Я вылечу твою собаку

Глава 4 Первое искушение

Три месяца подряд Леон лепил из меня хирурга, но я теряла сознание, едва запах крови касался носа.

– Скальпель, зажим, еще зажим, тампон, отлично, – строгий учитель оторвался от разверстой брюшной полости огромной собаки и подмигнул мне. Когда хирургическая маска скрывала лицо Леона, я больше наблюдала за его глазами, чем за руками.

В нос ударил запах железа, источаемый эритроцитами.

– Леон… – простонала я.

Стены поплыли, язык онемел.

– Колин, приведи нашего вампира в чувство, – усмехнулся Леон.

На подносе с инструментами стоял наготове флакончик с солью. Ассистент Леона, сунул снадобье мне под нос, и противный запах вернул меня в чувства. Ко всем бедам сегодня добавилось чувство тошноты.

Операция закончилась, и помощник вышел, оставив нас одних.

– Вставай, моя дорогая. Зашиваем, давай иглу.

Леон не щадил меня в клинике, но я прониклась к нему искренним уважением, как к врачу. Он слыл большим профессионалом. Хотя сам оперировал все реже и реже, меня ставил в помощь хирургам регулярно. Маниакальная решимость привить любовь к ветеринарии той, что ночами бредила сценой, выглядела утопией. Леон считал, что компенсацией рухнувших надежд мне послужит знакомство со звездными хозяевами пациентов.

На днях разродилась черная свинья Джона Килта, которая жила на правах домашнего любимца. Пока я помогала поросятам появиться на свет, мужчины попивали коньяк и курили сигары на террасе. Я закончила работу и хотела уже присоединиться к компании, но слова оскароносного любимца женщин застали меня притаиться у дверей. Некрасиво, конечно, но искушение подслушать разговор двух закоренелых холостяков о своей персоне побороло нравственные устои.

– Красивая девушка и с воспитанием. Где ты откопал такое чудо?

– Джил пришла ко мне в поисках работы, когда отчаялась прорваться в кино. Она с детства грезила Голливудом.

– Я хочу познакомиться с ней поближе. Может, и с ролью помогу. Уступи мне ее.

«Уступи?! – Сердце в груди перестало биться. – Что это ещё значит?!»

– С тебя вполне достаточно Мэри и Эшли. Переманивать девушек из моей постели становится твоей привычкой.

Вечер переставал быть томным.

– У тебя хороший вкус.

– Не стану спорить.

– Ты не ответил про Джил.

– Забудь. Я влюблен и собираюсь жениться. – Леон, судя по звуку, раскурил очередную сигару.

Для меня его слова явились откровением. За все время он ни разу не обмолвился о любви. Леон легко управлял моими желаниями и сознанием. Я стала послушной, как марионетка в ловких руках. Мне хотелось быть единственной и неповторимой, но успех Леона у противоположного пола выходил за все мыслимые границы! Поводов для ревности Леон не давал, но знакомые дамы не стеснялись вешаться ему на шею даже при мне.

– Разыгрываешь или цену набиваешь? – лукаво усмехнулся Килт.

– Эта женщина создана для меня. Так что не вздумай ляпнуть что-нибудь при ней.

– Ну, что же, теперь она в моих глазах просто бриллиант. Пойдем, хоть издали полюбуюсь на будущую миссис Берри.

Пулей я бросилась прочь от двери и с невинным видом пристроилась около счастливой матери.

– Как тут у вас дела? – Джон вошел первым, и я поднялась ему навстречу.

– Ваша Блэки умница! У вас – десять очаровательных малышей.

– Леон, можно я отдельно поблагодарю твою помощницу? —актер достал портмоне.

– Не вопрос, – улыбнулся мой босс. – Но не избалуй ее.

Джон вручил мне пару тысяч долларов и добавил к деньгам свою визитку.

– Купите себе подарок от Блэки. А это мой номер, вдруг понадоблюсь, – Джон наградил меня обаятельной улыбкой. – Мы с Леоном давние приятели, буду рад видеть вас обоих у себя.

– Про номер телефона мы не договаривались, – рассмеялся Леон. – Джил, он старый ловелас, осторожнее с ним.

– Ненамного старше тебя, – Джон оглянулся на друга и взял меня за руки. – Какая девушка! Сам бы у такой лечился. Джил, я приглашаю вас с Леоном через пару дней ко мне на закрытую вечеринку. Будет живая музыка, дресс-код – в стиле шестидесятых.

Я восторженно взглянула на возлюбленного.

– Придем, Джон. Пора выводить мисс Краун в свет, – Леон поставил пустой стакан на столик и подошел и ненавязчиво освободил мои руки от рук приятеля.

– Буду ждать! – Килт не сводил с меня глаз.

Из воспоминаний меня вернул голос Леона.

– Джил, опять витаешь в облаках. Помнишь, что у тебя сегодня самостоятельное вскрытие? Там интереснейший случай, кстати.

– О нет, мистер Берри, – я стянула с себя маску и перчатки и раздосадовано швырнула их в контейнер. – Нам ещё на вечеринку собираться.

– О да, мисс Краун, а то ведь кто-то может и не пойти туда, – Леон тоже снял маску и ехидно улыбнулся. Прям мачеха-маньяк из «Золушки».

– Ладно, веди меня на свое кладбище домашних любимцев, – проворчала я, закусив губу. Скорее бы вечер!

* * *

Я поджидала Леона за чашкой кофе в «Старбакс». Он не сразу узнал меня, но, когда я окликнула его, расплылся в довольной улыбке. Прическа Брижит Бардо, макияж и купленное накануне чёрное платье-футляр в духе шестидесятых сделали свое дело – я выглядела путешественницей во времени.

– Блеск! Правда, платье можно было купить и подлиннее. Я сойду с ума от ревности.

– Ты шикарно выглядишь, так что мне тоже придется поволноваться, – не осталась я в долгу.

– Зачем мне чьи-то прелести, когда рядом богиня? А вот ты сегодня искусишься, готов поспорить, – мы сели в кабриолет, и Леон провел ладонью по моей щеке. – Будь осторожна, голубка. Запомни, большинство улыбок – просто маски. Мы с приятелями договорились сыграть в покер, так что придется оставить тебя одну. Надеюсь, ты не заскучаешь. И… я хочу поговорить с тобой после вечеринки. Это очень важно для нас обоих.

– Зачем ждать вечера? Скажи сейчас, – безмятежно улыбнулась я, догадываясь, о чем пойдёт речь.

Леон усмехнулся и завел мотор.

Роскошные автомобили один за другим останавливались перед резиденцией Джона Килта. Его звездные друзья прибывали и прибывали. Мы отдали пригласительный билет охране и прошли в ворота. Красивые женщины и мужчины на дорожках парка будто возникли из другого измерения и времени. Музыканты устроились прямо на газоне, наигрывая лёгкие джазовые импровизации. Гирлянды крупных цветных ламп подмигивали в такт. Ничто не напоминало о двадцать первом веке.

Я не поверила своим глазам: распахнув объятия, к нам направлялся Джек Фергюсон, фильмами которого я засматривалась ещё в детстве.

– Леон, ты бы знал, как мне нужна твоя помощь! – мужчины обменялись рукопожатиями и расцеловались. – Собирался на днях тебе звонить. Вау, кто это с тобой?

– Моя девушка, Джил Краун.

Так Леон представлял меня всем знакомым, которых мы встречали на вечеринке. Я прошла через десятки приветствий, однообразных вопросов и ответов, но все равно голова кружилась от восторга.

Вскоре возлюбленный прошептал мне:

– Танцы не моя сильная сторона, но позволь пригласить тебя. – Леон обхватил меня за талию, и мы закружили вместе с остальными. – А ты великолепно двигаешься, голубка.

Я улыбнулась. Мне хотелось показать ему свои таланты, но мы жили по написанному им сценарию. Он учил меня премудростям любви и ветеринарии, а на остальное времени не оставалось. Леон часто уезжал по делам, завалив меня работой.

Шикарные женщины вереницей шли здороваться с моим спутником. Они целовали его, не скрывая вожделения. Леон отвечал холодно и подчёркнуто галантно. На красавиц он взирал, как на породистых лошадей, – с должным восхищением знатока, но без намерения приобрести.

Джон подошел к нам спустя час.

– Джил, ты позволишь похитить твоего спутника? Без него – игра не игра.

– Не вопрос.

– Будь аккуратна, – строго добавил Леон.

– Я послушаю музыку, найдешь меня там, где оставил, – улыбнулась я.

***

Терпения надолго не хватило. Когда солист предложил зрителям заменить его, меня просто вынесло на сцену. Я любила музыку шестидесятых и без раздумий взяла микрофон.

– «Шербурские зонтики», – махнула я рукой оркестру, и мой хрипловатый голос под необычную аранжировку мелодии мгновенно завладел вниманием публики. К сцене потянулись зрители. И вдруг я увидела ЕГО.

Сквозь толпу приближался Роберт Эванс. И не просто приближался, а шел прямо ко мне. Взгляд глаза в глаза и восхитительная улыбка! Он поднялся на сцену и взял гитару у одного из музыкантов. Бешеная энергетика Роберта передалась мне, и за спиной словно выросли крылья. Его взгляд поджигал каждый мой нерв, я потеряла чувство реальности. Вслед за этой песней зазвучала «История любви». Я знала ее на испанском языке и запела исключительно для Роберта. Он иногда склонялся к моему микрофону, чтобы подпеть, и мое тело трепетало от случайных соприкосновений. Песня закончилась, и зрители потребовали продолжения. Я запела хит всех времен и народов – «Besame mucho», а Роберт забавно сложил губы и подхватил мелодию на гитаре. Он сел на сцену, и я опустилась рядом с ним – это был настоящий диалог голоса и гитары. Мы сидели плечом к плечу, и вселенная перестала существовать. Казалось, меня охватили чувства сильнее любви и страсти. Я парила за гранью действительности, опьяненная всего одним прикосновением и взглядом.

Позже я узнала, что нас снимала камера, но в тот момент я боялась, что этот парень встанет и уйдет, и весь мир рухнет.

Как оказалось, Роберт неслучайно тусил на вечеринке. Он пришел в компании Майкла Уоррена. Режиссер подбирал актеров для нового фильма, и они хотели заполучить согласие Джона Килта.

Музыка стихла, и Роберт спрыгнул со сцены. Я провожала его ошалелым взглядом. Неожиданно Эванс повернулся и протянул мне руку. Под воздействием пьянящих чар, я позволила увлечь себя на танцпол. Мы смешались с толпой движущихся в ритме музыки людей. Я почувствовала прикосновения его рук сквозь тонкую ткань платья и забыла, как меня зовут. Роберт склонился к моему уху, и его вздох лишил меня заодно и способности дышать.

– Я совсем один сегодня, составишь мне компанию?

От его голоса по коже побежали мурашки. К счастью, я не успела ничего ответить.

– Это моя девушка, британец, – голос Леона пробился через моё затуманенное сознание, и я оказалась в знакомых крепких руках. Не в силах отвести взгляд от Роберта, я с трудом вернулась к действительности, хватая ртом воздух.

– Прошу прощения, не знал. Не оставляйте больше эту девочку в одиночестве – украдут, – улыбнулся Эванс и, подмигнув мне, ушел. Я застыла столбом.

Леон развернул меня к себе и встряхнул, будто куклу.

– Немедленно уходим, – голос возлюбленного не предвещал ничего хорошего, взгляд был страшнее, чем у шекспировского мавра.

– Леон, я…

– Домой, я сказал, – он так разгневался, что я предпочла не спорить.

Тягостное молчание висело всю дорогу. Я прокрутила в голове события вечера и немного успокоилась. Кроме того, что мы с Робертом вместе пели, обвинить меня не в чем. Вряд ли мой ревнивец слышал последнюю фразу актера, но, даже если это так, я ничего не успела ответить.

В глубине души мне было стыдно, очень стыдно. Даже не подозревала, что можно изменить голосом, прикосновением. Я зажмурилась, и передо мной возник образ Роберта с глазами одинокого хищника. Его губы, ямочки на щеках, скулы… Даже родинка на затылке запечатлелась в памяти. «Джил, Джил, очнись! – взывал разум. – Ты должна прийти в себя, иначе потеряешь близкого человека, который дал тебе все». «Дал все, отобрав меня саму», – грустно шепнуло сердце в ответ. В таких растрепанных чувствах Леон привез меня домой. Он не помог выйти из машины, как обычно делал, и скрылся в доме. Я виновато поплелась следом. Пусть бы накричал, дал выход гневу, но тут память подсунула разговор о пистолете, и я стала искать другие варианты примирения.

Леон дошел до бассейна, скинул брюки, джемпер и бросился в воду. Похоже, убивать меня пока не собирался. Когда Леон наконец выбился из сил, он застыл на водной глади и нашел меня глазами. Я уже пришла в себя и со спокойствием индейца сидела у бортика бассейна, скинув платье. Рядом стоял поднос с бутылкой виски, двумя бокалами со льдом и, вместо трубки мира, пачка его любимых сигарет. Он курил редко, но сейчас был повод. Возлюбленный медленно поплыл в мою сторону. Я оценила разумный поступок – не вступать в дебаты под горячую руку. Леон выбрался из воды и сел рядом. Вид на Тихий океан и шум прибоя действовал на нас успокаивающе. Я растерла возлюбленного полотенцем и положила голову ему на плечо.

– Не подлизывайся, – огрызнулся он беззлобно.

– Тебе не понравилось, как я пела?

– Пела ты, по слухам, бесподобно, – Леон стиснул зубы и добавил. – Мне не понравилось, как ты танцевала.

Вот так, не в бровь, а в глаз. Придется отвечать.

– Вовсе не собиралась танцевать с этим парнем. Ты появился как раз в тот момент, когда я хотела сказать ему, что пришла не одна.

– Я появился в тот момент, когда он уже лапал тебя. И это еще полбеды: последствия вашего пения мы узнаем завтра.

– Ничего непристойного не было, – смущенно произнесла я. – Ты зря обвиняешь меня.

– Джил, – Леон повернулся ко мне. В его взгляде смешались боль и любовь. – Я боюсь, что потеряю тебя, не сказав самого важного.

Сердце сжалось, и я поняла, что никогда не променяю моего Леона Берри ни на кого другого.

– Я не думала тебя расстроить, просто захотелось раствориться в музыке, в атмосфере праздника. Я люблю петь, танцевать, а ты… Ты не желаешь этого знать, – навернулись слёзы, мне нужно было выговориться.

– Ты растворилась не в музыке, а в том парне. На меня ты так никогда не смотрела. А с ним… С ним вы будто слились в одно целое.

– Это называется хорошая актерская игра, – слова прозвучали неуверенно даже для меня.

Неужели от окружающих не укрылись вспыхнувшие во мне чувства?

– Самой смешно? – возлюбленный толкнул меня плечом в плечо, но уже без злости.

– Леон…

– Да?

– Давай забудем? – В этот момент случившееся виделось не более чем волшебным сном.

– Ты, правда, этого хочешь?

– Да.

Леон обнял меня и увлек за собой в бассейн. От неожиданности я вскрикнула и наглоталась воды. А он, подобно человеку-амфибии, унес меня под небольшой водопад. Там произошло то, что одним словом можно назвать примирением.

Мы пришли в спальню взбудораженные, влюбленные друг в друга, как в первый день. Чувство вины подхлестнуло мою страсть, а любовь Берри достигла своего апогея. Закутанные в пушистые махровые полотенца, мы без сил упали на кровать, держась за руки.

– Джил, я люблю тебя!

– Ты мой мир!

– Ты не поняла, – Леон склонился надо мной. – Только что я сказал тебе то, что не говорил ни одной женщине.

Я ждала этих слов с первого дня нашей встречи. Как же он был прекрасен в эту минуту! Его взгляд – такой чистый, понимающий и родной. Я любовалась, не в силах отвести глаз, и не находила слов для ответа. Он явно ждал другой реакции, вроде падения астероида на землю, не меньше. Не придумав ничего лучше, я потребовала:

– Скажи громче!

Леон встал около меня на колени, запрокинул голову и, набрав воздуха, крикнул:

– Люблю-ю!