Яркое пламя магии

Завершив свой прикид, я приоткрыла дверь склада ещё на пару сантиметров и выскользнула на улицу, присоединившись к остальным. Все охранники были так сосредоточенны на Девоне и следили за тем, чтобы он не сбежал, что никто даже не взглянул на меня. Я осторожно продвинулась за спинами двух охранников, затем медленно пошла вправо. Так я проскальзывала между людьми, пока не оказалась справа от Девона. У меня будет всего один шанс прорваться через круг охранников и позаботиться о его безопасности, и я не собиралась терпеть неудачу. Ни в коем случае.

Девон не умрёт, как моя мама.

Я оглядела круг охранников, высматривая, где он не такой плотный, затем проверила окружающие улицы. Я нигде не обнаружила Оскара, но надеялась, что пикси поджидал подходящего момента для нападения, так же, как и я. Вдалеке Феликс выглянул из-за угла склада, держа большой палец вверх. Этим жестом он дал понять, что остальные были в безопасности, и что он и охранники ждут нас за складом. Теперь нужно ещё только вытащить Девона из осады Драконисов, пробежать с ним вдоль улицы и завернуть за угол, и тогда мы сможем сбежать вместе со всеми. А как только вся семья соберётся вместе, мы сможем спланировать следующий шаг, и всё придёт в норму.

Или, по крайней мере, настолько, насколько это возможно в разгар войны между группировками мафии.

— Почему, собственно, вы так сильно нас ненавидите? — спросил Девон, чтобы потянуть время. — Что такого сделали вам Синклеры?

Губы Виктора скривились, а в золотистых глазах вспыхнул гнев.

— Это были не все Синклеры. Только одна из вас. Девушка по имени Серена Стерлинг. Давным-давно она расстроила мои планы; пыталась помешать мне захватить этот город. И ей это действительно удалось — на время. Но теперь она уже в прошлом, настолько мёртвая, насколько это возможно, и теперь ничто не встанет у меня пути. Особенно ты, мальчишка.

Он снова щёлкнул пальцами.

— Возьмите его живым и принесите мне оружие.

Это был мой выход. В тот момент, когда охранник рядом со мной поднял оружие, я сделала шаг вперёд и вонзила меч в бок мужчине. Он закричал и упал на землю. Я перепрыгнула через него и заколола ещё одного охранника, затем ещё одного, пытаясь убить как можно больше, прежде чем потеряю элемент неожиданности.

И я была не единственной.

Краем глаза я заметила серебряную вспышку. Один из охранников взвизгнул и хлопнул себя по шее, как будто его только что ужалила пчела. Но это была не пчела, это был Оскар со своим пикси-мечом, пропитанным ядом медной плющилки. Глаза охранника закатились, и он в конвульсиях упал на землю. Оскар отсалютовал мне своим мечом и улетел прочь, чтобы атаковать другого охранника.

На одно мгновение Драконисы застыли на месте, не понимая, что происходит и почему их атакует кто-то из своих. Но затем я встала рядом с Девоном и сорвала с головы мушкетёрскую шляпу, и тогда все увидели, что я не одна из них.

— Лайла! — крикнул Девон. — Лайла!

Я ухмыльнулась.

— К вашим услугам. Как насчёт предложения свалить отсюда?

Он улыбнулся мне в ответ.

— Эй, я уже думал ты никогда не спросишь.

Девон повернулся, и мы встали спиной к спине. Вместе мы сражались с Драконисами, а Оскар подлетал и набрасывался на отдельных охранников каждый раз, когда предоставлялась возможность. Не считая прижатой к моей, тёплой спины Девона, меча в руке и размытых фигур в красных плащах, всё остальное исчезло. Я снова и снова наносила удары мечом, пробивая путь в круге охранников. Всё, что нам нужно, это вырваться из осады, пробежать по улице и завернуть за угол, тогда мы будем в безопасности.

Если только Виктор не решит сначала обстрелять нас своей молнией.

Я то и дело поглядывала в его сторону, ожидая что он так и поступит. Но Виктор стоял за пределами поля сражения, его взгляд был прикован к сумке с оружием, все ещё стоящей посереди улицы. Видимо, его больше интересовали чёрные клинки, чем что-либо ещё, и он полагал, что его охранники легко с нами справятся, поэтому не чувствовал необходимости помогать им. Пока нет.

Девон прикончил мужчину, заграждавшего ему путь и наконец сумел выскользнуть из круга охранников. Он увидел Феликса, машущего на углу рукой и побежал в том направлении. Я хотела последовать за ним.

Но у Блейка была другая точка зрения. Он оттолкнул своих людей с дороги, чтобы самому преградить мне путь.

— Я убью тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю! — закричал он.

— Попробуй! — крикнула я в ответ.

Блейк нечленораздельно закричал и бросившись вперёд, ударил своим мечом по моему лезвию. Его меч снова и снова обрушивался на мой клинок. Он пытался своей магической силой так ослабить меня, чтобы проткнуть мечом мою грудь. Но каждый раз, когда его клинок встречался с моим, он передавал мне всё больше и больше своей силы, пока моё тело не стало настолько холодным от магии, что при выдохе образовывались ледяные кристаллы.

Как бы мне не хотелось остаться и сразиться с Блейком, сейчас самым важным было убежать. Поэтому я пнула Блейка ногой, и он, споткнувшись, пролетел мимо меня. Я повернулась, собираясь улизнуть, но другой охранник преградил мне путь, отрезав от Девона, который уже понял, что я за ним не последовала. Он повернулся на полпути к Феликсу, ждущего на углу. Оскар парил в воздухе рядом с ним.

Феликс кричал и жестами подавала Девону знаки бежать дальше, но Девон не мог оторвать от меня взгляд. Он остановился, повернулся и сделал первый шаг, чтобы вернуться и помочь мне.

И в этот момент Виктор, наконец, решил вступить в бой.

Почти небрежно он махнул рукой, выстрелив светящейся молнией в Девона. Глаза Девона округлились, но ему всё же удалось метнуться в сторону и уклониться от атаки. Он тут же снова встал и хотел бежать ко мне.

Феликс промчался по улице, схватил Девона сзади и потащил к углу, хотя Девон сопротивлялся на каждом шагу. Вдалеке я услышала низкий гул нескольких заведённых машин. Анджело и Реджинальд, должно быть, нашли машины Драконисов, припаркованные на улицах вокруг склада. Мо знал, как закоротить провод в машине, в конце концов, это он научил меня этому трюку несколько лет назад.

Виктор снова махнул рукой, послав ещё одну молнию в сторону Девона, Феликса и Оскара. Но он был рассеян, поскольку его взгляд всё ещё был прикован к сумке с оружием. Они смогли легко уклониться от его атаки. Драка переместилась с того места, где стояла сумка, и Виктор направился к ней. Его золотистые глаза вспыхнули от нетерпения. Сначала он хотел заполучить чёрные клинки и только потом он будет беспокоиться о том, чтобы убить нас своей молнией.

В тот момент, когда я подняла меч, чтобы прикончить охранника, преграждавшего дорогу, ещё один охранник, на это раз женщина, встала рядом с первым, отрезав мне путь. Моё сердце ушло в пятки. Теперь я никогда не доберусь до Девона, охранники окружат и возьмут надо мной верх. Но я, по крайней мере, спасла его и других. Я сделала именно то, для чего меня наняла Клаудия несколько недель назад: я защитила Девона, защитила Синклеров, защитила свою семью.

Моя мама сейчас так бы мной гордилась.

Эта мысль вызвала у меня улыбку, несмотря на отчаянное положение, и внезапно я поняла, что должна сделать.

— Уходите! — крикнула я. — Девон, убирайтесь отсюда!

— Нет! — крикнул он в ответ. — Я не оставлю тебя!

Ещё когда Феликс тащил его назад, Девон начал выкрикивать охранникам Драконисов приказы, чтобы они остановились, отступили, бросили оружие. Снова и снова он отдавал простые команды, а магия принуждения наделила его голос силой. Многие из охранников следовали его приказам, не понимая, что именно происходит, потому что его магия принуждала их. Но какой бы могущественной не была магия Девона, всё равно требовалось много сил, чтобы заставить кого-то действовать против воли. Он просто не мог контролировать их всех. Казалось, на каждого зачарованного Девоном охранника, было два других, атакующих меня. И уже вскоре их оказалось слишком много, чтобы пробиться к нему.

Девон тоже это знал. На мгновение наши взгляды встретились, и я почувствовала его жгучее отчаяние и болезненное сожаление, словно моё сердце пронзил нож. Я заставила себя стиснуть зубы, отбросить его эмоции и повернуться, чтобы сразиться со следующим охранником, атакующим меня.

— Лайла, — снова закричал он. — Лайла!

Но я проигнорировала его отчаянные крики и продолжила драться, размахивая мечом вправо и влево, чтобы поразить любого, пытающегося приблизиться ко мне охранника. Минуту, возможно даже две, мне удавалось удерживать моих противников на расстоянии. Но их было слишком много, и моих сил недостаточно, я просто не смогу справиться с ними всеми.

Не в этот раз.

Но я всё равно продолжала бороться. И при каждой возможности, когда между охранниками, развевающимися красными плащами и брызгами крови появлялся просвет, я смотрела на Девона, чтобы запомнить звук его голоса, привлекательное лицо и изумительный зелёный цвет его глаз. Если это был конец, тогда я хотела, чтобы он был последним, что я видела…

Что-то ударило меня в затылок, и пред глазами вспыхнули белые звёзды. Я попыталась их отогнать, но это было бесполезно. Ещё до того, как я поняла, что происходит, меч выпал из моей руки и со звоном упал на землю. А потом я почувствовала, как подкосились колени, и моё тело последовало вниз за мечом.

Я протянула руки, пытаясь смягчить падение, но всё было напрасно, мостовая слишком быстро мчалась мне навстречу.

А потом меня окутала тьма.

Глава 21

Долгое время вокруг была только мягко обволакивающая тьма, которая несла меня вперёд, даруя спокойствие.

Сон то был или видение, но казалось, будто я на спине плыву с течением реки Кровавое Железо, прям как выдра, а прохладная вода омывает меня со всех сторон. Время то времени, что-то нежно касалось моей руки, ноги или даже щеки, и я поняла, что это щупальце Лохнесса, будто я была игрушечным корабликом, которое существо играючи, толкало вдоль реки. Я была не против. Было даже почти… весело.

Я могла бы оставаться дольше в этом сне — или не сне, но в какой-то момент, как всегда, вернулась в суровую реальность.

Первое, что я почувствовала, была боль в области лица затылка, где кто-то ударил меня сзади, и я упала на булыжную мостовую. Эта была тупая, постоянная боль, из-за которой мне было сложно открыть глаза и сосредоточиться. Но, в конце концов, я всё же справилась. Сначала всё было нечётким и как в тумане, но я продолжала моргать, пока окружение не приняло форму. И когда это случилось я пожалела, что пришла в себя.

В третий раз за это лето я очнулась, будучи пленницей. Я была привязана к стулу, а запястья и лодыжки обхватывали тяжёлые верёвки. Я огляделась, ожидая увидеть офис склада Драконисов, где держали Клаудию и Мо. Но вместо стола, шкафов для документов и прочей офисной мебели, я увидела лишь серые стены и крюки, свисающие с потолка, рядом с единственной голой лампочкой, излучающий слабый мерцающий свет.

Я была на заброшенном складе по соседству, в том же самом здании, где пришла в себя после того, как Грант похитил нас с Девоном несколько недель назад. Этот склад всё-таки принадлежал Драконисам? Либо так, либо они просто не хотели пачкать свою территорию, когда будут меня убивать.

А они меня убьют, в этом я не сомневалась ни секунды.

Должно быть, мне сильно досталось, потому что внезапно из моего горла вырвалось хихиканье. Значит я снова оказалась на этом тёмном, жутком складе, приблизительно на том же месте, где в начале лета всё началось. Я всегда была убеждена в том, что беда не приходит одна, но это уже становилось смешным…

Кто-то щелкнул перед моим лицом пальцами, заставив от удивления дёрнуться. От резкого движения голова и лицо взорвались болью, и я не смогла сдержать стон.

— Значит ты наконец пришла в себя… Лайла Стерлинг.

Я застыла при упоминании своего настоящего имени, затем медленно повернула голову.

Передо мной стоял Виктор Драконис, скрестив на груди руки. Какой-то серебряный предмет блеснул в его правой руке, и я поняла, что это был мой браслет с гербом семьи Синклеров. Должно быть, он снял его с моей руки, когда я была без сознания. И, судя по его холодному взгляду, он точно знал, что означает этот браслет, и кому он принадлежал раньше.

Виктор ещё секунду смотрел на меня, затем начал ходить вокруг, разглядывая меня со всех сторон. Блейк стоял немного в стороне, тоже скрестив руки на груди и насмешливо ухмылялся. Наконец я оказалась именно там, где он хотел меня видеть. Повезло ему, чего не скажешь обо мне.

Я заставила себя проигнорировать боль и сосредоточиться. Может Виктор и снял мой браслет с гербом Синклеров вместе с золотым браслетом, который я стащила с охранника Драконисов, но на мне всё ещё был голубой плащ мамы, а на пальце блестело кольцо в форме звезды. Я поёрзала на стуле и почувствовала, как край моего чёрного кожаного ремня и прикреплённые к нему три сюрикена впиваются в живот.

Как только я выяснила, что смогла сохранить, я сосредоточилась на том, чего больше не было в моём распоряжении — моего меча.

И я не увидела, чтобы он был где-то поблизости, ни на поясе Виктора, ни на поясе Блейка, поскольку на рукоятке меча, вставленного в его ножны, был герб Драконисов. В этой комнате не было других стульев или столов, на бетонном полу тоже не валялось никакого оружия.

Что случилось с мечом моей мамы?

При мысли, что я потеряла меч и кто-то подобрал его на улице, пока я была без сознания, украл, как все эти годы крала я множество других вещей, на глаза навернулись слёзы. Если это не ужасная форма возмездия, тогда что? Всё же я заставила себя сморгнуть слёзы. Сейчас не время оплакивать то, что я потеряла. Не в том случае, если я ещё хотела сбежать.

Так что я снова оглядела склад, на этот раз в поисках охранников Драконисов, но не обнаружила ни одного. Интересно, почему Виктор никого не взял с собой. Опять же, Виктору не нужна была охрана, учитывая то, сколько у него было магии. Даже когда он просто ходил вокруг меня, я ощущала, как холодная сила исходит от его тела. Я знала, что это сила от его магической молнии. Интересно, он собирался убить меня именно ею? Скорее всего, да. При этой мысли мне стало ещё холоднее.

Моя собственная впитывающая магия слабо шевельнулось в ответ. Однако этой магии было недостаточно, чтобы разорвать связывающие меня толстые верёвки. Тем не менее я начала медленно сгибать и разгибать руки, в попытке хоть немного ослабить верёвки. Длинные рукава моего плаща скрывали мои незаметные движения.

Виктор продолжал ходить вокруг меня. Топот его полированных чёрных кожаных туфлей по бетонному полу звучал так, словно он вбивал гвозди в гроб — в мой гроб.

Наконец он перестал кружить и снова остановился передо мной.

— Значит ты дочь Серены Стерлинг, — произнёс он холодным голосом.

Не было смысла отрицать это, поэтому я подняла голову.

— Да, это я. Лайла Стерлинг. Это моё настоящее имя.

Блейк в замешательстве сузил глаза.

— Стерлинг? Но это фамилия Селесты.

Я посмотрела на него.

— Селеста и моя мама были сёстрами. Из чего следует, что Селеста — моя тётя, а Дея — двоюродная сестра.

Его губы скривились в усмешке.

— Значит Дея предала свою семью ради тебя и Моралеса? Я уже всегда считал её тупицей, но не подозревал, что она полная дура. — Он взглянул на своего отца. — Ты знал о Селесте и этой женщине, Серене Стерлинг?

— Конечно, знал, — ответил Виктор. — Зрительная магия, которая передаётся по наследству в семье Стерленгов, была единственной причиной, почему я женился на Селесте. Я хотел заполучить её видения, но не желал испытывать эти видения и связанные с ними трудности на собственном опыте, присвоив её магию себе.

Он слегка вздрогнул, как будто даже от мысли, что он будет говорить и вести себя как Селеста, ему стало плохо. Мои руки сжались в кулаки. В этот момент всё, что мне хотелось, это врезать Виктору по его самодовольной физиономии за то, что он осмелился издеваться над Селестой, даже если он убьёт меня на месте свой магической молнией. Я уже и так задавалась вопросом, почему он ещё этого не сделал. Почему просто не убил меня, когда я была без сознания. Но может он планировал для меня кое-что похуже? Я тяжело сглотнула, во рту внезапно пересохло. Я не знала, что может быть хуже, чем удар током, но была уверена, что Виктор что-нибудь придумает.

Его взгляд скользнул по моему лицу, затем по длинному синему плащу. Я оставалась абсолютно неподвижной, даже не осмеливаясь согнуть руки под его пристальным взглядом.

— Да, да, теперь я вижу, — пробормотал он. — Те же черты лица, те же чёрные волосы и голубые глаза Стерлингов. Эти глаза я узнал бы где-угодно.

Он наклонился, его лицо было так близко к моему, что у меня не было другого выбора, кроме как смотреть ему прямо в глаза. Несмотря на золотистый цвет, его глаза были холодными и пустыми, как будто я смотрела на фотографию красивого мужчины, а не настоящего, живого человека. Однако я также различила монстра, притаившегося в глубине. Интересно, что видел Виктор, когда смотрел на меня. Но, с другой стороны, я не хотела этого знать.

— Скажи мне, девочка, — сказал он. — Какая у тебя магия?

Мой желудок сжался, когда я услышала энтузиазм в его голосе, но я заставила себя небрежно пожать плечами.

— Как и у мамы, магическое зрение. И магическая сила. В лучшем случае, умеренные таланты.

Виктор продолжал на меня смотреть, и я не стала отводить взгляд, сохраняя бесстрастное выражение, хотя мой желудок скрутило судорогой. Он убьёт меня, независимо от того, каким я обладала талантом, но я не могла позволить ему узнать о моей впитывающей магии. Иначе он вырвет этот талант из моего тела, и станет ещё сильнее. А это было последнее, чего я хотела.

Виктор выгнул бровь, как будто не поверил мне.

— Обычное магическое зрение и магическая сила? И это всё? Других талантов у тебя нет?

— Я, во всяком случае, не видел, чтобы она использовала что-то ещё, — заметил Блейк, хотя Виктор не обращал на него никакого внимания.

Я снова пожала плечами.

— А чего вы ожидали?

Виктор снова принялся ходить вокруг.

— Ну, не знаю. Может что-то вроде магии принуждения Девона Синклера.

Мои руки обхватили подлокотники стула.

— Я понятия не имею, о чём вы говорите.

Виктор тихо и ехидно засмеялся.

— Ты отлично знаешь, о чём я говорю. Очень благородно, как он пытался тебя спасти, выкрикивая моим охранникам приказы, чтобы взять их под контроль. Полагаю, именно поэтому Клаудия наняла тебя. Чтобы ты защищала Девона от меня. А ты знала, что я пытался похитить его несколько лет назад? Хотел определить, какой именно магией он обладает. Но, конечно, появилась твоя назойливая мать и убила моих людей, прежде чем они успели привести ко мне Девона.

— Знала, — пролаяла я. — В тот день я тоже была в парке.

— Хмм. Да, полагаю, что была. Я всегда считал, что со стороны Серены было глупо вернуться в Клоудбёрст Фоллс. Я был весьма удивлён, узнав, что она приезжала сюда уже много лет подряд. — Он замолчал. — Конечно, до того последнего лета.

Я не ответила, но мои руки снова сжались в кулаки. Виктор вновь встал передо мной.

Блейк нахмурился, переведя взгляд с отца на меня.

— Подожди секунду. Ты говоришь о женщине в той убогой квартире пару лет назад? Это была её мама?

Я уставилась на него, моё лицо было таким же холодным, как у Виктора.

— Её звали Серена, и ты должен её помнить. Ты был там, когда твоё отец её убил, когда он разрезал её на куски.

— А где была ты, Лайла? — спросил Виктор. — Можно было бы подумать, что такая любящая, преданная дочь немедленно поспешила бы на защиту своей матери. Но тебя там не было. До меня доходили слухи, что у Серены есть ребёнок. Я всегда был немного разочарован, что у меня не было возможности убить тебя на её глазах, прежде чем окончательно покончить с ней. Почему тебя не было в тот день?

Каждое его слово ранило меня, словно ножом в сердце. И именно этого он добивался. Но моё лицо оставалось бесстрастным. Я не собиралась позволить ему испытать удовлетворение, позволить ему узнать, насколько виноватой я себя чувствовала, что не была рядом с мамой в тот день. Даже если бы умерла вместе с ней. Перед глазами затанцевали белые звёзды, но я заставила воспоминания отступить. Я не могла себе позволить сейчас думать о маме или о том, какую ужасную боль Виктор причинил ей. Всё же, прежде чем я смогла заговорить, мне пришлось прочистить горло, чтобы избавиться от эмоций.

— Она знала, что вы придёте за ней после того, как она сорвала ваш план похищения Девона, поэтому послала меня за мороженым. Конечно, в тот момент я этого не осознавала. — Мой голос звучал хрипло, а следующие слова мне пришлось выдавить из горла. — Я как раз возвращалась в нашу квартиру, когда услышала её крик.

Даже сейчас, четыре года спустя, я всё ещё ощущала вкус клубничного мороженного, которое ела в тот момент, всё ещё чувствовала, как два вафельных рожка выскользнули из рук, всё ещё слышала тихий шлепок, когда они хлюпнулись на булыжную мостовую на мосту Лохненсса, когда я начала бежать, чтобы ещё вовремя успеть к маме…

Снова перед глазами вспыхнули белые звёзды, но я безжалостно их сморгнула. Сейчас не время позволить им катапультировать меня в прошлое. Не в том случае, если я хотела пережить жестокие пытки, которые задумал для меня Виктор. Мне нужно было оставаться бдительной и сосредоточиться, а не думать о том, как он полностью разрушил мой мир в тот жаркий летний день.

— Значит ты нашла тело своей матери. И что потом? Всё это время оставалась в городе и пряталась? — спросил он.

Я в третий раз пожала плечами, и снова начала сгибать и разгибать руки, чтобы ослабить верёвки, которые связывали меня.

— Не то чтобы у меня было достаточно денег, чтобы поехать куда-то ещё.

— Нет, — пробормотал он. — Полагаю, их не было.

Виктор снова посмотрел на меня. Холодное любопытство в его взгляде превратилось во что-то другое: уродливое и твёрдое.

— Но ты слишком часто вмешивалась в мои дела, как и Серена. Ей просто следовало держаться подальше. Я её предупреждал, что если она когда-нибудь вернётся в город, я её убью. Но она меня не послушала.

— Почему вы так сильно её ненавидели? — Я хотела прокричать эти слова ему в лицо, но вместо этого мой голос превратился в сдавленный, хриплый шёпот. — Почему вы её убили?

Виктор посмотрел на меня с высока.

— Мы все выросли вместе. Я, Серена, Клаудия, Селеста, даже этот дурак Мо Камински. В то время контакт между семьями был гораздо дружелюбнее. Я всегда считал, что мой отец был слишком мягким и относился ко всем слишком доброжелательно. Он легко смог бы взять под контроль город и уничтожить все другие семьи. Но он предпочитал жить в мире. Он всегда говорил, что за все этих годы и так уже было много кровопролития и хотел, чтобы это прекратилось.

— Но вы не хотели это прекращать.

— Конечно, нет, — ответил Виктор. — Драконисы основали этот город. Это мы те, кто построил его из ничего. Синклеры просто пристроились к нам, копируя всё то, что делали мы. Клаудбёрст Фоллс принадлежит Драконисам, принадлежит мне и никому другому.

Холодная страсть и абсолютная убеждённость в его голосе заставили меня вздрогнуть. Даже Блейк перенёс вес с одной ноги на другую, как будто это сторона отца доставляла ему дискомфорт.

— Так что я придумал план сначала взять под контроль семью Драконисов, а затем распространить его на все другие семьи, — объяснил Виктор. — Я уверен, что ты догадываешься, как выглядел этот план, поскольку вмешалась в мои дела так же, как твоя мать.

Одно мгновение я не понимала, что он имеет в виду, но потом подумала о той потайной комнате в его офисе, и ответ пришёл сам собой.

— Чёрные клинки, — прошептала я. — Ваш план тогда был таким же, как сейчас. Вы собирались снабдить всех, кто был вам верен, чёрными клинками, наполненными магией, чтобы вы могли атаковать другие семьи и уничтожить их.

— Именно, пока твоя мать не выяснила, чем я занимаюсь.

Я уставилась на него, и Виктор начал мерить склад ногами.

— Однажды твоя мать пробралась в лес, чтобы встретиться с твоим отцом, и наткнулась на одну из моих ловушек для монстров, — сказал он. — Естественно, она отпустила монстра, но это ещё не всё. Она уничтожила ловушку, как все остальные, которые я установил в окрестностях. Серена всегда питала слабость к монстрам. Не понимаю почему.

Зато я это знала.

— Потому что ни просто монстры, такие же животные, как и все остальные. Они не заслужили того, чтобы их ловили, пытали и убивали только потому, что вам нужна их магия.

Виктор пренебрежительно махнул рукой.

— Глупое, ребяческое убеждение. Магия — единственно-ценное, что есть в монстрах. Магия вообще единственное, что имеет ценность.

Я могла бы с ним поспорить. Могла бы рассказать, что монстры по-своему красивые и особенные. Что их следует уважать и защищать, а не пытать и убивать. Но в конечном итоге, я решила не утруждаться. Виктор не послушал мою мать, так чего ему слушать меня? Он был слишком ослеплён своей жадностью и жаждой власти, чтобы слышать что-либо, кроме извращённых желаний своего чёрного сердца.

Блейк снова перенёс вес с одной ноги на другую, затем отступил на шаг. Он настороженно смотрел на своего отца, как будто прежде никогда не осознавал, насколько он испорчен.

— Серена поняла, что это я расставлял ловушки и убивал монстров из-за их магии. Она нашла чёрные клинки, которые я спрятал — те, что я собирался использовать, чтобы восстать против моего отца и взять под контроль семью Дрконисов. — Виктор замолчал и посмотрел на меня, его красивое лицо исказилось от ярости, которую он испытывал даже сейчас, все эти годы спустя. — Она пошла с ними к мосту Лохнесса и закинула всё оружие в реку — всё до единого. Это стоило мне годы работы, и мне пришлось начинать всё заново.

Вот значит почему Виктор так ненавидел мою мать. Она украла все его чёрные клинки и содержащуюся в них магию монстров, чтобы уже тогда помешать ему убивать людей. А я сделала то же самое здесь и сейчас. И теперь меня ждала та же участь, что и её — смерть. Какая мать, такая и дочь.

— После того, как Серена уничтожила мои чёрные клинки, я решил, что больше не могу рисковать и позволить подобному случиться снова. По крайней мере, не в ближайшее время, — сказал Виктор. — Поэтому решил больше не полагаться на запас оружия, а вместо этого принимать магию в себя. И не только магию монстров, но и таланты других людей. Сила, которая останется, вместо того чтобы выгореть через несколько часов, как в случае с магией монстров. И это сработало. Намного лучше, чем я когда-либо мечтал.

Он вытянул руку, и на его ладони зажглась белая шаровая молния, потрескивая, переливаясь и шипя, как будто она была живым существом. Я почувствовала чистую электрическую энергию даже с расстояния. Снова моя впитывающая магия шевельнулась, как будто желала дотянуться до этой силы и использовать её. Мой желудок свело, а к горлу подступила желчь. Эта молния была самым чудовищным зрелищем, которое я когда-либо видела, потому что являлась прямым результатом человеческой боли, страданий, мучений и смерти других людей.

— Видишь ли, — промурлыкал Виктор, а его губы изогнулись в хитрую улыбку. — Наступил момент, когда я скопил столько много чистой магии, что сила стала выходить за рамки простых талантов, и проявляется не только в скорости или силе, или в обострённых чувствах. В какой-то момент я забрал у людей столько много магии, что она приняла физическую форму, и я мог преобразить её в любой вид или форму, какая мне нравится.

Он шагнул вперёд и оказался прямо передо мной, шаровая молния всё ещё была в его руке.

— А у меня уже всегда была слабость к электричеству.

Меня охватила дрожь, и я как можно дальше откинулась назад. Всё это время я продолжала сгибать и разгибать руки, сильнее и быстрее, чем раньше, всё ещё пытаясь немного ослабить верёвки. Нужно убираться отсюда, да поскорее, прежде чем Виктор убьёт меня на месте электрическим током, прямо там, где я сижу.

Должно быть… именно так он поступил с моей мамой. Ворвался в тот день в нашу квартиру и оглушил её своей молнией, как Клаудию в ресторане «Белая Орхидея». Затем, когда моя мама больше не могла сопротивляться, он медленно подошёл, чтобы убить. Искромсал её, потому что это было его желанием, потому что находил в этом забаву, потому что видеть, как она страдает, доставляло ему удовольствие.

Виктор отступил. Молния исчезла, хотя я всё ещё ощущала треск электричества в воздухе вокруг, словно десятки крошечных мечей пикси.

— То, что твоя мать вернулась в город и спасла Девона от похищения моих людей, было последней каплей, переполнившей моё терпение, — сказал он. — На каждом шагу, все эти годы, когда мы росли вместе, Серена Сетрлинг всегда была рядом, всегда стояла у меня на пути и забирала то, что хотел я.

Мне пришла в голову мысль.

— Как, например, победу на Турнире «Клинков»? Мо рассказал мне, что один раз она вас победила.

В глазах Виктора снова вспыхнул гнев.

— Не только раз, а каждый, с тех пор как мы могли принимать участие в турнире. Но она была не единственной, кто противостоял мне. Твой отец тоже.

— Люк Сильвер, — прошептала я. — Его вы тоже убили.

— Люк был стражем семьи Драконисов, моей правой рукой, — сказал Виктор. — По крайней мере, пока не появилась Серена. Он безумно в неё влюбился. И ничто, что я говорил или делал, не могло сломить её власть над ним.

— Он любил её, а она любила его, — пролаяла я. — В этом нет ничего плохого.

Он пожал плечами.

— Любовь — это концепция, которую я никогда не понимал. В лучшем случае, это нелепые, глупые эмоции, но они полностью настроили Люка против меня. Он начал смотреть на вещи с точки зрения Серены. Начал защищать монстров, вместо того чтобы забирать их магию.

— Почему вы его убили? — спросила я.

Он снова пожал плечами.

— Люк помог Серене избавиться от моих чёрных клинков. Он поведал ей, где именно я их спрятал. Он предал меня из-за любви к ней, поэтому должен был умереть. Я убил его первым, чтобы она страдала ещё больше. Её я тоже собирался убить, но она успела уехать из города до того, как у меня появился шанс.

К этому моменту у Блейка отвисла челюсть, он смотрел на своего отца, округлив глаза, как будто больше не знал, кто перед ним стоит. Возможно Блейк и был жестоким хулиганом, но Виктор был абсолютно безжалостным. Единственное, что волновало Виктора, это как заполучить ещё больше власти и как использовать её, чтобы подчинить других своей воле. Интересно, начал ли Блейк постепенно это понимать. А ещё, что для отца он был таким же расходным материалом, как и все остальные.

— Вам не сойдёт это с рук, — сказала я. — Другие семьи теперь знают, что вы планируете. Они найдут способ остановить вас. Клаудия найдёт способ остановить вас.

Виктор весело рассмеялся.

— Клаудия скоро перестанет быть проблемой. Я вызвал её на дуэль, и она уже согласилась. — Он на секунду замолчал. — С другой стороны, ей пришлось согласиться, поскольку я сказал, что в случае отказа прикажу своим охранникам убивать всех, кто как-то связан с семьями — охранников, рабочих и пикси.

Я ахнула, и моё сердце сжалось от страха. Виктор легко вырубил Клаудию в ресторане свой магической молнией, и я не сомневалась ни секунды, что он сможет её убить. После смерти Клаудии, другие семьи подчинятся Виктору, никто не сможет противостоят ему. Я не могла этого допустить, но что я могла сделать? Особенно учитывая то, что моё будущее в этот момент весело на волоске.

— Как бы то ни было, я достаточно долго беседовал тут с тобой, — сказал он. — Скажи мне, Лайла, ты знаешь, как умер твой отец?

— Конечно, — пролаяла я. — Моя мама всё мне рассказала. Как вы послали его в какое-то здание, принадлежащее Драконисам, чтобы разобраться с медной плющилкой, только внутри было цело гнездо этих змей. Монстры напали на него и убили ещё прежде, чем он понял, что происходит.

Виктор в самом деле улыбнулся. Всё его лицо засияло от счастья.

— Отлично. Я надеялся на то, что Серена рассказала тебе эту историю. Это делает всё намного более приятным.

У меня сердце ушло в пятки, и тело охватил страх.

— Что вы имеете в виду?

Он указал рукой на пустой склад.

— Это то здание, где умер твой отец. Этот склад принадлежит семье Драконисов уже целую вечность. На протяжение многих лет мы сдавали его в аренду различным предприятиям, главным образом транспортным и складским компаниям. Однажды его взял в аренду даже мясник. Но ни одна из этих компаний не продержалась здесь долго. Знаешь почему?

Я покачала головой. Я действительно понятия не имела, куда он клонит.

— Из-за медных плющилок, — объявил Виктор. — Это одно из их любимых мест во всем Клоудбёрст Фоллсе. Именно поэтому основатели города назвали улицу Медной улицей. Я не уверен, почему медные плющилки так любят это здание. Может потому, что рядом река. В любом случае, каждые пару месяцев мне приходилось присылать сюда охранников, чтобы выкурить их из здания. Ты, без сомнения, знаешь, насколько опасными могут быть медные плющилки, особенно когда их целое гнездо. Мы потеряли больше охранников, чем получили денег за аренду от компаний, поэтому в кокой-то момент я просто уступил склад змеям. Однако время от времени я ещё возвращаюсь сюда и оставляю им трапезу. А сегодня вечером, Лайла, этой трапезой станешь ты.

Меня охватила паника. Я стала в отчаяние вертеть головой, пытаясь узнать, подползают ли уже ко мне медные плющилки. Сначала я ничего не увидела, но потом начали постепенно появляется светящиеся рубиново-красные глаза в самых тёмных углах склада, словно включающиеся одна за другой лампы. Мгновение спустя я уже слышала тихий шорох, как будто что-то большое и тяжёлое скользит по полу.

Виктор тихо засмеялся. Это был зловещий смех, из-за которого моё тело охватил холод. Он собирался оставить меня связанной посреди склада. Как только они с Блейком уйдут, медные плющилки выползут из своих углов и сожрут меня. Огромные змеи обовьют меня своими большими телами и медленно раздавят до смерти. И мне ещё повезёт, если они прежде не укусят, чтобы отравить меня своим ядом.

В любом случае, я умру. Я думала, что нет ничего хуже, чем если бы Виктор вонзил мне в сердце клинок и вырвал из тела магию. Но то, что он придумал… было просто ужасно.

Виктор снова улыбнулся, радуясь страху, который увидел на моём потрясённом лице. Блейк обхватил рукой рукоятку меча и огляделся, как будто боялся, что медные плющилки уже сейчас вынырнут из теней и сожрут его.

Виктор поднял браслет моей мамы.

— Это не помогло твоей матери. Несмотря на всех её друзей, её драгоценную семью, несмотря на её магическое зрение, в конце она всё равно умерла, как умрёшь и ты.

Он швырнул браслет на пол, и тот покатился и остановился примерно в метре от моего стула. Виктор уставился на меня, его золотистые глаза светились так же ярко, как и глаза любого монстра.

— Наслаждайся своей жизнью, Лайла Стерлинг — тем немногим, что от неё осталось.

Сказав это, он отвернулся и покинул склад, оставив меня медным плющилкам.

Глава 22

Блейк не сразу последовал за своим отцом. Он остался неподвижно стоять, вглядываясь в тени широко распахнутыми глазами и всё ещё держа руку на свисающем с талии мече. Каким бы жестоким Блейк не был, даже он был шокирован узнав, как его отец собирается со мной поступить.

— Блейк! — прошипела я. — Помоги мне!

Он уставился на меня, и впервые в его глазах промелькнуло что-то вроде страха. Однако я не знала, чего именно он боится, медных плющилок, скрывающихся в тени, или своего отца, поскольку наконец понял, что тот без колебаний сделает то же самое с ним, если он когда-нибудь вызовет его недовольство, если учесть, как запросто он оставил меня на съедение плющилкам. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, может даже выразить сожаление, но у него не было шанса.

— Блейк! — позвал Виктор властным голосом. — Мы уходим! Немедленно!

Блейк продолжал смотреть на меня, и на мгновение мне даже показалось, что он действительно подойдёт и сделает что-нибудь, чтобы помочь мне.

— Блейк! — снова прошипела я. — Пожалуйста!

— Сын! — снова позвал Виктор. — Давай шевелись! Да поживей!

И вот, этот момент прошёл. Блейк покачал головой, затем повернулся и выбежал из склада. Дверь за ним захлопнулась. Через несколько секунд на улице завелась и уехала машина.

Как только гул мотора стих, тени начали двигаться. Вспыхивало всё больше рубиново-красных глаз. И все они пристально смотрели на меня. Тёмные формы задвигались по полу и раздался тихий, зловещий треск, когда плющилки раскачивались взад-вперёд, а трещотки на концах их хвостов образовывали тёмный, смертельный хор.

И монстры медленно выскользнули на свет.

Я всегда видела в медных плющилках помесь из медноголовой, гремучей змеи и питона — только гораздо более смертоноснее. И первая змея лишь подтвердила мой вывод. Её глаза были насыщенного рубиново-красного оттенка, который я заметила раньше. Они горели даже ярче, чем лампочка на потолке, как будто два горячих угля были вставлены в её глазницы. Кожа была украшена большим ромбовидным узором и сияла, как полированная медь, и именно благодаря этой кожи монстр получил своё название.

Но по-настоящему опасным существо делали его размер и сила. Первая медная плющилка, которую я заметила, была не менее шести метров в длину и девяносто — в толщину, так что она с лёгкостью могла меня раздавить. Ещё две змеи скользнули по полу в мою сторону, высовывая длинные, чёрные языки. Они чувствовали запах моего страха и знали, что я стану для них лёгкой добычей, если только не найду способа сбежать. Поскольку в тени, кроме этих трёх плющилок, меня подкарауливало ещё больше змей.

Я снова зашевелилась, пытаясь избавиться от приковывающих меня к стулу верёвок. Мне удалось немного ослабить их во время моего разговора с Виктором, но этого было недостаточно. Я застряла, как муха в липкой паутине, ожидая, когда появится паук и сожрёт меня. Только в моём случае это были змеи.

На лбу проступил пот и стекая по лицу, капал на мой плащ. Если бы на меня напала стая древесных троллей, грызунов-каменозубов или других монстров, то в карманах моего плаща нашёлся бы тёмный шоколад, белая галька или другая небольшая дань, которую я могла бы заплатить, чтобы они оставили меня в покое.

Но медные плющилки принадлежали к тем немногим монстрам, с которыми нельзя договориться или сторговаться. Не потому, что они изначально были злобными или хитрыми и что-то в этом роде. Просто они не были заинтересованы ни в чём, кроме сна, еды и преследования добычи. До сих пор я не замечала сходства, но теперь эти твари напомнили мне герб Виктора с рычащим драконом. Может поэтому ему так нравились эти змеи. Ну, или он, по крайней мере, позволял им делать за него всю грязную работу.

Я заставила себя отвести взгляд от медленно подползающих змей и осмотреться на складе, в поисках чего-нибудь — чего угодно — что помогло бы мне выбраться отсюда. Но ничего не было. Только стул, на котором я сидела, скользящие по полу змеи и мой блестящий браслет с гербом Синклеров на полу…

Мой браслет.

Мой взгляд впился в серебренное украшение и нашёл маленький сапфир, который блестел посреди металла. Я сотни раз проводила пальцем по этому браслету с тех пор, как Клаудия дала мне его в начале лета и каждый раз чувствовала, как острые края сапфира врезаются мне в кожу. Я не знала, действительно ли края достаточно острые, чтобы разрезать верёвки, но, по крайней мере, попробовать стоит. Без какой-либо магии поблизости, которую я могла бы украсть, у меня просто не было достаточно сил, чтобы разорвать связывающие меня со стулом верёвки. Так что браслет был моим лучшим и единственным шансом.

Мои запястья и лодыжки были привязаны к стулу, поэтому я не могла просто вытянуть ногу и пододвинуть браслет ближе. Но даже если бы я была на это способна, украшение всё ещё лежало бы на полу, где оно было совершенно для меня бесполезно. Так что придётся опрокинуть стул.

Я начала наклоняться взад и вперёд, пытаясь таким образом раскачать стул, чтобы он упал. А уже на полу я надеялась как-нибудь доползти до браслета и взять его в руку. Но стул был старый, тяжёлый и прочный, и раскачать его было не так легко, как мне хотелось бы. Я поставила сначала одну нога на пол, затем другую и оттолкнулась изо всех сил.

И стул начал постепенно раскачиваться, а медные плющилки подбирались всё ближе и ближе.

— Ну же, — пробормотала я. — Давай, давай…

Поскольку стул уже качался, раскачать его сильнее и быстрее было легко, но он никак не хотел падать. С громким отчаянным криком я оттолкнулась левой ногой от пола сильнее, чем когда-либо прежде, и, наконец, сумела опрокинуть стул, а вместе с ним упала и я.

Я ударилась головой о бетонный пол, и в области лица и головы взорвалась боль, от которой белые звёзды вспыхнуть перед моими глазами. Но я их сморгнула, сейчас я не могла позволить себе потерять даже секунду. Не тогда, когда медные плющилки были так близко.

Моё лицо находилось прямо перед браслетом, и свет единственной лампочки заставлял звездообразный сапфир мерцать, как капля голубой крови на серебре. Теперь мне просто нужно придумать, как дотянуться до браслета рукой. Поэтому я упёрлась пяткой правой ноги в пол и как можно сильнее оттолкнулась. Стул был тяжёлым и поначалу его было трудно сдвинуть с места, но я продолжала отталкиваться и тогда он вместе со мной начал медленно скользить по полу.

Но не только я передвигалась, тоже самое относилось и к медным плющилкам, которые всё время приближались. Их рубиново-красные глаза задумчиво сузились, как будто они размышляли о том, как лучше всего меня сожрать. Мой взгляд встретился с глазами одного из монстров, и его грызущий голод сдавил мне грудь, как будто змея уже обвилась вокруг моего тела, выдавливая из меня жизнь.

Я вспотела ещё больше, моё сердце колотилось, как бешенное, а всё моё тело болело от напряжения. Но, в конце концов, я повернулась достаточно, чтобы дотянуться правой рукой до браслета, и я в достаточной степени расслабила верёвки, чтобы оттопырить руку и схватить браслет кончиками пальцев. Я пододвинула его ближе и почувствовала, как звездообразный сапфир впивается в кожу. Я быстро выгнула запястье до упора, прижала острые края сапфира к верёвке и начала пилить.

Сапфир был далеко не таким острым, как я надеялась, поэтому работа двигалась медленно. Но я продолжала пились, в то время как расстояние между мной и медными плющилками всё уменьшалось. Змеи не торопились, наслаждаясь моей паникой, страхом и отчаянием. Но уже скоро одна из них подползёт достаточно близко, чтобы обернуться вокруг моих ног и вонзить клыки в моё тело. Яд монстра парализует меня на какое-то время, что позволит змее полностью обвиться вокруг моей груди и раздавить рёбра. Смерь наступит вскоре после этого.

По моему лицу сбегал пот, запястье начало болеть, а пальцы — дёргаться, трястись и сводить судорогой, потому что я слишком долго держала их в неудобном положении. Но я продолжала пилить. Весь мой мир уменьшился до двух вещей: сапфира, вонзающегося в верёвки и рубиново-красных глаз медных плющилок, которые становились всё больше и больше, чем ближе ко мне подбирались змеи.

Не знаю, сколько на самом деле прошло времени, прежде чем я, наконец, почувствовала, что верёвка стала немного свободнее. Я быстро отвела руку в сторону, потому что не была уверена, действительно ли это так или мне показалось. Но я и правда могла двигать рукой больше, чем раньше. Ненамного, совсем чуть-чуть, но всё же это был прогресс. В конце концов, мне нужно лишь освободить одну руку, тогда я смогу достать одни из сюрикенов на поясе и использовать его, чтобы перерезать остальные верёвки.

Я продолжила пилить, и верёвка всё больше ослабевала. Я отложила браслет, прижала руку к подлокотнику стула, а затем изо всех сил дёрнула.

Я чуть не закричала, когда моя рука выскользнула из-под верёвки.

Как только я освободила свою правую руку, я тут же потянулась к поясу и достала сюрикен. Концы этого оружия были острыми как бритва, поэтому, чтобы перерезать верёвки на левом запястье, а потом на обоих ногах, мне потребовалось всего несколько секунд. Я протянула руку, схватила мой браслет и снова застегнула его на запястье.

Медные плющилки поняли, что вот-вот потеряют свою полуночную закуску и ринулись вперёд. Я вскочила и попыталась от них убежать, но одна моя нога запуталась в верёвках, и я упала на колени.

Я вскинула голову, и мой взгляд встретился с рубиново-красными глазами змеи, находящейся прямо передо мной. Я инстинктивно подняла руку, пытаясь защититься, но плющилка набросилась на меня и глубоко вонзила свои клыки в мою левую руку. Я закричала от боли, но в то же время по моим венам растёкся холод — яд медной плющилки.

Я снова закричала и попыталась отдёрнуть руку, но плющилка крепко сжала челюсти, надавив так сильно, что кость в моей руке сломалась. В то же время ещё одна змея скользнула вперёд и начала обвиваться вокруг моих лодыжек. А за этими двумя уже поджидал третий монстр, готовый кинуться на меня и окончательно утянуть на землю. А как только я окажусь на земле, это будет мой конец.

Я всё ещё держала сюрикен в правой, не раненной руке, поэтому нанесла удар. Острые концы сюрикена вонзились в голову укусившей меня плющилки, оставив зазубренную кровавую рану, и, наконец-то, существо отпустило мою руку. Плющилка упала на пол, шипя и корчась от боли и гнева.

Но вторая змея всё ещё обвивала мои ноги, поэтому я снова нанесла удар сюрикеном и ранила и этого монстра. Плющилка ослабила хватку, и я пинком отбросила её от себя.

Тем временем я плакала, кричала и визжала. Снова и снова я набрасывалась на всех змей, до которых могла дотянуться, нанося удар острым концом сюрикена. Существа шипели и трясли своими трещотками, но отступили. Однако не так далеко, хотя и достаточно, чтобы я могла снова встать на ноги и немного отойти.

Я отвернулась, и медные плющилки тут же начали медленно ползти в моём направлении, всё ещё не теряя решимости превратить меня в свою трапезу.

Я помахала сюрикеном, хотя это не особо испугало существ. Но с меня было довольно, поэтому я повернулась и бросилась к двери склада.

Блейк оставил дверь открытой, и я пулей вылетела из склада. Солёный пот стекал по моим щекам, смешиваясь со слезами. Моё сердце выпрыгивало из груди, дыхание прерывалась и всё моё тело казалось странно онемевшим и тяжёлым от яда медной плющилки, струящегося по моим венам. Настолько онемевшим и тяжёлым, что я уже больше не чувствовала жгучего укуса или сломанных костей в левой руке. Но даже сквозь онемение я ощущала, как магия, находящаяся в яде, делает меня сильнее, ожидая, чтобы я как-то её использовала.

— Тут кто-нибудь есть? — крикнула я.

Но всё, что покинуло мои уста, было хриплым карканьем, и мне никто не ответил. Виктора и Блейка уже давно здесь не было, как и охранников, которых они выставили снаружи. Я посмотрела на склад по соседству, в котором держали в заложниках Синклеров, но и это здание было тёмным и пустым. Это и понятно, что Драконисы ушли. В конце концов, внутри больше не было заключённых, которых нужно было охранять.

Я не знала, сколько сейчас времени, но, должно быть, уже за полночь, потому что луна висела так низко, что почти казалось, стоит протянуть руку, и можно сорвать её с неба, словно хурму с дерева. Звёзды вокруг луны пульсировали, и каждая из этих точек света с болью проникала в мой мозг. Но почему-то боль заставляла меня хихикать.

Нужно подальше уйти от склада на случай, если медные плющилки последуют за мной. Поэтому я опустила голову и сосредоточилась на том, чтобы ставить одну ногу перед другой, хотя с каждым новым шагом мои ноги становились всё тяжелее.

Не знаю, как далеко я ушла или куда направлялась. Но в какой-то момент я оказалась на улице перед многоквартирным домом, где была убита моя мама. Этот дом тоже был тёмным и заброшенным, как и все остальные в этой части города. По крайней мере, я так думала. Я не могла точно сказать, поскольку белые звёзды снова и снова взрывались перед моими глазами. Я смутно помнила о том, что мама рассказывала мне о яде медной плющилки. Что он может вызывать галлюцинации и судороги. А в комбинации с моим зрением души и впитывающей магией, моё тело совершенно вышло из-под контроля.

Всё же мне удалось проковылять к дому, где ржавая, шаткая водосточная труба поднималась вверх по кирпичной стене. Это была та же самая водосточная труба, по которой я тем летом забиралась в нашу квартиру, вместо того чтобы тащиться по лестнице. Я положила на неё руку, намереваясь взобраться наверх, чтобы медные плющилки не смогли до меня добраться. Но мои силы иссякли, пальцы соскользнули с металла, и я упала на грязный асфальт.

Снова и снова перед моими глазами взрывались белые звёзды, всё быстрее и быстрее, всё ярче и ярче, пока не слились в сплошную белую стену в моём сознании, на которой танцевали сны, воспоминания и видения. Так много отображений, что я даже не была уверена, мои они или нет…

Я стояла на мосту Лохнесса и ела мороженное, как и четыре года назад, когда первый крик моей мамы разорвал летний воздух. Но я уже была не юной девушкой. Теперь я выросла, и на мне был плащ и кольцо моей мамы, а также меч, свисающий с талии.

Я бросила мороженное и побежала, как и тогда пытаясь добраться до неё вовремя. Я двигалась быстрее, чем когда-либо прежде, и в мгновение ока оказалась у нашего многоквартирного дома. Я распахнула входную дверь и взбежала по лестнице, перепрыгивая через две или три ступени, в попытке спасти маму от ужасной участи, которая, как я знала, ожидала её от рук Виктора. И не успела я оглянуться, как уже оказалась в коридоре на нашем этаже. Я опустила плечо и, толкнув дверь, влетела в нашу квартиру.

— Мама! — крикнула я. — Мама!

Но её здесь не было.

Я поворачивалась кругом, но нигде её не видела. Ни крови, ни тела, вообще никакого следа моей мамы.

— Мама! — снова крикнула я. — Мама! Где ты?

— Прямо здесь, Лайла.

Удивлённая, я снова обернулась. От этого движения у меня закружилась голова, и внезапно наша крошечная квартирка исчезала. Теперь я стояла на балконе моей комнаты в особняке Синклеров. Это была спокойная ночь, за исключением огней на Главной Аллее, которые вспыхивали и мерцали в долине далеко внизу.

Моя мама стояла рядом со мной на балконе, упёршись локтями в каменный выступ, и смотрела на огни. Ветер, играл с её чёрными волосами, и они вздымались, словно туман, но я сосредоточилась на её глазах. Я ещё никогда не видела, чтобы они были такими синими, словно яркое пламя магии на её лице.

Внезапно огни Главной Аллее погасли, луна и звёзды исчезли, а грозовые тучи затмили небо. Вдалеке от тучи к туче перепрыгивали молнии, что напомнило мне об ужасной магии Виктора. Я вздрогнула, но потом снова сосредоточилась на маме.

— Мама? — прошептала я. — Это действительно ты? Или это только сон?

Она повернулась ко мне, и улыбка озарила её лицо.

— Наверное, понемногу и того и другого. Конечно, при содействии яда медной плющилки. Знаешь, такое часто случается.

Я покачала головой.

— Теперь ты говоришь загадками, прямо как Селеста.

Улыбка мамы дрогнула.

— Селеста, — прошептала она. — Я так сильно скучаю по ней. И по тебе тоже, Лайла.

Она шагнула вперёд и обхватила мою щеку рукой. Я склонилась ближе к её руке, такой тёплой, мягкой, живой. Совсем другой, в сравнении с холодными, мёртвыми, окровавленными руками, которые я помнила с того дня в нашей квартире.

— Почему ты здесь? Почему сейчас? Я… умерла?

Она засмеялась, и всё её лицо засветилось от веселья.

— Конечно, нет, глупенькая. Чтобы лишить тебя жизни нужно больше какого-то яда одной медной плющилки. Знаешь, токсин состоит из чистой магии? Большинство людей могут справится лишь с определённым количеством магии, определённым количеством силы в своём теле. Яд останавливает их сердце, и тогда остальная часть тела просто отключается. Но ты другая, Лайла. Твоя впитывающая магия делает тебя другой. Ты можешь справиться с ядом.

— Значит я буду жить, — сказала я, пытаясь пошутить и снова рассмешить её. — Отрадно слышать.

И она снова засмеялась. Этот звук согрел мне сердце, но затем она убрала руку с моего лица.

— Ты всегда была оптимистом.

Сказав это, мама повернулась и снова посмотрела в сторону долины. Я придвинулась, чтобы встать рядом с ней. Это напомнило мне о многих других случаях и местах, когда мы делали тоже самое. Всякий раз, когда мы пешком поднимались на гору Колудбёрст и останавливались на смотровых площадках или посещали пляж, окружавший озеро Кровавое Железо, или просто стояли на мосту Лохнесса и смотрели на проносящуюся мимо воду. Моё сердце сжалось, но я промолчала. Я не знала, было ли это реально или нет. Но я в любом случае не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Если бы я могла остаться здесь навсегда, я бы осталась.

Но, в конце концов, тишина стала невыносимой.

— И что произойдёт теперь? — спросила я. — Как мне остановить Виктора?

Моя мама посмотрела на меня краем глаза.

— А как сама думаешь, что ты должна сделать, чтобы остановить его?

Я закусила губу.

— Я не знаю. У него столько магии, столько силы. Это магическая молния… я никогда не видела такого раньше. Я знала, что у него много магических талантов, но то, как он может использовать чистую магию… это меня пугает. — Мой голос понизился до шёпота. — Он меня пугает.

Я никогда никому не признавалась в этом, даже себе. Но теперь я смотрела на мою маму, потому что знала, что она поймёт.

— Его магия тоже всегда меня пугала, — сказала она. — Но ещё больше меня пугает то, насколько близко Виктор уже подошёл к исполнению своих желаний. Даже если другие семьи объединяться с Синклерами, он не успокоится, пока не убьёт всех, кто ему противостоит.

— Я знаю, — прошептала я, и при этой мысли у меня скрутило живот. — Он убьёт Девона, Клаудию, Мо, Феликса, Оскара и всех моих остальных друзей, в том числе Дею и Селесту. И он на этом не остановится. Следующими будут монстры. Чтобы собрать как можно больше магии, он будет их убивать одного за другим.

— Если только кто-то не встанет у него на пути, — сказала моя мама. — Если только кто-то не остановит его.

Она посмотрела на меня, и её голубые глаза ещё никогда не были такими тёмными и серьёзными.

— Я? — спросила я. — Ты действительно думаешь, что я смогу победить Виктора? Как?

— Если сделаешь то, для чего я тебя тренировала с самого начала, Лайла. — Она выгнула брови. — Если сделаешь то, что у тебя получается лучше всего.

Я фыркнула.

— Я сомневаюсь, что Виктор просто будет стоять в стороне и позволит меня украсть его магию, как будто это обычный дом, в который нужно проникнуть, чтобы своровать брильянтовое ожерелье.

Моя мама продолжала смотреть на меня, легкая улыбка играла на её губах. Больше она ничего не сказала, но её взгляд стал таким мудрым и понимающим, как будто я только что назвала то, что поможет решить загадку, как победить Виктора.

Мои глаза сузились.

— Подожди… ты действительно думаешь, что я могу украсть магию Виктора? И как ты хочешь, чтобы я это сделала?

Она кивнула.

— Так же, как он украл у всех других.

Я нахмурилась, не понимая, что она имеет в виду. Моя мама подошла и обняла меня. Я ощутила аромат сирени, её любимых духов, а её руки, обхватывающие меня, были тёплыми и сильными, как будто она действительно обнимала меня, хотя я знала, что это невозможно.

Слишком быстро она отпустила меня. Снова улыбнувшись, она подняла руку и убрала прядь волос с моего лица.

— Я так тобой горжусь, Лайла, — прошептала она. — Всегда помни об этом.

Затем она убрала руку и отступила. Я хотела схватить её, но по какой-то причине не могла пошевелиться.

— Мама! — крикнула я. — Мама! Вернись!

Она улыбнулась мне в последний раз, а потом внезапно с неба начали падать звёзды, словно хлопья снега. Каждая из них пульсировала светом, приземляясь на балкон. Вместе их свет становился всё ярче и ярче, пока перед глазами снова не образовалась ярко-белая стена, которая отделила меня от моей мамы…

— Лайла? — позвал меня мягкий голос. — Лайла? Просыпайся, милая.

Чья-то рука коснулась моего плеча, и я ахнула, широко распахнув глаза.

Клаудия Синклер стояла, склонившись надо мной.

Глава 23

Снова Клаудия положила руку мне на плечо, мягко толкая назад.

— Успокойся, — прошептала она. — Не напрягайся, Лайла. В твоих венах всё ещё может находиться яд медных плющилок. Просто расслабься.

Я кивнула и сделала, как она сказала, опустившись на подушки. Затем я огляделась по сторонам и обнаружила, что мы находимся в спальне. Она была обставлена так же изысканно, как моя собственная комната в особняке Синклеров, с одним главным отличием: везде стояли вазы с фиолетовыми цветами глицинии вместе с красивыми белыми орхидеями. На стенах висело несколько картин с изображением цветов глицинии, а также этот символ был вырезан на каждом, окружающем меня предмете мебели.

Я нахмурилась, поскольку не знала, что происходит.

— Где мы?

— В особняке Итосов, — ответила Клаудия. — Хироши согласился заключить союз. Салазары тоже изъявили готовность.

— А Волковы? — спросила я, хотя уже знала ответ.

Она покачала головой.

— Они придерживаются нейтралитета. По крайней мере, пока не станет ясно, кто победит — мы или Виктор.

Я снова кивнула.

— Что произошло? Как вы меня нашли? Как я попала сюда?

— На самом деле нам помогла Селеста. Она продолжала настаивать на том, что видела тебя возле старого многоквартирного дома, недалеко от моста Лохнесса, снова и снова рассказывая всем, кто готов был слушать, что мы найдём тебя там. Что ты сидишь и ждёшь, когда мы тебя заберём. Поэтому Девон, Дея и Феликс пошли тебя искать. И они нашли тебя именно там, где она сказала.

Я покачала головой.

— Я ничего из этого не помню.

— Знаю. Девон сказал, что ты бормотала себе что-то под нос, как будто с кем-то разговаривала, но не с ними. И ты не узнала никого из них. — Клаудия смерила меня взглядом. — Это была Серена?

Я моргнула.

— Откуда ты знаешь?

Она указала на мою руку.

— Яд медной плющилки не только вызывает галлюцинации, но и обладает уникальным волшебным свойством показывать потерпевшему то, что тот хочет видеть больше всего. Я просто предположила, что в твоём случае это должна быть Серена.

Я посмотрела на свою руку, но две глубокие красные колотые раны от клыков медной плющилки исчезли. Как и боль в области лица и головы. На самом деле, все мои раны, шишки и синяки были излечены, в том числе сломанные кости на руке. Я чувствовала себя абсолютно здоровой. Должно быть, Феликс и Анджело исцелили меня своей целительной магией, наряду с большим количеством сока шипокола. Теперь я снова была в порядке, за исключением старой знакомой боли в сердце, которая ещё усилилась от короткой встречи с мамой.

— Мы стояли на балконе моей комнаты в особняке и смотрели на Главную Аллею, — прошептала я. — Она выглядела такой красивой, прямо как в моих воспоминаниях. И то, как она улыбалась, разговаривала со мной: было такое чувство, будто она действительно была там.

— Может и была, — пробормотала Клаудия.

— Что ты имеешь в виду?

Она пожала плечами.

— Талант магического зрения может быть очень сильным, особенно в семье Стерлингов. Селеста видит будущее, Дея так хорошо примечает людей, что с помощью своего имитационного таланта может скопировать любое их движение. А ты, благодаря своему зрению души, действительно может заглянуть людям в сердце. Кто сказал, что это всё, на что ты способна и не можешь видеть ничего другого? Иногда живые и мёртвые не так уж далеко друг от друга, особенно в таком месте, как Клоудбёрст Фоллс.

Я не знала, могу ли в это поверить или нет, но моя мама казалась такой реальной в этом сне или видении, или чем бы это ни было. В любом случает, то, что я смогла снова её увидеть, даже если это было всего лишь плодом моего воображения, дало мне немного покоя. А мысль о том, что она находится в лучшем мире, в другой версии Клоудбёрст Фоллса, где продолжает жить и приглядывать за мной, утешила меня.

— Итак, что случилось после битвы на складе? — спросила я. — Куда вы ушли? И как оказались здесь, в особняки Истосов?

Клаудия села на стул и скрестила пальцы, из-за чего сверкнул серебреный браслет с гербом Синклеров на её запястье.

— Я сама была не в себе, но другие отнесли меня в подвал твоей библиотеки. Анджело и Феликс использовали свою магию и твой запас сока шипокола, чтобы исцелить меня, Мо и всех других раненых, — поведала она. — Охранники и пикси рассказали нам, что произошло в особняке, поэтому мы знали, что не можем вернуться туда. Но в подвале библиотеки было недостаточно места для всех нас. Поэтому я попыталась связаться с Хироши в надежде, что ему удалось сбежать из ресторана. И ему действительно удалось. И тогда он предложил объединиться против Виктора, я согласилась, и вот мы здесь.

— А Девон и остальные?

Она указала на пустой стул, который был придвинут к другой стороне моей кровати.

— Он сидел прямо там, присматривая за тобой, пока я, наконец, не заставила его пойти немного поспать, — объяснила она. — Благодаря тебе, все в порядке. Большое тебе спасибо.

Я кивнула, слёзы навернулись на глаза. Я надеялась, что Девон смог сбежать вместе с остальными. Но всё же испытала огромное облегчение, когда услышала подтверждение. Услышала, что с ним всё в порядке. И с другими Синклерами тоже.

По крайней мере, пока.

— Кстати, он тоже цел и невредим.

Клаудия наклонилась, подобрала какую-то вещь, лежащую рядом с её стулом и подняла, чтобы я могла увидеть.

В её руке сверкнул меч моей мамы.

У меня перехватило дыхание, когда Клаудия положила меч на кровать рядом со мной. Я нетерпеливо провела пальцами по звёздам, выгравированным на клинке, затем по той, что на рукоятке. Я думала, что меч моей мамы был потерян во время битвы с охранниками Дрконисов, что ещё одна её часть навсегда была отнята у меня. Видеть его сейчас здесь, держать в руке… Я ощутила, как тёплое чувство согрело меня изнутри, а слёзы обожгли глаза.

— Кто… кто… — Меня охватило столько эмоций, что я даже не могла сформулировать вопрос.

Однако Клаудия поняла, о чём я спрашиваю.

— Оскар, — сказала она. — Он не смог спасти тебя от Драконисов, но ему удалось броситься в самую гущу, выхватить твой меч и улететь с ним, прежде чем они смогли остановить его.

Несмотря на свой небольшой размер, пикси были довольно сильными и могли поднимать и носить вещи, превышающий их вес в несколько раз. Но это… это было удивительно. Поистине, невероятный подвиг, совершённый Оскаром. Я не знала, как мне отплатить ему за то, что он сохранил для меня эту частичку моей мамы.

Я в последний раз провела пальцами по клинку, затем снова сосредоточилась на Клаудии.

— И что будет теперь? — спросила я. — Виктор хвастался, что вызвал тебя на дуэль. Что тебе либо придётся сразиться с ним, либо он прикажет своим охранника убить всех, кто имеет хоть какое-то отношение к другим семьям.

Она поморщилась.

— Да, он вызвал меня. Это будет магическая битва один на один. Победитель получит всё. А вот эта часть должна тебе понравиться: он хочет, чтобы дуэль состоялась на мосту Лохнесса.

Я нахмурилась.

— Почему он выбрал это место?

Клаудия покачала головой.

— Понятия не имею.

— Ты не можешь принять его вызов. Он убьёт тебя своей магической молнией. Ты это знаешь.

Её губы изогнулись в кривой улыбке.

— Ты обо мне беспокоишься, Лайла?

— Конечно беспокоюсь. Я привыкла жить в особняке, есть столько бекона, сколько хочу и каждую ночь спать в тёплой, мягкой постели. Я бы не хотела отказываться от этого только потому, что ты решила совершить такую дурость и позволить себя убить.

Клаудия засмеялась, но слишком быстро её лицо снова стало серьёзным.

— Что ж, Виктор не оставил мне особого выбора, верно? Я не могу просто стоять и ничего не делать, пока он убивает невинных. Я должна принять его вызов и сразиться. Изо всех сил защищать свою семью и всех остальных, пока это возможно.

Глубоко вздохнув, я посмотрела на звёзды на мече моей мамы. Я знала, что должна сделать. Возможно, уже всегда знала с тех пор, как начала работать на семью Синклеров. Или я поняла это даже ещё раньше, в тот день, когда была убита моя мама.

— А что, если ты не сама примешь вызов? Что, если ты выберешь кого-то другого, кто будет сражаться за тебя в дуэли?

Клаудия посмотрела на меня, и я увидела в её глазах понимание.

— Ты… ты действительно хочешь сразиться с Виктором. — Она покачала головой. — Нет, Лайла. Я не могу позволить тебе. Защита Синклеров — это моя работа, моя ответственность. Ты спасла Девона в ресторане и позаботилась о его безопасности, как я и просила. Фактически, этим летом ты сделала всё, о чём я тебя просила. Я не могу требовать ещё и это. Принять вызов Виктора — это мой долг. Жертва, которую должна принести я, а не ты.

— Но он тот, кто пытал и убил мою маму просто потому, что она мешала ему и осмелилась противостоять. Потому, что пыталась защитить от него монстров и людей, — возразила я. — Он поведал мне о том, как она украла и уничтожила его первый тайник с чёрными клинками, которые он собирал много лет назад.

Клаудия кивнула.

— Серена никогда не рассказывала мне всех подробностей, но я уже догадывалась, что произошло нечто подобное. Уже тогда, когда мы были ещё детьми, Виктор жаждал власти. Просто я не думала, что он пойдёт на такие поступки, чтобы добиться своего.

— Я могу победить его, — сказала я. — Это то, что моя мама сказала во сне… или видении, или чем бы это ни было. Я могу украсть магию Виктора, его таланты.

Она нахмурилась.

— И каким образом?

— Понятия не имею, но воровство — это то, что я умею лучше всего. Ещё не забыла, я же Лайла Мерривезер — экстраординарный вор? — Я ухмыльнулась и выгнула брови. — Я уверена, что смогу выясню, как. До сих пор мне всегда удавалось.

Клаудия засмеялась, но смех быстро стих, а её лицо снова стало серьёзным.

— Но тебе ещё никогда раньше не приходилось сражаться с Виктором. Он сильнее, хитрее и безжалостнее, чем кто-либо ещё, с кем тебе когда-либо доводилось иметь дело.

Всё, что она сказала, было правдой, но я всё равно пожала плечами, чтобы не дать ей заметить, как сильно была напугана глубоко внутри. Я боялась, что закончу так же, как моя мама — погибну от руки Виктора.

— Ты не должна делать это ради меня, — повторила она. — Я вполне способна позаботиться о себе сама.

— Я знаю, — сказала я. — И я делаю это не ради тебя. Я делаю это ради себя — ради себя, моей мамы, всех монстров и всех людей, которым Виктор когда-либо причинил боль.

Она посмотрела на меня, и её зелёные глаза встретились с моими. Она не обладала зрением души, как я, поэтому не могла чувствовать мои эмоции, как могла ощущать я её тревогу и страх. Но она без труда могла видеть решимость на моём лице.

Клаудия долго-долго смотрела на меня, и в конце концов кивнула.

— Тогда так тому и быть, — сказала она. — Я расскажу об этом Хироши и другим.

— Так тому и быть, — повторила я её слова.

Клаудия вышла из моей комнаты. Судя по часам на тумбочке, до рассвета оставалась ещё пара часов, так что я снова заснула. После всего стресса, беспокойства и напряжения последних нескольких дней, было приятно знать, что меня ждёт впереди. Даже если всё закончиться тем, что Виктор, вероятно, убьёт меня, как убил маму.

Проснувшись во второй раз, я обнаружила на прикроватной тумбочке Оскара, расхаживающего туда-сюда. Его ковбойские сапоги стучали по дереву в ровном, успокаивающем ритме. Тини сидел на столе в чаше с листьями салата, и прокладывал себе путь к свободе счастливо жуя, как если бы находился в тюрьме из вкусной зелени.

Я встала с постели и подошла к черепахе.

— Похоже, кто-то уже позавтракал.

Я почесала головку Тини. Он фыркнул в знак благодарности и сразу вернулся к своему салату. Мне нравились черепахи, у которых были чёткие приоритеты.

Оскар подлетел, приземлился на стол и критически окинул меня взглядом.

— Как ты себя чувствуешь?

Я подняла руки над головой и наклонилась сначала вправо, потом влево.

— Чувствую усталость и боль.

— Больше никаких галлюцинаций? — спросил он.

Я покачала головой.

— Нет. Больше никаких безумных снов, видений или чего бы там ни было.

Мой желудок заурчал, напоминая, что моя последняя трапеза была давным-давно.

— Так… только не говори мне, что в этом доме нет бекона.

Оскар рассмеялся.

— Теперь я знаю, что с тобой снова всё в порядке. — Он взлетел и обнял меня за шею, прежде чем броситься к двери. — Сюда.

Я ещё раз почесала Тини головку и последовала за Оскаром.

Подобно домам Синклеров и Драконисов, особняк Итосов был тоже богато обставлен. Повсюду сверкало золото, серебро и медь, наряду с драгоценными камнями. Когда мы проходили по залам — это было немного похоже на прогулку по красивой и элегантной зелёной лаборатории. Деревья, растения и цветы были практически повсюду: начиная от деревьев бонсай по углам в больших глиняных горшках, включая белые орхидеи в хрустальных вазах, стоящих на столах, и кончая фиолетовыми гроздями глицинии, растущей в настенных нишах. Кроме того, везде был герб семьи Ито — цветы глицинии, вырезанные, вышитые, нарисованные и высеченные на горшках, вазах и другой мебели.

Оскар провёл меня по длинному коридору, который заканчивался столовой, очень похожей на столовую в особняке Синклеров. Множество столов, множество окон от пола до потолка и много-много еды. Везде по воздуху летали пикси, спеша заменить пустые подносы на полные. Среди лакомств для завтрака я обнаружила блины, омлет и большое количество бекона, а также кувшины апельсинового, яблочного и других соков.

И хорошо, что еды было так много, учитывая, сколько людей толпилось в зале. Серебряные и бронзовые браслеты сверкали у всех на запястьях, некоторые были украшены цветами глицинии Итосов, другие гасиендой Салазаров и, конечно же, многие были с гербом Синклеров в виде руки, держащей меч. Похоже, здесь собрались выжившие из всех трёх семей. И это имело смысл. Никто не хотел оставаться один, пока Виктор и Драконисы бесчинствовали. Интересно, а что делают Волковы. Вероятно, отсиживаются в своём собственном доме и ждут, кто из нас выиграет войну, Виктор или мы, как и сказала Клаудия.

Оскар улетел, чтобы поговорить с некоторыми пикси из семьи Синклеров. Я же направилась прямиком к фуршетным столам и заполнила тарелку едой, особенно положила много бекона. Я схватила ещё стакан яблочного сока и обернулась, в поисках друзей в толпе. В конце концов, я обнаружила Поппи Ито, которая махала мне рукой от стоящего в углу столика, и пошла в том направлении.

Девон, Феликс и Мо, как обычно, сидели вместе. Анджело и Реджинальд тоже были здесь и тихо разговаривали друг с другом. И за столом сидел ещё один человек, чьё присутствие меня удивило — Клаудия.

Она сидела рядом с Мо, смеялась и улыбалась ему. Я ещё никогда не видела, чтобы она так дружелюбно разговаривала с Мо. А что Мо? Ну, ему уже всегда нравилось дразнить Клаудию. Интересно, что с ними случилось, когда они были заперты в офисе Виктора? Может они, наконец, оставили прошлое в прошлом и условились начать всё с начала. Я не знала, но глядя на них, мне стало немного легче на сердце.

— Лайла! — сказала Поппи, вскакивая со стула. — Я так рада, что с тобой всё в порядке!

Я поставила тарелку с едой на стол и обняла её.

— Я тоже рада видеть тебя целой и невредимой. Я волновалась за тебя после всего, что случилось в ресторане.

Она мрачно на меня посмотрела. Затем покачала головой и отвернулась, но недостаточно быстро, чтобы скрыть слёзы, блеснувшие в её глазах. Я поняла, что Поппи тоскует по своим друзьям и членам семьи, которые не смогли выбраться из ресторана живыми. Я огляделась вокруг, и встречаясь с кем-нибудь взглядом, меня, словно удары, настигали горе, страх и гнев.

Виктор — это сделал Виктор.

Он так или иначе причинил боль каждому человеку в этой комнате. И он не успокоится, пока мы все не окажемся у него под каблуком и с его золотым браслетом, в качестве кандалов на наших запястьях. Что ж, этого не случится. Он наконец заплатит за все то ужасное, что натворил. Мне просто нужно выяснить, как украсть его магию. Но был ещё один вопрос, который волновал меня почти также сильно.

Когда я заполучу его магию, что я буду с ней делать?

Но у меня не было времени, размышлять об этой дилемме, поскольку остальные мои друзья тоже поднялись, подошли и обняли меня. Анджело, Реджинальд, Мо, Феликс и Девон, который поцеловал меня в лоб.

— Я так волновался за тебя, — прошептал он, крепко прижимая к себе.

— Я знаю, — прошептала я в ответ. — Но ты нашёл меня и спас.

Он кивнул.

— Благодаря помощи Селесты и Деи.

Он склонил голову набок. И только в этот момент я заметила, что моя тётя и двоюродная сестра сидят в дальнем конце стола. Сначала я задалась вопросом, почему они сидят отдельно, но потом поняла, что не все в зале были счастливы их присутствию. Многие смотрели на них подозрительно и враждебно, особенно на Дею. Она не отрывала взгляд от своей тарелки, делая вид, что не замечает, как люди смотрят на неё, но я увидела, насколько она была напряжена.

Я посмотрела на Девона и Феликса, затем кивнула в сторону Деи. Они кивнули в ответ и взяли свои тарелки. Вместе с Поппи мы подошли и сели рядом с ней, в безмолвной демонстрации поддержки. Это заставило большинство людей отвернуться и снова сосредоточиться на еде, особенно, когда я начала окидывать таким же сердитым взглядом тех, кто прежде смотрел на Дею и Селесту.

— Лайла! Дорогая! — наклонившись, промолвила Селеста и обняв меня за плечи, прижала к себе. — Чудесно видеть тебя сегодня утром на ногах. Противные твари эти медные плющилки.

Я вспомнила рубиново-красные глаза, подбирающиеся ко мне всё ближе и ближе, и не смогла сдержать дрожь.

— Ты понятия не имеешь.

Селеста выгнула брови.

— Ну, возможно имеешь, поскольку видела всё в видении. Спасибо, что сказала моим друзьям, где они смогут меня найти.

Она махнула рукой.

— Не говори ерунду, дорогая. Для чего ещё тогда нужна семья?

Я кивнула и посмотрела через стол на Дею, которая смотрела на меня. Когда она поняла, что со мной действительно всё в порядке, напряжение на её лице немного ослабло.

— Я рада, что с тобой всё в порядке, — сказала она.

Она немного помедлила, затем наклонилась и сжала мою руку. Я ответила на её жест кивком головы.

Феликс, по своему обыкновению, открыл было рот, чтобы начать говорить, но мой желудок так громко заурчал, что заглушил его первое слово.

Он замолчал, и посмотрел на меня с весёлой улыбкой на лице.

— Такая голодная?

— Даже не представляешь, — сказала я, потянувшись за первым кусочком бекона на моей тарелке.

Пока я загребала еду в рот, моя друзья рассказали, как вчера вечером нашли меня возле старого многоквартирного дома.

— Тебе нужно было себя видеть, — сказал Феликс. — Ты просто сидела, прислонившись к стене, и смотрела вдаль, бормоча что-то под нос, как будто разговаривала с кем-то сидящим рядом с собой. В какой-то мере это было даже забавно.

Девон, Поппи и Дея бросили на него предупреждающие взгляды.

Феликс пожал плечами.

— Ну это же правда, даже если Лайла была в тот момент отравлена ядом медной плющилки. Нужно было записать это на телефон, чтобы позже шантажировать тебя.

Он подмигнул мне. Я закатила глаза и сунула в рот ещё один кусочек бекона.

Остальные продолжали разговаривать, пока я ела, предприняв ещё несколько походов к фуршетному столу, чтобы пополнить тарелку, особенно запасы бекона. Я как раз доела последние кусочки блина и бекона, когда Клаудия встала и прошла к передней части столовой, вместе с Роберто Салазаром и Хироши Ито. Постепенно в зале воцарилась тишина, и все повернулись лицом к главам своих семей.

— Всем известно, какие ужасные вещи случились за последние несколько дней, — сказал Хироши. — Вы знаете, что Виктор напал на нас — на нас всех. И что он не перестанет атаковать, пока не будет побеждён либо он, либо мы.

Беспокойный ропот прокатился по столовой, и снова несколько человек повернулись и бросили на Дею и Селесту сердитые взгляды. Дея расправила плечи, приподняла подбородок и открыто встретила их негодование, в то время как Селеста улыбнулась и махнула рукой, как будто только что воссоединилась со старыми друзьями. По крайней мере, благодаря этому жесту, некоторые люди теперь смотрели на неё скорее смущённо, чем сердито.

— Виктор предложил своего рода перемирие, а также встречу, — продолжил Хироши. — В течение дня все семьи будут воздерживаться от драк и займутся своими обычными делами. Все охранники и рабочие должны вернуться на свою обычную работу на Главной Аллее и открыть все магазины вовремя, чтобы не тревожить туристов и не привлекать их внимание к существующим проблемам.

Я фыркнула. Возможно, Виктор и хотел, чтобы все остальные семьи оказались под его каблуком, но деньги он любил почти так же сильно, как магию. Конечно, он хотел, чтобы все магазины были в течение дня открыты, чтобы как можно больше туристов-деревенщин развести на деньги.

— Хоть Виктор и объявил перемирие, но я хочу, чтобы вы все были особенно осторожны, — вмешался Роберто Салазар. — Никуда не ходите в одиночку, и я хочу, чтобы по крайней мере один охранник сопровождал каждого рабочего. Это понятно?

Все кивнули и пробормотали своё согласие.

— А что касается встречи, — сказал Хироши. — Пусть об этом скажет Клаудия.

Клаудия кивнула, затем вышла вперёд и скрестив руки на груди, посмотрела на море лиц.

— Виктор потребовал, чтобы я сразилась с ним на дуэли. В противном случае, он прикажет своим людям нападать на всех, кто связан с другими семьями — охранников, рабочих и даже пикси. — Она сжала губы, а её глаза вспыхнули гневом. — Я решила принять его вызов. Дуэль состоится сегодня вечером, и победитель получит контроль на обеими семьями.

По толпе пронеслись потрясённые ахи и охи, и беспокойство и напряжение застыли на лицах многих людей, в том числе и на моём. А затем поднялся шум, каждый пытался перекричать другого, чтобы его услышали.

— Ни в коем случае!

— Вы не можете!

— Он вас убьёт!

Люди становились всё беспокойнее, но Клаудия подняла руку, прося тишины.

— Я согласилась на дуэль, потому что это лучший способ избежать нового кровопролития, — объяснила она. — Все мы знаем, что Виктор — главная угроза. Большинство Драконисов — порядочные люди, как и все в этой комнате. Это не их вина, что они работают на человека, который хочет всех нас уничтожить.

Снова люди посмотрели на Дею и Селесту, но на этот раз во взглядах был не только гнев, но в некоторых также сочувствие.

— Виктор вызвал на дуэль меня, но я решила вместо себя выбрать бойца, который будет сражаться за меня — за всю семью Синклер. — Клаудия на мгновение замолчала. — И этот боец — Лайла Мерривезер.

Мои друзья обернулись и в ужасе посмотрели на меня, их глаза округлились, а челюсть отвисла. Но они были далеко не единственными. Все в столовой, будь то маги или пикси смотрели на меня со смесью шока, удивления и слабой надежды. И из-за этой надежды у меня застрял в горле ком, я выпрямилась и подняла подбородок. Надежда, что я наконец смогу положить конец угрозе, которую представлял для всех нас Виктор.

Девон был единственным, кого не удивило заявление Клаудии. Он пристально посмотрел на меня и медленно кивнул. В его глазах вспыхнула непоколебимая уверенность. Он знал, насколько важной была эта битва, не только для Синклеров и других семей, но и для меня лично. Он знал, что это мой шанс наконец заставить Виктора заплатить за убийство моей мамы.

И Девон твёрдо верил, что я смогу победить.

Это так много для меня значило. Больше, чем он осознавал. Я протянула руку через стол, и Девон переплёл свои пальцы с моими. Я улыбнулась ему, и он мне подмигнул.

— Поединок состоится сегодня в полночь на мосту Лохнесса, вдали от Главной Аллеи и всех торговых площадей, — сказала Клаудия. — Виктор будет там, и держу пари, что все остальные Драконисы тоже. Если дуэль пойдёт не так, как он себе представляет, Виктор, без сомнения, прикажет своим людям атаковать, чтобы попытаться нас уничтожить и таким образом взять под контроль город. Я прошу добровольцев, готовых сопровождать нас к мосту Лохнесса, позаботиться о том, чтобы этого не произошло.

Едва она закончила говорить, как охранники из всех трёх семей начали вскакивать с мест, поднимать руки и громко заявлять, что хотят быть там сегодня вечером. Мо встал и начал обходить зал, чтобы записать имена всех, кто хотел пойти на дуэль. Вдобавок он также составил пары, которые сегодня днём будут работать вместе на Главной Алее.

Но больше всего меня удивило то, что ко мне подходило всё больше людей.

Они по очереди приближались, чтобы сказать, как они мной гордятся и пожелать мне удачи. И не только Синклеры. Члены семей Ито и Салазар подходили, чтобы выразить свою благодарность. И тогда слабая надежда, сияющая в их глазах, пустила корни и в моём собственном сердце. У меня от эмоций застрял в горле ком, поэтому я могла лишь кивать, пожимать руки и принимать подбадривающие похлопывания по плечу.

Возможно, сначала я работала на Синклеров, чтобы получить возможность отомстить Виктору, но теперь я действительно была настоящим членом семьи. И я собиралась сделать всё возможное, чтобы защитить свою семью.

Или умереть, пытаясь.

Глава 24

Один за других все охранники, рабочие и пикси покинули столовую и направились в город, чтобы выполнить порученную им работу. Однако я и мои друзья остались в особняке Итосов.

Поппи провела нас в одну из комнат для отдыха, где стояли бильярдный стол и телевизор с большим экраном, но ни у кого из нас не было настроения расслабляться или бездельничать. Не тогда, когда мы знали, что нас ждёт сегодня вечером. Но Поппи всё же вставила в DVD-плеер боевик, и мы сели на диваны и сделали вид, что смотрим фильм. В какой-то момент мои друзья начали перекидываться словами, но я встала и вышла на один из балконов.

Особняк Итосов был расположен на горе Клоудбёрст не так высоко, как дом Синклеров, но вид был таким же захватывающим. Было уже после полудня, и солнце светило в чистом голубом небе, и всё же пульсирующие неоновые огни Главной Алее в долине были видны даже сейчас, как будто они соревновались с солнцем за яркость.

Я положила локти на тёплый каменный выступ, размышляя о том, что произошло за последние несколько дней. Через несколько минут дверь позади меня открылась, и выйдя на балкон, Девон присоединился ко мне. Он тоже опёрся локтями о выступ, и мы двое стояли вместе, соприкасаясь плечами. Некоторое время мы оба молчали.

— Я знаю, откуда у тебя это чувство, — в конце концов начал он разговор, глядя на меня. — Почему ты должна принять вызов Виктора. Я понимаю. Но я хочу, чтобы ты знала, что ты не одна. Я буду рядом с тобой всё время.

Он протянул руку для пожатия, и я сразу переплела наши пальцы.

— Я знаю, — сказала я. — И люблю тебя за это.

Когда мы были вместе в библиотеке, я не сказала ему этих слов, а потом чуть не умерла прошлой ночью. А сегодня вечером это могло случиться снова. Так что я не собиралась больше медлить ни секунды, чтобы рассказать Девону о своих чувствах, не имело значения, накликаю я этим беду или нет.

Он моргнул, словно мои слова потрясли его, но потом всё его лицо засияло, чуть ли не ярче, чем солнце и огни на Главной Алее вместе взятые.

— Ты любишь меня?

На мгновение я почувствовал неуверенность, так как слова вырвались сами собой. Но теперь было слишком поздно отказываться от них, да я и не хотела. Поэтому кивнула, глядя ему в глаза.

— Конечно, люблю. Ты добр, внимателен, заботлив, отзывчив и всегда думаешь сначала о других. Не говоря уже о том, что ты красив и очарователен. А ещё живёшь в особняке. — Я ухмыльнулась. — Тебя сложно не любить, Девон Синклер.

Я старалась говорить легко и шутливо, но выражение в глазах Девона было совсем другим. Это горячая, горячая искра в его ярко-зелёных глазах превратилась в самое прекрасное чувство, которое я когда-либо испытывала. Волна любви захлестнуло моё сердце и распространилась по всему телу, отчего у меня перехватило дыхание. Не говоря ни слова Девон шагнул вперёд, обхватил моё лицо ладонями и прижался губами к моим губам.

Это был нежный поцелуй, всего лишь короткое прикосновение его губ к моим. Но в этот поцелуй он вложил больше чувств, чем в любой другой, который у нас был раньше — потому что я любила его и знала, что он любит меня.

Слишком быстро мы отстранились друг от друга, но потом Девон раскрыл свои объятья, и я шагнула вперёд и положила голову ему на плечо. И так, крепко обняв друг друга, мы оставались стоять долгое время.

Остаток дня пролетел незаметно. Клаудия, Мо и другие планировали, кто пойдёт со мной на мост Лохнесса, где будут размещены остальные охранники и что каждый из нас должен делать в зависимости от того, кто победить на дуэли. Слишком быстро их планы стали реальностью и мгновение, когда я должна буду встретиться с Виктором приблизилось.

Согласно сообщениям, перемирие на Главной Алее сохранялось, и не один из охранников или рабочих Итосов, Салазаров или Синклеров не подвергся нападению со стороны Драконисов. Волковы держались особняком и не во что не вмешивались, как и предсказала Клаудия.

Около девяти часов вечера я вернулась в гостевую спальню, чтобы подготовиться к вечеру. На этот раз я решила не надевать мамин плащ, а в честь Синклеров выбрала чёрный. Фактически, я одела ту же одежду, которая была на мне во время турнира «Клинков»: чёрные сапоги, чёрные брюки и белая шёлковая рубашка без рукавов, наряду с чёрным плащом. Однако я пренебрегла мушкетёрской шляпой. Я ненавидела носить эти шляпы. Дурацкие перья всегда падали мне на лицо.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал Оскар, который порхал вокруг меня уже с тех пор, как я вошла в комнату. — Прямо как настоящая Синклер.

Я кивнула, завязывая свои чёрные волосы в обычный хвост. Я подумала о том, чтобы как всегда воткнуть палочки-отмычки в волосы, но я не хотела потерять их во время боя, поэтому оставила в кармане плаща моей мамы, вместе с кольчужными перчатками.

Я застегнула на талии чёрный кожаный пояс с тремя сюрикенами из кровавого железа и засунула несколько четвертаков в скрытый карман на тот случай, если мне придётся платить Лохнессу дань. Я понятия не имела, как монстр отреагирует на дуэль, которая будет проходить на его мосту, но я хотела быть готовой ко всему.

В качестве последнего штриха я надела на палец звездообразное сапфировое кольцо моей мамы и вставила её чёрный клинок в ножны, свисающие с пояса.

Затем посмотрела на себя в зеркало над комодом. Оскар был прав. Я действительно была похожа на Синклеров, особенно с моим серебреным браслетом на правом запястье. Но я также подумала, что выгляжу как Стерлинг — как моя мама. И это радовало меня больше, чем всё остальное. Потому что я знала, что она будет гордиться мной независимо от того, что случится сегодня вечером с Виктором.

Даже если я до сих пор не знала, как его победить.

Всё ещё порхая над моим плечом, Оскар посмотрел на меня в зеркало. Я повернулась и протянула руку, и он приземлился на моей ладони. Я ощущала, как его ковбойские сапоги щекочут мне кожу.

— Не зависимо от того, что случится сегодня вечером, я хочу, чтобы ты знал, как много для меня значишь, — сказала я. — И каким замечательным другом ты стал для меня этим летом.

Раздалось тихое, почти укоризненное фырканье, и я посмотрела на Тини, который сидел на том же столе, что и раньше.

— И ты тоже, Тини, — добавила я.

Черепаха кивнула и снова принялась есть свежие салатные листья, которые Оскар принёс ей ранее.

Оскар посмотрел на меня, в его фиолетовых глазах блеснули слёзы.

— Не смей этого делать, — прорычал он. — Не смей прощаться со мной. Так же поступила твоя мать в тот день, когда ушла из семьи. После этого я больше её не видел.

— Не волнуйся. Я не прощаюсь, и ты снова меня увидишь.

Я говорила твёрдо, глядя прямо ему в глаза, как будто действительно верила каждому слову. Но это было не так. Не глубоко внутри, где это действительно имело значение. Я подумала о магической молнии Виктора и кое-как сдержала дрожь. Я даже ещё не знала, как помешать ему убить меня своей магией, просо ударив током, не говоря уже о том, чтобы украсть его силу. Но Оскару не нужно об этом знать.

Никому не нужно об этом знать.

— Я найду способ остановить Виктора, — решительно сказала я. — Ты мне доверяешь, Оскар?

Слёзы текли по щекам пикси, но он смахнул их и кивнул.

— Я доверяю тебе.

— Хорошо, — ответила я. — Тогда тебе не о чем беспокоиться. Мо отправлял меня на более сложные задания, чем это. Я пережила Гранта, Катю и всё остальное, что случилось этим летом. Переживу и Виктора.

Оскар кивнул и робко улыбнулся. Затем он взлетел, но тут же снова приземлился на моём плече и крепко обнял за шею. Я осторожно, чтобы не сломать крылья, обняла его в ответ.

И как с Девоном, мы оставались стоять так долгое время, в то время как Тини одобрительно смотрел на нас и не переставая, медленно жевал салат.

Я в последний раз почесала головку Тини, затем покинула гостевую спальню с Оскаром на моём плече. Все мои друзья ждали в столовой, вместе с охранниками Синклеров и членами других семей. Все вместе мы вышли на улицу.

Мы с Девоном и Феликсом расположились на заднем сиденье внедорожника. Анджело вёл машину, Мо седел на пассажирском сиденье впереди, а Оскар — в держателе для бутылок. Девон взял меня за руку с одной стороны, Феликс — с другой. Я посмотрела на них и улыбнулась, и так мы оставались сидеть всю дорогу, пока спускались с горы.

Было ещё только десять вечера, но Клаудия хотела, чтобы все заняли позиции пораньше на случай, если Виктор планировал какие-то уловки или ловушки. Анджело припарковал внедорожник в нескольких улицах от моста Лохнесса, и другие машины последовали его примеру. Люди высаживались, у каждого был, по крайней мере, один меч или кинжал, и они как можно тише пробирались вдоль улиц. Мы с Девоном остались стоять возле машины, Клаудия была рядом и получала новости на свой телефон от других охранников.

Мо тоже был здесь, задумчиво уставившись в ночь.

— О чём ты думаешь? — спросила я.

Он покачал головой.

— Я думаю о времени, когда Серена покинула город. Та ночь была очень похожа на эту.

Мы оба подняли головы. Когда мы покинули особняк Итосов, луна и звёзды светили в полную силу, но теперь тяжёлые тучи затянули небо, а в дали сверкали молнии. Это напомнило мне о магии Виктора, и моё тело охватила дрожь.

Мо посмотрел на меня и улыбнулся, хотя я увидела печаль в его глазах.

— Серена так бы тобой гордилась, — тихо сказал он. — И я тоже горжусь. У тебя есть всё, что она когда-либо желала для тебя: ум, сила, смелость, находчивость. Как бы мне хотелось, чтобы она была сейчас здесь, и могла сама тебя видеть.

Я подумала о странном сне, который мне приснился, когда я была отравлена ядом медной плющилки.

— Может она… где-то здесь. И наблюдает за нами.

Он кивнул.

— Мне бы тоже хотелось так думать, малышка.

Мо положил руку мне на плечи и быстро обнял. Я на мгновение вцепилась в него и крепко прижала к себе.

Кто-то прочистил горло. Когда мы отстранились друг от друга, то увидели позади Дею и Селесту. Дея была одета точно так же, как я — как Синклер. Чёрные сапоги, чёрные брюки, белая рубашка, чёрный плащ. На её запястье не блестел браслет, но всё равно было очевидно, на чьей она стороне. Я была счастлива, что она не бросила нас.

На Селесте было очередное белоснежно-белое платье, но её длинные волосы были заплетены в косы с чёрными и синими лентами, вплетёнными в золотистые локоны.

Селеста схватил меня за руку и посмотрела в глаза, хотя её собственный взгляд был отсутствующим и далёким.

— Вспомни, что я тебе сказала, дорогая, — прошептала она. — Не бойся молний.

— Это довольно трудно, учитывая то, что Виктор может поджарить меня этой молнией до хрустящей корочки, — пробормотала я.

Но вместо того, чтобы волноваться, Селеста снова безмятежно улыбнулась и похлопала меня по щеке. Затем вихрем ушла прочь, так что её косы и ленты затанцевали вокруг плеч, словно бабочки.

Я покачала головой. По крайней мере, хотя бы один человек был уверен в моей победе. Интересно, она видела, как я победила Виктора, в одном из своих видений? Я даже подумала спросить, как, ради всего святого, мне это сделать. Но потом отказалась от этой мысли. Она начнёт говорить расплывчатыми загадками, которые, скорее всего, запутают меня ещё больше.

Тёмно-синие глаза Деи, так похожие на мои, сфокусировались на мне. Её взгляд задержался на чёрном клинке, свисающим с моей талии. Она тоже была вооружена собственным мечом из семьи Стерлингов, на рукоятки которого были вырезаны три звезды.

— Удачи, — пожелала она.

— Спасибо. — Я немного помедлила. — Я знаю, что для тебя это, должно быть, трудно. Все болеют за меня, чтобы я… победила твоего отца.

Правильнее было бы сказать убила, но я не захотела произносить это слово. Это было бы жестоко, а в последние дни уже и так достаточно людей плохо обращались с Деей и Селестой.

Она пожала плечами.

— Я всегда понимала, что он не очень приятный человек. Но в последние дни… Теперь я знаю, кто он на самом деле.

Её голос был спокойным и ровным, но в глазах всё же пылала боль. Её отец разбил ей сердце, и эта глубокая, уродливая рана будет с ней до конца жизни.

Дея прикусила губу.

— Думаешь… думаешь, ты действительно его убьёшь?

— Я не знаю. Полагаю, он не оставит мне другого выбора, потому что, непременно, приложит все силы, чтобы убить меня.

Она коротко и невесело рассмеялась.

— Нет, он не оставит тебе выбора. Точно так же, не оставил всем монстрам и людям, которых убил. — Её лицо ожесточилось, и она снова посмотрела на меня. — Так что делай всё, что потребуется, чтобы защитить себя. Используй любой известный тебе подлый трюк. Потому что он поступит именно так. Он не будет сражаться честно. Честность — это не про него.

Дея сморгнула появившиеся на глазах слёзы, затем кивнула. Она передала мне предупреждение, поэтому поспешила вернуться к Селесте, которая теперь кружилась вокруг Мо и Клаудии.

Я подошла к Девону и Феликсу. Они оба серьёзно посмотрели на меня, однако продолжили свой разговор, как будто мы всего лишь вышли на ночную прогулку, а не на последнюю битву, которая определит, кто возьмёт контроль над Клоудбёрст Фоллсом — раз и навсегда.

Феликс взгляну на свой телефон.

— Охранники Итосов и Салазаров заняли свои позиции. Они спрятались в ближайших зданиях и переулках на другом конце моста. Так что Виктор со своими людьми не сможет атаковать нас с тыла. Мы прикроем тебе спину, Лайла. Поэтому сосредоточься только на Викторе. Ни о чём другом не беспокойся.

Я улыбнулась, однако мне с трудом удалось сохранить более-менее радостное выражение лица.

— Я? И беспокоиться? Да брось. Кроме того, если у меня не получится победить Виктора, тогда ты, возможно, сможешь заговорить его до смерти.

Феликс закатил глаза, но улыбнулся в ответ. Он открыл рот, намереваясь сказать что-то ещё, но к нам подошла Клаудия с серьёзным выражением лица и телефоном в руке.

— Драконисы только что подъехали к мосту с другого конца, — сказала она.

Я кивнула, понимая, что настало время битвы с Виктором — той же битвы, в которой моя мама сражалась до меня. Но здесь и сейчас я была уверена, что сегодня вечером результат будет иным. Что я, наконец, смогу положить конец террору Виктора.

Ради моей мамы, ради себя самой и ради моей семьи.

— Ты готова? — спросил Девон.

Я сделала глубокий вдох, обхватила рукой мамин меч, вытащила его из ножен и посмотрела на звёзды, украшающие лезвие. Её символ, символ семьи Стерлингов, а теперь и мой.

— Готова, — сказала я, крепче сжимая меч. — Давай уладим это дело — раз и навсегда.

Глава 25

Жестом руки Клаудия привела всех в боевую готовность. Затем она направились к мосту Лохнесса. Мо шёл справа от неё, Анджело и Реджинальд слева. Я следовала прямо за Клаудией в окружении Девона, Феликса и Деи. Оскар находился в воздухе над нами.

Несмотря на то, что была полночь, июльский воздух был тёплым и влажным. С тех пор, как мы приехали, тучи ещё больше сгустились и теперь висели так низко, что казалось, стоит протянуть руку, и я смогу их коснуться. Несмотря на пасмурное небо, было достаточно света, благодаря старомодным железным уличным фонарям по краям моста и молниям, озаряющим небо и приближающимся с каждой секундой всё ближе и ближе. Уже скоро буря будет здесь.

Только вот интересно, буду ли я к тому времени ещё жива или уже умру.

Но я сохраняла невозмутимость, не позволяя другим заметить мою тревогу и неуверенность. Всё больше охранников Синклеров присоединялись сзади к нашим рядам, и мы вместе, как одна большая группа, шли к мосту Лохнесса, где уже ждали Драконисы.

Несколько десятков охранников Драконисов выстроились на противоположной стороне моста, все они были в своих кроваво-красных плащах и шляпах и держали руки на мечах, свисающих с пояса.

Виктор и Блейк стояли среди своих людей. На Блейке, как и на всех остальных, был красный плащ и шляпа, но Виктор был одет в красную шёлковую рубашку с длинными рукавами, чёрные брюки и блестящие чёрные кожаные туфли. По-настоящему интересным было то, что у него, в отличии от других, не было оружия. Ни меча, ни кинжала, ни какого-либо другого клинка. Странно. Можно было бы подумать, что Виктор возьмёт с собой оружие… просто чтобы было легче меня убить.

С другой стороны, у него была магическая молния. Наверное, это всё, что ему было нужно.

Клаудия ступила на мост и остановилась, глядя на меня через плечо.

— Ты уверена? Ты всё ещё можешь передумать, и я сама приму вызов Виктора.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Нет. Я хочу это сделать. Я должна.

Она кивнула.

— Тогда ладно.

Я сняла плащ и передала его Феликсу. Девон переплёл свои пальцы с моими и сжал мою руку. Я повернулась к нему лицом и сосредоточилась на непоколебимой убеждённости и твёрдой уверенности, сияющей в его глазах. Я позволила этим чувствам наполнить и утешить себя, а также укрепить мою решимость победить Виктора.

Мы не сказали ни слова, но в этом не было необходимости. Не после всего, что произошло за последние несколько дней.

Я просто смотрела Девону в глаза, позволяя ему понять, как много он для меня значит, как сильно я его люблю. Затем я быстро поцеловала его в губы, прежде чем высвободить руку и присоединиться к Клаудии.

Вместе мы направились к центру моста. Я заглянула за перила, но поверхность реки оставалась спокойной и гладкой. Интересно, поможет ли Лохнесс мне и на этот раз, ведь монстр уже дважды спасал меня. Но искать защиты в третий раз, наверное, уже слишком, особенно, если ему придётся выступить против Виктора.

Виктор тоже устремился к центру моста, Блейк пошёл вместе с ним. Оба моргнули, когда увидели меня, стоящую рядом с Клаудией.

— Значит ты выжила в гнезде медных плющилок, — заметил Виктор, задумчиво сузив глаза. — Как тебе это удалось?

Я пожала плечами, поскольку не собиралась ему что-либо объяснять.

— Что это значит? — спросил он, обращаясь к Клаудии. — Почему она здесь?

Клаудия подняла подбородок и посмотрела на Виктора, её взгляд был таким же, как у него, холодным т жёстким.

— Лайла вызвалась заменить меня, быть представителем всей семьи Синклеров.

— Ты действительно используешь эту девчонку, чтобы она сражалась вместо тебя? — Виктор уродливо засмеялся. — Ты правда думаешь, что она сможет меня одолеть? Какая же ты дура! Я убил Серену и буду счастлив, сделать тоже самое с её дочерью. Тогда скорбеть тебе придётся уже по двум Стерлингам.

Губы Клаудии сжались в тонкую линию, но она проигнорировала его жестокую насмешку.

— Так мы договорились или нет? — пролаяла она.

Виктор мгновение изучал её, затем его взгляд переместился на меня. Ему потребовалась всего секунда, чтобы решить, что он легко сможет меня одолеть.

— Договорились. Как и было оговорено раньше, победитель дуэли возьмёт под контроль обе наши семьи и сделает всё что захочет с проигравшими.

Сказав эти слова, он развернулся и зашагал обратно к своим охранникам, чтобы проинформировать их об условиях дуэли. Но Блейк остался стоять посередине моста, уставившись на меня, как будто никогда не видел прежде.

— Я думал, ты мертва, — пробормотал он. — Ты должна была умереть. Эти медные плющилки должны были тебя убить.

Я посмотрела на него и попыталась ещё раз, ради Деи, урезонить его.

— Ты же знаешь, да, что твой отец однажды пойдёт против тебя? Ты сделаешь что-нибудь не так, и ему это не понравится, тогда он прикажет своим людям убить тебя — так же, как приказал тебе схватить Дею. Виктор не заботиться ни о ком, кроме себя. Даже если он меня победит, даже если возьмёт контроль над другими семьями в Клоудбёрст Фоллс, ему всё равно будет мало. Он начнёт думать о том, какие ещё семьи и какие другие города он может захватить. Он никогда не насытиться.

На мгновение в глазах Блейка мелькнули сомнения, вытеснив его обычное высокомерие. Но эти сомнения быстро исчезли, и он, как обычно, насмешливо ухмыльнулся.

— Этого никогда не случится, — объявил он. — Мой отец любит меня. Кроме того, я страж семьи, его правая рука. Без меня он не сможет управлять семьёй. Он сам мне так сказал.

— Так же, как он сказал Дее и Селесте, как сильно любит их? — спросила я.

Блейк моргнул, как будто ему никогда не приходило в голову, что он может быть для Виктора лишь ещё одним инструментом, который тот использует, как использовал все эти годы Дею и Селесту. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но стук кожаных туфель Виктора по булыжной мостовой заставил его быстро сжать губы.

Виктор остановился в центре моста. Он посмотрел на меня и направился к центральному камню, отмеченному тремя крестами, чтобы положить на него три четвертака, и только потом подошёл к нам.

— Ты думала, что я забуду заплатить пошлину Лохнессу, верно, Лайла? — Он ухмыльнулся, увидев моё разочарование. — Твоя мать воспитала меня лучше.

Я действительно надеялась, что он забудет про пошлину, как Грант Сандерсон несколько недель назад. Надеялась, что Лохнесс заставит заплатить Виктора за это упущение. Но, конечно, Виктор не собирался упрощать мне задачу.

Так что я вытащила собственную горсть четвертаков из скрытого кармана на поясе и подойдя к центральному камню, положила их туда, внимательно следя за тем, чтобы они не касались монет Виктора. Я подождала несколько секунд, думая, что Лохнесс сразу заберёт свою пошлину, но поверхность реки оставалась гладкой и спокойной, поэтому я вернулась к остальным.

— Тебе это под силу, — прошептала Клаудия, глядя мне в глаза. — Просто думай о Серене и о том, чему она тебя научила.

— Всегда, — прошептала я в ответ.

Она сжала мою руку, затем повернулась и направилась к концу моста, где ждали Девон, Феликс, Мо, Оскар, Дея, Селеста и все остальные Синклеры.

Виктор что-то пробормотал Блейку, но я не расслышала, что именно. Блейк кивнул и посмотрел на кого-то за моей спиной. Я оглянулась через плечо и поняла, что он смотрит на Дею и Селесту. Интересно, что Виктор сказал Блейку о сестре и мачехе, потребовал ли он, чтобы Блейк, в случае его поражения, попытался поймать их, или того хуже. Однако, с другой стороны, я не хотела этого знать. Это только напомнило бы мне о том, насколько жесток Виктор.

И что он, скорее всего, меня убьёт.

Блейк кивнул в знак согласия. Затем, прежде чем направиться к противоположному концу моста и присоединиться к остальным охранникам Драконисов, он насмешливо ухмыльнулся мне в последний раз.

Виктор развернулся и шагнул к центру моста. Я тяжело вздохнула, затем пошла к нему навстречу и остановилась примерно в двух метрах от него.

— Я собираюсь насладиться нашей дуэлью, Лайла, — промурлыкал Виктор, и впервые его голос прозвучал почти что с теплотой. — Так же, как в случае с твоей матерью.

Виктор пытался разозлить меня, заставить впасть в ярость и сделать что-то глупое, как например, безрассудно броситься на него. Но я заставила себя проигнорировать его ужасные слова, продолжая ровно дышать. Я не позволю ему так легко вывести меня из себя. Не дам ему так просто победить.

Не дам убить себя так легко, как он думает.

— Хорошо, — сказала я. — Я надеюсь, что вы насладитесь.

Он выгнул золотистую бровь.

— Правда? Почему?

— Потому что это будет вашим последним наслаждением в этой жизни.

Вместо того, чтобы волноваться, его лицо расплылось в широкой улыбке, и он издал низкий, глубокий смех. Этот звук напомнил мне медных плющилок, как они медленно подползали ко мне, гремя трещотками и царапая по бетонному полу склада чешуёй. Но я удерживала позицию, не позволяя увидеть Виктору мой страх и отвращение.

— В любом случае, ты очень самоуверенная, — сказал он. — Как и твоя мать. И я убью тебя, как убил её.

Его золотистые глаза вспыхнули зловещим светом. Наши взгляды встретились и сработало моё зрение души, показывая, насколько серьёзно он имеет в виду каждое свое жестокое слово, и каким холодным, тёмных и пустым было его сердце.

В этот момент мне стало его почти жаль. Виктор Драконис не мог испытывать настающую любовь, счастье или что-то другое. Всё, что его волновало, это магия и сила, которую она ему давала. Даже если он победит меня сегодня вечером, даже если убьёт и возьмёт под контроль семью Синклеров, ему этого будет мало. Он никогда не будет удовлетворён, как я и сказала Блейку.

Я крепче сжала свой меч. Я не дам Виктору победить.

— Это закончится сегодня ночью, — сказала я, подняв меч, чтобы атаковать.

Виктор скупо улыбнулся.

— Единственное, что закончится сегодня ночью, это твоя жизнь, Лайла. Я об этом позабочусь.

— Тогда попробуй, — прорычала я.

Он пожал плечами.

— Как пожелаешь. Но не говори, что я тебя не предупреждал.

Вместо того, чтобы сразу использовать свою магию, Виктор просто смотрел на меня. Его золотистые глаза казалось прямо-таки пылают, когда он окидывал меня внимательным взглядом, изучив сначала лицо, затем браслет на запястье и в самом конце мою манеру крутить в руке чёрный клинок.

— Этот меч тебя не спасёт, — сказал он. — Мне даже не требуется оружие, чтобы убить тебя.

— Посмотрим.

Он смотрел на меня ещё секунду, затем развернулся, как будто собирался уйти. Я знала, что это ловушка, но он открыл мне свою спину, и я не могла упустить этот шанс. Поэтому подняла меч готовая обрушить его на голову Виктора.

Но я не сделала и трёх шагов, когда он резко развернулся и призвал свою магию. Шаровая молния образовалась в его руке, и мне с трудом удалось увернуться, когда он метнул её в меня. Молния ударила в один из фонарей в конце моста, и белые искры взметнулись в ночное небо.

Клаудия, Девон, Мо и все мои друзья вместе с охранниками Синклеров пригнулись, и от неожиданности раздалось несколько хриплых криков. Последние искры ещё танцевали в воздухе, когда внезапно поднялся ветер, и в небе сверкнуло ещё больше молний. Раздался низкий гром, и несколько капель дождя упало мне на щёки. Скоро буря дойдёт до нас.

Но она была ничто по сравнению с силой, которую призвал Виктор.

Теперь уже молнии потрескивали в обоих его руках, и я чувствовала ледяной огонь магии в воздухе, хотя всё ещё стояла в двух метрах от него. Магия Виктора была сильнее, чем любая другая, какую мне когда-либо приходилось ощущать, но этого, наверное, следовало ожидать, учитывая количество силы, которая текла по его венам. Интересно, скольких людей он убил, чтобы стать сильнее. Погибло столько людей и монстров, только чтобы удовлетворить неутолимую жажду власти одного человека.

Виктор призывал всё больше и больше магии. Затем принялся стрелять, бросая одну шаровую молнию за другой в моём направлении, как будто была зима, и мы играли в снежки посреди моста Лохнесса. Учитывая все украденные им таланты, я ожидала, что он будет двигаться быстрее, будет метать в меня магию так быстро, что я не смогу уклониться. Но движения Виктора всё ещё были медленными и ровными. И тогда я поняла, что он пока не пытается меня убить. Нет, сначала он хотел немного поиграть. Сейчас он был котом, а я — мышкой, просто ещё одним существом в одной из его ловушек, без какого-либо шанса на побег.

Я уклонялась от молний и пыталась продвинуться вперёд, чтобы ударить Виктора мечом. Но он легко удерживал меня на расстоянии. При каждом броске, молнии пролетали всё ближе от меня, и статическое электричество собиралось вокруг моего тела. Моя впитывающая магия шевельнулась в ответ, пытаясь поглотить магию Виктора, и я чувствовала, как с каждой пролетающей мимо шаровой молнией, становлюсь всё сильнее и сильнее. Но я также ощущала, насколько он могущественен. Конечно, у меня была впитывающая магия, была способность поглощать магию, но не так много. Не всё сразу. Это меня просто убьёт.

Всё же я должна попробовать. Поэтому с каждой молнией я заставляла себя пригибаться и уклоняться и в тоже время всё ближе подбираться к Виктору. Ещё несколько капель упали на моё лицо, но казалось, даже буря хочет подождать, чтобы увидеть, кто из нас победит, как и все те, кто собрался вокруг моста.

Виктор знал, что я не смогу подойти достаточно близко, чтобы атаковать его своим мечом, не говоря уже о том, чтобы убить. Он запрокинул голову и засмеялся, при этом молнии в его руках потрескивали в такт его мрачному смеху.

— Что случилось, Лайла? — спросил он, перекрикивая шипение и треск своих молний. — Не совсем то, что ты ожидала?

Вместо того, чтобы ответить, я сделала ещё один шаг вперёд, затем второй и третий. Он понял, что я задумала и покачал головой.