- Выходит, Лера тоже тебя обманула… И Вадима ты принял на работу по ее просьбе, а точнее, по просьбе Ксюши, потому что она уже с самого начала все знала… - выдохнула с грустью Женя, и Сережа хмуро кивнул:
- Выходит так… - он вдруг встрепенулся, а в его мозгу что-то громко стрельнуло, чуть не вырвав в разные стороны барабанные перепонки. – Чтоб я сдох!!! – воскликнул Сережа, расхохотавшись и засияв, как светлячок с наступлением ночи. – Я знаю!!! Так, Женя. – он обернулся к ней, и Женя с деловым оживлением уставилась на него, ожидая его указаний. Сережа с нежностью усмехнулся: его строгий тон – и она уже по привычке готова выполнить любое поручение… Прямо как на работе! – Нужно будет в тайне от Вадима провернуть кое-что очень трудоемкое… К… - он задумался, чуть прищурившись и прикидывая сроки, которые не вызовут подозрений. – Ко… второму ноября. Придется задерживаться по вечерам… Сможешь?
Женя мило улыбнулась и с готовностью проговорила:
- Ну конечно, Сереж! Что ты задумал??
Сергей победно улыбнулся, доставая телефон из кармана и набирая номер Леры.
- Это будет страшно рискованно… Но в данной ситуации терять и так нечего. Раз и Лера, и Ксюша, и Вадим обманывали меня столько времени, считая, что у них в руках ключ к победе, то я… тоже обману их всех. И кроме того, у нас теперь есть еще вот это. Отлично повеселимся. – он показал на УЗИ и приложил телефон к уху, слушая гудки, а Женя с восторгом и непониманием таращилась на него, но его взгляд был наполнен надеждой… Черт возьми, да он сам был теперь наполнен надеждой! Это было потрясающее чувство, а главное – очень своевременное…
- Алло? Сережа? – раздался на том конце провода деловитый бас Леры, и Сережа, гневно прищурившись, спокойно проговорил:
- Добрый вечер, Лера. Есть пара секунд?
- Да. Говори. – с некоторыми паузами сказала Лера, и Сережа надменно ухмыльнулся:
- Помнишь о нашей договоренности?
- Насчет покупки твоего ОАО?? Помню, конечно. – смешок, больше не сатирический, а триумфальный… Они этого и ждали…
Ну что ж… Будет вам ОАО, девочки.
- Я готов продать. Пятого ноября у меня суд касательно развода. К этому времени никакого ОАО на мне не должно быть… Ну, я думаю, ты помнишь. Мы это обговаривали. Активы, имущество, продукция, сотрудники и все остальное переброшены, ОАО полностью функционирует по всем направлениям, как и настоящее ЗАО. Бухгалтерские документы и баланс в порядке.
Пауза, затем немного отстраненное, словно Лера едва сдерживала ликование или еще какие-то чувства:
- Хорошо, Сережа. С деньгами у меня проблем нет. Назначай дату – встретимся и все переоформим в нотариальной конторе.
- Отлично. Тогда… Скажем, второе число тебя устроит?? – с довольной улыбкой проговорил Сережа.
- Да. Вполне. – все тот же сдержанный тон… Сережа не сомневался, что они с Ксюшей сейчас вместе, а потому и позвонил… Теперь их черед заглатывать удочки.
- Спасибо, Лера. Тогда до встречи. – по-деловому закруглился Сережа и положил трубку, улыбнувшись самым самоуверенным и победным образом. Останется лишь… кое-что подмухлевать, а еще спектакль на суде… и дело в шляпе.
Глава 11. Ксюша
Ее немного огорчало то, что она стала слишком много есть. Руки и шея явно сделались толще, грудь, стесненная силиконом, опухала и болела, да и бока скоро разойдутся вширь… Но теперь в ней присутствовала и доля «пофигизма». Ради кого держать себя в форме, если единственный, кто был ей так нужен, через неделю уплывет в свободное плавание?
- Ой, Ксеня, я до сих пор в шоке от того, что ты пошла на все это! – воскликнула Лера уже после звонка Сережи, когда бурное настроение по поводу того, что все идет по плану, и скоро Ксюше достанется не только пустой, никому не нужный ЗАО по брачному контракту, но и вполне себе процветающий, а главное – такой важный для всей Минаевской семьи ОАО, когда Лера перепродаст его ей за кругленькую сумму. И вот сейчас, глядя на то, как Ксюша уплетает целую третью по счету порцию кесадильи с чеддером, Лера слегка закатила глаза, почесав свою Лилу по лысой макушке, и снова загудела:
- Забеременеть только ради того, чтобы оставить Сережу ни с чем после развода! Я бы никогда так не смогла! Ты же своим здоровьем рискнула, а все для того, чтобы вбить гвоздь в крышку гроба отношений Сергея и этой Жени… Ну как тебе такое в голову пришло, уму не постижимо?!? И что ты думаешь делать с этим ребенком?? – холодно спросила она будто о какой-то вещи с блошиного рынка, не вписывающейся в интерьер современной гостиной, а внутри Ксюши все словно перевернулось с ног на голову, а аппетит сменился тошнотой.
Ксюша открыто смотрела Лере в глаза, слегка ухмыляясь и стараясь выглядеть уверенной и самодовольной…
Но на самом деле… она была истерзана, разбита и страшно растеряна из-за своей беременности, а все потому, что ребенок этот оказался не какой-то там сверххитрой и глубоко закрученной частью плана по уничтожению ее мужа и его будущего, а лишь не более, чем самой обыкновенной… случайностью, из разряда тех, что всегда вызывают наиглупейший вопрос: «Ну разве такое бывает с одного раза???» Очень даже бывает… И Ксеня послужила тому ярчайшим примером.
Поначалу она действительно хотела разыграть целую партию с фиктивной беременностью, чтобы рассорить Сережу и его правильную и такую высокоморальную, что даже хотелось швырнуть третью кесадилью в красивые, обтянутые обоями с кирпичным рисунком стены мексиканского ресторана, Женю. Для этого ей всего-то и надо было заманить Сергея к ним домой, напоить снотворным, а потом, с помощью верного Вадима, раздеть его и уложить в свою постель… Ну а остальное – дело небольшой суммы денег и хорошей знакомой из женской клиники – врача Надежды Васильевны Егоровой, которую Ксюша знала давно и еще наблюдалась у нее в те времена, когда готовилась рожать Настю. И все шло по плану: настроение было отличное, радость от предвкушения полного личного и профессионального крушения Сережи была нескрываемой, перевод активов в ОАО, которое она рассчитывала выкупить у Леры, продолжался, и Ксюша весело и с улыбкой притопала в клинику «Белые крылья», намереваясь начать новый этап уничтожения собственного мужа, как вдруг…
На осмотре у Надежды Васильевны выяснилось, что она действительно беременна. По-настоящему. Уже как ровно пять недель. Ксюша не могла в это поверить… Она смеялась… Она плакала… Она кричала… Она хваталась за волосы…
Она не помнила, как доехала до дома в тот день. Познав такую невероятную вещь, как вмешательство Божьей Воли в наши дела и нашу судьбу, Ксюша не могла принять этот факт… Ну почему??? Почему??? Как такое вообще могло произойти?.. Ах, ну как-как… Что за глупые вопросы!.. Она сама, сама пять недель назад легкомысленно решила окрутить Вадима настолько, чтобы он умирал от желания помочь ей в обмен на ее щедрые дары… Она позволила ему все, насмехаясь над ним ровно так же, как и семнадцать лет назад, в старших классах, раздражаясь на его неуверенность и издеваясь над его неопытностью в «этих делах»… И вот тебе, Ксюшенька, результат твоего легкомыслия…
С тех пор Ксюша жила в какой-то параллельной реальности, в которой она словно бы плыла в мутной, стоячей воде, не видя ничего впереди: ни берега, ни камней, ни подводных течений или растений. Ни-че-го… Кроме маленького, тонкого прутика, протягиваемого в ее темное болото сверху. Этим прутиком был тот самый ребенок, что жил и развивался внутри нее. Малыш, которому не было дела до войны его мамы с человеком, вызывавшим в ней столько безумной ненависти, сколько и безумной любви, не было дела до того, что его отцом стал огромный и до ужаса робкий и скромный, а значит, выбешивающий Ксюшу одним лишь своим видом Вадим, не было дела ни до чего на этом свете… Кроме ее тепла, кроме ее руки на животе, кроме ее мысленного диалога, обращенного к нему, и ее прекрасного, любимого им голоса…
Истерика за истерикой… Подавленность грозила затянуть Ксюшу в глубокую депрессию, а чувство ужасного, непреодолимого страха от того, что она своими руками разломала собственное будущее как карточный домик, убивало и душило новыми потоками слез…
Страшнее всего было даже не то, что на горизонте маячил тот самый момент, которого она совсем не ждала и который был отправной точкой для чего-то… нового, но пустого, безжизненного, одинокого и холодного… Страшнее всего было для Ксюши даже не то, что ей придется воспитывать своих детей без Сережи, без вообще какого-либо мужчины, без поддержки и сильного плеча, за которое она так привыкла прятаться, а самым ужасным для нее оказался при всем при этом тот факт, что об этой неожиданной беременности может узнать отец…
Отец пугал Ксюшу до заикания, до синих чертиков, до белой горячки… Альберт Иванович Кроповницкий слыл очень успешным бизнесменом, можно сказать, акулой бизнеса в прямом и переносном смысле этого слова, потому что всех, кто когда-либо мог помешать его делишкам или создавал нежелательные трудности, он попросту стирал с лица… мелкого и среднего предпринимательства, не оставляя от них даже мокрого места. Он поглощал конкурентов с аппетитом носорога, он закрывал издательства, которые хотя бы одним предложением отзывались о нем не в той тональности, которая была ему выгодна, и он… В отличие от своего бывшего друга Виктора Петровича Минаева, который был человеком жестоким, с низкими моральными принципами и расплывчатыми установками, в отличие от него Кроповницкий… не имел моральных принципов вообще.
Если что-то могло навредить его репутации, Альберт снимался с тормозов и крушил, пока нежелательное препятствие не издаст последний, жалобный писк… А потому Ксюша прекрасно понимала, что как только папочка узнает, что ЕГО ДОЧКА СОБРАЛАСЬ ОТОМСТИТЬ СОБСТВЕННОМУ МУЖУ, ПОДОСЛАВ ШПИОНИТЬ ЗА НИМ СВОЕГО БЫВШЕГО ОДНОКЛАССНИКА, С КОТОРЫМ ПЕРЕСПАЛА ПАРУ-ТРОЙКУ РАЗ ДЛЯ ДЕЛА, ЧТОБЫ ШПИОНИЛ ЛУЧШЕ, А В РЕЗУЛЬТАТЕ… получилось то, что получилось, и это при условии наличия еще пока что официального брака, то… Ксюша даже представить без содрогания боялась, что он сделает… А сделать папа мог, что угодно. На кону стояла его чистая, незапятнанная нерадивым отпрыском, привыкшим получать то, что он хочет, репутация, ведь если в прессу просочится хоть капля из этой грязной истории о его дочери, брачном договоре, разводе и планах взаимного уничтожения супругами друг друга, то… Ксюша не знала, что ее ждет.
Отнимет ее любимый «Нойзи-Хаус»? Да, наверняка.
Урежет основные источники доходов? Тоже без сомнений.
Вышлет куда-нибудь за границу, чтобы не мелькала после всех этих интриг? Запросто.
Отлучит от семьи, откажется от нее?? Скорее всего.
Заставит избавится от ребенка?.. Вот это однозначно.
И Ксюша даже не могла представить себе такой исход… Дело в том, что она, на самом деле, испытывала… удовольствие от состояния беременности, хоть и понимала, что разрушает все, что ее будущее, ее судьба, ее отношения с родителями висят на волоске. Но каждый раз, просыпаясь утром и понимая, что хоть это и не ребенок Сережи, как она искренне об этом мечтала и представляла в своих фантазиях, но каждый раз она открывала глаза и улыбалась тому, что внутри нее происходило что-то особенное, что-то волшебно-чудесное… Внутри нее вместе с ней каждое утро просыпался ее малыш.
Она боялась себе признаться, но ее душа, как оказалось, соскучилась по звонким детским крикам, по малюсеньким носочкам и детскому мылу с лавандой, по пеленкам и внимательным, нацеленным и настроенным лишь на нее, прекрасным детским глазкам… Настя уже выросла, скоро в школу пойдет, этап детства, этап, когда ей так сильно нужна была мама, что она звала ее каждые пять минут, уже позади… И Ксюша испытывала сильнейшую тоску по этому поводу и грусть. Ну а теперь… Тонкая тростинка в ее болото… Первый шаг по преодолению кризиса после развода, после потери того, за кого она билась не на жизнь, а на смерть, первый шаг к спасению – новая жизнь… Только вот… только вот не Сережин это ребенок… И Сережи-то у нее больше нет… Сердце Ксюши разрывалось болью при этой мысли, и она снова плакала, и снова становилась обозленной, и снова хотела мстить, а потом вновь мечтала о том, чтобы как-нибудь вернуть Сережу себе… Каким-нибудь способом, любым, каким угодно!!! И опять слезы, опять злость, опять отчаяние… Ребенок не его, жизнь без него… И пусть не его ребенок. Хоть и больно, хоть и страшно, но… Пусть не его. И Ксюша совсем не знала, что с ней будет дальше, наблюдая, как ее личный поезд сходит с рельсов и падает с высокого моста в скалистое ущелье, но одно она понимала точно: что бы ни было, ОНА НИКОГДА НЕ ИЗБАВИТСЯ ОТ ЭТОГО РЕБЕНКА. НИ-КОГ-ДА. И пусть отец катится к черту…
Но и послать отца к черту было очень даже страшновато, а потому Ксюша решилась на отчаянный и единственно возможный в своей ситуации шаг: она должна была заставить все свое окружение, а в первую очередь Сергея, его Женю, Леру и, конечно, папашку поверить в то, что ребенок этот – от Сережи. Правду о беременности знал лишь Вадим, который очень сильно переживал по поводу этого события и всячески намекал на свою помощь в любой ситуации и готовность быть рядом… Но Ксюше от него нужно было лишь одно: чтобы он не проболтался.
Она снова пошла в клинику к Надежде Васильевне Егоровой и попросила сделать для нее дубликат УЗИ, но сроки немного «уменьшить» специально для суда и, конечно, для великой миссии «оставить Сережу ни с чем, одинокого и страдающего». Правда, находясь в подвешенном состоянии, страшась той черты, которая будет пересечена пятого ноября, и ощущая полной грудью свое поражение, свою растерянность и отсутствие каких-либо перспектив, Ксюша вдруг сообразила, что желание уничтожить Сережу и заставить его страшно страдать даже слегка поумерилось после всех этих событий…
Но она уже решилась на это, а значит, пойти нужно до конца. Ксюша пришла в офис «Черного полюса», рассказала этой рыжей дряни о совместной ночи с Сережей и своем положении, затем попросила Вадима подсунуть Сергею УЗИ в кабинет, чтобы тот помучился, пытаясь вспомнить, действительно ли что-то было в ту ночь, когда он остался после встречи с Настей, или нет, а главное – чтобы Женя его бросила… При чем бросила навсегда. Ксюша была на все сто уверена, что эта благородная девица в жизни ему не простит такую глупую измену, и так и вышло…
Вадим рассказал, что они сильно поругались, и что Женя все время плачет и говорит, что никогда к нему не вернется… Это была первая хорошая новость для Ксюши. Осознав, наконец, факт, что Сергей уйдет от нее так или иначе, она озадачилась вопросом, как устроить так, чтобы он лишился всего и сразу: любимой, бизнеса, имущества, ну и, конечно, возможности частых встреч с Настей… Ксюше бы не хотелось, чтобы он терся около ее дочери два раза в неделю… Пару раз в месяц – это край…
А второй хорошей новостью стало то, что Сережа все-таки окончательно перевел активы в ОАО и договорился с Лерой об его продаже. А значит, все шло так, как надо. Необходимые для суда бухгалтерские документы и другие доказательства аферы по ОАО и ЗАО были у Вадима на руках, следовательно, Ксюша могла в полную силу давить на жалость своей беременностью, а еще и выставить Сережу подонком и обманщиком, готовым у женщины с практически двумя детьми увести из-под носа положенный ей по брачному договору бизнес и вообще оставить ее, и так брошенную в сложном положении, ни с чем ради новой пассии. Так что тормозить уже поздно, поздно что-то менять, и не важно, что ей стало как будто… меньше от этого всего кайфа, если она решила закончить это дело, то доведет его до конца: не в ее привычках бросать начатое на полпути.
Посмотрев на Леру, в ожидании ее ответа скребущую красными ногтями по шершавой, коричневой черепушке своей собаки, Ксюша с ухмылкой проговорила:
- Ну я же говорила тебе – я сделаю все, чтобы заставить его страдать… Он будет страдать не меньше, чем я, а даже больше… Одинокий, несчастный, лишенный любви… подлец. Девять лет жизни в мусорную корзину! Девять лет стер ластиком, будто их и не было, а сейчас заверещал, что ему Настя нужна, лицемеру такому, и что он жить не может без своей… рыжей… Черта с два ему, вот как!!! Он думал, я с ним в детские игрушки играть буду??? Не-е-ет, вот пусть получает, гад!! – вспыльчиво проговорила Ксюша, отметив, что ее злоба против воли снова вылезла наружу, окрасив ее щечки в алый цвет и заставив сердце биться сильнее… Но… что-то было не так внутри нее… То самое маниакальное желание причинить Сереже целое море боли больше не вызывало столь сильных эмоциональных всплесков в ее душе, и даже мысль об этой войне с собственным мужем почему-то не удовлетворяла ее беспредельно… Но она мстительно ухмылялась, внешне поддерживая свою ярость на прежнем уровне и отчего-то мечтая поскорее поехать домой – там Настя с няней… Ждет ее, не дождется… Лера согласно закивала, деловито начесывая собственного пса, у которого глаза лезли из орбит от ее ногтей, скребущих ему шиворот, а Ксюша развязно продолжила разыгрывать спектакль, лениво махнув рукой:
- А что касается ребенка… А что с ним делать? Ничего не буду пока. Суд через неделю… А там и посмотрим, что будет. Лучше давай обсудим условия продажи мне Сережиного ОАО. Когда ты планируешь совершить сделку? До или после суда???
Лера пожала плечами, слегка закатив свои карие глаза и вздохнув, как бы предвкушая выгодную для себя операцию и гору бабла, которая в скором времени очень так нехило придавит ее вместе с ее пучеглазой Лилу сверху.
- Ну, думаю, удачнее всего будет произвести продажу после развода. На самом суде ты продемонстрируешь все доказательства того, что Сергей хотел обмануть тебя и ваш брачный договор, а наш с тобой ход конем будет лишь прекрасным дополнением к окончательной смерти Сережи как бизнесмена и владельца процветающей компании… Не забудь напомнить Вадиму, чтобы подготовил документы по переводу имущества и продукции, а также дополнительные бухгалтерские отчетности по переводу средств… - ее глаза вдруг внимательно вставились в Ксюшины голубые, как бы пытаясь заглянуть в ее мозги, отчего Ксюше вновь, в который раз уже в ее обществе, стало не по себе, а Лера с пренебрежительным, но все же жадным интересом спросила:
- А что, кстати, у вас с Вадимом?? Как он отреагировал на известие о твоей второй беременности от Сергея?? Страдает, наверное, парень… Он так мило бегает за тобой!! Хо-хо! Лилу бы у него верности поучиться… Да, моя кроха? – спросила свою псинку Лера и низко рассмеялась, довольная своей шуткой, а Ксюша вдруг неожиданно рассердилась, сама не ожидая от себя такой реакции.
Да, она тоже откровенно насмехалась над ним и его раболепным преклонением перед ней. Она тоже пренебрегала его персоной, приглашая его домой только тогда, когда это было нужно ей для дела, или просто когда ей становилось ужасно скучно или одиноко… Она раздражалась его неуверенностью, отсутствием стержня, готовностью беспрекословно выполнить любое ее поручение… Ксюша считала, что мужчина не должен быть таким рыхлым и мягкотелым, что из него волной должна бить самоуверенная, непрошибаемая, мощная энергия, словно бы он мир готов на своих плечах держать, если нужно… Как Сережа… Как ее Сережа… А Вадиму было до него не просто далеко, а НЕ-ДО-СЯ-ГА-Е-МО… И она сама могла говорить о нем с презрением и жалостью, но… Когда кто-то другой позволял себе такое в его отношении, Ксюша по какой-то, лишь ей одной известной причине становилась на его защиту всем сердцем, и это было довольно странно…
- Ничего у нас с Вадимом, он в мои дела не лезет. – раздраженно отрезала Ксюша, вытаскивая мобильник из сумочки и задумчиво проговорив:
- Надо ему, кстати, набрать, чтобы приехал за мной. Не тащиться же мне домой на другой конец города в этом дебильном такси с каким-нибудь дебилом-шофером! – и, увидев, что Лера с особым триумфом и какой-то слащаво-насмешливой догадкой в глазах ухмыляется ей, Ксюша разозлилась еще больше и гневно проговорила:
- Слушай, ну что мне теперь, с ним вообще не общаться, что ли, из-за его дурацкой привязанности ко мне??? Вот закончится вся эта канитель с разводом через неделю, и можно будет прекратить никому не нужные взаимоотношения. Он получил то, чего хотел, я, собственно, тоже… - не очень уверенно закончила она, но тут же, спохватившись, быстро перелистнула нежелательную страницу книги, проговорив:
- Ладно, черт с ним, с Вадимом, и с Сергеем тоже. Лучше расскажи мне, какие документы от меня потребуются, чтобы выкупить это треклятое ОАО…
Лера с каким-то надменным скепсисом подняла бровь, показывая, что заметила резкую перемену темы и даже догадывалась о том, почему Ксеня так быстро свернула все разговоры о ее бывшем однокласснике – яром поклоннике, но все же соизволила снизойти до подробного рассказа о всей процедуре купли-продажи одним лицом целого предприятия у другого лица, и обо всех инстанциях, которые им предстоит в связи с этим пройти, но Ксюша слушала ее лишь вполуха, раздумывая, раздумывая…
Что же, на самом деле, ее ждет после того, как она пересечет эту черту, получит разбитое Сережино сердце в свои руки и отправится в долгое и очень страшное для нее одиночное плавание, совершенно не представляя, куда двигаться дальше, что делать и как жить… без него?.. И что будет с этой необходимой и вынужденной интрижкой с Вадимом, которая принесла за собой целый ворох суровых последствий???
Наверное, нужно расплеваться с Вадимом сразу после того, как закончится этот ужасный развод… Ксюша глотнула чаю, глядя на Леру, с самым деловым видом рассказывающую ей о тонкостях процедуры по приобретению акционерного общества, а сама чувствовала лишь странную тяжесть на сердце… Да, Вадим ее раздражал неимоверно, но… как это ни парадоксально, ей было комфортно с ним.
Ксюша поймала себя на мысли, что в его обществе может быть самой собой, не пугаясь осуждения или язвительной насмешки. Она могла часами рассказывать ему подробности любимого сериала, и Вадим улыбался тогда, когда нужно, и хмурился тогда, когда Ксюша от него этого ждала. Она могла просто молчать, пить кофе, красить ногти, переодеваться и даже брить ноги при нем!.. Он никогда не осуждал ее, не ставил свои интересы выше, не насмехался и не делал раздраженно-скучающий вид. Вадим принимал все. Ему было важно лишь то, что он находится рядом с ней, в ее квартире, что Ксюша ПОЗВОЛЯЕТ ему быть здесь и даже иногда со скуки пускает его к себе в спальню переночевать… Она обращалась с ним так, как хотела, а он… все равно готов был бежать куда угодно, только заикнись она об этом…
Вспоминая все эти подробности, Ксюша как-то незаметно умяла десерт, как-то незаметно расплатилась, и они с Лерой уже выходили из парадного входа на холодную, ветреную, покрытую сумраком улицу.
- Ты очень изменилась. – вдруг сказала Лера, закуривая сигарету и с ухмылкой глядя на Ксюшу. – Я имею ввиду, из-за этой своей беременности. Стала другой какой-то… Глаза странные. Что, решила попробовать себя в роли матери-одиночки и великомученицы в одном лице??
Ксюша пожала плечами и вдруг с жалостью посмотрела на Леру. Как можно на нее сердиться? Она черствая, холодная, жестокая, она не знала ни одного прекрасного момента любви в своей жизни, за которые стоит и нужно бороться, она не знала волшебства семейных вечеров и совместных праздников, она не понимала, что это значит – услышать в свой адрес такое чудесное и такое окрыляющее «мама!»…
Увидев, как мелькнули фары «Мазды СХ-5», на которой ездил Вадим, Ксюша ухмыльнулась и спокойно сказала:
- Может быть, за меня так жизнь решила. Но я не боюсь. Дети действительно способны изменить женщину, Лера. Ладно, мне пора. Увидимся пятого, на суде.
Они распрощались, и Ксюша медленно, кутаясь от холода в свое черное пальто, отделанное мехом, пересекла тротуар, ожидая, когда Вадим преодолеет затор на перекрестке и подъедет к ней.
Ветер лишь усиливался, раздувая ее длинные черные волосы в разные стороны, Ксюша незаметно для себя держалась за живот, сунув руки под пальто и как-то инстинктивно пытаясь согреть того, кто нуждался в этом гораздо больше нее… Она смотрела по сторонам, покусывая губы и ожидая… хоть какого-то знака, потому что ей было страшно… День разрыва с прошлым неминуемо надвигается, день нового будущего скоро вступит в свою силу, а она все еще не знала, как ей существовать дальше…
Черная «Мазда» затормозила около нее, и Ксюша увидела нетерпеливый и, как всегда, ожидающий ее взгляд Вадима – такого нескладно-огромного, держащегося столь робко, что было ощущение, словно он и машины-то своей побаивается… Ксюша быстро оглядела его некрасивое, крупное лицо с жутковатой квадратной челюстью и жесткими, будто посажеными на макушку, волосами, а внутри нее все взвыло от разочарования и отчаяния… Раньше у нее был красивый и чертовски влиятельный Сережа, заставляющий ее кипеть рядом с ним, вызывающий в ней столько чувств, что жизнь казалась чересчур сладкой на вкус… А теперь!!! А теперь этот прихвостень, этот великан, этот страшила!!!
Ксюша ощутила слезы, она все стояла на тротуаре, она все кричала внутри себя, жалуясь на судьбу, она хотела вновь рассыпаться в очередной истерике и хандре… Но Вадим все продолжал ждать ее, терпеливо оглядывая ее фигуру и лицо крупными карими глазами, он все смотрел и… вдруг улыбнулся.
Ксюша замерла, а истерика ее тут же спряталась в дальний угол… Его улыбка была столь искренней, а взгляд таким… очарованным, таким… светящимся изнутри, восторженным и очень нежным, что Ксюша так и осталась стоять на этом тротуаре, пораженная тем, как изменилось его уродливое лицо… Как его взгляд изменил его, сделав даже… привлекательным?..
Удар, Ксюша резко вдохнула воздух, вдруг вспомнив картинку из далекого прошлого… Это был конец одиннадцатого класса, последний звонок. Ксюша красила губы, сидя на скамейке в спортзале, и оглядывала в зеркальце свои белые банты на голове, блузу и черную юбку, гордясь тем, что на ней, в тон помаде, были совершенно шикарные лакированные красные туфли, которые всех девчонок заставляли завидовать ей, а мальчишек приводили в игривое исступление…
Она поглядывала на толпящихся вокруг родителей, учителей, одноклассников и ребят из параллельных классов, выискивая глазами только его, Сережу Минаева. Как же она хотела понравиться ему, это было просто невероятное желание! Оно сводило ее с ума, делало хищной кошкой, готовой на любые шаги ради достижения своей цели и… Она увидела его.
Красивый, уверенный, он стоял поодаль, сунув руки в карманы брюк и со смехом о чем-то болтая с другими мальчишками из их класса. Ксюша медленно спрятала зеркало, не отрывая от него глаз и сгорая в собственной сумасшедшей влюбленности…
Какая-то девчонка из другого класса прошла мимо, весело помахав ему рукой, и Сережа одарил ее чудесной, обаятельной улыбкой, откровенно разглядывая ее ножки игривыми глазами, чем вызвал в сердце Ксюши жестокий, ревностный шквал… А дальше больше… Людка Казакова, ее соседка по парте, подлетела к мальчишкам и почти с ходу оказалась в его руках… Он оглядел ее таким же заинтересованным взглядом, что и девчонку, помахавшую ему с минуту назад, и что-то зашептал ей на ушко…
Ксюша вскочила, едва дыша… Она!!! Это должна быть она!!! Она знала этот его взгляд, она знала, что мальчишки не просто так сгрудились в могучую кучку, что-то оживленно обсуждая, и Ксюша прекрасно понимала, что они ищут тех, с кем можно позабавиться… И она готова была пробыть с Сережей и этот день, и даже ночь, если родители не будут упираться и отпустят ее «к Машке в гости»… Он должен влюбиться в нее… Принадлежать ей… А Людка, гадина, все теснее жмется… Ксюша рванула было туда, но ее вдруг остановила мягкая, аккуратная рука и тихий, чуть дрожащий голос:
- Э-э, Ксюш… По-подожди… Я…
Она гневно обернулась, желая накостылять по шапке тому, кто так некстати вцепился в нее своей хилой ручонкой и удерживает ее от исполнения своей мечты, и к своему несказанному удивлению и насмешке, увидела долговязого и тощего Вадима, стоявшего около нее и смотревшего… только на нее тем самым своим особенным взглядом, светящимся изнутри, влюбленным, очарованным… Она ухмыльнулась, нетерпеливо закатив глаза. Что же опять надо этому слюнтяю?? Она уже дала ему все, что могла, она даже, смеха ради, занималась с ним совершенно дурацким, отвратительным сексом, когда ей и семнадцать-то только-только стукнуло... А ему все мало, козлу этакому!..
- Ну?? Чего тебе? Давай скорее говори, Вадим, мне идти надо! – раздраженно сказала она, а он вдруг улыбнулся… приятно так, нежно, но Ксюшу мало что волновало сейчас, кроме Сережиных рук на теле этой дурынды Людки, а потому она гневно выдернула свою ладонь из его стремительно потеющей руки и сложила руки на груди, грозно уставившись на него.
- Прости, я не хотел тебя задерживать… - снова дрожащим голосом заговорил Вадим, поспешно подняв ладони. – Я просто хотел… хотел сказать, что ты очень… красивая…
- Ф-ф-ф! – фыркнула Ксюша, надменно улыбнувшись. – Без тебя знаю, Воронов. Это все?
- Нет! Нет, не все… Ты… Ксюша… - залепетал он, а Ксюша раздраженно и нетерпеливо обернулась, снова посмотрев туда, где стоял ее Сережа, к счастью и невероятному ликованию, уже один. Резко снова посмотрев на Вадима, Ксюша вдруг заметила, как изменилось его лицо, став разочарованно-болезненным, а карие глаза тоже глядели на Сережу с глубокой печалью.
- Ну чего?? Вадим, рожай быстрей, что ты бормочешь, как…
- Я хотел попросить тебя станцевать со мной вальс… - пролепетал Вадим, а Ксюша, вытаращив на него глаза, насмешливо расхохоталась:
- Да ты че, опух, что ли??? С какого это перепугу?? – хохотала она, не замечая, как поникли плечи парня, как его губы поползли вниз, как его глаза засияли болью… - Слушай, Вадимка, отвали, будь другом, а?? – выдохнула Ксюша ему в лицо и снова обернулась, чтобы глянуть на объект своих воздыханий. – Я с Минаевым танцевать буду, усек? Я С НИМ буду… А ты… Найди себе кого-нибудь попроще и отвянь от меня раз и навсегда. Слава Богу, хоть учеба кончилась, и ты теперь не будешь донимать меня своей умоляющей рожей! Пока-пока, Вадимчик! – хохотнула она и двинулась прочь, к нему, к своему Сереже, а вслед ей донеслось едва слышное:
- Он же тебя не… ценит! Ты ему не нужна!..
Но разве ее волновало мнение этого рохли, когда в ее душе все стремилось к красавцу, хулигану и сердцееду Минаеву??
А теперь…
А теперь…
Теперь она стояла на тротуаре и не была столь же молодой… И уже не была такой привлекательной и беспечной… А ее Сережа, с которым она «танцевала» долгие девять лет, скоро ускользнет, как вода сквозь пальцы… И ведь, по большому счету, он никогда не принадлежал ей по-настоящему… И время ушло – назад не воротишь… Что у нее осталось? Дочка Настя, ребенок внутри нее… Да еще от кого?? Того самого Вадима, которого она так безжалостно отфутболила в школе…
И вот, он здесь. Столько лет прошло, а улыбка не изменилась… Не изменился взгляд, словно бы им снова по семнадцать лет, а впереди еще целая длинная жизнь, полная радужных мечтаний, целей, стремлений…
Ветер вдруг рванул со всей силы, дунув прямо в спину Ксене и заставляя ее шатнуться вперед, к машине… Она резко вздохнула, ее волосы вновь заметались, закрыв на секунду лицо, а она еще сильнее впилась горячими ладонями в свой живот, увидев, как взволнованно расширились глаза Вадима, как он дернул ручник, намереваясь выйти к ней…
Все это вместе: и воздушный ледяной вихрь, и его взволнованный, трепетный взгляд, и маленький малыш внутри нее, и это странное воспоминание из юности, - подхватили Ксюшу в энергетический поток, и она, тяжело дыша и чувствуя дрожь во всем теле, она вдруг поняла, что это все и был большой и яркий знак судьбы, знак, призванный заставить ее понять что-то, осознать, увидеть, а может… изменить… И она дрожала, с ужасом ощущая переворот внутри себя, но абсолютно не представляя, как же ей перевести и расшифровать эти сигналы…
А Вадим уже подбежал к ней, обхватив огромной, мощной ручищей ее плечи, и с тревогой расспрашивал ее, хорошо ли она себя чувствует, что же это с ней такое… И правда, что с ней такое?..
Мы легко по жизни пренебрегаем кем-то, не понимая истинности чувств, мы легко делаем неправильный выбор, пытаясь сорвать с неба ту звезду, что светит не для нас… Но никогда не думаем о том, что одно лишь пренебрежение кем-то может навсегда изменить нашу жизнь, столкнуть нас на неверный путь, а пройдут года… И судьба все расставит по местам… И с печалью мы понимаем, что наша звезда была так близко, стоило только руку протянуть…
Глава 12. «Минус»
Спит земля. Укрыты дымкой облаков поля и города.
За бортом балластом прошлого вся жизнь и дом,
Объятый сном! Безмолвие уносит за собой
В пространство нереальности чужой.
Сквозь туман, прочь от смятения души
Спешим к другим мирам. Больше нет любви,
Что многих держит на Земле. Надежды нет!
Есть точка невозврата из мечты –
Лететь на свет таинственной звезды…
Плыть в серебре Лунных морей,
Солнце нам вслед пошлет свой ветер
Плыть по волнам в тот океан,
Что называется "Бессмертие".
Может быть наивны мы, и нет нигде
Орбит другой Судьбы.
Может быть нам не найти во тьме маршрут
Туда, где Время спит.
Есть точка невозврата из мечты,
И мы с тобой смогли её пройти!
Плыть в серебре Лунных морей,
Солнце нам вслед пошлет свой ветер
Плыть по волнам в тот океан,
Что называется "Бессмертие".
Как магнит к себе влечёт звезда,
Свет везде – полна им темнота,
Это знак разгаданных глубин.
В поисках изменчивой Судьбы.
Против нас восставшие миры,
Нас бросает в бездну новый взрыв!
Вот и всё – мы все теперь ничто,
Яркий миг слияния с мечтой!
Плыть в серебре Лунных морей,
Солнце нам вслед пошлет свой ветер
Плыть по волнам в тот океан,
Что называется "Бессмертие".
Есть точка невозврата из мечты…
(Ария - Точка невозврата. Альбом "Через все времена", 2014)
Сердце взволнованно билось в груди, но внешне Сережа был собран и спокоен. Маленький зал, в котором с минуты на минуту начнется очередное разбирательство по делу его дальнейшей судьбы, постепенно заполнялся важными гостями, без которых вполне себе можно было обойтись: на старой, выщербленной деревянной скамейке в самом конце поудобнее устроилась Лера со своим облезлым псом, вцепившимся в складки ее норкового манто, и Вадим, которому любезно, по просьбе Ксюши, разрешили остаться, а рядом с ними важно восседал Альберт Иванович Кроповницкий, испепеляющий Сережу жутким взглядом голубых глаз и шевелящий усами (наверное, бормоча проклятия на голову нерадивого зятька), в то время, как его квадратное, но небольшое тело опиралось на трость с золотым набалдашником, а с правого боку от него, с самым взволнованным лицом, в черном платье с какими-то камнями, будто здесь происходил не суд, а прощание с кем-то недавно усопшим, тихонечко вздыхала Юлия Алексеевна Кроповницкая, его жена. Сережа отметил про себя, что в ее взгляде не было гнева или желания повесить его голову на дверь, а сияло лишь сильнейшее беспокойство за беременную дочку… И, как это ни странно, Сергей отчего-то разделял ее чувства.
- Только не наделай глупостей, сын! – прошипел ему в ухо жесткий голос Виктора Петровича, и Сережа с ухмылкой обернулся, увидев отца, с вытаращенными от напряжения глазами глядящего на него. За его спиной стояла мама, внимательно следя за мужем и его языком, и, взволнованно поправляя темно-малиновый пиджак, тихонько воскликнула:
- Витя! Не дави на него! Он сам все знает!
- Тамара! Да что он может знать??? – громыхнул взвинченный не на шутку страхом возможной потери любимого бизнеса отец. – Ты посмотри, до чего он докатился со своими знаниями!!! Имей ввиду, Сергей, - отец снова гневно ткнул в Сережу (который опять поймал себя на мысли, что его папашка умудряется забирать весь негатив на себя, а ему оставлять лишь размеренное спокойствие) узловатым пальцем, бешено сверкнув карим глазом, - если хоть что-то пойдет не так…
- Витя!!
- Да расслабься ты, отец. – ухмыльнулся Сергей и посмотрел на Леру, которая внимательно наблюдала за ним, а ее глаза светились победным весельем… Думает, что они с Ксюшей обыграли его. Как бы не так… Он благодарно кивнул ей, поддерживая иллюзорное мнение, что она спасла «Черный полюс» от перехода не в те руки своим решением приобрести его у Сережи за не хиленькую сумму, и та улыбнулась, словно восковая фигура музея мадам Тюссо. – Все будет в порядке. Ты же в курсе моего плана.
На самом деле кроме Жени и Сережиного адвоката, никто не был в курсе его новой стратегии, но нервному папочке об этом знать было не обязательно, так что Сережа просто предложил им с мамой пройти в заднюю часть зала и занять свободную скамейку, посетовав на отсутствие попкорна и газировки. Хлеба и зрелищ народу, как говориться. А уж что будет дальше – один Бог знает…
В небольшой зал заседаний легко и быстро вошел Сережин адвокат – низенький, очень тонкий, с женоподобным лицом и похожими повадками, он мило улыбался, задрав верхнюю губу с тоненькими, черными усиками прямо себе под нос, а его длинные до плеч волосы развевались в такт стремительной походке. И ничто в его облике не могло натолкнуть на мысль, что перед нами сейчас стоит один из успешнейших адвокатов в городе по бракоразводным процессам, 93 процента выигранных дел, и это человеком, который носил бледно-розовый, но дорогой костюм и такую белую рубашку, что от ее вида щипало глаза… Но Сереже как-то не было дела до того, как выглядит Арсений Яндимирович Чепчугов, ему нужен был профессионал, которого не стыдно противопоставить медлительному и грузному, без конца чихающему и кашляющему, но еще более успешному адвокату Ксюши – Козлову Дмитрию Савельевичу, а по количеству выигранных процессов Козлову уступал лишь Чепчугов, и даже фривольное «Сережечка», которое Арсений очень милым и нежным голоском относил к своему подопечному, не могло отпугнуть Сергея.
Арсений Чепчугов с широкой улыбкой поклонился и даже шаркнул ножкой перед всеми присутствующими, выражая свое самое уважительное к ним отношение, а затем подошел к Сергею, похлопав по кожаной папке в своих руках:
- Я изучил бухгалтерскую отчетность, Сережечка… Уж не знаю, как ваша бухгалтерия умудрилась скрыть такую крупную операцию и перерыв в деятельности, но… Все выглядит правдоподобно. Ты уверен, что не оставил никаких следов? Мы не знаем, какой информацией и документацией… о! В рифму получилось! – он хихикнул, подмигнув веселым карим глазом и снова задрав усики к носу. – Так вот, мы не знаем, что знает твоя жена… Не знаем, что знает… Да я сегодня скор на каламбуры! – опять, невесть чему, обрадовался он, и Сережа, уже привыкший к тому, что Чепчугов очень любит говорить о себе и обращает на свои слова чрезмерное внимание, только улыбнулся, стиснув руки в кулаки в карманах брюк.
- Не волнуйся, Арсений. По документам все чисто, можешь не сомневаться.
- А налоговая? Не заинтересуется ли она столь спешными и… м-м-м… значительными сделками?? А, Сережечка?? – с нажимом уточнил он, и Сергей ухмыльнулся.
- Я в этом месяце еще не подавал декларацию. Кроме того, с налоговой вопрос был решен уже давно. Никаких проверок деятельности фирмы не будет.
- Ладненько, ладненько… - забормотал Арсений и поспешно уселся за стол в правой части комнаты – там, где обычно сидят ответчик и его адвокат, а поскольку инициатором возобновления развода была Ксюша, то теперь она перешла в высокий статус истца.
Кстати о Ксюше. Не успел Чепчугов даже полы своего розового пиджака расправить, чтобы пригреть скамейку своим худым и острым мягким местом, как в зал заседаний уверенно, гордо подняв голову и выпятив вперед свои накачанные губы, вошла его, пока еще, жена.
Ксюша была одета в строгий брючный костюм темно-красного цвета, шелковую черную блузу без пуговиц и замшевые ботильоны в тон к ней. Ее длинные волосы были аккуратно, профессионально уложены вокруг головы, но это не удивило Сережин глаз: у Ксени всегда был личный парикмахер, который ошивался у них дома перед всеми событиями повышенной важности… Он вздохнул, глядя на нее и прислушиваясь к себе. Что он чувствовал сейчас, находясь на рубеже нового поворота судьбы? Триумф? Жажду победы? Радость и предвкушение? Злорадство? А может, гнев и обиду за такие чертовски отвратительные, серые годы с единственным светлым пятном – маленькой дочкой??
Сергей нахмурился, сложив руки на груди, а Ксюша, кротко махнув родителям в приветственном жесте, вдруг посмотрела на него. Нет. Ничего из вышеперечисленного. Разве что… разве что печаль по поводу так никчемно прожитых лет… А ведь она его любила, хоть и не хотела демонстрировать это. Она его любила, а потому издевалась над ним, зная, что не может получить от него чувств в ответ… И годы превратились лишь в холодное, нудное, никому не нужное путешествие во времени, ожесточив сердца, оставив в груди лишь осадок злости и отвращения… Ни он, ни она не были счастливы. Ни он, ни она не хотели мириться с настоящим. А теперь это превратилось в холодную войну, в которой все средства хороши, которая тоже не имела смысла, по большому счету… Нужно было отдать ей эту фирму к чертям, и сейчас Сергей бы поднимался с самого низа, не имея средств даже на то, чтобы заправить машину, но тогда он смог бы уже сейчас быть с Женей…
А Женя ждала его звонка, он знал, что она волнуется. Даже на расстоянии он был настроен на нее, его сердце подсказывало ему, что она очень сильно переживает… Поскорей бы это все закончилось! И… да, он бы никогда не пошел на то, чтобы отдать Ксюше все, каким бы благородным ни был этот шаг. Он не смог бы отдать бизнес отца, бизнес многих лет тяжкого, кропотливого труда, падений и долгов, смены видов производства и медленных, но верных шажочков к госзаказу… А значит, он рискнет, но поборется до конца. На это у него хватит сил.
Ксюша внимательно смотрела на него, Сергей ощущал ее злость, но она не была поглощена ею… Ему вдруг стало жаль ее: Ксюша выглядела совсем не той, которая сейчас вцепилась бы хваткой лисы в куриную шейку и разорвала бы ее в клочки… Она была усталой и страшно… растерянной. Сережа вздохнул. Ну конечно. После того, как все это закончится, он поедет к Жене, а она… Для нее наступит самый страшный в жизни любой женщины момент – момент безысходного одиночества. У нее останется Настя и тот ребенок, которого она носит, но… Ксюша будет одна. И этот страх застыл в ее глазах, заставляя сердце Сережи сжиматься от жалости…
Но, сверкнув в его сторону холодным, яростным взглядом чужого человека, Ксеня все расставила по местам и важно прошла в левую часть зала, усевшись на скамью для истца и его адвоката… И адвокат ее не заставил себя долго ждать: за дверью раздался громкий чих, перешедший не очень-то и плавно в каркающий кашель, и через дверной проем ввалился грузный, красноносый и курчавый Дмитрий Савельевич Козлов в черном, натянутом на нем, как на соломенное чучело, строгом костюме-тройке и маленьких, не соответствующих размерам стандартных мужских ног туфельках. «Золушка» мрачно обвел зал взглядом из-под кустистых бровей, а затем тяжело прошагал и уселся рядом с Ксюшей, чихнув в ее сторону, чем вызвав раздраженную и брезгливую мимику на ее лице, и вытащив такую же, как и у Арсения, кожаную папку, что-то яростно, со свистом зашептав ей в ухо.
Все были в сборе, секретарь суда, строгая на вид женщина лет сорока с длинными, ярко-фиолетовыми ногтями что-то уже царапала на своих листках, и, наконец, послышалось громкое:
- Встать! Суд идет.
В помещение вошла женщина в черном одеянии судьи с таким твердым лицом, что если бы оно было хлебной лепешкой, об нее можно было бы сломать зубы, и, не глядя на присутствующих, не зная, как Сережино сердце в резком волнении и полной мобилизации всех сил сжалось, уселась на свое место и начала читать протокол своим ровным, бестелесным голосом.
Судебная машина была запущена в последний раз.
Первые полчаса адвокаты в два горла производили раздел имущества, чтобы все было, что называется, «справедливо». Ксюша, конечно, вознамерилась забрать все, и Дмитрий Савельевич, приводивший такие весомые аргументы, как двое детей на руках, один из которых, когда родится, будет нуждаться в хорошем подспорье, и в свежем воздухе, и даже в еще одной квартире, которую Сережа недавно приобрел, чтобы жить отдельно, а затем пошли в ход доводы, что-то вроде «отсутствия соответствующего дохода, постоянные супружеские измены мужа, повлекшие за собой расшатанные нервы» и, Бог знает, что еще, хоть Сергей и не всегда понимал, каким это боком его измены имели отношение к щедрому подношению Ксюше пятикомнатной квартиры в центре города, но…
Все же, хоть какой-то здравый смысл в Ксюше остался, видимо, приобретенный ею вместе с усталостью, опустошенностью и ребенком непонятно от кого, и, как следствие, Сережа сумел все же отстоять, не без помощи развеселого Арсения, свою трехкомнатную в спальном районе и даже «Экстрейл», который Ксюша хотела отобрать со зла, но в итоге Арсений убедил судью, что машина во-многом нужна Сергею для работы (что было изрядным преувеличением), а у «Ксении Альбертовны, душки, даже водительского удостоверения не имеется!»
В общем и целом, итог раздела имущества, по которому Ксюша забрала квартиру, загородный дом и еще умудрилась выбить немаленькую сумму в качестве морального ущерба, вычистив зарплатную карту Сережи под ноль, можно было с натяжкой считать успешным… А вот дальше началось самое интересное.
- …это все, что касается недвижимого и движимого имущества. Далее. На основании рассмотренных в ходе судебного разбирательства документов, Суд постановляет: не позднее одного месяца с даты последнего слушания провести передачу Минаевой Ксении Альбертовне в собственность долей участия в организациях, занимающихся финансовой и иными видами деятельности и получающих прибыль свыше размера уставного капитала, принадлежащих Минаеву Сергею Викторовичу, а также произвести передачу контрольного пакета акций ЗАО «Черный полюс», дающего право на полноценное управление деятельностью общества, согласно брачному договору от 20.06.2007 года N353-1, подпунктов 3,4,5 пункта 2… - вещал абсолютно безэмоциональный и лишенный какой-либо выразительности голос судьи, шуршащей бумагами, и Сережа обернулся, посмотрев на Ксюшу и ее адвоката.
Услышав последнюю фразу, Ксеня грубовато пихнула под локоть своего грузного, шумно дышащего Козлова, и тот, чихнув, кашлянув и, Сережа очень надеялся, что не пукнув, встал и, слегка задыхаясь и почесывая курчавую шевелюру, заговорил низким, но уверенным и четким голосом, который, видимо и служил ему ключом к победе на практически всех своих процессах.
- Позвольте, позвольте, Ваша честь! В данном аспекте были раскрыты и обнародованы некоторые подробности… Могу я, с вашего позволения, вставить несколько слов? Это качественно меняет дело, Ваша честь. – он вздохнул и снова «покаркал» кашлем, а судья, не изменив ни одной мышцы в лице, лишь безэмоционально вперилась в него взглядом и слегка, чтобы не обломилась шея, полу-кивнула.
- Да, Дмитрий Савельевич. Слушаем.
Адвокат потер нос, а Ксюша вдруг триумфально улыбнулась, посмотрев прямо на Сережу. Сергей ухмыльнулся ей в ответ, сохраняя абсолютную невозмутимость… Ну, теперь все будет зависеть от того, к чьей правде склонится эта железная женщина-судья, которая выглядела как каменное изваяние и даже, уподобившись ему, кажется, не дышала.
- Спасибо, Ваша честь. – кашлянул Козлов и, набрав побольше воздуха в легкие, вышел к трибуне. – Как я уже начал говорить, в ходе расследования, проведенного лично мной…
- Ага, конечно… Посмотрел бы я, как ты расследования проводишь, боров. Кряхтит-пердит на каждом шагу, а все лавры голыми руками подгребает, свинина этакая… - шепнул еле слышно Арсений, нахмурив нос и недовольно и даже откровенно неприязненно глядя на толстую спину Козлова. Сережа тихо усмехнулся: похоже, они встречались уже не на одном «судебном разводе» и явно не питали друг к другу симпатии.
А «боров» все продолжал, между прочим, кряхтеть об очень важных вещах:
- …удалось установить, что Сергеем Викторовичем Минаевым был найден способ, как обойти подпункт 3 пункта 2 Брачного договора от 20.06.2007 N353-1… Так вот, фирма ЗАО «Черный полюс», контрольный пакет акций которой вскоре будет передан моей подопечной, теперь не функционирует в полном объеме, а точнее, не функционирует вообще, а акции данной производственной организации обесценены. Фирма эта теперь, по большому счету, является пустышкой. – триумфально завершил он и сделал театральную паузу, чтобы, наверное, до каменного мозга судьи дошел факт ужасного, непростительного обмана.
Ксюша победно ухмылялась, сложив руки на груди, по задней части зала прошел встревоженный шепоток, а Сережа все сидел в той же развязной позе на удивление Ксюше с Лерой, которые таращились на него во все глаза, и продолжал с откровенным безразличием и пренебрежением глядеть на Козлова, словно перед ним разворачивалось представление с участием не очень опытных артистов цирка, а дрессированный слон, которого они с собой привезли, был вообще «никакой».
Судья же, вопреки логической мысли Сережи, что оживить ее мог лишь какой-нибудь волшебный порошок, вдруг подняла бровь и блеснула строгими глазами в сторону Сережи, будто бы даже обрадовавшись, что в кои-то веки в ходе судебных прений с неверными мужьями и истеричными женами произошел неожиданный поворот.
- Есть ли у вас доказательства вашей мысли, господин Козлов? – спросила она все тем же бестелесным голосом, и Дмитрий Савельевич согласно кивнул, прочистив горло:
- Разумеется, Ваша честь. Позвольте изложить все по порядку. Так вот, в рамках задуманной Сергеем Викторовичем Минаевым схемы, была оформлена и зарегистрирована на его имя новая организация под названием ОАО «Черный полюс». По заказу этой организации выпущена круглая печать, а также произведена эмиссия ценных бумаг – акций, по номинальной стоимости и количеству соответствующих тем же ценным бумагам, принадлежащим ЗАО «Черный полюс». Вот, пожалуйста, - Козлов грузно сполз с трибуны и вразвалочку приблизился к судье, сверлящей его все тем же, слегка оживленным взглядом, сунув ей под нос какую-то бумагу, - это свидетельство о государственной регистрации нового юридического лица, владельцем ста процентов пакета акций которого является Минаев С.В. Вот выписка из реестра ЕГРЮЛ… Вот сведения о постановке на учет в налоговой… - прошуршав еще парой листочков, Козлов, как-то поскрипывая, не то похрюкивая, вернулся за трибуну, пока судья внимательно разглядывала новые документы перед собой. – Далее, гражданин Минаев перевел на счет ОАО «Черный полюс» все активы компании ЗАО «Черный полюс», а именно: сумму денежных средств в практически полном объеме, право на использование имущества компании по договору безвозмездного использования, право на владение готовой продукцией, выпущенной за последние месяцы по договору купли-продажи с отсрочкой платежа, и, наконец, перебросил все штатные единицы ЗАО «Черный полюс» в порядке перевода через увольнение. Таким образом, ЗАО «Черный полюс» на текущий момент обладает лишь суммой, равной размеру уставного капитала компании, а поскольку производственной деятельностью теперь будет заниматься ОАО «Черный полюс», и, как мы полагаем, сотрудничать с клиентами и Министерством обороны тоже, то ЗАО «Черный полюс» прибыль приносить не будет, а значит, неизбежно вступит в процедуру банкротства. – выдал Козлов и два раза глубоко и очень громко вздохнул, а судья, посмотрев зорким, лишенным какой-либо живости, даже не мигающим взглядом на Ксюшу, улыбающуюся во весь рот, затем на Сергея, с некоторой весельцой и абсолютным спокойствием ухмыляющегося в спину Дмитрию Савельевичу, и наконец на самого Савельевича, подняв вторую бровь к так и застывшей наверху первой, и снова бесстрастно проговорила:
- Доказательства в бумажном виде, пожалуйста, Дмитрий Савельевич.
- Пожалуйста, пожалуйста… - засуетилась мощная тушка в костюме, и к несказанному веселью и интересу Сережи вытащила из кожаной папки очередные листы, сунув их под нос, опять-таки, судье. – Вот, Ваша честь. Здесь копия договора безвозмездного использования имущества, копия договора аренды помещения с ОАО, копия договора купли-продажи продукции с отсрочкой платежа… А вот это – бухгалтерские проводки денежных операций. Согласно этим выпискам видно, что баланс ЗАО был высушен до сухого остатка, прописанного в Уставе… Соответственно, буквально через несколько месяцев нерентабельный ЗАО вступит на тропу медленного банкротства, если за ним останутся какие-либо долги перед кредиторами, либо просто будет подлежать ликвидации, поскольку фирма опустошена.
Шепоток в задних рядах усиливался, и Сережа из любопытства обернулся, чтобы посмотреть, кто ж там больше всех волнуется… Ничего сверхъестественного он для себя не увидел: Кроповницкий дергался на месте, все порываясь встать и что-то шелестя себе под нос, а его жена изо всех сил хваталась за его плечо, чтобы не дать ему вскочить и понестись по залу страшным торнадо, готовым снести все живое или всех живых, помешавших ему подгрести еще и бизнес Виктора Петровича под себя. Виктор Петрович же сидел с таким видом, словно он случайно проглотил не только «очень вкусного червя», но и железный крючок, и грузила, и леску, и даже часть удочки в придачу, а его глаза вылуплено таращились на Сергея, с ужасом выражая, что такой ход событий он никак не предугадывал.
Судья же, не обращая на оживление в зале никакого внимания, проглядела бумаги и словно разочарованно и немного раздраженно проговорила:
- Хорошо. Суд учтет данные сведения, но спешу напомнить, что согласно подпункту 4 пункта 2 Брачного договора Ксении Альбертовне переходит ВЕСЬ бизнес, зарегистрированный на имя Минаева Сергея Викторовича, таким образом…
- Ваша честь, я не закончил! – вскричал хриплым голосом Козлов, тут же чихнув целых три раза. – Далее Сергей Викторович Минаев, дабы сохранить контроль над организацией ОАО «Черный полюс», договаривается со своей сестрой, Минаевой Валерией Борисовной о продаже ей своей, вновь созданной организации на время, пока будет идти бракоразводный процесс. А далее, после развода с Ксенией, Сергей Викторович собирался выкупить свою фирму назад, получив, таким образом, свою же компанию ЗАО «Черный полюс», только под новым наименованием… Вот копия заявления для налоговой о смене собственника… Копия договора купли-продажи с нотариально-заверенной подписью… Выписка из госреестра о внесении изменений в Устав компании и о смене учредителя…
Но далее, что там еще такого интересного и информативного подсунул Козлов судье Сереже услышать не удалось, поскольку из некоторых присутствующих все «хорошее» так и фонтанировало, что сил не было в себе держать, а потому, кроме кашляний по делу Дмитрия Савельевича, Сережа услышал громогласное и взбешенное:
- Да ты что, гнида!!! Ты что такое намудрил, гаденыш?!? Активы вывел, дрянь поганая??? Ах ты… дочь мою… ни с чем оставить… Да я тебя сейчас тростью-то своей… да по башке твоей тупой… Чтоб больше мыслей вообще никаких не было… Гнида, гнида, подлец!!!
Подозревая, что все вышеперечисленное относилось именно к нему, Сережа обернулся, открыто и безбоязненно посмотрев на Альберта Ивановича, который стучал по полу тростью и топал ногами, а лицо его покрылось рисунком со спины пятнистой антилопы, а глаза его изучали столько безумной ярости, что ее, наверное, хватило бы даже ракету в космос запустить, если бы не мешалась под ногами Юлия Алексеевна, что-то возбужденно шептавшая мужу, явно пытаясь образумить его с помощью тем «давления» и «слабого сердца», и «приступа», но разве хоть что-то могло сейчас успокоить этого жесткого бизнесмена, которого тут, как выяснилось, на бабки опрокинули???
Но в непонятном припадке бился не только Кроповницкий. Виктор Петрович как-то странно трясся, выкрикивая нервное:
- Сын!.. Сын!.. – как будто это чем-то могло ему помочь, Чепчугов рядом с Сергеем хохотал, приговаривая:
- Во дурдом!.. Во дурдом!..
Ксюша кричала, стараясь перекрыть общий шум и ор своего же папочки:
- Папа!! Папа, да подожди ты!!! Мы этот вопрос решили!!! Мы с Лерой…
- …убить тебя мало, собаку!!! Никакого тебе «Черного полюса», гад!!! Разорю, закрою, растопчу, сотру, уничтожу…
- …ПАПА!!! Говорю тебе, мы с Лерой обо всем… Ох, да что за чертовщина!!!
- …развею по ветру, убью, убью!..
- Альберт, у тебя сердце, перестань, у тебя сердце!!!
- СЫ-Ы-ЫН… Откуда они зна…
- ТИХО!!! ТИХО!!! – вдруг громко заорала судья визгливым голосом и с гулким треском шибанула молоточком по столу, вскочив на ноги и яростно оглядывая всех присутствующих разгневанным взором. В зале моментально воцарилась тишина, прерываемая лишь яростным сопением Кроповницкого да покашливанием Козлова, да еще каким-то капаньем, сомнительную природу которого Сережа разгадать пока не мог, а все глаза уже были направлены на него…
Пора. Теперь его выход.
Судья раздраженно вздохнула, усаживаясь на свой стул и глядя на Сергея пристальным взглядом:
- Гражданин Минаев! Вы подтверждаете все вышеизложенное адвокатом вашей супруги Козловым Дмитрием Савельевичем?? Что вы можете сказать в свое оправдание?? Я вызываю вас к трибуне.
- Давай, давай, подлец, лепечи свои оправдания, пока я тебя, гниду, в порошок не стер… - послышался в спину Сереже безумный шепот, и он закатил глаза, не удержавшись от насмешки.
Встав полу-боком, чтобы видеть и судью, и всех присутствующих в зале, Сережа сунул руки в карманы и уверенно и жестко, но все же не без некоторого превосходства, проговорил:
- Я подтверждаю. Но не все вышеизложенное. Да, я действительно оформил новую организацию с похожим брендом, который уже имеет вес на рынке. Да, я продал ее Валерии, своей сестре, несколько дней тому назад. Но никакие активы я туда НЕ ПЕРЕВОДИЛ. Сведения, собранные Козловым, являются ложными.
Судья вытаращила глаза, так и осев на стуле, за окном каркнула ворона, – ей вторил Козлов, тоже глядящий на Сережу с насмешкой и нескрываемым изумлением, Ксюша раскрыла рот, замерев в странной позе (кабы ворона из окна к ней в рот не залетела), а на задней скамье…
- Что-о-о??? Что-о-о??? Как не переводил??? Как это, мать твою, не переводил??? Сергей, ты что, так мою фирму решил этому шакалу слить?!? – заверещал Виктор Петрович, а глаза его вылезли до такой степени, что Сереже даже захотелось подставить блюдечко, а чем черт не шутит? Вдруг вывалятся невзначай… Но его моментально перекрыли другие голоса, которые орали так, будто состязались друг с другом на самый противный громкий голос месяца:
- Что значит – не переводил??? Что ты мелешь, дебил?!? У Козлова же все копии есть, жучара, ты чего несешь?.. – размахивал тростью Альберт Иванович, но новый голос переключил все внимание на себя: раскатистый бас Леры слышен был, наверное, и на улице:
- Сережа!!! Не говори ерунды!!! Ты продал мне ОАО по рыночной цене!!! Независимый оценщик проводил анализ стоимости твоих акций!!! Я сама!! Я сама видела документы по балансу предприятия!!! Видела штатку!! Что ты мелешь???
- М-мою! Мою!!! Мою ф-фирму так сплавить решил, ирод!!! Да как ты посмел, сын??? ЧТО ВООБЩЕ ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!?
- Правда, Сереж, ты что такое говоришь??? Что за чушь вообще?? Вадим мне документы все принес, и его приказ об увольнении в порядке перевода я видела своими глазами! У тебя что, крыша поехала? – хохотала Ксюша, вечно оглядываясь на Вадима, словно и его уже подозревая в какой-то интриге против себя, а Вадим же растерянно глядел на нее большими, грустными глазищами, избегая смотреть на Сережу вообще…
Крики, шум, смех и всеобщая истерия продолжались бы, наверное, и дальше, но визг судьи: «ТИХО!! ТИХО, кому сказала!! Да что же это такое, сейчас всех вон выставлю!!!», - опять прервал птичий гомон за крошку хлеба, и все, насупившись и перейдя на шепот, утихомирились, а судья устало махнула рукой:
- Продолжайте, Сергей Викторович. Вы не переводили активы… Так… Что дальше?
- Ничего. – ухмыльнулся Сергей, прямо и пристально посмотрев на злую и растерянную Леру, вцепившуюся в него своими внимательными, карими глазами и стискивающую собаку до полопавшихся в ее глазах сосудов. – Валерия приехала из-за границы, чтобы открыть и наладить здесь производственный бизнес. Как вы знаете, процедура регистрации нового акционерного общества довольно длительная и непростая в плане подготовки соответствующих документов, а у меня были хорошие связи, поэтому я вызвался ей помочь и в кратчайшие сроки оформил фирму. Название выбрано похожее не случайно: «Черный полюс» имеет хорошую репутацию, и потому, вероятность доверия у потенциальных клиентов будет выше, даже если организация станет заниматься другими видами деятельности. Далее мы оформили сделку купли-продажи, и вся сумма, прописанная в договоре, была внесена мною в уставной капитал фирмы. Ну а что касается перевода Вадима Анатольевича Воронова… Он долгое время был Лериным партнером по бизнесу, думаю, его назначение на должность ее заместителя не может вызывать вопросов. – Сергей слегка наклонил голову, глядя в ошарашенные Лерины глаза, и победно ухмыльнулся, закончив:
- Так что фирма твоя, Лера. На счету твои деньги. Можешь пользоваться по своему усмотрению.
- А… а… но… - низко загудела Лера, запинаясь, а судья вдруг оживленно обратилась к ней:
- Валерия Борисовна, вы подтверждаете слова Сергея Викторовича Минаева??
Лера вскочила на ноги и, бросив несчастный взгляд на Ксюшу, которая с неприкрытым ужасом вертела головой, глядя то на Сережу, то на судью, то на нее, нервно воскликнула:
- Нет! Нет! Не подтверждаю! Сергей собирался продать мне ОАО, чтобы спасти активы и имущество компании! Он хотел купить у меня ОАО после этого заседания обратно!! Нет, нет… Он все врет!
- Ах ты паршивка… - прошипел бешеный от гнева голос отца Сережи, и Сергей мельком увидел его разозленное и презрительное лицо, брезгливо оглядывающее Леру с ног до головы… Мда. С семьей у Леры явно начинаются проблемы.
- Валерия Борисовна, у вас есть вещественные доказательства вашей договоренности с Сергеем Викторовичем? Диктофонная запись? Письменные обязательства? Расписки? Свидетельские показания? Что-либо. – строго проговорила судья, а Лера вдруг покачала головой и усмехнулась, тихо ответив:
- Нет… Но, Ваша честь! У вас же на руках копии бухгалтерской отчетности, копии договоров передачи имущества и продукции! Разве это не доказательства…
- Копии очень легко подделать. – усмехнулся Сергей.
- Они нотариально заверены!! – выплюнула с ядом Ксюша, но Сережа лишь пожал плечами:
- Документы тоже могли быть сфальсифицированы в поддержание вашей задумки о моей подлости. На самом деле… Арсений, дай бумаги! – строго распорядился он, и Чепчугов с широченной улыбкой кивнул, подскочив на тонкие ножки и с полупоклоном пританцевав к судейскому столу.
- Вот, многоуважаемая Ваша честь! Здесь вашему дражайшему вниманию представлены ОРИГИНАЛЫ! Прошу заметить! Оригиналы бухгалтерской отчетности по итогам работы фирмы за последние два месяца… Как видите, фирма никуда не переводила средства, производство не простаивало… Вот отчет о продажах и закупках… Вот налоговые выплаты… А если, - он послал широкую улыбку растерянной, разозленной и поникшей Ксюше, - всепрекраснейшая Ксения Альбертовна еще не убеждена, то вот выписка по счету организации из банка… Здесь представлены все операции. Все в пределах разумного.
- Что?? Но… как??? Как?? – вскричала Ксюша, а Сережа победно улыбнулся:
- Как видите, Ваша честь, у меня и в мыслях не было обманывать супругу. «Черный полюс» работает, как и прежде. Думаю, на этом можно закрыть тему? Ксения получит свою фирму согласно договору.
Судья легонько кивнула одними глазами и проговорила:
- Мы изучим ваши бумаги на совещании.
- Стойте! – воскликнула Ксюша и, обернувшись к Лере, вдруг растерянно спросила:
- Лера! Что тогда ты мне собиралась продавать, да еще за… такую звездную сумму??? Пустышку??? Вадим! А ты?? Ты же говорил, что он переводит… Как же это… Как же…
Сережа с нескрываемым интересом посмотрел на Леру. Ну вот. Теперь паззл сложился. Лера собиралась продать его бизнес не ему, а Ксюше! Да еще за, черт знает, какую сумму! Это же… надо… А он-то думал, для нее семья превыше всего…
Шорох сзади только усиливался, Сереже ужасно хотелось послать всю эту нервотрепку матом и скорее уехать из этого засилья сумасшествия и вранья, но… Игра продолжается. Остался последний нерешенный вопрос: Настя и… второй ребенок Ксюши.
- Суд рассмотрит все предоставленные материалы на трехчасовом совещании. – бестелесно вновь повторила судья, углубившись в свои листы. – До перерыва осталось обсудить последний вопрос, а именно: вопрос с проживанием ребенка Анастасии Сергеевны Минаевой, несовершеннолетней, 2010 года рождения. Адвокаты – прошу. Начинайте прения. Первым разрешаю высказаться Чепчугову Арсению Яндимировичу, адвокату ответчика… Для разнообразия.
Ну и пятнадцать долгих минут в зале рекой журчал восторженный голосок Арсения Чепчугова, который пританцовывал у трибуны, сыпал каламбурами и комплиментами, яростно подмигивал и Сергею, и даже, зачем-то, Ксюше, но ход его мыслей звучал очень убедительно.
Сначала он долго и радостно вещал на тему того, что Сергей – прекрасный, непьющий отец, которого дочка просто обожает, и ради которой он днями и ночами трудится на «Черном полюсе» аки пчела, затем, включив в свою речь интонацию обиды и глубокого оскорбления, Сережин адвокат еще пять минут разглагольствовал по поводу того, что в результате попытки Ксении обесчестить своего супруга этой подлой историей с переводом активов, ему был нанесен моральный ущерб, а потому, в качестве компенсации, он заслуживает не один, а даже два или три раза в неделю «папиных дней», а затем звучало что-то про то, что Сережа уже полгода не видел ребенка из-за нежелания матери пускать Настю к нему, ну и в конце, контрольным выстрелом в женское сердце судьи было вынесено замечание относительно подорванной психики девочки, ее плачевного состояния глубокой депрессии и тоски по папе, что опять-таки вылилось в страшную необходимость предоставления Сереже трех дней свидания с бедным ребенком.
На эту эмоциональную, светло-розовую речь ответил грубым пятикратным чихом и покашливанием Дмитрий Савельевич, оглядываясь на пылающее от гнева и жуткого недовольства Ксюшино лицо, стремящееся по оттенку к цвету ее костюма, и иногда прерываясь на жадные, глубокие пожирания кислорода из воздуха.
- …таким образом, ссылаясь на то, что Ксения Альбертовна не может оправится от удара, нанесенного ей изменами мужа и его неожиданным решением подать на развод, я, как адвокат моей подопечной, требую свести к минимуму количество ежемесячных свиданий Сергея Викторовича с дочерью, поскольку Ксении Альбертовне, находящейся практически всегда с Анастасией, будет морально тяжело переносить его присутствие… Для того, чтобы пережить все случившееся, ей, вероятнее всего, даже потребуется помощь психолога… Кроме того, не будем забывать о ее непростом положении и о влиянии негативных эмоций на развитие и формирование плода! Таким образом, оптимальным для Ксении Альбертовны считаем количество свиданий не более одного раза в две недели. Плюс, обязательные выплаты алиментов не только на Анастасию, но и на второго, еще не родившегося, но уже брошенного отцом ребенка моей подопечной…
Сережа слегка прищурился, посмотрев на свою жену, с мстительным и злобным удовольствием глядящую на него, а сам прикидывал, ждал… Подходящий ли момент для истины?..
Судья устало кивнула глазами, не шевельнув ни одной мышцей тела, и строго проговорила:
- Алименты на второго ребенка могут быть назначены только после предъявления доказательств, подтверждающих отцовство Сергея Викторовича Минаева. Поскольку ребенок еще не рожден, проведение теста ДНК на отцовство считаю невозможным ввиду рисков осложнения беременности, а потому о назначении суммы выплат пока не может идти ре…
- Позвольте, позвольте, Ваша честь! – крякнул Козлов, махнув рукой так, что все бумаги ворохом слетели с трибуны и разметались по полу. Он досадливо кашлянул и, тяжело наклонившись, принялся их подбирать, раскрасневшись от натуги и напряженным голосом продолжив:
- Моя подопечная не имела половых связей ни с кем, кроме собственного мужа!.. На это указывают и прямые факты… Сергей Викторович встречался с дочерью Анастасией 28 сентября текущего года. В этот же день он ночевал у Ксении Альбертовны дома. Это подтвердила соседка Ксении Антонина Лапина, она как раз гуляла с дочерью во дворе и видела, как подъехал «Ниссан Экстрейл» с гос. номером Е313ЕЕ. Позже, на следующий день, она с самого утра повела ребенка в школу – автомобиль еще стоял на парковке около дома, а шума от раскрывающейся входной двери соседей она не слышала. Вот ее письменные показания… - собрав, наконец, все разбросанные и разлетевшиеся, кто куда, листы, Козлов со скрипом, вытирая пот с красного лба, положил перед судьей лист, а затем, под ее строгим, сверлящим взором уверенно продолжил:
- Далее, моя подопечная обратилась по своим нуждам в клинику для женщин «Белые крылья», юридический адрес организации: ул. Ломоносова, 145. В результате обследования, проведенного 17 октября текущего года, выяснилось, что Ксения Альбертовна находится в положении, и в соответствии с результатами проведенного ультразвукового исследования срок беременности составлял три недели. Вот заключение врача. Таким образом, я настаиваю на том, чтобы на основании собранных данных назначить если не алименты, то сумму денежной компенсации или ежемесячной материальной помощи от бывшего супруга хотя бы до тех пор, пока тест ДНК не подтвердит его отцовство над данным ребенком.
В зале стояла тишина… Все смотрели на судью… И Сережа смотрел на судью… А потом легонько толкнул локтем Арсения и кивнул ему, намекая, что вот он, момент истины.
Арсений озарился так, что даже, казалось, его черные усишки побелели, а длинные волосы сложились вокруг головы в форму золотистой шапки, и он поспешил поднять руку, с искрой в глазах глянув на судью:
- Глубокоуважаемая Ваша честь! Позвольте внести некие… дополнения к речи моего коллеги?
- Это может существенно повлиять на ход разбирательства? – строго уточнила судья, пронзая Арсения холодным, неподкупным ни на какие комплименты взглядом.
- О, безусловно! Безусловно! Еще как! – восторженно закричал Арсений, и судья снова устало вздохнула, глянув на часы.
- Прошу к трибуне, Арсений Яндимирович. У вас три минуты.
- Благодарю, благодарю, дражайшая! – засуетился Арсений, подхватив свои бумаги и заспешив к «месту выступлений», а Сергей мельком посмотрел на Ксюшу. Она не понимала, что происходит, а в ее глазах, глядящих на светло-розовую спину Арсения, пульсировал страх… Да, Сережа предполагал, что сейчас ей будет несладко, но другого выхода, как развязаться с ней без особых потерь с его и с ее стороны, он не знал… И пожалеть бы ее, но… Правда все равно всплывет наружу. Невозможно скрывать ото всех тот факт, что отцом ребенка является кто-то другой. В конце концов, малыш будет расти, и ничего похожего на Сережины гены продемонстрировать не сможет… Кроме того, Кроповницкий явно потребует сделать тест ДНК, чтобы иметь все права на законные алименты… И как отец бедной, брошенной в столь сложном состоянии Ксени, он будет биться до конца за каждый рубль, да еще наверняка прессе захочет об этом сообщить, чтобы подорвать репутацию семьи Минаевых раз и навсегда… Как показывают примеры популярных личностей, их проступки, просочившиеся в прессу, могут даже перекрыть весь перечень достоинств и благородных деяний… От такой грязи не отмоешься… А значит, придется раскрыть карты здесь и сейчас.
- Так вот, госпожа всеми любимая Ваша честь! Моим подопечным, - широко сверкнул белыми зубами Арсений, подмигнув опять-таки ошарашенной и напряженной Ксюше, - моим подопечным была установлена информация иного рода относительно беременности его супруги. Да, тот факт, что Сергей ночевал в доме Ксении 28 сентября им не опровергается, и то, что он проводил этот день с дочкой, могут подтвердить еще и в детском саду N560, где у Анастасии в этот день был утренник. Но!!! Но!!! В клинике «Белые крылья», где стоит на учете по беременности и родам Ксения Альбертовна, нам была предоставлена другая справка по результатам УЗИ от 17.10.16. – Арсений торжественно махнул какой-то бумаженцией, а Ксюша побледнела, как полотно, и закусила губу, медленно посмотрев на Сережу… Отчаянно… Эх, Ксюша, Ксюша… Так будет лучше, глупая… Нельзя жить во вранье, нельзя принуждать к нему других… Нужно отвечать за свои поступки. Нужно отвечать ЗА СВОИ ПОСТУПКИ. Сердце Сережи дрогнуло от жалости, но…
- И?? – поторопила судья Арсения, раздраженно намекнув, что театральная, затянувшаяся пауза ее слегка бесит.
- И-и… Выяснилось, что на 17 октября текущего года срок беременности Ксении Альбертовны составлял пять недель. Пять! А не три! И эти дни Сергей ночевал дома, а не где-либо еще, и к нему никто не заходил. Это подтверждают камеры видеонаблюдения, установленные службой безопасности данного жилого комплекса, где проживает мой подопечный. Видеозаписи имеются с собой, если необходимо. Так что при всем моем уважении к восхитительнейшей Ксении Альбертовне… - он обернулся и победно воззрился на нее, уставившись в ее безжизненное, больное лицо. – К ребенку, которого она вынашивает, Сергей Минаев не имеет никакого отношения. Вот, кстати, и оригинал УЗИ, взятый из обменной карты врача Ксении, Егоровой Н.В. Пожалуйста.
Арсений в полу-танце, чуть ли не кружась от распиравшего его счастья, приблизился к судье и сунул ей очередной документ, а Ксюша медленно спрятала лицо в ладони, и ее плечи дрогнули.
Секунду еще стояла изумленная тишина, а затем раздался новый крик - Альберт Иванович снова пустился по вольным хлебам, заверещав как прокаженный:
- Что… что он сказал??? Ребенок не от Сергея??? Как, черт возьми, такое может быть??? Нет!!! Нет!!! Ксюша!!! Ты что… УЗИ подделала?!? Ксюша! Это ребенок Сергея? Отвечай, дочь!!! Это ребенок… Сергея?..
- Алик, Алик, не надо сейчас! Не надо, давай дождемся перерыва, Алик! – закричала Юлия Алексеевна, а Ксюша вдруг отняла дрожащие руки от лица, и Сережа увидел дорожки слез на ее щеках… Ее била дрожь, она была бледнее снега, но медленно встала и, под суровый взгляд судьи, тяжело, но с невыносимой печалью проговорила:
- Да, Ваша честь. Документ УЗИ, предоставленный моим адвокатом – подделка. Ребенок действительно не от… не от Сережи. И я готова понести ответственность…
- В этом можете даже не сомневаться. – строго проговорила судья и покачала головой. – Зачем закрывать одно дело способами, которые приведут к очередному судебному процессу?.. Вы будете привлечены к уголовной ответственности за предоставление поддельных документов. Суд уда…
Но закончить судье не дали новые взрывы из задней части зала:
- КСЮША!!! Чей тогда, мать твою за корку, это ребенок?!? ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО НАДЕЛАЛА, ДУРОЧКА??? ЧЕЙ ЭТО РЕБЕ…
- Вадима. – со злой насмешкой бесстрашно ответила Ксюша и посмотрела на Вадима, который встал на ноги, видимо, готовясь защищать честь своей возлюбленной.
- Какого еще, ко всем треклятым ублюдкам, ВАДИМА??? – не унимался Альберт, не слушая криков Ксюшиной матери и глядя лишь на свою дочь страшным, ледяным и ужасно разгневанным взглядом… которым никогда нормальные родители не должны смотреть на своих детей, и неважно, какие ошибки были совершены ими в жизни…
- Это мой ребенок. – тихо и испуганно, но уверенно проговорил Вадим, возвышаясь над всеми присутствующими головы эдак на две. – Я Ксюшин одноклассник, Воронов Вадим Анатольевич. И я готов помогать и даже…
- Да закрой ты рот, амбал дебильный, не до тебя сейчас!! Ксюша!! Ты хоть представляешь, как ты нас всех унизила и подставила??? – продолжал орать Альберт Иванович, стуча тростью с такой яростью, что это грозило ему пересадкой в зал этажом ниже, а Юлия Алексеевна села, тоже, как и дочь, спрятав лицо в ладони, обессиленная против безумия мужа.
- Прекратите на нее кричать… - тихо бормотал Вадим, но учитывая, что в музыкальную композицию сумасшедших павлинов вступил Сережин папочка, то шансов быть услышанным у него не было вообще.
- Так вы что… вы что тут… сына моего подставить хотели??? Ребенка чужого навесить??? Ах ты поганка, Ксения, а ведь я тебя защищал еще, а ты!!! Небось, и забеременела специально, чтобы Сергея к себе привязать, да, гадина этакая?? Да был бы я твоим отцом, я бы… - выл на весь зал Виктор Петрович, но солировать ему пришлось недолго, поскольку неожиданно включилась Лера и, взмахнув своей собачкой, которая жалобно пискнула в полете, забасила:
- И да!!! И специально забеременела, дядя Витя!!! Потому что сына вашего, подлюгу, проучить давно надо было!!! Ишь, придумал бизнес отхапать и развестись по-быстрому, чтобы скорее в койку к своей рыжей прыгнуть! Все вы, мужики, кобели, каких мало!!! Одно вам только подавай, а мы потом расхлебывай!!! А жаль, что гаденыша вашего не удалось прижучить!! Воспитали урода, вот и получайте веселую жизнь!!!
- Лера??? – закричала мама Сережи, вскочив на ноги и вытаращив глаза. – Ты что говоришь-то, ты себя хоть слышишь??? Да тебе самой, кроме денег, ничего не надо, ты даже брата своего готова была обмануть!!! А сейчас…
- Ужасы жизни, ужасы жизни, кошмар! – бормотал Арсений, сокрушенно качая головой, но при этом довольно улыбаясь. – Люди, люди!! Успокойтесь, драгоценнейшие! Успокойтесь, здесь же суд, а не балаган! Успоко…
- Так!!! ТИХО! ТИХО!! ТИХО!!! – завизжала снова судья, долбанув молоточком по столу раз десять и бешено вращая глазами. – Объявляется трехчасовой перерыв!!! Суд удаляется на совещание до вынесения приговора! И если после перерыва будет происходить то же самое – охрана выведет всех!!! Всех, кроме истца, ответчика и их адвокатов!! Вы меня слышали??? Развели здесь… курятник… ВСЕ!!! – и шибанув молоточком последний раз для проформы, судья и секретарь синхронно встали, а Альберт Иванович вдруг громко и властно проговорил:
- Подождите, Ваша честь! Требования супругов будут пересмотрены. Мы все обсудим и подготовим соответствующее решение… м-м-м… в течение часа.
Судья вздохнула, посмотрев на ворох бумаг на своем столе и в руках, а потом сердито проговорила:
- Решение будет окончательным?
- Не сомневайтесь.
- Хорошо. – она внимательно посмотрела в холодные и требовательные глаза Кроповницкого и неясно кивнула. – Суд будет в комнате для совещаний. Через час пришлете своих адвокатов с решением. Мы рассмотрим. – шорох черного одеяния, стук фиолетовых каблучков – и в зале остались только две, запутавшиеся в своей войне семьи.
Звонко отбивая тростью, Кроповницкий прошел по проходу между рядами скамеек и столов, и грозно посмотрел на бледную и потерянную дочь:
- Ты. За мной. – а затем он обернулся к Сереже, глядящего на него с победным торжеством, и прошипел:
- И ты тоже.
- Без моего участия ты ничего с моим сыном обсуждать не будешь, Альберт. – громыхнул за Сережиной спиной голос Виктора Петровича, и Альберт Иванович ненавистно посмотрел в его сторону убийственным взором, скривившись в усмешке:
- Ну конечно. Как же иначе.
- Алик?.. Витя?.. – раздались два робких и не на шутку встревоженных женских голоса, и мужья-крутые бизнесмены одарили своих жен суровыми зырканьями, одновременно проговорив:
- Будь здесь, Тома. Мы сами все решим.
- Юля! Не лезь. У нас серьезный разговор.
И все четверо, не глядя друг на друга, двинулись к выходу, но Сережу, открывшего дверь первым, просто ослепили несколько вспышек, а затем со всех сторон раздалось поспешное:
- Альберт Иванович! Альберт Иванович! Несколько слов для газеты «Новые лица»…
- Виктор Петрович, заседание окончено? С каким результатом для вашей семьи завершился развод??
- Виктор Петрович… Альберт Иванович… Виктор Петрович…
Сережа поморщился и грубо, в своей манере, растолкал журналистов из нескольких местных газет, не оборачиваясь на них и двинувшись дальше по коридору, выискивая пустой зал для разговора. Конечно, Альберт Иванович был очень известным и влиятельным бизнесменом, владельцем нескольких крупных компаний и даже своей яхты, не говоря уже о двух загородных коттеджах с бассейном и площадкой для тенниса, да и Виктор Петрович слыл узнаваемым в своих кругах и очень даже успешным дельцом, но повышенное внимание СМИ к дурацкому, надоевшему до желудочных колик, разводу сильно его раздражало, хотя… могло сыграть и на руку…
Слыша позади категоричные: «Без комментариев! Без комментариев!», он, наконец, сыскал небольшой зал, возможно, даже и не предназначенный для заседаний вовсе, и обернулся, посмотрев на недовольные лица, следующие за ним по пятам:
- Сюда пойдем.
Они вошли в помещение, одно из окон которого было приоткрыто, и Ксюша сразу устремилась к нему, жадно вдохнув свежий воздух и все еще выделяясь страшной бледностью, особенно на фоне раскрасневшегося от собственной злости старшего поколения. Сергей внимательно посмотрел на нее, тревожно нахмурившись:
- Тебе воды принести, может? Ксюша!
Она с обреченной и усталой ухмылкой чуть повернула лицо в его сторону, но глаза прятала, избегая встретиться с его взглядом, и холодно отрезала:
- Не надо мне ничего.
Альберт Иванович снова смерил дочь гневным взглядом и раздраженно воскликнул:
- Черт подери, Ксюша! Дочь! Как ты могла забеременеть от этого… этого… Ладно! Вопрос этот будет решен окончательно и бесповоротно. Вечером поедешь к нам с матерью. Будем обсуждать, что с тобой делать.
- Разбежалась. – тихо ухмыльнулась Ксюша, продолжая смотреть в окно невидящими глазами, но отец ее не слышал, переключив свой гнев на Сергея.
Закурив сигарету, хотя вряд ли в этом зале можно было курить, как и во всем здании суда, он злобно уставился на Сережу жесткими, как титан, голубыми глазами, и с ненавистью произнес:
- Да… Недооценил я тебя, Сергей… Недооценил… И как ты все это провернул, а? Ты же переводил активы! Копии документов у Ксюши были настоящие… Как ты это сделал, мерзавец?!?
- Поосторожней с выражениями, Альберт! – громыхнул Виктор Петрович, а Сережа лишь пожал плечами и спокойно проговорил с абсолютной, непоколебимой уверенностью в себе:
- Я слил все обратно. Это делается элементарно, если есть кое-какие подвязки и знаешь процедуру.
Кроповницкий ухмыльнулся, качнув головой, а Ксюша шокировано посмотрела на Сережу, тихо шепнув:
- Обалдеть можно!
- Ну конечно… Бабки перемахнул обратно в ЗАО… В банке сказал… Что сказал?
- Сказал, что операция перевода была ошибочной. Номер счета, указанный в реквизитах, не верен. Срок возврата средств обратно мог бы затянуться до двух месяцев, но… у меня в банке есть один знакомый. А поскольку операция ошибочная, то в выписке по счету она не отразилась. – ухмыльнулся Сергей, а Альберт Иванович прищурился:
- Неплохо! А дальше договор безвозмездного пользования… Как ты от него избавился?
- Расторг. – просто пояснил Сережа. – По причине того, что ЗАО «Черный полюс», как владелец предоставляемого имущества, решил воспользоваться им иными способами. Это по закону.
- А договор купли-продажи с отсрочкой платежа на последние партии тензопреобразователей и источников питания??? А сотрудники?? – заинтересованно спросил уже Виктор Петрович, и Сережа триумфально улыбнулся:
- Проще простого. Приказы об увольнении отменил, договор купли-продажи расторг на основании заключения независимой экспертной комиссии, в котором было установлено, что тридцать процентов от партии источников питания содержат брак, а по договору должна была произойти передача полностью готовой к реализации продукции. Везде есть свои лазейки, Альберт Иванович. Ну а потом моя бухгалтерия совместила все операции, производимые от лица ЗАО и ОАО, и составила красивый бухгалтерский баланс, в котором перевод активов не был отражен… Да, здесь смухлевал, признаю. – усмехнулся Сережа, а Альберт Иванович расширил глаза, резко нахмурившись:
- А как ты продал ОАО по рыночной цене??? Почему Лера ничего не заподозрила??? Для определения стоимости акций же требуется независимый оценщик…
- Да он и был, этот оценщик! – устало вздохнул Сережа, которому порядком надоело раскрывать эту муторную схему, отнявшую у него неделю бессонных ночей и целую кучу рублей, а иногда и долларов. – У отца в налоговой свой человек, я воспользовался его услугами, только и всего! Вы разве не в курсе, как это делается? Итог – два раза за месяц перевел активы фирмы, налоги не заплатил, внимания не привлек! Долго мы еще будем рассусоливать эту тему? Может, поговорим о том, как нам найти компромисс в сложившейся ситуации?
- Компромисс!!! – взревел по-новой Альберт Иванович, и Сережа язвительно закатил глаза. – Какой тебе компромисс, мозгляк?? Ты хотел надуть мою дочь, хотел обойти брачный договор! Фирму свою спасал, гаденыш… План какой провернул!! Да я тебя в порошок сотру, да я…
- Хм, кстати! – вдруг вмешалась Ксюша и злобно посмотрела на всех присутствующих. – Раз мы тут играем в «Что?Где?Когда?», я тоже спрошу: как ты догадался, что срок беременности не верный? И как из клиники вытащил настоящее УЗИ?? Если бы ты туда приходил, Надежда Васильевна бы мне сразу сказала! Свою рыжую подослал, что ли???
Сережа вздохнул, снова начиная злиться.
- Мне кое-кто помог. А после я узнал, что ты и Лера в сговоре, и переиграл все назад, чтобы сохранить репутацию. Так, короче. – он повернулся к Кроповницкому, шумно дышащему на него сзади и гневно постукивающему тростью. – Предлагаю такой вариант…
- Стоп, гаденыш! Не разгоняйся! Я первый предлагаю. Это ты хотел меня облапошить, так что слушай, что я скажу. – ткнул в Сережу тростью Альберт Иванович и, выдохнув сигаретный дым, заявил:
- Я оставлю тебе твой идиотский ЗАО «Черный полюс», мне он никуда не уперся. Но взамен ты… признаешь отцовство над Ксюшиным ребенком.
Брови Сережи так и взметнулись вверх, а Виктор Петрович резко шагнул вперед и, не дав сыну даже рта раскрыть, громко прошипел:
- Ты что, Альберт, совсем спятил??? Ты ОХРЕНЕЛ?!? Сергей никогда не повязнет в этом чертовом вранье ради твоей долбанной репутации! И это не обсуждается!!! Я не позволю навесить на моего сына чьих-то нагулянных непонятно от кого внуков, понял???
Альберт Иванович бросил недокуренную сигарету на пол и, затушив ее своей тростью, безумным коршуном посмотрел на Сережиного отца, процедив:
- Тогда и фирму свою можешь забыть, понял?? Что ты там всегда кричал, Виктор?? «Мое детище, мое дело, моя жизнь»? Вот, считай, профукал свое детище, и скажи спасибо сынку за это, вот так-то!!!
- Ах ты…
Виктор Петрович вдруг озверел и вцепился в пиджак Кроповницкого, закрутив его во круг себя и тряся изо всех сил так, что даже трость потерялась в полете центрифуги и, жалобно звякнув, ударилась об пол.
- Эй! Эй, Виктор!!! Ты совсем ополоумел??? Отпусти…
- Папа, папа, Виктор Петрович!!! – завизжала Ксюша, бегом кинувшись к ним, но Сережа, стоявший рядом, уже схватил обоих раскрасневшихся, немолодых мужчин в солидных, теперь уже перекошенных от вмешательств чужих ладоней пиджаках, и со всей силы оторвал их друг от друга, встав между ними и расталкивая их в разные стороны руками, грозно приказав:
- А ну, прекратили!! Оба!!!
- Да я тебе сейчас так накостыляю, трость вообще не нужна станет…
- Идиот!! Придурок! Что за дурак!!! – продолжали в один голос дребезжать отцы, Ксюша стола позади, в ужасе обхватив руками щеки, а Сережа, мгновенно вспылив, снова схватил их обоих за шивороты и встряхнул, громко отрезав:
- Хватит, я кому сказал??? Значит, так. Консенсус будет такой. – он посмотрел на гневно дышащего Альберта, который все оборачивался, выискивая глазами свою трость, и снова тряхнул его, обращая на себя внимание. – Альберт Иванович. Вы оставляете мне «Черный полюс». А я взамен не рассказываю тем бешеным журналюгам за дверью, как ваша дочь приручила бывшего одноклассника к себе с тем, чтобы заставить его шпионить за мной, и что потом из этого вышло. Как вам предложение? По-моему, отличный вариант.
Кроповницкий даже дышать перестал, обмякнув и с жутковатым видом вытаращив на Сережу глаза, а потом он медленно, хрипло рассмеялся и проговорил:
- А если я налоговой шепну о твоих махинациях со счетами ЗАО и ОАО? А если судье подскажу, что бухгалтерская отчетность, предоставленная тобой сегодня – фальшивка?? Будешь ты еще шантажировать меня, сосунок??? Я ведь могу и на твой «Полюс» людей наслать… Ревизию какую-нибудь… Или страховщиков… М-м-м?? Что притих, ублюдыш??
- А ну, заткнись, Альберт! Заткнись, или я тебе зубы пересчитаю, клянусь, урод! – воинствующе завопил Виктор Петрович, а Сергей остановил его взмахом руки, не сводя пристальных, вызывающих глаз с Кроповницкого.
- Отец, тихо! Ну так я ведь тоже так могу, Альберт Иванович! Что-то сомневаюсь я, что за предоставление поддельной справки Ксюше кто-то предъявит обвинение… Я легко это исправлю. А еще могу натолкнуть суд на мысль, что если мама Насти водит в дом непонятно кого и непонятно что с ними делает, при живом-то муже, то, наверное, девочке лучше жить с папой… Ну и до кучи… Журналисты же все еще там? Думаю, им интересно будет послушать историю беременности вашей дочери.
Ксюша с тяжелым вздохом осела на скамью, а Альберт Иванович зарычал, яростно сжимая кулаки и с сильнейшим отвращением глядя на Сережу, видимо, мысленно желая убивать и убивать его, пока ни одного объемного места не останется у этой лепешки, бывшей когда-то генеральным директором ЗАО «Черный полюс».
- Альберт Иванович. – спокойно проговорил Сережа, сложив руки на груди. – Мне ничего не нужно. Забирайте квартиру, дом, машину, остальной бизнес! У меня неплохие доли на авторынке и в сети магазинов автозапчастей… Я даже согласен видеть Настю лишь два раза в неделю! Отдайте мне «Черный полюс». Я бы все равно его получил, если бы развелся через полгода! И давайте уже, в конце концов, разойдемся по домам, к чему эти упрямства?
- Папа… - тихо и устало проговорила Ксюша, глядя в пол и как-то обессиленно положив локти на колени. – Отдай ты ему этот «Полюс»… Ну зачем тебе эти деньги?.. Как же мне надоело все…
- Цыц. – рыкнул на нее Кроповницкий, видимо, ничего совсем не понимая, но его взгляд вдруг потух…
И он посмотрел на Сережу уже будучи простым стариком шестидесяти с лишним лет, которому впору сидеть перед телевизором и пить чай… Весь апломб, вся воинственность, злость, буйство, раздражение – все потухло, утонув в реке усталости… Большие деньги, большие дела… Успех и репутация… А дочь его сейчас сидит в глухом опустошении, попавшая в трудную ситуацию, угодившая в ловушку собственной мести, растерянная, разбитая, беспомощная… И нет здесь той Ксюши, что злобно и яростно кусается, что язвит без остановки и насмехается над всеми и вся, считая себя несравненной, считая себя лучше других… Ее пьедестал рухнул, она потеряла все… А отец, который должен был всеми силами защищать ее, что бы ни случилось, смотрит на нее, как на чужую, как на опасного врага своей идеальной жизни, смотрит пусто, без любви, без сострадания… И стоит ли его «идеальная жизнь» ее поникших плечей, ее обреченного взгляда??
Сережа удивлялся себе, понимая, что раньше, до встречи с Женей, ему никогда не открывались подобные прозрения истины… Он бы безжалостно пошел и рассказал тем журналистам весь позор его жены в подробностях, он был бы чужд к ее эмоциям, он был бы холоден и циничен… Но он больше не мог быть таким. Женя была его фарватером, она вела его за собой, даже без ее физического присутствия, она тянула его вверх, направляла по нужной дороге и научила думать о чувствах и эмоциях других… А потому Сережа лишь раздраженно поторопил Кроповницкого, гневно проговорив:
- Ну же! Решайтесь, Альберт Иванович! Сколько можно таращиться на меня, сочиняя новые безумные варианты решения проблемы??
Кроповницкий выдохнул, покосившись сначала на Виктора, затем на дочь… И в его взгляде на мгновение что-то мелькнуло… Какое-то чувство… Или понимание… Сумерки опускались, в кабинете или зале, не важно, становилось темно, но никто из четверки этого не замечал…
- Ладно, черт с тобой. – тихо проговорил Альберт Иванович, вытащив новую сигарету. – Забирай свой «Полюс». Но о моей дочери – ни слова! Если хоть что-то просочится в СМИ…
- Да прекрати уже, Альберт. – тоже устало и тихо проскрежетал отец Сергея. – Мой сын никогда не нарушал обещаний. Значит, на этом и остановимся. Я пойду, позову адвокатов. Надеюсь, через час уже можно будет уехать из этого дурдома…
И, гордо задрав седую голову, Виктор Петрович деловито зашагал прочь, а Сережа вздохнул с облегчением. Наконец-то. Наконец-то все.
Эпилог. «Минус»
Время близилось уже к семи часам вечера, на улице мелкими хлопьями валил снег, исчезая в черных, замерзших на безветрии лужах… Старое здание суда освещали, пока что, лишь несколько окон, льющих желтый свет на тротуары, да лампочка над входом, под абажуром которой накопилось несчетное количество то ли замерзших и уснувших, то ли умерших мух. Ветра нет… Снег падал беззвучно и прямо, белый, свежий, первый… Очередная зима близится, еще один год из жизни позади… Но что это был за год?
Виктор Петрович и Тамара Николаевна попрощались с сыном сразу после заседания, кто с помощью крепкого рукопожатия, кто – теплым поцелуем, и их силуэты уже растворились в сумерках, скрывшись за белоснежной, полупрозрачной стеной снега. Отец был доволен им… Он в кои-то веки ни в чем не упрекал его и ухмылялся, радуясь тому, что рисковая и такая сумасшедшая, или дурацкая, затея его сына оказалась столь успешной… Но считал ли сам Сергей успешным завершение этого процесса??
Родители Ксюши, угрюмые, расстроенные, постаревшие еще на пару-тройку лет, тоже уже уехали, пройдя мимо семьи Минаевых с гордо поднятыми головами… Остались лишь Сережа, Ксеня и Вадим, выходящие из здания суда на холодный ноябрьский воздух последними.
Все свершилось: фирма осталась в семье, законные два дня в неделю с Настей – в кармане, свобода и новый путь… Новая жизнь… Но Сережа не ощущал радости, лишь облегчение может, лишь какое-то сожаление о прошлом… Он тоже, как и Ксюша, молча идущая рядом и глядящая себе под ноги, был слегка растерян и тоже тонул среди этих мягких, узорчатых снежинок, растворяясь в ледяном сумраке… Вот и закрылась последняя страница их семейной книги. Нет больше брачного контракта, нет войны, нет дурацких шпионажей… Нет больше ничего в этом дне. Его осталось только перешагнуть. Лишь сделать шаг к тому, чего люди боятся на уровне подсознания, инстинктивно стремясь цепляться за старое, защититься, закрыться в старом панцире. Лишь сделать шаг к переменам.
Они остановились посреди улицы – два теперь уже чужих друг другу человека… Вадим куда-то исчез, улица была пустынна, и только снег, снег повсюду, тихий, неслышный, холодный… Как год назад. В прошлом ноябре. Он тогда с Берсом насчет станков чертовски влетел… А Женя его вытащила… Женя – его будущее, его все. Это и есть та самая точка невозврата из мечты… И все, что произошло сегодня, было сделано ради нее, ради той, которая простила его, которая согласилась быть с ним, несмотря на всю сложность ситуации, которая пошла против себя ради любви к нему…
Ксюша не смотрела на Сережу, кутаясь в свое черное пальто с мехом. Ее лицо было бледным, на нем играло темно-желтое свечение из здания суда, выделяя ее опущенные вниз наращенные ресницы, ее пухлые губы, откорректированные умелой рукой… И сердце снова сдавило жалостью и сожалением. Он ведь знал, что она делала все это со своим телом ради него. Он осознавал, что Ксюша, обиженная и уязвленная его бесконечными изменами, старалась создать из себя идеал женщины, чтобы стать единственной для него, но только… Вот эта сторона ее сущности волновала его меньше всего. Он не любил ее, он носил в себе обиду за то, что она так жестко и бескомпромиссно привязала его к себе этим браком и ребенком, и теперь… Всему пришел конец.
- Ксюша. – позвал он ее, стараясь не быть строгим, как он привык, но, все же, ничего не сумев поделать со своим командным голосом. – Ксюш. Посмотри на меня.
Она не хотела. Она боялась встретиться с ним взглядом. Боялась того, что ее сердце не выдержит этой минуты, минуты самого настоящего разрыва, боялась показать слезы и свою уязвимость перед ним, боялась будущего без него…
Но все же подняла взгляд… Медленно, словно умирая… Ее синие глаза слабо светились изнутри, но все чувства затмевало страшное отчаяние… Сережа смотрел на нее, не зная, что ей сказать. Он смотрел на женщину, с которой прожил девять лет, с которой воспитывал маленькую дочь, с которой находился в непонятных, совершенно ненужных, совершенно неправильных отношениях… Но это их прошлое. Девять лет оставили свои следы, хоть и казались теперь странным, сказочным сном… Один дом, один обеденный стол, праздники, радости, печали, объятия, страсть и ненависть – все было в этом сне. А теперь снег падал между ними, между ними зияла дыра в размере всего лишь двух шагов, но это то расстояние, которое… которое теперь не сократится никогда.
И почему люди не дорожат тем, что имеют? И почему люди из всех возможных путей, предложенных судьбой, так часто выбирают неверный, поступая эгоистично, думая лишь о своих интересах? И почему люди озлобленны и обижены, даже не пытаясь сделать шаг навстречу друг другу? А теперь уже поздно шагать и хвататься за руки, когда стали чужими…
- Ксюша. – вздохнул Сережа, с тихой грустью глядя на нее. – Я хочу, чтобы ты знала: то, что я наговорил в той комнате… Насчет того, что мог бы сделать тебе и Насте… Я бы никогда, ни при каких обстоятельствах этого не сделал. Я бы не стал рассказывать о тебе журналистам, и тем более никогда бы не забрал у тебя Настю. Даже если бы твой отец присвоил себе все, что у меня есть.
Ксюша так и продолжала смотреть на него, неосознанно обхватив руками живот, но Сережа видел в ее взгляде: она знала, знала, что он бы так с ней не поступил… А на улице все темнее… пора… пора…
Минута, еще минута… Ее глаза о чем-то кричали… Но поздно, поезд давно упал в обрыв… Снег садился на ее волосы, на ее ресницы, щеки, тут же таял, образуя капельки – маленькие слезы по ушедшему, так бездарно растраченному прошлому…
- Ты… береги себя, Ксюша. – тихо выдавил Сережа, ощущая и свою колоссальную вину перед ней, конечно, он тоже был глубоко перед ней виноват! Он играл с ее чувствами в далекой юности… И расплачивался за это долгие годы.
Она ничего не сказала, не заплакала, лишь только губы дрогнули в немой мольбе… Еще мгновение…
- Ты тоже… себя береги. – шепнула она, а глаза ее засияли сильной болью… Она хотела что-то еще сказать, но передумала, и просто повернулась и медленно, словно в каком-то забытьи, пошла по направлению к машине Вадима…
Сережа еще какое-то время смотрел ей вслед, а затем двинулся к своему «Экстрейлу» совсем в другом направлении. Их дороги разошлись в снежном танце, оставив лишь след из легких дуновений ветра… Даже когда не любишь человека, но теряешь его, сердце все равно ощущает эту потерю и скорбит.
- Сергей! Сережа! Подожди минуточку! – послышался спешный голос Вадима, когда Сережа уже хотел садиться в свою машину. Он обернулся, увидев, как Вадим машет ему своей огромной ручищей и быстрым шагом идет к нему, на ходу сняв очки и протирая запотевшие стекла.
- Сергей! Я хотел… Фу… Сейчас… - он быстро вытер стекла платочком, изъятым из кармана пальто, и водрузил очки себе на нос, снова став гигантским и робким ребенком, виновато ссутулившимся перед пристальным и ледяным взглядом строгого папочки.
- Чего тебе, Вадим? – нетерпеливо спросил Сережа, который уже мысленно набирал Женин номер телефона, страшно желая услышать ее голос и излечиться от своей хандры.
- Сережа… Я хотел извиниться перед тобой. Я передавал всю информацию о твоих действиях Ксюше и следил за тобой и Женей… - он испуганно вытаращился, подняв руки. – Поверь! Я не хотел навредить тебе или Жене, и мое личное отношение к вам тут совсем не при чем, это… это все из-за Ксюши. Понимаешь… Мне неловко говорить тебе об этом, она же все-таки была твоей женой… Но все же… Пойми, я ее все еще… ну… люблю. – тихо сказал он, а Сережа в удивлении поднял брови. Надо же! Как интересно складывается: Вадим любил Ксюшу, Ксюша любила его, Сергея… А стоило бы ей присмотреться к нему раньше – и все были бы счастливы… Вот дела… - Я не мог отказать ей! Мне ужасно жаль, что из-за моих действий ваши отношения с Женей оказались под угрозой… Приношу свои глубочайшие извинения… - он слегка склонил голову, виновато потупившись, и Сережа, понимая вдруг, что все это было лишь не очень приятным сном, ухмыльнулся:
- Да ладно. Что уж теперь. Проехали.
- Серьезно? – Вадим озарился широченной изумленной улыбкой, не веря в то, что слышит от грозного Минаева такое легкое и простое «прощение», а Сережа с веселой насмешкой смерил его взглядом серых глаз:
- Ну конечно. Не в ссылку же на каторгу мне тебя из-за этого всего отправлять.
- Тогда… позволь мне остаться работать с тобой на фирме. – вдруг робко и почти умоляюще заявил он, и Сережа чуть не поперхнулся от неожиданности, так и вытаращившись на него. Вадим тоже выпучил и без того огромные глаза и быстро затараторил:
- Я больше никогда не буду вести себя столь неподобающим образом, будь уверен! Никакой информации о тебе из моих уст не будет передано никому на свете, клянусь! Просто… мне очень интересно и приятно работать в твоем коллективе… У тебя прекрасная атмосфера, даже не смотря на твою… м-м-м… строгость…
Сережа вдруг расхохотался и, пикнув сигнализацией «Экстрейла» и вспомнив о Жене, тут же подумав, что бы она сказала на его месте, вздохнул и пристально посмотрел на Вадима, считывая его эмоции… Его искренность, его робость и, вместе с тем, память о его работоспособности вызывали в душе Сережи если не симпатию, то уж точно не злость, не раздражение и не обиду на него. Вадим был зависим от своей любви, и Сережа очень хорошо его понимал… А потому…
- Черт с тобой. Можешь остаться. – махнул рукой Сережа, гордый своей неожиданной щедростью. – Только больше никаких вмешательств в наши с Женей отношения! Убью!!!
- Конечно, конечно, что ты! – радостно воскликнул Вадим и обернулся, посмотрев на свою «Мазду», в которой уже сидела Ксюша. – Ну… я пойду? Спасибо, спасибо, Сергей! Спасибо!
И он, пожав Сереже руку, с самым довольным видом полу-бегом двинулся к машине, а Сережа, ухмыльнувшись, сел в свою, и, подобно Вадиму, всей душой, всем сердцем, всем нутром устремился к ней, к его самой чудесной, самой любимой, самой прекрасной и рыжеволосой в мире Жене… Последняя преграда рухнула. И наконец, он может отдаться свой любви без остатка.
.
*** Ксюша.
Она все еще не понимала, что произошло… Вроде бы, тот самый развод, но… На что вообще она надеялась??? Этот дурацкий план обхитрить Сережу, сделать ему больно, рассорить с той рыжеволосой девицей, уничтожить его во всех отношениях… Да зачем же ей было нужно все это, если она уже его потеряла??? Он был утрачен для нее еще тогда, давно, когда она пожаловалась отцу о его отношении к ней, и ее папашка сочинил этот брачный договор, привязавший Сережу к ней тугими веревками. И девять лет она обманывала себя, получая удовлетворение от обладания им, закрывая в подсознании тот факт, что он никогда ей не принадлежал, что его сердце не отзывалось на нее, как отозвалось на эту Женю?.. Только заметив в его глазах это странное, ненасытное чувство по отношению к другой женщине, Ксюша вдруг осознала глупую бессмысленность этого брака…
Вадим о чем-то говорил с Сережей… Улыбается… Подлизывается к нему, наверное… Ай, да Бог с ним… Боль была невыносимой, боль рвала ей грудную клетку, а в совокупности с меняющимся гормональным фоном это вызывало чуть ли не жжение в груди… Ксюша едва дышала, не желая принимать действительность, не желая поверить, что потеряла его… НАВСЕГДА… Боль душила ее, ей нечем было дышать, она задыхалась в панике, страшной, страшной, безжалостной панике, она не знала, что делать, она не хотела жить дальше…
Вадим сел в машину и завел мотор, спросив, куда ее подвезти. Ксюша не смотрела на него, держась из последних сил, она едва выдавила: «Домой», а потом вспомнила, что дом этот, эта квартира пуста теперь без Сережи… И он больше никогда туда не придет с намерением остаться…
«Мазда» выехала на дорогу, рассекая снег и сумерки, и Ксюша вдруг поняла, что ее душа больше не может, что она сейчас лопнет от горя, от страха, от отчаяния…
А потому она закрыла лицо руками и в голос зарыдала.
- Ксюша, Ксюша! Не плачь, что ты! Что ты… Ксеня… Ну не надо, все образуется, все образуется… Ксюша! Ксюша! – растревожено говорил Вадим, пытаясь взять ее за руку, не зная, что еще сказать и как успокоить плачущую навзрыд женщину, которая оплакивала свое прошлое… Которая понимала, что поведи она себя по-другому, стань она для Сергея той самой отдушиной, тем теплом и нежностью, которых он искал и которых был лишен в своей родной семье, вечно осыпаемый тумаками со стороны отца, не было бы сейчас этого суда… Не было бы разрыва, люби она его бескорыстно, не ожидая ответного чувства с его стороны… И тогда, возможно, это чувство бы и пришло, и тогда, возможно, ему бы никогда не захотелось искать развлечений и настоящее счастье на стороне…
Вот как мы рушим нашу судьбу своими руками. Вот как, не пытаясь измениться, подстроиться, понять и простить, мы теряем тех, кого любим…
А снег все шел… Дурацкий снег!!! Страшный, печальный, сопровождающий ее, словно похоронная процессия к умершему счастью, и что теперь у нее осталось?.. Ничего! Ничего!!! И Ксюша снова закричала, умирая от боли, цепляясь, цепляясь за воспоминания о нем и желая вернуть его, своего Сережу… Она так сильно любила его, так сильно, что не хотела ничего больше в этой жизни!.. Она помнила его голос, его одеколон, его черты лица… Она помнила его прикосновения, поцелуи… И рыдала, рыдала…
- Ксюша, Ксюш! Послушай! Послушай… Ты не должна плакать, ты не можешь, у тебя малыш, подумай о нем! Ксюш… Ты не бойся, слышишь? Ты не одна! Я тебя не оставлю, Ксюша, я все сделаю! Я буду заботиться о вас, о вас троих! Я буду обеспечивать вас, я никуда больше не уеду с Валерией! Сергей позволил мне остаться на фирме, так что у меня снова есть работа и достойный заработок… Ксюш! Ну… ну хочешь… мороженого? Я куплю тебе, давай? Ты же мятное любишь, я помню… А потом твой сериал посмотрим… С Настей в «Монополию» поиграем, а? Вот увидишь, в твоей жизни все даже лучше станет… - говорил Вадим, а Ксюша мотала головой, проклиная его, раздражаясь на его глупость, что же он несет??? Лучше?!? Будет обеспечивать?? Да он ей нужен, как мусорный мешок на голове…
- Да отстань ты, идиот! Как мороженое мне поможет, дурак??? «Монополия»!.. Ты совсем… того! – захохотала истерично Ксюша, подняв на Вадима зареванное лицо…
А он вдруг печально усмехнулся и сказал… и сказал…
- Может быть, я не понимаю. Может, я и дурак… Но твоя дочь, ребенок внутри тебя и теплый, семейный вечер с «Монополией» в кругу тех, кому ты дорога, - это и есть жизнь, Ксюша. Да, ты любила Сергея, и тебе сложно принять сейчас эту потерю… Но иногда, отпуская что-то, что оказалось не нашим, выбирая истинный путь, мы получаем именно то, чего действительно желаем.
Слезы исчезли… И снег прошел… Ксюша все смотрела на Вадима, все смотрела и смотрела… А душа ее вдруг встрепенулась… Знак… Она просила знак, да вот же… ВОТ ЖЕ ОН, ЭТОТ ЗНАК!!! Как можно быть такой глупой??? Как не понять, что неспроста произошла вся эта история???
Она вдруг рассмеялась, вытирая слезы, Вадим удивленно посмотрел на нее и тоже улыбнулся… Широко, некрасиво, но… искренне, тепло… Да и пусть некрасиво! Разве это имеет значение?..
Голова кружилась, внутри все горело, пальцы покалывало словно иголками, а в голове, в голове… Переворот, понимание, надежда! Как же она не сообразила раньше?..
Вадим появился ровно тогда, когда снова встал вопрос о разводе с Сережей… Нет, не так… Он появился еще очень давно, в школьные годы… Он влюбился в нее и, пожалуй, был единственным, чьи чувства по отношению к ней можно было назвать серьезными… А теперь… Судьба, роковой случай снова столкнул их через столько лет… Столько неправильных, ненастоящих, искусственно прожитых лет, чтобы она поняла, наконец, что есть настоящего в это жизни…
И Сергей это понял, встретив свою Женю и вступив в такую долгую и такую сложную, выматывающую борьбу за нее…
И теперь поняла Ксюша. Она вдруг новыми глазами посмотрела на него… Вадим хмурился, явно тревожась о ней, а его большие, карие глаза следили за дорогой. Он был огромен, неказист, скорее уродлив, чем симпатичен… Совсем не такой, как сильный и уверенный в себе красавец Сережа, совсем другой, но…
Ксюша вдруг вспомнила тот день, когда он впервые пришел к ней домой. Она заказала ужин в ресторане и вино… Настя ночевала у бабушки, ночь была прозрачной, ясной и очень звездной… Ксюша с удивлением и некоторым насмешливым отторжением разглядывала стоявшего на пороге тридцати пятилетнего Вадима с огромным, как и он сам, букетом ярко-красных, примитивно-стандартных роз, сильно изменившегося, но внутри оставшегося все тем же мальчишкой, что и в школе: робкий, послушный, неуверенный в себе, теряющийся в ее обществе…
От волнения он почти не ел и вино лишь пригубил парой маленьких глотков, но его глаза с какой-то странной, неведомой Ксюше доселе жадностью впивались в ее лицо, он буквально не мог от нее оторваться… И Ксюшу это жутко радовало, поскольку было на пользу дела, и пренебрежительно забавляло. Она выложила ему свой план… Он был недоволен, хмурился, пытался сопротивляться… Но Ксюша села ближе, прижавшись к его мощному плечу, и он вздрогнул, начав мямлить и сдавать позиции.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги