Ядовитая невеста

Глава 4. Помпти

“Мужчины любят считать, что именно они принимают ключевые решения, – думала Эйвери, с улыбкой глядя в окно движущейся кареты. – И даже не подозревают, что, чаще всего, им помогают женщины, вовремя подкидывая направление для полёта мысли”.

Рядом послышался шорох. Эйви взглянула на сменившего позу жениха. Каспиан спал напротив, широко расставив длинные ноги. Его лицо оказалось в тени, так что Эйви видела лишь упрямый подбородок с лёгкой светлой щетиной и красивые, чётко очерченные губы, сейчас слегка приоткрытые.

Взгляд Эйви метнулся ниже – на небрежно распущенный шейный платок и расстёгнутый ворот белой рубашки. Переместился к отложенным в сторону жилету и сюртуку. Вернулся к делу. То есть телу… К крепким запястьям, к длинным пальцам без единого украшения… Эйви и раньше обращала внимание, что Каспиан – не любитель наряжаться в золото и драгоценные камни. Хотя именно их ношение сейчас считалось особенно модным. И всё же Уоллес-младший всегда смотрелся выигрышней, чем многие столичные щеголи. Привлекательней. Интересней. Мужественней…

Стоило ему показаться на людях, как девушки моментально подбирались, начиная кокетничать и флиртовать с ним. А он улыбался, дарил комплименты и всячески поощрял их.

Бабник!

Эйвери резко отвернулась. Какое-то время она смотрела в окно, но пейзаж снаружи удручал. Убогая серость, редкие поселения вдали и много лесного массива – вот и вся картина. Эйви и сама не поняла, как вновь перевела внимание на Каспиана.

“Любой другой мужчина на его месте смотрелся бы глупо и неряшливо, – подумала она, особенно придирчиво рассматривая жениха, – а этот и сейчас, забывшись крепким сном на сиденье, привлекателен. Как такое возможно?”

Карету сильно качнуло, и Эйви поморщилась, больно ударившись о стену. Пробурчав тихое ругательство, она потёрла ушибленное плечо и почувствовала на себе взгляд Каспиана. Он больше не спал.

Жених сидел, выпрямившись и глядя на неё. Внимательно, с лёгким прищуром.

– Порядок? – спросил Каспиан хрипло.

– Да, – кивнула Эйви, – немного ушиблась. Но ничего страшного.

Каспиан отодвинул занавеску от окна, посмотрел хмуро. Подавшись вперёд, стукнул в стену и громко спросил:

– Берт, что там?

– Извините, ваш-ство, – отозвался кучер, – дорога всё хуже. Ямы одни. Но, если темп не сбавим, до сумерек будем в Помпти. Спешу, как и велено.

– Отлично.

Каспиан вернулся на место, как ни в чём не бывало сложил руки на груди, чуть съехал по сиденью и вновь закрыл глаза. Не прошло и минуты, как его голова расслабленно откинулась набок. Судя по всему, жених абсолютно бессовестно крепко спал.

– Как у него это получается? – прошептала Эйвери потрясённо. – Засыпает, словно по щелчку пальцев. Ни один нормальный человек так не смог бы, а этот…

Сетуя на жениха и его отвратительную расслабленность даже в условиях тяжёлой дороги, Эйви постаралась устроиться на подушках, чтобы поспать хоть немного. И ей это почти удалось. Вот только новая встряска заставила бедняжку громко охнуть. Она едва не упала со своего места. Благо Каспиан успел её придержать.

Эйвери удивлённо воззрилась на жениха. Он выглядел удивительно собранным для только что проснувшегося человека, и Эйви даже заподозрила его в притворстве. Однако высказать подозрения не успела.

– Цела? – спросил Каспиан, одновременно потянувшись за тёплым плащом.

– Да, – ответила Эйви неуверенно.

Жених окинул её цепким взглядом, кивнул, стукнул кулаком в стенку и приказал:

– Берт, стоп!

– Почему “стоп”? – испугалась Эйви и затараторила быстро-быстро: – Возвращаться уже нецелесообразно. Большая часть пути давно позади. Мы столько проехали…

– И поедем дальше, – перебил её Уоллес. – Но я пересяду к Берту. А ты держись крепче и не высовывайся.

– В каком смысле не высовываться? – опешила Эйви.

Вместо ответа из леса, который они проезжали, послышался душераздирающий вой. Карета остановилась. Каспиан спросил у Эйви:

– Ты уже представляла, какое зелье первым запатентуешь?

– Что? При чём тут?.. Ты слышал, что сейчас было? – Эйви растерялась, бросила испуганный взгляд на дверь кареты, зябко повела плечами.

– Подумай о названии зелий как следует, – посоветовал Каспиан, словно не слыша ни волков, ни её вопросов. – Заодно реши, какой формы будут пузырьки, в которых зелья начнут продаваться массовому потребителю. И варианты этикеток покрути в голове. Это всё очень важно и может хорошо повысить спрос на товар. Взять, например меня: обожаю вынимать всё своё из красивых упаковок.

Он широко улыбнулся, подмигнул совсем опешившей невесте и добавил громко, заглушая новый волчий вой:

– Из кареты ни ногой, Айверсон.

Договорив, Каспиан выскочил наружу и захлопнул за собой дверь.

– Соберись, Берт! Прекрати бледнеть, – услышала его Эйви. – Ещё немного – и приедем к морю. Подлечишь там свои бронхи. Надышишься вдоволь. Ты же всегда мечтал…

Затем за занавешенным окном что-то вспыхнуло и полетело к лесу. И снова. А потом Каспиан прокричал:

– Ходу, ходу, Берт! Море нас заждалось!

Карета пошатнулась, дёрнулась.

Эйвери вцепилась в сиденье, зажмурилась, припоминая хоть какие-то молитвы. Но увы, слова в голове путались, мысли терялись. Так что следующая четверть часа слилась для неё в сплошной поток тихих ругательств, попытки не упасть и… прорисовку в воображении новых этикеток для успокаивающего зелья. Именно его состав она припомнила очень чётко и решила запатентовать первым, а затем продавать в маленьких круглых пузырьках из тёмного стекла. С зеленой пробкой.

Карета дёргалась, неслась вперёд. За окнами то там, то здесь мелькали огненные вспышки. Пару раз совсем близко раздавалось жуткое скрежещущие рычание. Но новые вспышки света отгоняли зверя прочь. Иногда Эйви слышала Каспиана. Слов разобрать не могла, но ей становилось спокойней.

Когда же наконец карета дёрнулась последний раз и остановилась, Эйвери с трудом отняла дрожащие руки от сиденья и с испугом посмотрела на резко открывшуюся дверь. Каспиан стоял там. Живой, лохматый, с горящими сиреневым светом глазами. Его плащ развевался на ветру, а на лице отражалось беспокойство.

– Порядок? – спросил он, бегло осматривая Эйвери.

– Д-да, – простучала зубами она.

– Этикетку придумала?

– Только форму для п-пузырька, – призналась Эйви.

– Хорошо, – он улыбнулся, – начало положено. А что за зелье?

– Ус-спокоительное, – снова простучала зубами Эйви.

– Отличный выбор! – Он показал оттопыренный большой палец и добавил, словно между делом: – Мы сейчас сделаем небольшую передышку. Постоим пару минут. Берт проверит лошадей.

– Ясно, – прошептала Эйвери и уточнила осторожно: – Опасность миновала?

– Какая опасность? – ответил Каспиан, широко и задорно улыбаясь. – Впечатлительная ты, оказывается. Волки немного повыли, а ты уже напридумывала. Эх, столичная штучка.

Эйви обиженно соврала:

– Я ни капли не испугалась!

– Вот и прекрасно. Но всё-таки посиди в карете ещё немного. Выйдешь на прогулку через пару часов уже в Помпти.

– Пара часов? – воспрянула духом Эйвери.

Каспиан кивнул, подмигнул ей.

– Хорошо, – кивнула она, не забыв тут же вздёрнуть нос и поджать губы. Так она старалась продемонстрировать своё презрение к его глупым заигрываниям.

Однако, как только дверь закрылась, Эйви вздрогнула и пересела ближе к окну, прислушиваясь. Раздался далёкий голос кучера. Каспиан ответил ему и громко рассмеялся.

Эйвери облегчённо вздохнула и позволила себе расслабиться, откинуться на спинку сиденья. Может, она действительно слишком впечатлительная “столичная штучка” и сама себе напридумывала незнамо что? Ей всё ещё было не по себе, но поведение Каспиана и его слова заряжали уверенностью. В случае реальной опасности он наверняка действовал бы совсем по-другому.

– Надо сообщить страже, – раздался обеспокоенный голос Берта совсем рядом. – Никогда не видел таких крупных волков, ваш-ство.

– Сообщим, – согласился с ним Каспиан. – Но не думаю, что удивим этим нападением кого-то в Помпти. Нас предупреждали, что дорога скверная. Ну-ка, полей мне на руки.

Эйвери подалась к двери, прислушалась.

– Милорд, – проговорил Берт, – может, ну его, это море? Не так уж туда и хочется.

– Э, нет, дружище, – ответил Каспиан, отфыркиваясь после умывания, – нельзя предавать мечту. К тому же у тебя слабые бронхи. Я помню. Так что только вперёд! Вот увидишь, вернёшься в столицу другим человеком. Если не захочешь остаться у моря навсегда, конечно.

– Та ни в жисть! – с горячностью воскликнул кучер и побрёл к лошадям.

Дверь кареты снова распахнулась. Каспиан ловко забрался в салон, откинул в сторону тёплый плащ и, удобно усевшись, спросил:

– Эйвери, недорогая, у нас осталось что-то из еды? Я так голоден, что готов съесть даже корзинку, пропахшую пирогом.

– Сейчас, – опомнилась Эйви.

Достав корзину с провизией, она накрыла часть сиденья белым платком и стала выкладывать имеющиеся запасы. Каспиан, не дожидаясь, пока она закончит, принялся жадно есть.

Карета медленно тронулась в дальнейший путь. Эйви какое-то время смотрела в окно, чтобы не смущать жениха во время позднего обеда, но, не выдержав, всё же взглянула на Каспиана и уточнила:

– Могу помочь чем-то ещё?

Он перестал жевать и поднял на неё заинтересованный взгляд.

– Я имею в виду, что могу продезинфицировать раны, – быстро пояснила Эйви, – если нужно. А ещё у меня есть укрепляющая настойка, она поможет частично восполнить силы.

– А, ты снова про свои яды, – отмахнулся Каспиан. – Нет уж, пои ими кого-то ещё.

Эйвери вспыхнула от недовольства. Но, припомнив два недавних инцидента со своими зельями, признала: жених имел полное право сомневаться в её желании и умении помогать.

– Если не доверяешь, я могу попробовать настойку первой, – предложила она, чуть успокоившись. – Честное слово…

– Эйвери, не стоит. – Каспиан покачал головой и очень серьёзно добавил: – Еды и сна вполне достаточно для восстановления сил. А твои зелья пусть пьют другие. Мне хватило. Но! Если ты и правда хочешь быть полезной…

– Хочу, – признала Эйви.

Он подался вперёд и заговорщицки сообщил:

– Женские ласки очень помогают расслабиться.

Эйви шокированно распахнула глаза, не веря, что он осмелился даже предположить подобное!

Каспиан кивнул, подтверждая – да, именно это он и осмелился – и поиграл бровями, задумчиво добавив:

– Хотя нет… Тебя ведь нужно всему учить. А у меня сейчас нет настроения преподавать. В таком случае давай всё же отложим твою помощь. Хотя бы до Помпти. И не уговаривай. Умей ты хоть что-то, я бы согласился и сейчас, а так…

– Шут! – выпалила Эйвери, отклоняясь и садясь ближе к окну. – Ты ужасен! Мысли только об одном! – Помолчав буквально пару секунд, она зло добавила: – И, к твоему сведению, я кое-что тоже умею!

– Что? – Каспиан озадаченно посмотрел на неё.

– Много чего! Всякое. Нужное.

Она смутилась, почувствовала, как краснеют щёки.

– Ну ты просто профессиональная соблазнительница, – хохотнул Каспиан. – Остановись, не то я вот-вот на тебя наброшусь.

Эйвери фыркнула, отвернулась к окну и какое-то время смотрела на серый пейзаж, толком ничего и не видя. Она злилась и придумывала колкие ответы, которыми могла бы парировать при следующей словесной стычке с женихом. И вот, когда в голову пришло нечто действительно остроумное, Эйви взглянула на Каспиана и… разочарованно вздохнула. Он спал! Сладко и крепко. С мягкой улыбкой на красивых губах.

– Негодяй, – ласково пробормотала Эйви, принимаясь убирать остатки еды с белого платка. – Ладно уж, спи. Потом поквитаемся.

Спустя какое-то время она и сама уснула. И кошмары, как ни странно, не беспокоили Эйви. Даже несмотря на тряску, ей удалось немного отдохнуть. Однако очень скоро – Эйви показалось, прошло не больше четверти часа – Уоллес разбудил невесту словами: “Прибыли, недорогая”.

Оказалось, за окном уже царили сумерки и… Помпти! Город, о котором Эйвери слышала столько плохого и пугающего, что невольно начала мечтать попасть в него, чтобы лично развенчать хотя бы часть мифов.

Карета как раз проезжала длинное трехэтажное здание с открытыми настежь двустворчатыми дверьми и выцветшей табличкой над ними. Вдали виднелись аккуратные серые домики с красными черепичными крышами. На улице светили фонари, придавая общему зрелищу таинственный интригующий вид.

– Мы добрались, – прошептала Эйвери восторженно.

– По всем признакам, это местная ратуша, – сказал Каспиан. Сидя напротив, он ловко повязывал шейный платок и вообще выглядел удивительно свежим. – Сейчас я схожу туда и узнаю, где дом бургомистра. Это ведь он вызвал твоего отца сюда?

– Он, – кивнула Эйви.

– Превосходно. Выясню адрес места, где поселился граф Айверсон, и отправимся к нему. Утром получим благословение – и сразу же в обратный путь.

Карета остановилась. Эйви посмотрела на жениха и недовольно пробубнила:

– Я тоже хочу принять участие в разговоре.

– Ты будешь здесь, – покачал головой Каспиан. – Участь прекрасных принцесс – ждать рыцарей в тепле и уюте.

Эйвери потянулась за шляпкой.

– Я не принцесса, – сказала она упрямо. Хотела добавить, что и он далеко не рыцарь, но она припомнила волков и сказала другое: – Кроме того, карета опостылела мне настолько, что сил нет в ней оставаться ни минуты.

– Это не столица, – прервал её Каспиан. – Если даже там из-за твоего появления без компаньонки будет небольшой скандал, то здесь и вовсе…

– Всем будет плевать, – отмахнулась Эйви. – Сомневаюсь, что в такой глуши люди вообще знают о необходимости сопровождения леди.

– Помпти не похож на глушь, – возразил Каспиан. – Город с виду очень даже ничего. Даже в сумерках. И я рекомендую придерживаться плана.

– Обязательно, – ответила Эйвери. – Только не твоего, а моего. Потому идём вместе.

– Как скажешь, недорогая не принцесса, – вздохнул Каспиан. Он первым покинул карету и всё же протянул ей руку для помощи, добавляя: – Позвольте мне хоть так почувствовать себя полезным.

Эйви вложила свою ладонь в его, но бросила на жениха настолько уничижительный взгляд, что тот должен был устыдиться любых крамольных мыслей на её счёт. Однако зелёные глаза полыхнули в ответ, а чувственные губы растянулись в обольстительной улыбке. Стыдиться Каспиан явно не привык. Или совсем не знал, как это?

– Берт, жди нас где-нибудь неподалёку! – приказал Уоллес тем временем и предложил Эйвери локоть.

Она снова приняла помощь. Как бы Эйвери ни храбрилась, новое место настораживало, так что осматривалась она с долей опаски.

Город, в котором они оказались, был погружен в сумерки, изредка разбавляемые сиянием старинных фонарей, расставленных вдоль широкой дороги. Здания рядом высились над путниками пугающими каменными изваяниями с частым вкраплением тёмных окон самой разной величины. Небо давило, да и в целом атмосфера вне кареты выходила скорее пугающей, чем приятной.

Эйви, держась за сгиб локтя Каспиана, неожиданно поняла, что ей повезло уговорить его ехать с ней. Нет, она не признала, будто не справилась бы одна, но поняла: рядом с Уоллесом все её страхи словно делали шаг назад. И неудивительно: рука жениха была крепкой и надёжной, походка твёрдой, голос – уверенным. Даже очередная скабрезная шутка от Каспиана не вызвала отторжения. Наоборот, в груди Эйви разливалось умиротворение. Хотя признаться в этом она не смогла бы никогда и ни за что!

– Интересное решение для украшения фасада, – заметил тем временем жених, остановившись у парадной лестницы, по бокам от которой лежали на спине огромные цветные полурыбины с поднятыми хвостами и раскинутыми в стороны ящероподобными лапами.

Освещение так падало на головы необычных мраморных “стражей”, что Эйви показалось, будто они косили вертикальными зрачками прямо на неё. Головы у полурыбин тоже были ящерообразные. При этом левая показывала длинный раздвоенный язык, а правая скалилась, обнажая острые зубы. Статуи вызвали в ней внутренний трепет и желание скорее уйти.

– Это эхтишияры? – спросила Эйви тихо, почти шёпотом.

– Понятия не имею, – честно признался Каспиан. – По мне – уродство какое-то.

– Не уродство, а памятник культуры, – фыркнула Эйви. Снисходительно взглянув на жениха, она пояснила: – У нас был краткий курс лекций по мифическим животным Тархти. Как ты знаешь, сейчас наше королевство граничит с ними как раз на севере и северо-западе. То есть фактически Помпти – одна из границ. А до войны эти земли принадлежали им. Так что, скорее всего, эхтишияры, как и другие тархтийские существа, встречаются в местной архитектуре довольно часто.

– Война была больше ста лет назад, – припомнил Каспиан, – надеюсь, здесь многое изменилось.

– Или нет, – со скепсисом ответила Эйви. – Сюда никто не рвётся. Климат плохой, порт почти заброшен. И неудивительно – море нечисти и тюрьма на острове никого не прельщают. Поэтому мне кажется, мы увидим ещё много уникальных исторических памятников.

– Не успеем, – покачал головой Каспиан и напомнил: – Нам нужно найти графа Айверсона, получить благословение и вернуться до того, как сплетня о твоём побеге перерастёт в нечто неприятное. Так что, недорогая, оставь восторги и планирование экскурсий по заповеднику чужестранной нечисти на другой раз.

С этими словами Каспиан потянул Эйви за собой к лестнице.

Здание ратуши имело три этажа, но в столь поздний час люди оставались лишь на самом верху, слева. Именно там обычно селилась прислуга. Свет, поглядывающий сквозь щель между плотными шторами двух окон, дарил Эйви надежду на скорую встречу с отцом.

Однако звонить в колокольчик у двери пришлось трижды, прежде чем им наконец открыли.

– Чего вам? – недобро спросил пожилой сутулый мужчина, вставший в проходе. В руках он держал толстую, сильно чадящую от ветра свечу.

– Добрый вечер. Мы ищем бургомистра, – вежливо ответила Эйви.

– Утром! – каркнул старик и попытался закрыть двери.

Ему помешал сапог.

– Сейчас, – сказал Каспиан, подаваясь вперёд и отодвигая старика в сторону. – Дело не терпит отлагательств. Вы сторож?

– Д-да, – кивнул растерявшийся старик.

– Отлично. Проводите нас к дому бургомистра. Или отправьте кого-то вместо себя. Мы прибыли из столицы по чрезвычайному делу. Вопрос жизни и смерти!

– Кто там, Мойз? – За спиной сторожа появилась сухопарая пожилая женщина со свечой в руках.

– Из столицы! – бросил ей старик. – Срочно нужен мистер Брайт.

– Ох, святые! – воскликнула старушка. – Так скажи им, что его здесь нет.

– Я сказал. Но они не уходят.

– Ну покажи им, где дом мистера Брайта, – отозвалась женщина. – Если это так важно.

– Очень важно, – подтвердил Каспиан, занимая собой дверной проём.

– Обождите, – вздохнув, попросил старик. – Я возьму пальто и провожу вас. Дом совсем рядом.

– Премного благодарны, – высокомерно ответил Каспиан, отступая и подавая Эйви руку, чтобы помочь спуститься.

– Вопрос жизни и смерти? – негодующе прошептала она, стоило им немного отойти от здания и остановиться в ожидании сторожа. – Зачем было лгать?

– Как ты можешь такое про меня думать? Я сказал истинную правду. Если меня не покормить, могу умереть, – признался Каспиан и добавил с самым серьёзным видом: – Говорят, мужской организм растёт до двадцати пяти лет. В тебе же должен жить инстинкт матери, недорогая. Наверняка руки так и тянутся позаботиться и накормить меня.

– Задушить тебя они тянутся, – пробормотала Эйви, отворачиваясь от жениха и улыбаясь подошедшему сторожу.

– Нам сюда, – сказал старик, махнув влево. – Пройти не так много. А там два дома минуем, и будем на месте. Повезло, что мистер Брайт сейчас в городе, а не на острове. Прибыл несколько дней назад по делам, и тут же начался шторм. Так что теперь на остров не попасть, и оттуда никто сюда прибыть не может. Беда просто. И ведь столько магии вливают, чтоб погода не бушевала, а толку? Природе всё равно. Сюда, сюда. Света нет уже в окнах. Надеюсь, дома он. Сейчас постучим да узнаем!

Мойзу не нужны были собеседники, он говорил и говорил сам с собой.

Эйви шла за стариком, цепляясь за локоть Каспиана и старательно придумывая уважительную причину, по которой им пришлось ломиться к бургомистру города среди ночи. Однако в голову приходили одни глупости, отчего настроение стремительно портилось. Зато Уоллес шёл уверенно, успевал осматриваться и даже кивал в такт бормотаниям сторожа.

Дом бургомистра действительно оказался совсем рядом, так что Эйвери почти не успела продрогнуть. На стук сторожа вышел разбуженный слуга. Услышав сбивчивые объяснения Мойза о жизненно важном вопросе гостей из столицы, он мигом отправился будить хозяина. Так что вскоре в холле было удивительно людно. Показался и одевающийся на ходу взъерошенный мужчина. Темноволосый, высокий, хорошо сложённый.

– В чём дело? – строго спросил он, вперив взгляд в Каспиана, загородившего собой Эйвери. – Кто вы? И по какому поводу здесь?

– Моё имя… – Каспиан не успел представиться.

Эйви, сначала узнав голос, а потом рассмотрев и лицо бургомистра, выскочила из-за спины жениха, счастливо восклицая:

– Быть не может! Это ведь вы, Диар?

– Эйвери? – Мужчина, как раз закончивший застёгивать сюртук, посмотрел на неё и неверяще улыбнулся, делая шаг навстречу: – Эйвери Айверсон! Ну надо же, как вы выросли, похорошели ещё больше! Дайте-ка посмотрю на вас. Быть не может!

Эйви рассмеялась. Она и сама смотрела на старого знакомого с нескрываемым изумлением. Не думала встретиться вот так!

За несколько лет, что они не виделись, мужчина немного изменился. В добрых карих глазах, раньше неизменно искрящихся смехом, стало больше грусти, да и внешние уголки слегка опустились, придавая обладателю печальный вид; его лоб расчертили две чёткие линии, лицо немного похудело. Зато усы остались такими же пышными и залихватски закрученными кверху. И улыбка оставалась открытой, искренней.

Леди Айверсон подошла ближе, сжала руки бургомистра в своих и заверила:

– Ещё как может, это я. Очень рада. Надо же, какая встреча! Теперь понимаю, почему папа так быстро согласился уехать помочь с неким важным вопросом. Он гостит у вас? Папа. Или ему выделили отдельный дом?

– О-о-о… – вдруг протянул бургомистр, отпуская руки Эйви. Его улыбка из радостной стала виноватой. – Граф Айверсон в Помпти, да. Но не на материке. Он на острове. И, предвосхищая вопросы: боюсь, туда запрещено приближаться посторонним.

– Но я не посторонняя, – поразилась услышанному Эйвери.

– Как и я, – вклинился в их беседу Каспиан, о котором невеста совсем позабыла. – Всех благ вам. Нас не представили, но эту оплошность легко исправить. Каспиан Уоллес, очень рад встрече. К слову, мы приехали из самой столицы лишь для того, чтобы получить благословение от папы.

– От кого? – с недоумением переспросил Диар Брайт.

– От графа Айверсона, – ничуть не смутился Каспиан. – Мы с Эйви обручены и мечтаем пройти обряд венчания как можно скорее. Мой отец – граф Уоллес, возможно, вы слышали о нём?

– Да, конечно…

– Он шепнул недавно, что сам король благословил нашу пару и жаждет поздравить с состоявшимся бракосочетанием. Но граф Айверсон задержался здесь, и это тревожит мою звёздочку.

– Звёздочку? – снова переспросил бургомистр, растерянно посмотрев на Эйвери.

Ей пришлось опустить взгляд, чтобы бывший папин помощник не заметил, как она зла на “ненаглядного” жениха в этот момент. Всё же ругаться перед Диаром не хотелось.

– Устала, алмазик мой неогранённый? – спросил Каспиан, заботливо приобнимая невесту за плечи. – Ну ничего, сейчас твой добрый знакомый даст нам разрешение перебраться на остров, и мы отправимся дальше. В дороге поспишь, а то на тебя смотреть больно. Она ведь половину пути от столицы проплакала.

– Эйвери плакала? – Казалось бургомистр окончательно потерялся в этом мире. Его взгляд беспокойно скользил от Эйви к Каспиану, словно мог найти ответы на лицах незваных гостей, но не находил.

– Очень страдает без отца, – подтвердил Каспиан. – Иначе зачем бы нам срываться в такое тяжёлое путешествие вместо того, чтобы готовиться к свадьбе? Папа – это святое.

Эйви тихо тяжело вздохнула. Ей хотелось схватить жениха за полы плаща и встряхнуть как следует. Или просто крикнуть в лицо: “Остановись!”

– Пряничек сказала, что хочет увидеть отца, значит, так надо, – не унимался Каспиан тем временем. – Но вернуться необходимо до того, как его величество разозлится на нас за оттягивание сроков венчания. Сами понимаете. Кто мы такие, чтобы портить настроение королю? Песчинки в море. К слову, о море… Когда, говорите, отбывает корабль на остров?

– Завтра днём, – ответил бургомистр, но тут же тряхнул головой и добавил строго: – Только вам туда нельзя. Это невозможно. Никак.

Услышав это, Эйвери, всё это время смотревшая в пол и мечтавшая лично задушить жениха, неожиданно даже для себя включилась в игру.

– Неужели совсем ничего не сделать? – всхлипнула она, поднимая на бургомистра испуганный взгляд. – Диар… Мистер Трайс…

– Мистер Брайт, – исправил её бургомистр. – В столице я жил и работал под именем рода матери, а здесь, вступая в наследство, вернул имя отца. Он… умер почти три года назад.

– Мне очень жаль, – искренне заверила Эйвери, припоминая, что именно из-за болезни родителя мистер Диар Трайс бросил перспективную карьеру и умчался куда-то на север. Помогать родителю.

– Не хотите пускать нас на остров – хорошо, – снова заговорил Каспиан, продолжая обнимать Эйви за плечи. – В таком случае вызовите сюда графа Айверсона. Мы подождём. Сколько нужно времени для его появления здесь. День? Два?

– Н-нет. Так не получится. – Бургомистр вздохнул не менее тяжело, чем Эйви недавно.

– Давайте подумаем, как сделать так, чтобы получилось, – предложил Каспиан с явственными приказными нотками в голосе. – Граф Айверсон наверняка не откажется от встречи с дочерью. И много времени это не отнимет.

Мистер Брайт поморщился, потёр лоб и будто собирался вновь начать отговаривать гостей, но мотнул головой, сказав совсем иное:

– Вы ведь не ужинали нормально? Так? Я – отвратительный хозяин. Где же мои манеры? Миланта!

Почти сразу в холле появилась чопорная служанка средних лет. В длинном чёрном платье, с серыми волосами, собранными в пучок на затылке, с невзрачным лицом, на котором выделялась единственная деталь – длинный нос с выразительной горбинкой.

– В каком состоянии гостевые спальни? Мы можем заселить туда моих гостей? – устало спросил бургомистр, и Эйви вдруг поняла, что её старый знакомый сильно изменился со дня их последней встречи. Раньше он был мягче, уступчивей. Если бы Эйви притворилась плачущей тогда, Диар сделал бы всё, чтобы её успокоить. Теперь же он предпочёл сменить тему и выждать, утаивая при этом что-то про отца.

– Да, мистер Брайт, – ответила служанка тихо, – всё в идеальном порядке.

– Прекрасно. В таком случае будьте любезны, останьтесь у меня? – обратился бургомистр к Эйви и Каспиану. – И, пока вы немного придёте в себя, я велю накрыть нам поздний ужин в столовой, а также отправлю слугу за вашими вещами и за компаньонкой миледи.

Эйви почувствовала, как щёки опалило жаром от стыда, ведь сопровождали её лишь жених и кучер. Однако Каспиан успел ответить раньше неё:

– Горничной стало плохо в предыдущем городе, – отмахнулся он с самым брезгливым видом. – Ту несчастную так укачало в пути, что пришлось оставить её на попечении лекаря. Хрупкое создание, не умеющее контролировать свой организм, увы. Предугадать такое не представлялось возможным, хотя мы отлично заплатили. И вот остаток пути пришлось ехать самим. Потому мы вынуждены просить вас помочь с поиском новой компаньонки здесь. Если придётся задержаться. Нужна здоровая крепкая женщина. Разумеется, мы оплатим и её время, для моего котёночка ничего не жалко.

Эйвери едва удержалась, чтобы не послать в сторону жениха какое-нибудь мерзкое проклятье, но внешне постаралась выдержать лицо. Всё же он прикрывал именно её оплошность. Хоть и в своей ужасной манере…

– Конечно, я помогу, – отозвался бургомистр, не позволив себе ни уничижительного тона, ни осуждающего взгляда. – Сегодня с миледи переночует Миланта. Мисс Кархенен. Она же пока исполнит роль компаньонки, если понадобится покинуть мой дом.

– Спасибо. Кроме того, в карете ждёт мой кучер, – продолжил Каспиан. – Ему необходимо устроить на постой лошадей и найти кров. Ваш слуга сможет подсказать хорошее место?

– Безусловно, – кивнул бургомистр.

Ещё несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Эйви показалось, будто мужчины вели какой-то свой бессловесный диалог, но призыв служанки следовать за ней вывел всех из ступора и заставил двигаться.

Спальня оказалась вполне уютной, а наличие при ней современной ванной комнаты подняло настроение Каспиана на новый уровень. Ему даже удалось ненадолго забыть мерзкую улыбку бургомистра, с которой он бросился к Эйвери. И её ответную улыбку тоже. Хотя это было сложно.

Перед глазами Каспиана то и дело вновь вставал образ невесты, расцветающей на глазах. И – что казалось абсолютно абсурдным – не из-за него! Бургомистру на вид было слегка за тридцать. Выглядел он вполне ухоженно. Сносно. Но точно не лучше Каспиана. Разве что чище… Всё же дорога сильно вымотала лорда Уоллеса, что не могло не сказаться на внешнем виде и запахе.

И не могло не злить. А злость мешала мыслить здраво. Потому усилием воли лорд постарался временно отрешиться от всего.

Лишь после принятия душа, переодевшись в свежее бельё из принесённого багажа, Каспиан позволил мыслям собраться в кучу и задумался над увиденным и услышанным. При этом он старательно игнорировал маячившую перед внутренним взором счастливую улыбку невесты, появившуюся из-за бургомистра. А вот о самом мужчине задумался.

– Мутный тип, – пробормотал Каспиан, припоминая фрагменты разговоров, жесты и мимику мистера Брайта. – Что же он скрывает?..

Ещё с момента встречи с магически преображёнными волками в предместьях Помпти, нутро Каспиана буквально вопило о том, что нужно разворачивать лошадей. Он знал – впереди подстава. А уж теперь…

Каспиан тихо открыл дверь предоставленной ему спальни и выглянул в коридор, затем быстро преодолел расстояние до комнаты Эйвери и, не стучась, вошёл.

– В чём дело?! – воскликнула она, сначала подскочив на кровати, а затем усевшись назад и зло уточняя: – А, это ты… Что случилось, Уоллес? И вообще, чем ты думаешь? А если бы здесь была эта горничная? Как её имя?..

– Миланта, – напомнил Каспиан, не задумываясь. – Значит, её нет?

Он говорил, а сам любовался невестой. Светлыми волосами, распущенными по плечам, небольшими полными губами… А ещё Каспиан поймал себя на мысли, что во взгляде Эйви больше нет прежнего холодного презрения. Есть лёгкое раздражение, возможно, но и это уже маленькая победа.

– Горничная заходила, но отпросилась, пока не слишком мне нужна, – ответила тем временем Эйви. – У неё много дел по дому.

– Вот и отлично. Сможем нормально поговорить перед ужином, – усмехнулся Каспиан.

– Кто о чём, а тебе лишь бы прокормить растущий организм, – фыркнула Эйвери. Перекинув распущенные волосы на правое плечо, она принялась заплетать простую косу и сообщила с важным видом: – А я придумываю, как уговорить мистера Диара Брайта пустить нас на остров.