День выдался на редкость тяжелым. Перед обедом обвалилась часть потолка в старом цехе. Повезло, что немногочисленные рабочие, услышав зловещий треск, кинулись к стенам, и бетонная плита, рухнувшая посредине цеха, раздавила лишь пару старых станков. Из здания эвакуировали всех людей, вытащили всё ценное и пустили под нож бульдозера старые стены.
Когда прибыли привлеченные огромным облаком пыли представители МЧС, с огромным трудом удалось сделать вид, что это не обрушение, а плановая реконструкция предприятия, и благополучно избавиться от неприятных разборок и внушительного штрафа.
Цех перевели в пустующие помещения, а на освободившейся площадке готовились ставить новое здание. Находившийся в самой гуще событий Евгений Георгиевич жутко устал и перенервничал, хотя старался виду не показывать.
Николай Иванович, бывший всё время рядом, постоянно поглядывал на него с непонятным недовольством, с каким обычно глядят на соперников. Обсудив создавшуюся ситуацию и получив от заместителя несколько дельных советов, сказанных с неохотой и явно до долгу службы, Евгений Георгиевич не выдержал:
– Колька, в чем дело?
Николай Иванович сделал вид, что не понял.
– Что ты имеешь в виду? Что транспортный цех не справится с нагрузками? Пусть работают в три смены, потом отгулы возьмут, но нанимать со стороны никого не будем.
Евгений Георгиевич зло чертыхнулся.
– Я не о том. Что ты смотришь на меня, как на врага народа?
Николай посмотрел на него младенчески безмятежным взором, который и убедил Евгения в черноте его мыслей.
– Что ты выдумываешь? Просто устал, как и ты, кстати. Думаешь, у тебя взгляд нежный и трепетный?
Евгений Георгиевич этой слащавой отговорке ни на грош не поверил, но правды добиваться не стал. Пусть дуется, если хочет. Посмотрел на часы. Одиннадцатый час ночи. Ехать домой или нет? Петра он отпустил, и, чтобы доехать до дома, нужно вызывать дежурную машину из гаража. Может, лучше позвонить домой и предупредить жену, чтобы не ждала?