Я тебя не отдам

Глава 1

— Чтоб тебя!

Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть на месте. Елочная игрушка выскальзывает из рук и с противным звуком разбивается, разлетаясь мелкими осколками по паркету. Нужно срочно убраться, пока Даша не поранилась.

Стук повторяется. Глухой, громкий, настойчивый.

— Да иду я, иду! — Спешу поскорей добраться к гостиной, пока незваный гость не разбудил мою дочь.

Я распахиваю дверь и застываю. Это вовсе не служба доставки, которую я ожидала. Мужчина — высокий, темный, с пронзительными голубыми глазами. На нем дорогая одежда, уж это я точно могу различить без труда. На запястье «Ролекс», одет не по погоде, словно вышел из дома, сел в авто и сразу же поехал по делам. Но никакой машины у ворот нашего дома нет. И я точно уверена, что он не один из наших соседей.

Незнакомец проходится взглядом по моей фигуре, щурится, уголки его губ приподнимаются в намеке на улыбку. Скорее всего, он остался доволен увиденным, но мне его внимание не льстит. Наоборот, от того, как он смотрит на меня, по спине проходит неприятный озноб. Странное предчувствие нарастает внутри, предупреждая об опасности.

— Если вы к моему мужу, то его нет дома, — получается немного нервно, и я надеюсь, что он не заметит этих ноток в моем голосе.

— На самом деле я к вам. — Он говорит медленно, безэмоционально, лениво, словно две минуты в моем обществе уже успели ему наскучить.

— Простите, но мы не знакомы. Если хотите поговорить — запишитесь на прием.

Он мне не нравится. Ни капельки. Ощущение опасности нарастает, проносится яркой вспышкой в голове, призывая скорее отойти от незнакомца. Я пытаюсь закрыть дверь прямо перед носом мужчины, но он не дает.

— Вы не поняли, мы поговорим сегодня. Прямо сейчас.

Я не успеваю среагировать, как мужчина толкает меня внутрь, без приглашения переступает порог моего дома и с грохотом захлопывает за собой дверь. Я оказываюсь в ловушке. Вместе с ним.

— Что вам нужно? — Я стараюсь не показывать свой страх. Прямо у двери панель охраны, и если удастся добраться до нее, нажать всего одну кнопку, то в течение десяти минут сюда явится патрульная бригада.

— Поговорить. Я же сказал.

Он склоняет голову набок, без лишнего интереса проходится взглядом по комнате. Я же скрещиваю руки на груди и молюсь, чтобы мой муж поскорее вернулся домой. Он уже час как должен быть здесь. Где его черти носят?

— Разговор непростой. Кристина, идемте, вам лучше присесть. И не бойтесь, я не причиню вам вреда. Я обычный бизнесмен, но у вас есть то, что принадлежит мне, — усмехается он, хватает меня за локоть и тащит за собой в сторону дивана.

Я смотрю на него с недоумением и страхом. Он говорит загадками, а еще откуда-то знает мое имя.

— Не понимаю, о чем вы.

— Моя дочь. У вас моя дочь.

— Что за чушь? — спрашиваю севшим голосом, но на задворках сознания уже вертится предположение, в которое я не хочу верить.

— Вы удочерили девочку, Кристина. Год назад. Знаю, в это сложно поверить, но я искал ее. Долго искал. И теперь хочу заботиться о ней сам. Вот документы. — Он достает из черной кожаной папки стопку листов и протягивает их мне. — Изучите их, я хочу, чтобы вы подписали отказ от ребенка. Он не принадлежит вам.

— Вранье! — зло вскрикиваю я и резко встаю с дивана. Вырываю из его рук чертовы документы и с силой бросаю белые листы прямо ему в лицо. Материнский инстинкт напрочь отключает во мне чувство страха и самосохранения. — Ее родители умерли в автокатастрофе. Она сирота! А вас я вижу впервые в жизни! Она по закону моя, так что выметайтесь из моего дома! Сейчас же! — указываю в сторону выхода и с яростью смотрю на мужчину.

Самозванец вздыхает. Потирает пальцами переносицу. Потом достает из кармана сложенную вдвое фотографию, расправляет ее, кладет на столик передо мной и спокойно произносит:

— Меня зовут Марат. А это Яна, ее мать. Здесь она на седьмом месяце беременности. Это фото сделано за несколько недель до нашей ссоры, после чего она исчезла из моей жизни с другим мужчиной. Я долго не мог найти ни ее, ни ребенка. До вчерашнего дня.

Я бросаю короткий взгляд на фото, но и этого достаточно, чтобы уловить сходство девушки и Дашеньки. Нет, этого не может быть. Он врет. Я ведь только-только обрела счастье, о котором мечтала, и что теперь?

— Выметайтесь из моего дома, в третий раз повторять не буду.

Я сжимаю руки в кулаки, дрожа от ярости. Как он посмел заявиться ко мне и просить отказаться от собственного ребенка? Да, Дашенька не моя родная дочь, я так и не смогла забеременеть после выкидыша, который случился шесть лет назад, но это не отменяет того факта, что я безумно люблю своего ангелочка.

Выражение лица Марата резко меняется. От спокойствия не остается и следа. Он в два шага пересекает расстояние между нами, хватает меня за воротник блузы и притягивает к себе. Так близко, что стоит сделать вдох, как в нос ударяет его парфюм с древесными нотками. Так близко, что его горячее дыхание опаляет мою кожу, а холод синих глаз сковывает, не давая отвести в сторону взгляд.

— Ты подпишешь эти чертовы документы. Сейчас же. Не зли меня, Кристина, я ведь могу и по-плохому заставить тебя это сделать, — рычит он мне в лицо.

Глава 2

— Что ты так всполошилась? Какой еще адвокат? — спокойно спрашивает Андрей, снимая теплое пальто и бросая его на спинку стула.

Он подходит ко мне, легко целует в лоб, обнимает и заглядывает в глаза. 

— Так что случилось, расскажешь?

Я бросаю взгляд вниз, на Дашеньку, которая вцепилась в мою штанину своими маленькими ручками и смотрит на нас с улыбкой.

— Не при дочери, подожди минуту.

Беру малышку на руки и иду с ней к камину. Там, на коврике, разбросаны ее игрушки. Тревога в груди с каждой минутой уходит все дальше и дальше, но руки все еще дрожат от страха. Я проигрываю в голове всю эту ситуацию и понимаю, что, скорее всего, закон на моей стороне. По крайней мере, установление отцовства займет не один день и у меня будет время что-то придумать.

Вспоминаю лицо Марата, которое, кажется, впечаталось в мою память надолго, и пытаюсь найти общие черты с внешностью Дашеньки. Она у меня светло-русая, голубоглазая, с милыми ямочками на щеках. Абсолютная противоположность смуглому мужчине с резкими чертами лица. Не верится, что у моей девочки и этого ужасного типа в венах течет одна кровь. Как вообще у такого чудовища мог родиться такой ангелочек?

Я подхожу к дивану и собираю с пола листы, которые оставил Марат. 

— Вот, полюбуйся! — с волнением протягиваю мужу.

— Что это? — Он лишь пробегает взглядом по бумагам, даже не берет их у меня. — Что произошло за время моего отсутствия? Тебя словно черти покусали.

— Мужчина, с которым ты столкнулся у двери, утверждает, что он отец Даши. Он хочет, чтобы мы подписали отказ от нее, представляешь? Нужно что-то делать, Андрей, слышишь? Нужно заранее подготовиться. Может, уедем? — с надеждой заглядываю ему в глаза. — Давай в Милан. Или в Лондон? Я присмотрела несколько вариантов. Есть просторное жилье прямо в центре города.

— С ума сошла? Здесь наши семьи, друзья, дом — зачем ехать хрен знает куда? — заводится он за мгновенье.

Тему переезда я поднимала уже не раз. Я часто в разъездах, на показах, на выставках, перелеты с ребенком изнуряют, к тому же в той же Англии, например, у Даши было бы намного больше возможностей, чем здесь. Я даже смотрела одну из частных школ в надежде, что в один прекрасный день Андрей перестанет упрямиться и прислушается ко мне.

— Андрей, как часто ты видишься с матерью? Пять, шесть раз в год? Точно так же ты мог бы прилетать к ней из любой точки мира. К тому же, если бы ты согласился на переезд, мы бы больше времени проводили вместе. Втроем. Даша очень скучает по тебе, ей нужен отец, Андрюш. — Я делаю несчастный вид и прижимаюсь к мужу. Провожу ладонью по его груди. Целую в подбородок. — И я тоже скучаю, я устала от этих коротких встреч, словно мы любовники, а не законные супруги. Даже на праздники не всегда получается собраться вместе.

— Не сейчас, Кристина, скоро приедут гости. — Он отстраняет меня и поправляет рубашку, я же разочарованно вздыхаю. — Так что там с этим отцом? Откуда он взялся?

Муж идет к бару, достает бутылку виски и наливает себе. 

— Не знаю, нужно бы найти на него информацию. В этих бумажках наверняка есть его полное имя. 

— Ты впустила его в дом, не спросив имени и не проверив документы? — Он поднимает на меня взгляд. — С ума сошла? Что, если бы это был обычный воришка? 

— Если бы ты приехал вовремя, а не торчал на своей работе допоздна, как обычно, мне бы не пришлось одной отстаивать права на нашу дочь, — злюсь я.

— Слушай, а может, это знак? — Он отпивает из стакана, делая паузу. Кривится и продолжает: — Ну, что зря мы взяли чужого ребенка. Если это и в самом деле отец Даши, то мы не вправе разлучать их. 

— С ума сошел? — Я пораженно смотрю на него. — Мы ее родители! Мы, а не кто-то другой! Как ты вообще мог такое сказать?

— Крис... — Он подходит ко мне, кладет ладони на плечи, ведет вниз-вверх по рукам в успокаивающем жесте. — Я знаю, что ты полюбила Дашу, но если ее отец жив, это в корне меняет ситуацию. Он через суд может доказать свое отцовство, и, скорее всего, ее отдадут ему. Так что не привязывайся к девочке, иначе потом тебе будет больно. 

— Бред. Ты предлагаешь мне вот так просто отказаться от нее? Андрей, она ведь и твоя дочь! Сделай же что-то! Я ведь... Я ведь так ждала ее... 

Муж молча смотрит на меня, потом отводит в сторону задумчивый взгляд, массирует переносицу. Я не верю, что он так просто откажется от Даши. Мы ведь вместе мечтали о детях, вместе ездили в дом малютки, вместе мучительно долго не могли решиться на такой отчаянный шаг. Он ведь любит ее, я точно знаю!

— Ладно, я посмотрю, что можно сделать. А вам, наверное, и в самом деле лучше уехать, мало ли что стукнет в голову этому уроду.

— Да, ты прав, после праздников сразу же уеду. У меня как раз неделя моды через месяц, нужно подготовиться. Спасибо тебе, любимый.

Я обнимаю его и прижимаюсь к крепкой широкой груди. Моргаю часто-часто, чтобы не дать слезам сорваться с моих глаз. Присутствие Андрея придает мне уверенности. Никто не сможет отобрать у нас Дашу. Никто.

Еще с утра я распустила всю прислугу, поэтому сервирую стол сама. Сегодня у нас семейный ужин, мне хочется создать уют и тепло, сделать все по-своему, но после визита Марата, после его слов, я похожа на натянутую струну. Все валится из рук, ничего не получается. Даже не могу завязать два ровных хвостика Даше, отчего начинаю психовать. Я думаю лишь о том, как поскорей покинуть страну, затеряться где-нибудь и сбежать от проблем.

Глава 3

Андрей давно спит, я же лежу в темноте и прислушиваюсь к звукам в доме. Вздрагиваю от любого шороха и прижимаю к себе Дашу, боясь хоть на минутку закрыть глаза. Ужасные картины того, как Марат отбирает ее у меня, крадет прямо из кроватки, никак не выходят из головы. Андрей, похоже, не воспринимает всерьез этого человека, иначе почему он так спокоен?

Я со страхом жду утра. Что такого сделает Марат? По его глазам так сразу и не скажешь, насколько он жесткий человек. Похищение? Телесные повреждения? Изощренные пытки? Либо он просто морально давит на меня, манипулирует, рассчитывая на то, что я испугаюсь за свою семью, подпишу документы и уговорю мужа сделать то же самое? Ведь он неспроста выбрал такую тактику: если сломаюсь я, то и Андрей сделает все что нужно.

Утром я с опаской выглядываю во двор. Но все спокойно, как обычно. На всякий случай все же проверяю сигнализацию на всех окнах, закрываю на замок дверь, ведущую на задний двор. Меня преследует паранойя. 

— Андрюш, может, не поедешь сегодня на работу? — спрашиваю ласково, обнимая его со спины.

— У меня важная встреча.

— Мы не виделись несколько недель, давай проведем день вместе?

Трусь об него щекой, желая, чтобы он никуда не уходил. Моя рука опускается вниз по кубикам его пресса. Накрываю ладонью его пах, стараясь разжечь в нем желание. 

— Кристина, это ты можешь позволить себе остаться дома, когда хочешь, а у меня каждый день с утра до вечера забит.

Он отстраняется от меня, выбирает галстук, достает идеально выглаженную белую рубашку, а мне вдруг становится обидно. 

— Скорее всего, буду поздно. Не грусти, — не оборачиваясь ко мне, бросает он. 

— Андрюш?

— А? — задерживается у двери. 

Я обвожу мужа взглядом: высокий, широкоплечий, видный блондин. Строгий костюм ему невероятно идет. 

— Может... может, стоить нанять охрану? — робко спрашиваю я в надежде на поддержку с его стороны. 

— Не перебарщивай. Будь этот человек опасен, он бы не стал просить тебя сделать все законным путем, а просто украл бы свою дочь. И, Кристина, хорошенько подумай об этом. Ты ведь своим эгоизмом лишаешь ребенка отца, разрушаешь чьи-то жизни.

— Ты сейчас серьезно? — пораженно спрашиваю я, уставившись на своего мужа.

— Просто представляю себя на его месте. Я бы пошел по головам, лишь бы вернуть своего ребенка.

Голос Андрея звучит резко. Он проходится по мне взглядом, в котором нет ни капли нежности. Моего мужа словно подменили. А еще его слова больно режут прямо по сердцу, напоминая о том, что я так и не смогла дать ему наследника.

— Но Даша ведь... она наша дочь. Представь, какой стресс будет для ребенка, если отдать ее совершенно незнакомому ей человеку? Она привыкла к нам, называет нас родителями, — растерянно произношу я, приводя мужу последние аргументы.

Андрей вздыхает и безмолвно выходит из комнаты. Я наблюдаю через окно, как он садится в свою машину и выезжает со двора. Тревога никуда не девается. Пока дочь играет, я достаю чемодан и начинаю складывать наши вещи. А еще постоянно пишу Андрею, чтобы удостовериться в том, что все в порядке. 

«Кристина, хватит названивать мне. Что за детский сад?»

Я с силой сжимаю телефон, обида колет острыми иголками. Выглядываю в окно. Ничего. 

— Давай, солнышко, сходим с тобой куда-нибудь. 

Еще немного — и я сойду с ума в этом доме. Нужно отправиться в людное место, там Марат точно не сможет нам ничем угрожать. Сидеть в четырех стенах и ожидать худшего просто невыносимо.

Я быстро одеваю дочь. Она капризничает, не хочет сидеть одна сзади в детском кресле. Долго успокаиваю ее и выдыхаю от облегчения, когда Даша наконец-то увлекается мультиками. Еду медленно, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида. Боюсь, что Марат следит за мной. Но все спокойно, лишь несколько машин впереди и одна, что идет на обгон.

На выезде из поселка меня тоже никто не нагоняет, как в фильмах, и я наконец-то расслабляюсь. Крепко сжимаю руль и сосредоточенно слежу за дорогой. В торговом центре спокойно и немноголюдно, так как еще слишком рано. Первым делом я покупаю дочери обещанную игрушку. Даша счастливо улыбается, прижимая к себе мягкого единорога. Потом мы медленно идем в сторону кафе на первом этаже. На минуту останавливаюсь перед бутиком с моим личным брендом и с любовью осматриваю манекены в витрине.

В голову вдруг приходит неожиданная идея.

— Как насчет того, чтобы побыть маминой моделью? А, Даш? — спрашиваю у дочери, и она кивает, несмотря на то, что понятия не имеет, о чем я. — Мама сделает для тебя самую лучшую одежду. 

Странно, что я раньше не додумалась до этого: линейка детской одежды — то, что нужно, чтобы расширить свои горизонты. Мне уже хочется ухватиться за лист бумаги и карандаши, нанести первые штрихи весенней коллекции.

Воодушевленная своими идеями, я подхватываю Дашу на руки и захожу в ресторанчик. Перед входом все же оборачиваюсь. В какое-то мгновенье мне кажется, что кто-то прожигает меня взглядом, но, кроме официантов, никого не вижу. Я специально отключила телефон еще утром, чтобы ничто не испортило настроения.

Глава 4

Я начинаю задыхаться от нахлынувшего страха. Боюсь, что он схватит мою малышку и сбежит, оставив меня одну. Это было глупо с моей стороны — покинуть охраняемый дом и отправиться в одиночку с ребенком в город. Но в тот момент я так обиделась на Андрея, что совершенно забыла о безопасности. Казалось, вчерашняя встреча с Маратом была лишь сном и ничего плохого с нами не может случиться.

Но это не так.

Потому что сейчас он более чем реален. От него пахнет табаком и дорогим парфюмом, он кажется безмятежным, с насмешкой наблюдает за моим смятением и реакцией на его появление.

Я вытягиваю шею, чтобы проверить, насколько далеко от нас официанты и стоит ли у входа охранник. Одной рукой обнимаю Дашу и прижимаю к себе в защитном жесте. Если что, я могу опрокинуть на мужчину горячий кофе, это даст несколько жалких секунд на побег.

— Ты дрожишь. Замерзла? — бархатистым голосом спрашивает он, наклоняясь ко мне и шепча на ухо. Его ладонь вдруг накрывает мое колено, и дрожь становится еще сильней.

— Мне неприятны твои прикосновения. — Я дергаюсь, пытаясь отсесть от него подальше. Но диванчик рассчитан на двух людей, а с другой стороны — прозрачное стекло.

— Обычно женщины говорят мне обратное. А еще стонут от удовольствия и просят не останавливаться.

Я быстро закрываю ладонями ушки Даши, чтобы она не слышала, что говорит ее... Язык не поворачивается назвать этого невоспитанного мужчину отцом моей девочки.

— Здесь ребенок вообще-то, поэтому оставь при себе свои дурацкие шуточки.

— Ладно, — он поднимает руки в примирительном жесте. Потом все же переводит взгляд на дочь. — Привет, принцесса, — улыбается ей, но улыбка получается натянутой. Неживой.

— Что тебе нужно? Ты следил за мной?

— Ты отключила телефон и не получила мой подарок. Пришлось искать тебя по всему городу.

— Мне не нужны никакие подарки. Исчезни, прошу. Я не отдам тебе свою дочь. Не позволю отнять ее у меня.

— Я не был бы так уверен.

Он достает из внутреннего кармана пиджака телефон. Несколько секунд что-то ищет, а потом протягивает мне беспроводные наушники. Я с недоумением смотрю на него.

— Просто послушай. Будет интересно, обещаю.

Я не хочу иметь с ним никаких дел. Не хочу ничего слушать. Единственное желание — чтобы Марат исчез из моей жизни. Навсегда. Потому что я не хочу жить в страхе, оборачиваться каждый раз, боясь выпустить из поля зрения дочь. Не хочу гадать, последний ли раз вижу ее, засыпая по ночам.

— Мне неинтересно.

Отталкиваю его руку, достаю из сумочки кошелек и кладу на стол несколько купюр, рассчитываясь за заказ. Но уйти мне не позволяют.

— Сядь, — сквозь зубы шипит он и с силой впивается пальцами в мой локоть.

Я резко приземляюсь обратно на мягкий диван, встревоженно перевожу взгляд на дочь, чтобы удостовериться, что она не испугалась. 

Марат резкими движениями вставляет мне в уши наушники, пододвигает ближе свой телефон и нажимает «play».

Я не хочу ничего смотреть, но Марат не оставляет мне выбора. На экране лишь белый потолок с лампами, словно кто-то поставил телефон на стол и забыл выключить камеру.

— Мне на хрен не нужен этот ребенок, я без проблем подпишу отказ, но вот с женой будут проблемы. Она любит девочку и вряд ли просто так отдаст ее тебе.

— А ты надави на нее.

Я не сразу понимаю, что один из собеседников — мой муж. Воздух вокруг вдруг начинает казаться удушливым, щеки горят, в душе полыхает настоящее пламя. Нет, мне показалось. Просто показалось.

— Я попробую, но не уверен, что это подействует. Она слишком своенравная и привыкла делать что в голову взбредет. Избалованная папина дочка.

Не показалось. Это Андрей. И у меня ни одной связной мысли в голове. Что происходит?

— И красивая, — смешок Марата, какой-то шум, звон тарелок. — Может, в придачу к ребенку и мать отдашь?

Пауза. Короткая. Но этих нескольких секунд достаточно, чтобы моя жизнь перевернулась с ног на голову. Андрей встречался с Маратом? Сказал ему, что отдаст Дашеньку? Как он мог так поступить с нами? Как мог так просто предать? Я не понимаю. Ничего не понимаю.

— Э-э-э, мужик, ты поосторожней. Малую забирай, а вот рядом с женой чтобы не видел тебя...

Я выдергиваю наушники и бросаю их на стол. Не могу больше слушать это, не хочу знать, что будет дальше. Злость на мужа заполняет меня до краев. Хочу увидеть его, прямо сейчас. Спросить, чем он думал, когда подписал договор с этим дьяволом, хочу знать, почему предал нас. Неужели он ни капельки не любит Дашеньку? Неужели... неужели разлюбил меня из-за того, что я не могу родить ему ребенка?

Меня душат слезы, но я стараюсь держать лицо, выглядеть беспристрастной, чтобы Марат не понял, какую боль мне причинил. С этого момента, я уверена, моя жизнь никогда не будет прежней. Все-таки в каком-то смысле ему удалось совершить обещанное. Он разрушает мой брак. По камешкам. 

— Это смонтированная запись, — мой голос звучит ровно, даже не дрожит. Почти. На самом деле мне хочется кричать. Бить посуду, послать Марата к черту, заявиться к мужу на работу и устроить скандал на глазах у всех. Но это только в моей голове. На самом же деле я очень сдержанный человек. А еще, наверное, мне не хватит смелости сделать это все, несмотря на то, как сильно хочется плеснуть горячий кофе в лицо Марату. 

Глава 5

Я стараюсь казаться спокойной, беспристрастной, но все внутри пылает безумной энергией, желая вырваться наружу. Не помню, как добираюсь до дома, не помню, как укладываю спать малышку, тянусь за бокалом чего покрепче, чтобы хоть как-то заглушить внутреннюю боль.

Я жду Андрея. За несколько часов перебрала в голове огромное количество вопросов, которые хочу задать ему, кучу обвинений, которые обязательно брошу ему в лицо. Но когда муж появляется на пороге комнаты, молчу, не зная, с чего начать.

— Что, снова? — спрашивает он, кивком указывая на бокал вина в моей руке и полупустую бутылку рядом. Я пью крайне редко, поэтому он безошибочно понимает, что что-то стряслось. 

— Это ты мне скажи, Андрей, — мой голос звучит надломленно, но в то же время высокомерно.

Я обвожу взглядом своего мужа, замечая его помятый и уставший вид. Хочется прильнуть к его груди, отыскать защиту, спрятаться за надежной широкой спиной, но я понимаю, что этого, скорее всего, не будет. Мы столько всего пережили вместе, а разрушилось все из-за такой банальности. 

— Крис, я не в том настроении, чтобы гадать. Понимаю, ты расстроена из-за того, что объявился настоящий отец Даши, но здесь мы ничего не можем поделать, — с раздражением произносит он. 

— Нет, Андрей, я расстроена вовсе не из-за этого. — Я со звоном ставлю бокал на стеклянный столик и с яростью смотрю на мужа. — Как ты мог? Неужели ни капельки не любишь нашу девочку?

Чувствую, как в горле появляется ком, а в глазах собирается влага. Говорить вдруг становится тяжело, но я не могу молчать.

— Кажется, ты выпила лишнего. — Муж подходит ко мне, берет меня на руки — легко, словно я вешу не больше перышка, — и идет в сторону нашей спальни.

— Отпусти меня! Сейчас же! Я все знаю!

Он резко останавливается, хмурится, между бровей залегает складка.

— Что ты знаешь?

Мы встречаемся взглядами, зрачки Андрея расширяются. Он смотрит на меня пристально, ожидая ответа. 

— Что ты встречался с этим Давидовым и согласился подписать бумаги.

Андрей на мгновенье напрягается, потом осторожно опускает меня на пол. Я уже не скрываю обиду, слезы брызгают из глаз. Кажусь себе жалкой, ведь собиралась устроить целый скандал, а вышло совсем наоборот.

Он нежно проводит пальцами по моему лицу, вытирает горькие слезы. Я все жду, когда он скажет, что это неправда, опровергнет все, ведь есть же малюсенький шанс на то, что запись была подделана?

— Кристина, — морщась, вздыхает он, и этого тона достаточно, чтобы осознать, что Марат не врал. — Он ее отец, и я прекрасно его понимаю. Даша еще маленькая, она быстро привыкнет к нему. Это намного лучше, чем если бы ей было лет десять, допустим.

— Ты печешься о его чувствах, совершенно забывая о том, что твоя семья — мы! — все-таки срываюсь я. — Ты должен был защищать нас, должен был понять меня. Ты обо мне вообще подумал, а? Подумал, каково будет мне, если придется отдать ребенка? Я люблю ее, она моя дочь! А ты предлагаешь вот так просто взять и перечеркнуть год нашей жизни, выбросить на улицу все вещи и игрушки, переделать детскую комнату обратно в гостевую спальню?

— Не надо преувеличивать, Кристина. Я сделал так, как велит мне совесть, потому что сейчас у меня ощущение, словно я украл у этого мужика дочь.

— Я не понимаю тебя... не понимаю, — шепчу, отступая назад.

— Кристин, мы молоды, у нас вся жизнь впереди, детка. У нас еще будут дети. Свои. А давай прямо сейчас попробуем, а? Я так соскучился...

Он прижимает меня к себе, проводит носом по волосам, забирается ладонями под свитер, но я ощущаю лишь раздражение и злость, потому что он не понимает меня. Абсолютно не учитывает мои чувства. Потому что, скорее всего, Андрей так и не смог полюбить Дашу и все еще не теряет надежды обзавестись собственными детьми. Но их не будет. Разве что от другой женщины. И я начинаю жалеть, что не согласилась на его предложение найти донора яйцеклетки и суррогатную мать. 

— Нет, — выставляю ладонь перед собой, останавливая мужа.

Но он продолжает ласкать меня. Добирается до упругой груди, кусает меня за шею так, как я люблю.

— Я буду спать сегодня в детской.

Резко отстраняюсь от него и хватаюсь за перила лестницы, пытаясь справиться с равновесием. 

— Ты пьяна, — с раздражением произносит муж, его настроение вмиг меняется. 

— Тебе показалось. Надеюсь, тебя не будут мучить кошмары во сне. И, Андрей, надеюсь, что ты выбросишь дурь из головы и поступишь как настоящий мужчина. Потому что сегодня ты меня разочаровал.

— Ты что, следишь за мной? 

— Зачем? Из Марата получился не лучший союзник, он сдал тебя. С доказательствами.

— Марат, значит. — Андрей сжимает руки в кулаки, кадык дергается, лицо перекашивается от злости. 

Я больше не хочу смотреть на него, разворачиваюсь и иду в детскую. Смотря на спящую Дашеньку, передумываю и вместо Лондона решаю уехать в Милан. Через пять дней я исчезну. Пережду за границей какое-то время. Андрей, конечно, снова будет недоволен, что я так долго отсутствую в стране, но в этот раз у меня есть веская причина. Мне нужно спрятаться, затеряться, увезти дочь подальше от всего этого и заглушить разочарование и боль, которые оставил в моем сердце муж. 

Глава 6

Я никогда не задумывалась над тем, что делают женщины, которых предали. Уходят со скандалом? Выбрасывают через окно вещи неверного мужа? Подают на развод? Или же пытаются забыться в объятиях другого мужчины?

Во мне же словно что-то надломилось, застыло. Мою любовь, сердце, чувства — растоптали. Я не понимаю, что стало причиной измены Андрея, ведь у нас был счастливый брак и идеальные отношения. Мы вместе еще с университета, столько всего прошли, а теперь.... 

Все из-за того, что я не смогла родить ему ребенка? В этом разница между миниатюрной брюнеткой и мной? Я неполноценная?

Слезы застилают глаза, я не двигаюсь с места. Все так же сижу в кресле, с силой сжимая в руках фотографии, и смотрю на стену перед собой. Марат достиг цели, растоптал меня, но в какой-то степени я благодарна ему за это. Он открыл мне глаза, показал, какой слепой идиоткой я была. Вот только чего он этим пытался добиться?

Даша что-то говорит мне, пытается обратить на себя внимание, но я ничего не замечаю. Боль, жгучая и тупая, проникла под кожу и терзает, не давая дышать полной грудью.

Я действую на автомате: беру дочь на руки, купаю ее, укладываю спать и все прислушиваюсь к звукам в доме, ожидая своего неверного мужа. Как встретить его? Бросить в лицо фотографии и хлопнуть дверью? Не пустить даже за порог?

Лютая ненависть стягивается пружиной внутри, желая освобождения. Я хватаю первое попавшееся под руку — вазу — и с размаху бросаю о стену. Наблюдаю за тем, как дорогой фарфор разлетается осколками по паркету, и чувствую некое удовлетворение. Эту вазу нам подарила мать Андрея. Дорогая безвкусная вещь, купленная на наши же деньги.

Оглядываюсь по сторонам в поисках того, что можно было бы еще разбить, но меня останавливает мелодия звонка мобильного. 

Я с опаской смотрю на экран, боюсь, что это Марат либо муж, с которым я не готова вести разговор, но это всего лишь Алина, девушка, которая занимается моими финансовыми делами.

— Кристин, у нас ЧП, — с паническими нотками произносит она.

В любой другой день я бы, наверное, заразилась ее нервозностью, но сейчас мне абсолютно все равно. 

— Что стряслось? — мой голос звучит ровно, сама удивляюсь такому холодному спокойствию.

— Помещения, которые мы арендовали под бутики, выкупили. Нужно срочно освободить их.

— Я... я что-нибудь придумаю. Это какое? — Я прислоняюсь спиной к стене и прикрываю глаза, пытаясь сдержать рвущуюся наружу боль.

— Все, Крис, — понижая голос до шепота, произносит Алина. 

— Что? 

— Кто-то выкупил в один день все помещения. И здесь, и в Италии, и в Испании — везде! Я не знаю, что делать. Нам дали три дня, чтобы убраться оттуда.

— Это невозможно. Как так? А договор? Почему прежние хозяева не поставили нас в известность? Кто мог выкупить разом все...

Я запинаюсь. Действительно, кто мог это сделать? 

Марат. 

Но зачем? Зачем ему разрушать мою семью и бизнес? Как это повлияет на мое решение бороться за свою дочь до конца? Он хочет ослабить меня? Показать, как крут? 

— Нам вернули деньги, которые мы заплатили вперед за аренду, и накинули компенсацию. Что нам делать, Кристина?

— Свяжись с Максом, пусть найдет недвижимость недалеко от прежних мест. И попроси Бланку подготовить рекламную кампанию с новостью о нашем переезде. Нужно сделать все максимально быстро. 

— Хорошо. 

Я отключаюсь, и взгляд цепляется за последнее сообщение от Андрея, которое высветилось на экране телефона. 

«Срочное совещание. Буду поздно».

Горько усмехаюсь. Совещание. Сколько их было за последний год? И командировок неожиданных. Неужели все это тоже было ложью? 

Мне вдруг захотелось увидеть эту женщину в жизни. Посмотреть ей в глаза, спросить, спокойно ли она живет, зная, что она увела из семьи чужого мужчину. Узнать о ней больше информации, чем то, что я увидела на фотографиях. В какой-то момент я чуть не забыла о неприязни к Марату и не позвонила ему с просьбой сказать мне ее имя и адрес. 

А еще мне безумно противно. Чувствую себя испачканной в грязи. Сколько раз Андрей приходил от нее, целовал меня, трахал? Приводил ли он ее к нам в дом, пока я была в разъездах? Спал ли с ней прямо в нашей супружеской постели? Кажется, однажды я нашла в корзине с бельем кружевные трусики и все никак не могла вспомнить, были ли у меня такие. Но у меня столько одежды, что я списала это на свою забывчивость, а еще слишком сильно доверяла Андрею. Получается, это она оставила мне послание, а я, дура, даже ничего не заподозрила?

Входная дверь открывается поздно ночью. Я сижу в кресле напротив входа, но Андрей не видит меня. Приглушенный свет бра скрывает меня в тени, зато прекрасно освещает лицо моего мужа. Он выглядит усталым, но счастливым. Губы растянуты в легкой улыбке. Он снимает верхнюю одежду, несколько минут переписывается с кем-то в телефоне, я же пристально слежу за каждым его движением, пытаясь понять, что чувствую. Ненависть? Унижение? Боль? Презрение? Любовь?

— Ты поздно, — подаю голос я, и Андрей резко вскидывает взгляд в мою сторону.

Глава 7

Кристина

Моя прежняя жизнь разрушена. С одной стороны — мужем, с другой — Маратом. И в этой войне с обоими мужчинами единственным моим союзником может стать только отец. Я не собираюсь отдавать дочь непонятно кому, как и не собираюсь лишаться половины своего состояния для того, чтобы моему мужу и его любовнице жилось комфортно. Поэтому рано утром я бужу дочь, хватаю заранее собранные вещи и сажусь в машину.

Пока мотор прогревается, с грустью смотрю на огромный дом. Мы купили его, когда узнали о моей беременности. Здесь мы планировали провести много счастливых лет, а получилось вот как. В попытке скрыть боль от потери ребенка я с головой ушла в работу, Андрей же просто нашел себе идеальную, по его словам, жену. Этот дом с самого начала был обречен на холод и пустоту. В одном мой неверный муж все же был прав: все здесь больше напоминает музей, а не уютное семейное гнездышко.

Я жму на газ до упора, хочу как можно скорее оказаться рядом с матерью, не сдерживая эмоций рассказать ей обо всем, а потом почувствовать поддержку отца, услышать, что он не даст нас с Дашей в обиду.

Где-то на середине пути глаза вновь застилают слезы. Я останавливаюсь у обочины, давая себе несколько минут, чтобы успокоиться. Дочь сегодня, к счастью, спокойно сидит в детском кресле и играет с любимой игрушкой. Я делаю несколько глубоких вдохов, крепко впиваюсь пальцами в руль. Боль от предательства засела глубоко внутри и никак не отпускает. Скорее всего, пройдет немало времени, прежде чем я смогу вернуться к нормальной жизни, не думать, не анализировать ситуацию, не задаваться вопросами «А что, если?..»

Мои родители живут в центре города. Впереди огромная пробка, поэтому я решаю свернуть к заправке, чтобы купить кофе, так проще пережить утренний коллапс на дорогах. В воздухе летают мелкие хлопья снега, всего через несколько дней Рождество, но его приближение в этом году совсем не радует.

Выхожу из теплого салона автомобиля, открываю заднюю дверцу и наклоняюсь, чтобы отстегнуть Дашу и взять ее на руки, как вдруг кто-то резко тянет меня назад. Я не успеваю произнести ни слова. Крепкие мужские руки оттаскивают меня от машины, крик застывает в горле, потому что чужая ладонь зажимает мне рот.

В нос ударяет запах табака вперемешку с мятной жвачкой. Страх липкими щупальцами пробирается под кожу. Я сопротивляюсь, но с мужчиной мне не тягаться. Он сильней и выше. Я все еще надеюсь, что это чья-то глупая шутка, но все происходит так быстро, что не успеваю даже сориентироваться. 

В панике оглядываюсь, надеясь, что хоть кто-то увидит меня и поспешит на помощь, но, как назло, на заправке лишь я и похитители.

Я брыкаюсь, мычу, безвыходность накрывает с головой. Взгляд прикован к моему внедорожнику с открытой дверцей. Туда, где осталась моя дочь, туда, куда подходит мужчина в темном пальто и достает из салона Дашеньку вместе с детским креслом.

Я кусаю своего похитителя за ладонь. Но это не помогает. Он лишь шипит и усиливает хватку. Нисколько не заботясь о моем комфорте, забрасывает меня на заднее сиденье черного «гелика». Больно ударяюсь коленкой, пытаюсь удержать равновесие, чтобы не распластаться на полу. Рядом ложится детское кресло, дверь со стуком закрывается, слышится щелчок, оповещающий о том, что я оказалась запертой в тесном пространстве кожаного салона. Впереди двое мужчин. Я дышу часто-часто, воздуха не хватает, задыхаюсь. А потом с силой колочу в окно машины.

— Выпустите меня! Выпустите! Помогите, кто-нибудь!

Но меня никто не слышит. Машина срывается с места, быстро увозя меня в противоположную от центра города сторону. За нами следует еще одна, такая же. От моего крика просыпается Дашенька, и я стараюсь не поддаваться истерике, чтобы не напугать ее еще больше.

— Что вам надо? — сквозь слезы спрашиваю я, а в голове уже множество вариантов развития событий. Это конкуренты папы? Или нас похитили с целью выкупа?

— Добрый день, Кристина, — звучит знакомый голос с хрипотцой.

Мужчина, сидящий на переднем пассажирском сиденье, поворачивается ко мне, и я встречаюсь с взглядом пронзительных синих глаз.

— М-марат? — чуть заикаясь, спрашиваю я, с силой прижимая к себе малышку. — Это похищение?

— Перестань истерить и успокой ребенка, — приказным тоном произносит он и вновь отворачивается к окну.

Первый испуг проходит. Я понимаю, что этот мужчина вряд ли сделает что-то плохое нам с Дашей, поэтому смелею.                                                 

— Выпусти нас, и я сделаю вид, что ничего не случилось и мы не виделись. Иначе...

— Иначе что? — перебивает он резко и вновь переводит на меня взгляд. 

— Иначе я подключу полицию. И отца. Ты совершаешь ошибку. 

— Тебе понравился мой подарок? — внезапно переводит тему Марат, и я задыхаюсь от его наглости.

— Выпусти нас, — шиплю, не желая сдаваться.

Он молчит. Автомобиль на скорости выезжает за город. В салоне царит напряженная тишина, а я верчу головой по сторонам, пытаясь понять, куда мы едем. Нервничаю, успокаивающе шепчу что-то дочери, пытаясь отвлечь ее, чтобы она не испугалась незнакомых мужчин.

Дашенька, к счастью, засыпает. Ее всегда укачивает от езды, и она быстро отключается. Меня же пробивает озноб. Что, если он найдет какой-то способ и заставит отказаться от нее? Зачем он следил за мной? Зачем похитил нас? Множество вопросов роится в голове, но никто не спешит объясняться со мной.

Глава 8

Марат

Черные глаза укоризненно смотрят на меня. Я чувствую себя хреново оттого, что довел Кристину до такого состояния, но эта упертая баба не сделала бы так, как мне нужно, а времени играть больше нет.

Во взгляде Аникиной пылает ужас, она задыхается, хрипит подо мной. Царапается. Я бы предпочел, чтобы она смотрела на меня иначе. С желанием. Прошлась острыми ноготками по моей оголенной спине, оставляя отметины, задыхалась в экстазе на чистых белых простынях. Чтобы кричала от удовольствия. Обычно так и делают девушки, которые оказываются подо мной, но не эта. Эта вообще не похожа ни на одну из них.

Я долго следил за Кристиной и ее семьей. Долго подбирался ближе, пытался понять, как лучше действовать, думал медленно подвести к тому, что она сама отдаст мне девочку, но она вцепилась в нее, как в любимую игрушку, не желая отдавать. Или и в самом деле так любит? Мне сложно представить, что можно полюбить чужого ребенка, хотя у женщин-то все по-другому.

Я и в самом деле собирался оставить ее здесь. Ничего страшного с Кристиной не случилось бы. Поймала бы попутку, добралась бы до города, поплакалась папочке в жилетку... За это время я успел бы скрыться вместе с Дашей и своими людьми.

Но девочка устроила истерику. Орала так, что заложило уши. Я не мог смотреть на это, но и как вести себя с детьми, тоже не знал. Поэтому вернулся, не понимая, что буду делать еще и с Кристиной. А главное, как не нажить себе еще одного врага в виде ее отца. Ведь ясное дело, при первой же возможности Аникина свяжется именно с ним. 

— Так что выбираешь? — спрашиваю, отдышавшись от быстрого бега.

Девушка молчит. Зыркает на меня своими огромными глазищами, с которых скатываются слезинки, в очередной раз напоминая мне, какой я подонок. Я не поступаю так с женщинами, но придумать что-то другое просто не было времени.

Наконец она оживает. Приоткрывает пухлые губы, вызывая в моей голове совершенно непозволительные фантазии.

— Хорошо, — выдыхает, прикрывая глаза, словно ей больно.

Я медленно отпускаю ее, поднимаюсь с земли, отряхиваю одежду и пристально наблюдаю за движениями Кристины.

Ее молочного цвета пальто полностью испачкано, на лице размазанная грязь вперемешку со слезами и чем-то темно-красным, напоминающим кровь. Невольно перевожу взгляд на ее руки и замечаю рану на одном из пальцев. Черт! Это Саня переборщил или она сейчас поранилась, когда убегала от меня?

— Ай! — вскрикивает девушка, пытаясь встать на ноги.

— Что такое?

— Ничего, — шипит сквозь зубы и морщится от боли. Пробует сделать несколько шагов, поджимает губы, напоминая маленькую девочку. — Кажется, я вывихнула лодыжку.

— Чтоб тебя, — ругаюсь себе под нос и ближе подхожу к Крис. Она шарахается от меня, но я не виню ее за это, я не самый лучший пример добродетели. — Иди сюда.

Кристина не успевает понять, что к чему, а я беру ее на руки. Она вскрикивает, с силой обхватывает меня за шею и дрожит, как трусливый зайка. Я делаю вдох полной грудью, и в нос ударяет приятный цветочный аромат ее духов. Кристина красивая. Очень. Миниатюрная брюнетка с полной грудью и сочной задницей. Жаль, что между нами не может ничего быть. 

Девушка весит совсем ничего, поэтому я без труда добираюсь с ней до машины. Открываю дверцу и усаживаю ее на заднее сиденье, туда, где, заливаясь, плачет малышка.

— Солнышко, ну все, все, мама рядом.

Кристина обнимает ребенка, Даша вцепляется в нее своими маленькими пальчиками, а я так и застываю на месте, смотря на них. На ее месте должна была быть Яна. Как же все-таки странно распорядилась судьба. Несколько лет прошло с тех пор, как мы расстались, Яны уже давно нет в живых, а отголоски прошлого все еще вторгаются в мою жизнь, раз за разом нанося удар в самое сердце.

Вместо того чтобы сесть на переднее сиденье, я обхожу автомобиль и устраиваюсь рядом с Кристиной. «Гелик» срывается с места. Мы на скорости мчим на запад страны, туда, где можно будет на время затеряться.

— Сань, подай салфетки, — прошу водителя. 

Я достаю из пачки влажную салфетку, обхватываю пальцами лицо девушки и жесткими движениями начинаю вытирать испачканные щеки. Она дергает головой, пытаясь освободиться, но я лишь усиливаю хватку и взглядом даю понять, что не стоит мне перечить.

— Успокойся, ты же не хочешь своим видом испугать ребенка.

— Ты уже и так сделал все что можно, чтобы «не испугать» ее. Посмотри, она, бедненькая, икает из-за того, что так долго плакала, — тихо шипит Кристина.

— Не стоило вести себя словно истеричка и будить ребенка. 

— Не стоило тыкать в меня пушкой. 

— Это был игрушечный пистолет, — устало говорю я, откидываясь на спинку сиденья. 

— Ага, конечно.                                     

— Серьезно, племяннику купил. Хочешь проверить? — усмехаюсь я, смотря на нее с вызовом.

Кристина отводит взгляд. Смотрит в окно и все так же прижимает к себе малышку. Конечно же, не поверила, но не признавать же свою ошибку, говоря, что погорячился? Я тяжело вздыхаю. Какого черта потащил ее с собой? Теперь вдвойне больше проблем. Не держать же ее взаперти, прикованной к батарее?                                 

Глава 9

Кристина

Марат пугает и раздражает одновременно. Я не привыкла, что кто-то мне приказывает, не привыкла к такому вот обращению и еще больше к тому, что чувствую себя не в безопасности. Но это все ничто, потому что сейчас главное, что я рядом со своей малышкой и наши похитители, кажется, не собираются от меня избавляться.

Ногу простреливает острой болью. Я провожаю взглядом пейзажи за окном и наблюдаю за тем, как внедорожник уносит нас все дальше и дальше от города.

— Куда мы едем? — после тяжелого молчания все же решаюсь спросить я. Первый страх прошел. Я больше не плачу, лишь прокручиваю в голове варианты того, как сбежать от Марата.

— Узнаешь, как будем на месте, — не глядя на меня, отвечает он. А потом достает из кармана телефон, точно такой же, как и мой, даже чехол один в один. Или же?..

— И не надейся, — словно прочитав мои мысли, усмехается Марат. — Какой пароль?

— Пф-ф. — Отворачиваюсь обратно к окну и игнорирую его.

— Не зли меня, Кристина. Сегодня утром была попытка рейдерского захвата моей компании, так что хоть ты не напрягай. Я и так на взводе.

Молчу. И одновременно впитываю любую информацию о нем. Поэтому он так резок? Поэтому нервничает? Или же он всегда такой жестокий и циничный? И при чем здесь мы с дочерью?

— Зачем тебе Даша? Я что-то не заметила с твоей стороны ни капли отцовской любви.

И это правда. За все время, что мы находимся в салоне автомобиля, он лишь несколько раз бросил беглый взгляд на ребенка. 

— Если не хочешь лишиться телефона, скажи пароль, — настаивает он.

— Все единицы, — после непродолжительной паузы все же сдаюсь я, внимательно наблюдая за его действиями.

— Я напишу твоему отцу, что ты уехала за город, чтобы побыть наедине с собой и познать дзен. Мне не нужны проблемы с твоей семьей, а пропажа единственной любимой дочери не сыграет нам на руку, правда?

— Он не поверит.

— Я напишу так, что поверит.

— Через четыре дня рождественский благотворительный ужин, я один из его организаторов. Если я не появлюсь, папа точно поймет, что со мной что-то случилось. И начнет меня искать.

— Значит, мы будем на этом ужине, — голос Марата звучит спокойно.

Он прячет телефон обратно в карман, снимает пальто и расслабленно откидывается на спинку сиденья. Прикрывает глаза, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Я же не сдаюсь.

— Что значит — мы будем там? — спрашиваю с удивлением, потому что это означает, что меня не собираются держать взаперти. 

Он приоткрывает один глаз, смотрит на меня.

— То и значит, Кристина.

— У меня нога болит. Очень, — решаю испытать его терпение. Сейчас он уже не кажется тем сумасшедшим, который угрожал мне пистолетом. Либо он психически неуравновешен и у него случаются припадки агрессии, либо день и в самом деле настолько не задался, что Марат забыл о том, что имеет дело с безобидной женщиной и собственным ребенком, а не с вооруженными головорезами. 

— Через час остановимся на ночлег в одном загородном комплексе и посмотрим твою ногу. И никаких попыток побега, поняла меня?

Я не отвечаю.

— Ради твоей же безопасности делай что велю, и очень скоро все закончится, — приказным тоном и с раздражением. 

— Это угроза?

— Звуки разума, — резко бросает он, буравя меня тяжелым взглядом, а потом отвлекается на телефонный звонок.

Я же посматриваю на его карман — тот самый, где так близко мой мобильный и спасение. 

Еще час дороги, и я не выдерживаю:

— Мы скоро доедем? Ребенок голодный, капризничает, у меня нога уже, наверное, так распухла, что без посторонней помощи не снять обувь.

Я веду себя словно избалованная девочка в надежде, что надоем Марату и он высадит нас на первом повороте. Перед этим медленно пробивала почву, задавая самые дурацкие вопросы, пытаясь понять грань дозволенного.

— Я начинаю жалеть, что вернулся за тобой, — потирая глаза, произносит он.

— Ты заявил права на отцовство, так будь добр — заботься о дочери. Посмотри на нее, она с самого утра ничего не ела.

Я начинаю заводиться, потому что полчаса назад мне вообще пришлось сходить с ней в туалет прямо на улице в мороз! Козел он, а не отец. А еще мне срочно нужен лед и обезболивающее, потому что нога ноет и я держусь из последних сил, чтобы не начать выть.

— Сань, дай газу, — командует мой похититель, и уже через несколько минут мы сворачиваем с главной дороги в сторону какого-то леса.

Я внимательно смотрю через окно, пытаясь понять, куда нас занесло. «Ренессанс», — читаю на указателе, а потом взгляду открывается красивый загородный комплекс. В другой ситуации я обязательно насладилась бы красивым видом. Высокими соснами, вымощенными тропинками и прудом во дворе. Но единственное, на чем я сосредоточена сейчас, — как дать понять персоналу, что меня с ребенком держат здесь насильно. И при первой возможности связаться с отцом.

Глава 10

Кристина

— Я прописал мазь. К сожалению, ее у меня нет, но пока можно просто приложить лед.

— Я отправлю водителя в поселок, аптека еще должна работать. — Марат резко вырывает белый клочок бумаги у доктора и пробегается по нему взглядом. — Спасибо, можешь быть свободен.

Мужчина приятной наружности уходит. Я даже не пытаюсь намекнуть ему на помощь. Похититель же дает распоряжения по телефону, чтобы в кратчайшие сроки мазь была у него. Потом берет с тележки поднос с едой и ставит его рядом со мной на кровать.

— Надеюсь, поздний обед вам понравится. — Марат открывает крышку на блюде. — Мой шеф-повар родом из Италии, готовит отменно.

— Спасибо. — Сглатываю слюну, потому что только сейчас, смотря на аппетитную пасту с курицей, еще теплые булочки и салат, понимаю, насколько голодна.

— А это для Даши.

На втором блюде тарелка с картофельным пюре и котлетками, сок, фрукты.

— Мне нужно отойти. Надеюсь, ты не натворишь глупостей. Ты ведь уже убедилась, что я не какой-нибудь монстр, правда, Кристина?

Он пристально смотрит на меня, и я киваю в ответ, радуясь тому, что смогу остаться одна и обдумать сложившуюся ситуацию как следует. А возможно, даже выбраться отсюда. 

Марат быстро направляется к двери, а потом вдруг останавливается.

— Чуть не забыл, — усмехается он и идет обратно, к тумбочке, разделяющей наши кровати. И только сейчас я замечаю на ней стационарный телефон. — Это здесь лишнее. — Резкими движениями он вырывает провод из гнезда и забирает с собой телефон.

Я задыхаюсь от негодования и разочарования.

— Мне нужно позвонить родителям, они будут волноваться.

— Насчет этого можешь не переживать. Располагайтесь здесь, я скоро вернусь.

— Нам можно выйти во двор? — набираюсь наглости. 

— Нет. Ты на ногах не стоишь. Отдыхай, попрошу кого-нибудь принести пакетик со льдом. 

За Маратом захлопывается дверь, я слышу щелчок замка. Прекрасно, мы заперты.

— Тебе здесь нравится, солнышко?                    

— Да, — улыбается Даша, прыгая на мягкой кровати.

— Ну хоть кому-то нравится, — шепчу я, принимаясь за еду. 

Марат возвращается быстрее, чем я ожидала. С несколькими пакетами в руках, встревоженный и растрепанный. От него несет табаком, и я морщусь от этого едкого запаха. При его появлении Даша затихает и прячется мне за спину. Я с осуждением смотрю на мужчину, давая понять, что его действия испугали ребенка.

— Твоя одежда испачкалась, я принес новую.

Он протягивает мне один из бумажных пакетов, но я не дотрагиваюсь до него. Не собираюсь принимать эти подачки, которыми он пытается уладить конфликт, изображая заботу.

— Мне и так хорошо.

— Как хочешь. — Он бросает пакет на пол, из другого же достает нескольких кукол и баночку с мазью. — Даш, это тебе. — Обходит меня так, чтобы видеть малышку, и протягивает ей игрушку.

Я внимательно слежу за дочерью, за каждой ее реакцией. Сначала недоверие, испуг, потом она медленно отлипает от меня, переводит взгляд на куклу, и я замечаю, как загораются ее глаза. Еще бы, она ужасная любительница Барби.

— Нравится? — спрашивает Марат, но по его лицу невозможно ничего прочитать.

Чувствует он что-то к Дашеньке, которая, по его словам, может быть его дочерью, или нет?

Моя малышка отворачивается от него, прижимается ко мне. Стесняется. Мы с Маратом встречаемся взглядами. Он кажется разочарованным, я же пожимаю плечами.

— Не думал же ты, что после твоей выходки она с радостными воплями бросится тебе на шею? Ты для нее чужой человек, смирись с этим.                            

Он не отвечает. Оставляет на кровати подарок, а потом опускается передо мной на колени и прикасается к лодыжке. Его руки прохладные после улицы. Пальцы мягко проходятся по коже. Я зачарованно смотрю на то, как легкими движениями он втирает мазь, чувствую, как сердце бьется громко-громко, а в горле застревает ком. Мне хочется оттолкнуть его — наверное, это даже правильно, он ведь негативный персонаж истории моей жизни, — но вместо этого я чувствую, как мазь приятно холодит ногу, унося ноющую боль.

— Ты ведь понимаешь, что все это не сойдет тебе с рук? — мой голос звучит хрипло и тихо. 

— Что именно? То, что ты сбежала от своего мужа, потому что встретила мужчину своей мечты и у вас что-то вроде медового месяца? — с издевкой спрашивает он и подмигивает. 

— Что? — теряю дар речи от такой заявки. — Ты ведь не это написал моему отцу? Скажи, что нет, прошу.

— Немного не так, но смысл от этого не меняется. Готово. — Он отпускает мою ногу, отставляет в сторону мазь и поднимается с пола. — Если надо, могу помочь тебе добраться до ванной комнаты.

Марат смотрит на меня с насмешкой, пряча руки в карманы брюк. На несколько мгновений я теряюсь, задыхаюсь от его наглости, представляю, в каком свете он выставил меня перед родителями. Они наверняка позвонят Андрею, а тот... подыграет? Он же заодно с Маратом. 

Глава 11

Кристина

Автомобиль несется вдоль заснеженной трассы, и я даже понятия не имею, где мы находимся. Интересно, дома кто-то обнаружил нашу с дочерью пропажу? Возможно, есть хоть маленькая вероятность того, что Андрей вернулся и поднял всех на ноги? Не может же он быть полностью безразличен к нам? Не после стольких лет брака. Или я снова слишком наивна в своих суждениях и ожидаю помощи от человека, который на это абсолютно не способен?

— Скоро будет отличная кофейня, остановимся там на обед, — не поворачиваясь к нам, произносит Марат.

Он сидит на переднем сиденье, серьезный и, как всегда, молчаливый. Не дает никаких однозначных ответов по поводу нашего будущего. Что он собирается делать со мной? С нами? Все похоже на события фильма, где главную героиню похищают. Вот только будет ли в этом фильме счастливый конец?

После быстрого обеда мы снова отправляемся в дорогу. Даша не выдерживает такой нагрузки. Ей хочется гулять, прыгать, а не тихо сидеть в автомобиле. Она капризничает, и я вижу, что это злит Марата. Из-за погодных условий мы движемся медленно, и восемь обещанных часов растягиваются во все двенадцать.

Наконец мы въезжаем в частный закрытый поселок. Всего одна улица. Деревянные коттеджи расположены по обе стороны дороги, а за ними бесконечный лес. Впереди виднеются заснеженные верхушки гор. Невероятное место. Никогда раньше не была здесь, предпочитая Альпы отечественным лыжным курортам.

— Мы на месте?

— Да, предпоследний дом слева наш.

Дом Марата и в самом деле прекрасный, но меня пугает то, что мы так далеко от цивилизации. Он сможет держать меня здесь сколько угодно, и никто не узнает, что со мной случилось. Даже мои крики о помощи не услышит. Идеальное место, чтобы спрятать труп.

Когда открывается ворота, меня пробирает мелкая дрожь. Ощущение, словно после того, как они закроются, выхода обратно не будет. Единственная моя надежда — это то, что Марат выполнит свое обещание и мы отправимся на благотворительный ужин. Я наверняка могла бы сбежать, вот только это означало бы отдать ему Дашу. Поэтому придется как-то намекнуть отцу или кому-то из знакомых на свою ситуацию.

— Выходим, — командует Марат и помогает нам с дочерью выбраться из машины.

Нога уже не так болит, но ступать на нее все еще не могу, поэтому иду прихрамывая.

Внимательно рассматриваю территорию вокруг. Просторный двор с фонтанчиком посередине, который сейчас не работает из-за времени года, несколько декоративных елей, вымощенная дорожка к дому.

— Здесь только охрана и несколько людей из прислуги, — поясняет Марат, открывая передо мной дверь.

Я с опаской захожу внутрь, крепко сжимая ручку Дашеньки. Сглатываю подступивший к горлу ком: опасность сквозит отовсюду. Знаю, что с этого момента моя жизнь никогда не станет прежней, и не могу смириться с этим. Хотя нет, она изменилась с той минуты, когда на моем пороге появился Марат и заявил права на дочь.

— Идем, покажу тебе вашу комнату.

Его ладонь ложится мне на поясницу, подталкивая вглубь дома. Меня пробирает озноб от этого прикосновения, хочется поскорее отгородиться от мужчины плотными стенами, остаться в одиночестве.

— Это твоя спальня. Напротив — моя. Если что-то нужно, в доме есть Лиза, я познакомлю вас чуть позже. Телефона здесь нет, и не вздумай просить его у кого-то из прислуги. Все будут предупреждены, что в случае нарушения моих указаний лишатся работы. Выходить за пределы территории дома можешь только с моего разрешения и в сопровождении охраны. Для вашего же блага, Кристина, веди себя благоразумно. И... — Марат по очереди открывает ящики в письменном столе у окна, пока не находит нужное. — Вот, напиши список, что понадобится вам с малышкой на первые несколько дней. Я отправлю водителя в ближайший город, и он все купит.

— А что потом? — принимая от него чистый лист бумаги и ручку, спрашиваю я.

— Когда потом?

— Когда пройдут эти несколько дней.

— Посмотрим. Отдыхайте, еду принесут в комнату. Есть какие-то пожелания?

Я отрицательно мотаю головой.

Марат несколько мгновений топчется на месте, словно хочет сказать что-то еще, но, так и не произнеся ни слова, уходит, закрыв за собой дверь. Правда, в этот раз не на замок. Этот факт радует меня. Значит, мы точно не пленники. Не в прямом смысле этого слова уж точно.

Я снимаю с Даши верхнюю одежду и сапожки. На полу ковер с мягким ворсом. Посередине большая двуспальная кровать. Шкаф, телевизор, кресло и стол. Рядом с входом в комнату еще одна дверь, ведущая в ванную. Я нахожу там чистые полотенца и банные принадлежности. Потом подхожу к окну и прикрываю глаза от разочарования: на окнах стальные решетки, отсюда вряд ли удастся сбежать. Что ж, ладно, будем действовать иначе.

Я возвращаюсь к пустому листу, беру ручку и большими буквами вывожу все, что понадобится нам с дочерью для комфортной жизни в этом доме. 

Лиза, миловидная молодая девушка, вместе с неизвестным мне мужчиной приносят пакеты из магазина. Марат действительно позаботился о том, чтобы купить все из списка, даже принадлежности для рисования.

Вечер проходит без нашего похитителя. Он не спускается к ужину, нам же накрывают в столовой, где красуется огромная пышная елка. Даша в восторге. Бегает вокруг, снимает с нее игрушки, а потом снова цепляет на веточки. Я чувствую себя не в своей тарелке, но и в то же время немного успокаиваюсь. Никто не держит меня взаперти в комнате или в холодном подвале, я могу спокойно передвигаться по дому, проводить время как хочу, никто не отбирает у меня Дашу, не разлучает нас. Марат словно еще не решил, что со мной делать. Я будто эдакое приложение к его дочери.

Глава 12

Кристина

— Это тебе.       

Марат бросает в мою сторону коробку. Я не успеваю поймать, и она приземляется на пол, прямо у моих ног.

— Что это? — смотрю на него с удивлением.

— Открой — узнаешь. — Он глядит на меня с вызовом, и я с неохотой прикасаюсь к неожиданному подарку.

Внутри оказывается синее платье из последней коллекции от «Валентино».

— Откуда оно у тебя?

— Скажем так, у меня есть свои каналы, — усмехается он, ловя в моем взгляде восторг, который мне не удается спрятать.

— Что еще можно достать через твои каналы? — подхватываю его игру и откладываю наряд в сторону.

— Бриллианты, оружие, спелый арбуз посреди зимы — выбирай, что тебе больше по душе.

— От арбуза, пожалуй, не отказалась бы, — хмыкаю я и отворачиваюсь.

Прошло уже два дня с тех пор, как нас привезли сюда, я вся извелась в ожидании неизвестного. Марат ведет себя так, словно ничего не происходит, будто я и в самом деле добровольно приехала навестить его. Днем он где-то пропадает, приезжает поздно ночью, заглядывает в мою комнату, думая, что я сплю и не знаю о том, что он проверяет, на месте ли мы. Мне безумно скучно. Возможно, в другой ситуации я бы и радовалась такому затворничеству и шансу спокойно поработать вдали от цивилизации, но когда знаешь о том, что твоя свобода и возможность передвижения ограничены, расслабиться не получается.

Я не могу понять его намерения, не могу разобраться в том, монстр он или нет. Возможно, он так холодно держится с Дашей, потому что не хочет раньше времени привязываться к девочке? Но тогда к чему были все эти махания перед моим лицом документами на отказ от ребенка и безумное похищение? 

Я не могу разгадать Марата. От него веет то раздражением и злостью, то спокойствием и теплом. Все в доме относятся к нам с уважением, даже охрана, которая, как я считала, должна преграждать мне путь и заламывать руки, лишь наблюдает за мной со стороны. А еще печется о том, не замерзла ли я во дворе.

И все же я готовлюсь к операции по своему спасению. Пишу на маленьком клочке бумаги послание отцу, которое планирую отдать на благотворительном вечере, если мне не удастся рассказать обо всем на словах. Все, что я придумала. Но если получится — нас с Дашей быстро отыщут.

— Результаты анализов уже готовы? — смотрю на Марата, ожидая ответа, и нервно тереблю край свитера. Еще день. Один день — и я буду свободна. 

— Нет.

Расслабленность уходит, он вновь напряжен и неприступен, словно своим вопросом я захлопнула дверь между нами. У меня ощущение, что он не договаривает мне что-то, хотя должен ли? Я для него никто, пустое место. С моим мнением он уж точно не собирается считаться, иначе нас с дочерью не было бы здесь.

— Во сколько мы завтра выезжаем?

— В три, как раз должны успеть к началу. Туфли привезут утром, надеюсь, с размерами не прогадал. Спокойно ночи, Кристина.

Марат проходит мимо меня, обдавая прохладой с улицы. Задумчивый и взъерошенный.

— Ты так жаждал получить дочь, а сейчас не обращаешь на нее никакого внимания. Может, хотя бы немного поиграешь с ней? — не выдерживаю я, потому что так и есть. За два дня Марат произнес лишь несколько слов в адрес Дашеньки.

Он останавливается. Медленно поворачивает голову в мою сторону. Встречается со мной взглядом, прячет руки в карманы. Смотрит на меня прищуренно.

— Она все равно ничего не понимает, о чем с ней разговаривать? 

— Пф-ф, она давно уже взрослая, Марат. Сегодня она спросила, где папа. Что я должна была ей ответить? После исчезновения Андрея из нашей жизни ей и так будет сложно привыкнуть к тому, что его больше нет, а ты для нее вообще незнакомец.

— Я понял тебя. Послезавтра что-нибудь придумаю, — не желая спорить со мной, соглашается Марат и быстро уходит.

Я обнимаю себя за плечи, горечь подступает к горлу. Хватаю со стола бокал вина и залпом осушаю до дна. Плохая идея, но мне хочется забыться. Очень. Чтобы не думать ни об Андрее, ни о том, что будет, если завтра я не сумею встретиться с отцом и обо всем ему рассказать.

***

С самого утра мне доставляют обувь, шубку и принадлежности для макияжа. Я нервничаю, понимая, что другого шанса попытать удачу у меня не будет. А еще волнуюсь, что, оставив здесь Дашу, могу больше никогда с ней не увидеться.

Завиваю волосы в крупные локоны, надеваю кружевное нижнее белье и замираю у кровати, не сводя взгляда с прекрасного платья в пол. Оно идеально садится по моей фигуре и в самом деле очень красивое. Дочь счастливо бегает по комнате, примеряет мои туфли и пачкает лицо помадой, пытаясь тоже накраситься.

Я готова раньше назначенного времени. Клочок бумаги под резинкой чулка выжигает кожу и не дает расслабиться. Не представляю, как это будет, понятия не имею, как поведет себя Марат. Разрешит ли самостоятельно передвигаться по залу либо будет сопровождать меня везде? Разрешит мне вести разговор или прикажет молчать? Доедем ли мы вообще до благотворительного вечера? Господи, а что, если он хочет усыпить мою бдительность и обезвредить по дороге? От этой мысли по телу проходит неприятный озноб.

Глава 13

— Я...

Теряюсь, не зная, что сказать, и все же бросаю взгляд на мужа. Он смотрит на меня с презрением. Словно это я предала нас, а не он. Словно я завела на стороне роман, который превратился в другую семью. Словно это я несколько дней назад плевалась желчью и уходила к другому. Словно это я продала его и ребенка.

— Меня зовут Марат. Марат Давидов. Наслышан о вас, господин Безруков.

Марат протягивает отцу руку, но тот не спешит пожимать ее. Холодно смотрит на нас, явно сдерживаясь, чтобы не начать отчитывать меня.

— Давидов? Что-то знакомое, — задумчиво хмурится отец.

Я наконец-то отхожу от первого шока, заставляя свой мозг работать быстрее и придумать, как именно намекнуть папе, что с этим мужчиной я нахожусь не добровольно. Сказать прямо?

— «Юнайтед ЛТД»?

— Да, все верно, — звучит спокойный и уверенный голос Марата у меня над ухом, и я наконец-то узнаю хоть что-то об этом мужчине.

Нефтедобывающая компания — вот чем он занимается.

— Я был знаком с вашим отцом. Слышал, что после его смерти вы переняли его часть бизнеса.

— Да, пришлось быстро всему научиться. Должен признаться, у вас самая очаровательная в мире дочь, — быстро переводит тему Марат, явно не желая развивать поднятую тему.

— А еще моя дочь замужем, — с осуждением произносит отец, покрываясь красными пятнами, что означает, что он с трудом сдерживает злость, рвущуюся наружу.

И я понимаю его. Появиться в публичном месте, на глазах десятков влиятельных людей, с другим мужчиной, в то время как мой муж здесь же — большего позора для отца не сыскать.

— Пап, я бы хотела поговорить с тоб...

Я резко замолкаю на полуслове, так как Марат с силой сжимает мою руку, приказывая замолчать.

— Не стоит злиться на дочь. Она уже взрослая и вправе принимать решения самостоятельно. Признаюсь, мы пытались сдержать свои чувства, но, как видите, не вышло.

Давидов говорит настолько убедительно, что не знай я истинного положения вещей, поверила бы в эту чепуху сама. Андрей же молча стоит в сторонке, по-видимому, совершенно недовольный таким раскладом.

— Думаю, такой разговор не для этого места. Нам следует встретиться наедине. Ты, дочь, меня очень разочаровала. Матери сама сообщишь о своей внезапной любви.

Отец разворачивается и собирается покинуть нас. Я резко дергаюсь с места. Я не могу дать ему уйти, нет, только не это. Куда же ты, пап?

— Пап, — зову его, но Марат крепко удерживает меня на месте, а потом и вовсе оплетает своими ручищами, заключая в объятия. И не сводит взгляда с Андрея, который все стоит напротив нас. Я разочарованно стону, смотря вслед своему спасению. Моргаю быстро-быстро, чтобы не расплакаться от досады. Неужели отец знает меня настолько плохо, что сразу же поверил в этот фарс?

— Быстро же ты, — подает голос Андрей, и я перевожу на него взгляд. — Строила из себя недотрогу, а прыгнула в постель к другому, стоило мне выйти за порог.

Я не узнаю в этом мужчине своего мужа. Желчь так и льется из него. Открываю рот, чтобы объяснить, что все не так, как кажется, но Марат опережает меня.

— Похоже, я ее удовлетворяю лучше. А ты, будь добр, заткнись и не попадайся мне больше на глаза.

Я задыхаюсь от его наглости, но вид раскрасневшегося и злого Андрея приносит мне удовлетворение. Неужели ревнует?

— Мы с тобой так не договаривались.

Мой муж делает шаг в нашу сторону. Он выглядит воинственно, словно готов броситься на Марата с кулаками прямо сейчас. Только этого мне не хватало.

— Мы с тобой вообще ни о чем не договаривались.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — шипит он. — Выйдем, поговорим по-мужски.

— Мне не о чем с тобой говорить, — все так же спокойно и холодно произносит Давидов, при этом его рука успокаивающе поглаживает меня по животу. Тепло от этого прикосновения разносится по всему телу, вызывая покалывания в кончиках пальцев.

— Так даже лучше. Хочу увидеть лицо Кристины, когда она узнает, что тебе нужен лишь ребенок. Что ты предлагал лям зелени за то, чтобы я повлиял на ее решение. Похоже, теперь кроме ребенка тебе нужны еще и связи ее отца. Решил пойти ва-банк?

Андрей и правда попадает прямо в цель. Только с другой стороны.

Вот, значит, как он оценил наш брак. В один миллион долларов. За эти деньги он готов был продать чужаку мою дочь.

— Если ты в течение недели не исчезнешь из жизни моей семьи, я расскажу правду отцу, — встреваю в их разговор, потому что и мне есть что сказать. — Уволься и не попадайся мне на глаза.

Губы Андрея сжимаются в тонкую линию. Он выглядит словно загнанный в клетку зверь. Мой муж понимает, что я могу выполнить свою угрозу, как и то, что связь с Милой можно с легкостью подтвердить.

— Мне противно смотреть на тебя, — выплевываю ему в лицо.

— Это взаимно, — хмыкает тот. — Что, так понравилось прыгать на новом члене, что ненависть быстро сменилась обожанием? У тебя ведь, кроме меня, другого мужчины никогда не было. Нашла разницу? Хотя наверняка, как и всегда, лежала, словно бревно, с закрытыми глазами. Сочувствую тебе, мужик, — обращается он к Марату.

Глава 14

На обратном пути Марат, к моему удивлению, не садится на место второго пилота. Он помогает мне забраться в вертолет и устраивается рядом. Настолько близко, что кажется, жар его тела проникает в меня даже через шубку.

— Что? — поворачиваю голову в его сторону и моргаю часто-часто, чтобы не дать сорваться с глаз предательской влаге. А еще наконец-то возвращаюсь в реальность. Ту, где я все еще во власти Марата. И почему-то этот мужчина вызывает во мне противоречивые чувства.

Теперь я начинаю понимать термин «стокгольмский синдром». Жертва медленно проникается симпатией к своему агрессору. Хотя какой из Марата агрессор? Скорее соблазнитель. Особенно если забыть несколько первых встреч, когда он угрожал мне, а еще приставил ко лбу пистолет. Сейчас же он ведет себя словно змей-искуситель — наклоняется к самому уху и произносит негромко, щекоча шею своим дыханием:

— Завтра пришлю к тебе своего адвоката.

— Что? Зачем?

Страх липкими щупальцами проникает внутрь, тело бросает в дрожь. Нет, только не это. Он же не собирается отнять у меня Дашеньку? Я превращаюсь в натянутую струну, спина ровная, почти не дышу. Боюсь услышать свой приговор.

— Он лучший в своем деле. Расскажешь ему, какое имущество за годы совместной жизни вы приобрели, был ли у вас брачный контракт. Попытаемся сыграть на измене твоего мужа. Доказательства, так сказать, налицо, — кривовато усмехается он.

Я же ощущаю облегчение, понимая, что речь пойдет не о моей дочери.

— Ты... ты хочешь помочь мне с разводом? — с недоумением спрашиваю я, совершенно запутавшись в происходящем.

— А ты так и хочешь остаться Аникиной? Все еще любишь своего мужа? Хочешь его? Вспоминаешь о том, как он ласкал тебя по ночам? — Он заглядывает мне в глаза, со злостью выплевывая каждое слово.

— Нет, — растерянно мотаю головой. 

— Хочешь, чтобы ему было так же больно, как и тебе?

Ну точно змей-искуситель. Он словно обладает умением читать мысли, потому что именно об этом я думала еще минуту назад.

— Хочу, чтобы он просто исчез из моей жизни, — со злостью выплевываю я. 

— Тебе стоит быть более жесткой, ты ведь единственная наследница отца. Как ты собираешься управлять всем?

Горячий и влажный язык Марата внезапно проходится по мочке моего уха, и я резко дергаюсь в сторону. Слишком уж интимно это все. И странно. 

Поднимаю глаза и замечаю направленный на меня липкий взгляд охранника, того самого, который так откровенно разглядывал меня по пути на благотворительный вечер.

— А еще тебе стоит научиться прятать свои эмоции, — уже более холодным тоном произносит Марат, притягивая меня к себе за талию.

Игривость вмиг слетела с его лица, словно вот это все мне только привиделось. Сейчас он снова собран и нисколечко не заинтересован мной. Безразличен. Он специально? Проверял меня? Хотел узнать, готова ли я запрыгнуть на него?

Я прочищаю горло.

— О чем ты?

— Ты выглядела жалко, в то время как Андрей, не стесняясь, бил наотмашь. Научись защищаться и пойми, что рано или поздно твоего папочки не станет и заступиться за себя сможешь лишь ты сама. Ты уже взрослая, Кристина, и должна уметь постоять за себя, а не молча сносить оскорбления. Скажи мне, когда ты узнала об измене мужа, что ты сделала? Влепила ему пощечину или скулила в уголке, жалея себя? 

Он наклоняется ко мне, заглядывает прямо в глаза, ожидая ответа, и я не выдерживаю этого взгляда. Отворачиваюсь, сглатывая ком, что встал поперек горла, не давая нормально дышать.

— Прекрати.

Я не хочу признаваться в том, что он прав. Ведь так и есть, я — слабая. Даже не смогла отстоять собственную дочь.

— Тобой очень легко манипулировать, легко обмануть, и твой муж — прямое тому доказательство. Нужно быть слепой дурой, чтобы не заметить, что он изменял тебе все это время. Если бы не я, ты бы так и верила ему, в то время как у Андрея было бы уже несколько детей от разных любовниц. Возможно, лет через пять он оставил бы тебя с голой задницей, присвоив себе все имущество и банковские счета. Ведь ты с радостью отдала бы ему это. Включая отцовский бизнес. 

— Хватит, — надломленным голосом прошу я. 

— Ты хорошая девушка, Кристина. Бесхитростная, не высокомерная, не сука, которая все выворачивает в свою пользу. Но тебе не хватает уверенности в себе и твердости. 

— Зато тебе хватает. С головой, — с раздражением произношу я, потому что никому не понравится услышать, что ты, оказывается, слабое бесхребетное существо. 

— Могу дать несколько уроков. Хочешь? — игнорируя мой выпад, смеется Марат.

Он кладет ладонь на мою ногу, впивается пальцами в кожу, вызывая странную дрожь по всему телу. Я дергаюсь, сбрасываю его руку и отодвигаюсь подальше. К самому окну. Ненавижу, когда он ведет себя так: то сыплет оскорблениями, то проявляет интерес, то от него сквозит холодностью и равнодушием. Хрен поймешь этого Давидова. Отпустил бы уже нас с дочерью, решив все мирным путем. Ведь видно же, что не собирается причинять нам вред, так какого черта медлит?

Марат усмехается, глядя на мои действия, а потом пересаживается к охраннику и о чем-то говорит с ним весь остаток пути.