Я. Ты. И наша общая дочь

Глава 6

Каролина

— Попалась, Каролина Игоревна? — Туманов загоняет меня в угол, как трусливую зайчиху.

— В кошки-мышки, Туманов, я не играю, — А куда это он смотрит?! Совсем не изменился! — Если по делу, то…

— Хочу кое-что проверить.

Склонившись к моему лицу, смотрит мне в глаза.

Ещё надеется, что в моём сердце есть место для него?

Так, он его вырвал, пережевал и поместил на прежнее место.

Ни одна реанимация другими антагонистами чувств не сделала из меня совершенного человека, который перестал плакать в подушку по ночам.

Ненависть – мимо. Любовь – тем более. Равнодушие – для него с горкой!

— ЧСС, АД, ЧДД в пределах допустимых границ нормы. А это означает только одно – вы, Родион Георгиевич, не вызываете у меня никаких эмоций либо чувств, нарушающих мой душевный покой.

— Хм, — склоняет голову набок. — А я спровоцирую, Каролина Игоревна.

— Тогда результат будет ложным, — лицо жаром опаляет от нашей близости.

В прошлом все наши перепалки заканчивались сладкой прелюдией, чтобы в постели взорваться от обоюдного наслаждения.

Мы занимались любовью, полностью растворившись в друг друге.

Все обиды как по щелчку пальцев растворялись в дурмане нашей страсти, напитывая каждый миллиметр кожи сладкой пресыщенной истомой.

Родин вгрызается в мой рот, причиняя боль. Его поцелуй нельзя назвать проявлением нежности. Он всегда брал-то, что хотел.

— Реакция есть, королева, — кладёт ладонь мне на солнечное сплетение. — Ничего не забыто, да?

— Опять с кем-то поспорил? — Вытираю губы тыльной стороной ладони.

— Что? — Хмурит брови.

— У меня есть жених. И ему очень не понравится, что вы нарушаете мои личные границы, Родион Георгиевич, — поправив причёску, выхожу из лифта.

Господи, пусть он от меня отстанет! Что ему нужно от меня?! Куда подевалась целая вереница его бесконечных любовниц?..

Если он пойдёт за мной, то я его точно чем-то огрею по шее!

Неугомонный. Заносчивый. Упрямый. Невыносимо… Красивый! Боженька его в лоб поцеловал, наградив отменным генетическим материалом.

— Каролина! — Туманов догоняет меня у моего кабинета. — Мы не поговорили! Мы никогда не могли поговорить!

— Родион, прошу тебя, — устало шепчу. — Нам нужен громоотвод, чтобы всего этого не происходило между нами.

— Ты отказалась мне рожать и варить борщи, — улыбается обворожительной улыбкой, прямиком из нашего прошлого.

Его лицо перекашивается злобой, когда у меня перегорают все предохранители. Отвесив пощёчину, влетаю в свой кабинет и хлопаю перед его носом дверью. Быстро поворачиваю ключ в замочной скважине.

Не будет же он выламывать дверь?!

— Каролина Игоревна, что случилось? — Луиза подскакивает на своём стуле от мощного удара в дверь.

— Перебесится и убежит к Корзуну плакаться в жилетку, — кривлю губы в саркастической улыбке. — Ой, Луиза, не забивай свою голову всякой чепухой.

Второй глухой удар, от которого уже у меня ноги подкашиваются.

Мама, как всегда вовремя умеет найти время для звонков.

— Дочь, мы едем к тебе, — менторским тоном. — Мой мастер перенесла время. Стрижка и покраска через полтора часа.

— Мам, ну как так? — Шепчу задушено.

— Я не устраивалась у тебя нянькой официально. Насколько помню, что тебе никто не запрещал пока брать ребёнка к себе на работу. Форс-мажор. Назовём это так.

Отбив вызов, падаю безвольным кулем в кресло. Прижимаю мобильный телефон к губам и много-много думаю.

Порой мне кажется, что все свои мысли я непременно озвучиваю вслух. Не просто же так Луиза кивает головой в такт моих слов.

— Вы обещали меня отпустить пораньше, — краской заливается девушка. — Первое свидание…

— Точно, — моему разочарованию нет предела. — Забыла, прости.

Мама привезла мне Машу. Передала мне дочь из рук в руки. И… Уехала, будто не слышала Туманова через динамик телефона.

Он же может заявиться в лабораторию, когда ему угодно!

Например, прямо сейчас!

— Как дела, солнышко? — Крепко держу дочку за руку, пока пересекаем длинный коридор, связывающий приёмное отделение и диагностику. Нам ещё нужно повернуть за угол. Дождаться лифта… Целая вечность, чтобы пройти будучи никем не замеченными. — Солнышко, что ты делаешь?!

— Мама, я не хотела. Честно-честно, — смотрит на меня ТУМАНОВСКИМ взглядом.

— Ладно, — отбираю у неё фломастер. — Разберёмся и с этим.

— Разбер-р-рёмся! Аррр!

— На вид милое создание, а на деле… — Заходим в лифт, и я сразу жму кнопку «П».

— В папу!

— Что?!

— Баба сказала, что я в папу!

— Бабушка больше ничего не говорила? — Прикрываю глаза на пару секунд, собираясь с мыслями.

Она же ребёнок. Забудет быстро.

Господи, какую чушь я катаю в голове?! Как ребёнок вообще может забыть про наличие папы в своей жизни?

Машенька выросла. И чем старше она будет, тем чаще будет всплывать этот насущный вопрос.

— Нет, — из кармашка достаёт шоколадную конфету.

— Хулиганка.

— В папу!

Луиза ушла, а я осталась наедине с дочерью.

Одной рукой она разукрашивала трицератопса, а с помощью другой кушала дольки яблока.

Лёгкий стук в дверь. Затем ещё один, но более настойчивый.

— Кто там? Аррр! — Звонко спрашивает Маша без моего разрешения.

— Королева души моей, открой, пожалуйста, — по ту сторону хрипит Туманов.

— Я тоже королева! Я тоже! Я тоже, потому что в папу! — Переходит на ультразвук дочка.

— Королева, ты совсем, что ли долбанулась? Ребёнка в закрытом кабинете одного оставила?.. — Обеспокоенно выдаёт Родион. — Малая я за ключами. Сиди и не реви.

— Мама, откр-р-рывай! Нас принц спасает!

Отрицательно мотаю головой, как маленькая.

Маша, видимо, поняла, что со мной каши не сваришь. Тянет руки к замку, в котором торчит ключ.

— Каролина, если ты не откроешь сама, то вся больница услышит пожарную сирену. Рискнёшь? — В своей привычной манере угрожает на моё сопротивление он.

Открываю дверь настолько, чтобы он не увидел Машу.

Но эта егоза подныривает под руку и оказывается перед проницательным взглядом Туманова.

— Аррр! — Дочь громко произносит, вставая на цыпочки, чтобы казаться выше.

— У неё глаза моей мамы, — Родион припадает перед Машей на одно колено, как рыцарь в доспехах. В его случае в медицинском халате и с молочной плиткой шоколада в руке.

— Я вся в папу! — Гордо произносит дочь, хлопая в ладоши.