Яблоко седьмого дня

Глава 12

— Как тебе ужин manzana? Понравился?

— Очень! Спасибо! — Мы допивали вино в маленьком ресторанчике, интерьер которого был выполнен в колониальном стиле.

Начо рассказал о себе многое, даже то что, на мой взгляд, ему не стоило рассказывать. Когда он рассказал мне о самом сокровенном, то дал понять, что доверяет мне. У Начо есть маленькая дочь. Он встречался с девушкой, и она забеременела, а когда родила, то бросила Начо вместе с крохой на руках. Начо, конечно, помогали родные братья и мама, но думаю, ему все равно было тяжело, и он не спал много ночей, зарабатывая деньги для своей малютки. Я спросила у него, где сейчас ее мать, оказалось, что она сразу уехала в Мексику в надежде на другую жизнь. Она думала, что ее семья примет ее с распростертыми объятиями обратно, но там уже все знали, что она натворила, и по последним данным она торгует своим телом. Мать Луины — проститутка.

В зале заиграла красивая мелодия. Начо заметил, медленное покачивание моих плеч из стороны в сторону.

— Хочешь потанцевать?

— Ничего себе, ты не похож на парня, который умеет танцевать.

— Любой мужчина умеет двигать нижней частью своего тела, особенно вперед и назад. Так что не вижу в этом проблемы. Идём? — Начо встав, отодвинул стул и протянул мне руку.

— Идём. — Ответила я, все еще пылая от его комментария.

Тело Начо было жесткое как скала, это я поняла еще тогда когда прижалась к его спине сидя на байке. Его огромные руки обнимали меня за талию, обещая не выпускать.

— Начо, а кто поет эту песню? — Спросила я.

— Maná — Labios compartidos.

— А ты можешь перевести, о чем она?

— О manzana, это очень откровенная песня. — Мы покачивали бедрами, и в таком положении Начо положил мою голову себе на грудь, и стал переводить каждое слово этой песни мне на ухо.

Любовь моя

Если я под толчками твоих ног,

Если я погружен в качание бедер,

Это небо, это мое небо.

Сбежавшая любовь,

Берешь меня, оставляешь меня, выжимаешь из меня все и отбрасываешь в сторону

Ты уходишь на другие небеса и возвращаешься подобно птице колибри,

Держишь меня как собаку у своих ног.

Еще раз мой неразумный рот

Снова оказывается на твоей коже,

Твой рот устремляется ко мне и возбуждает

Я снова падаю, от твоей груди до твоих ног.

Поделенные губы, разделенные губы, моя любовь,

Я не могу делить с кем-то твои губы,

Которые делю обманом, и я делю свои дни и свою боль

Я больше не могу делить твои губы,

О любовь, о любовь, разделенная.

Мутированная любовь

Любовники с правом и без права владеть тобой постоянно

А я всегда должен терпеливо ждать

Куска, который мне перепадет от тебя.

Молнии и спиртное,

Одинокими голосами я заплачу под солнцем,

Мой рот — горящий, измученный,

Ты раздеваешься, ангел фея, потом ты уходишь.

Еще раз мой неразумный рот

Снова оказывается на твоей медовой коже,

Твой рот устремляется ко мне, заставляет страдать

Я снова падаю от твоей груди до твоих ног

Поделенные губы, разделенные губы, моя любовь,

Я не могу делить с кем-то твои губы,

Которые делю обманом, и я делю свои дни и свою боль

Я больше не могу делить твои губы,

Разрази меня громом,

Лучше навсегда забудь меня моя любовь,

Но я больше не могу ни с кем делить твои губы,

Делить твои поцелуи…

Разделенные губы…

Я люблю тебя со всей искренностью, без меры,

Я люблю тебя хотя бы и разделенную,

Твои губы имеют власть.

Я люблю тебя со всей искренностью, без меры,

Я люблю тебя хотя бы и разделенную,

И ты по-прежнему имеешь контроль.

Температура моего тела поднялась до критической отметки. Начо знал что делал. Его голос вперемешку с текстом этой песни очень сильно возбудили меня. Но когда кто — то в зале стал подсвистывать нам, Начо нахмурился и мы перестали танцевать.

— Чем еще хочешь сегодня заняться? — Спросил у меня Начо, после того как мы вернулись за свой столик.

— Не знаю. У тебя есть предложения? — Я пожала плечами и отвела в сторону глаза.

— Manzana я понимаю, что страшен как дьявол, но тебе не стоит меня бояться. Я пугаю своим видом всех niños на нашей улице. Меня бояться все кроме Луины, ее губки улыбаются при виде меня.

— Видишь, я тоже улыбаюсь, и совсем тебя не боюсь. — И это была правда.

— Я могу быть очень нежным, если ты захочешь.

— Хочу… хочу, чтобы ты был нежным. — После моих слов Начо за раз осушил свой бокал.

— Моя мастерская находиться неподалеку, поехали ко мне? Только, пожалуйста, не подумай нечего плохого, в ее жилой комнате очень уютно.

— А почему ты не пригласишь меня к себе домой, разве я этого не заслуживаю? — Мой голос выдал мою обиду.

— Не говори так, ты заслуживаешь всего самого лучшего manzana.

— Тогда в чем проблема?

— Проблема в том, что мастерская и есть мой дом. — О Боже, какая я дура.

— Начо ты не представляешь как мне стыдно сейчас. — Я взяла его руку в свою, но он выдернул ее обратно.

— Мне не нужна твоя жалость. Поехали, я отвезу тебя домой. — Начо бросил на стол несколько купюр, и пошел в сторону выхода. Я сразу выбежала следом за ним.

— Начо постой. Давай лучше пройдемся немного, ты выпил, и это не лучшая идея садиться за байк. В какой стороне ты живешь?

— Мне нужно осушить целую бочку, чтоб я был пьян, а не какой — то там бокал вина. Садись, я отвезу тебя туда, откуда забрал.

— Я не хочу домой, я хочу к тебе. — Начо сильно выдохнул, и посмотрел на меня.

— Я веду себя как идиот, правда?

— Нет.

— Прости, это все мой вспыльчивый характер. — Боже, он еще и извиняется.

— Твое предложение еще в силе?

— Еще, в какой силе. — Теперь уже заулыбался Начо.

— Только пошли пешком, пожалуйста. — Умоляла я.

— Вон видишь в конце квартала колесо с неоновой подсветкой, нам туда. Так что залезай и не волнуйся, ты еще в большей безопасности, чем думаешь.

Мастерскую и жилую часть одного большого помещения, делила витражная стена. Все три автокрана были рабочими, и на них висели машины. Наверно с Начо работают его братья, потому что для одного человека здесь слишком много работы.

Начо был прав, говоря, что у него уютно. Желая часть, размещала в себе уборную комнату, маленькую кухню и огромную кровать с кучей подушек.

— Я люблю, когда много подушек…

— Это заметно. А где сейчас Луина и твои родные?

— Луина спит рядом с mi mamá сном младенца. За этой стенной есть еще две комнаты, но я живу здесь. Там я просто не помещаюсь.

— А мы их не разбудим?

— А ты что собралась кричать? — Мои щеки обдало жаром после его вопроса.

— Все может быть. — Мой ответ тоже повлиял на Начо, и он подошел ко мне вплотную.

— Нет, не разбудим. Я позаботился о звукоизоляции, как только Луина родилась. Знаешь ли, здесь очень шумно днем.

— Я искренне рада, что Люк познакомил нас. Ты замечательный Начо.

— Manzana, ты сейчас делаешь мне комплимент? Это я должен делать, а не ты. Поверь, как только я увидел тебя, то подумал, что мой рот свисает до пола и я похож со стороны на маньяка. — Начо положил обе руки на мою талию. — На маньяка, который без ума от своей жертвы.

— Совсем недавно мне один знакомый маньяк обещал быть нежным… — Вместо Начо мне ответили его губы на моей шее.

— С тобой хочется быть разным manzana.

Губы Начо на удивление были мягкими, и от каждого сантиметра моей шеи после его поцелуев, по телу пробегала пульсирующая волна.

— В этом красном платье ты похожа на розу. Но я хочу снять его прямо сейчас. — Начо не нужно было мое согласие, он просто взялся за подол и потянул мое платье вверх, раздевая меня.

Как только я подняла руки вверх, мастерская комната открылась, и в нее зашли двое мужчин, и, судя по взгляду Начо, он совершенно не рад их видеть. От него исходил взгляд зверя, пугающий до жути. Мое платье резко вернулось в исходное положение.

— Кто это? — Спросила я.

— Это culo caminando Эйпл, и лучше тебе не знать перевода. — Оставив меня, Начо вышел к ним, и они заговорили на своем языке.

Было, похоже, что Начо ругался. Мне, от этого стало не по себе, и чтоб не присутствовать при их споре я жестом показала, что пойду в туалет и Начо махнул мне в знак согласия.

Закрывшись в туалете, я достала из сумочки блеск, и немного нанесла его на свои губы. Затем я взяла свой телефона, звук которого специально выключила, чтоб меня не отвлекали. Батарейка была на исходе из-за такого количества пропущенных и сообщений, которые были от Аша.

Аш: «Эйпл скажи, где ты находишься? Я приеду за тобой»

Аш: «Ты даже не представляешь с кем уехала, возьми свой гребанный телефон»

Аш: «Эйпл, клянусь, я сделаю все, что ты захочешь, только ответь мне»

Аш: «Яблочко ты уехала с Начо, он и его «дружки ублюдки» хотели заплатить мне за тебя. Я убью его, если он хоть пальцем к тебе притронется»

Батарейка моего телефона села у меня на глазах, когда я читала сообщения.

— Вот черт. Мамочка моя, что же делать?

Ни баллончика, ни ножа у меня с собой не было, да и обороняться бесполезно. Начо весом в центнер завалит меня, даже если дунет. Окно в туалете было единственным спасением на данный момент, потому что бежать нужно отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Я старалась не шуметь когда, подтянувшись, вылезла передней частью тела наружу. На улице было темно, и эту сторону постройки даже луна не освещала. Когда глаза привыкли к темноте и оценили окружающее меня пространство, то я поняла что схватиться мне не за что и придется вылизать ногами вперед, иначе я просто сломаю себе шею. Мне еще повезло, что этаж был первый, а не скажем тот же второй. Стоя на бачке унитаза и держась за оконную раму, я просунула в нее сначала одну ногу, а затем и вторую. Спине было ужасно больно, потому что она выгнулась настолько насколько могла. Скользя мое платье, задралось до живота, а ноги и ягодицы царапались, задевая шершавую стену. И вдобавок ко всему остальному я еще умудрилась приземлиться на колени, когда отпустила свои руки.

Поднявшись, я поправила платье и сняла туфли, держа их в руках, я подняла с земли ранее перекинутую сумочку и рванула в сторону проезжей части, со всех сил. Слава богу, это Майами, и это такси остановилось. Наверно в такой момент каждая готова была отдать все, что у нее было лишь бы скорее добраться до дому. Но таксист, который попался мне, не пытался нажиться или забросать вопросами, откуда я в таком виде и не продаюсь ли случаем. Он просто включил счетчик, и мы тронули.