, была одета в костюм от Шанель, очень элегантный и модный. Наряд Фелисити был творением Карлы Зампатти, кружева Ванессы – от Коллетт Динниган, вельвет Кэролайн – безусловно, от Трента Натана, а кожаное одеяние Надин – скорее всего, от Саба.

Каждая из них выглядела не на одну тысячу долларов с учетом обуви, головных уборов и сумочек. Не то чтобы это имело значение для Ли, просто она понимала, что все они привыкли к такому уровню жизни и всеми силами хотят его сохранить. В их обществе самым главным всегда был имидж.

И сохранение именно такой жизни им должен был обеспечить Ричард. Но, насколько Ли могла видеть, все усилия сестер привлечь и удержать его внимание были тщетны – он был одинаково ровен и любезен со всеми, при этом выдержан и даже, как ей показалось, несколько отстранен. Наверняка прикидывает, на ком же остановить выбор, подумала Ли и тут же ощутила, как болезненно сжалось ее сердце.

Она хотела, чтобы он выбрал ее.

Впрочем, зачем ему это? Вопрос о том, почему все-таки первой он сделал предложение ей, мучил ее, не отпуская ни на миг. Может быть, сестры кажутся ему неинтересными, поскольку он знает их дольше, чем Ли? Или он решил, что ее легче всех будет уговорить? А может, им двигало сексуальное помрачение? Жаркая волна накрыла ее, когда она вспомнила их поспешную и безумную близость в беседке.

Желание… не оно ли было главным?

Она попыталась взглянуть на Ричарда объективно и беспристрастно, чтобы понять, что им движет. Словно почувствовав, какие мысли одолевают Ли, Ричард бросил на нее быстрый загадочный взгляд, затем поставил на столик свою кофейную чашку, поднялся с дивана и с любезной улыбкой направился к Алисии.

– Благодарю за гостеприимство…

– Оставайся на обед, Ричард, – поспешно прервала его та.

– Спасибо за приглашение, но я должен уйти, – твердо сказал Ричард.

– Мне тоже пора. – Фелисити поспешно вскочила на ноги. – Я составлю тебе компанию, Ричард.

Ричард слегка нахмурился, глядя на молодую женщину, затем перевел выразительный взгляд на Ли.

– А ты не забыла, что не виделась со своей сестрой шесть лет?

Сердце Ли сжалось от страха. Она не хотела его вмешательства, желая получить только то, что будет отдано добровольно. Но вскоре убедилась, что даже его мнение в том, что касается Ли, в расчет не принимается.

– А, Ли… – Фелисити пренебрежительно рассмеялась. – О чем, ради всего святого, мы можем говорить с ней после всех этих лет? – Ее глаза равнодушно скользнули по «черной овечке» семейства Дюран. – У нас и раньше-то не было ничего общего. Не так ли, дорогуша?

Это снисходительное «дорогуша» было самым унизительным.

– Но, может быть, теперь все будет по-другому, Фелисити? – вкрадчиво предположил Ричард. – Почему бы тебе не остаться и не выяснить это?

Ли сцепила дрожащие руки. Как она мечтала о таком заступничестве когда-то! Но зачем оно ей теперь, когда все это больше не имеет для нее никакого значения?

– Зачем? – зло спросила Фелисити, даже не пытаясь скрыть свое недовольство. – Все равно она завтра уедет.

Изящно потянувшись в своем шезлонге, Ванесса встала на ноги. Взяв Ричарда под руку и многозначительно глядя на него из-под полуопущенных ресниц, она проворковала:

– Может, пообедаем у меня дома, Ричард? Уверена, Ли хочет поговорить с мамой.

Ричард посмотрел на Ли сочувствующим взглядом.

– Спасибо, Ванесса, но у меня другие планы. – Он высвободил свой локоть из ее цепких пальцев и кивнул всем присутствующим. – Прошу меня простить.

Четыре молодые женщины проводили его недовольными и разочарованными взглядами. Никому из них не удалось достичь цели, а Ли внезапно оценила то, что он сделал ради нее – заставил их всех остаться. Он знал, как это важно для нее, как ей этого хотелось. Ее сердце забилось сильнее от такой заботы. Хотя, может, это был просто расчет – дать ей еще раз убедиться, что она пария? Ведь это было так очевидно.

В тот миг, когда дверь за Ричардом захлопнулась, Кэролайн резко повернулась к матери.

– Честно говоря, мама, не могла бы ты спровадить Ли? Выберите для разговора другое время, а? – требовательно произнесла сестра. – Ричард всегда питал к ней слабость.

Слабость? Господи, о чем они?

– И как это будет выглядеть в его глазах, если я ее спроважу? – устало спросила Алисия.

Сердце Ли в который раз болезненно сжалось. Они говорили о ней, как будто ее не было в комнате. Так равнодушно, так безжалостно.

– Что ты имеешь в виду, Кэролайн? Что значит «слабость»? – раздраженно спросила Фелисити, недоверчиво глядя на Ли.

Кэролайн фыркнула.

– Если бы ты не была постоянно занята только собой, ты бы заметила, как Ричард всегда уводил разговор в сторону, стоило отцу задеть Ли в его присутствии. Он тут же задавал какой-нибудь вопрос, кстати, как правило, тебе, дорогая, который ты по глупости своей принимала за знак внимания, а на самом деле он защищал нашу бедненькую сестричку.

Ли не могла не признать, что именно так все и было.

Фелисити надменно вскинула подбородок.

– Ричард всегда интересовался мной. И только мной.

– Ой, только не надо этого театра одного актера, – оборвала сестру Ванесса. – Он был с тобой всегда не более чем вежлив. – Она перевела подозрительный взгляд на Ли. – А какую игру затеяла ты, Ли? Сновала тут целый день, как черная ворона, выискивая, что бы ухватить.

– Часть наследства, я думаю, – презрительно бросила Надин. – Вы только посмотрите на нее! Наверняка это барахло она купила в магазине секонд-хенд.

– У нее нет ни малейшего шанса получить хоть что-то из отцовского наследства. – Кэролайн повернулась к матери. – Может, заплатишь ей, чтобы она убралась? Иначе она испортит нам всю игру.

– Не будь дурой, Кэролайн, – насмешливо произнесла Ванесса.

– Что, не удалось заманить Ричарда к себе? – немедленно парировала Кэролайн. – А знаешь почему? – Она указала на Ли. – Из-за нее!

Все четыре сестры уставились на Ли.

– Тебе действительно здесь не место, Ли, – высокомерно сказала Фелисити.

– Отец лишил тебя наследства, – злобно добавила Надин.

– Я хоть и не верю, что ты представляешь угрозу, – хмыкнула Ванесса, – но предпочла бы, чтобы тебя здесь не было. Чем раньше ты исчезнешь, тем лучше будет для всех.

– Ты нам не нужна. Убирайся, Ли, и никогда не возвращайся, – безжалостно закончила Кэролайн.

Произнеся эти слова, Кэролайн вышла из комнаты, за ней поспешили и остальные сестры. Ли молча смотрела им вслед, слишком потрясенная, чтобы сказать хоть что-то.

Ее никто не ждал и никто не рад видеть.

Никто о ней не беспокоился.

Никому не было интересно, как прожила она эти шесть лет.

Кукушонок улетел… и, слава богу! Наверняка все вздохнули с облегчением.

В тишине опустевшей гостиной раздался усталый и раздраженный голос матери:

– Чего ты хочешь, Ли?

Ли все еще смотрела на дверь, которую демонстративно захлопнули ее сестры. Ей стоило немалых усилий посмотреть на мать, которая осталась наверняка лишь только для того, чтобы выяснить, какие неприятности может причинить им нелюбимая пятая дочь своим неожиданным возвращением и как этого избежать.

Лицо Алисии было напряженным, глаза излучали недоброжелательство. Ли ощутила в груди свинцовую тяжесть – несмотря на смерть Лоренса, все осталось по-прежнему. Для нее нет места ни в этом доме, ни в этой семье. И никогда не будет. Сложившаяся ситуация, как оказалось, устраивала всех, и никто не хотел ничего менять.

– А как думаешь ты, мама, чего я хочу? – спросила Ли, помедлив.

– Вот ты мне и скажи, – последовал холодный ответ.

Ли отвернулась, не в силах смотреть на мать. Та наверняка уверена, что дочь приехала просить денег из наследства Лоренса. Взгляд Ли бесцельно блуждал по комнате – выдержанная в бело-голубых тонах, она была холодной и безликой, просто набор предметов мебели и произведений искусства, стоящих баснословных денег. Вопиющая демонстрация покупательной способности, призванная вызывать восхищение и зависть.

– Думала ли ты обо мне в течение этих шести лет, мама? – спросила Ли, отчаянно желая, чтобы по ней соскучились, хоть чуточку.

– Конечно, я думала о тебе, – ответ был слишком спокойным. – Я надеялась, что ты не ошиблась, решив строить жизнь по собственному усмотрению.

И полностью отмежевалась от меня, мысленно добавила Ли.

– Ты волновалась за меня?

Небольшая пауза, затем Алисия ответила, старательно подбирая слова:

– Я уважительно отнеслась к твоему выбору, Ли, и не сомневалась, что в случае каких-либо затруднений ты бы немедленно связалась с нами.

То есть сама она связываться с ней не собиралась.

– Ты не удивлена, что мне удалось выжить безо всякой помощи? – Ли решила выяснить все до конца, прежде чем принять окончательное решение.

– Так ведь выжила же. Иначе тебя бы здесь не было, не так ли?

Сухость, с которой были произнесены эти слова, заставили Ли пристально взглянуть в лицо матери.

– Ты ведь совсем не волновалась, да? – ровно спросила Ли. – Тебя нисколько не интересовало, что я делаю, где я, как живу.

Нетерпеливая гримаса.

– Ты всегда могла вернуться домой, Ли. Тебя никто не выгонял.

Домой? Туда, где ее мать ни разу не сделала попытки прекратить постоянное унижение младшей дочери? До сегодняшнего дня Ли утешала себя тем, что такое поведение было вызвано страхом перед Лоренсом. Но сегодня и эта иллюзия рассеялась.

– Мне было восемнадцать, мама, – тихо напомнила Ли. – Я была в шоке из-за правды, которую узнала. Лоренс лишил меня наследства, потому что ты родила меня от другого мужчины…

Молчание.

В полной тишине мысли Ли перенеслись в ту ужасную ночь, когда полные ненависти откровения ушатом обрушились на ее голову. А виновата она была только в том, что решилась постоять за себя… Она вспомнила, как кричала ее мать: «Это ты заставил меня сделать это, Лоренс! Своим навязчивым желанием иметь сына…» И как насмешливо ответил Лоренс: «Это твоя вина! Ты же не рассчитывала, что еще одна дочь, да еще и кукушонок, обрадует меня и будет приравнена к моим дочерям?»

Взаимные упреки и обвинения сыпались и сыпались, полные презрения, стремления ранить друг друга как можно больнее. Ни Лоренса, ни мать не волновало, что чувствует она – объект их ссоры, душу которого они калечили.

И теперь, вглядываясь в лицо матери, она тщетно искала хоть какой-нибудь намек на раскаяние.

– Когда ты обнаружила, что я убежала, ты подумала о том, в каком я находилась состоянии?

Взгляд Алисии потяжелел.

– Это был твой выбор. У меня в то время было достаточно своих проблем.

– То есть ты не волновалась обо мне. Даже обрадовалась – одной проблемой меньше, да?

– Ты всегда была проблемой, – последовал короткий ответ.

– И наилучшим выходом было избавиться от меня.

– Я этого не говорила, – отрезала Алисия.

Но Ли уже не могла все это так оставить.

– А ты заявила о моем исчезновении в полицию? – продолжала допытываться она.

– Не будь смешной! Лоренс в жизни не позволил бы этого сделать.

– Тогда, может быть, ты тайком наняла частного сыщика, чтобы он выяснил, не случилась ли со мною беда?

Как это сделал Ричард… Он сказал, что сделал это, потому что беспокоился… единственный из всех беспокоился…

Алисия вздохнула, не скрывая раздражения из-за этого допроса.

– Я была уверена, что, если бы с тобой что-нибудь случилось, ты бы позвонила. – Раздражение в ее голосе нарастало.

– А если бы мне было так плохо, что я даже позвонить бы не могла, мама? Ты подумала об этом?

– Ради бога, Ли! Чего тебе надо? Ты же здесь, цела и невредима.

Но не благодаря тебе и другим членам моей семьи, с горечью подумала Ли. Насмешливым взглядом она окинула дорогой наряд Алисии.

– Я просто подумала, что на траурные наряды для сегодняшнего шоу вы потратили намного больше денег, чем потребовалось бы частному сыщику, чтобы разыскать меня и хотя бы периодически сообщать вам, что со мной все в порядке… если бы вам это было нужно.

Алисия резко подалась вперед, отреагировав на то, что она понимала лучше всего – денежный вопрос.

– Вот! Ты рассчитывала, что получишь жирный кусок, и поэтому примчалась? Теперь, когда тебе не грозила встреча с Лоренсом лицом к лицу?!

Несколько долгих мгновений Ли не могла произнести ни слова из-за затопившего ее чувства отвращения. Ее желудок мучительно сжался. И тут ее душа не выдержала чрезмерного бремени, которое она несла всю жизнь, – бремени нелюбви, глубокой и постоянной несправедливости – и взорвалась.

– Нет, мама! Ты не сможешь откупиться от меня, как когда-то от моего настоящего отца. Я не исчезну, как бы вам всем этого ни хотелось.

Увидев, как с лица Алисии сошли все краски, Ли испытала чувство удовлетворения.

– Откуда ты знаешь? Что ты вообще знаешь об этом?

Ли стала вдруг очень спокойной, а заговорив, с удивлением уловила в своем голосе интонации Ричарда.

– Это останется между нами, мама. Ведь в нашей семье не выметают сор из избы, не так ли?

Алисия уже взяла себя в руки, и на ее лицо вернулась высокомерная маска.

– Ты мне угрожаешь, Ли?

– Ни в коем случае. – Голос Ли окреп и звенел от уже не скрываемого торжества. – Я приехала сегодня для того, чтобы понять, есть ли мне место рядом с тобой. И с моими сестрами. И я поняла это.

Алисия выглядела озадаченной. Ли с улыбкой поднялась, чтобы уйти.

– До свидания, мама. Я, наконец, поняла, что не хочу иметь с тобой ничего общего, как и с твоими дочерьми.

Она направилась к двери. Ее ноги дрожали, но Ли приказала себе держаться.

– Куда ты идешь, Ли? – В вопросе не было заботы, была лишь подозрительность. Видимо, Алисия не могла поверить, что так легко отделалась.

– В отель, где я остановилась, – ответила Ли, радуясь легкости, с которой прозвучал ее голос.

– И что ты намерена делать?

Ответ пришел к Ли сам по себе. Единственно правильный ответ, вырвавший ее из мрака и заставивший поверить в справедливость. Она остановилась, повернула голову и высокомерно улыбнулась матери.

– Я намерена выйти замуж за Ричарда Сеймура.