Я тебе объявляю войну

Глава 11. Укрощение строптивой

– В смысле? – опешила я.

– В смысле, – он прикоснулся к моим плечам, – плащик снимай. Ты сегодня еще не скоро пойдешь домой.

– С чего бы это?

– А вот с того, – он подошел к своей сумке и вывалил оттуда целую кипу бумаг. – Я так понимаю, весь шум из-за того, будто ты считаешь… как бы это помячге выразиться? В общем, ты всё это устроила, чтоб меня уличить. В чём? В том, что я ничего не соображаю? В том, что не сам писал свои работы?

Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. И стояла, как дурочка, открыв рот. Как он обо всем так быстро догадался? А Морозов тем временем продолжал.

– Так вот – вынужден тебя огорчить. Я не просто сам всё пишу, но к тому же сначала делаю наброски от руки. Потом набираю текст на компьютере. Да, это очень неудобно, отнимает много времени, но так уж я привык. А теперь – я буду писать, а ты – набирать.

– Неужели? – я попыталась скрыть удивление, перейдя в наступление. – И почему же, интересно, я стану это делать?

– Хотя бы потому, что ты испортила мой костюм.

Ох, точно. Я же испортила его костюм.

– Материальный ущерб? И теперь должна типа отработать? Давайте отдам деньгами.

– Не только материальный. Ожоги, знаешь ли… Нет, деньгами не пойдет.

Ой. Еще и ожоги.

– Почему не пойдет?

– Потому что.

Я тяжело вздохнула и протянула руку к бумагам.

– Ладно, наберу. Но только – дома.

– Что ты, Виктория, – он усмехнулся, – я тебе не доверяю. Мало ли что может случиться у тебя дома с этими бумагами, а тут столько труда вложено. При мне будешь набирать.

– Боже, да что за наказание! – вскричала я. – Можно хотя бы не сегодня?

– Нельзя. Мне это срочно нужно.

– Но я устала и хочу есть!

– Вот, – он достал бумажный пакет.

– Что это? – я открыла его и заглянула внутрь. – Вы принесли мне еду?

Морозов кивнул. Я вытащила пластиковую упаковку.

– Сэндвичи? С ветчиной? Ужас.

– Почему – ужас?

– Не люблю ветчину.

– А что ты любишь?

– Я, Денис Сергеевич, люблю домашнюю еду. И хочу сейчас есть ее у себя дома.

– Ну что поделать? – он пожал плечами. – Не всё в жизни происходит, как нам хочется. Я вот, может, тоже предпочел бы сейчас находиться в другом месте.

– Так и идите в… другое место! Вас-то никто не держит!

– Виктория, не тяни время. Не хочешь – не ешь, тогда приступай к работе.

Я скривилась. Поесть все-таки нужно.

Умяв сэндвичи, я снова заглянула в пакет.

– А это что? Шоколадка? Странная какая, никогда таких не видела, – я открыла батончик, откусила его примерно на треть и скривилась. – С мятой? Фу-у-у…

– Вообще-то, – сказал Морозов, – этот батончик для меня был. – И раз «фу», давай его сюда.

– Но я уже надкусила!

– И что?

– А вдруг я чем-то больна?

– Ты чем-то больна?

– Нет.

– Тогда давай.

Я сделала вид, что подчиняюсь: протянула батончик ему. Он приблизился, но тут я резко убрала руку, запихнула остаток батончика в рот и засмеялась:

– Обойдетесь.

Морозов вдруг стал какой-то странный: отвел глаза, а потом и вовсе отвернулся. Обиделся, что ли? Я вспомнила про конфеты и вытащила их из кармана джинсов.

– Ладно, возьмите вот.

– Такое я не хочу.

– Ну и ладно.

Я включила компьютер и начала набирать тексты. Боже, что за кошмарный почерк. Впрочем, какой еще может быть почерк у этого человека?

Морозов тем временем ковырялся в телефоне, с кем-то там переписывался и улыбался. Отлично, Денис Сергеевич, развлекайся, развлекайся!

Но вскоре я все же не выдержала и стукнула ладонью по столу.

– Что такое?

– Вы меня раздражаете и отвлекаете.

– Как? Я просто молча сижу.

– Вы развлекаетесь, в то время как я, изнемогая от усталости, разбираю ваши каракули.

– Я? Развлекаюсь?

– Чего вы смеетесь? Раз находитесь на рабочем месте – занимайтесь работой.

– Так трудно теперь, Виктория. Ты же поглотила мои углеводы.

Он хмыкнул, но почему-то все-таки включил компьютер и стал что-то там делать.

Я закончила часа через два. Поднявшись, кинула ему листы.

– Всё? Больше я вам ничего не должна?

– Ты шутишь, да? Это только начало. Завтра продолжим.

– Чего? И сколько это будет длиться?

– Я еще не решил.

– Ну так решайте скорее! Я должна точно знать, сколько мне мучиться. Но на многое не рассчитывайте, все-таки мое время дорого стоит.

Он засмеялся.

– Что смешного?

– Напомнить твою зарплату?

Да что за невыносимый человек! Я нахмурилась, молча собрала вещи, бросила ему ключи от кафедры и отправилась домой.

Приехала в очень плохом настроении и застала в гостиной воркующих голубков. И чуть ли не с порога один из этих голубков (точнее, голубушка по имени Алевтина) хитренько мне заявила:

– Ну что, Викуля, теперь у тебя времени свободного больше стало? Познакомишь нас…

– Нет! – настала пора и мне на кого-нибудь рявкнуть.

– Может, и нет у нее никакого парня… – задумчиво произнес Королев.

Я готова была их прибить, честное слово!

– Есть! Но нам сейчас не до вас, – отрезала я и прошла в свою комнату.

Вот бывают же такие неудачные дни – когда все идет наперекосяк, хоть на улицу не выходи.

Правда, после жизнь обычно налаживается, но это был явно не мой случай. На следующий день мне снова пришлось задержаться, чтобы набирать эти чертовы тексты. Правда, в этот раз Морозов – надо же! – даже принес мне нормальную домашнюю еду.

– Вам было бы дешевле личного секретаря нанять, – сказала я ему с набитым ртом.

– Так ведь не в секретаре дело, а в том, что надо из кого-то дурь выбить.

– Ну так и выбивайте из кого-то, я-то тут причем?

Он промолчал, ничего не ответил.

– И вот не лень каждый раз ездить домой и возвращаться? – язык мой все никак не желал угомониться, – пары у вас еще в обед закончились, а вечером вы снова тут как тут.

– А мне не надо никуда ездить, Виктория. Я живу в пяти минутах ходьбы от факультета.

Везет же! Я подумала, что он, наверное, живет в квартире Краславской. Может, она ему ее завещала. Я ни разу не была у Тамары Михайловны дома, но примерно знала, где этот дом находится. Ну вот, а мне еще целый час потом домой добираться! От негодования я стала ожесточенно стучать по клавиатуре. А когда я очень напряжена или сосредоточена, высовываю кончик языка.

Морозов, видимо, это заметил, потому что посмотрел на меня искоса, а потом сказал как бы невзначай:

– Лучше бы ты показывала знание языка, а не его наличие.

– Не поняла?

– Я вчера нашел много ошибок в текстах, что ты набирала.

Я дико разозлилась. Теперь меня еще и в безграмотности обвиняют?

– Это не ошибки, а опечатки! Потому что я с ног валилась от усталости, так вы меня за… мучили.

– Я еще даже не начинал тебя за… мучивать.

– Это что – угроза?

– Предупреждение.

– Да ну? Очень страшно! Кстати, а о чем вы все-таки тогда не договорили?

– У меня сейчас нет настроения об этом рассуждать.

– А у меня нет настроения находиться с вами в одном помещении. И что теперь? Сами же говорили – не все в жизни бывает, как нам хочется.

– Виктория, работай уже!

Снова тяжело вздохнув, я стала недовольно клацать по клавиатуре, в очередной раз думая, какая я все же неудачница. Почему мне никогда не везет?

Но не зря говорят, что нельзя гневить судьбу. Ибо как только начнешь причитать и думать, что хуже быть не может, обязательно станет хуже.