Я тебе принадлежу

Глава 34. Макс

— На каком основании вы забрали детей? Тем более без моего присутствия и даже не предупредив меня, — наезжаю на женщину в годах. По данным органов опеки, именно она отдала приказ о том, чтобы расторгнуть договор опеки.

Именно эта похожая на жабу крыса заставила страдать детей и мою ведьму. Из-за неё были пролиты слёзы тех, кто мне дорог.

— Мужчина, успокойтесь, — противно тянет, сжав губы в тонкую полоску. — Нам пришёл сигнал, и мы на него среагировали. Не надо тут орать на меня! Я вас и так без записи приняла. Имейте совесть.

Хочу закричать на неё и сказать, что совести тут нет только у неё, но сдерживаюсь. Не дай бог выгонит, и тогда мы ответы на свои вопросы будем искать ещё очень долго. Конечно, можно пойти в обход, но это лишнее время. Лишние часы, которые Тёма и Дима проведут в детском доме, а мне это очень не хочется. Они ведь совсем недетдомовские. Слишком нежные для тех мест.

— Какой сигнал? — спрашиваю, еле сдерживая агрессию. — Вы можете уже нормально объяснить, а не по одному слову из себя выдавливать, — прикрикиваю под конец, мечтая открутить голову жабе, что смотрит на нас с Вероникой как на подданных своего королевства опеки.

— Максим, прошу, — вмешивается Ника, положив руку мне на колено, а затем, подняв голову, с властью в голосе начинает: — Давайте не будем тратить ни ваше, ни наше время. Что за сигнал пришёл вам? Чётко и по делу. И ваши, и наши нервы стоят очень многого.

— Ладно, — сдаётся и, переведя взгляд на компьютер, что-то вводит, читает, а потом всё же лениво, но отвечает нам. — Договор расторгнут по причине аморального поведения опекунов.

— Какого поведения? — не выдерживаю, вскочив. И если бы не рука Вероники, то напал на жабу, которая придумала непонятно что. — Доказательства.

— И доказательства нам прислали, — тянет и разворачивает к нам монитор, давая увидеть отсканированные статьи из газет. Одна про Нику в клубе. Вторая про меня. — Это ложь и неправда! Эта статья утка! Её опровергла сама газета через неделю после печати этой!

— И все же вы были замечены в связях с наркотиками и сутенёрству. Таким, как вы, детей доверять нельзя! — зло проговаривает. — Чему вы научите детей? У нас чёткие правила, господин Чернышёв!

— Это всё ложь!

— Где доказательство? — копирует меня с такой наглой улыбкой, что даже ведьмочка не выдерживает и грубо сжимает моё колено. — Мы крайне разочарованы, Максим Викторович, что вы не рассказали об этом нам сразу. Из-за вас детей пришлось травмировать. Дарить надежду на семью, а затем отнимать её.

— Что нам делать, чтобы вернуть моих братьев? — решаю успокоиться и продолжить беседу спокойно, иначе мальчиков мне не отдадут, ввиду судимости за убийство бюрократичной крысы.

— Ничего! — кидает безразлично. — Ничто уже не позволит вам взять над ними опеку. Это дело будет висеть над вами, и никто не согласится вам их отдать. Знаете, сколько, таких как вы, приходят ко мне? Ничего не выйдет, молодой человек!

— А если простимулировать? — подаёт голос Ника. — Замотивировать? И вежливо попросить помочь?

— Взятка?! Девушка, вы в своём уме?! — вскакивает со своего места. — Вон из моего кабинета! Оба! — зло глядит на нас, рукой указывая на дверь.

— Я просто предложила, — останавливает её крик моя ведьма. — В любом случае мы намерены забрать детей обратно. И готовы на всё! — встаёт и подходит к столу. — На всё! И если потребуется, то в самое ближайшее время наваше место посадят кого-то посговорчивее.

— Я сказала: Вон! — орёт, но Вероника уже сама направилась на выход, схватив меня за руку.

Выйдя из кабинета, громко хлопает дверью и поднимает на меня расстроенный взгляд. Её глаза чуть ли не плачут.

— Иди ко мне, — зову, и девушка в одну секунду оказывается в моих объятиях, тихо плача мне в пиджак. Глажу её по голове, чтобы успокоить и злюсь, что не могу сейчас сделать ничего другого. — Пойдём в машину, — и приобняв за талию, веду на парковку.

Нику трясёт в моих руках, но она пытается казаться сильным воином, что справится с любой проблемой на её пути. Это восхищает и в то же время расстраивает. Сейчас моя ведьма тихо разрушается, а единственные, кто могутпомочь, находятся сейчас в детском доме. Одна улыбка мальчиков и Вероника бы цвела.

— Максим, что это за статья? — спрашивает, и я поворачиваю голову в её сторону. — Ты ведь этого не делал? Это всё ложь?

— Конечно, ложь, — подтверждаю и, вздохнув, отвожу взгляд.

— Тогда объясни, — просит. — Почему их забрали? Почему эта статья всплыла сейчас, если это ложь? И я вообще не понимаю… ладно про меня там. Всё понятно, но про тебя…

— Помнишь клуб, из которого я тебя вытащил? — интересуюсь, и Вероника кивает. — Это клуб моего друга. Последнее время там участились случаи, когда девушек накачивают наркотиками и… насилуют. Я помогал Ренату в этом разобраться, и так вышло, что меня задержали и какое-то время подозревали в причастности. Но Ренат замял это дело, и я посчитал, что всё нормализовалось. Больше проблем не возникнет. Это было больше полугода назад. Я брал справку о несудимости перед тем, как оформить опеку и всё было нормально. У меня нет никаких нареканий. Я не понимаю, почему они поверили статье, а не справке.

— Кто-то решил подставить нас с тобой, — заключает Вероника. — Но ты точно не делал того, что написано в статье? Не подсыпал девушкам ничего?

— Ну… — тяну и виновато отвожу глаза в сторону. — Был разок, я просто решил проучить одну зазнайку, но подсыпал ей возбудитель, а не наркотик. И то его действие оказалось недостаточным и у меня ничего не вышло. И, слава богу, что не вышло.

— Бедная девушка! — восклицает. — Ты реально маньяк, Макс!

— Ничего, — произношу довольно и притягиваю Веронику к себе за талию ближе. — Ей даже понравилось целовать меня.

— Она сама так сказала? — скептический взгляд в мою сторону. — Если нет, то ты слишком самоуверен, Чернышёв.

— Сейчас не до этого, Вероника, — обрываю её, хоть и понимаю, что от шуток настроение моей ведьмы поднимается, но проблема наша требует скорого решения. — Надо понять, кто мог провернуть это дельце с опекой.

— Игнат? — предполагает, и я отрицательно мотаю головой.

— Зачем ему это? — задаю вопрос и, отпустив Веронику, открываю ей дверцу машины. — Да и как он вообще про мальчиков узнал? Мы же не афишировали. Надо искать среди тех, кто знал. С моей стороны только Ренат и всё.

— С моей только сестра и её муж, — в свою очередь отвечает Ника. — Но те в любом случае вредить не стали бы. Даша была рада, что я, наконец, усыновила мальчишек. И её муж помощь всегда предлагал.

— За Рената я тоже ручаюсь. Не такой он… чтобы крысой быть, — задумчиво проговариваю уже в машине.

— Тогда я не знаю… — выдыхает и закрывает лицо ладонями. — Интересно, как они сейчас там? УспокоилисьДима и Тёма? Ты бы видел их глаза, когда забирали, Макс… До сих пор сердце рвёт.

— Мы их заберём, — обещаю и сжимаю её руку. — В ближайшее время заберём.

— Но она сказала, что мы не сможем, — напоминает Вероника о словах жабы из опеки.

— Сможем, — тяну, гладя нежные руки моей девочки, которая от этих действий расслабляется. — Есть в нашем мире одни людишки, которые любую информацию, тем более уголовную, подчистить могут. Но нам надо знать, кто нас всё же подставил, иначе там же спотыкнёмся.

— Может кто-то посторонний случайно узнал? Подслушал или проследил за нами? — предлагает, и я застываю, вспоминая недавние события.

Кретин! Как я сразу не понял… Блять! Это всё из-за меня и моего языка! Идиот!