Я больше не люблю ромашки…

Глава шестая

Придя домой, я просто упала на пол. Я обхватила голову руками и плакала. Плакала до того, что меня стало трясти от слез. Мне не хватало воздуха. Грудную клетку сдавило огромным камнем, который если бы и раздавил меня, то сделал бы мне огромное одолжение. Хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе, провалиться сквозь землю, но только не бороться за себя. Я отказывалась принимать жизнь, в которой не было нас, не было его. Я не понимала, как можно продолжать так жить. Я перестала жить в ту секунду, когда он оставил меня. Мой мир все-таки рухнул, все перевернулось с ног на голову. Я осталась наедине со всем этим хаосом, справляться с которым не было сил ни физических, ни моральных. Внутри не было ничего. Пустота. Казалось, что и внутренние органы перестали функционировать. Огромная пустота, которую ничем нельзя было заполнить или хоть как-то от нее избавиться. Я перестала чувствовать все, кроме боли. Какой-то невидимой, необъяснимой боли, от которой разрывало на части. Боль от душевной раны ни с чем не сравнима, пожалуй, если только, как от зашитой раны, которая начала расходиться, а ее пытаются сшить все снова и снова. Но к такому хотя бы прилагается общий наркоз, а к расходу швов душевной раны не прилагается ничего, кроме собственных усилий исцелиться. А что если человек не хочет исцеляться? Что если он предпочитает просто разлагаться с раной вместе, не желая даже принимать попыток выздороветь?

Я не могла кричать от боли, я не могла больше плакать. Все стало таким относительным в этом мире. В чувство меня привело, как ни странно, ощущение кома в горле. Наверное, это самое преданное существо за все эти дни, которое не оставляет меня в моменты моей горести.

Что означает этот ком в горле? Что это и как с этим дальше жить? Во мне не осталось никаких сил, мыслей, энергии. Я была словно опустошенный сосуд, в который помещали цветы для рассады, а потом пересадили в другие более красивые горшки. Смена дня и ночи уже не имела никакого значения. Какая разница светит солнце или нет, если внутри кромешная тема. Я снова потянулась за своими пилюлями «хорошего сна» и попыталась «переспать» и этот день.

Рутинные действия утра следующего дня никак не помогали прийти в себя. Униформа отеля: идеально выглаженные белая рубашка с логотипом отеля и синяя юбка. Иногда я представляла, что я иду на работу не в отель, а в аэропорт, что я бортпроводница «Боинг 747», и что вот-вот вместо привычного «Добро пожаловать к нам в отель» я скажу: «Добро пожаловать на борт самолёта «Боинг 747», время полёта от пункта А до пункта Б пять с половиной часов. Хорошего полета”. Мы планировали провести свой медовый месяц на Бали, белоснежные пляжи, теплый океан и абсолютно счастливые люди. Прежде мне не доводилось летать на самолётах, а потому я предвкушала наш первый полет еще сильнее. Вырвать меня из собственных мыслей смог наш гость, который увидев меня в лобби отеля, не мог разобраться с картой города.

– Простите, Мэм, – сказал наш добрый незнакомец, – мне нужна ваша помощь.

Мужчине было около пятидесяти лет, прилетел он к нам впервые из Британии, а мне британский английский давался не так легко. Очень мягкое и приглушенное произношение заставляло весь мозг сосредоточиться и посвятить себя помощи нашему гостю.

– Да, Сэр, чем могу помочь? – включив свою профессиональную вежливость, ответила я.

– Никак не могу разобрать, в какую сторону мне следует отправиться, чтобы найти британское посольство. В интернете написано, что оно на этой улице.

– Не совсем, – поспешила я с ответом, – дело в том, что некоторым улицам поменяли названия, по этой причине вы не можете отыскать нужную вам улицу на карте. Позвольте вызвать вам такси. Так будет надежней.

Отправив нашего гостя в свой путь, я подумала, что я почти всегда могла уговорить и его на любые поступки. Он всегда соглашался с моими утверждениями, хотя и споры у нас были частыми. Однажды мы не могли решить на какой фильм нам пойти, я всегда любила ужасы, а он фантастику, наш спор дошел до тупика, мы пошли в разные залы на разные фильмы по одиночке, в тот вечер я жутко злилась на то, что он не согласился со мной. Домой мы ехали молча, и потом еще не разговаривали целые сутки. Предпочитая своим отношениям гордость.

Витая в своих мыслях я и не заметила, как наступил полдень. Артур готовил отель к очередной делегации, а я пытаясь скрыть свои эмоции, разгребала все инвойсы за пройденные конференции. День мог бы быть совсем даже сносным, если бы под конец вечера в отель не заехала семейная пара с младенцем.

– Добрый вечер… Сара? – прочитав мое имя на бейджике, ко мне обратился высокий парень азиат с большими глазами.

– Добро пожаловать в… – хотела бы закончить или начать я, но застыла, увидев, еще одну пару: два кольца на правом безымянном пальце: красивейшее помолвочное кольцо с большим камнем, которое так светило мне в глаза, и обручальное кольцо, говорившее мне: «Хэй, смотри на нас, мы счастливы, нас двое, мы всегда вместе и нам хорошо». В глазах снова стало темно, воздух резко испарился, а голос мой исчез. Я ухватилась обеими руками за стойку ресепшена, ноги меня не держали, а в голове было слышно только: «Сара? Сара? Все в порядке? Все хорошо?».

На их месте могли бы быть и мы с тобой. Как же были прекрасны наши слова-обещания, что мы построим самую крепкую ячейку общества. В тот день я впервые прогуляла свои занятия в университете. Примерная девочка, всю жизнь живущая по общественным стандартам, не нарушая никаких норм, не пошла на занятия, поддавшись чувствам. Самое страшное в этой ситуации было то, что ей нравилось. Ей нравилось бросать вызов всем и вся, когда рядом с ней ОН, который защитит и поддержит ее в любой ситуации. В тот теплый октябрьский день мы сбежали от всех за город. Гуляя вдоль озера, я делилась ним своими мечтами.

– Когда я закончу университет, я спасу всех женщин на планете, помогу встать им на ноги, помогу следовать своим желаниям, как ты мне помогаешь. Я уверена, что многие из них несчастны, потому что рядом нет людей, которые бы в них верили. Подумай только, все успешные женщины всегда благодарят своих мужей, сестер, матерей и отцов – людей, которые всегда были с ними рядом.