Я не искала тебя. Книга вторая

Глава 4. Энн.

Из-за смены часовых поясов, я просыпаюсь около полудня. Только привыкла к Нью-Йоркскому времени, как снова придётся перестраиваться.

Сегодня чувствую себя получше, наконец-то я выспалась. Больше не ощущаю себя разбитой, силы постепенно возвращаются. Всё-таки, как важно, знать, что ты не одна в этом мире, и есть те, кому не безразлична твоя судьба. Беспредельная поддержка и забота Дороти не дали мне окончательно впасть в депрессию. За что я ей очень благодарна.

Подхожу к зеркалу в ванной и не узнаю себя. Кажется, я поспешила с выводами о хорошем самочувствии. Вид у меня тот ещё. Выгляжу измученной, с красными опухшими глазами от слез и бледным лицом. Поправляю волосы и замечаю на шее, чуть выше ключицы, кровоподтёк, расползшийся неровным ярко-лиловым пятном. Надавливаю на него и понимаю, что мне больно.

От воспоминаний меня бросает в дрожь, должно быть это от того, что Кевин сильно схватил меня за шею. Не понимаю, или я не видела его вчера, или он только проявился.

Смотрю на дрожащие руки и вижу темнеющий синяк на запястье правой руки. Он держал меня довольно крепко, но я и подумать не могла, что останутся синяки. Мне стало не по себе. А что, если ещё вчера эти следы насилия были видны на моем теле, а я настолько погружённая в себя, их не замечала?

Мне стало так стыдно. Я бы не хотела, чтобы кто-то, видя меня, понял, через что мне пришлось пройти. И тут я вспоминаю женщину в самолёте. Какой ужас, она должно быть поэтому ко мне обратилась.

Открываю кран, и ополаскиваю лицо холодной водой. Пытаюсь хоть немного почувствовать себя бодрее. Не хочу ничего вспоминать, хочу забыть, как страшный сон. Дороти сказала, что мне придётся с ним поговорить, я в этом не уверена. Попрошу ее поговорить с Кевином от моего имени. Если я снова и встречусь с ним, то должна выглядеть сильной и уверенной в себе, а не жалкой, как сейчас.

Спускаюсь, надеюсь Дороти не будет акцентировать внимание на моих синяках. У меня нет кофты с длинным рукавом, чтобы их скрыть. Застаю её почти на пороге, она явно собралась уходить.

–Доброе утро, миссис Хилл, – приветствую я её, как в старые добрые времена.

–Доброе, дорогая, – она останавливается и убирает руки от ручки входной двери, – выспалась? Как ты себя чувствуешь.

–Сегодня намного лучше, я крепко спала ночью, – отвечаю я, – Вы куда-то собрались? Не буду вас задерживать.

–Я особо не тороплюсь, так, решила встретиться с одной своей давней знакомой. – пояснила она. – завтрак на столе: яичница, тосты и хрустящий бекон. Не стесняйся и чувствуй себя как дома. Я вернусь через пару часов. Если тебе нужна какая-то одежда, то можешь взять в спальне наверху, там осталось много вещей Рози, которыми она уже не пользуется.

–Спасибо, даже не знаю, как я, могу вас отблагодарить, – призналась я, – вы так добры ко мне.

–Перестань, Энн. Ты же меня знаешь, для большинства девочек из интерната я бы даже пальцем не пошевелила, сплошные хамки. А таких, как ты, единицы и я никому не позволю тебя обидеть. Ты ещё совсем ребёнок, немного запутавшийся во взрослой жизни, я тебе помогу. Вот увидишь, всё наладится, – утешила она. – Раз уж ты проснулась, то замкни дверь изнутри, чтобы я не закрывала тебя на ключ.

–Хорошо, – Дороти вышла, и я повернула замок на двери.

Мне было немного страшно оставаться одной в доме, но я не стала ничего говорить, в конце концов, миссис Хилл мне ни нянька и не обязана со мной сидеть. Надо отдать ей должное за то, что позволила пока пожить у неё.

Я прошла на кухню, как и во всём доме, здесь царил идеальный порядок. На плите меня ждал завтрак, хотя в моем случае это был уже почти обед. Несколько стеклянных шкафов с посудой располагались по правой стороне комнаты, по центру стоял стол на гнутых ножках и стулья с высокими спинками. В доме было необыкновенно уютно и мне так не хотелось думать о том, что скоро предстоит его покинуть.

По моим предположениям бабушка с дедушкой, и Кейт уже должны были вернуться в Лондон. Мне обязательно надо будет встретиться с Кейт и обо всём поговорить, особенно о том, как на мой побег отреагировал отец. Возможно она знает, как повёл себя мой муж. Но включать телефон я совсем не хотела, в очередной раз давать Кевину возможность позвонить мне. Найду другой способ связаться с подругой, но чуть позже.

Поднявшись в спальню, решила всё-таки посмотреть, что из вещей мне может подойти, хотя бы временно, пока я не собираюсь выходить и делать покупки. Не могу же я несколько дней разгуливать в одной майке и джинсах, тем более в джинсах не очень комфортно находиться весь день.

К счастью в шкафу нашлось много спортивной одежды, судя по грамотам, дочь Дороти занималась легкой атлетикой. По размеру вещи, конечно, оказались чуть велики, но это абсолютно не страшно. Я никогда не была полной, а сейчас вдобавок ещё и сильно похудела на фоне подготовки к свадьбе и событий последних дней. Так что придётся потуже завязать шнурки на штанах, которые я надела. Майка тоже свободно болталась на моих плечах. Но меня это не смущало.

Свои вещи я загрузила в стиральную машину, и чтобы хоть как-то скоротать время до прихода Дороти, и отвлечься от реальности, выбрала книгу на стеллаже возле камина.

В половине четвёртого вечера раздался звонок в дверь, и я пошла открывать в полной уверенности, что Дороти возвратилась со встречи с подругой.

Как оказалось, очень сильно ошиблась. Не посмотрев в глазок и не спросив: «Кто там?», просто открыла дверь. На пороге стоял Кевин, мне хватило секунды, чтобы понять, как я сглупила. Увидев его, в сердце что-то оборвалось, сразу бросило в дрожь и недолго думая, я попыталась закрыть дверь обратно. Он удержал её.

–Энн, подожди, я пришёл поговорить, – сказал он, продолжая с силой тянуть дверь на себя. Было очевидно, что я намного слабее него, и моя попытка обречена на провал.

В панике я отпускаю ручку двери и убегаю на кухню. Я боюсь его, как огня. В этот раз не позволю себя обидеть, меня всю трясёт от страха.

–Энн, – зовёт он, явно следуя за мной, – стой, я хочу всего лишь поговорить, я не трону тебя.

От напряжения и волнения у меня шумит в ушах, я не могла расслышать и половины, что он пытается сказать. Дыхание стало чаще, и я чувствую, как бешено бьется сердце. Страх снова оказаться в его руках не покидает меня.

На кухонном столе я вижу нож и хватаю его. Взмахиваю дрожащими руками, давая понять, чтобы Кевин не подходил ко мне.

–Уходи, – кричу в истерике я, – уходи отсюда, я не шучу, если посмеешь подойти ближе, я убью тебя, клянусь, – голос срывается, и слёзы катятся по моему лицу.

Кевин застывает на месте, его глаза неотрывно смотрят на меня, от удивления темные зрачки расширяются. Он не говорит ни слова, губы собраны в тонкую линию, просто смотрит и его лицо искажено от боли и ужаса.

–Энн, детка, послушай я виноват… – перебиваю его и не переставая держать нож, направляя в его сторону, кричу:

–Не называй меня так, не называй!

–Ради всего святого, успокойся, я не причиню тебе зла, обещаю, – пытается убедить меня он. Но я настроена решительно.

–Что здесь за крики? – на пороге кухни появляется Дороти и мы оба поворачиваем головы в её сторону, – молодой человек, выйдите отсюда немедленно, – её тон не возмутим, – живее, иначе я вызову полицию, – предупреждает она.

–Вы не понимаете, – обращается к ней Кевин, – я муж Энн… – она не даёт ему договорить.

–Это вы не понимаете, немедленно прочь из моего дома, – безапелляционно заявляет она, – немедленно, я жду. Неужели вы не видите в каком она состоянии? Уходите!

Кевин разворачивается и уходит, не сказав больше ни слова. Нож выпадает из моих рук, и я медленно опускаюсь на колени и согнувшись пополам, рыдаю изо всех сил.

Дороти подбегает ко мне и обнимает за шею, в надежде успокоить поглаживает по растрёпанными волосам.

–Милая, успокойся, он ушёл, – шепчет мне на ухо, – ну же, девочка моя, всё позади, он здесь больше не появиться, обещаю.

Я крепче обнимаю её в ответ и надрывно захлебываюсь от слез. Мне невыносимо плохо, в горле стоит ком. Ничего не могу с собой поделать, просто впадаю в истерику.