Я люблю её

2

Настали рождественские каникулы, но домой, к семье, я не спешил. Нужно было показать родителям, что я тут так привык к самостоятельности, что без неё уже никак не могу.

Тем временем муж Аделины уехал по делам в Сан-Ремо. Он не хотел уезжать и, если я правильно понял, даже уже отказался. Но тут она его убедила:

– Ты должен ехать. Тебе нужно развеяться. К тому же, я знаю, что тебе этого очень хочется.

– Ладно, я подумаю. Я очень хорошо подумаю, – ответил её муж.

Короче, мы с ней остались одни. Я купил себе одеколон, а она… вела себя со мной так же, как раньше. Но однажды вечером, когда увидела мой чемодан и поняла, что я и впрямь собираюсь уезжать, заговорила со мной по-особому, на особую тему. Не знаю, может, праздничное вино ей так ударило в голову, и это самое вино я должен благодарить за такую откровенность со мной. Я не постеснялся воспользоваться её разговорчивым настроением и узнал, кем она работает.

– Я борец. Выигрывала бои десятки раз подряд в женской категории.

Она! Боец? Боксёр!.. Ну да… сейчас я вижу, что у неё крепкие руки и ноги… Но всё-таки! Всё-таки если бы она сказала, что танцует в ночном кабаре перед кучей мужиков, я бы принял это куда радушнее. Эта новость стала первым откровением за вечер и, как позже оказалось, не самым сильным.

– Нет, сейчас… Сейчас я просто тренер. А вот, видел бы ты меня десять лет назад…

– Ты тогда училась в школе, наверное?

– Это ты тогда учился в школе, а я выиграла титул, мне было двадцать три года.

Она старше, чем я предполагал! Ни за что в жизни не дал бы ей больше тридцати… двадцати пяти… А какая разница! Что это меняет?

– Ты напомнил мне о годах, и я вспомнила, что сегодня годовщина…

– Свадьбы?

– Нет, – она еле сдерживала улыбку. – Это было ещё до встречи с тем человеком, которого ты знаешь как моего мужа.

– А он что, не ваш муж?

Я подумал, что сейчас мне расскажут, что они шпионы под прикрытием, и на самом деле она совершенно свободна, но…

– Нет-нет. Самый что ни на есть настоящий. Это случилось ровно семь лет назад. Мои подружки повели меня в одно место – как они сказали, посмеяться. У меня на родине такого не бывает.

– Чего такого?

Мне было уже интересно.

– Таких заведений.

– Каких заведений?

– Место, где поют мужчины, переодетые в женские платья.

Ответила она так, словно я мог бы потом произнести: «Подумаешь! Нам действительно привычно ходить в такие места по выходным».

– Когда я впервые его увидела, он исполнял песню на сцене, а я сидела за столиком в четвёртом ряду и чувствовала себя так, словно я опьянела. Я почти не пью, но совершенно ясно: я испытывала волшебный дурман. Я улыбалась и не могла успокоиться. Но он не смешил – он дарил радость… А когда его взгляд случайно попал на меня, совершенно случайно и на несколько секунд, я поползла под стол. Такая безудержная энергия – и целиком направлена на меня!

– Чем же всё кончилось? – не терпелось мне узнать. Признаться, я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться: чем ещё, кроме как концом, эта смешная история могла закончиться?

– А кончилось всё тем, что я стала приходить туда каждую пятницу. Это было главным событием моей недели, самым счастливым. Место, где я была сама собой, а для всех остальных – зрителем, наблюдающим за происходящим со стороны. Но внезапно тот самый артист заставил меня почувствовать сопричастной к происходящему: он стал смотреть мне в глаза с каждым разом всё дольше. Представляешь? В мои глаза! На меня! И это несмотря на грандиозные успехи у всей остальной публики. Зрители аплодировали, кричали, подпевали, а я почти не двигалась и молча наслаждалась. Я садилась всегда в одно и то же место, публика менялась, и никто не мог распознать, куда именно смотрит исполнитель. Если кто и оглядывался, все смотрели на какого-нибудь мужика – но не на меня. Не могли поверить, что я объект внимания.

Я был уверен, что на неё смотрели. Если там среди зрителей были, конечно, настоящие мужчины.

– А потом я перестала ходить туда.

И правильно сделала!

– Пропустила где-то два-три пятничных вечера, – продолжила она. – Это была целая вечность. В те дни я чувствовала себя, мягко говоря, паршиво. То, что должно было пройти за пару дней, не отпускало меня ни на минуту. Я твердила себе заученное с детства: помни, счастье женщины заключается в том, что её защищают и заботятся о ней, а не в том, что от неё бегают. Я была уверена, что если я приду туда ещё раз, он решит, что я его добиваюсь, бегаю за ним. Тогда я решила задушить все эти чувства. Пускай, – сказала я себе, – у меня останутся приятные, ничем не испорченные воспоминания: внимательный, уверенный… и нежный взгляд в мою сторону…