Взрываться

Пролог Грейсон

Десять лет я боролся за выживание, дышал и жил войной.

Охота, стрельба, убийство.

Это все, что я знаю.

Я приближаюсь к заброшенному зданию, где, по данным разведки, скрываются двое опасных террористов, за которыми мы ведем охоту.

Шагая по раскаленным афганским пескам, я крепче сжимаю карабин М4. По левую руку от меня идет мой верный и преданный друг Каспер. Мы вместе прошли службу в морской пехоте и вместе продвигались по карьерной лестнице. Черт, если бы мы, будучи подростками, не ввязывались в драки так часто, наши родители никогда бы не отправили нас в армию. Я должен быть благодарен им за это, ведь где еще я могу выплеснуть свой гнев в рамках закона?

Деревянная дверь слетает с петель, и наши ребята, Чейз и Пол, быстро входят в здание с противоположной стороны. Эти террористы несут ответственность за взрывы в аэропорту Кабула, которые привели к гибели сотен ни в чем не повинных людей, но в течение последних трех лет, прошедших с момента теракта, им удавалось скрываться от полиции.

Распахнув дверь, я выставляю оружие перед собой и внимательно осматриваю пространство. Слева от меня – каменная лестница, а справа – то, что осталось от этой дыры. Под ногами у меня валяются куски поролона от разорванных в клочья диванов. Вокруг разбросаны бумаги, порванные книги и остатки сломанной бытовой техники.

Черт возьми, как кто-то мог жить здесь так долго?

– Наверху обнаружены тепловые сигналы, – доносится до меня голос разведки в наушнике.

– Принято, – отвечаю я и указываю Касперу на лестницу.

Поднимаясь по ступенькам, замечаю, как учащается сердцебиение. Когда я достигаю верхней ступени, меня чуть не тошнит от ужасной вони, исходящей из ванной. Заглянув за угол, осматриваюсь по сторонам. Здесь есть только одна закрытая дверь – вероятно, они находятся за ней. Я подаю знак своему другу, распахиваю дверь, и в тот же миг раздаются пронзительные крики. В правом углу комнаты хрупкая на вид женщина прижимает к груди грудного ребенка.

Что-то неладно, они – наживка?

Я осматриваю комнату в поисках тайных уголков, но, к сожалению, не нахожу ничего подозрительного.

Дерьмо.

– Немедленно уходите, – кричу я Касперу, который стоит у входной двери.

Где же Чейз и Пол?

Каспер стремительно спускается по лестнице, и я следую за ним, но внезапно до меня доходит смысл происходящего, и я кричу:

– Каспер, оставайся на месте!

Выстрелы заглушают мои слова, но я успеваю пригнуться.

Раздаются новые выстрелы, и одна из пуль, пролетев над моей головой, попадает в стену позади, разрушая камень. Внезапно мое внимание привлекает движение в другом конце комнаты. Я прячусь за сломанным диваном и жду, предполагая, что один из террористов скоро появится здесь. Заметив в прицеле моего M4 человека в белом халате, который держит в руках огнестрельное оружие, я нажимаю на спусковой крючок, и ублюдок падает на пол.

Чейз и Пол осторожно выглядывают из-за угла и, увидев меня, жестом просят вернуться за диван. В этот момент раздаются новые выстрелы.

Каспер… мне нужно найти Каспера.

Я осторожно подползаю к выходу, держа винтовку наготове. Яркий солнечный свет ослепляет меня, когда я выхожу на улицу. Вокруг расстилается пустыня. Я давно так не веселился, хотя и люблю хорошую охоту. Однако веселье прерывается, когда я вижу друга, лежащего на песке. Из-под его живота растекалась лужа крови. Каспер зажимает рану руками и с огромным усилием пытается поднять голову.

– Черт, Каспер! – восклицаю я, подбегая к нему и падая на колени.

Пока я достаю аптечку из своего жилета, нас окружают Пол и Чейз. Пол остается на страже, а мы с Чейзом пытаемся помочь Касперу.

– У нас три подтвержденных трупа, признаков движения не наблюдается, – докладывает Пол.

Я распахиваю куртку Каспера, пытаясь найти источник кровотечения. Мои руки дрожат, а друг из последних сил пытается сделать вдох.

– Грейсон, не надо, – шепчет он, прерывисто дыша.

Я снимаю с него черную балаклаву, чтобы ему было легче дышать.

– Каспер, я с тобой, – говорю я, но он лишь качает головой. Его карие глаза полны слез, и он почти умоляет меня остановиться.

– Грейсон, мне ч-чертовски жаль! Я надеюсь, ты п-простишь меня. Я л-люблю тебя, брат.

«Простишь»? За что, черт возьми, он просит прощения?

– Не нужно извиняться, ты не умрешь у меня на руках. – На последнем слове мой голос дрожит.

Каспер начинает кашлять, и изо рта у него брызжет кровь.

– Прости, – повторяет он, когда я кладу его голову себе на колени.

– Прости за что? Все будет хорошо.

– За то, что трахнул Амелию.

Меня охватывает волна гнева, и я с силой сбрасываю его голову со своей ноги. Она падает на землю с глухим стуком, а я ощущаю, как суровая реальность ударяет в самое сердце, когда его признание пронзает меня насквозь. Я вспоминаю все те ночи, когда по разным причинам мой лучший друг и моя жена были слишком заняты, чтобы пообщаться со мной. Но у Каспера даже не хватило совести дать мне время, чтобы я мог его возненавидеть.

– Нет, нет, нет.

Весь мир словно рушится вокруг, и я отползаю назад, подальше от Каспера. В воздухе висит пыль, щекоча ноздри, а я сижу и смотрю, как мой единственный друг испускает последний вздох. Его слова эхом звучат у меня в голове.

Мой лучший друг трахал мою жену бог знает сколько времени.

– Амелия, пошла ты к черту! – кричу я своей шлюхе-жене.

Она не перестает бегать за мной, в истерике цепляясь за рукава моей куртки и умоляя не бросать ее. Мне приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не оттолкнуть ее и не отправить в полет через всю комнату.

– Грейсон, пожалуйста, – умоляет она, пока я собираю свою одежду. – Не уходи, я обещаю, это больше не повторится. Тебе не о чем беспокоиться, ведь Каспер все равно мертв!

Я с слой вырываю ящик из комода и с размаху бросаю его в противоположную стену. Каким же гребаным дураком я был! Как я мог не замечать раньше, насколько она отвратительная, мерзкая? Она и Каспер, мой лучший друг, почти брат, которого у меня никогда не было, все разрушили.

Я приближаюсь к Амелии, сжав руки в кулаки, и она, испуганно глядя на меня, вжимается в стену.

– Это последний раз, когда ты меня видишь. Никогда больше не произноси при мне его имя. Ты, блять, не заслуживаешь этого. А теперь убирайся с глаз, ты мне отвратительна.

Она падает на пол, трясясь от рыданий.

Как же это жалко.

Направляясь в аэропорт, я полон решимости начать новую жизнь и оставить прошлое в прошлом. Я уже попрощался со своим лучшим другом, и это было единственное, что удерживало меня здесь.

В Нью-Йорке я планирую открыть собственный боксерский зал. Надеюсь, там я смогу найти выход своему гневу.

Мое новое правило: никаких женщин больше чем на одну ночь.