Я - богиня на измене

ПРОЛОГ

Пролог

— Гвиневера! Любовь всей моей жизни! —раздался мужской голос под сводами старого монастыря, поросшего плющом и спрятавшегося в тени вечно цветущих яблонь. Вечерняя молитва уже прошла, и монахини расходились по кельям.

— А Гвиневеру можно? — снова слышался взволнованный мужской голос, а под деревьями заржал конь. Лепестки яблонь падали бело-розовым снегом, усыпая зеленую траву.

— Коли не соленое и не жирное, то можно! — послышался голос старой сестры. — Помни, что богиня судьбы завещала делиться... И благословенна богиня судьбы в деяниях своих, ибо пути ее неисповедимы! Мы здесь отдали жизни богине судьбы, дабы она распорядилась ими. Наши жизни нам больше не принадлежат… Воздай молитву, чтобы услышала наша богиня и послала на путь истинный, указала на судьбу твою, привела тебя к ней.

Ланцелот презрительно глянул на старуху.

- Моя судьба быть королем Британии!  - надменно произнес он, пока старушка мелкими шажочками шла к резной двери.

- А моя судьба – вечно звонить в колокол, когда кто-то лжет, - вздохнула она, открывая старинным ключом маленькую дверь, ведущую на колокольню. – И никому не говорить об этом, кроме тебя… На все воля богини!

— Гвиневера! — снова заорал мужчина, а потом прокашлялся. Яблочные лепестки сыпались на светлые локоны рыцаря и блестящую кольчугу. Снежным вихрем проносился душистый сонм лепестков, заметая внутренний дворик. В воздухе пахло сладкими яблоками и цветочным медом, а ветер приносил прохладу с озера.

И вот лепестки поднялись от легких шагов. Красавица бежала навстречу рыцарю в черном платье вечной служительницы богини судьбы.

— Ланцелот! — кричала красавица, а ее золотые локоны струились в воздухе волнистыми реками. Они стекали по ее плечам, разметавшись от быстрого бега. Красавица не верила своим глазам. — Любимый! Какое счастье! Ты где был столько времени?

Извините, но я один, старый добрый Мерлин, помню что-то вроде «съезжу в Камелот. Подожди возле монастыря. Далеко не уходи. Я быстро, туда и обратно!» перед тем, как наш герой пропал без вести на долгие восемь лет? 

— Все это время сражался! — тяжко вздохнул рыцарь. Он раскрыл объятия и принял в них влюбленную красавицу, которая покрывала лицо героя бесконечными поцелуями.

— Странно, но от тебя пахнет элем, — подозрительно заметила красавица, а глаза ее сузились. — Ты пьян? Ланцелот, отвечай!

— От меня что, мечом пахнуть должно? — удивился Ланцелот, но тут же томно прикрыл глаза. — Конем и мечом? Гвиневера! Милая! Любимая!

Колокол ударил свое гулкое «Бом!», а стены монастыря загудели. Звон растворялся в вечном тумане, а озерная гладь пошла рябью.

- Единственная… - шептал Ланцелот,  покаянно склонив голову  перед ней.

«Бом!» - послышалось с колокольни.

Он с грохотом упал на одно колено, протягивая ей руку в тяжелой латной перчатке.

— Гвиневера, моя королева, любимая, собирайся… Мы едем в Камелот! Артур, вчера погиб! Теперь трон Камелота опустел. Только истинная королева способна занять его… Я пришел, чтобы возвести тебя на престол, чтобы корона снова украсила твое чело! — пылко произнес Ланцелот, но тонкая рука королевы на мгновенье застыла, а потом выскользнула из его перчатки.

Она стояла и смотрела куда-то вдаль, сквозь туман Авалона, который окутывал земли богини судьбы — остров вечно цветущих яблонь. А лепестки все падали и падали....

— Ты будешь королевой Камелота! — пылко и страстно закричал Ланцелот. Он махал рукой перед ее глазами, но красавица застыла изваянием, пытаясь что-то рассмотреть в дымке тумана.

— Как он погиб? — едва слышно прошептала Гвиневера дрогнувшим голосом. Лепесток застыл на ее губах, а она все смотрела куда-то вдаль и водила рукой по стволу яблони. — Как погиб мой муж? Он не мог умереть. Артур не мог умереть!

— А! Он теперь муж? Тот, кто тебя на костре сжигал два раза? Теперь это муж? Отлично! Просто замечательно! Супруги бранятся, только искры летят. «Спасибо, Ланцелот! Да не за что, дорогая Гвиневера», — закатил глаза рыцарь, горько усмехаясь и размахивая руками. — У тебя же был дорогой супруг! Все хорошо! Я просто мимо проезжал. Меня случайно с коня воздушным поцелуем снесло к твоим ногам!

Верный рыцарь круглого стола с квадратными глазами смотрел, как Гвиневера отворачивается и прячется за цветущими ветками.

— Артур мертв! — шептала она, закрыв глаза и улыбаясь сквозь слезы. — Наконец-то я свободна! Наконец-то чудовище пало! Сколько боли и слез я испытала по его вине… О, это жестокое чудовище убивало и упивалось кровью! Оно вечно искало битвы, месяцами не появлялось в замке, зато слава про его  «подвиги» разносилась по всей Англии.

Стены монастыря безмолвствовали, не было слышно ни молитв, ни песнопений. Даже колокол, прикусил чугунный язык. Гвиневера стояла и смотрела на узкие окна сумрачных келий.

- Да, мертв! – произнес Ланцелот. – Или ты сожалеешь?

Глава первая. Подвох – это судьба

Глава первая. Подвох — это судьба

Я подняла глаза, но, как показала жизньлучше бы я этого не делала! Огромная очередь с посылками, уведомлениями и письмами тянулась унылым клином аж до самой двери.

— Пишите здесь фамилию. — Я просунула бланк какому-то облезлому мужичку с тараканьими усами и потрепанной барсеткой.

— А побыстрее можно?, — психовала бабка, обещавшая помереть в очереди еще до шести. Она обещала помереть уже восемь лет, так что я спокойно сидела и пальцем тыкала в бумажку: — Паспорт, серия, номер!

— Вот! — Мне вернули бланк обратно, а я крикнула Люде, которая возилась на складе: — Посылка Навозова, Виктора Геннадьевича! Люда!

— Это тот, который штуку для увеличения хрена на полметра заказал? Несу-несу! — послышался уставший голос пухлой Люды, а на весы лег запечатанный пакет. — Вот, держите. Проверяйте здесь. А то потом опять будете жалобы строчить, что злые почтальонки себе анальные пробки растащили! И что там вы еще писали? А, съедобные трусы! Во-во! Прямо на хлебушек положила и съела в обед!

В окошечко не улыбается миловидная барышня, положив на стойку телефон.

— Я из Госкомстраха! Мне нужно отправить сто двадцать шесть писем с уведомлением! — Мне вывалили целый пакет.

— Ох, не доживу!, — схватилась за сердце бабка, которая стояла следующей, сжимая в руках старенькие очки с обклеенными лейкопластырем дужками. — Мне мыло хозяйственное купить надобно!

— Ой, а дайте мне двадцать конвертов! С пупырками! — занервничали в очереди, пока я терпеливо ждала, как расчехляется программа. Все, не могу!

— Люда, — позвала я, слыша, как на складе что-то грохочет. — Замени меня.

Я бросилась в туалет, понимая, что держаться нет больше сил. Вдоль стекла за мной ревниво помчалась часть очереди, требуя конверты, календарь с собачкой и два лотерейных билета «Лохото», в котором на моей памяти не выиграл еще никто. Я закрыла старенькую дверь, посмотрела на себя в зеркало и увидела фирменный взгляд — «В очередь, сволочи!».

Я умылась, тяжко выдохнула и подняла глаза. На меня тяжелым взглядом смотрела мокрая темноволосая женщина. С ее длинных волос стекала вода, а руки тянулись ко мне.

— В очередь! — заорала я, понимая, что меня и здесь нашли.

— Ты-то мне и нужна! Короче, иди сюда — женщина схватила меня мокрыми руками. — Я буду вместо тебя! Кем угодно, как угодно! Не переживай, я быстро во всем разберусь!

За дверью слышались такие крики, что, мне казалось, ее выломают.

— Я что, должна все бросить? У вас языка нет, чтобы марку приклеить? Как орать на весь зал, так есть, а как марку лизать, так сразу нету! — ревела одинокой медведицей Люда, давя самых шустрых и живучих непререкаемым авторитетом почтового работника со стажем. — Молодой человек, встаньте в очередь! К жене без очереди, а ко мне в порядке очереди!

Люда — это женщина-легенда. За время работы на почте она побила рекорд известного путешественника Тура Хейердала, научилась ногтем и пальцем открывать двери подъезда, грозным рыком успокаивать даже голодного бультерьера в последней стадии бешенства и взглядом вызывать импотенцию у любого маньяка.

— Не переживай, я разберусь! — шептала утопленница, затаскивая меня в зеркало.

Я упиралась, но она была сильней. Раковина упала на пол, а меня выбросило в какой-то туман. В прямоугольнике открывался вид на ту самую даму, которая куталась в полотенце, а меня засасывало в какой-то мутный полумрак, с которым я отчаянно боролась.

Очнулась на полу в роскошной ванной комнате. Огромная купальня была наполнена водой, на полу растеклась лужа, а на золотом держателе не хватало полотенца. Я ничего не помнила… Память словно кто-то стер. Я пыталась вспомнить, что было десять минут назад, но вместо этого был какой-то туманный провал.

Я еще раз осмотрелась по сторонам, попробовала рукой теплую воду, которая соблазнительно плескалась, скинула одежду и шагнула в объятия мягкой и дивно пахнущей пены. Мое тело размякло, сползая в гущу пены. Если Афродита родилась из пены морской, то я ползу туда умирать! Странно, я помню, кто такая Афродита, но решительно ничего не помню о себе…

И тут из воды появилась какая-то металлическая штука аккурат у меня между ног. Я присмотрелась и увидела, как по острию стекают капли. Это меч! Из воды появилась женская рука. Я молча смотрела на то, как хрупкая бледная рука сжимает огромный мокрый меч. Внезапно рука замахнулась, а я едва успела дернуться к другому бортику. Меч рассек пену и уже собирался повторить этот подвиг со мной! Меч рубил направо и налево, вокруг летели ошметки пены, а я пыталась отобрать его у скользкой и мокрой руки. Я пыталась разжать холодные пальцы, понимая, что салат из «горепродуктов», который, вероятнее всего, назовут моим именем, прочно вошел в планы этой подлой и сильной конечности! Скользкий меч с драгоценным камнем вылетел из руки и со звоном упал на пол. Рука, напоминающая перископ вражеской субмарины, застыла над водой.

Только я попыталась вылезти, как рука схватила меня за горло и начала топить. Сопротивлялась я отчаянно, разбрызгивая воду, а потом, поймав удобный момент, перевалилась через бортик, шлепнулась на холодный пол и отдышалась. Мои руки все еще ощупывали шею, а в ванной плавало ручное подобие Лохнесского чудовища.

Глава вторая. Гвиневра – редкостная стерва

Глава вторая. Гвиневра — редкостная стерва

Очнулась я за огромным столом, а у меня с головы чуть не слетела корона. Напротив стоял золотой кубок, на серебряном подносе дохрюкался жареный поросенок, а чуть дальше собирался в последний путь гусь, обложенный кашей. Я сидела за отдельным столом, а вдоль стен стояли еще два, за которым восседали огромные, страшные, заросшие мужики в дорогих, но грязных костюмах.

Прямо передо мной шла битва двух консервных банок, которые нещадно мутузили щиты друг друга мечами. Лязг стоял такой, что закладывало уши.

— Давай, сэр Мортон! Он уже выдохся! — кричали справа. — Поднажми! Сверху руби! Он едва на ногах стоит!

— Давай, сэр Ланфорд! Не сдавайся! — вопили слева, свистя и улюлюкая. — За честь прекрасной Гвиневры! Слева бей его! Слева!

Я смотрела на поединк.

— За что сражаются? — негромко спросила я, а неприятный мужик рядом вздохнул. Он смотрел на меня как на альтернативно одаренную.

— За честь вашу! — гадко заметил он. — Кто победит, тому ваша честь и достанется! И корона Камелиарда заодно!

Оба рыцаря выдохлись, разошлись по двум лагерям, где их похлопывали по доспехам. Один снял шлем и отдал вертлявому парнишке, который терся рядом. Я увидела его лицо. Тут же захотелось оставаться девственницей до конца дней!

Второй бросил щит и меч на руки какому-то слуге в цветном костюме, а сам грузно упал на скамью. Шлем полетел на пол, и я задалась вопросом, где здесь парикмахерская «Монастырь», в которой я срочно могу постричься.

— Леди Гвиневра! К вам прибыл король Артур! — пронзительно заорал мужик. — Готовы ли вы принять его?

Ага, со всеми достоинствами и недостатками! Пусть заходит! Мне уже самой интересно! Сначала в зал медленно вполз такой запах, что я невольно поискала глазами бомжа. Видимо, красота рыцаря измеряется количеством кругов мухи над его головой. Сердце поползло куда-то вверх, а я отчетливо видела, как в мою сторону двигается набор сияющих сверху и заляпанных грязью снизу доспехов. Запах усиливался. Я поняла, что скажу «да» исключительно для того, чтобы добраться до этого Мерлина и задушить его.

Я невольно посмотрела, как муха делает один круг на рыцарем и в бреющем полете отправляется куда-то в сторону, постепенно идя на вынужденную посадку.

Шлем слетел, обнажая копну золотых волос, от которых у меня перехватило дух. Рыцарь поднял на меня красивые васильковые глаза. Ничего себе! Тебя отмыть, почистить, привести в порядок…

— Я скакал три дня и три ночи, чтобы увидеть красоту, о которой слагают легенды! — произнес изумительно красивый молодой воин. — И теперь я понимаю, что она затмит все вокруг! Я — правая рука короля Артура. Меня зовут Ланцелот Озерный. И я прибыл жениться на вас по договоренности от имени моего короля. Объявляйте о свадьбе. Мы переночуем, а утром я отвезу вас со всеми почестями в Камелот.

— Так, — не выдержала я и встала.

В зале воцарилась тишина.

— Она умеет разговаривать!, — шепнул один из рыцарей.

— Да, некоторые бабы умеют! Сам слышал! — Ответил ему знаток средневековой женской психологии.

— Что значит жениться по договоренности? Я, конечно, понимаю, что вы — правая рука короля, и все такое! Где приказ, подписанный королем? Где извещение с уведомлением? Где документ с печатью и подписью? Где удостоверение личности? Вы мне еще доверенность на представление королевских интересов во время первой брачной ночи предоставьте! С указанием размеров, соответствия и утвержденной последовательности действий с вашей стороны!

— Э-э-э… — протянул красавец. — Я скакал три дня и три ночи! Без устали и продыху!

— Три дня и три ночи не снимал штанов, ибо повода не было. Послушай меня, Пинцет! Извини, Ланцет! — нежно продолжила я, краем глаза отметив, какими странными взглядами смотрели на меня местные консервы.

— Меня зовут Ланцелот Озерный! — В глазах рыцаря сверкнула гордость, а потом проблеск надежды, который показался мне подозрительным. Ланцет полез в дорожную сумку, достал какую-то бумагу и торжественно развернул.

— Именем Короля Артура, в знак будущего объединения земель, Камелиард обязан предоставить, — громко зачитывал Ланцелот, — стол дубовый, за которым все сидящие равны должны быть — одна штука, мечи кованые — сто пятьдесят штук, щиты кованые — сто штук, Леди Гвиневра, дочь короля Лодегранса — одна штука.

— И не просто штука. А редкостная штука! — с улыбкой заметила я. Интересно, если откажу Артуру, то история изменится? А если история изменится, то смогу ли я снова стать богиней? — Простите, а я какое имущество? Движимое или недвижимое? Для меня, как для имущества, вопрос принципиально важен!

Мне на секунду показалось, что мой вопрос превратился в кровожадное чудовище, загнавшее Ланцелота в тупик.

— Истинная дочь своего отца! Характер у нее отцовский! Вся в покойного короля! — гордо заорал кто-то из рыцарей. — Слава Лодегрансу! Слава!

Глава третья. Превед, медвед!

Глава третья. Превед, медвед!

Я стояла и смотрела на подарок, понимая, что «до свадьбы заживет» — это про меня. Медведь осмотрелся.  Взгляд у него был тяжелый, но умный.

— Он будет спать с вами, он так приучен! — инструктировал меня Мерлин. — Он привык жить в замке. Он не опасен, можете не волноваться!

Почему не хомячок? Почему не кошечка? Я согласна даже на собачку! Это не он будет спать со мной, а я с ним… Надо узнать, какое время года, а то вдруг зима, близко, а спячка с медведем в мои планы не входит. Медведь посмотрел на меня так, словно собрался сосать меня вместо лапы.

— Примите скромный дар короля Артура и позвольте откланяться! — произнес Мерлин, а Ланцелот закивал.

Позвольте откинуться! Я этого не переживу! Неужели у каждой приличной девушки должен быть медведь? Где-то в отголосках памяти проскользнуло, что самым популярным подарком девушке является мишка, а я с грустью поняла, что кто-то не хотел быть банальным.

- Еще раз, как его зовут? – уточнила я, глядя как медведь задумчиво оценивает новую жилплощадь. Мне на мгновенье показалось, что в его взгляде читается, что мы недостаточно богаты, для того, чтобы позволить себе медведя.

- Его обычно не зовут. Он сам приходит. Имя его Арти, это сокращенно от Артур! У короля Артура всех зовут Артур, - пояснил Мерлин с улыбкой. То, что мужик с фантазией я уже поняла…  «Согласна ли ты?», - нависает надо мной чудовище, которое даже до туалета без приключений не доходит.  «Согласна!», - всхлипываю я, понимая, что меня теперь тоже зовут Артур. Главное, что запомнить легко.  Где-то тихо поскуливает собака, мяукает кошка и ржет кобыла, радостно принимая меня в дружные одноименные ряды.

- Будьте с ним добры и ласковы, - поучительно произнес Мерлин на прощание. Они с Лацелотом исчезли. Яркий свет ударил мне в глаза, а когда я их открыла на меня смотрела в упор медвежья морда. Напрашивались сразу все ласковые слова, которые только могла вспомнить, а медвежьи глаза прищурились. Только не говорите, что он плохо видит, и однажды, случайненько не признает… 

Рыцари молчали, а я тихонько, вместе с креслом отползала, отталкиваясь ногами в сторону от подарка противоположную. Понимаю, что дареному медведю зубы не смотрят, но мишка очень хотел, чтобы я оценила. Почти полуметровый язык высунулся из зубастой пасти и чуть не слизнул мое лицо.

- Бэ!!! – обрадовался мой «хомячок», решив повторить подвиг.  Рыцари вылезали из-под столов, полыхая праведным героическим гневом.

- Я спасу вас, моя леди! – закричал один из них, а медведь медленно обернулся, глядя на героя с мечом. Я затаила дыхание, в надежде, что проблема с медвежьим рационом решится быстро и как-то без моего непосредственного участия.

«Мой хомячок» встал во весь медвежий рост, заревел и оскалил пасть. Не знаю, от чего может спасти меня паническое бегство героя, но, видимо, от чего-то серьезного, раз с криком «Я вас спасу!», спаситель бросился в сторону выхода. Так трогательно смотреть, как доблестные рыцари, побросав мечи, решили дружно беречь дикую и опасную природу!

Медведь  полез под мой стол, приподнял его спиной, а оттуда врассыпную бросились визжащие слуги.  Я увидела огромную пушистую морду, лежащую у меня на дрожащих коленях.

- Бэ! – хрипло произнес «подарок», снова приподнимая стол. Блюда поехали вниз, гусь отправился в свой последний полет на пол, кролик подпрыгнул, а жареный петух со всеми перьями упал и клюнул меня в грудь.

- Извольте откланяться, - нервно сообщила я, отодвигаясь вместе со стулом. – Приличные Леди не должны засиживаться на пиру.  

- Легендой овеян, Артур из Логреса, и слава его не померкнет в веках! Из каменной чаши меч вынул чудесный, и сжал его крепко в руках, - пел менестрель, а доблестные рыцари тут же вспомнили, что есть много мест для подвига в мою честь, поэтому поспешили на поиски более безопасных приключений. – Однажды он ехал по дивному полю, и бабочек рой там порхал. И вдруг показалось, ему, на раздолье, что кто-то в траве зачихал!

Морда медведя обернулась к певцу, а потом посмотрела на меня.

- Ты, слушай, слушай! – предупредила я медведя, считая свои долгом внести посильную лепту в спасение дикой природы. – Там дальше веселее! Этот мужик не ищет неприятности, просто, стоит ему сделать шаг, как они бегут к нему с криками: «Родной, куда же ты? А как же мы?».

- Артур посмотрел налево-направо, послышался вражеский вой!  А после кишки разукрасили травы, и кровь захлестала рекой! – заканчивал балладу менестрель, а медведь вразвалочку направлялся в его сторону. Тонкая душевная организация косолапого срочно требовала продолжения.  

- Кто здесь? –  спросил менестрель, шаря руками впереди себя. Он нащупал огромную медвежью голову. – Сэр Доннаван? Это вы? Простите великодушно, сэр Доннаван, но я не буду петь балладу про ваши подвиги! Ее запретили указом короля…

- Ырррр!!! – зарычал медведь, а слепой менестрель даже не дрогнул. - Ой, простите! Не признал вас, ваше величество! Слыхал я, что померли вы…

Глава четвертая. За часть прекрасной дамы

Глава четвертая. За часть прекрасной дамы

- Рыцарь подождет, - буркнула я, открывая дверь. На пороге стояла страшненькая служанка, у которой я срочно потребовала бадью с горячей водой.

- Ой, нельзя мыться вам, Леди Гвиневра! – запричитала она. – Негоже девице мыться. Детей не будет!

- Быстро! – потребовала я, чувствуя от себя такой запах, который медведя на охоте убьет без ружья. Кстати, а где медведь? – Так! Вы моего медведя не видели?

Ну да, мало ли, вдруг он незаметно в режиме невидимки на цыпочках мимо прошел, затаив дыхание.

- Видали! Как же! Ходил по замку! Спугнул ключницу, пошел к поварам… – произнесла служанка,  а я обрадовалась самодостаточности своего домашнего нелюбимца.

- Несите бадью и платье! Чистое! – приказала я, а служанка исчезла.  Я осмотрела комнату при дневном свете. На столе лежал недошитое полотнище с воткнутой иголкой. Какой-то косоглазый мужик в короне. Видимо, где-то рядом с натурщиком рядом были пчелы, иначе как объяснить значительную припухлость левой щеки. А может, он просто ел конфетку? По  шкале «обезьяна-красавец с обложки», герой средневекового эпоса, в котором из цензурных слов были одни запятые, занимал почетное первое место на начальных ступенях эволюции, палкой требуя стадо гамадрилов потесниться. Палку решили увековечить тоже, дабы удержать позиции. Лысенькая и реденькая бородка, напоминающая интимную стрижку, грозно топорщилась.

«Король Артур», - был вышито внизу. В комнату втащили парящую бадью и белое платье с пережатыми воланами рукавов. Платье чем-то напоминало ночную рубашку, но вариантов не было. Битва между деревянным гребнем и мокрыми волосами закончилась окончательным разгромом противника и выниманием зубцов из колтунов.

- Леди Гвиневра, - напомнили мне за дверью, а я закатила глаза.

- Передайте ему, чтобы встал в очередь! – рявкнула я, пытаясь осторожно сдвинуть бадью с прохода. Вместо того, чтобы подвинуться на пару сантиметров, бадья с легкостью перевернулась, обеспечив служанок работой. Я посмотрела на свою руку, а потом гаденько улыбнулась себе в зеркало. Значит, яблочки работают! Ну-ну, доблестный рыцарь!

Я вышла в зал, где опять раскинулась общественная столовая «За особые заслуги». Прямо в центре зала стояло то, что заставило меня робко поднять голову вверх. Еще бы парочка сантиметров, и мне пришлось бы прислонять руку козырьком. Огромный мужик, почти два с половиной метра ростом в серебристых доспехах стоял в центре зала. Алый плащ стекал мягкими складками с плеч, на нагруднике была написана буква «Г», а на голове красовался блестящий, как новенькая кастрюля шлем с забралом.

- О, Леди Гвиневра, - упал на колено рыцарь, вызывая господина Рихтера со шкалой землетрясений. – Я готов служить вашей чести своим достоинством!

Да, так красиво мне интим еще не предлагали. В углу зала стоял менестрель, с повязкой из грязной тряпки на голове.

- Я готов сражаться за вас, - рыцарь покорно склонил голову и поднял щит, где был изображен мой портрет. Я вам хочу сказать, что меня тут даже слегка приукрасили!  - За вашу честь!

- Простите, я не расслышала! За какую часть меня вы готовы сражаться? – насмешливо спросила я, глядя, как рыцарь поднимает голову. Сквозь решетку забрала, я увидела, как блеснули медовые глаза.

– Моя честь, мое мужество и мое достоинство в вашем распоряжении… -  продолжил рыцарь, а я отряхнула подушку и уселась на нее.

- Оставляйте честь, мужество и достоинство. Я посмотрю! О результатах сообщу в ближайшее время! – мило улыбнулась я, жалея, что рядом нет медведя.  – Сами можете идти, а вышеперечисленное, будьте так любезны, на стол для детального рассмотрения.

- Леди Гвиневера, воистину ваше остроумие способно состязаться с вашей красотой, - усмехнулся рыцарь, а его медовые глаза снова сверкнули. – Я настаиваю на том, чтобы вы посвятили меня в свои рыцари, чтобы каждый мой  подвиг был посвящен вам!

- Спасибо, не надо… На моей  чести уже столько материального ущерба и хулиганства разной степени тяжести, а так же пару изнасилований, убийств, что ваши подвиги там просто не поместятся! – снова вежливо улыбнулась я, обводя взглядом верных рыцарей. – Ступайте, дорогой герой, у меня на вас совести, чести и здоровья не хватит…

Внезапно из-за стола встал один солидный рыцарь, самодовольно вытирая усища и громко изрек: 

- Кстати, о посвящении! Сегодня моему младший сын стал не ребенком, но мужем!  И я прошу Леди Гвиневру посвятить его в рыцари!

- Ну же, сынок! – подбадривал  хмельной папаша в доспехах, пихая щуплого отпрыска, напоминавшего железного дровосека, в сторону будущей, видимо, посмертной славы. Юнец неуклюже переступал через скамью. – Где наше достоинство? Доставай своего Виллема! Не стесняйся! Покажи его прекрасной даме!

Мне обязательно это видеть? Могу ли я просто поверить на слово?

Ко мне ковылял нескладный отпрыск, пока его отец самодовольно накручивал  ус. 

Глава пятая. Да не тяни ты меч из камня!

Глава пятая. Да не тяни ты меч из камня!

Прямо в центре зала появился камень, из которого торчала рукоять меча, поблескивая золотом. На камне было высечены слова, которые только что прозвучали.  Мерлин стоял и с улыбкой смотрел на то, как все повскакивали с мест.

- Ба!!! – заорали рыцари, с грохотом бросаясь к мечу. – Сэр Доннаван! В порядке очереди!

- Да как вы разговариваете с будущим королем Камелиарда! Давай сынок! Поднажми! Да кто ж так тянет! Чай не бабу на сеновал! Расшатывай его! Раскачивай!

- Что неумехи? Дорогу истинному королю! – слышалось рычание, а кто-то жалобно и натужно кряхтел. – Сынок, тяни меня! Сейчас-сейчас! Папа все сделает! Ыыыыых! Зовите оруженосцев! Пусть помогают!

Рыцари даже разбились на партии, пытаясь помочь друг другу вынуть меч.

- Сэр Брендон! Поднажмите!!! – басил кто-то,  в гуще событий. Со всего замка сбежались слуги, показывая пальцами на камень.

- Наконец-то у нас будет король! Истинный король! – перешептывались они.

- О новом короле Камелиарда, слагают легенды … преданья, - ударил по струнам менестрель, которому медведь отдавил ухо. – Проще балладу про Артура переделать! И в Лондиниуме камень волшебный возник… Нет, в Камелиарде!

Мерлин стоял и улыбался мне нехорошей улыбкой.

- А давайте вы будете тянуть по очереди? –предложила я, видя, как кубарем вылетает очередной воздыхатель.

- Молчать, баба! Не твоего умишка дело! Тяните, сэр Параваль! Оооох! Тянете, как баба! – послышалось из клуба любителей  интеллектуальных игр. В воздухе неприятно запахло усилиями и потугами, а запах напоминал общественный туалет. «На раз, на два, на три! Тяни!!!», - командовал кто-то охрипшим голосом.

- Я же говорил, вы теперь никто, Леди Гвиневра. Дочь Лодегранса теперь не единственный путь к престолу. А я ведь предупреждал! – Мерлин развел руками, а потом подарил мне насмешливый взгляд. – А вы мне не поверили...

Рядом со мной, обнажив меч, стоял сэр Анонимус.

- А вы чего не участвуете в национальной забаве для интеллектуальных меньшинств? – съязвила я, глядя на его высокую фигуру.

- Может, потому считаю это забавой? Я говорил вам, что трон меня не интересует. Но если моя Леди прикажет, я попробую вытащить этот меч,– послышался голос, а я вспомнила про яблочки.

Хорошо, сейчас посмотрим, кто кого. Если честно, то господина Мерлина, я почему-то еще с первой нашей встречи недолюбливаю! Я посмотрела на него, потом перевела взгляд на сэр Анонимуса.  Странно! Если Мерлин здесь, значит, Артур в Камелоте… У были подозрения, но сейчас я понимаю, что они рассеиваются. Да и этот не похож на мужика, который находит неприятности на каждом шагу. Через шаг – вполне, но это как бы норма средневекового рыцаря.

- Я вполне могу защитить себя сама! – ответила я, гордо приподняв юбку и двигаясь в сторону новой игрушки для эрудитов. – Расступитесь! Я попробую!

- Пошла вон! Еще чего!  - заорал кто-то мне на ухо, пытаясь оттолкнуть. – Руки прочь от моего трона!

- Да ладно вам, сэр Гидеон! Пускай! – насмешливо заметил кто-то справа, а рыцари расступались, осыпая меня колкостями и насмешками. «Вон, смотри, как баба тянет! Ты так же тянешь! А надо сильно, как мужик!», - поучал усач своего тяжело дышащего сына,  чьи руки еще немного и будут болтаться ниже колен.

Я положила руку на меч, сделала выдох, а потом  дернула его, слыша, как меня осыпают издевательствами. Я – богиня судьбы. И моя судьба в моих руках… Я стала тянуть меч, а он начал поддаваться… Изо всех сил, я сжимала рукоять, а потом бросила взгляд на Мерлина, который смотрел на меня с такой непередаваемой цензурными словами насмешкой, что я поднажала. Еще чуть-чуть… Вспотевшие руки скользила по рукояти, волосы облепили лицо, а зубы пошли мелкой крошкой.

- Ах! Это невозможно! – пронеслось по залу в тот момент, когда я, запыхавшаяся и покрасневшая, держала меч. Мерлин побледнел и открыл рот. Правильно ребята, челюсти у вас большие, а мусора на полу много, так что чем не повод для генеральной уборки.

- Кто убьет ее, тот станет королем! – послышался голос, а я увидела, чей-то шлем и глаза, исполненные ярости и замах чужого меча. В одно мгновенье я размахнулась и  зажмурилась. Только через пару минут я осознала, что рука, закованная в латы и держащая меч, лежит на полу отдельно  от кричащего обладателя.

- Милости прошу, о Леди Гвиневра,  - орал он, а я вздохнула и снесла голову, которая со звоном покатилась по грязному полу.

- Можете называть меня Ваше Величество, - покачнулась я, глядя, как рыцари смотрят на лужу крови.  – Замахнуться мечом на женщину или ребенка – преступление.

Мерлин, видимо, не ожидавший такого развития событий, нервно делал какие-то пассы руками. Я швырнула ему меч, который звякнул об светящийся под ногами чародея пол.

- И камень захвати, - усмехнулась я, пиная камень в круг. «Ай!» - заорал Мерлин, получивший камнем по ноге.

Глава шестая. На ночь гадя

Глава шестая. На ночь гадя

Внезапно в зал влетел гонец, сжимая послание. Что-то часто меня стали посылать.

- Леди Гвиневра! Вам пришло сообщение!  Король Артур обещал пощадить всех, если вы прямо сейчас согласитесь выйти к нему и за него! – орал гонец. – А еще он сделал лицом вот так! Он обещал золото по весу тому, кто вас приведет…

Выражение лица намекало, на то, что кому-то очень грустно, тоскливо и одиноко без меня под стенами моего замка.

- Как тебя зовут? – спросила я, тяжело выдыхая, требуя колени и руки сохранять спокойствие.

- Твинтер! – гордо ответил гонец, отвесив поклон. – Что передать Артуру?

- Дорогой мой, Твинтер, - улыбнулась я, разрывая на части письмо и бросая на пол.  – Передайте королю Артуру, что если он женится на мне, то жить ему осталось два понедельника и половинку вторника! Так сказала мне Богиня Судьбы! Так что я искренне желаю ему счастья, здоровья, удачи и любви! И покажи  лицо, словно тебя восьмой месяц безнадежно одолевает чих и понос. Можешь еще ладошкой помахать! Вот так!

Гонец отрепетировал грустное выражение лица и ладошку, а потом бросился из зала.

Я шла по коридору, а за мной бежал молодой слуга, одергивая меня: «Миледи! Постойте!».

- Сложные времена требуют непростых решений! – отмахнулась я, а меня остановили, перегородив мне путь. 

- Я могу вывести вас из замка в безопасное место. В замке много проходов для слуг. Просто не все о них знают! Некоторые из них ведут в лес. Многие слуги уже покинули замок через них, – осмотрелся по сторонам слуга, а я видела брошенную кухню, где под огромным котлом с похлебкой догорал огонь. Тряпки валялись на полу, а продукты были сметены и вынесены.

Приподнимая юбку, я шла вслед за ним по мрачному узкому коридору, который уводил куда-то вниз. Холод становился все осязаемей, а я зябко повела плечами. За огромной бочкой с вином открылся проход, а я нервно осмотрелась по сторонам, шагая в темноту.

- Миледи, мы все присягнули на верность вашему покойному отцу! – слышался голос позади меня, а я чувствовала, как в гулком шелесте моих шагов бьется сердце. Я не слушала чужой болтовни, чувствуя, что откуда-то повеяло свежим воздухом. Вот так закончится легенда о Гвиневре и Короле Артуре. Я больше не Гвиневра. Еще несколько шагов и это чудовище сможет спать спокойно, но без меня!

Щурясь на яркий свет, ослепивший глаза, я сделала шаг навстречу солнцу.

- Я привел ее! Где моя награда? – внезапно раздался голос позади меня, а я почувствовала, как меня схватили. 

- Она? – послышались голоса, а я попыталась вырваться, но меня тут же грубо опустили на колени в траву.

- Поглядим-ка, - усмехнулся кто-то, а я не могла разглядеть их, поскольку солнце било в глаза. Синие плащи. – Действительно, красавица! Ты был прав, Ланцелот!

Есть разница между «добиваться» женщины и «добивать». И, видимо, Артур был больше по части второго. Внезапно меня схватили на руки, закинув на коня, а я почувствовала, как меня куда-то уносят под крики: «Стоять! В погоню! Держите его!».

- Тише, моя леди, - послышался знакомый голос, а я с ужасом почувствовала, как меня обнимает огромная ручища в латной перчатке. Конь несся по высокой траве во весь отпор, а я видела скачущую кромку леса на горизонте и чувствовала, как меня прижали к чему-то металлическому и жесткому. Конь перелетел через поваленное дерево, грузно приземлившись на землю и продолжая свой яростный галоп. Первые деревья встретили нас шуршащей зеленью, а запах трав сменился запахом сырости и коры. Конь мчался по лесу, а я честно решила откинуть копыта по дороге, чувствуя, как меня всю трясет. Внезапно конь остановился возле хрустального озера, а я мутными глазами посмотрела на зеркальную гладь, чувствуя, как меня бережно стягивают с коня.

- Красиво, не так ли? – спросил явно глухонемой сэр Анонимус, который, видимо, не расслышал моей маленькой просьбы оставаться на месте. Я висела у него на руках, вяло любуясь красотами местной природы.

- Му-му, - согласилась я, понимая, что если природа меня и интересует, то исключительно в целях залечь где-нибудь на травку измученным бревнышком.  

Меня осторожно сгрузили возле дерева, а на траву полетела металлическая перчатка. Рыцарь встал на колено, а я смотрела ему в глаза.

- Тебе плохо? – моей щеки коснулась  большая грубоватая рука. А я не могу понять, откуда эта странная слабость. Может, я действительно устала, а может, потому что не ела толком уже несколько дней. – Гвиневра… Ответь мне…

- Угу, - согласилась я,  переводя взгляд на серебристую гладь озера и вслушиваясь в щебет птиц. Видимо, яблоки силы дают силу на какое-то время, а потом наступает слабость… Причем, в самый неподходящий момент.

- Если тебе плохо, то говори, - в голосе послышалась холодная сталь. – Если где-то больно – говори. Если что-то не так – говори.

- Понятно, - неприятно усмехнулась я, отворачиваясь от руки и пытаясь встать, опираясь рукой на сухую кору дерева. –  А где же рыцарский пафос? Где же «о, моя леди»? Или я больше не леди? Ну да, какая же я леди без замка и короны? Я благодарю тебя за спасение, о, доблестный герой, но на этом мы распрощаемся… В мире много хороших девушек, поэтому желаю удачи, счастья, радости, любви… Однажды ты найдешь свою принцессу, и вы будете жить долго и счастливо.