Я полюбил тебя в Нью-Йорке

Среди тысячи изображений всплывающих в голове, перед ней появилась новая живая картина : Алекс Эмерсон в спортивном костюме для пробежки , а это – футболка мокрая от пота, прилипшая к телу, шорты и кепка. Он стоял в расслабленной позе и смотрел на неё как на июньский закат в Сиемреапе.

– Не буду ли я выглядеть размечтавшей, если предположу, что ты ждёшь меня? – спросила Амелия на расстояний нескольких метров.

– Ни как нет, – Алекс не стал говорить ей, что не смог приказать своим ногам пошевельнуться, когда увидел её. Она была особенно прекрасна, когда задумчива.

– Добрый день! – в голосе Амелий можно было расслышать нотки смущения.

– Добрый день, Амелия! Как поживаешь? – Алекс сказал это таким тоном, как будто ответ на его вопрос был самым важным в его жизни.

– Хорошо. Сам как поживаешь?

– Отлично!

– Какую дистанцию пробежал?

– шесть километров.

– Ого!

Алекс смутился как маленький мальчик от комментария из трех букв. – Ты сколько страниц прочитала?

– 260.

– Ого!

В этот момент Амелия поняла, что впервые за их знакомство, не испытывает к нему раздражения. Она хотела спросить, почему он так смотрел на неё и долго ли , но подавила искушение. Видя, что сегодня Алекс немногословен, Амелия нарушила возникшую тишину.

– Пока, тогда, – она обошла его и продолжила идти, пока не услышала из-за спины

– Амелия, я знаю пекарню, где делают самые потрясающие булочки с творожной начинкой, – его голос был не таким, как она привыкла слышать. Что-то изменилось в нём. – Ты позволишь мне показать тебе его местоположение?

Целую секунду Амелия принимала решение

– Это запрещенный прием, – она произнесла это так кокетливо, что сама засмутилась. От куда он знает, что она испытывает огромную слабость к сладостям?

– Мммм! Это невероятно вкусно! Почему я раньше не знала об этом заведений? – Амелия всем сердцем была рада этой находке.

– Я счастлив, что тебе понравилось, – Алекс с обожанием смотрел, как она аппетитно ест булочку. Никогда раньше он не мог себе предположить, что будет рассыпаться на кусочки от вида жадно кушающей обжоры.

– Ты не замёрзла? – он посмотрел на её покрасневшие руки. – В обеде было тепло, а сейчас уже прохладно. – Затем он прикоснулся к её руке. Он делал это так осторожно, будто боялся её спугнуть.

– Они ледяные. Горячее латте с какао, пожалуйста, – он обратился к официанту.

– Можно ещё три булочки завернуть на вынос, – добавила Амелия.

– Ревнивый у тебя, однако, братец, – Алекс затронул тему, которая щекотала Амелию, но она не хотела её поднимать.

– Скорее, предусмотрительный, – задумчиво ответила она.

Алекс приготовился, прежде чем сказать следующее.

– Амелия, он прав, что пытается отстранить меня от тебя. Послушай меня внимательно и сделай выводы. Пожалуйста. Для меня это очень важно. Всё что я тебе говорил с первой минуты нашего знакомства, каждое слово, исходило от сердца и от самых искренних побуждений. Пожалуйста, постарайся посмотреть на меня под другим углом.

– Я тебя не понимаю.

– Ты прекрасно меня понимаешь. Хоть у тебя опыт отношения с мужчинами меньше, чем у десятилетней девочки, миллионы прочитанных книг скомпенсировали тебе этот недостаток.

Её молчание, подразумевало согласие.

– Амелия, забудь, всё, что ты знала обо мне до этого дня.

– Допустим, я забыла. Это должно что-то изменить? – она спросила скорее себя , чем его.

– Я сделаю всё, что бы изменило.

На следующий день Амелия, то ли предвкушая, то ли нет, встречу с Алексом, пошла домой к Тиффани за своим подарком. Это было эксклюзивное платье от Прада. Но что она могла ещё ожидать от Тиффани, тем более после поездки в Милан. Но оно действительно было очень красивое. Когда они предложили ей остаться на ужин, она согласилась без долгих уговариваний.

– На следующей неделе моё день рождение, – оповестила Барбара Амелию. – Я буду очень рада отметить его в вашей компаний.

– Конечно, с радостью, – Амелия сделала вид, будто слышит впервые о приближений её дня рождения, не выдавая, что только сегодня утром узнала об этом от мамы.

– А Майкл когда вернётся из Азии?– продолжила Барбара.

– Я не знаю. Но точно не скорее чем через неделю.

– Как жаль, я была бы счастлива видеть его у себя в гостях.

– Он вынужден часто уезжать по работе и, к сожалению, пропускает много событий.

– Ни Роберт, ни Камила не были такими… – Брюс задумался ища подходящее слово. – Такими..... серьёзными. Напротив, Роберт был очень открытым, жизнерадостным, а Камила очень мягкая женщина. От куда Майкл взялся с таким характером?

Амелия, нервно сжала пальцы, что ногти оставили следы на ладонях. Она сделала глоток воды и прополоскала себе засохшее горло. – Да, он своеобразный человек. Ни на кого не похожий. Много думающий и не много говорящий. На то он и Майкл.

– Он ещё в детстве был таким закрытым, отстраненным от детских шалостей. Роберт хотел дать его в театральный кружок или в акробатику, не знаю почему моему другу это взбредило в голову, но Майкл выбрал конный спорт и шахматы. Он мог часами кататься на лошади и не пропускал партию в шахматы с моим отцом. Смышленый был малый. Но очень упрямый, – сказал Брюс.

Амелия представила Майкла выступающего в театре и чуть не подавилась водой. «Спасибо Богу, что не позволил этому случиться».

После ужина Амелия позволила Алексу себя проводить с семидесяти шестого этажа до своей машины. Сегодня он вёл себя как послушный, покладистый мальчик. Не позволял себе лишних слов и действий. В общем, настоящий джентльмен, что посеяло в голове Амелий, зерно симпатий.

Триннадцатая глава

Жизнь в Нью -Йорке текла своим течением. Эмерсоны были заняты губернаторскими гонками. Ввиду того, что нынешний президент страны демократ, а Нью-йоркское население более либеральна и последний раз республиканец избирался на пост губернатора в данном штате в 1995 году, консерватору Брюсу приходилось попотеть в последнее время. Но статистика говорила в его пользу. Более 52 % избирателей поддерживали его кандидатуру. Но у Брюса был очень конкурентоспособный оппонент – демократ Фил Оскар – филантроп, меценат и борец против голода. Уникальная личность! Он был главным спонсором лабораторий преимущественно направленной на развитие генной инженерий, собственно, этим он и собирался победить голод. И не только. Лаборатория изготавливала и экспериментировала лечение рака с помощью изменения генотипа человека путём введения гена другого животного. Опыты проводились, конечно же, на животных, но один бывалый журналист Дерек Клайв выпустил независимую статью об исчезновений сотни мигрантов на границе с Мексикой, на лагерях для беженцев. Он прямо обвинил мистера Оскара в хищений мигрантов и проведений над ними экспериментов. Это было серьёзное обвинение. Фил Оскар, в свою очередь, подал на обвинителя в суд. У молодого журналиста не было весомых доказательств, а только предположения и дело замяли. Но это неслабо сказалось на имени кандидата. Партия хотела убрать его кандидатуру после этого инцидента, но он умудрился извлечь из этой ситуаций пользу. Он пустил слухи, что Дерек Клайв – это нанятый республиканцами человек и обвинения сфабрикованы. Это дало плоды и Филу Оскару удалось сохранить свое положение. А на счету у Брюса было огромное пожертвование пострадавшим в результате лесного пожара в Калифорний, урагана Ида на восточном побережье. Опыт в политике и блестящая репутация.

Амелия работала много в последнее время. Green World снимал документальные фильмы, короткие рекламы и ролики для социальных сетей. Приглашали медийных персон для привлечения зрителей. И организовывали всё новые волонтерские движения. От мыслей о работе её иногда отвлекал Алекс. Они могли встретится где угодно: в ресторане на ланче, в парке куда он ходил на пробежку, а она на чтение, на свиданий с Тиффани. Их свидания нельзя было назвать полноценными. Алекс подавал это как случайность, случайно выбрали один ресторан для обеда, случайно в тоже время решили пойти в парк, случайно он тоже планировал побыть дома, когда Тиффани приглашала Амелию к себе.

– На самом деле, я ищу любой возможности увидеть тебя, – признался однажды Алекс на парковке, когда не смог объяснить свое присутствие на стоянке в супермаркете.

– Ну чем дальше, тем очевиднее это становится, – Амелия дала знать, что ей понятно. Она на свое удивление испытала приятное ощущение от его признания.

– Это так заметно? – он приставил руку к подбородку и сделал серьёзное лицо.

– Теряешь хватку, приятель, – она пошутила над ним. А затем тоже приняла серьёзный вид.

– Что ты во мне нашёл, Алекс? Я скучная. Вокруг кипит жизнь, а ты ....

– Я нашёл в тебе то, чего нет ни у кого, – у Алекса расширились зрачки, а глаза горели.

– И что же?

– Если бы ты смотрела на себя моими глазами, этого вопроса бы не было.

– Если бы ты не смотрел на девушек такими глазами, этого разговора бы не было.

– Меня до боли бесит, что ты смеешь ставить себя в один ряд с другими девушками, – Алекс чётко выделял каждое слово напоминая ей их автора.

Она хотела ответить, но ничего не придумала. Он бросает её слова в её же лицо. Она повернулась к своей машине и залезла в сумку за ключами, но прозвучал низкий хриплый голос Алекса

– Амелия, пожалуйста, только не говори, что ты должна ехать.

– Я должна ехать.

– Куда? Можно я тебя подвезу?

– Мне нужно в аэропорт, встретить кое – кого.

– Кого?

– Я пригласила одного человека из Шведции. Он ученый океанолог и очень важная фигура для нас, надо встретить его лично. Он согласился присоединится к экпедиции.

– Отлично, едем.

– Но туда ехать больше часа, с учётом пробок может затянуться до двух часов. Ты уверен?

– Чем дальше, тем лучше.

Тиффани, с наставления матери всё же решилась сделать выставку своих работ. Это была выставка – арт ярмарка. Вырученные деньги от продаж живописей пойдут, в виде гранта, на оплату обучения высшего образования детям из малоимущих семей.

– Майкл, ты пойдёшь на выставку? – спросила Амелия.

– Нет.

– Почему сразу нет?

– Мне это неинтересно, – Майкл надел пиджак, он собирался идти к себе домой после ужина у мамы.

Амелия должна была уговорить его посетить эту выставку. У неё был план и она должна была реализовать его. Для этого надо, чтобы эти двое часто виделись и вращались в одних кругах. Но с Майклом было нелегко. Амелия сама видела его не чаще чем, раз в неделю.

– Прошу тебя.

– Хорошо, – Майкл остановился у двери .– Назови мне одну причину, чтобы я не смог тебе отказать.

Амелия пошла на крайние меры. Она сделала милое лицо, надула губки бантиком и похлопала ресницами.

– Ради меня. Нет другой причины.

Майкл безнадёжно вздохнул. Она применила тяжёлую артиллерию. Этому ангельскому личику было нереально отказать.

– Когда и во сколько выставка?

Амелия победоносно улыбнулась. В душе ей хотелось прыгать и кричать. Убедить Майкла сделать то, на что у него не было желания было редчайщим явлением.

– В четверг в 17:00

– Только не бери в привычку надувать губки каждый раз. В следующий раз это не сработает, – Майкл отчитал её как маленькую девочку.

– Обещаю, – она снова похлопала ресничками.

Первая персональная художественная выставка Тиффани Эмерсон была организована за месяц.

Музыкальное сопровождение, кетеринг, оформление выставочного зала, расстановка картин, которые гармонично сочетались друг с другом было делом рук хозяйки семейства. Были приглашены журналисты и целая съёмочная команда. И конечно же, дресс код. Женщины в элегантных платьях, а мужчины в строгих костюмах.

Играла приятная классическая музыка, зал был очень просторным и хорошо освещен. Барбара организовала мероприятие на уровне высокого профессионализма.

Амелия восхищалась талантом Тиффани, разгуливая по залу и внимательно рассматривая каждую картину, пока не увидела Майкла. Он стоял один и изучал одну живопись. Внимательно разглядев её, он нелестно фыркнул.

– Как тебе ? – Амелия подошла к нему.

– Твоя подруга или гений или авантюрист, – он сделал глоток шампанского. Голос его был ровным. – Но я склонен ко второму варианту.

– Что ты говоришь? – Амелия знала, что Майкл не говорит ничего без основания, значит и здесь он что-то учуял.

– Седьмого сентября она говорила, что у неё почти двадцать готовых работ. Здесь же выставлены 33 картин. С тех пор прошло два месяца. Она начинающий художник, за такое короткое время невозможно написать более десяти картин.

– А почему не первый вариант? Может она гений и она справляется за такое время, – пыталась протестовать Амелия.

– Окончание вот этой картины, – Майкл указал на полотно стоявшее напротив них. Оно было представлено как последняя работа – 30 октября .

Амелия зависла. Она вспомнила что, Тиффани в это число целый день провела с ней, а затем сразу уехала в Испанию на неделю. Ей нечем было оправдать подругу.

– Это откровенное жульничество, – Майкл говорил с издевкой.

– Ну что Шерлок, ты удовлетворил свою склонность к разоблачению ? Как изволишь теперь наказать бедных грешников? – раздражённо проговорила Амелия.

– Мне ультрамариново до них, – он сделал ещё один глоток шампанского и посмотрел на Тиффани, которая позировала журналистам. Она была неотразима в элегантном платье -футляре нежно розовой цветовой палитры и на высоких каблуках.

Он смотрел на неё как-то по особенному, давая оценку её поведению.

– У Амелий немного испортилось настроение. Ведь по её плану Майкл должен был оценить талант Тиффани и она бы поднялась в его глазах ещё на одну ступень, но вместо этого все получилось в точности да наоборот.

«Вот, почему он должен всё портить? Вот был бы человек который и его поставит на место!»

– Вопрос только в цене, которую они заплатили второму автору, – продолжил Майкл.

– Второму автору? – она изумленно подняла брови.

– Да, второму. Некоторые картины написала Тиффани сама. А вот эти, – он указал на ряд полотен, – это труд другого человека.

– Ты в этом уверен? – хотя Амелия полностью ему верила, не хотела сразу признавать это. Её иногда раздражало, что Майкл выставлял других дураками своей излишней наблюдательностью.

– У неё действительно талант. Но в погоне за совершенством Барбара проглядела некоторые детали. Ну, простим её. У неё сейчас и так дел по горло. Она занята своими мечтами, которые угрожают стать планами, а затем целью.

– Ты о губернаторских выборах?

– Бери выше, Амелия.

– О президентских?!

Его молчание означало согласие.

Амелия собиралась войти в зал из фойе , когда закончила говорить по телефону с Бриджит. Она стояла передним корпусом к окну и не видела, как к ней подошёл Алекс.

– Амелия, всё в порядке? Ты выбежала из зала.

– Мне звонила Бриджит. Это по работе.

– Аа, всё хорошо?

– Да, всё прекрасно. Просто я не хотела говорить при людях.

– А, понятно.

Между ними возникла пауза. Она не была неловкой, она была непринужденной, приятной. Амелия чувствовала себя школьницей. Это было самое прекрасное молчание в её жизни, так как она видела в поведении Алекса некую неуверенность. С одной стороны это ей льстило. Признанный дамский угодник всея Америки, о бурной жизни которого слагали легенды, стоял перед ней весь смущенный и перебирал в голове тысячу попыток, лишь бы задержать её рядом с собой ещё на одну минуту, но от волнения путался в своих же словах.

– Ты сегодня такая красивая ..... то есть, ты не только сегодня..... ты всегда красивая.

– Спасибо, – робко отблагодарила Амелия. Она уже на прошлой их встрече почувствовала, что их отношения превзошли границы простой дружбы, если они когда-то и были друзьями.

– Ты тоже.

– Спасибо, – Алекс собрал все силы в кулак и произнёс ласкающим голосом

– Амелия, я каждую минуту думаю о тебе. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как на придумывании плана, как увидеть тебя ещё раз, – он лихорадочно улыбнулся уголком рта и продолжил. – Всю жизнь был вольной птицей, а теперь одна девушка не выходит из головы. Меня постигла карма.

Амелия впервые в жизни почувствовала, как где-то под рёбрами затрепетали бабочки. В этот момент она осознала, что эти крылатые поселились у неё в животе и это ощущение будет сопровождать её каждый раз при виде него. Амелия где-то читала, что бабочки в животе живут от трех до шести месяцев, затем они либо исчезают, либо превращаются в любовь. Нет! Она не может в него влюбится. Это самоубийство – влюбится в Алекса Эмерсона. Он признанный повеса и меняет своих благоверных чаще, чем Амелия меняла зубную щётку.

– Извини, я не знаю как мне сейчас надо вести себя и что ответить, – она огромным усилием воли сдерживала волнение, но ей это удавалось не на славу.

– Будь какая есть. Если не знаешь что сказать, просто промолчи, – Боже, он был таким милым в этот момент. У Амелий коленки затряслись. А сердце забилось в двое быстрее. В его глазах она видела зеркальное отражение своих чувств или ещё больше.

– На сегодня хватит признаний, – она ответила ему почти тихим нежным голосом. – Иначе, как ты объяснишь моей маме почему я потеряла сознание на ровном месте.

– Когда ты так говоришь, ты самая великолепная девушка на свете. Меня сводит с ума каждое твоё слово, – он говорил это с таким инфантильным лицом, без озорства, что Амелия верила ему без сомнений.

– Амелия, – послышался голос Майкла . Она направила взгляд к источнику звука. Он стоял достаточно далеко от них и все законы физики говорили в пользу них, что при таком расстоянии Майкл не мог услышать и разобрать их слова.

– Да, – спокойно ответила она, сама удивляясь своей способности так резко принять невозмутимое выражение лица. Майкл подошёл к ним. Его лицо не выражало абсолютно ничего, но в воздухе повисло что-то, что внушало тревогу.

– Идём, Амелия, – коротко отрезал он.

Четырнадцатая глава

4 ноября день рождение Амелий. Ей исполнялось 22 года. Днём ранее тот же праздник отмечал Брюс. Но на его день рождения Амелия, к сожалению для себя и для всех остальных, не смогла присутствовать. Первого ноября она вылетела в Глазго для участия на саммите по изменению климата. Но к своему дню рождению она успела. Она прилетела в Нью- Йорк в 6 утра и сразу повалилась спать, а проснулась в 16:00. Её никто не тревожил и не будил. Она очень устала и должна была отдохнуть к вечеру, ведь Камила устраивала для неё вечеринку сюрприз.

Амелия проснулась с чувством полной взбодренности. Последние пять дней были очень загруженными. Она истощилась физически. И только поспав в своей постели, смогла отдохнуть. О том, что у неё сегодня день рождения напомнила большая белая коробка с красным бантом, стоявшая в тумбочке. Интересно. Она встала с постели и заглянула в её содержимое. Там лежали платье и туфли. Быстренько приняв душ, Амелия надела платье. Оно было цвета сливочного крема с сияющей бахромой, полностью открытые рукава и шея и длина в пол. А волосы она заплела в изящную косу и украсила декоративным гребнем. Она достала из ящика в ванной косметическую сумочку, все предметы косметики были новыми, ведь Амелия почти не красилась. Но сегодня у неё было особое настроение, преследующее её в последние дни. Она нарисовала стрелку на веках, накрасила ресницы тушью и придала щекам румяный оттенок. Её неотразимая красота ослепляло глаза. В этом платье Амелия выглядела как Сириус – самая яркая звезда всего ночного неба.

В ресторан она поехала с Сидни. Сидни – дочь Роджера. Студентка Принстонского университета. Они с Амелией и Майклом практически выросли под одной крышей. Каждые праздники они отмечали вместе и сегодня Сидни приехала ко дню рождения Амелий, тем самым очень обрадовав её.

– С днём рождения тебя!

Запел весь зал, когда в порог вошла Амелия. В полутемном помещений были её родные и друзья, количество которых близилось к тридцати человек. Включили свет и все начали хлопать и пускать конфетти и хлопушки. Мама и Майкл первые подошли и поздравили её.

– Принцесса моя, с днём рождения!

Камила зацеловала свою обожаемую дочурку. Она говорила, что эта дата для неё самый счастливый и самый несчастный день в жизни. В этот день она потеряла любимого мужа, но приобрела своё дитя.

– Мамочка, спасибо. Мне очень приятно.

– Амелия, поздравляю! – Майкл поцеловал её в обе щеки.

– Спасибо, – всё таки Амелия даже забыла какого это быть непринужденной с ним. Забыла какого это быть родным человеком с Майклом. Они были так близки и так чужды одновременно.

Амелию считали счастливым человеком. Везучая с рождения. Она ведь выжила в смертельной аварий. Поставь бы Роберт машину чуть левее, повалившийся баннер попал бы и в Камилу, и тогда не выжили бы ни мать, ни ребенок.

– Амелия, а кто эта девушка? – спросила Тиффани, глядя в сторону Майкла и Сидни, стоявших вместе и мило беседующих.

– Эта Сидни, друг семьи.

– Да? И кто же она? – Амелия понимала, что под ее безразличным тоном таилось любопытство и ревность. Ведь видеть Майкла добро беседующим с кем-то было уловить так редко, как голубого кита.

– Она дочь Роджера.

– Роджера? Вашего домоправителя? – Тиффани чуть не захлебнулась собственным кислородом. – Что она здесь делает?

– То же, что и ты. Она моя гостья, – за всё их знакомство Амелия впервые ощутила негодование к ней.

Тиффани продолжала менять точку наблюдения, перемещая взгляд то к ней, то к ним.

– Мы выросли вместе. Роджер и его дочь часть нашей семьи – твёрдо заявила Амелия.

– Конечно, – во все зубы улыбнулась Тиффани.

Амелия вдруг сама засмотрелась на Майкла и Сидни. Она обнаружила одну вещь в их общении, одну деталь, которой до этого не придавала значения. Майкл был очень прост с ней. При разговоре он мог потрогать её за плечо, улыбаться ей, смеяться её шуткам и позволял шутить над собой. Таким он был только с мамой. Она зацепилась за эту мысль и по её голове прошлась мысль «А не Сидни ли та девушка, в которую он влюблён? Она симпатичная, простая, она хороший человек. Он оплачивает её обучение в университете. Это как в кино. Богатый, красивый мужчина влюбляется в простую девушку. Если так, то это была бы сказочная история любви. Просто волшебная!» Амелия задумчиво нахмурила брови. «Тогда почему они не вместе?» Не было ни единого ответа объясняющего сути дела. Чуть поразмыслив, она опровергла эту идею.

Праздник шёл в самом разгаре.

Амелия поблагодарила маму, что устроила мероприятие, соответствующее всем требованиям её характера и предпочтения. Не было никого лишнего, только близкий круг друзей и родных, не было алкогольной выпивки, пластиковой посуды и было много много шоколада. Но сегодня именинница была в слишком хорошем расположений духа и съела всего одну шоколадку. Настроение ей подняли с самого утра, когда она получила подарок от Майкла. Он встретил её в аэропорту. У него на руках был маленький картонный пакетик, без каких либо знаков и логотипов. Амелия ахнула, когда узнала, что это золотое кольцо с президентским гербом Джона Кеннеди. Она питала особую симпатию к этому политику и недоумевала как Майкл узнал, что Амелия хотела купить его, ведь никому она об этом не говорила. Дело было не в деньгах. Она бы заплатила за него любую сумму, но коллекционер, приобретший кольцо в аукционе в Бостоне не хотел расставаться с такой вещью. Он отклонил все её предложения.

– Майкл, как....как ты достал его? – Амелия смотрела на кольцо, как Голлум на «мою прелесть».

– Я просто попросил продать мне его, – отмахнулся Майкл.

Последним же, кто вручил свой подарок был Алекс. Амелию весь вечер преследовала мысль, что же он ей подарит, но он как будто специально оттягивал этот момент.

Под длинным кашемировым пальто вечерний мороз не ощущался так сильно, но Амелия держала руки в кармане. Всё пространство заднего сада было освещено декоративными светильниками необычной формы напоминающие большое яйцо. Даже деревья были украшены гирляндой.

– Ещё раз с днём рождения! – Алекс протянул маленькую серебряную коробку с золотистой лентой. Когда Амелия открыла шкатулку первое, что пронеслось в голове было «ммм, не плохо», но когда она узнала, что этот кулон сделан из метеорита Марса в единственном экземпляре, её охватил неистовый восторг. Темно-серый камень треугольной модели висел на тончайшей золотой цепочке, а его особенностью была гравировка мелким шрифтом «Амелия».

– Алекс, спасибо, – она всем своим видом хотела передать ему как она тронута. – Это так оригинально. Известный факт : Алекс имел связь с неподдающейся приличию количеством девушек, но ни одной из них не дарил и лепестка розы. На фоне данных сведений, последний его поступок для Амелий казался величайшим актом проявления чувств.

– Амелия, я влюбился в тебя, – вырвалось из его губ, как будто он еле сдерживался до последней минуты. Его глаза были точно загипнотизированы. Он ни на секунду не менял траекторию взгляда и даже не моргал.

Амелия была взбудоражена до глубины души. Ощущение себя любимой, да ещё таким мужчиной, давало многогранные эмоции.

– Я люблю тебя, – его голос был уверенным.

Амелия ничего не говорила, она не знала, как надо везти себя в такой ситуации.

– Амелия, может скажешь что-нибудь, – зашептал Алекс.

– Спасибо. Большое, – серьёзно, но смущённо сказала она.

Алекс улыбнулся самой милой улыбкой, которую она когда-либо видела. Сердце забилось быстрее. Всё вокруг казалось розовым, по газону пробежались крылатые единороги.

Алекс на основе бессилия над ураганом чувств потянул голову вперёд и накрыл её своими губами. Амелия не сопротивлялась, отсутствие протеста означало согласие. Это было так прекрасно, сказочно, феерично. Время остановилось, вселенная вращалась вокруг них. Казалось, всё звезды на небе собрались над их головами и кружились в такт с ее сердцебиением. И бац! Амелия услышала шум приближающихся быстрых как ураган шагов. Она открыла глаза, отстранилась от Алекса и посмотрела на приближающегося объекта. У неё сердце ушло в пятки. Это был Майкл. Он молниеносно оказался лицом с Алексом и ударил его в челюсть со всей силой. Он отшатнулся назад и чуть не упал на землю, но сумел простоять на ногах. Майкл сделал ещё один удар, на этот раз Алекс не выстоял.

– Я тебя предупреждал, – вскричал Майкл. У Алекса разбился нос, однозначно. Потекла кровь из носа и из губ.

– Я люблю её, – огрызнулся он.

– Майкл, что ты делаешь, остановись, – вмешалась Амелия.

Майкл не откликался.

– И сколько продлится твоя любовь? Я знаю как ты любишь.

– Ничего ты не знаешь.

– Я убью тебя, – грозился Майкл, держа его за воротник пальто, и сверляя убийственным, диким взглядом. Он никогда не нервничал в той степени, чтобы в этом признаться или как-то проявить это, но сейчас, казалось его глаза выкатились из орбит. Он напоминал озверённого тигра.

– Остановись! – закричала Амелия, её сердце бешено колотилось.

Прибежали телохранители Алекса. Их было трое. Майкл занимался боксом, теннисом, а в студенческие годы ходил на рукопашный бой, у него была тяжёлая рука и среднее познание в приёмах самообороны, но против троих натренированных телохранителей он, конечно же, не справится и они разняли их.

– Ты, – он посмотрел на Амелию, глаза его по прежнему горели. – Я тебе доверял.

– Как ты смеешь лезть в мою личную жизнь, – Амелия была разъярена не меньше его. Она чувствовала как кипела кровь. – Если ты мой брат, это не даёт тебе право вмешиваться в мою жизнь!

– Это забота!

– Это деспотия! О какой заботе может идти речь. Ты был на моем выпускном? Ты был на последних моих пяти днях рождениях? Мы видимся пять раз в год. Ты меня бросил!

– Что ты говоришь?

– Ты привык, что я всегда тебя слушаюсь, но теперь вышла за рамки твоего контроля и это тебя взбесило, – её голос был на высоких тонах.

Майкл ошарашенно посмотрел на неё и более спокойным тоном сказал. – Не суди по тому, о чём тебе неизвестно.

В уголках её глаз закипали слёзы, но она не позволила им вылиться наружу. – Лучше бы ты не возвращался в Нью-Йорк. Лучше бы ты остался в Лондоне. Я тебя ненавижу, – повисло молчание и Амелия поняла, что её слова прозвучали гораздо реже, чем она рассчитывала. Пока эти слова не слетели с её губ, она ни за что не поверила бы, что могла сказать такое.

Майкл всегда мог заставить замолчать в себе все эмоции. Ярость в его глазах сменилась на невозмутимость. Он не собирался отвечать ей. Это было его особенностью, то, что делало Майкла Майклом – полный контроль над чувствами. Хотя, впервые в жизни, на короткое время, он потерял управление над ними, но сейчас контроль был восстановлен. Как бы Амелия хотела в этот момент, чтобы он ответил ей, накричал ей за эти слова. «Как она посмела, после всего того, что он сделал для неё. Майкл был единственным человеком, который не заслуживал услышать эти слова», но в порыве злости Амелия не сдержалась и проговорила то, что не имела в виду. Но вместо того, чтобы делать оскорбленный вид и отчитывать её, он спокойно повернулся и ушёл.

Пятнадцатая глава

4 декабря состоялись выборы губернатора штата Нью-Йорк. Впервые за 27 лет в этой гонке победил кандидат из республиканской партии, к тому же с отрывом в 21%. В этом был один большой минус – резиденция губернатора находилась в 240 км от Нью-Йорка, в Олбани, что огорчало Барбару, но не сильно. Они будут жить и там и здесь, перемещаясь на частном вертолёте. Со вступлением Брюса в новую должность и переездом в свою резиденцию по Eagle Street 138 Olbani, Эмерсоны устраивали пышное торжество у себя дома. Ещё одной причиной было становление Алекса генеральным директором National Standard вместо отца. Брюс с самого рождения готовил его для этой должности. Да, путь к богатой жизни последних трех поколений Эмерсонов был усыпан розами, но каждый из них готовился к этому с малых лет. Например, Брюс добился от своего сына красного диплома от Стенфордского университета, успешное окончание бизнес школы Гарварда, iq 140 баллов , свободное владение двумя иностранными языками и целый год опыта работы руководящей должности в свои 27 лет. Но в роскоши и в трате денег он своего сына не ограничивал. Алекс жил как король Людовик и вёл себя как король Людовик. Только две вещи имели смысл в его жизни : деньги и свое обояние. Он был циничен, эгоцентричен и с космической самооценкой. Если он когда-нибудь и изменился бы, то только ради девушки, которая собиралась остановить глобальное потепление. Девушки, которая носила пижаму с Микки Маусом, спала с плюшевой мишкой и боялась грозы.

– Я не могу налюбоваться тобой, – ответил Алекс, когда Амелия спросила почему он уже 10 минут так смотрит на неё.

– Ешь, пока свежие, – сказала она указывая на тёплые булочки.

– Поразительно, какой красотой тебя обделил Бог.

– Ты меня смумаещь, ешь булочки, – через зубы сказала Амелия.

Проглотив содержимое рта, она призналась

– Никогда бы не подумала, что буду составлять тебе компанию в кафе за чашечкой сладкого латте. Раньше я осуждала таких девушек.

– То есть, ты меня знала уже раньше?

– Да.

– И давно знала? – Алекс сделал глоток латте.

– Три года назад в университете, в буфете, я случайно оказалась в компаний трёх девушек, они целые два часа говорили только о тебе.

– Я боюсь представить, о чём они говорили.

– И правильно боишься, – Амелия бросила смешливый взгляд. – Они обсуждали о твоём гареме, которую ты устроил на сто метровой яхте по средиземноморье.

У Алекса глаза расширились до ушей.

– И эти девушки были там. Ты должен их помнить. Высокие сногшибательные блондинки из Принстонского университета Кейси и Шерон. Ты разбил сердце Кейси. Впрочем, не только ей.

Алекс был готов провалится сквозь землю, вспоминая о нажитках прошлого.

– Амелия, – он взял её тонкую нежную руку. – Ничего из того, что я делал тогда, я бы не совершил, знай я что в этом мире существуешь ты.

Амелия спокойно реагировала на его слова, как будто каждый день слышала подобные признания от самого завидного жениха Америки.

– Ты совершила революцию в моей жизни, – продолжил он, смотря ей прямо в глаза. – Ты перевернула мои планы на будущее.

– Ну кто-то же должен был это сделать, – она сказала это в своей инфантильной манере.

– Никогда бы не подумал, что буду испытывать стыд за свое прошлое.

– Ну, это было неизбежно. Ты же ведь всё равно когда-нибудь женился бы. И стыдился бы перед женой.

Прозвучало молчание. Алекс глухо смотрел на неё, сталкивая её на мысль …

– Только не говори «Я не из тех, кто женится».

Молчание со стороны Алекса нарушилось только после минутной тишины.

– Ну, очевидно, сейчас моё мнение изменилось, – сказал он, заставляя её сердце колотиться, – но только четыре месяца назад я ответил бы положительно на этот вопрос.

– А как же потомок? У такой империи должен быть законный наследник.

– Я бы завел ребёнка от суррогатной матери.

– Но почему? – Амелия удивилась подобным замыслам от здорового мужчины.

– Потому что все женщины в мире для меня были одной серой гримасой, я не хотел, чтобы кто-то из них имел для меня особый статус, я не хотел быть связанным ни с кем. А суррогатная родила бы и даже не узнала кто отец, – затем он добавил, смотря в её изумленные глаза. – Повторюсь, очевидно, сейчас я изменил свое мнение.

От его слов по её спине пробежали мурашки. Тот Алекс, о котором она слышала и этот мужчина сидящий перед ней были совершенно разными людьми.

«Любовь из любого льва делает котёнка».

– Ну, а ты, как так вышло, что такая девушка до двадцати двух лет одна? – он оперся на сидение стула. – Хотя, зная твоего брата, я бы мог и пропустить этот вопрос, – они оба засмеялись.

Амелия посмотрела на ссадину на его губе и вспомнила о Майкле. Они не виделись с момента того происшествия. Он сейчас был в Лас-Вегасе на открытий отеля, которую построила их компания. Хоть она и жалела о последней сказанной ему фразе, но это не отменяло её злости к нему. А ещё она вспоминала о его словах к Алексу «Я предупреждал тебя». Значит, он предупреждал его, чтобы тот не приближался к ней. И заставил отказаться от обещанной помощи её организации. Второе условие Алекс выполнил, а вот первое нет. Амелия еле подавила искушение спросить, чем угрозил ему Майкл.

На следующий день они с Тиффани отправились на особую миссию – купить платье для приёма у Эмерсонов. Если Амелия купила себе одно платье, её подруга приобрела их себе целую коллекцию и ещё столько же туфель. Заниматься шопингом с Тиффани, Амелия нашла занятием крайне бесполезной тратой времени. Хорошо бы только времени, так ещё и денег. Мысленно Амелия посчитала, что за сумму трёх туфель Тиффани могла бы построить колодец в одной из деревень Африки или оплатить ипотеку одной семьи. Но она так же находила её милой и порядочным человеком и в душе до сих пор питала надежду, что у них с Майклом может что-то получится. Кстати о нем. Она не видела его со дня своего праздника. Она еще была не готова ко встречи с ним. Хоть она и жалела о сказанных ему словах в порыве эмоции, но его поведение тоже не простила до сих пор. И слава Богу его не будет на приеме у Эмерсонов.

Шестнадцатая глава

Чёрное атласное платье в пол с открытой шеей и на тонких бретельках и с вырезом чуть выше колен Амелия дополнила чёрными шпильками. А волосы она приподняла, начесала, а затем закрутила в завиток. Надела серёжки изящно сочетающие с элегантно висящей на шее кулоном, подаренный Алексом. Она выглядела настолько шикарно, что Амелий хотелось убрать что-то, чтобы убавить шик, но не нашла в себе ничего лишнего. Она понимала, что будет чувствовать себя немного непривычно в таком наряде, но убедила себя, что ей надо начать привыкать.

– Моя принцесса, ты у меня самая красивая, – восхитилась Камила.

– Мама, ты тоже очень красивая, – ответила дочка, смотря на маму в синем платье с длинными рукавами и аккуратно уложенным конским хвостом.

– Ты не представляешь, как вы с братом заставляете меня гордится вами.

– Мама, это всё твоя заслуга. Мы бы не были такими, будь мы детьми других людей, – наивно сказала Амелия.

Камила поцеловала её и взяла за руку.

– Мне так повезло с вами.

– А нам с тобой, мамочка.

Камилу уверенно можно было назвать хорошей мамой в том плане, что она проявляла ту любовь и заботу своим детям, на которой только возможен человечек. Она никогда не упрекала их за ошибки, поддерживала во всём. Она ставила своих детей центром всего мира, а сама вращалась по их оси. Все дети любят своих матерей, но любовь Майкла и Амелий к Камиле – это был особый феномен, новый уровень бескорыстности, уважения и обожания. Они отображали портрет идеальных сына и дочери.

Алекс вызвался сам заехать за ними в 20:00. Без десяти минут назначенного времени он уже ждал мисс и миссис Форбс внизу на своём англичанине роллс ройс. Сам он был облачен в итальянский Brioni темно-синего цвета и серую рубашку. Он выглядел брутально и элегантно как с обложки журнала.

В ресторане они оказались за 20 минут. Были также работники медиаиндустрии. Но это была не селебрити вечеринка, а мероприятие делового, светского и политического эшелона, так что и журналисты вели себя подобающе. Амелия не стала позировать фотографам рядом с Алексом. Она была интровертом и не любила повышенного внимания к своей персоне. Алекс, обычно любящий такие мероприятия, поддался чувствам своей спутницы и вычеркнул позирование паппарации из списка своих дел.

– Добрый вечер, – хозяева вечера поприветствовали Камилу и Амелию.

– Мои комплименты! – выразилась Барбара.

– Вы выглядите очаровательно.

– Спасибо, взаимно, – ответила Амелия .

Образ миссис Эмерсон сегодняшним вечером был нечто. Этот наряд стоил миллион долларов. Бежевая кофта с рукавами-фонарик, с большими золотистыми пуговицами на груди и юбка ниже колен золотисто коричневого цвета ещё раз доказывали тонкий утонченный вкус первой леди Нью-Йорка. Это был одним из самых значимых дней для Барбары, значимее могла бы стать только инаугурация своего мужа в качестве нового хозяина овального кабинета.

– Прошу вас, располагайтесь, – сказал Брюс.

– Алекс, я должен тебя кое с кем познакомить, – через несколько минут общения сказал его отец.

– Хорошо.

– Амелия, ты тоже, – позвал её Брюс.

– Ладно, – согласилась она.

Официальных знакомств, ведения беседы с совершенно незнакомыми людьми было много в этот вечер. Так она приняла участие в разговоре с одним интересным человеком.

– Больше пятнадцати лет назад, – говорил этот джентльмен на вид не больше сорока пяти лет, – я загадал себе, что встречусь лично с десятью особенными для меня людьми нашего времени. Я взял ручку, бумагу и составил список, который у меня хранится до сих пор. Он выглядит следующим образом : президент США; президент России; президент Франции ;Далай Лама ; Папа римский; английская королева ; Муамар Каддафи; Ден Браун ;Джоан Роулинг и самый богатый человек в мире на тот момент.

– Вы исполнили свое желание? – спросил Алекс .

– Да, я встретился с ними со всеми в тот же год. Но с президентом России и английской королевой, я мог и не спешить. Я бы успел даже сегодня, – засмеялся он, заражая смехом и других.

– А вы, Амелия, что бы вы загадали себе? – поинтересовался мужчина.

– Я бы загадала, чтобы все ядерные оружия в мире исчезли бесследно.

– Нет, – улыбнулся он, – реальное желание и чтобы оно касалось только вас лично.

– Я желаю полететь в космос.

– Ну вот, это уже реально в наши дни. Мы живем в эпоху космического туризма.

– Но все равно для меня это нереально. Мой брат и моя мама исполнят любое моё желание, но этому никогда не позволят случится.

– Почему же? – спросил мужчина.

– По состоянию здоровья, – мрачно ответила Амелия.

– Мне жаль. Тогда загадайте что-нибудь ещё, – предложил он.

– Бог дал мне всё, что я только желала бы, – сказала она и подняла глаза в верх раздумывая. – Я только хотела бы, чтобы моя мама всегда была рядом.

Тиффани была в красном платье от Valentino. Она была в отличном настроении. Не исключено было, что она ощущала себя принцессой.

– Амелия, ты шикарна в этом платье, – сделала она комплимент, рассматривая её с ног до головы.

– Спасибо. Ты тоже.

– Алекс, потом мы должны сделать семейное фото.

– Я помню, Тиффани.

– Амелия, ты же говорила Майкл в Лас-Вегасе, – сказал Джордан, друг Алекса.

– Да, это так.

– Смотри, – он показал в сторону бара.

Амелия повернулась и увидела Майкла. В чёрном костюме с белой рубашкой и галстуком он выглядел так безупречно, что глаза отказывались смотреть во что-то другое. Войдя в зал он первым же делом посмотрел на Амелию и ни на кого другого. Алекс увидев его, нежно взял руку Амелии и поцеловал её. Это была демонстрация собственичества. Закрепления статуса их отношения. Но Майкла это никак не задело. Он продолжал смотреть только на Амелию, а стоявшего рядом Алекса даже не замечал, как будто его и не было, как будто он не считал его достойным даже своей реакции. Его взгляд был таким глубоким и непроницаемым одновременно, что объект его наблюдения мог только гадать о его значений. Амелия смотрела на него и поражалась его умению выглядеть так убийственно манящим. Только он мог одним взглядом вызвать такой фурор в душе. Он двинулся с места и направился примяком в их сторону.

– Добрый вечер, – он адресовал свое приветствие всем.

– Майкл, мы думали тебя не будет,– сказала Тиффани.

– Но я здесь, – коротко рявкнул он. Амелия не ответила на его приветствие и даже слово не произнесла при нем. Непроходимая злость на него и, в первую очередь на себя, заплетал ей язык. У них остались невыясненные отношения, а Майкл вел себя совершенно непринужденно. Его контроль над самообладанием поражало. Нет, Амелия никогда не научиться такому психологическому приему.

Заиграла медленная музыка. Уровень громкости, ритма и гармонии создавали особую успокаивающую атмосферу и целебно действовали на душу.

В центр зала вышли несколько пар и начали танцевать медленный танец. Майкл посмотрел на Амелию и через несколько секунд протянул ей руку

– Потанцуем? – его голос влиял на неё гипнотизирующе.

– Конечно, – ответила она.

Они направились в центр зала, где танцующих собралось уже шесть пар. Играла какая-то медленная мелодия, такая красивая, расслабляющая. Они оба не знали ни исполнителя, ни названия песни. Но она брала за душу и создавала особую атмосферу.

Майкл подал левую руку и Амелия положила к ней правую руку, а правую руку он положил ей на талию, а она установила свою левую кисть на его правом плече. С первым же касанием его руки Амелия ощутила разряд током. Это было что-то совершенно неизведанное. Она как-будто открыла новые просторы в уголках души. Она прошлась глазами по его лицу, по его плечам и груди. Он был идеален как скульптура. Его лицо было олицетворением универсальной красоты. Амелия всегда знала это, но никогда не смотрела на это в таком ракурсе. Энергия, которая от него исходила заполняло все пространство и грозилась потопом. Амелия чувствовала каждый сантиметр его рук. Они сжигали места его касания, её талию и ладони. Она чувствовала его дыхание – ровное и спокойное, в контраст её лихорадочному и дрожащему. Она пыталась уровнять её, не понимая причину такого явления с собой, но ничего не выходило. Они кружились медленно в такт музыки, без слов. Майкл не стремился заполнить тишину. В какой-то момент между ними начался разговор глазами, касаниями и молчанием. Но этот разговор был зашифрован. Его значение было ей не ясно, она пыталась за него ухватится, но оно не формировалось и испарялось. Амелия не выдерживала его поглощающего взгляда и прятала лицо под ним же, прислонившись к его сильной твёрдой груди. Там её настигла другая ловушка – аромат его духов. Что за запах это бы не был, он был создан для него. Он отображал его природу и темперамент.

Когда музыка закончилась Амелия поблагодарила Бога, если танец затянулся бы ещё немного, она бы просто не выдержала такой обстановки, что зависла между ними. Она отстранилась от него и посмотрела ему в глаза, ища ответа что это было. Ее брови сдвинулись вверх в ошеломлении.

На секунду зрачки его глаз показались потемневшими до максимальной черноты и накрыли всё глазное яблоко. Смотря в них, Амелия утратила чувство времени и не с первого раза услышала, как ее звал Брюс.

– Амелия, можно тебя пригласить на танец? – повторил он. Она повернулась к нему и не знала сколько он уже звал ее.

– Да, – ответила она.

Семнадцатая глава

Четыре года назад

Амелия сдала экзамены досрочно и никому не говоря, прилетела в Лондон. Хотела сделать сюрприз. Когда она училась в университете, Камила жила то в Англии с Майклом, то в Нью-Йорке одна.

Это было солнечное утро последних дней весны. По радио играла The beatles, таксист был весёлым мужчиной. У него три дня назад родился сын после двух дочерей. Он был счастлив и всю дорогу от аэропорта рассказывал Амелии как они с супругой выбирали имя новому чаду. То хотели назвать Джордж в честь наследного принца, то ли сразу Уильям, среди вариантов были также Уинстон и Дэвид, но они всё же остановились на Джордже. Джордж тоже был рыжеволосым как и его папа и невероятно большим 9 фунтов и 7 унций. Амелия слушала его с энтузиазмом, кивала головой, удивлялась и смеялась в нужный момент и интересовалась состоянием жены. Когда бесконечный полуторачасовой путь от аэропорта Хитроу до района Вестминстер был пройден, таксист дал свою визитку своей пассажирке. «Энтони Макроу к вашим услугам». Она оставила ему щедрые чаевые и попросила купить какой-то подарок Джорджу от неё.

Амелия с багажом набитый подарками поднялась на десятый этаж и тихонько пробралась в дом. Майкла не было, была только Ками. Терраса была открыта и Амелия пошла туда. Она оставила чемодан и направилась к балкону, двигаясь на цыпочках, дабы не нарушить эффект внезапности. Она собиралась выйти к маме, но услышала одну вещь, которое остановило её.

– Грета, лишь бы мои дети не узнали об этом, – голос мамы был переполнен отчаянием и безысходностью. – Это тайна никогда не должна быть раскрыта, иначе я потеряю своих детей.

Амелия не верила своим ушам. Это точно её мама? Она не ошиблась квартирой? Как её мама может скрывать какую-то тайну в такой степени ужасности, что может потерять своих детей? Амелия не знала в мире причины, по которой она бы отвернулась от своей мамы. Такой причины не существовало. Она ей всё простит и примет все её погрешности. Но то, что она услышала после, повергла её в шок.

– Если Майкл узнает, что он усыновленный....., – громкий вздох. – Грета, ты же знаешь его, он никогда меня не простит.

«Кто-нибудь, скажите, что это сон. Это не может быть реальностью.» Амелия сделала шаг назад. В этот момент она испытала такой шок, что если бы переложить его на громадную гору, она бы раскололась. «О Боже, разбуди меня. Пусть это окажется сном. Пусть это будет какой-то розыгрыш. Всё что угодно, но только не правдой.» Ещё несколько мгновений она простояла без движения, а потом сообразила спрятать чемодан в комнате и сразу выбежала на улицу. Ей потребовалось больше часа, чтобы прийти в себя и взять себя в руки. Потом она всё таки вернулась домой и ни в чём не подала виду. За исключением того, что когда Майкл вернулся домой она обняла его крепко – крепко, как никогда раньше.

На следующее утро Амелия пробралась в ванную Майкла, когда того не было дома, сменила насадку его электрической зубной щетки на новую, а старую насадку взяла собой и отправилась в лабораторию делать тест на генетическую дактилоскопию. Она дала биоматериал Майкла – зубную щётку, а сама сдала мазок слюны. Результат отправят по электронному адресу через десять дней.

«Заключение о биологическом родстве.

Индекс родства Майкла Форбса по отношению к Амелий Форбс составляет 0,02 %. Вероятность генетического родства исключена»

Вот уже второй час слезы текли не переставая. Этот мир распрощался с десятками батончиков шоколадов. Но они не давали лечебного эффекта. Боль была настолько сильной, что Амелий казалось – она проплачет всю свою жизнь. Она вернулась в Нью – Йорк одна, под предлогом встретиться с другом из детства, а Камила и Майкл остались в Лондоне. Она сойдёт с ума если не выяснит правду. Как это случилось? Почему они его усыновили? Что с его настоящими родителями? Она должна докопаться до правды. Может спросить у тёти Греты? Нет, у неё нельзя. К ней надо обратится в последний момент. Дядя Питер! Они с папой были очень близки и он тоже жил в Вашингтоне, когда папа с мамой только поженились и появился Майкл. Он должен знать.

Амелия добралась до района Сохо за более чем 20 минут.

Амелия постучала в металлическую дверь с элементами художественной ковки ручной работы «Тётя Дженнет опять поменяла дверь». В другое время она бы обделила вниманием труд жены своего дяди, которая была помешана на дверях и меняла их чаще , чем нормальный человек менял простыню, но сегодня Амелия попросту не имела способности давать оценку предметам. Она нажала на звонок. Во время ожидания она теребила пальцами по двери. Сегодня воскресенье, дядя каждый выходной день проводит с семьёй.