Я полюбила бандита (СИ)

Глава 28

На улице было тихо и спокойно. Прохладный ветерок обдувал тело, а с неба хлопьями падали снежинки, они кружили и таяли, касаясь лица. Всё вокруг приобрело сказочный вид, будучи слегка припорошенным снегом. В искусственном свете фонарей он переливался и искрился. Красиво…

Бродила по тропинкам и пыталась понять причины своего неутихающего беспокойства, а также проанализировать поведение Инги, найти ему оправдание или хоть какую-то логику в её поступках.

Но о чём бы я ни думала, в голове зудила лишь одна мысль: «Дима тут — в доме!» Котов незримо заполонил собой всё, казалось, нет места, куда я могла бы убежать, но не из-за его преследований, этим он как раз совсем меня не «баловал», а из-за моих чувств, ведь от самой себя не сбежишь…

— Не замёрзла? — участливо спросил Дима. Улыбнулась на его слова. Он не напугал меня, я слышала шаги. Согревала мысль, что любимого мужчину тоже тянет ко мне.

— Нет, — сделав серьёзное лицо, повернулась к нему. Снежинки лежали на его волосах, чёрное короткое пальто было расстёгнуто, руки в карманах брюк. Весь облик мужчины задевал душу и открывал второе дыхание. Такое приятное и ценное ощущение, возникающее только рядом с ним. — Где Инга?

— Уехала, — безэмоционально ответил Дима. — Мы всё обсудили, она рассказала, что знает. Теперь дело за мной.

— Тебе она тоже показалась искренней? — тихо спросила, рассматривая его. Котов медленно и аккуратно двигался ко мне. Шаг. И замирает, давая мне привыкнуть к своему приближению. Снова шаг.

— Да, когда мы разговаривали, она многим поделилась. Но то, как Инга вела себя с Максом… Не ожидал, — он покачал головой, между нами расстояние сократилось до вытянутой руки.

— Вот и мне непонятно, зачем стараться обидеть его? — смотрела в глаза Димы, немного подняв голову. Такие тёмные, с чёрными прожилками, зрачки у него расширились от полумрака, поглощая своей глубиной и тьмой.

— Защитная реакция, — пожал он плечами. — Я вот тоже рядом с тобой веду себя нелепо, но это не значит, что мне всё равно или душу не выворачивает, — слишком тихо, немного хрипло выдохнул мужчина. Рука его в нерешительности зависла в сантиметре от моей щеки, будто спрашивая разрешения. Когда такового не последовало, пальцы Димы мягко и нежно коснулись её. — Просто все слова, что хочу сказать, что вертятся на языке, куда-то улетучиваются, стоит увидеть тебя. Оказаться так близко…

— Какие?.. — прошептала. Кожу кололо под подушечками его пальцев, они оставляли след на моём лице, словно мужчина вёл по нему воском.

— Что ты дорога мне, что нужна, что я идиот!.. — завороженно смотря на мои губы, перечислял как в бреду Дима.

— Почему идиот? — невольно улыбнулась такой характеристике его умственных способностей.

— Потому, что обидел такую женщину, которая так любила меня, а я променял её на какую-то ерунду… — с сожалением проговорил кареглазый.

— Дим! — перебила его, не в силах больше слушать, и так понимала, что он сожалеет о случившемся. У меня внутри всё скручивало и тянулось к нему. Не удавалось нормально ни дышать, ни мыслить, ни говорить…

— М-м-м? — тоже растеряв слова, протянул он задумчиво.

— Поцелуй меня… — прозвучало как мольба. Но я не успела договорить.

Котов как будто ждал этой просьбы, сдерживался, боясь спугнуть меня. Мужчина взял моё лицо в ладони и глубоко, трепетно и одновременно жадно поцеловал. Стон удовольствия вырвался у нас обоих. Гладила лицо любимого, его волосы. Снежинки таяли, капельки влаги намочили пальчики. Дима переместил руки на мою талию, но не лапал, не сжимал, а просто крепко прижимал к себе. Как что-то ценное, дорогое и очень важное для него.

Мы потеряли счёт времени, наслаждались губами, касаниями и дыханием друг друга. Наверное, это был лучший поцелуй в моей жизни: самый желанный и наполненный глубоким смыслом. В этот момент мы показали друг другу, что любим, что мы не чужие, а те три месяца между нами — правда, не игра и не спектакль, ведь такое не сыграть…

— Настя, — рвано выдохнул Дима, целуя моё лицо и перебирая волосы. — Что же я наделал…

— Влюбился, — хихикнула, ловя его губы, подставляя себя под мужские ласки.

— Это слово не подходит, — покачал головой Дима. — Оно какое-то плоское и банальное. Между нами что-то большее, чему я ещё не нашел подходящего определения.

— Поделишься, как определишься? — игриво уточнила, отстраняясь от мужчины.

— Обязательно, — серьёзно кивнул он, нехотя отпуская меня и замерев на долю секунды, растягивая мгновения нашего уединения. — Мне пора, — с досадой произнёс он.

— Конечно, иди, — натянула беспечность на лицо, подавив разочарование от столь скорого расставания.

— Мне нужно на работу, — будто оправдываясь, объяснил Котов. — Я приеду завтра?

— Ты спрашиваешь разрешения? — удивилась вопросу.

— Не хочу тебе докучать…

— Котов! — рассердилась на него. — Я тебя сейчас ещё раз тресну, честное слово!

— Вряд ли, — вальяжно ответил Дима, расплываясь в улыбке и видя мои насмешливо вздёрнутые брови, пояснил: — Больше я не дам для этого повода.

— Посмотрим, — хмыкнула в ответ.

Проводив любимого, отправилась искать Покровского. Хотелось убедиться, что с ним всё в порядке. Сейчас понимала, насколько он одинок в этом мире. Макс нашёлся на балконе. Он стоял в футболке и спортивных штанах, держась за перила, и просто смотрел вдаль.

— Они уехали, — неловко начала я, пытаясь как-то отвлечь мужчину от самокопания.

— Поразительно, — не поворачиваясь, грустно проговорил блондин. — Такой большой дом, а стены давят, будто я в картонной коробке сижу.

Молчала, не зная, что сказать и как подбодрить мужчину.

— Выпьем? — поворачиваясь ко мне, предложил Макс.

— Давай, — кивнула, радуясь, что он отмер.

Мы устроились за маленьким столиком, спешно сервированным Людмилой закусками и напитками.

— Удалось поговорить с Димой? — разливая по бокалам алкоголь, непринуждённо начал Покровский.

— Почти, — улыбнулась, вспоминая наш поцелуй.

— О-о-о, глаза горят, щёки покраснели. Кот, видимо, не только говорил? — уточнил с улыбкой мужчина.

— Не только, — не стала скрывать от друга нашу общую радость, хотя и хвалиться особо пока было нечем. Но даже это незначительное сближение боялась сглазить, потому решила перевести тему с отношений с Димой в другую сторону: — Макс, а ты доверяешь Денису?

— Я понимаю твой негатив в его адрес, но поверь, как друг — он верный и надёжный, — серьёзно ответил блондин.

— Хорошо, — согласилась с Максом, доверяя его мнению.

— Что тебя беспокоит, Насть? — присматриваясь ко мне и нахмурившись, спросил мужчина.

— Я переживаю за пятницу. Боюсь за вас. Не могу места себе найти, какое-то плохое предчувствие не покидает меня, — поделилась с ним тревогами.

— Меня теперь тоже, — недовольно скривился Покровский. — А я склонен доверять своей интуиции. Как только Инга вошла в мою столовую, то она сразу завопила, что дело дрянь.

— Может, ты тоже просто негативно настроен в её адрес? — усмехнувшись, вернула Максу его же слова.

— Возможно, — тоже не стал спорить он. — Поживём — увидим.

Мы засиделись допоздна. Я слегка захмелела, а Макс напился. Правда, вёл он себя прилично — тут претензий никаких.

— Я спать, — объявил он, поднимаясь со второй попытки. — Кстати, твоё желание сбежать ещё в силе?

— Да, — уверенно ответила я.

— Понял, — пьяно кивнул Макс. Он уже дошёл до двери, но повернулся и, тяжко вздохнув, добавил: — Как бы и я хотел сбежать далеко отсюда… Желательно на другую планету. Только… От себя не убежишь: Инга мне мозги и душу даже там будет выкручивать.

— Влюбиться вам, Максим Николаевич, надо, — с умным видом выдала ему.

— Чур меня, — засмеялся блондин. — Не дай Бог!

Макс смешно скорчил лицо и, подмигнув мне, удалился.

А утром… Точнее к обеду, пришла беда. Я только встала и, приняв душ, вышла из комнаты, когда заметила нездоровое оживление в доме. Охраны значительно прибавилось, а девочки из обслуги бегали с красными лицами, до жути напуганные.

— Что случилось? — спросила у пробегающей и заплаканной Людмилы, ловя её буквально на лету. Я уже практически довела себя до состояния истерики, ничего не понимая.

— А вы не знаете? — поразилась женщина, вновь начиная плакать и вытирать платком слёзы.

— Нет… — растерялась, отпуская её. — Что-то с Димой? — в ужасе закричала, вновь хватая её за плечи.

— Нет, что вы, с ним всё в порядке, — замотала головой Людмила. — Максим Николаевич… Сегодня у офиса в него стреляли…

— Что?.. — глупо переспросила, зажимая рот рукой. Всхлипы разрывали грудь, меня пригвоздило к полу от страха за Покровского.

— Да, киллер сидел где-то неподалеку, и стоило им выйти из машины… Господи, в какое время мы живём. Максим Николаевич был моим лучшим работодателем… — причитала женщина сквозь рыдания.

— Что значит «был»? — рассердилась на неё за такие слова. — Как он? Что с ним? — мой мозг просто отказывался верить в то, что Макс может погибнуть!

— В реанимации, в коме, но шансов мало, — убито прошептала она и вновь горько заревела.

Оттолкнула Людмилу и бросилась в комнату. Быстро набрала Диму и, вытирая щёки, молила его поскорее взять трубку.

— Да, Насть, — наконец, ответил он. Выдохнула и села на кровать, с Димой всё в порядке. Хоть и слышно, что я помешала, что он бежит куда-то, но ответил — это главное!

— Дим, что с Максом? — торопливо проговорила, а голос всё же предательски сорвался.

— Ни черта не знаю, он вроде на операционном столе, — рассеянно ответил Дима, а после рявкнул, не убирая трубку: — Дэн, твою мать, шевелись! Совсем мозги отшибло?

Волков с ним? Меня удивил этот факт, значит Денис не обижается на Покровского. Хотя какие тут могут быть обиды, когда друг одной ногой… Нет, Макс, только попробуй! Сама убью.

— Это Рамиль? — попыталась привлечь к себе внимание раздающего приказы Котова.

— Скорее всего, — согласился он, успокаиваясь и меняя тон на более мягкий. — Насть, из дома не выходи! Я ребят уже отправил, будут новости — сразу наберу. Всё будет хорошо.

Опять Дима бежит всех спасать, опять рискует своей жизнью, неисправимый…

— Береги себя, — тихо попросила.

— А ты себя, — вернул он мне призыв и сбросил вызов.

Раскачиваясь на кровати, молилась за Покровского…

Давай, ты сильный, ты выкарабкаешься! Ещё на свадьбе твоей погуляю, морда блондинистая! Только попробуй умереть… Позвонить Инге? Нет, подставлю её, если она ещё не пострадала. Рамиль играет на опережение: решил просто убить Макса.

В дверь постучали, и тут же вошёл Глеб.

— Анастасия, — обратился он ко мне, пряча красные глаза.

— Да… — поднялась, подходя к мужчине.

— Макс просил передать тебе, если с ним что-то случится, — быстро проговорив, Глеб сунул мне в руки конверт и покинул комнату.

В непонимании разорвала бумагу и зарыдала, горько завывая. Внутри оказались деньги, новый паспорт и билет с открытой датой. Покровский чувствовал, что подобное может случиться, и позаботился о том, чтобы я смогла сбежать. Сдержал слово…

Ненавидела в этот момент Рамиля, желала ему гореть в аду. А блондина ругала последними словами за беспечность, прижимая конверт к груди. Он стал мне другом, не чужим человеком. Знобило от осознания, что это только начало. Чёртовы мужские игры, в которых человеческая жизнь мусор, совершенно ничего не стоящий.