Вызов. Бонус

Глава 1

Кате Кирсановой посвящается!

Soundrack - 1+1 by Beyonce

______________________________________________________________________________________

Хорошенькое начало года, ничего не скажешь!

Вечером первого января Дилан на две недели улетел в Австралию. Через пару дней я должна была присоединиться к нему в Сиднее. Несколько месяцев мы планировали эти небольшие романтические каникулы посреди зимы. Дети взбунтовались, что мы оставляем их дома, но я наложила вето на любые перелёты из зимы в лето в течение учебного года. Ничего хорошего для здоровья в этих поездках нет – одни сопли по возвращении.

Накануне моего отъезда заболела Эбби. И ничем иным, как этой гадской, противной, приставучей ветрянкой.

Максу я делала от неё прививку, но он всё равно заразился от кого-то из близнецов Ким. Тех не прививали, и по сравнению с тем, как протекала болезнь у «эм квадрата», я сто раз прокляла себя за то, что поддалась на убедительные воззвания пропагандистских плакатов, которыми были усеяны стенды и столики в приёмной педиатра, о необходимости подобных профилактических вакцинаций.

Ни Эбби, ни Роберту прививку от ветрянки я не делала. В штате Вашингтон она не входит в Национальную карту прививок, и если им суждено переболеть подобной заразой, так пусть уж лучше это случится в детстве.

Сначала моя малышка затемпературила. После появилась сыпь. Я звонила нашему семейному доктору, а затем в школу. Оказалось, подобные симптомы наблюдаются у двух девочек из класса Эбби.

Двухнедельный карантин нам был обеспечен.

Доктор настоятельно рекомендовал сделать Роберту прививку по контакту, но я отказалась. Все последние дни Эбби проводила в доме у Кэтрин, нередко оставаясь ночевать у своих «любимых сестричек» Лиззи и Кэти. Я, разумеется, предупредила Кэтрин о возможности заражения, но малышки оказались привиты. Тем не менее, Кэтти успокоила меня, пообещав внимательно следить за девочками.

В конце разговора она поинтересовалась о Роберте.

- С выходных гостит у Эллен. Очень надеюсь, что не успел заразиться.

- Думаю, тебе лучше оставить его в Большом доме. И на всякий случай сдайте анализы.

Роберт раскапризничался, узнав, что ему придётся задержаться у дедушки с бабушкой. Для поддержки я отправила к нему Макса, весьма, между прочим, довольного этим обстоятельством. Говард и Эллен баловали моего несносного тринадцатилетнего хитрюгу даже больше, чем младших внуков.

Последним, кому я позвонила в тот день, был Дилан.

- Всё отменяется, - сообщила я ему убитым голосом.

- Что случилось, малыш?

- У Эбби ветрянка.

Не удержавшись, муж громко выругался.

- Именно, - согласилась я с ним.

- Я вылетаю первым же рейсом.

Идеальный мужчина, что тут говорить!

В другое время я бы порадовалась, а сейчас чуть ли не плакала.

- И совершенно напрасно, сокровище моё. Домой я тебя не пущу.

- Это ещё что за заявление? – В голосе сокровища послышалась угроза.

- Я звонила Эллен. Ты не болел ветрянкой.

- Ну и что с того?

- А то! Эта зараза очень тяжело переносится взрослыми. С температурой и осложнениями. Тебе следовало переболеть ею в детстве. Когда вернёшься в Сиэтл, будешь жить у родителей.

- Что-то я не совсем понимаю тебя, Оливия. Объясни толком.

Ну, разумеется! Во всём, что касается его семьи, особенно здоровья её членов, Дилан Энтони Митчелл становился до противности въедливым. Его не устраивал никакой другой ответ, кроме как точный, прямой и желательно научно обоснованный.

- Ты забыл, что ветрянка заразна? Мальчики у Эллен. Надеюсь, с ними всё будет в порядке.

- Взрослые, Оливия, переносят её хуже, чем дети. Почему же тогда ты всё ещё…

- Я переболела ею в детстве. Ветрянка для меня не опасна.

Я ещё долго разъясняла Дилану все нюансы вакцинации взрослых, все возможные осложнения, если он не послушается меня и примчится домой.

С мужчиной даже с медицинским образованием иногда бывает очень сложно.

- Лив… - устало протянул Дилан.

- Я знаю, милый, знаю. - Устав скрывать свои чувства, я застонала от отчаяния. – Но это же дети! Знаешь, когда Эбби сказала: «Мамочка, мне так жаль, что я сорвала вам с папочкой отпуск», я чуть не умерла от нежности.

- Моё ты солнышко! - нежно произнёс Дилан.

- Позвони ей завтра утром. Успокой.

- Обязательно, малыш. Как мальчики?

- А как они могут быть? Макс любит бывать в Большом Доме. Думаю, Саймон уже прознал об этом и мчится туда на всех парах. Во что там они последний раз с ним резались?

- Думаешь, я смогу выговорить это название?  Они всякий раз выставляют меня из комнаты, когда я пытаюсь вникнуть в их игры. А что Роб?

- Немного поскулил, конечно, но Лорен пообещала на завтрак вафли с черничным джемом. Ты знал, что наш младший сын продаст нас за еду?

- Не за всякую, - засмеялся Дилан. – Но черничные вафли – запрещённый приём. И Лорен это прекрасно известно.

- Ему четыре, а я впервые слышу об этом. Почему вы никогда не просили меня их приготовить?

- Ну, эм-мм….

- Говори! – потребовала я, услышав неуверенность в его голосе.

- Милая, ты великолепно готовишь, – начал Дилан как можно мягче. Я тут же внутренне напряглась: нехорошее начало. - И даже то, что ты не готовишь сама, а просто разогреваешь приготовленным – великолепно. Но что касается вафель…

- Ты хочешь сказать, я не умею печь вафли? – возмутилась я. И очень, между прочим, обоснованно. Никогда и ни от кого я не слышала жалоб по поводу моих вафель! Что за бред, вообще?!

- Я не сказал, что ты не умеешь их печь. - Почувствовав, что я начинаю заводиться, Дилан чуть ли не мурлыкал. - Я лишь сказал, что ты не делаешь это так же великолепно, как всё остальное.

Глава 2

Сан-Франциско. Двенадцатое февраля. Среда.

Дилан позвонил, как только я забралась в постель.

- Знаешь, я тут посчитал, у нас полтора месяца не было секса.

- Да что ты говоришь? Можно подумать, для меня это новость.

- Ты тоже считала?

- Ну…

- Думаешь, это нормально?

Не разобрав его тона, я постаралась ответить как можно осторожнее:

- Если говорить прямо, то нет, не думаю.

Дилан будто этого и ждал.

- Я хочу назад свою жену! – Заявил он безапелляционно. – Хочу, чтобы ты вернулась, Лив. Я хочу приезжать домой и иметь возможность тебя поцеловать. Потом поцеловать детей, вместе поужинать, уложить их спать, а после заняться с тобой любовью. Пока что я либо ночую чёрте где один, либо дома, но тоже один. Никакой разницы.

По мере того, как Дилан говорил, я всё больше и больше хмурилась, и всё же решила не нагнетать.

- Я тоже тебя люблю, милый. И тоже скучаю. И я так же полтора месяца засыпаю, представляя, что ты рядом. Это помогает.

- Не понял.

- Ты со мной, Дилан. Всегда со мной. В моей душе. В сердце, в мыслях…

Но, ведь, так и есть, как бы пафосно это ни звучало. Он всегда со мной. Все эти пять лет Дилан рядом со мной. Близко. Внутри.

Пять лет мы вместе, а я всё ещё засыпаю и просыпаюсь с мыслью о нём. Когда-то в самом начале наших отношений Дилан говорил, что ему меня всегда мало. И я соглашалась, чувствуя то же самое.

Так было тогда. Так есть и сейчас.

Наши ночи полны нежности и любви, как и дни, когда есть возможность остаться наедине. Ничего не изменилось. Может, пришло некое внутреннее успокоение, когда ты знаешь, что у тебя есть, и кто у тебя есть. Но всякий раз - всякий раз! - когда до меня доносится его голос, когда муж заходит в комнату, когда я вижу его улыбку, его взгляд, обращённый на меня, я на секунду замираю.

Наверное, это не закончится никогда. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я боюсь этого. Я слишком люблю его для того, чтобы позволить этому закончиться.

Именно поэтому я и говорю Дилану эти слова.

- Я тоскую по тебе, мой хороший. Моё тело тоскует, мои губы тоскуют. Мои руки хотят обнять тебя…

- Дьявол, Оливия, ты смерти моей хочешь?

Честно, я слышала, как скрипнули его зубы перед тем, как из трубки раздалось сердитое рычание Дилана. Удивительно, но это сильно меня разозлило.

- А что ты хотел услышать, вывалив эту дурацкую претензию? – возмутилась я. – Да, секса не было с тридцать первого декабря, ну и чёрт с ним. Не в сексе же дело, так?

- Ты же только что говорила: ты со мной, твои объятья…

Ух, как я разозлилась после этих слов!

- Я сказала, что истосковалась по тебе. И что, ложась в постель, вспоминаю, как ты занимаешься со мной любовью. Иногда это нежно, иногда быстро, иногда жёстко.

- Лив…

- Да, мистер Митчелл, ваш звонок сделал своё дело. Я чувствую себя никчемной женой и почти что готова согласиться на секс по телефону.

- Лив!

- Что? Это не в ваших правилах, мистер Верните-Мне-Мою-Жену? Я никуда не уходила и нигде не терялась. Я просто пытаюсь сделать свою жизнь интереснее, чтобы тебе и детям было интересно со мной. Я не хочу быть приложением к тебе, я хочу оставаться собой. За это ты меня полюбил, помнишь?

- Малыш, разговор вовсе не идёт о том, чтобы ты перестала заниматься тем, что тебе нравится. Всё это мы выяснили в самом начале, разве не так?

Я фыркнула.

Ну, конечно же, так! Разговор о том, чем я буду заниматься, состоялся ещё на заре нашей совместной жизни, и больше мы к нему не возвращались.

После выхода моей второй книги, последовала третья. Затем четвёртая. Творчество, работа в фонде, дети, семья – этим были заполнены мои дни. Дилан во всём и всегда меня поддерживал. Может быть, именно поэтому мне удачно удавалось жонглировать этими составляющими.

Нам обоим это удавалось.

До сегодняшнего дня, во всяком случае.

Мы подстраивали наши расписания поездок так, чтобы никогда не оставлять детей одних. Это закон: кто-то из нас всегда должен был в Сиэтле. По крайней мере, к вечеру, когда приходило время для вечерней сказки Роберта. Дети не должны оставаться в доме, в котором не было хотя бы одного из родителей.

Сейчас роль ежевечернего сказочника выполнял Дилан.

- Я не хотел упрекнуть тебя в чём-либо, родная, или обидеть. Просто я…

 Дилан замолчал, и спустя некоторое время послышался его тяжёлый вздох:

- Просто я сильно по тебе соскучился.

- И я соскучилась, любимый.

- Хочешь, я прилечу к тебе в Сан-Франциско?

- Хочу, - вздохнула я, подавив отчаянное желание согласиться на его предложение. - Но не нужно. В субботу я буду дома.

Дилан опять вздохнул.

- Хорошо. Я освободил от поездок март и вторую половину апреля.

- Это потрясающая новость!

Настроение сразу улучшилось, потому что это действительно было здорово. Корпорация разрасталась, открывая свои представительства по всему миру при непосредственном участии моего мужа. Поездки стали чаще, длиннее и насыщенней, и время, когда я сопровождала в них мужа, закончилось с рождением младшего сына. Дилан старался сократить их количество, но последние полгода в этом плане были очень непростыми.

- Я пришлю за тобой самолёт.

- Не нужно. Я прилечу регулярным рейсом.

- Встречу тебя в аэропорту.

- Договорились.

- Я люблю тебя, моя Лив.

- И я тебя люблю, мой единственный.

Но договорённость нашу я нарушила, решив сделать сюрприз для Дилана и вернуться на день раньше.

Из окна машины по дороге в аэропорт я с удивлением разглядывала витрины магазинов, переливающиеся всеми оттенками розового и красного.