Я тебя ненавижу

Глава 43

Алиса

Бегу по дорожке к дому, слезы душат и застилают глаза. Спотыкаюсь об собственную ногу и чуть не лечу вперед, вовремя поймав баланс, остаюсь стоять на двух ногах.

От боли, что причинил мне Филатов, все разрывается в груди. Это уже не я… он сломал меня, похоронил заживо…

Забегаю в дом. Мне все равно, как я сейчас выглажу… что скажут родители…

Моя маленькая, истерзанная душа сейчас лежит бездыханным тельцем и кровоточит. И нет ни единого шанса, чтобы ее спасти.

Хорошей девочки Алисы больше нет! Ее жестоко убили одним лишь словом — ПРЕДАТЕЛЬ.

Как он мог?

Обвинил меня в том, чего я не совершала.

Скидываю обувь в коридоре и сломя голову лечу в свою комнату. Забегаю и падаю на кровать. Закусив одеяло зубами, гашу в нем свою боль, свои крики, свои слезы.

Как же сильно я его ненавижу!

Мама забегает в комнату следом.

— Алиса? Алиса, детка, что у тебя случилось? — в ответ комнату сотрясают мои рыдания.

Мама, присев на край кровати, гладит меня по волосам, по спине, ее теплые нежные руки всегда меня успокаивали. Только в объятьях мамы я находила защиту. Мое тело содрогается от очередных рыданий. Сжимаю кулаки под подушкой, пытаясь удержать и не выплеснуть наружу то, что сейчас разливается у меня внутри.

Это кислотный дождь, созданный из моих: злости, ненависти, несправедливости, ярости, безысходности, отчаяния, боли…

— Это все из-за него? Не плачь маленькая моя, он не достоин твоих слез. Запомни, никто и никогда в жизни не достоин твоих слез.

— О-о-откуда ты знаешь? — сквозь слезы, выдавливаю из себя. Горло перехватывает и дерет. Пытаюсь вдохнуть еще раз, но внутри как будто образовывается какой-то клапан, блокирующий все мои попытки. Кожа вокруг глаз ужасно щиплет от соли. Я выплакала, наверное, годовой запас.

— Алиса, неужели ты думаешь, что я не знаю тебя, ничего не замечаю? Я знала, что этим все кончится, но не стала тебе ничего говорить. Ты же у меня учишься только на своих ошибках, — я поворачиваюсь к маме лицом, и она заботливо смахивает с моих щек влагу, — поэтому, когда мы с папой сказали держаться от него подальше, ты нас не услышала.

Я очень громко шмыгаю носом и комнату опять затапливает моими слезами…

— Я… я думала, что у нас все по-настоящему, мам, я влюбилась… — она прижимает меня к себе и медленно перебирает мои длинные волосы.

— Это пройдет, не сразу конечно, но потом обязательно тебе станет легче, — рядом с ней мне становится так спокойно. Дыхание немного выравнивается. Слезы уже не затапливают все вокруг.

Хочется поскорее умыться холодной водой. Настолько холодной, что от такого холода сводят руки, но мне это нужно сейчас. Я должна перезагрузиться. Должна, во что бы то ни стало — жить.

Прежней Алисы больше нет! Теперь есть совершенно другая девочка. Мама права. Никто не достоин моих слез. Да, мне сейчас нестерпимо больно, будто из моей груди вырвали сердце, но оно продолжает биться в руке, того, кто это со мной сделал.

Я отчетливо слышу его стук… тук, тук-тук, тук, тук-тук…

— Пойдем, выпьем с тобой горячего чая? Ты голодная? Я приготовила твои любимые голубцы. Поешь, и мир не будет больше казаться таким серым и унылым.

— Помнишь, как в детстве… ты всегда разворачивала его и ела только мясо, не притрагиваясь к капусте. Но потом, ты полюбила ее, и теперь капуста, один из твоих любимых овощей. Так и в жизни. Сначала мы не принимаем то, что нам дается, отвергаем это. Но приходит время, и мы смотрим на все под другим углом. Что раньше казалось, ужасным, теперь стоит на первом месте, а что некогда было любимым, вызывает теперь лишь отвращение. Жизнь переменчива…

Шмыгнув носом, я выдавливаю из себя подобие улыбки. Поднимаюсь с кровати и иду в ванную комнату.

Поднимаю глаза на свое отражение в зеркале. Это ужасно. Лицо как будто увеличилось в размерах, стало одутловатым, глаза красные, ресницы мокрые и слипшиеся между собой, на щеках огромные красные пятна, искусанные губы почти алого цвета.

Включаю кран, вывернув подачу воды на холодную сторону. Напор воды бьет о раковину, отскакивая от поверхности, капельки воды попадают на меня, и на зеркало. Подставляю ладони под струю, по телу тут же проносится дрожь. Даже дыхание выходит каким-то рваным.

Набрав полные ладно ледяной воды, подношу их к лицу и кожу обдает холодом. Мне этого мало. Зачерпываю еще воды, пальцы уже начинают немного ломить. Еще раз набираю воды и жадно пью прямо с ладони. От холода, мои зубы начинают пульсировать. Кривлюсь и издаю мычащие звуки.

Немного придя в себя, выключаю кран и принимаюсь вытирать брызги воды на раковине. Салфетка убирает влагу, но на поверхности зеркала остаются некрасивые разводы. Тру до тех пор, пока мое отражение ничего не искажает.

Захожу на кухню и в нос мне бьет аромат свежеприготовленного блюда.

Мама раскладывает по тарелкам пасту, сверху кладет просто огромный голубец и хорошенько все поливает подливкой.

От этого запаха, кружится голова. Пульс учащается и во рту собирается слишком много слюны. Ты представляешь, как кладешь в рот кусочек мяса, приправленного базиликом, пожаренная морковь и лук оттеняют это вкус. Завершает все это великолепие моя, теперь уже любимая, капуста.

Так может пахнуть только дома. Здесь пахнет заботой, любовью, вниманием и конечно вкусной едой, которую приготовила мама.

Теперь мои глаза становятся влажными от слез не потому что мне плохо, и я страдаю.

Нет, они становятся влажными от эмоций, которые я переживаю в этот момент. Ведь не важно, что может случится у тебя в жизни, если ты сидишь на кухне с мамой за тарелкой вкусной еды, тебе становится все по плечу.

…

Утро следующего дня.

Просыпаюсь от звука будильника.

— Нееет, ну почему уже утро? — я не могу смирится с этим еще несколько минут после отключения будильника.

Сегодня зачет по дизайну. Мы делали этот проект в паре. Лера звонит минут через десять после будильника.

— Привет, я что-то волнуюсь, — голос и правда у нее взволнован.

— Привет, — тянусь еще не покидая кровати, — я тоже, но мы же вроде все сделали, и дизайн веб-сайта получился довольно неплох.

— Лер, встретимся перед универом, минут на двадцать раньше? Мне нужно тебе кое-что рассказать.

— Окей, ты прям заинтриговала.

…

Перед зачетом.

— Так, что там у тебя такого интересного? Я уже не могу ждать, даже про зачет не так думаю, как про твою историю, — усмехается Лера, обнимая меня. Мы встретились, как и договорились перед универом.

— Мне что-то не нравится твой вид, ты что плакала? — Лера вглядывается в мое лицо.

— В общем мы с Филатовым расстались… — тяжело снова вспоминать это.

— КАК? ПОЧЕМУ? — вскрикивает она.

— Он прилетел вчера из Германии, позвонил и прорычал в трубку, что бы вышла. Хотя я собиралась его встретить в аэропорту. Ты бы видела его глаза вчера. Мне даже стало страшно стоять рядом с ним.

— Да что у вас случилось? — перебивает подруга.

— А случилось то, что некто отправил ему на телефон фотки, где я целуюсь с Владом. Прям не просто робкий поцелуй. А сидя не у него на коленях мы сосемся… — Лера округляет глаза, моргает пару раз, все ее действия сейчас в слоумо.

— Скажи, что это тупой прикол?

— Прикол возможно, но вот только ни фига не тупой. На фотках реально как будто я. Я сначала даже своим глазам не поверила. Те же волосы, даже одежа, представляешь. Это какая-то параллельная реальность. Он подумал, что я ему изменила. Я не знаю кто состряпал эти фотки, но он мне не поверил, понимаешь? Я вчера весь вечер рыдала.

— Иди ко мне, — Лера заключает меня в объятия и мне вновь хочется разрыдаться.

На парковку заруливает знакомы автомобиль… Мы с подругой переглянувшись напрягаемся.

Мерс Филатова паркуется в двадцати метрах от нас. Не хочу смотреть, но продолжаю, будто меня кто-то приковал на месте.

Пассажирская дверь открывается и со звонким хохотом из салона выбирается, как вы думаете, кто?

……

Правильно!

Юляшка!

Меня сейчас как будто ударили обухом по голове, перед глазами все плывет.

То есть ему вообще наплевать? Вот так все у него просто?

Я вчера думала, что он меня ударит, настолько звериным и свирепым был его взгляд, а сегодня мило любезничает с ней. Неужели у него внутри ничего не ёкнуло?

Он обходит машину, бросив мимолетный взгляд в нашу строну, поджимает губы и отворачивается.

Юляшка чмокает его в щеку, и вцепившись в его руку, ковыляет на огромных шпильках по парковке.

На минуточку ноябрь месяц. Погода и дорожное покрытие вообще не располагает к ношению такой обуви.

— Вот это он конечно сука, переобулся прям в полете… — изрекает Лера.

— Зато Юляшка счастлива… — нос ужасно щиплет. Запрещаю себе плакать. Нет, этого больше не будет, точно не из-за Филатова.

— Идем, у нас зачет, — тяну подругу за руку в сторону универа.

— А у вас с Глебовым как? — Лера мнется, глаза начинают бегать.

— Он, он помогает мне с информацией, но не больше. Кстати, знаешь почему я еще с первых дне не могла понять почему меня жутко бесит эта Юля, она дочь того самого Смольского, который…

— Выкупил завод твоего отца якобы за долги, — сама произношу конец фразы.

— Откуда ты знаешь? — непонимающе смотрит на меня Лера.

— Помнишь, рассказывала, что после кино, нам пришлось подвезти Смольскую до дома, так вот, ворота в этот ее дворец украшены красивыми виноградными лозами, я спросила у Филатова, чем занимаются ее родители. Про мать он ничего не сказал, а вот отец — владелец крупного холдинга по изготовлению вина.

— Ну а я узнала это из документов, которые смог достать Саша.

Вздохнув, мы обе плетемся на зачет.