Высота одиночества. Все за мечту

Глава 5

Перелет был долгим, еда в самолете – отвратительной, но, несмотря ни на что, Игорь чувствовал: ему удалось проветрить голову. Короткий перерыв в бесконечных баталиях с Ринатой помог навести порядок в мыслях и набраться сил для дальнейших схваток. Последних, впрочем, Крылов намеревался по возможности избегать. Нравится Рине есть себя поедом – пускай. На какое-то время он оставит ее в покое, а дальше…

Дальше будет видно.

Сунув ключ в замочную скважину, провернул его и толкнул дверь. В квартире стояла тишина – такая бывает, когда никого нет. Она будто зависла повсюду, сделав воздух густым и пыльным. Неприятное предчувствие закралось в душу, обдало едва успокоившиеся нервы вспыхнувшим раздражением. И почему Игорь не подумал раньше? Бегство – лучший способ решения проблем, по крайней мере, в извращенном понимании ненормальной партнерши.

Игорь швырнул чемодан, и тот глухо стукнулся ручкой о стену. Пальто полетело на тахту, накрытую покрывалом в индийском стиле, скинутые ботинки остались возле двери. Крылов сделал несколько шагов к спальне, но замер, едва не столкнувшись с растрепанной и взбудораженной Риной. Одернув край футболки, она посмотрела на парня и нахмурилась. Губы ее сжались, крылья носа дрогнули. Раздражение Игоря еще не отступило, и теперь он выглядел так, словно его застали врасплох.

– Можешь валить обратно, – бросила Рината без особого энтузиазма и почесала бедро. – Мне и без тебя неплохо.

– Могу и свалить, – отозвался Игорь, окинул ее многозначительным взглядом, развернулся и направился к входной двери.

– Эй! – полетело ему вдогонку с отчетливым негодованием.

Через мгновение Игорь почувствовал, как в локоть впиваются тонкие, но цепкие, как когти, пальцы. Рината дернула его с такой силой, что Крылов от неожиданности покачнулся, но этого ей, очевидно, оказалось недостаточно.

– Никуда ты не пойдешь! – заявила она, толкая его ладонью в грудь.

Игорь сдался. За прошедшие три дня она, похоже, растеряла и последние крупицы чувства юмора, и остатки здравого смысла.

Глядя в полные возмущения глаза, он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос, но, когда Рината, толкнув Игоря еще раз, прижалась к нему хрупким, теплым телом, стало вовсе не до смеха. Руки его невольно опустились на ее округлые ягодицы, тонкий хлопок футболки скомкался под пальцами. От нее пахло свежестью, кофе и барбарисками, а губы, настойчивые и требовательные, так и напрашивались на непристойные поцелуи.

Отказывать себе в этом Игорь не стал. Язык скользнул в ее рот, столкнулся с ее языком, пальцы впились в нежную кожу. Протяжно и вульгарно застонав ему в губы, Рината закрыла глаза и откинула голову, настаивая на продолжении ласк. И пропади все пропадом!

Рината стала его персональной черной дырой, засасывающей волю, убеждения и прежние идеалы. Странная принцесса мрачного подземелья…

Спустив ее трусики, он позволил им упасть к тонким щиколоткам и снял с себя свитер. Рината тотчас осыпала его грудь мелкими влажными поцелуями, едва не мурлыча от удовольствия, погладила живот Игоря и занялась пряжкой ремня. Ее волосы щекотали его руки и подбородок, прикосновения губ заставляли делать глубокие, шумные вдохи. Тело Рины под ладонями Игоря было гибким и сильным, и он, желая видеть ее, едва не разодрал футболку в клочья. Оставшись обнаженной, она сделала шаг назад и улыбнулась. Зная, как он любит смотреть на нее, давала парню возможность насладиться зрелищем. Маленькая высокая грудь, тонкие руки с хрупкими запястьями и узкими кистями, невозможно длинные ноги, гладкий треугольник чувственной женственности.

Он рассматривал ее неспешно, наслаждаясь тем, что предстояло ему совершить, разогревал желание, и без того струящееся по их венам единым потоком. Руки Игоря не двигались, но ей казалось, что он ощупывает ее, изучает, трогает нагло и с полным осознанием того, что имеет на это право. На губах его появилась довольная ухмылка, но Рината не собиралась оставаться послушной добычей. Тряхнув головой, провела пальцами от шеи до груди и, словно невзначай, пропустила пятерню сквозь тяжелую волну волос. Игорь смотрел на нее неотрывно, и каждое ее движение порождало в его зрачках все новые и новые языки пламени. Она играла с огнем и знала это, и, когда он, не сдержавшись, пересек одним широким шагом разделяющее их расстояние, была готова гореть вместе с ним…

Пытаясь подняться с пола, Рината задела рукой скомканные джинсы Игоря и не сдержала смешок. От паркета тянуло холодом, но разгоряченная кровь не давала замерзнуть.

Игорь взял Рину за ладошку и потихоньку прихватил пальчики зубами, поцеловал и посмотрел девушке в глаза.

– Предлагаю перебраться в постель, – сказал он, вставая, и потянул ее за собой.

Рината выпрямилась во весь рост и, недолго думая, прижалась к его обнаженной груди.

Мечтательно вздохнула и, еще немножко пьяная от случившегося, призналась:

– Вообще-то, я соскучилась.

– Я заметил.

Игорь пригладил ее взъерошенные волосы, провел ладонью по узкой спине и тихо добавил:

– Я тоже скучал по тебе.

Держась за руки, они прошли в спальню и устроились под одеялом. Рината снова вздохнула, положила голову Игорю на плечо и принялась водить пальчиками по его телу, вырисовывая цветочки, листики, медленно закручивая вокруг сосков невидимые спиральки удовольствия. Не выдержав, он накрыл ее ладошку своей и потихоньку сжал. Желание, только-только начавшее утихать, разгоралось с новой силой, но он не хотел торопиться. Чувствовал рядом Рину и понимал: это нравится ему столь же сильно, как и то, что случилось чуть ранее.

Она приподняла голову и посмотрела ему в лицо. Игорь едва не спросил Ринату, что она сделала с письмами. Захотелось тряхнуть ее за плечи, разорвать конверты и сунуть испещренные неизвестными строчками листы ей в руки, чтобы она начала говорить об этом, но девушка молчала, и он оставил все как есть. Очертил пальцами ее брови, скулы, линию подбородка. Рината дернулась, словно прикосновения обжигали, и, пытаясь скрыть неловкость, переплела его пальцы со своими. Он знал, что любое выражение чувств пугает ее сильнее реальной опасности, и решил сделать вид, что ничего не заметил.

– Как в Японии? – спросила она, складывая руки у него на груди. Подбородок уперся в изящные кисти, волосы рассыпались черным шелком.

– Что тебя конкретно интересует? – поглаживая ее, усмехнулся Игорь.

Рината фыркнула, но хитринки в хрустале голубых глаз красноречиво свидетельствовали, что оба они думают об одном и том же.

– По-моему, ты действуешь Титовой на нервы, – ладони Игоря замерли на ее лопатках.

На лице Рины отобразилось что-то вроде удовлетворенного пренебрежения, а губы скривились в привычной улыбке.

– Я смотрела трансляцию.

Плечи Рины под его руками слегка дернулись.

– Зачем тогда спрашиваешь?

Она промолчала. Но Игорь отлично знал, почему она спрашивает. Вампиреныш… Он усмехнулся, подумав об этом, и мышцы живота напряглись. Рина приподняла бровь.

– Нравится тебе смаковать кровь соперников? – усмешка Крылова стала еще откровеннее.

Рината не обиделась. Напротив, на губах девушки появилась самодовольная ухмылка. Для полноты картины не хватало только длинных острых клыков, но Игорь был уверен – даже это не остановило бы его от того, чтобы, обхватив затылок Рины, притянуть ее к себе и с удовольствием прижаться губами к губам.

Из колонок звучало лиричное Адажио Альбинони, а двое фигуристов, рассекая гладкую поверхность льда, оживляли музыку, добавляли мелодии ярких красок красивым, выразительным катанием.

Алла пристально следила за прокатом подопечных, исполняющих произвольную программу. Рината и Игорь разомкнули руки и зашли на каскад. Толчок, три с половиной оборота в воздухе, приземление, снова вверх и очередное чистое приземление. Мелодия по-прежнему струилась, вилась, но Рина вдруг остановилась и бросилась Игорю на шею. Впервые за все время тренировок каскад получился идеально чистым. Если сольно аксель они прыгали уже уверенно и стабильно, то каскад до сих пор давался с трудом.

– Рината! Игорь! – громко окликнула молодых людей Алла. Фигуристы синхронно обернулись к ней, и Богославская, с недовольством покачав головой, продолжила: – Вы и на чемпионате России посреди произвольной программы остановитесь и будете радоваться хорошо исполненному каскаду? У нас прогон программы, а здесь что творится? – выгнув брови, спросила она.

Двое на льду ждали, когда один заступится за другого, и в итоге Алла услышала только музыкальные переливы. Выражение лица Игоря было виноватым, а Рината состроила кислую мину.

Богославская решила, что девушка скажет ей что-то грубое, язвительное, но та лишь выдохнула и, повернувшись к Игорю, проговорила:

– Давай заново без остановок.

Даже Крылов, похоже, готовился к чему-то более масштабному и разрушительному.

Парень неуверенно тряхнул головой, убрал падающие на лоб волосы и попросил:

– Алла Львовна, может, поставим трек с самого начала?

Богославская чуть заметно приподняла уголки губ и нажала на паузу. Когда пара заняла исходное положение, запустила дорожку с первой ноты. Со стороны все казалось волшебным, легким, изящным, но она знала, насколько впечатление обманчиво. В каждом мгновении – адский труд, кровь, боль и слезы. И жизнь.

Жизнь тех, кто так же, как и Алла, и ее дочь, выбрал этот путь. На сей раз каскад получился, пожалуй, еще более эффектным. После двух высоких, четких и мощных прыжков, Рина и Игорь продолжили кататься согласно постановке, и это было великолепно. Богославская увидела, как Рината улыбнулась партнеру при заходе в выброс, и удовлетворенно выдохнула.

Дочь взяла себя в руки, поставила во главу угла спорт, что сказывалось на работе. Упорства, таланта и трудолюбия им троим не занимать, а теперь сюда прибавилась и слаженность. Богославская не сомневалась, что при таком серьезном отношении к делу у Рины все получится. Она слишком амбициозна и честолюбива, чтобы сдаваться перед преградами, которые для многих являлись непреодолимыми. Как она похожа на отца…

Вспомнив о Бердникове, Алла бросила взгляд на трибуны. На верхнем ряду, укутавшись в пальто, сидел Владимир. Она не могла запретить главе Федерации посещать тренировки, но не позволяла ему спускаться к бортику и вмешиваться в рабочий процесс. Рука Богославской непроизвольно легла на живот, пальцы сжали плотную ткань пальто.

Рина и Игорь исполнили заключительное вращение и застыли в финальной позе. До чемпионата России в Сочи – считанные дни, и Алла с уверенностью могла утверждать, что пара сумеет побороться за попадание в тройку сильнейших. И вовсе не обязательно, что лишь за бронзу. После случившегося в финале Гран-при она, как следует поразмыслив, выстроила работу так, чтобы две ее ведущие пары вообще не пересекались в стенах школы. От греха подальше. Анна – достойная спортсменка и заслуживает особого внимания, но Алла знала, что должна обеспечить комфорт и Титовой, и Ипатовой.

После провала в Японии Аня тренировалась в три раза усерднее, не давая слабины ни себе, ни Матвею, что лишний раз подтверждало: Алла должна приложить максимум усилий и поставить пары в равные условия. Всем сердцем она желала дочери победы, но ирония заключалась в том, что это были личные проблемы Богославской.

С детства она верила в спортивные принципы и честную игру и отступать не намеревалась даже теперь.

– Алла Львовна, ну как? – подъехав к тренеру, поинтересовался Игорь.

За ним, тяжело дыша, подкатила Рината. Уперев руки в бока, молча взяла с борта бутылку с водой и жадно отпила. Алла перевела взгляд с дочери на Игоря.

– Если я скажу, что отлично, вы не расслабитесь? – проговорила она с улыбкой.

– И не подумаем, – подала голос Рината, вернув пластиковую бутылку на место.

– Точно, – Игорь приобнял Ринку за талию и притянул к груди. Та, даже не подумав возмущаться, прижалась к парню еще теснее. – У нас финишная прямая, Алла Львовна, расслабимся после Олимпиады, – хмыкнул Крылов.

Почувствовав, что Рината смотрит на нее, Алла приникла к бортику. Рина быстро отвела взгляд, но за мгновение до этого Богославская успела заметить в глазах дочери то, с чем не сталкивалась уже много лет.

Рината была счастлива. И Алла все бы отдала, лишь бы всегда видеть счастье в ее глазах – голубых, с мерцающими серебристыми крапинками. Все что угодно, лишь бы жизнь дочки сложилась так, как она того захочет.

Богославская вошла в женскую раздевалку, включила свет и внимательно осмотрела пол. На привычном мраморно-сером линолеуме не нашлось ничего примечательного, и женщина удрученно нахмурилась. Поставив сумку на ближайшую скамейку, нагнулась и присмотрелась. Взгляд зацепился за цветную резинку для волос, потерянную наверняка одной из девочек. Однако это было совсем не то, что она надеялась найти.

Алла взяла резинку и положила на деревянную скамью. Снова пристально осмотрела раздевалку, вспоминая, в каком конкретно месте она сегодня стояла до тренировок. Кажется, где-то у входа в душевую. Нервно выдохнув, Алла подошла к другой скамейке и опустилась на колени. Но ничего не обнаружила.

Она понятия не имела, почему так получилось. Уже одевалась после занятий, но поняла, что потерялась сережка. И ладно бы, безделушка – одна из нескольких десятков в коллекции. Но именно эта пара – усыпанные белыми фианитами серебряные колечки – была дорога как память.

Серьги с фианитами на двадцатипятилетие подарил ей дед. А ему она обязана в этой жизни всем. Он растил внучку: родителей Алла даже не помнила, воспоминаниями об отце и матери служил альбом с черно-белыми фотографиями.

Однажды дедушка купил ей коньки и привел на каток. А когда Алла резко завершила карьеру, сетовал, что поступил неправильно, и лед принес внучке одни несчастья.

Алла в какой-то степени была с дедом согласна и не понимала, что делать дальше. После беременности и трагических родов о спорте не могло идти и речи. Мысль о возвращении на лед в качестве профессионала претила ей, угнетала. Но и отдаляться от фигурного катания не хотелось. Поэтому она решила стать тренером. Пришла к Николаю Петровичу и прямо заявила, что намерена быть его помощницей. Ну а после…

Через два года Бердников построил новенькую современную школу фигурного катания и назначил Богославскую главным тренером. Она могла бы отказаться, но передумала: ведь как раз в тот момент Николаю Петровичу предложили место в одном из питерских заведений, к чему глава Федерации, Алла знала точно, не имел никакого отношения.

Да и тренерство было уже не просто работой, а стало ее второй жизнью.

Дверь раздевалки резко распахнулась, и Рината, порывистая и стремительная, влетела внутрь. Она была полностью одета и держала в руках яркую шапку с большим помпоном.

– Что вы делаете? – осведомилась девушка, заметив Аллу, которая замерла в неприглядной позе.

– Сережку потеряла, – ответила Богославская и выпрямилась. – А ты что тут забыла? Вы же вроде уехали минут двадцать назад. – Она опустилась на скамейку и отряхнула колени.

– Телефон в шкафчике, – Рината подошла к локеру и отперла дверцу. На полке и правда лежал мобильный и беззвучно приплясывал из-за непрекращающихся звонков Игоря. Рина нажала на кнопку и ответила: – Да, нашла… Минут пять. Не ворчи, сейчас буду.

Алла с интересом наблюдала за быстро меняющимся выражением лица дочери. Она хмурилась, потом улыбалась и снова морщила лоб. Если бы ей предоставили такую возможность, женщина могла бы сутками напролет сидеть рядом с Риной и разглядывать ее, пересчитывая каждую ресничку, дотрагиваясь до волос, разглаживая едва заметные складочки недовольства на коже. Она порой чувствовала себя помешанной. Ну и пусть, она просто хотела быть рядом.

Потонув в размышлениях, Богославская не сразу сообразила, что Рината медлит. Девушка сжимала телефон в руке и смотрела на мать.

– Что-то случилось? – наконец спросила Алла.

Рина ответила не сразу.

Она сделала шаг к дверям, но сразу вернулась, а затем, поджав губы, угрюмо процедила:

– Я вам помогу.

Прозвучало это так, будто Алла решила ей возражать, но та не собиралась делать ничего подобного, и обе они это знали. Кинув телефон в шкафчик, Рина расстегнула молнию на куртке и, сняв верхнюю одежду, сунула туда же. Засучила рукава бледно-голубого свитера с вывязанными на груди косичками, прошла мимо опешившей Богославской и начала проверять пол под каждой скамейкой.

– Тебя ждет Игорь, – неуверенно сказала Богославская, наблюдая, как Рината прощупывает каждый сантиметр раздевалки. Упертая и въедливая в том, что касалось ее целей, она умудрилась заглянуть даже в щель между шкафчиком и стеной.

– Да ладно, – отмахнулась дочь и скрылась за рядом локеров.

– Рината, брось ты… Нет ее здесь…

Алле не хотелось напрягать Рину и грузить ее проблемами, вовлекая в свои переживания. Как долго она мечтала побыть с ней вот так: невзначай дотронуться, поговорить, мимоходом перекинуться несколькими ничего не значащими фразами, лишь бы без той ненависти, на которую Рината была столь щедра в последние четыре года. И теперь, когда мечты начали сбываться, все снова летит в тартарары…

Но Рина не ушла, и в глубине души Алла чувствовала тепло: даже такая мелочь придавала сил.

– Нашла! – провозгласила Рината и спустя мгновение вышла из-за шкафчиков. – Она? – На ладони девушки лежала сережка с фианитами.

– Да… – Алла едва не расплакалась от охвативших ее чувств. Мысленно отругав себя за глупость, она улыбнулась и забрала тонкое колечко из серебра с переливающимися камушками. Пристально посмотрела, нахмурилась и расстроенно проговорила: – Замочек сломался.

– Отнесите в мастерскую, – буркнула Рината. – Думаю, они быстро починят.

– Спасибо, – убрав сережку в нагрудный карман пальто, Алла посмотрела на дочь. – Она мне очень дорога.

– Не за что, – уголок рта Рины дернулся.

Они так и стояли, молча глядя друг на друга, пока тишину не нарушил ворвавшийся в раздевалку взвинченный Игорь.

– Я тебя долго буду ждать?! – недовольно выпалил он и притих при виде тренера. – Простите, Алла Львовна, – смущенно улыбнулся он.

– Ничего. До завтра, – Алла подхватила сумку и вышла, оставив их наедине.

– Что случилось? – спросил Игорь, проводив тренера обеспокоенно-серьезным взглядом.

– Ничего, – Рината взяла куртку и телефон. Засунула мобильный в задний карман джинсов и направилась к дверям. Остановилась у выхода и недовольно покривила губы. – Ты же домой торопился?

– Иду я, иду!

– Свет выключи! – Рината, надевая пуховик, выскочила в холл.

– Конечно, дорогая, – пробурчал Игорь себе под нос и последовал за ней.