Взрослые игры

4

В полной тишине часы пробили девять. Пора!

Туся осторожно приоткрыла дверь душевой кабинки, где она пряталась, и вышла из женской раздевалки. Возле двери ее уже поджидал Сюсюка.

— Ну как, ты готова рискнуть? — спросил он, озорно улыбаясь.

— Риск — дело благородное.

— То, чем мы сейчас будем заниматься, благородным делом не назовешь, — предупредил Толя, открывая спортивный зал ключом.

— Но и ничего криминального мы не совершаем, — неуверенно произнесла Туся.

Она очень удивилась, узнав, что у Сюсюки есть запасной ключ от спортзала, который подходит к учительской. Выяснилось это совершенно случайно. Как-то раз во время тренировки баскетбольной команды к физкультурнику подошел Кахобер Иванович и попросил ключ от спортзала, упомянув, что рассеянная Людмила Сергеевна куда-то положила ключ от учительской и теперь не может найти. Наличие запасного ключа у самого Толика объяснялось очень просто. С прошлого года он был капитаном школьной сборной и часто уходил последним, приводя в порядок спортзал.

— Пошли, — шепнул Толик, держа Тусю за руку.

Они прошли по пустому коридору, стараясь, не шуметь. И вдруг Толик метнулся с ней под лестницу черного хода, заваленную пустыми коробками.

— Ты…

— Тсс, — цыкнул он на Тусю, и она услышала шум чьих-то шагов над головами.

Мимо них прошел директор школы. Он был в пальто нараспашку, в руке держал портфель и меховую шапку.

— Что-то вы припозднились сегодня, — сказал охранник, поднимаясь со своего места.

— Пришлось поработать подольше. Начало четверти, — пояснил директор устало. — А сторож уже пришел?

— Минут двадцать назад появился.

— Ну и ты не задерживайся, Геннадий. — Донесся до Туси приглушенный голос. — Пройдись по этажам и ступай домой. Да, — обернулся директор в дверях, надевая шапку — не забудь включить сигнализацию.

— Не беспокойтесь, все сделаю. Спустя секунду грохнул замок.

Туся и Толик увидели, как Гена вернулся на место. Он не спешил отправляться с проверкой.

Толик осторожно выбрался из-под лестницы и махнул Тусе рукой, напоминая, что им некогда прохлаждаться. Они стали подниматься на второй этаж, где находилась учительская.

Дальше все происходило, как в детективном романе. Толик немного повозился, и дверь в кладовую мудрости распахнулась. Михаил Михайлович, или просто Мих-Мих, держал задания для контрольных работ во втором ящике письменного стола. Пока Туся переписывала варианты, Толик стоял на страже. Ей казалось, что, несмотря на его бдительность, сейчас кто-нибудь войдет и с криком: «Хватайте вора!» — вцепится в ее руку. И, только вернув конверт на место, Туся вздохнула с облегчением. Конечно, расстрел им не грозил. Их, скорее всего, даже не отчислили бы из школы, но неприятности, попадись они кому-нибудь на глаза в эту минуту, были бы им обеспечены. А так, тьфу-тьфу, пронесло! Теперь оставалось без потерь выбраться из школы. В четко разработанном плане существовало два варианта стратегического отступления после выполнения боевого задания. Первый, основной, — они собирались дождаться, когда охранник отправится с обходом по этажам, предоставляя им возможность улизнуть. Второй, запасной, — через чердак, по крыше. Спустившись вниз, Туся чуть не вскрикнула от неожиданности, увидев Алену. Разбитную девицу попросили из школы после девятого класса за неуспеваемость и плохое поведение, но она время от времени появлялась здесь. Вот и сейчас она стояла перед Геной, а на столе красовалась бутылка вина и стакан.

Тусе и Толику ничего другого не оставалось, как вновь забиться под лестницу. Сидеть сгорбленными, в окружении пустых коробок из-под компьютерной техники было неудобно, но зато какой открывался вид!..

Алена налила вино в стакан, отпила сама и поднесла остатки к губам Гены. Тот без возражений выпил, а потом притянул Алену к себе и поцеловал в губы.

— А я думала, что она подружка Егора, — прошептала Туся на ухо Толику.

— Алена девушка всякого, у кого шелестят деньжата, — заметил он, усмехнувшись про себя весьма точному определению.

Еще совсем недавно Толик обиделся бы за друга, но теперь многое разделяло бывших приятелей, и в первую очередь та девушка, что сидела сейчас рядом с ним. Он чуть не потерял Тусю, когда она наглоталась таблеток из-за неразделенной любви к несравненному Егору Тарасову. После этого много воды утекло и произошло немало волнующих событий, но тот день, когда Толик узнал, что Туся в тяжелом состоянии увезли в больницу, он запомнил на всю жизнь.

— Ну, ну, не заводись, — произнес Гена, отстраняя льнущую к нему Алену. — Я между прочим на работе.

— Пошли эту работу и поедем в «Лиру».

— Может, чуть позже и поедем. Решать мне.

— Конечно, тебе, — согласилась ярко накрашенная девица, поигрывая золотой цепочкой и подвеской.

— Я смотрю, тебе нравится мой подарок.

— Обожаю дорогие побрякушки.

— Поможешь мне провернуть дельце, о котором я тебе говорил, получишь сережки с брюликами, — тихо произнес он, но Туся услышала.

Вот это да! В чем же может состоять помощь Алены, если ей дарят за это бриллианты?

— А можно, я оставлю себе те, с изумрудами, они под цвет моих глаз.

— Не будь идиоткой! — внезапно разозлился охранник.

— Шучу, шучу, — поторопилась успокоить его Алена, усаживаясь к нему на колени.

— Пойдем, надо отсюда выбираться, пока они делом заняты, — торопливо пробормотал Толик и подтолкнул Тусю к лестнице.

— Запасной вариант? — вздыхая, спросила она. Уж больно ей не хотелось лезть на скользкую крышу. Хоть и второй этаж, а не очень-то приятно спускаться по пожарной лестнице и прыгать в сугроб. Но варианты контрольной, лежащие в заднем кармане ее потертых джинсов, того стоили.

Толик промолчал. И так все было ясно.

— А как ты думаешь, за что твой, сосед обещал ей бриллианты? — спросила Туся, застегивая куртку. Она никак не могла успокоиться.

— Понятия не имею; Но не за красивые глазки, это уж точно, — отмахнулся Сюсюка.

— Ага. Под цвет глаз ей нужны «те изумруды», — почему-то вспомнила она.