Я хочу твоего мужа

Глава 1

Что-то непонятное на тесте. Вроде и не явно положительный, но вторая полоска все-таки заметна. На всякий случай делаю еще два. На одном чистый минус, на втором есть намек на плюс.

Не знаю радоваться или нет. Мы с Лешей часто говорили о детях. Представляли кто будет — мальчик или девочка, подбирали имена, даже решали какую комнату переделаем под детскую.

Но вот так внезапно… Я в растерянности.

Звоню своему врачу Алле Витальевне и объясняю ситуацию.

— Так, Кирюш, — она чем-то шуршит в трубку, — у меня отпуск еще неделю. Как выйду — приму тебя, разберемся. Может, срок совсем маленький, поэтому тесты не улавливают. Может, просто гормональный сбой. Если хочешь, возьми у нас в клинике направление на ХГЧ.

— Я вас дождусь, — задумчиво рассматриваю псевдо полосатые тесты, — пока буду повторять обычные. Может, что прояснится.

Другой врач мне не нужен, и неделя ожидания ничего не изменит.

Я или беременная, или нет. Все просто.

После разговора с Аллой Витальевной у меня в груди смятение, и внезапно я понимаю, что чертовски соскучилась по мужу несмотря на то, что все утро мы были вместе.

— Леночка! — зову свою помощницу.

Она тут же врывается в кабинет с блестящим блокнотом на изготовке. Маленькая, пухлая как колобок, но с таким запасом энергии, что хватит на целую роту.

— Я отъеду на часик-другой. Проконтролируешь тут все?

— Конечно, Кира Андреевна.

— Если что-то важное — звони.

— Не переживайте. Ваше кафе в самых надежных руках.

Я не сомневаюсь. Леночка хоть и ростом с хомяка, но спуску никому не даст, поэтому с чистой совестью собираюсь и ухожу.

На часах около трех, и в это время обычно муж зависает в тренажерном зале. Звонить ему бесполезно — он всегда оставляет мобильник в ячейке, а мне жуть как хочется его увидеть и услышать родной голос. Поэтому заскакиваю на пять минут домой, чтобы взять сумку с формой и еду к фитнес клубу, по дороге гоняя мысли о тестах.

Интересно, что скажет об этом Леха.

На парковке мне удается найти место недалеко от выхода. Паркуюсь и взглядом нахожу машину мужа чуть в стороне. Здесь голубчик, железо тягает, чтобы достичь идеальной формы.

Хотя на мой взгляд он и так идеален. Высокий, поджарый с четко прорисованными кубиками пресса. Короткая стрижка, модная небритость, яркие синие глаза.

Я влюбилась в сразу, как только увидела и до сих пор каждый день благодарю судьбу за то, что он у меня есть.

— Здравствуйте! — приветливо улыбается девушка на ресепшн.

Забирает у меня пластиковую карту клуба, взамен выдает полотенце, банные тапочки и ключ от ящика.

— Хорошей тренировки!

— Спасибо.

Я ухожу в раздевалку, натягиваю на себя спортивную одежду и поднимаюсь в тренажерный зал. В середине дня здесь немноголюдно. Пяток людей в зале свободных весов, столько же возле тренажеров.

Моего мужа среди них нет. Он обнаруживается возле куллера в дальнем углу. Причем не один…

Напротив него стоит девица. Среднего роста, с обалденной фигурой, обтянутой бежевым спортивным комбинезоном, отчего в первую секунду создается впечатление, что она голая. У нее длинные подтянутые ноги, шикарная крепкая попа, абсолютно плоский живот, прямая спина и острые плечики. Грудь небольшая, высокая, как раз такая, как нравится моему мужу. Длинные волосы, цвета молочного шоколада, собраны в высокий хвост. В вырезе между лопаток выглядывает замысловатая татуировка.

Пока я ее рассматриваю, во рту стремительно пересыхает. Потому что то, что я сейчас вижу…оно неправильно.

Муж что-то увлеченно ей рассказывает, и на его губах та самая улыбка, от которой я обычно млею. А стерва преступает с ноги на ногу, плавно ведет бедрами то в одну сторону, то в другую, явно красуясь. Потом перекидывает хвост через плечо и нарочито рассеянно накручивает темную прядь на палец, как раз на уровне груди, привлекая таким простым движением его внимание. И он ведется! Я точно вижу момент, когда его взгляд сползает ниже. Ни миг, на секунду, но этого достаточно чтобы он нервно сглотнул, а крылья носа затрепетали.

Эта зараза клеит его, прекрасно видя обручальное кольцо на пальце!

Девка тем временем приглушенно смеется в ответ на какую-то его шутку. У Березина прекрасное чувство юмора. В любой компании он запросто может поднять настроение, и я всегда балдела от этой его черты, но конкретно сейчас мне хочется подойти и треснуть ему по макушке.

Потому что это перебор.

Я не слышу, о чем точно они говорят — в ушах гремит дикий пульс, но вижу, как он разворачивается чуть боком и напрягает руку, демонстрируя красивый, прокаченный бицепс. А эта дрянь тянет к нему свои руки и лапает! Сначала сжимает каменную мышцу, чуть дольше, чем это нужно для того, чтоб оценить ее твердость, потом неспешно ведет ладошкой вверх по плечу, переходит на грудь и замирает. И все это с восхищенной улыбкой конченой стервы.

Почему он не одёрнет ее? Не остановит? Я не понимаю…

Они так увлечены друг другом, что до победного не замечают моего приближения.

Мне хватает сил чтобы подойти и при этом не дрожать, как лист на ветру. Улыбаюсь так словно ничего не произошло:

— Привет!

Леша откровенно вздрагивает и тут же рефлекторно отступает на шаг от девки. Она же скользит по мне спокойным взглядом, потом с улыбкой произносит, обращаясь только в нему:

— Леш, пока. До встречи, — машет ему пальчиками и уходит.

Я пытаюсь напомнить себе, что надо дышать...

— Ммм, — мычу, провожая ее растерянным взглядом, — и это кто такая?

— Где? — беспечно спрашивает муж.

— Не придуряйся. Ты понял, о ком я говорю. Что это за звезда крутилась возле тебя?

— Ах это…— он пренебрежительно ведет плечами, — Марина.

Марина… Это имя камнем падает между нами.

Глава 2

Вечер мы проводим вместе, старательно избегая неприятной темы. Смотрим какой-то сериал, разговариваем, перед сном занимаемся любовью, и я засыпаю у него на груди, почти поверив в то, что все у нас будет хорошо, и что эта нахалка не будет отравлять нам жизнь.

Однако утром, проснувшись от теплого прикосновения губ к моему виску, снова чувствую, как щемит в груди.

— Я пошел.

— Хорошего дня, — подставляю губы для поцелуя.

Когда за Лешей закрывается дверь, я брожу по квартире как неприкаянная. Не знаю, чем себя занять, все валится из рук, и в душе все сильнее и сильнее разгорается смятение.

Звоню в кафе и предупреждаю Леночку, чтобы раньше обеда меня не ждала. Работник сегодня из меня никакой — все мысли заняты Мариной. Я тону в них и понимаю, что самой не вывезти.

Поэтому звоню подруге.

— Алис, привет, — выдыхаю в трубку, тяжело опускаясь на стул.

— Что случилось, Кирюш? — она моментально чувствует мою тревогу.

— Извини, что так рано, но мне очень нужен твой совет.

— Без проблем.

И я ей рассказываю и про то, что увидела вчера в зале, и про стычку в душе, и про разговор с Лешей. Она слушает не перебивая, лишь иногда уточняя мелочи, и в конце задумчиво тянет:

— Значит, рядом с твоим мужем нарисовалась стерва...

О стервах Алиса знает все.

Потому что сама стерва. Матерая, из Высшей Лиги. Та самая, роковая женщина, которая крутит мужчинами как ей заблагорассудится, а они едят с ее рук и счастливы лишь от того, что на них обратили внимание. Настоящая самка, рядом с которой мужчине хочется расправить плечи и быть мужчиной. Женственная, сексуальная, и что самое важное — чертовски умная.

На жизнь она зарабатывает консультациями для женщин, потерявших веру в себя. Она прокачивает их уверенность в себе, женственность, самооценку. Учит, как сохранить и приумножить счастье в личной жизни, и как выжить после болезненного расставания, как лучше понимать и себя, и мужчин. Гуру одним словом.

— Нарисовалась.

— Как ощущения?

— Чудовищно!

— Главное – не накручивай.

— Поздно, — даю волю эмоциям, и с губ тут же срывается надрывный стон, — уже накрутила.

— Значит так, — командует она, — прямо сейчас встаешь, подходишь к своему прекрасному бару, достаешь ты вкусняшку, за которую зацепится взгляд и принимаешь в лекарственных дозах.

— Я не могу. Есть подозрение, что один не в меру шустрый сперматозоид, повстречался с моей яйцеклеткой.

— Поздравлять можно? Или пока не стоит?

— Не надо. Еще ничего не ясно.

— Леша в курсе?

— Нет. У меня язык не повернулся ему сказать. Меня трясет со вчерашнего вечера. Я все думаю, неужели он может повестись на такой вот вульгарный подкат. Это же так…так…недостойно. Не может же он быть настолько слабым, чтобы поддаться на простую провокацию?

Да. Я уже гоняю в голове варианты, что будет, если он не устоит. И это жуть как больно и страшно.

— Кира, тебе правду или сладенькую конфетку?

— Правду давай, — горько усмехаюсь, — у меня аллергия на сладкое.

— Хорошо. Зай, чтобы поймать мужчину в свои сети, не обязательно играть на похотливых инстинктах. Тактик много. Можно быть хрупкой нежной девочкой с грустными глазами, и мужчины побегут решать твои проблемы. Можно, строить общение так, чтобы мужчина каждую секунду чувствовал себя особенным, создавать ему ощущение, будто никто никогда не понимал его так, как ты. Можно, заставлять его улыбаться. Поверь, они любят улыбаться! Можно, отыгрывать роль дикой кошки, которую непременно захочется приручить, или роль таинственной недоступной красотки. Все эти подходы — тонкая игра на мужских струнах. Они охотники, защитники, и любят, когда их не просто ценят, а боготворят. И не известно, какая тактика может сработать.

— Если ты хотела меня утешить, то у тебя ни черта не вышло, — я закрываю глаза и утыкаюсь лицом в ладонь.

— Просто говорю, как есть. Если мужчина не конченый расхлябанный кобель, то будучи несвободным и дорожа своей партнершей, запросто обрывает подкаты, основанные чисто на физиологии. Далеко не за каждого думает отросток в штанах.

— Спасибо, обнадежила.

— Я это к чему говорю… Леша твой как раз не из кобелиных. Он любит тебя и дорожит. Его простыми трусами не проймешь.

— Думаешь?

— Уверена. Когда мы виделись с вами? Две недели назад? Так вот, он смотрел на тебя, как на любимую женщину. Вряд ли за это время что-то изменилось.

— Я не знаю…— снова стону, — я уже ничего не знаю.

— Хорошо, если сомневаешься, то прямо сейчас подумай о том, было ли что-то странное в его поведении? Задержки после работы, непредвиденные командировки, внезапные пароли на телефонах и странные разговоры, лишние нервы, странный задумчивый взгляд. Что угодно, что выпадает из привычной колеи. Он не робот, где-нибудь да прокололся бы. Все всегда прокалываются. Просто женщины предпочитают не замечать тревожных сигналов, пока не становится слишком поздно.

— Нет. Ничего не было, — я говорю чистую правду, никакого лукавства. Ни одного из классических признаков левака я за мужем не замечала.

— Вот и выдыхай.

Мне действительно становится немного легче. Самую малость. Нервно смеюсь в трубку:

— Спасибо, Алис. Ты мне мозги наместо вправила.

— Котик, я рада, что тебе полегчало. Но ты ушки не развешивай, и булочки до конца не расслабляй, — мягко произносит она, — Лешка у тебя хороший, правильный, но…

— Что «но»?

Я ненавижу это «но». Оно всегда все портит.

— Он мужчина, — говорит так, словно это объясняет все, — Красивый, сильный, видный, с ярким внутренним стержнем. Такие сразу попадают на все женские радары в радиусе километра. Так что держи руку на пульсе.

Глава 3

Я иду впереди, муж за мной. Не вижу Лешиного лица, но кожей ощущаю тяжелый взгляд. От волнения аж мутит. Вообще не понимаю, как мне хватает сил переставлять ноги и не спотыкаться через каждые два шага, потому что по ощущениям — в организме не осталось ни одного целого сустава, сплошное желе.

Мы молчим всю дорогу до его кабинета, и лишь когда дверь за нами закрывается, оборачиваюсь к нему:

— Это что сейчас было?

— А что сейчас было? — проходит мимо меня и тяжело плюхается на свое кожаное кресло. Откинувшись на спинку, обеими руками устало трет лицо.

— Леш, не надо, — предостерегающе поднимаю ладонь, — не отвечай вопросом на вопрос и не пытайся включить дурака. Я не настроена идти на мировую.

Он угрюмо, исподлобья смотрит на меня, при этом во взгляде такая неприкрытая досада пляшет, что хочется подойти и треснуть ему по голове.

— Что эта стерва здесь делает?

— Работает, Оль, представляешь? — разводит руками, — она – личная помощница Михалыча.

— Давно?

— Да уж месяца три.

У меня будто нож под ребрами проворачивается. Три месяца эта дрянь крутится рядом с моим мужем, присматривается, принюхивается, строит коварные планы, а я ни слухом, ни духом.

— Отлично, — складываю руки на груди, чтобы Леша не заметил, как они дрожат, — просто великолепно.

— Что не так?

— Ты сейчас издеваешься? Или все еще надеешься, что я успокоюсь, махну рукой и спущу все это на тормозах?

— Нечего спускать, потому что ничего не произошло.

— Серьё-ё-ёзно? — поднимаю брови.

— Серьезнее не бывает.

— Мой муж переквалифицировался из честного человека, в беспардонного лжеца, и при этом считает, что ничего не произошло. Ну что я могу сказать…Блеск! Просто блеск.

Он хватает карандаш и начинает нервно крутить его в руке, раздраженно отбивая кончиком по столу.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Что я должен был сказать?

— Хватит! — рявкаю, — еще раз задашь встречный вопрос, и я перестану с тобой разговаривать! Когда я впервые узнала про Марину и спросила у тебя про нее, ты сказал, что вы просто изредка пересекаетесь в зале. И все! Почему ты соврал, и не сказал, что вы работаете вместе?!

— Да вот поэтому! — он раздраженно отбрасывает карандаш, вскакивает на ноги и отходит к высокому панорамному окну.

— Поясни, — требую ледяным тоном.

— Знал, что ты начнешь херню выдумывать и мозги на пустом месте мне выносить. Вот и не сказал!

— На пустом месте? — моему возмущению нет предела, — эта сучка мне в открытую сказала, что у нее на тебя планы, а ты говоришь, что на пустом месте?!

— Да, Кир. На. Пустом. Месте, — цедит по словам, — потому что ее бред — это ее проблемы. Мне до него нет дела! Но ты ведь услышала только то, что хотела, накрутила себя и теперь мотаешь мне нервы!

С того момента, как мне стало известно про Марину, я только один раз завела о ней разговор, и это называется «мотаю нервы»?

— Березин, ты охренел? — спрашиваю ошалело, — Ты, мать твою, охренел!

— Кир, прекрати.

— Прекратить? Вокруг тебя вьется какая-то п.. звезда, ты мне врешь о том, что больше с ней не видишься, а спустя две недели выясняется, что она работает у тебя под боком! И при этом ты еще смеешь делать недовольное лицо и обвинять меня в том, что я тебе мотаю нервы?

У меня просто слов нет.

Леша тоже заводится:

— Во-первых, она не работает у меня под боком. Она — помощница Михалыча, и он только сегодня ее пораньше отпустил, а так — гоняет и в хвост и в гриву. Его кабинет на три этажа ниже, в другом крыле здания. Так что на работе мы с ней практически не видимся! А если и пересекаемся, то исключительно на общих собраниях или если она приходит по спецпоручению Андрея…

— Обалдеть. То есть она к тебе еще и по спецпоручениям наведывается, — фантазия рисует такие поручения, что у меня искры из глаз летят, — и как? Прорабатываете? Справляетесь?

— Прекрати, — угрожающе качает головой, — иначе поругаемся.

— Мы уже ругаемся, если ты не заметил. Ладно, — отмахиваюсь, — это было, во-первых. Что во-вторых?

— Я сдержал свое слово, перенес тренировки, так что за пределами работы мы больше не пересекаемся.

— Как своевременно, — киваю, поджав губы, — после трех-то месяцев. Или сколько она там вокруг тебя крутится.

— Пфф, — зарывается ладонью в волосы, тяжко выдыхает, поднимая взгляд к потолку, и качает головой, — ты меня не слышишь.

— Слышу, Леш. Еще как слышу. Только не могу взять в толк, с чего ты записал меня в наивные дуры, которым можно лапшу на уши вешать.

— Я не вешал!

— Ты! Мне! Соврал! — я киплю, — вместо того, чтобы сразу раскрыть все карты, ты, глядя мне в глаза, врал о том, что вы просто иногда пересекаетесь в зале! И при этом еще что-то смел говорить о том, что между нами не должно быть недомолвок!

Глава 4

— Значит, Леха твой врать начал… — задумчиво произнесла Алиса, рисуя палочкой на воздушной шапке капучино.

— Увы.

Спустя несколько дней, после самого провального «праздника» в моей жизни, подруга наведалась ко мне в кафе. Переложив все текущее дела на неугомонную Леночку, я утащила Алису к любимому столику и вывалила ей все, что накопилось внутри. Пока говорила, все ждала, что полегчает, но, к сожалению, вожделенного катарсиса не случилось. Мне было все так же тошно, и обида на мужа никуда не делась.

— Плохо.

— Сказал, что хотел сохранить мое душевное спокойствие.

— Понимаешь, вот такое вранье по мелочам — это тревожный сигнал. Ему кажется, что ничего страшного, подумаешь не сказал…А на самом деле это маленьких шажок к хаосу. Соврал в одной мелочи, потом в другой, в третьей. И каждый раз думается, что все в порядке, что это просто ерунда, недостойная внимания. Но постепенно под эту категорию ерунды могут попадать все более серьезные вещи. Одна ложь всегда тянет за собой другую.

— Спасибо, Алис, поддержала, — криво усмехаюсь я.

— Как вы общаетесь?

— Через губу. Я еще не отошла, после эффектного появления Марины, а он на меня дуется из-за того, что ушла, отключила телефон и домой вернулась только в десять вечера.

Неприятно все это. Муторно. Дрянь эта из памяти не уходит. Губы ее яркие и как она по ним ведет языком. Каждый раз как вспоминаю, так все внутри сжимается и дыхание перехватывает.

— Сама что думаешь по этому поводу? — спрашивает Алиса, — заинтересован он в этой Марине?

— Я своими глазами видела флирт в тренажерке, и то, как улыбался. Рада бы сказать, что интереса с его стороны нет совсем, но язык не поворачивается.

— Мужчинам льстит внимание. Они сразу раздувают грудь, распушают хвосты и вышагивают как павлины. Инстинкт. Никуда от него не денешься.

— Бесит.

— Ты не пенься, Кир. Не накручивай. Поговори с ним еще раз. Без эмоций, простыми словами донеси, что тебе было неприятно, что ты очень его любишь и ценишь, но терпеть вранье и пренебрежение не станешь. Ты не девочка, которой можно лапшу на уши вешать.

— Я знаю.

— Само собой, ты знаешь, — усмехается она, — но надо, чтобы это в полной мере осознал Леша. Это первый ваш конфликт такого рода, и от того, как вы его разрулите — будет зависеть очень многое. У вас все любовь-морковь была и розовые феи с сахарной пыльцой, а вот теперь самое сложное начинается. И чтобы потом локти не кусать, обозначай свои границы.

— Умная ты все-таки, Алиска, — показываю ей большой палец, — мне бы хоть каплю твоего ума, глядишь бы и не повелась на сказочку о том, что они больше не видятся.

Подруга ободряюще улыбается:

— Он не изменяет. Это главное. Я понимаю, что тебе сложно, что тебя сейчас кроет по страшному, но не раздувай конфликт там, где можно мягко погасить. Поговори с ним. Без скандалов и обвинений. Уверена, вы друг друга поймете. Тебе надо отвлечь его, переключить на себя, а не распалять внимание к этой особе.

— Нейтрализовать бы ее как-нибудь, — мечтательно произношу я, — сослать на Марс, или в другую страну, ну или хотя бы на Колыму.

— Прости, Котик, но в жизни не всегда получается убрать травмирующие факторы. Приходится как-то их обходить и адаптироваться.

— Да понятно это, — сокрушенно машу рукой, — адаптируюсь, куда деваться? Он мужчина видный, всегда привлекал женщин. Но…хрен я его кому отдам.

— Во-о-от, — тянет с улыбкой подруга, — такой настрой мне нравится. Ты у меня красотка, всех построишь.

— Не сомневайся. Построю.

И, пожалуй, начну прямо сегодня. С похода за красивым бельем, чтобы красиво мириться с мужем.

Телефон пиликает.

— О! Жанка пишет, — усмехаюсь, открыв мессенджер, — стабильно отчитывается о передвижениях врага.

— Я же говорила. Она — молодец.

Я открываю сообщение и сначала не могу понять, что к чему.

Какая-то фотка в раздевалке. На лавке сидит Марина, лица не видно, но знаю, что это она. Одна нога у нее перемотана эластичным бинтом. И подпись Жанны: «Звезда довыпендривалась на эллипсоиде и вывихнула щиколотку».

— Есть все-таки справедливость в этой вселенной, — показываю Алисе сообщение, — зацени. Так ей и надо!

С мстительным удовлетворением рассматриваю фотографию «соперницы» и улыбаюсь. Будет знать, как к чужим мужьям клинья подбивать. Ничего, пару недель похромает, лоск свой растеряет…

— Зай, я бы на твоем месте не радовалась, — Алиса, наоборот, хмурится.

— Да, я знаю, что нельзя желать зла другим. Карма и все такое…

— Кира, кармы-чакры и прочие высшие материи — это прекрасно. Но речь совсем не о том.

— О чем же?

— О том, что сейчас она «инвалид — ножка болит». Маленькая хрупкая девочка с большими грустными глазами, которая мучается от боли. Такая жалкая, беспомощная, беззащитная. И так хочется ей помочь, облегчить страдания.

Глава 5

Мне стыдно встречаться с Сашей в своем кафе. Кажется, что все сразу узнают, что я задумала, будут обсуждать за моей спиной, а потом и вовсе донесут мужу. Поэтому приглашаю его в небольшой бар, расположенный в трех кварталах от нас. Там сумрачно, но уютно, играет тихая музыка, а самое главное — можно занять столик в самом дальнем уголке так, что тебя никто не увидит, пока не подойдет ближе, а ты будешь видеть всех, кто в зале.

Когда я туда прихожу, Карпов уже на месте. Гоняет пальцем по экрану, неспешно попивая кофе.

— Извини, я задержалась.

— Ты вовремя, — он откладывает мобильник, — просто я был в этом районе и пришел пораньше.

Я усаживаюсь напротив него, подзываю официантку и заказываю имбирный чай.

Стыд не отпускает. Мне до сих пор кажется, что я делаю что-то противозаконное, поэтому начинаю с нейтрального.

— Как дела?

Саша жмет плечами.

— По-разному. Как у всех. Работаю, в свободное время залипаю на велодроме.

— Я тоже работаю, — опускаю взгляд и замолкаю, рассматривая чаинки в стакане. Черт, что ж так сложно все

— Ну, давай, рассказывай. Зачем тебе моя помощь потребовалась.

— Понимаешь… Моя просьба, наверное, покажется тебе странной… — очень сложно начать, но я стараюсь, — пфф…в общем, мне надо присмотреть за мужем.

— Присмотреть? — поднимает одну бровь.

— Да. Немножко, — показываю пальцами капельку, — вот прямо самую малость.

— Зачем?

Боже… Затем, что я мнительная истеричка, которая не доверяет своему супругу и мастерски накручивает себя на пустом месте. А вслух:

— У меня есть к нему пара вопросов, на которые он не будет отвечать.

— Кир, давай договоримся сразу. Я не работаю с недомолвками. Мне нужна четкая информация.

— Я понимаю, просто…

— Просто? — выжидающе поднимает вторую бровь.

— Стыдно мне, — обреченно машу рукой.

— Я тебе так скажу, пятьдесят процентов моих клиентов — это женщины, которые хотят…присмотреть за мужьями.

— То есть я не одна такая? — нервный смешок срывается с моих губ.

— Нет.

Почему-то меня это успокаивает. Я выдыхаю, беру себя в руки и уже совсем другим тоном произношу:

— У меня есть повод думать, что одна девица не прочь познакомиться с ним поближе. Они коллеги. И меня это очень сильно напрягает. Я мужу верю, но…— развожу руками, — сам понимаешь, доверяй, но проверяй.

— То есть ты хочешь убедиться, что ничего нет. Я правильно понял?

— Да. Мне нужна уверенность, что мой муж по-прежнему только мой.

— Отлично.

Мы сидим еще минут двадцать и обсуждаем детали. Я рассказываю ему практически все, кроме своих метаний и тоскливых размышлений. И про душ, и про работу, и про то, что сейчас у Мариночки болит ножка.

Саша ведет себя как профессионал. Задает корректные вопросы, не осуждает, не вешает ярлыков и не лезет с советами. Его интересуют исключительно факты: где, что, как.

В конце самым спокойным тоном выдает:

— Задача ясна. Работаем.

— Работаем, — я сковано улыбаюсь, все еще не уверенная в том, что поступаю правильно. Почему-то вспоминаются слова «кто ищет, тот всегда найдет», а следом «меньше знаешь — крепче спишь», но уже поздно. Отмашка дана.

***

По возвращению в кафе, я чувствую себя премерзко. Вот уж не думала, что когда-нибудь опущусь до слежки за собственным мужем. Но и останавливаться не хочу. Утешаю себя мыслью, что это на чуть-чуть. Всего на несколько дней. Я просто получу подтверждение, что Леша не изменяет, придушу своего внутреннего ревнивого демона и забуду обо всем этом, как о страшном сне.

Хороший план, и я надеюсь, что мне удастся выдержать его до конца. Больше всего меня волнует, как я мужу в глаза смотреть буду. Он спросит, как дела, а я ему такая нарядная и счастливая: все отлично, встречалась с детективом, отвалила бабла, чтобы за тобой присматривать.

Присматривать…слово, то какое дурацкое.

Грустно мне. Я чувствую себя так странно. Вроде все нормально, а такое чувство, будто шагаю по канату над пропастью и бестолково размахиваю руками, чтобы удержаться.

Скорее бы все это закончилось. Сил нет.

Чтобы отвлечься и перестать изводить себя тяжкими мыслями я выхожу в зал. Работа идет. Клиентов пока еще не очень много, официанты справляются, бариста немного скучает. При моем появлении подбираются. Знают, раз Кира Андреевна вышла в зал, значит будет совать свой любопытный нос во все щели. Леночка тут же подскакивает ко мне с неизменным блокнотом, готовая выполнить любые указания. Мы с ней проходим между рядов, я указываю на недочеты, а она все скрупулезно фиксирует.

За самым дальним столиком меня поджидает сюрприз в виде Зинаиды Степановны.

— Здравствуйте, — произношу с улыбкой, взглядом показывая Лене, что может быть свободна.

Глава 6

Следующая несколько дней проходят в напряжении. Но я так стараюсь изображать из себя любящую жену, что Леша ничего не замечает. Ни того, как нервно блестят глаза и щеки горят нездоровым румянцем, ни стыдливых взглядов, которые периодически у меня случаются — стоит только вспомнить, как я натравила на него частного детектива, так сквозь землю провалиться хочется. Ни того, как нервно я хватаюсь за телефон стоит ему только завибрировать.

Я дико боюсь, что он возьмет мобильник в руки, а там выплывет сообщение от Саши. Как потом объясняться — я даже не представляю.

В общем хочется удавиться и одновременно с этим испытываю дикую потребность в близости. Мне очень непросто. Я кошкой льну к мужу, боясь хоть на миг выпустить его из своих объятий:

— Кир, что за приступы нежности? — смеется, когда роняю его на кровать и, как мартышка, заскакиваю сверху.

— Соскучилась.

— Мы же все время в месте.

— Не все! Ты пропадаешь на работе весь день.

— Ты тоже. Ай!

Пихаю его в бок:

— Если жена хочет нежности, жена получит нежности, даже если для этого придётся связать бестолкового мужа и подвергнуть его диким пыткам.

Снова смеется, хватает меня и, прежде чем я успеваю пискнуть, роняет к себе на грудь и начинает меня щекотать.

— Леш! — пищу, давясь хохотом, — прекрати!

— Э, не-е-ет. Хотела нежности? Получай!

Мы дурим, как подростки, смеемся и тискаем друг друга, но когда мой телефон на тумбочке начинает гудеть, я подскакиваю как ужаленная.

— Плевать. Потом посмотришь, — Леша тянет меня обратно, а у меня напрочь смыло игривое настроение. Я уже не могу ни дурачиться, ни смеяться.

— Леш, погоди…там по работе может быть, — с трудом выползаю из-под него. — секундочку.

— Знаю я твою секундочку, — ворчит он, плюхаясь на подушки.

— Секундочку! Обещаю.

Беру мобильник и чувствую, как руки трясутся.

Вначале висит сообщение от банка, потом какие-то картинки от Алисы и письмо от Леночки по заказу на следующие выходные. А в самом конце Карпов. Вижу его фамилию и боюсь открывать сообщение.

Давай, Кира! Сама это затеяла, сама и выгребай. Не время сваливать в кусты.

Я все-таки открываю послание.

Там всего несколько слов:

«Есть информация. Надо встретиться» — И у меня все обрывается.

Перечитываю несколько раз. Пытаясь найти в этих словах какой-то смысл. Может информация это: все в порядке, муж чист аки младенец? Интуиция подсказывает, что ни чего подобного. Что не стал бы Саша писать, если бы все было чисто.

Сердце подозрительно сжимается и тяжело сокращаясь с трудом прокачивает кровь.

— Секундочка прошла, — за спиной звучит голос Леши.

Я жмурюсь. Пытаюсь справиться с дыханием и никак.

— Кир! Ты зависла что ли?

— Зависла, — с трудом откладываю мобильник.

— Кто там тебя так озадачил?

Ты…

— Лена. Говорит, на через неделю хотят корпоратив у нас организовать. Надо дозаказ большой делать, музыку пригласить, еще два официанта на больничном…

— Кир, забывай о работе. Иди сюда, — он утаскивает меня обратно в кровать.

Я даже улыбаюсь, даже подыгрываю ему. Только вот внутри все сильнее стягивается пружина.

***

Уже позже, когда он уходит в душ, оставив меня одну в комнате, я выскакиваю на балкон и, плотно прикрыв дверь, звоню Саше:

— Привет, — шепчу, прикрывая трубку ладонью и прилипнув носом к стеклу в тщетных попытках узреть появление мужа, — Что-то случилось?

— Вся информация только при личной встрече. Когда ты сможешь?

Боже, его деловой тон еще больше стягивает пружину у меня в груди.

Я готова сорваться к нему хоть сейчас, но уже ночь и это вызовет ненужные вопросы у Алексея.

— Как насчет завтра? На том же месте. Например…в час дня?

— Без проблем.

Да, действительно. Нет проблем. Осталось только дотерпеть до завтра и не сдохнуть от страха и подозрений.

Когда Леша возвращается в комнату, я уже лежу под одеялом и всеми силами изображаю разнеженную, бесконечно уставшую от любви женщину. Зато, когда он засыпает, переворачиваюсь на спину и под его размеренный храп полночи таращусь в потолок, пытаясь предугадать, что меня ждет завтра.

В этот раз я прибегаю на наше место первой. За полчаса до назначенного срока. Беру стакан минералки, но не пью, хотя внутри все калит и пересохло, как в пустыне. Потому что знаю, стоит мне только сделать глоток и все пойдет обратно бурным фонтаном. Не отрываясь, смотрю на входную дверь, нервно постукивая ноготками по столешнице. Мне очень сложно сидеть — будто гвоздь в одном месте. Еще немного и я сорвусь с места, начну бегать по стенам и по потолку, при этом громко вопя и пучками выдирая волосы из головы.

Глава 7

В выходные мы едем к Галине на юбилей. На заднем сиденье коробка с подарком из модного салона интерьеров и роскошный букет кремовых роз.

Леша дурачится за рулем — вполголоса подпевает и в такт музыке мотает головой из стороны сторону. При этом выглядит абсолютно спокойным и счастливым, а я молча смотрю в окно. Стараюсь не думать о том, что он так же возил, а может и возит, шалаву-Мариночку.

Потому что если об этом думать, то градус моментально подскакивает, в венах закипает кровь и ничего кроме желания устроить скандал и вывести этого вруна на чистую воду не остается.

Я не хочу скандал. Я хочу просто пережить все это и сохранить наш брак.

Мне сложно. Первый порыв, после того как Саша рассказал мне правду о том, как мой муженек подрабатывает личным водителем на бедной хроменькой коллеги — четвертовать. Всех. Развестись, выкинуть в окно его шмотье и сжечь все общие фотографии. Завести в отместку мужика, а лучше трех.

Прямо по самой грани прошла. Еще чуть-чуть и рвануло бы так, что от нашей семейной жизни камня на камне бы не осталось. Спасла Алиса. Ей удалось погасить мой вулкан и настроить на конструктивный лад.

— Нужен тебе Леша?

— Нужен!

— Зачем?

— В каком смысле зачем?

— Кир, главный вопрос всегда, когда принимаешь решение, это «зачем?».

— Люблю я его. Вот зачем.

— Но хочешь без боя отдать его этой пиявке?

— Не хочу!

— Тогда истерику убирай и включай мозги

Включить мозги, когда адреналин хлещет через край, оказалось самым сложным. Сердце металось, давилось от обиды, захлебывалось ревностью и не поддавалось на уговоры.

Если бы подруги рядом не было, я бы сорвалась. Дипломат из меня так себе — я бы высказала ему все в глаза. Прямо, жестко, как умею. Рассказала бы про детектива, которого наняла чтобы следить за ним, и ничем хорошим бы это не закончилось.

Однако я все еще надеюсь на счастливое разрешение этой убийственной ситуации. Поэтому на мне красивое платье, стильные украшения и спокойная улыбка.

— Всегда держи лицо, Кирюш, — еще одно наставление Алисы, — ты самодостаточная, красивая и уверенная в себе. Не опускайся до уровня базарных скандалов. Если хочешь бросить — бросай красиво, так чтобы он всю жизнь этот момент вспоминал и жалел об упущенном. Чтобы помнил твой снисходительный прощальный взгляд и гордую спину, а не перекошенный рот и выпученные глаза. Хочешь остаться — и подавно никаких базаров.

Я хочу остаться. Тем более, если верить моим источникам, а я им верю, ничего криминального пока не произошло. Все на стадии флирта. Подумаешь, флирт, ерунда какая… с кем ни бывает. Я его сейчас придушу на хрен!

— Кирюш, ты чего какая сумрачная в последние дни? — спрашивает Леша, не догадываясь о том, как близко к раю пропасти мы балансируем. И что именно он подталкивает нас к бездне.

Оборачиваюсь к нему и долго задумчиво рассматриваю.

Просто флирт…Просто помощь коллеге… Просто не думать, где достать ружье…

— Что? — хмурится.

— Хороший ты у меня, — выдаю без тени улыбки.

Он напрягается от моего тона.

— Что-то не так?

Все так, любимый. Все замечательно. Просто флирт…

— Нет. Просто вспомнила, вот у Михалыча в том году серебряная свадьба была. Как думаешь, мы столько протянем?

— Так звучит, будто ты из последних сил тянешь лямку нашей семейной жизни, — смеется муж.

О том, как он близок к истине в последние дни, я не говорю. Только рассеянно улыбаюсь:

— И все-такие?

— Куда ж ты от меня денешься, Кирюш? — одной рукой сжимает мою ладонь, второй крутит руль, — ты ж помнишь? Вместе и навсегда.

— Вместе и навсегда, — повторяю за ним словно эхо, стараясь не замечать, как ломит между ребер, — и никакого обмана?

— И никакого обмана, — врет он, не моргнув глазом.

В этот момент мне очень хочется перегнуться на заднее сиденье, взять розы и отхлестать ими по бесстыжей морде.

***

— Алексей! — хозяин тепло пожимает руку моему мужу, потом оборачивается ко мне, — Кирюша! Ты, как всегда, просто королева.

— Так-так, — из дома выходит его жена Галина. Ей сегодня пятьдесят, но она выглядит так, что половина тридцатилетних от зависти подавятся, — не успела я отвернуться, как ты королеву себе нашел?

— Так это же Кира. Конечно, она королева. Зато ты у меня богиня. — он берет ее за руку, сплетая пальцы.

Простой жест, но такой искренний, что ни у кого не возникнет сомнений — эти двое любят и уважают друг друга не смотря на прожитые вместе года.

Мне хочется, чтобы Леша тоже взял меня за руку, но он уже занят тем, что тискает большого пушистого кота, вальяжно подошедшего к нам.

— Ну, что встали, как неродные. Проходите! Гости уже собираются.

Мы идем за хозяйкой за дом, туда, где у них стоит высокая беседка с зоной барбекю.

Глава 8

— Кир, давай в клуб? — предлагает Леша, когда мы уже подъезжаем к дому, — хочется продолжения банкета. Там сегодня наши собираются.

Я с сомнением смотрю на наши окна, потом на мужа. Почему-то перспектива провести с ним тихий спокойный вечер меня сегодня не прельщает. После разговора с Михалычем я чувствовала себя, как уж на сковородке. Все казалось, что сейчас он заведет разговор про Мариночку, Леша это услышит и у нас случится очередной скандал. К счастью, пронесло, но от постоянного ожидания неприятностей настроение было взвинченным и не располагало к мирному времяпрепровождению.

— Давай.

Спустя полчаса мы уже на танцполе. Вокруг мельтешение неоновых огней, веселые и немного дурные лица, музыка долбящая прямо в сердце.

Лешины друзья за любимым столиком на втором этаже. Кто-то из них с подругами, кто-то сам по себе. Из женатых только мой и еще Колька Лаптев.

— О, — дружно тянет компания, — а вот и Березины.

Приветствуем друг друга, обнимашки-целовашки, счастливый писк и прочие атрибуты встреч. Я даже глазом моргнуть не успеваю, как нам находятся стулья, и мы уже сидим за столом вместе с остальными. Чего-то наливают. Чего-то смеемся. Постепенно узел в груди ослабевает.

Я все чаще смотрю на Лешу и поражаюсь тому, какой он у меня классный. Из тех мужчин, которые в любой компании свои, умеют шутить и говорить так, что все им в рот заглядывают. И смех у него такой зажигательный, что невозможно не улыбнуться в ответ.

Пару раз мы с ним дрейфуем в медляках. В эти моменты мне кажется, что во всем мире остались только мы и больше никого. Его руки на моих бедрах, взгляд скользит по губам, тела так близко, что я чувствую, как он реагирует на мои прикосновения.

Мы играем взглядами, соблазняем друг друга. Во мне кипит нездоровый адреналин, потому что одновременно с нашими играми я вспоминаю коварную улыбку Марины. Это причиняет боль, выкручивает нервы на максимум, но я не могу остановиться, не могу забыть. Я с мазохистским кайфом вспоминаю каждый миг нашего общения. Тренажерный зал, душевые, конференц-зал, фотографии от детектива. Барахтаюсь в этом, злюсь, прикусываю Березину губу, когда лезет с поцелуями, но не отталкиваю. Льну сама.

Он думает, что я просто играю, пытаюсь завести его. Думает, что специально распаляю его. Не понимает, по какому тонкому канату я иду, балансируя над пропастью.

Это ведь должно пройти? Должно все наладится? Когда с Мариной будет покончено, я ведь перестану гонять в голове всю эту ситуацию?

Очень на это надеюсь. Потому что если нет, то хана моим нервам.

Когда медляков нет, мы танцуем с девчонками под зажигательные биты. Я выпускаю себя на волю, отдаваясь во власть музыки. Испытываю болезненное удовольствие от своего состояния, тону в ощущениях.

Вернувшись в очередной раз к столику обнаруживаю, что половины наших нет.

— Дымить ушли, — бросает Колька, который категорически против пагубных привычек.

Внезапно мне хочется сделать пару затяжек и почувствовать горечь никотина на своих губах. Поэтому отправляюсь следом за нашими на улицу.

Возле крыльца толкается народ. Своих среди них не вижу, поэтому иду к переулку, в котором тоже собираются любители «подышать кислородом».

Вывернув из-за угла, сразу замечаю Березина и остальных. Они метрах в десяти, возле здоровенного внедорожника. С одной стороны лужа от текущего кондиционера, поэтому чтобы подойти к ним мне приходится обходить этот танк на колесах.

— Лех, а что за цыпу я у тебя в тачке видел? — спрашивает Антон и, мои ноги тут же примерзают к земле. Я все превращаюсь в слух, и вместо того, чтобы продолжить путь, наоборот сжимаюсь в тени внедорожника.

— Да с работы, — лениво отвечает он.

Я смотрю сквозь тонированные окна на то, как он выпускает кверху струйку сизого дыма. Не дышу.

— Симпотная, — Антон одобрительно кивает, — такая прямо …ууух.

Остальные тоже смеются.

— А то, — хмыкает Леша, и мне в его голосе чудится то ли гордость, то ли бахвальство.

***

Я даже дышать перестаю и нет сил бороться с внезапным параличом.

А то? Серьезно? А то?! Звучит так, будто он хвастается дорогой игрушкой и знает, что все будут ему завидовать.

— Катаешь ее, пока Кира не видит?

Фраза «катаешь ее» звучит с двойным подтекстом и больно ударяет в солнечное сплетение. Мне ужасно хочется выскочить и заорать, что я все вижу! Но стою. Держу на привязи и себя, и своих рвущихся в бой демонов. Слушаю.

— Просто подвозил, — небрежно цыкает Леша.

— Да-да, и пару раз резьбу нарезал?

— Нет.

— Да ладно, Березин! — недоверчиво тянут его дружки, — ты ли это? Кто в универе ни одной юбки не пропускал?

— Видели? — поднимает руку и показывает палец каждому по очереди. Я сначала думаю, что это фак, но потом понимаю, что муж демонстрирует безымянный палец с обручальным кольцом, — я женат.

— И че?

— И ни че.

Глава 9

— Не развешивай ушки, Котик. Целую.

Я откладываю трубку и смотрю в стену, будто там нарисовано что-то выдающееся. На самом деле там пусто — просто бежевые обои. В голове тоже пусто. После разговора с подругой у меня не получается собраться с мыслями.

Она всего-то спросила, а не собирается ли мой муж в ближайшее время в командировку? Ну вдруг, ему потребовалось куда-то внезапно уехать. Срочные дела, заботы, хлопоты…

Я сначала не поняла, потом поняла, и очень сильно напряглась. У меня аж сжалось что-то глубоко внутри, острым спазмом пройдясь вдоль позвоночника. А радость от того, что Мариночку отправили в командировку, расхлебывать проблемы, возникшие из-за ее халатности, очень быстро улетучилась, уступив место панике.

Если Леша хотя бы заикнется, что ему нужно куда-то уехать — я за себя не ручаюсь.

Однако проходит день, два, три — и никаких внезапных поездок у него не намечается. Он все так же приходит вовремя домой, ведет себя как обычно и никуда не собирается ехать. Я немного успокаиваюсь, но внутреннее напряжение все равно зашкаливает. У меня ощущение, будто стою на краю обрыва, и у меня из ног сыплются камни, с грохотом улетая в бездну.

А еще душит ощущение надвигающейся беды. Интуиция, зараза, продолжает нашептывать, терзать меня по ночам, доводит, не позволяя расслабиться.

Тварь-Марина сумела разрушить мое спокойствие. Но это полбеды. Самое страшное, что она покачнула мое доверие.

И вот как-то днем, сидя в своем кабинете, я испытала жуткую потребность сделать хоть что-то. Давясь от любопытства, приправленного изрядной долей ревности и сердечных спазмов, я полезла в социальные сети. Это самые большие предатели из всех возможных, и при желании там можно найти все, что угодно.

Фамилию Мариночки я не знала. Но это не проблема. Прошлась по знакомым девочкам, работающим в офисе и вуаля — аккаунт Марины Прокиной передо мной во всей красе.

Чуть помедлив, я включаю режим невидимки и захожу к ней. От волнения аж потряхивает. Такое чувство, будто совершаю преступление, а еще мне страшно. И ни черта не соображаю.

У этой звезды много фоток. Она из тех, кто щелкает себя на фоне заката, куста, кривого дерева, тарелки со жратвой и обоссанной стены с матерным словом во весь рост. Везде выпяченные губы и ресницы во весь экран. И позы такие уверенно-вызывающие, но не пошлые. Спина с перегибом, грудь вперед, попа назад, волосы через плечо и во взгляде вызов. Стерва.

Я вспоминаю, как она трогала моего мужа за руки и ее улыбку, и меня трясет еще больше. Я даже прижимаю ладони к лицу, пытаясь перевести дух.

Потом возвращаюсь на самые последние фотографии. На втором заходе голова работает лучше, хотя в висках все еще стучит. Вот она в тренажерке. Вот фото перебинтованной ноги. А вот селфи улыбающейся довольной гадины в салоне автомобиля. И по пестрым подушкам на заднем сиденье, я узнаю машину своего мужа.

***

Сердце проваливается до самых пяток.

Опять? Когда?

Открываю фотку во весь экран, вижу дату — неделю назад. Немного отпускает. Примерно то же время, когда их по моему заказу фотографировал Саша.

Потом цепляюсь взглядом за подпись к фотографии.

Едем домой после хорошего трудового дня.

Не «еду», не «меня везут», а именно «едем»! Меня почти выворачивает наизнанку. Я мозгами понимаю, что это показуха, а сердцем не могу. Сердце в ужасе, бьется где-то то ли в горле, то ли под коленками, то ли еще где.

На фотке видно рукав Лешиной куртки. Он был за рулем. Сидел рядом с озабоченной дрянью и позволял ей фоткаться у нас в машине. Кто-то скажет, подумаешь, ерунда, но для меня это еще одна капля яда в забродившую бочку моего прежнего безграничного счастья и доверия.

Силой воли заставляю себя перелистнуть дальше. Вижу ее в автобусе, со скорбной подписью снизу: «Почему Вселенная так жестока? Она отправляет меня к за тридевять земель, а сердце остается дома, на привязи».

И к кому же оно привязано? Уж не к блаженному ли рыцарю, который готов подвозить каждую хромоногую курицу на нашем семейном автомобиле?

И снов злая интуиция подбрасывает дров в топку.

Ни черта не каждую…

А именно вот эту, которая не скрывает своего интереса, и про которую он гордо говорит «А то!» своим друзьям.

Я вскакиваю со стула и начинаю метаться по кабинету из стороны в сторону, как волчица вдоль прутьев клетки. Зарываюсь пальцами в волосы, рычу, злюсь.

Буквально ловлю себя на грани взрыва, заставляю сесть обратно.

— Хотела смотреть? — шиплю на саму себя, — так смотри!

Снова листаю. Какие-то унылые фотографии чужого города. Серое офисное здание, постная морда Марины, изображающей вселенскую скорбь. Никакого компромата или подозрительных снимков.

Только на последнем кадре, выложенном сегодня утром, она улыбается. На заднем плане у нее настенный календарь и обведена в кружок дата. Снова лезу в описание, там бред типа «ура, через три дня домой». Это первая половина подписи. Вторая «вернусь как раз на день рождения. Лучший подарок — это снова быть рядом с тем, кого любишь. Скучаю. Жду. Считаю часы».

Глава 10

Когда МЧСники уехали, я первая зашла внутрь кафе, а следом потянулись и притихшие, взволнованные работники. Пахло гарью и оплавленными проводами, копоть от едкого дыма покрывала стены, потолок, мебель, но прямой урон от огня был минимальным. Только возле щитка в самой дальней комнате все обгорело. Заглянув в его черное нутро, напоминавшее внутренности инопланетянина, я поежилась.

Страшно было подумать, как все могло обернуться, если бы не Леночка, которая, почувствовав запах паленого, схватила огнетушитель и бросилась в бой. Надо будет отписать ей премию. Только вот разгрести бы все это с минимальными потерями.

На улице уже собирались зеваки, которым было жуть как интересно насколько погорело это миленькое кафе, поэтому я попросила:

— Опустите жалюзи.

Официанты тут же бросились к окнам, а я тем временем опустилась на диванчик и тяжело потерла лицо руками, позволив себе секунду слабости, а когда убрала ладони, то увидела, что все мои люди стоят вокруг меня полукругом и ждут.

Порой быть главной так сложно. Не спрячешься, не притворишься, что у тебя лапки и ты вообще просто мимо проходила.

Это моя команда, люди, которые от меня зависят, и подвести я их не могу. Поэтому вдыхаю, выдыхаю, собираюсь силами:

— Так, девочки-мальчики, — постучав ладонью по столу, поднимаюсь, — предлагаю воспринимать случившееся, как следующий шаг на пути к вершине.

Растерянные сотрудники неотрывно смотрят на меня и, кажется, даже не моргают и не дышат. Это окончательно приводит в норму:

— Я давно хотела обновить обстановку, но то лень было, то руки не доходили. Теперь откладывать смысла нет. На этой неделе буду разбираться с проверками, а потом вызову клининг и строительную бригаду.

Все, что я говорю — чистая правда. Наверное, поэтому в ответных взглядах зажигается надежда.

— Я понимаю, что не в праве от вас этого требовать, но если вы останетесь со мной, буду вам очень признательна. Уверена, за месяц-полтора кафе будет восстановлено, и мы снова откроемся для посетителей, на это время я сохраню вам оклады. Но если кто-то все-таки соберется уходить — ваше право. Я не обижусь. Только поставьте, пожалуйста, в известность. И да, вне зависимости от вашего решения, я хочу, чтобы вы знали — мне очень нравилось работать с каждым из вас.

Лена снова всхлипнула и разразилась горькими рыданиями. У меня на груди давит, но я держусь. Твердо и уверенно. Справлюсь.

Я озадачиваю сотрудников сбором тех вещей, которые пригодятся в дальнейшем, а сама ухожу в кабинет и первым делом звоню мужу. Жалуюсь.

— Я сейчас приеду, — тут же отзывается он.

— Зачем? Ты тут ничем мне не поможешь, — я тяжко вздыхаю, а Березин непреклонен:

— Приеду.

— Хорошо, — улыбаюсь через силу.

Потом звоню подруге.

— Да, дорогая, — отзывается она после первого же гудка.

— Алис, спасай, — стону в трубку.

— Опять Леша, накосячил? — тут же ворчит она.

— Нет, что ты, — я вкратце описываю свое ЧП, а потом с надеждой спрашиваю, — ты говорила, у тебя кто-то в пожарной инспекции был?

— Почему был? Есть. Татьяна Николаевна, старший инспектор.

— Может ты…

— Ни слова больше, — прерывает меня подруга, — я договорюсь, чтобы тебя не сильно мурыжили и не затягивали.

— Спасибо.

После разговора с двумя самыми близкими людьми мне становится легче. И когда выхожу из кабинета к остальным, на моем лице нет ни капли растерянности. Я улыбаюсь и готова к новым свершениям.

Как там говорят? Трудности закаляют? Что ж, я готова достойно ответить на этот вызов.

***

Следующие дни были суматошными. Меня таскали по инстанциям, и на каждом этапе выносили мозги, мотали нервы, а порой и откровенно запугивали. Я была похожа на размотанного в хлам ежа, у которого дергался глаз.

В среду с самого утра я была в своем погорелом царстве и ждала самую суровую проверку. Мысленно готовилась к самому худшему и дрожала как осиновый лит. При этом приходилось улыбаться и поддерживать образ решительной бизнесвумен, чтобы сотрудники не переживали. Вроде получалось. По крайней мере они уже не ходили словно прибитые мыши, как это было в первые дни, и порой даже раздавался смех.

Я успокаивала себя тем, что скоро все закончится, и что без падений не бывает взлетов. Но все равно было тошно. Хотелось вернуться на неделю назад, когда еще не было всех этих проблем, а только море, горы и наша любовь

Леша меня поддерживал как мог. Вечерами, завалившись к нему на плечо, я чувствовала, как тревоги отступают и становится немного легче…

— Кира Андреевна, — в кабинет врывается одна из моих девочек, — они пришли!

Сеня аж подбрасывает на кресле. Страшно.

Хлопаю по щекам, чтобы прийти в себя, и несусь к дверям. За спиной — скрещенные на удачу пальцы.

— Добрый день.

Их трое. Строгая женщина в дорогих очках и двое молодых МЧСников в форме. У каждого планшет с бумагами и самое что ни на есть суровое выражение лица.