Вынужденный

3 глава. Юля

– Что происходит? – обратилась я к тяжело вздыхающему отцу. Поднял голову, не глядя мне в глаза, он сказал:

– Присядь.

– Я не хочу замуж… мы не в средневековье живем! В конце концов, у меня есть право выбора! – все-таки не сдержалась и повысила голос, крайне редко себе такое позволяю, а тем более с отцом.

–Тамара, принеси мне коньяк, – сказал отец, обращаясь спокойным тоном по телефону домработнице, будто ничего не произошло, а затем положил трубку.

– Присядь, я сказал.

А это уже мне, ведь я же не выполнила, что он попросил или приказал. Если честно, особой разницы не вижу. Присела в кресло. Тамара внесла на подносе бутылку его любимого коньяка, с резным хрустальным стаканом под этот спиртной напиток. Поставила поднос с содержимым перед ним на стол и наполнила четверть стакана, придвинув ближе к отцу. Он проследил взглядом, пока она не покинула его кабинет.

– Тебе нельзя… – сказала я.

– Мне уже все можно, дочка, и сейчас не обо мне. Я заключил контракт с Аланом… для тебя, он очень выгодная партия.

– Но я! – вскочив с кресла, начала было я говорить.

– Не перебивай и сядь на место, – чуть изменил он тон, не позволив мне договорить фразу. – Ты себя неуважительно ведешь по отношению ко мне. Что за манеры?!

Опустившись обратно в кресло и сложив перед собой руки, сказала:

– Прости, отец.

– Другое дело. Дочка… Алан – очень влиятельный человек, а в некоторых вопросах, лучше него никто не справится, его семья такая же влиятельная, как и он сам. Для тебя лучшего союза, я бы не нашел. Но… этого всего не было бы, конечно же, если бы не обстоятельства. Будем говорить открыто… – он сделал еще один глоток и осушил стакан, с шумом опустив его на стол. – Завтра тебе исполняется восемнадцать, ты станешь совершеннолетней, но у тебя все только начинается. Когда меня не станет, ты проживешь чуть больше моего… извини, что приходится тебе говорить такие слова, но видно, по другому я тебе не смогу донести.

Я сижу и с ужасом слушаю, что мне хочет сказать отец. После этих слов, я стала сильно нервничать, но уже совсем по другому поводу, так как замужество мне уже не кажется таким ужасным по сравнению с тем, что отец мне говорит сейчас.

– Если не послушаешь меня… – он сделал небольшую паузу, глядя на меня. – Вижу, ты стала понимать, что я не шучу… так вот, моя маленькая девочка, к сожалению, ты невольно втянута в игру взрослых и далеко не добрых людей, для которых человеческие ценности неважны, когда стоит вопрос власти и денег. Люди, которые бы хотели завладеть моей долей в холдинге, – бандиты и убийцы. Поверь мне, не каждый тебе желает добра или сочувствует. И не обязательно бандит должен быть в кепке на глаза и в темной одежде, как это часто показывают в фильмах. Порой, это интеллигентные люди в дорогих костюмах, с аккуратным маникюром, на запястье которых часы, инкрустированные бриллиантами. Юленька… дочка, – ты моя прямая наследница, я не могу оставить тебя просто так, на произвол судьбы. Я заранее все продумал и принял меры. Поэтому, у тебя будет прекрасный защитник и замечательный муж, который возьмет все бразды правления холдинга на себя. Это мой партнер, мы с ним вместе начинали. Я его прекрасно знаю и как человека, и как бизнесмена. Контракт уже подписан. Вы поженитесь, и только после этого все активы и акции переходят ему, так ты будешь защищена и жить в достатке. Ты, возможно, думаешь, что это конец жизни – поверь, что нет. Я хочу для тебя лучшего. Как только вы поженитесь, я покину страну навсегда. Хочу, чтобы ты была счастлива… я виноват перед тобой… очень виноват… много времени проводил на работе, бывал несправедлив к тебе. Много чего было, но я тебя люблю, моя маленькая девочка. Будь сильной и слушай мужа, он хороший человек, хоть и очень резок. На каждого можно найти рычаги управления, ты у меня умная…

– Па, не покидай меня… пожалуйста… я не хочу всего этого. Хочу, чтобы ты был со мной… – у меня непроизвольно потекли слезы, и остановить их я была не в силах.

– Юля, ты сильная девушка, переживешь… отдай свою энергию семье, которая у тебя скоро будет. Не стоит растрачиваться на слезы и печаль. Не плачь, дочка, глазки будут болеть. А теперь, пожалуйста, иди и собирайся, за тобой скоро подъедет машина Арсоева. Не надо прощаться, я не люблю прощаний… иди, дочка, иди… только не делай глупостей, Арсоев думает на три шага вперед, сто процентов оставил своих людей в нашем доме, чтобы следили за тобой. Понимает, что ты можешь наделать глупостей. А это не к чему.

Я только размазывала слезы и сопли по своему лицу, а отец не изменял себе, даже в такую минуту оставался как скала, непоколебим. Уже даже не смотрел на меня, потому что сосредоточился на коньяке, наливая в стакан очередную порцию.

Тихо покинув кабинет, еще минут пять стояла за дверью, глотая горькие слезы, а потом двинулась вперед, в свою комнату. Я так ждала своего совершеннолетия, у меня было столько планов, а сейчас ни что уже не имеет значения, потому что уже сегодня я вступаю в неизвестность. Что со мной будет, я не знаю… А я так хотела отметить с друзьями, свой день рождения.

– Добро пожаловать во взрослую жизнь, Юля, – сказала я вслух своему отражению в зеркале, стоя у себя в комнате. Плевать на все, мне нужна горячая ванна. Пошла, срывая на ходу, свою любимую льняную тунику, взяв по пути наушники, чтобы полностью расслабиться…

Лежа в ванной, наполненной горячей водой и ананасовым маслом с пеной. Пытаюсь расслабиться под мягкую мелодию популярного исполнителя. И все же… это сложно сделать, когда ты стоишь на судьбоносном перекрестке, уготовленном для меня злым роком. Взгляд моего будущего мужа стоит у меня перед глазами и не желает испаряться. Его глаза оттенка темного шоколада, густые черные ресницы будто веером обрамляют его глаза, такие же густые и черные брови. Он шатен, что придает ему больше привлекательности, оттеняя глаза и брови. Большой и ровный нос, похоже, что губы у него чувственные, но я этого не увидела, потому что он был очень зол и они были сжаты в тонкую полоску, с небольшой бородкой. Я его заочно уже боюсь. Широкие скулы были напряжены, и он огромен, а для меня в особенности. Нависнув скалой надо мной, заслонив собой все пространство, казалось, что он забрал весь кислород, лишая меня воздуха. Он достаточно привлекателен, но для меня он слишком взрослый… слишком…

Не получается отключиться от внешнего мира, обычно музыка мне помогала, но не в этот раз. Я вылезла из ванны, вытащив наушники из ушей, кинула их на мраморный столик, не вытираясь, прочапала босыми ногами к большому зеркалу, оставляя на теплой плитке мокрые следы. Смотрю в свое отражение в зеркало. Вода стекала капельками ручейков по покрасневшей после горячей ванны коже.

Я осталась одна… впрочем, это для меня не редкость. Если раньше у меня какой-никакой, но отец был, то теперь его вообще не станет. Мозг принял эту информацию, но еще не переварил. Тяжело на душе, поплакала бы у него на груди, но он никогда не позволял такого, всегда был строг. Как жить с чувством, что его не станет? Проведя ладонью по запотевшему зеркалу, вытирая его от испарины на уровне глаз. У меня его глаза, только мои ярче…

Обтершись и просушив волосы, пошла одеваться, надела футболку и свободный джинсовый сарафан чуть выше колен, заплела косу, перехватив резинкой, на ноги – белые стильные кеды. Глубоко вздохнув, прошла к дверям, открыла их и окликнула Тоню. Зашла обратно в комнату, зная, что та незамедлительно придет. Так и есть, Тоня, зайдя, обратилась ко мне:

– Звали, Юлия Вадимовна?

– Да… собери, пожалуйста, мои вещи. Только самые необходимые, – сказала я, наблюдая из окна за тем, как в нашем дворе ходят посторонние люди, видимо, охрана Арсоева. Прав был отец. Все таки приставил своих людей следить за мной. Хм… думает, я настолько глупа, чтобы сбегать. Вообще я бы могла, только бегать придется недолго, меня поймают. И отец никогда не врет, поэтому я верю ему… и… я выбираю жизнь.

Сидя в салоне тонированного внедорожника, я по-детски расположила две ладошки на ветровом стекле, и уперлась в него лбом между своих ладоней, когда завидела движение в окне отцовского кабинета. Провожает меня, а сам говорил, что не любит прощаний. Снова предательские слезы потекли, затуманивая мой взгляд…

Ехали долго, сопровождение было королевским, две машины представительского класса с кучей охраны. Мне отец выделял одного охранника с водителем, а тут… к чему весь этот пафос? Спустя длительное время мы приехали к особняку Арсоева, который виднелся за три километра. Вокруг него только лес… интересно, он, получается, любит уединение? Потому что вокруг, ни одного дома нет… это пугает и интригует. А интернет здесь есть? Не удивлюсь, если за домом находится вертолетная площадка. Особняк больше нашего в два раза и для чего людям нужен такой дом… самоутвердиться? Показать насколько он богат? Не понимаю… я и наш дом считаю огромным, а этот тем более…

Мы въехали в огромный двор. Слишком была погружена в себя, чтобы оценить всю красоту его оформления, а дом вблизи смотрелся еще красивее, чем издали. Мне услужливо открыли дверь, но руки никто не подал, как делал это мой охранник. Не велика беда, я и сама выберусь. Вышла с высоко поднятой головой. «В конце концов, я – дочь Борисова», – сказала я сама себе и направилась к входу, где меня ждала среднего роста женщина в платке, одетая в темную одежду. На ней не было ни грамма косметики, она выглядела примерно на сорок–сорок пять лет, приятной внешности, стройная. Когда я приблизилась к ней, она поклонилась головой и немного корпусом в знак приветствия. Это меня удивило немного, странно для меня – со мной так еще никто не здоровался.

– Добрый вечер, меня зовут Аза, я домоправительница господина Арсоева. Прошу Вас, пройдемте в дом.

Мы вошли вовнутрь, если конечно его так можно назвать… это просто произведение искусства. Видна рука мастера. Как не хотела, но такую работу невозможно не оценить и не признать, что дом шикарен. В него вложили много, с какой стороны не посмотри. Я стою в просторном холле. Здесь смешанный стиль: национальный и европейский. Причем, национальный выражен ненавязчиво, это видно в колоннах, которые очень красиво вписываются в холл. Нет вычурности в резной лестнице, которая ведет на второй этаж, в небольшом резном столике ручной работы. Никаких ковров и тому подобного, все из натурального материала. Хочется сказать отвратительно, но язык не поворачивается… это красиво…

– Следуйте за мной наверх, – указав ладонью, сказала мне Аза.

Я только кивнула и последовала за ней, ведя указательным пальцем по резной лестнице, сосредоточив на ней свое внимание. Мы поднялись, и домоправительница остановилась у двери, ведущей, видимо, в комнату, где я буду жить. Меня чуть не передернуло от того, что я вроде как покорилась уже судьбе… нет… не хочу… не хочу. Неужели я буду жить с человеком, которого не знаю, а две минуты общения с ним составили единственное впечатление о нем – диктатор! Прикрыла глаза буквально на пару секунд, чтобы совладать со своими эмоциями, ни к чему их показывать людям, которые ни в чем не виноваты. Аза распахнула передо мной двери и пригласила войти, а сама осталась у порога. Я прошла вовнутрь, сделала несколько неуверенных шагов и развернулась к женщине лицом.

– Меня зовут Юлия, – не хочу, чтобы она посчитала меня невоспитанной, сама не знаю почему, но мне она показалась очень добродушной.

Аза слегка улыбнулась, и мимические морщинки побежали вокруг ее красивых, серых глаз:

– Отдыхайте, госпожа Юлия. Если Вам что-то понадобится, у Вас справа от двери есть кнопка – этот вызов для личной помощницы, и есть еще внутренний телефон, который выведет Вас на меня, надо только набрать цифру «один».

– Спасибо. Прошу Вас не называйте меня госпожой, это не обязательно.

– Извините, но таковы правила этикета в этом доме. Вы будущая жена господина Арсоева, здесь все очень уважают и ценят его.

– Понятно, – ответила, обреченно вздохнув.

– Я Вас позову к ужину, – сказав это, она удалилась, оставив меня в этой огромной комнате одну…