Глава 11

Я лежу на Тико у костра. Фури зло поглядывает на меня из небольшого окошка нашей с ней повозки, она считает, что девушке неприлично проводить вечер в компании мужчин. Что я дружинник и это традиция, она не знает. Пусть и сидит одна в повозке до самого Нашина. Тико негромко мурлычет, от него идет тепло, еще и костер греет, того и гляди разморит, и усну.

— Лира, иди в повозку, — рычит рядом Кир, я даже не шевелюсь в ответ, но продолжаю гладить Тико. — Лира!

Что-то быстро стал князь выходить из себя. Устал от подготовки к поездке? Или ласками Фури недоволен? Злить его еще больше себе дороже.

— Тико, отвези меня к повозке, — говорю достаточно громко, чтобы Кир меня расслышал.

— Лира, — рявкает он, — монстрюс — не ездовая лошадь!

Очень жаль. Не понимаю, в чем проблема. Когда в дороге мне надоело сидеть в небольшой повозке в компании Фури, позвала Тико, взобралась ему на спину и ехала так. Правда, не очень долго, пока князь этого не увидел и не зашипел, чтобы я немедленно отправлялась обратно в повозку.

Скатилась с Тико, поцеловала его в нос и отпустила. Не знаю, куда он исчезает и откуда появляется, но уверена, что монстрюс присматривает не только за мной, но и за всеми участниками поездки все время.

Плетусь к повозке. В это время дружинники садятся ужинать, нам с Фури уже что-то принесли. Можно было бы попроситься посидеть вместе с мужчинами, я ведь давала клятву верности князю, но Роук прослеживает мой взгляд и отрицательно качает головой, мол, Кир не в духе. И соблюдением традиции на время поездки, по всей видимости, можно пренебречь.

Почти дошла до повозки, когда увидела, что Реи переодевает рубаху и запнулась. Демоны! На его груди огромный синяк, такой же на спине, порез на плече. Видно, что ему больно, но воин не привык показывать слабость. И я причина его болезненного состояния.

«Почему Реи не вылечили?» — впервые с того боя обращаюсь к Киру сама, но смотреть на него все равно не хочу, стою спиной.

«Это его наказание», — отвечает Кир.

«А себя ты наказать не хочешь? — князь молчит, я чувствую, что он смотрит на меня, — вели Мо вылечить Реи».

«Нет!»

По его ответу понятно, что князь больше обсуждать со мной ничего не будет.

Как же я его ненавижу!

Поворачиваюсь, не поднимая глаз от земли, подхожу к Киру и опускаюсь пред ним на колени.

— Князь, прошу тебя, — говорю его сапогам.

Кир вместо ответа запускает руку в мои волосы — Фури не так давно их хорошенько расчесала, но заплести я не дала, потому что за день голова устала от тугих кос — и пропускает волосы через пальцы, все это длится довольно долго. Не выдерживаю и поднимаю на него взгляд, пусть видит мою ненависть. Кир проводит пальцами по моей щеке, подбородку, губам.

— Прошу тебя, — говорю негромко и пытаюсь уловить изменения в его лице, но оно по-прежнему холодное.

— Мо, вылечи Реи, — говорит князь, все еще смотрит мне в глаза, убирает руку от моего лица и, уходя, бросает в сторону, — иди в повозку, Лира.

Вскакиваю и делаю, что велено, в душе праздную победу. Или это поражение?

Дорога с Фури гораздо более невыносима, чем с рабынями. И это при том, что она сидит все время с опущенными глазами и старательно изображает предмет мебели.

Но однажды мы почти поговорили с ней.

— Ты не достойна князя, — шипела Фури, красиво щуря раскосые глаза.

— С чего это ты взяла? — вскинула бровь.

— У тебя плохой характер, — выплюнула она.

— Удивила, — я закатила глаза. — Только вот я его невеста, а ты как была рабыней, так ею и осталась.

Обо всех подробностях наших с ним договоренностей ей знать не стоит.

— Надо было все твои волосы остричь, чтобы мужчины на тебя плевали! — она отвернулась к окну.

— Я тебя уверяю, даже без волос я была бы привлекательна для князя, он мне сам об этом говорил, — давненько я так не лгала.

Фури ничего не ответила, внимательно рассматривала горы за окном.

И почему я так на нее взъелась? Ну, спит с ней Кир. Ну, красивая она для служанки, ну, нежная, ранимая, беззащитная, покорная. Сложно придумать более противоположное мне сочетание. Ну, обрезала она мои волосы, так мне же лучше — сколько потом внимания князя из-за них получила, к тому же он из них тетиву для лука сплел, а оружие я люблю. И волосы еще отрастут.

И потом становится совсем невмоготу: к нам присоединяется Кир. Мы проезжаем опасный участок дороги — узкое ущелье, где нас может кто-нибудь подстерегать. Князь, наверняка, зол, что приходится прятаться вместе с женщинами, поэтому сидит напротив нас мрачнее тучи. Постепенно сон берет над ним верх и Кир укладывается на скамейку, на которой я спала ночью.

— Сидите здесь и тихо, — негромко говорит он и закрывает глаза.

Фури смотрит на князя с таким обожанием, что меня начинает тошнить от происходящего. Не могу здесь находиться, выглядываю в окошко и любуюсь однообразным, почти безжизненным горным пейзажем.

Кир размеренно дышит. Заснул. Пользуясь моментом, решаю выбраться из повозки. Мы едем уже несколько дней, а меня выпускают только по нужде, размяться с мечом и поужинать с дружинниками. Хочу свободы. И не могу не воспользоваться такой возможностью.

— Если князь спросит, где я, скажешь, что вышла по нужде, — говорю Фури.

— Он будет зол, если узнает, что ты ослушалась его, — шипит она на меня.

— А если не узнает, то не будет зол. Да и ты же тут — приласкай, успокой князя. Или мы взяли тебя для чего-то еще? — с этими словами выскальзываю из повозки и спрыгиваю на землю.

Повозка, у нас, кстати, зачарованная: в ней абсолютно безопасно, она плывет по воздуху, не требует тягловой силы, поэтому продвигаемся мы быстро, в Нашине будем уже завтра.

Зову Тико, тот прыгает рядом из воздуха, взбираюсь ему на спину.

— Как же я скучала по тебе, — говорю ему на ухо, он довольно урчит в ответ.

Мы едем какое-то время позади нашего небольшого каравана, потом догоняем Роука и Реи, те недовольно смотрят на меня. Кто бы сомневался.

— Лира, монстрюс — это не средство передвижения, — повторяет Роук слова князя.

— Роук, ну, хоть ты не начинай. Не могу сидеть в повозке вместе с Фури и Киром, они оба такие… молчаливые, — воины смеются, все знают, что князь недавно был в гневе.

— Перебирайся ко мне, — говорит Реи и показывает на место на лошади перед собой. Отношения у нас с ним все лучше и лучше. Да, да.

— Реи, ты просто огромный, твоя лошадь не выдержит нас обоих, — говорю ему. Это правда, у бородатого дружинника лошадь намного сильнее, чем у остальных, но и она быстро устает.

— Лира, залезай ко мне, — говорит Роук и останавливается. Еще раз целую Тико, прижимаюсь к нему всем телом, он поворачивает свою улыбающуюся морду ко мне, потом отпускаю его. Реи поднимает меня и усаживает перед Роуком, одной рукой друг князя придерживает меня, другой правит лошадью. — Почему ты все делаешь для того, чтобы позлить Кира?

— Само получается, — говорю беззаботно. На это воин лишь ухмыляется.

— Что ты будешь делать после, когда твоя служба у князя закончится? — внезапно спрашивает Роук.

— Мне нужно выполнить последнее поручение учителя. А потом я стану свободной. А ты?

— Я не очень богат, но за хорошую службу Кир подарил мне имение. Хочу построить там мельницу, чтобы после того, как уйду от князя, жить с семьей и зарабатывать помолом.

— А где живут твои родители?

— Я не знаю своих родных, Кир нашел меня на улице, когда мне было лет десять, ему немного больше. Он заявил родителям, что хочет, чтобы я жил во дворце.

— Почему он выбрал тебя?

— В день нашей встречи мы подрались, и я ему не поддавался. Я ему никогда не поддавался. Наш князь любит честность. Я рос вместе с наследником дома Илиар и всегда считал себя везунчиком, — чувствую, что Роук улыбается. — В детстве его обучили оружейному делу, а меня — строительному. Его отец считал, что правитель должен уметь все тоже, что и простой подданный.

— Да, князь рассказывал мне об этом.

Воин замолчал, но его тело было очень напряжено, когда он говорил, голос звучал слишком спокойно, а вот дыхание было учащённым.

— Роук, для чего ты мне это рассказываешь?

— Когда я увидел тебя на невольничьем рынке, то готов был отдать все свои деньги, только чтобы купить тебя. Но князь меня опередил. Обычай предписывает, чтобы подданный сначала предложил купить что-то понравившееся правителю, и если тот откажется, купить самому, — невпопад ответил он. Странный, на мой взгляд, обычай, но в Илиар считают, что у правителя все должно быть только самым лучшим, поэтому доля логики в этом есть.

— Я бы от тебя сбежала, — раскрываю секрет. — Я бы и от князя сбежала, но он поставил свою печать. Так что ты сэкономил деньги, — мы смеемся.

— Скажу тебе это только один раз, ты умная — сама решишь. Мне нужна жена, — после этих слов я заерзала, но Роук расценил это по-своему и лишь сильнее прижал меня к себе. А я от его прикосновения почувствовала… ничего. Обнимают меня и все. — Если тебе со мной не понравится, я позволю уйти. Ты не похожа на женщин, которых я встречал раньше, твой характер… я не буду тебя ломать, ты мне нравишься именно такой. Пообещай, что подумаешь об этом…

Не успеваю ему ответить.

— Лира! — орал Кир как ненормальный и жадно искал меня глазами, — Лира!

Удивлюсь, как его голос не спровоцировал горный обвал. Конечно, все останавливаются. Кир выскакивает из повозки, в два огромных шага подходит к нам с Роуком, неодобрительно смотрит на руку, которая обнимает меня за талию, но молчит и ждет. Перекидываю ногу, чтобы спрыгнуть с лошади, но князь подхватывает меня на руки и тащит на плече в повозку, сгружает на скамейку, на которой он так хорошо спал. Чувствую толчок, значит, мы двинулись в путь.

Сажусь на край скамейки, чтобы смотреть в окно и не смотреть на своих попутчиков. Кир с довольной ухмылкой ложится на скамейку, вытягивается во весь могучий рост и кладет голову мне на колени.

— Если я еще раз таким образом буду тебя искать, привяжу к себе, — говорит он строго, но без всякой злобы, и кладет мою руку себе на голову, почему-то зарываюсь пальцами в его волосы.

— Я неплохо могу выпутываться из всех существующих узлов, — говорю, все еще глядя в окно.

По-моему, Кир успокаивается.

«Я сама вылезла из повозки, хотела ехать на Тико, но Роук меня отругал, а Реи предложил ехать вместе с ним, раз уж мне не сидится, а ты был очень злой. Но я выбрала Роука, потому что лошадь Реи нас двоих не выдержит». Не хватало, чтобы кого-нибудь из-за меня наказали.

«О чем вы говорили с Роуком?».

«О его и твоем детстве, о домике у озера. Он хочет жениться…»

«Ты моя!» — шипит он. Да что на него нашло?

«Ты обещал, что отпустишь меня», — напоминаю, а Кир тянется к моей косе и распускает волосы.

Тут вспоминаю, что все это время Фури сидит рядом, на ней просто лица нет, она даже не бледная, а какая-то сине-зеленая. Князь в это время уже пропускает мои волосы сквозь пальцы, проводит ими по своему лицу.

Кир прослеживает мой взгляд. «Пусть она тебя не волнует».

«Это она обрезала мои волосы», — почему-то сообщаю я. Хотя какое ему может быть дело до этого?

«Пусть это тоже тебя больше не волнует».

Вот же заладил: пусть не волнует, не волнует. Конечно, его уж точно не волнует, что моя цена теперь ниже, чем с более длинными волосами!

«Я уйду из Илиар, когда закончится моя служба у тебя», хорошо, что мы общаемся мысленно, иначе Фури хлопнется в обморок.

«Нет», отвечает он словно, его спросили: не желает ли князь вина и чего еще выпить.

«Кир, — перевожу на него взгляд, — я уйду из твоего княжества. Меня здесь ничего не держит. А жить рядом с тобой у меня совсем нет желания».

В глазах Кира за мгновение появляется ярость, не успеваю понять, как, но он укладывает меня рядом с собой, закрыв от Фури, и, кажется, от всего мира. Крепко обнял.

«Твоя пара — это наследница Хору», — напоминаю в тот момент, когда его руки начинают путешествовать по моему телу.

— Замолчи, или я отрежу твой язык, Лири, — говорит он мне на ухо, его слова звучат мягко. Кир, действительно не дает мне ничего на это ответить, потому что в противовес своему настрою целует меня нежно-нежно. Потом он проходится руками ровно по тем местам, куда меня бил Реи во время того безумного поединка. Очень смахивает на извинение.

«Кир, ты обещал, что отпустишь меня», — зачем-то напоминаю ему.

«Хватит, дай мне поспать», — он недоволен, но действительно засыпает, обнимая меня и уткнувшись мне в волосы. Из-за плеча Кира смотрю на Фури, та готова спрыгнуть на ходу, лишь бы не видеть нас.

Интересно, как мы оба поместились на узкой скамейке? Почему-то рядом с Киром так спокойно и удобно, что я не замечаю, как сама засыпаю.

После этого случая Кир стал брать меня с собой, когда ехал на коне, говорил, что мы должны привыкнуть друг к другу, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что я не его пара. Пока разбивают лагерь, работаю с мечом и ножами. Кажется, Фури тоже не понимает, почему ее взяли с нами. Для дружинников я своя. Ну, как своя? Они не хотят меня убить или наказать. А Фури же явно чувствует себя не в своей тарелке, выглядывая из повозки с круглыми глазами, особенно после того, как Кир уснул со мной в обнимку. К ней он, кстати, не притрагивается и ведет себя так, словно ее нет.

Пока упражняюсь с мечом в паре с Зои, он тоже верткий, Кир пристреливает новый лук. Да, тот самый, что стругал перед походом. Оружие получилось очень красивым: сам лук выполнен из черного дерева, рукоять из вызолоченного дерева, тетива — это искусно сплетенные мои волосы. Просто, убийственно, совершенно. Колчан и стрелы тоже черно-золотые, их делал Ори, узнаю его руку. Все это успеваю рассмотреть, пока Кира куда-то позвали, и он оставил свое оружие у дерева. Как оказалось, не просто так оставил.

— Нравится? — спрашивает Кир над самым моим ухом. Как он смог подкрасться, что я не заметила? Или он стоял неподалеку и просто ждал, когда решусь рассмотреть его оружие? — Был уверен, что ты попадешься на мою приманку. Другая бы позарилась на украшения и платья, но не ты.

Вот удивил.

— Ты хорошо режешь по дереву, — говорю, проводя пальцами по гладкому оружию. На нижнем плече лука висит небольшая фигурка из дерева, это маленькая птичка. — Что это? — оборачиваюсь к нему и показываю находку. Кир стоит очень близко ко мне, сначала вижу только его губы, которые растягиваются в улыбке.

— Это тебе, — говорит он и тянется за луком, при этом практически обнимает меня, вытягивает фигурку и застегивает цепочку на моей шее. — Хотел отблагодарить. Если бы не твои волосы, я бы не сделал самое лучшее оружие за все время, что занимаюсь этим.

Все это настолько не похоже на привычное поведение Кира, что я оборачиваюсь вокруг, чтобы понять, не сплю ли. Не сплю: Мо орудует с костром, Роук и Зои сошлись в поединке, Сони готовит ужин, Фури ему помогает, Реи занимается с лошадьми. Остальные тоже обустраивают ночлег, двоих отправили в замок Махшина, чтобы предупредить правителя о нашем прибытии.

Птичка вырезана искусно, она запечатлена мастером в тот момент, когда расправила крылышки, чтобы спикировать вниз. Провожу пальцем по дереву, оно очень гладкое.

— Спасибо, мне нравится, — говорю негромко, скорее, для себя, чем для Кира, тот все услышал, довольно хмыкает.

— Хочешь попробовать лук? — спрашивает он и достает стрелу из колчана.

— Я не очень хороша в этом, — оправдываюсь, хочу поскорее уйти от Кира, его хорошего настроения и запрятать подальше в сундук его подарок.

— Все очень просто, — улыбается Кир, встает позади меня, вкладывает мне в руки лук и стрелу, оттягивает тетиву, поправляет стойку. — Приготовься, выдохни и стреляй, — шепчет он мне на ухо, от его слов и прикосновений у меня подкашиваются ноги. Отпускаю тетиву. Конечно, стрела летит куда-то в кусты.

— Я же говорила! — кричу на него и убегаю в повозку.

Не надо мне ни ужина, ни тренировок, ни обучения стрельбе из лука. Ложусь на скамейку, сама не замечаю, как начинаю вертеть в руках птичку. Спустя какое-то время засыпаю. Просыпаюсь от того, что меня обнимают и прижимают к себе. Темно, но я знаю, что это может быть только один человек.

— Моя Лири, — шепчет Кир и зарывается в мои волосы. Даю себе слабину и позволяю насладиться объятиями князя, переворачиваюсь и целую его. Как же с ним хорошо! Каким сладким и неторопливым выходит поцелуй. Позволяю Киру расстегнуть мой жилет и неспешно гладить спину, живот, грудь, пока мы наслаждаемся близостью. Наконец, его рука останавливается на моей груди, где стоит печать невесты. — Моя Лири, — повторяет он. — Моя. Только моя. Спи, моя Лири.

А на следующий день мы прибываем в Нашин.

Загрузка...