За чертой ненависти

Глава 1

Ещё полчаса назад мир был полон жизни. На деревьях весело щебетали птицы. Люди хаотично передвигались с одной стороны улицы на другую. Повсюду слышались обрывки фраз телефонных разговоров, клаксон автомобилей, визг детей. А сейчас всё стихло. В воздухе появилось напряжение. Люди исчезли, предчувствуя неладное, птицы перестали петь. Даже ленивые кошки, которые совсем недавно, медленно потягиваясь, грелись на солнышке, вдруг куда-то испарились. Небо, затянутое густыми тучами, потемнело. Наступила угрожающая тишина.

Вдруг небо озарила яркая вспышка, и через пару секунд прогремел гром. На земле появились первые мокрые капли, и сразу запахло дождём. Напряжение всё нарастало. Ещё одна вспышка, и небо прорвало: хлынул сильнейший ливень. Молнии яростно рассекали небо, а гром пугал умы спрятавшихся живых существ. По крышам высоток колотил дождь, вызывая панику у чердачных голубей. Резко размылись очертания городских строений. Всё живое спряталось в укрытия. Лишь иногда автомобили с интенсивно работающими дворниками проезжали мимо, и огромным веером разбрызгивались лужи вдоль их колёс.

Посреди этой стихии мелькнул силуэт хрупкой девушки. Её зонтик, из которого торчали сломанные спицы, был вывернут наизнанку. Ветер не раз пытался его отнять, но промокшая насквозь девушка держала его мёртвой хваткой. В её туфлях хлюпала вода. Шмыгая носом, она шла вперёд и, убирая с лица мокрые пряди, пыталась разглядеть дорогу. Увидев знакомое здание, молодая особа ускорила шаг. Попав внутрь жилого дома, она сложила зонт и с непоколебимой решимостью бросила его в мусоропровод. Дрожащими от холода руками открыла ключом входную дверь. Оказавшись внутри своей квартиры, машинально посмотрела на себя в зеркало. Голубые глаза обрамляли чёрные разводы влагостойкой туши. С длинных каштановых волос стекали капли дождя. Девушка поморщилась и тут же стала снимать с себя прилипшую к телу мокрую одежду. Оставив джинсы и блузку прямо на полу прихожей, она направилась в ванную комнату. Уже через минуту стояла под горячим душем и в этот самый момент чувствовала себя абсолютно счастливой.

Вскоре девушка пила на кухне ароматный чай и смотрела в окно. Тучи рассеялись, на небе вновь появилось солнце. О ливне напоминали лишь бескрайние лужи. Девушка задумалась о том, как часто стала меняться погода. Эта непредсказуемость её волновала и наталкивала на разные мысли. Что её ждёт завтра – холодный, мокрый, но такой волнующий дождь или тёплое, уютное, но такое привычное солнце? Она любила дождь. Вернее, она любила наблюдать за ним из окна. Почему же она боялась намокнуть? Разве нельзя любить дождь таким, какой он есть? Ведь, отпусти она из рук этот облезлый зонт и подними наверх глаза, протяни руки к этой обжигающей прохладе, возможно, она испытала бы…

Её мысли прервал короткий сигнал мобильного. Девушка прочитала сообщение. Оно было коротким: «Скайп». После включения ноутбука послышалась мелодия звонка Skype.

– Олеська, привет!

На экране появилась эффектная брюнетка в очках с приподнятыми уголками.

– Привет, босс! – улыбнулась Олеся, поправив на голове чалму из полотенца.

– Упс! Я тебя из ванны выдернула?

– Кирюха! Я сегодня домой добиралась вплавь! На улице такое творилось! Представь себе: гром, молнии… Дождь льёт как из ведра! Иду я и думаю: «Так вот ты какой – апокалипсис!». Промокла до ниточки! Пришла домой, и сразу – под горячий душ.

– Правильно-правильно. Тебе болеть нельзя. Ты на работе теперь за нас двоих отдуваешься. Так что, давай ещё чаёк себе налей горячий с мёдом и малиной. Для профилактики.

Олеся поднесла к экрану чашку.

– Умница! – похвалила её босс, – Я в тебе никогда не сомневалась!

– Ну, как ты? Скоро приедешь? Я уже что-то скучать начала, – Олеся отложила чашку в сторону. На самом деле ей хотелось разрыдаться на груди у подруги. Ведь с тех пор, как Кирия Александровна покинула «Центр Голд», упорядоченная, размеренная когда-то жизнь крупной компании круто изменилась. Весь дружный коллектив чувствовал себя брошенными сиротами. Накладные терялись. Цифры в этих накладных менялись. Отчёты не сходились. И решение каждой проблемы напоминало сложный экзамен на физико-математическом факультете. Олеся хотела рассказать про то, как им тут туго приходится без директора. Как на работе все с утра хотят домой, к маме…, – Девчонки тебе привет передавали. Давай приезжай скорее, нам без тебя грустно, – в голове вертелось: «мы развалили твою фирму», но язык не поворачивался произнести такое вслух, – Как дедушка твой, Кира?

– Ох, подруга, не спрашивай, – брюнетка из ноутбука махнула рукой, – Чувствую, я тут надолго зависла. Хотела сиделку ему нанять, даже в агентство позвонила. Так дедуля, не знаю, может, подслушал, подозвал к себе. И говорит хитрюга: «Как хорошо, что ты приехала, – Кира изменила голос, передразнивая деда, – Твоё присутствие мне силы придаёт. Теперь точно на поправку пойду…». Олесь, веришь, у меня внутри прямо всё сжалось. Ну, вот как я его брошу здесь одного, а? Я ж себе этого никогда не прощу.

Олеся поняла, что рассказывать о неприятностях на работе в данном случае было бы свинством.

– Конечно, Кира, оставайся. Ему сейчас так нужна твоя поддержка. Ох, скорей бы он поправился, – И, сложив пальцы крестиком, улыбнулась в экран, – Не переживай, дела на фирме идут отлично. Позвонили сегодня в Зеленоград насчёт июльских поставок. Всё в силе. Я скинула им новый каталог. Так что у нас всё хорошо. Вроде справляемся.

– Вот мы и подошли к самому главному. Мне нужно с тобой очень серьёзно поговорить.

– Никогда эта фраза ничем хорошим не заканчивается…

– Спокойствие. Ничего страшного не произойдёт! В общем, так. – Кира перешла сразу к делу, – На этой неделе у меня никак не получается прилететь. Деда я не брошу. Короче, Олесь, мне позвонил Влад Полянский и сказал, что нужно обязательно встретиться с «Аурумом» и заключить договор о сотрудничестве. Григорий Владимирович улетает в Лондон на всё лето. Так что неизвестно, когда мы его ещё поймаем. В общем, Лесь, на днях ты должна с ним встретиться и «взять автограф». Другого шанса в ближайшее время не предвидится. Документы я тебе сейчас скину на почту. Полистай вечерком. Будут вопросы, звони.

Олеся мысленно хлопнула себя по лбу. «Вот и закончилась моя карьера». Кира, словно прочитав её мысли, добавила:

– Да не волнуйся ты так! Ты справишься! Ты же у меня умничка! Благодаря тебе мы в этом году подписали два очень важных контракта. У тебя просто дар убеждения!

– Не забывай, что тогда ты была рядом со мной, поэтому я чувствовала себя уверенно.

Олеся вдруг вспомнила, как совершалась одна из этих сделок. Подруги несколько раз пытались выговорить не выговариваемое отчество клиента. Построить серьёзный разговор казалось невозможным. Кирия Александровна, с трудом сдерживая смех, несколько раз выбегала из кабинета и начинала биться в истерике прямо под дверью. Отдышавшись и вытерев слёзы, она с невозмутимым видом возвращалась назад. И в такой обстановке они, самые безответственные представители известной компании, умудрились подписать очень важный контракт.

– Кир, ты меня словно на расстрел посылаешь. Мы же решили, что все эти вопросы будем всегда решать вместе. Помнишь? Ты с выражением рассказываешь о преимуществах нашей продукции, я «дожимаю». И наоборот. Неужели нельзя отложить? Дождаться, пока ты приедешь…

– Нельзя. Влад и так не доволен, что я слиняла. Злится, подлец. Уж я все свои ораторские способности применила, чтобы усмирить его гнев. Пришлось сказать, что у меня есть опытный помощник, сделает всё в лучшем виде.

– Это ты про меня?

– Ну, конечно!

– Полянские мне дадут пинка, – тяжело вздохнув, констатировала Олеся.

– Пинка тебе могу дать только я, но я этого не сделаю. Ты слишком много про меня знаешь…, поэтому, извини, уволить тебя не могу, – сказала Кира, а потом задумчиво добавила, – Если только убить…

– Ну, спасибо, подруга! Ладно, – сдалась Олеся, – Скидывай свои документы.

Кира начала чмокать камеру на своём ноутбуке. На экране Олеси замелькали пухлые губы подруги. Смотрелось это весьма забавно. Теперь можно было расслабиться и болтать о пустяках, как и полагается девочкам, дружба которых длилась уже много лет.

Так случилось, что Олеськина лучшая подруга, которую она знала со школьной скамьи, однажды стала её директором. Эти двое разрушили все стереотипы отношений между начальником и подчинённым. Кирии Александровне было положено по статусу быть строгой, даже немного агрессивной, умеющей делать конструктивные замечания. А Олеся обязана была подчиняться. На деле же подруги так и остались – взбалмошными девчонками, которых когда-то грозились рассадить учителя в школе – за «разговорчики» и «ржание на весь класс». Но детство закончилось. Теперь Мордвинова – директор, а Алексина – менеджер по работе с клиентами. Играть новые роли было очень сложно. Бывало так, что Олеся в горячем споре начинала, энергично жестикулируя, орать на своего босса. И в этот момент Кирия Александровна «включала директора». Тогда Олеся в знак уважения смиренно замолкала. Со стороны эта картина смотрелось совсем неубедительно. Обе понимали, что это так… для галочки. Вопреки неутешительным прогнозам знакомых ни у одной из них ни разу не возникло страха потерять дружеские отношения. Напротив, совместная работа ещё больше укрепила их дружбу.

– Как сама-то? – спросила Кира, – Что там с твоим командировочным? Ты его ещё не послала куда подальше?

– Нет. Он только вчера прилетел.

Кира недовольно фыркнула. «Командировочный» Олеси – это её новый поклонник. Загорелый мускулистый красавец, с которым она познакомилась в музее современного искусства. Отсканировав Сашку с головы до ног в день знакомства, подруга Олеси констатировала, что он «нарцисс, пижон и, она не удивится, если альфонс». Кира испытывала недоверие к слишком ухоженным мужчинам. Будь Сашка неряхой в мятой одежде и с грязной каёмкой под ногтями, он бы понравился ей больше. Ведь тогда, как выразилась Кира, «он смахивал бы на мужчину».

Олеся не строила далеко идущих планов по поводу развития отношений с этим человеком. Она пока просто приглядывалась. Саша и Олеся несколько раз встретились в кафе, однажды сходили в кино и пару раз созвонились. Ни о каком букетно-конфетном периоде не было и речи. Они общались, скорее, как друзья. И только в последний вечер, перед тем, как Сашка должен был уехать за границу, он дал Олесе понять, что она ему небезразлична. И Олеся посмотрела на него другими глазами. Она поделилась своими впечатлениями с подругой и сильно об этом пожалела. Кира не воспринимала Сашку никак.

– Мне и пяти минут хватило, чтобы понять, что он за фрукт! За пять минут общения он сто восемнадцать раз сказал слово «я». Не поинтересовался, как твои дела, почему глаза грустные, зато о себе любимом выложил всё: где был, как покушал, – возмущению Киры не было предела, – Одно радует – бицепс дал пощупать.

– Ох, Кира! Ты неисправима! – покачала головой Олеся.

– Лесь, я же тебе добра желаю, пойми. Если этот чмо…, ой, то есть мачо, обидит тебя, я же его на кусочки порву.

Кира понимала, что перегибает палку, но ничего не могла с собой поделать. Она привыкла говорить правду, тем более, если дело касалось её лучшей подруги. Конечно, после таких откровений её всегда терзала совесть. Вот и сейчас, высказав своё мнение, Кирка чувствовала вину. Она набрала в окне сообщений скайпа набор весёлых смайликов. Конечно, Олеся её простила. Олеся считала, что ей очень повезло с подругой. И не только потому, что благодаря ей, она работала в успешной компании, а ещё потому, что Кирка – хороший человек и верный друг.

Отец Киры, Мордвинов Александр Петрович, руководил компанией, занимающейся производством и сбытом ювелирных украшений. Он работал со своим компаньоном – Полянским Борисом Сергеевичем, давним приятелем, совладельцем компании, который имел долю в общем капитале. Двое племянников Бориса Полянского организовали несколько фирм по работе с клиентами. Кирка рассказывала Олесе, что Борис Сергеевич считал своих племянников сыновьями, ведь после смерти брата Виктора он в прямом смысле заменил им отца. И братья Полянские считали своим долгом поддерживать его всегда и во всём. Старший работал в основном с зарубежными клиентами и поэтому часто уезжал в командировки. Младший помогал дяде на производстве. Но мог присутствовать на важных переговорах вместе с Кирой, но такое случалось нечасто. Киру такое положение дел более чем устраивало, так как в те редкие моменты, когда братья появлялись в её конторе, они обязательно начинали давать советы. А Киру это ужасно раздражало. После смерти отца Киры от сердечного приступа Полянские оставили Киру в покое, став больше внимания уделять производственным делам. Они выделили Кирке офис и нарекли директором. А полтора года назад Кирия Александровна позвала к себе на работу школьную подругу – Олесю, которая в результате стала её правой рукой.

Олеся высушила волосы феном и, накинув на голову капюшон халата, вышла на балкон. Во дворе пахло дождём и свежестью. Казалось, будто улица умылась: каждый листочек, каждый кустик, цветы, деревья, – источали чистоту. Птицы вновь завели свои трели, посвящая песни летнему солнцу. Не верилось, что совсем недавно по окрестностям города хлестал дождь. В луже купался воробей, привлекая внимание местных котов. Но к воробью сложно было подобраться – кошаки боялись намочить лапы. Оставалось только наблюдать и надеяться, что однажды рыжая птаха переместится «на сушу». Олесе вдруг захотелось надеть резиновые сапоги и побегать по лужам, как в детстве, а ещё лучше – попрыгать. Но она знала, что тогда за ней могут приехать санитары. Сдерживая глупые желания, девушка скрылась с балкона и достала из кармана халата сотовый телефон.

Послышались два длинных гудка, после чего в трубке прохрипел мужской голос:

– Алло, – мужчина на другом конце провода слегка откашлялся.

– Привет, Саш! Ну, как ты?

Александр отвечал штампами. Сухо. Неохотно. Он говорил ненавистные Олесе слова, вроде «ясно» и «понятно». А Олеська любила развёрнутые ответы с междометиями и причастными оборотами, тем более, если речь шла о путешествиях в дальние страны. Она должна была знать все подробности. Но Сашка говорил без энтузиазма. Казалось, ему хотелось быстрее отделаться от девушки. После очередного его «угу» Олеся грустно вздохнула:

– Магнитик хоть мне привёз?

– Привёз.

«Вот сейчас нужно просто взять и завершить вызов. И забыть об этом придурке навсегда. Насчёт три бросай трубку. Раз…».

– Как у тебя дела, Олесь? – спросил он, скорее всего, ради приличия. А Олеся вдруг обрадовалась.

– Всё хорошо! Если не считать, что я насквозь промокла под дождём. Не волнуйся, уже высохла. И даже выпила чаю.

Несколько секунд оба молчали.

– Понятно, – сухо ответил мужчина и глубоко зевнул.

«Плевать он хотел на тебя и на то, что ты промокла. И с чего ты решила, что он должен волноваться? Ты ему кто?! Вы виделись вживую четыре раза!».

Но вслух произнесла:

– Ладно, не буду тебе мешать. Отдыхай.

– Подожди-подожди… Не отключайся…

Олеся про себя подумала: «Ну, давай, скажи мне что-нибудь кроме «э» и «понятно». И, если я снова почувствую себя дурой, я положу трубку, и больше мы никогда не увидимся…»

– Олесь, ты меня прости…

«Уже лучше», – мысленно выдохнула девушка.

– Я просто устал. Давай встретимся вечером? Посидим где-нибудь, поболтаем. Я соскучился. Знаешь, мне тебя очень-очень не хватало. Просто все эти перелёты, плюс разница во времени. Ещё не привык…

– Понимаю, – соврала Олеся, – Хорошо, вечером созвонимся.