Йера для командора

***

Лорол

По одному оружию морфов понимаю, что они шли на гарконцев, но никак на нас. Это пукалки способны барсийев только поцарапать. Один только неприятный эффект есть - вместе с лучом распыляют вещество, которое не дает крови свернуться.

Ротор их всех одним хвостом уделает - мне даже работы не останется. Но наши девушки - не барсийцы. Эта пукалка у них может и жизнь отнять.

Я прячу свою йеру за спиной, а она не унимается с вопросами.

Тыкает мне в спину, кричит на ухо, пытается выскочить. Я зверею прям!

- Стоять на месте, - рычу я на нее.

- Не рычи на меня!

Я легонько придавливаю ее спиной к дереву еще раз, чтобы она поняла - я не шучу. Когда дело касается жизни и смерти я не миндальничаю.

- Что ты сделал со своим щитом? - спрашивает она и кусает меня за плечо.

Укус простреливает мне эндорфином прямо в мозг так, что на миг все плывет перед глазами. Я едва не теряю контроль над инстинктами.

- Еще раз так сделаешь - разложу здесь и сейчас, - угрожаю я.

Конечно, я так не сделаю, но пусть подумает головой, что творит.

Но она отбитая - не унимается. Обнимает меня со спины и идем пальцами вниз по прессу и говорит:

- Раз-два-три-четыре-пять, я иду вы-пы-ты-вать.

На последнем слоге она раскрывает пятерню над крайне опасным местом. Я перехватываю за миг, как ее рука сомкнулась бы на моих яйцах.

Ну все, привет, крыша!

Весь контроль летит в стратосферу, а оттуда - в черную дыру.

Я резко поворачиваюсь к ней, вжимаю в дерево и даю почувствовать, с чем она играет.

Она охает, но быстро приходит в себя. Бьет меня по плечу.

Не здесь, дорогая. О, нет.

Сама напросилась.

Я перекидываю ее через плечо и испаряюсь с поля боя так быстро, как только могу.

Пока несу, просто разрываюсь на две части. Одна хочет взять ее прямо здесь, на этой зеленой траве, а вторая орет, что моя пара почти уничтожила три отряда моих ребят. Отправила их в рейс в один конец своей силой, а у нас нет антидота от вещества гарконцев.

Я хватаюсь за последнюю мысль, и только она не дает мне слететь с катушек. Я ставлю рыжую крошку на ноги, перехватываю ее руки, скрепляю за ее спиной одной своей и говорю:

- Тут я задаю вопросы. Ты - отвечаешь.

- Пока не скажешь, как починил щиты не отвечу ни на один! - сверкает она зелеными глазами.

Вот как, значит. Настолько важно узнать, как я это сделал, что больше думать ни о чем не может. У нее щиты целые, значит, это касается дорогого ей человека.

При мысли о том, что это может быть мужчина, я рычу.

- На все готова пойти ради него, да? - спрашиваю я.

- Да! - кричит она мне прямо в лицо.

Вся раскраснелась, дышит глубоко. Кровь к губам прилила и они стали алыми, манящими, зовущими меня.

И я целую ее в губы, чтобы больше не слышать вопросов. Целую и не могу насытиться. Мне хочется обладать ею еще больше, еще сильнее.

Она целуется с укусами, страстно, с языком. Какая же огненная девочка!

- Кто он? - рычу ей в губы.

- Тебя не касается, - рычит она в ответ и продолжает поцелуй первой.

Все, прощай мозг. Прощай, совесть.

Я отпускаю ее руки, и она обнимает меня за шею.

- Почему я не могу больше тобой управлять, а? - спрашивает она шепотом на ухо.

- Ни одной йере не подвластно управлять своим истинным, - говорю я.

Она смеется, откидывая голову назад. Думает, я шучу?

Я обхватываю рукой ее затылок. Мне хочется укротить ее хотя бы здесь.

- Смешно тебе? - спрашиваю, глядя в глаза.

- Если пересплю с тобой, скажешь, как срастил щиты? - спрашивает она.

И меня словно в криокамеру засовывают. Каждая мышца твердеет, я не могу двинуться.

Челюсть свело от злости. Я спрашиваю сквозь зубы:

- На все готова ради информации?

- Да, - без запинки говорит она.

- Так легко отдаешься и продаешься?

- Смотря за что. За деньги и информацию о сращивании щитов - да.

Я тут в красках представляю мужчину, ради которого она готова на все. И с гарконцами сделку заключить, и три отряда барсийцев на смерть отправить, и даже переспать с незнакомцем, лишь бы получить шанс.

Вот только я ее обломаю.

- Ему никогда не срастить щиты, - говорю я мстительно.

И глаза моей йеры широко распахиваются. В них плескается страх.

- Почему? - Она злится, я слышу это по голосу.

- Потому что это работает только у истинных. Таких, как я и ты, - улыбаюсь я. - Так что забудь о всех, кто был до меня. Теперь ты - моя.