За что ты меня любишь?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

«Греческий миллионер и известный покоритель женских сердец Ангелос Петронидес ужинал сегодня в обществе восхитительной актрисы Натали Сибо. Еще недавно его имя связывали с именем модели Макси Кендала, с которой, по слухам, у него был короткий роман. Наш герой решил порвать с Макси и вернуться к Натали? Или это любовный треугольник?»

Прошлым вечером? Господи, так, значит, Ангелос был с другой женщиной? С Натали Сибо? Макси глазам своим не верила. Она старательно перечитывала статью снова и снова, внимательно разглядывая фотографию. В конце концов ей стало совсем худо. Ее стошнило.

У нее закружилась голова, неровными шагами Макси вернулась к столу, чтобы перечитать карточку, вложенную в букет. «Страшно по тебе скучаю». Было что-то вызывающе откровенное в этом признании. Очевидно, Ангелоса нельзя отпускать ни на минуту. А она доверяла ему настолько, что позволила отсутствовать целые сутки…

Макси попросила Никоса подогнать машину. Схватила свой сотовый. Нет, она и не подумает предупредить его. И не собирается сидеть здесь и ждать, какой еще сюрприз он приготовил, чтобы успокоить свою нечистую совесть. Она пойдет к нему в офис.

В лифте у нее зазвонил телефон. Она не ответила.

В лимузине ей снова перезвонили. Видимо, Ангелос. Она отключила телефон. Через несколько минут зазвонил телефон в машине, но, когда водитель предложил взять трубку, она наотрез отказалась. Значит, Ангелос нервничает. Ему наверняка уже доложили о статейке в газете, и он знает, что пойман с поличным. Он изменил ей. Иначе и быть не может. Его не было целую ночь. Целую ночь! Макси содрогнулась, кожа покрылись мурашками. Ей было дурно. Но почему, почему? — спрашивала она себя снова и снова.

Прекрасная в своем гневе, Макси гордо вошла в здание компании. Все взгляды обратились на нее. Она шагнула в лифт.

Ангелос, должно быть, кусает себе локти. Ведь он всегда так строго охранял свое право на личную жизнь, так ревностно следил, чтобы его имя не мелькало в колонках сплетен. Наверное, решил, что он в полной безопасности. Или же, наоборот, хотел, чтобы о его поступке узнали? Кажется, у нее начинается паранойя. Самые простые объяснения, видимо, самые верные, размышляла она. Может, Ангелос просто встретил Натали случайно и внезапно понял, что именно она та женщина, которая ему нужна?

Секретарша, не сводя с нее изумленных глаз, медленно встала из-за стола. Макси прошла мимо, лицо ее застыло, словно маска, и только глаза блестели, как два сапфира. Служащие с любопытством высовывались из дверей. Не сбавляя хода, Макси прошла по оридору, распахнула дверь кабинета и с шумом захлопнула ее за собой. Ангелос стоял посреди комнаты, на суровом лице читалась напряженность, глаза сверкали. Макси почувствовала, как острая боль пронзает ее. Его, кажется, расстроило ее внезапное появление. Ничего больше она не увидела на этом красивом лице: ни стыда, ни раскаяния, — и это привело ее в бешенство.

— Прежде чем навсегда уйти из твоей жизни, я хочу сказать тебе кое-что…

Ангелос шагнул ей навстречу и поднял руку, призывая к молчанию.

— Макси…

— Не смей перебивать меня! — напустилась она на него. — И не произноси мое имя. Если вздумаешь притронуться ко мне, тебе придется связывать меня веревкой. Я глазам своим не поверила, когда увидела тебя на фотографии с Натали Сибо…

— Естественно! — яростно проговорил Ангелос. — А почему ты должна была верить своим глазам, если эта фотография была опубликована агентом Натали три месяца назад?! Именно тогда произошла эта встреча!

— Я тебе не верю. — Тяжело дыша, Макси застыла, ошеломленно взирая на него.

— Спроси моего адвоката. Я уже говорил с ним. Я собираюсь предъявить иск этой газете.

Макси взмахнула ресницами. Ноги ее дрожали. Она прислонилась к двери, чтобы не упасть. Широко раскрыв свои синие глаза, неуверенно спросила:

— Ты хочешь сказать… что не был с Натали вчера вечером?

— Макси, я не видел Натали с тех пор, как ты болела. И мы расстались отнюдь не дружески.

Дрожь постепенно охватывала все ее тело.

— Но я подумала, что вы виделись после…

— И ошиблась. Я не видел ее и не говорил с ней с того самого дня, и, насколько я знаю, она сейчас даже не в Англии. Макси… тебе следует знать, что я не испытывал ни малейшего влечения ни к одной женщине с тех пор, как ты вошла в мою жизнь, — клятвенно произнес Ангелос, тревожно заглядывая в ее расстроенное лицо. Затем он сказал что-то по-гречески и, притянув ее к себе, обнял так крепко, что у нее перехватило дыхание.

— Ты же говорил, что если увидишь красивую женщину на улице…

— Нет, я сказал, такую красавицу, как ты — с чувством возразил Ангелос. — Но такой, как ты, больше нет. Как только я заподозрил, что тебе может попасться на глаза эта фотография, у меня будто сердце выскочило из груди! Я не могу выносить, когда тебе больно — ни по моей вине, ни по вине кого-либо еще.

Это неожиданное, полное эмоций признание окончательно убедило Макси, она молча взглянула на него. Черные глаза встретили ее затуманенный взгляд, Ангелос нервно проговорил:

— Мне так много нужно сказать тебе… Но тут кое-кто давно дожидается встречи с тобой, и было бы жестоко заставлять его ждать и дальше. Твой отец и так ужасно переживает.

— Мой… мой отец? — прошептала Макси.

— Он здесь? Я нанял частного детектива, чтобы разыскать его, и тот связался со мной, как только выяснил, где он. Вчера я с ним встречался. Я хотел привести его домой, это и был мой сюрприз. — Ангелос бережно усадил ее в кресло, рассудив, что в таком состоянии ей лучше сидеть. — Я пришлю его к тебе.

Макси так разволновалась, что слова дались ей с трудом:

— Прежде скажи мне одну вещь… Папа просил у тебя денег?

— Нет. Ничего не просил. Он изменился, Макси. Нашел работу и пытается устроить свою жизнь. — Ангелос пожал плечами. — И все же он признает, что соблазн взяться за старое по — прежнему очень велик.

Слезы затуманили глаза Макси. Расе Кендалл неуверенно вошел в комнату, которую только что покинул Ангелос. Макси вскочила ему навстречу. Отец постарел, пополнел, в волосах прибавилось седины. Он был явно очень смущен.

— Сомневался, стоит ли мне приходить сюда после того, что я наделал, — неуверенно начал он. — Мне тяжело смотреть тебе в глаза. Ты никогда не могла положиться на меня, но то, что произошло три года назад, — отвратительно. Я подвел тебя, заставив расплачиваться за мою глупость.

Макси не выдержала. Бросившись к старику, она обняла его.

— Ты любил меня. Я всегда это знала. А за это многое можно простить, — искренне проговорила она. — Ты старался как мог.

— Я был вне себя, когда тебя заставили танцевать под музыку этого старого негодяя, Лиланда Коултера. — Расе Кендалл покачал головой с горьким сожалением. — Невозможно было и дальше закрывать глаза на правду: на то, как низко я пал и тебя увлек за собой. Только и делал, что изо всех тянул деньги, все, ради чего я жил, — это очередная игра, очередная ставка…

Макси перебила его:

— Ангелос говорит, ты нашел работу. Расскажи лучше об этом, предложила она.

Уже год он работал продавцом в кондитерской. И последний раз делал ставку больше года назад. До сих пор посещает еженедельные встречи для бывших любителей азартных игр. Макси рассказала ему, что в коттедже больше никто не живет. Отец удивленно поднял брови, затем улыбнулся. Немного смутившись, признался, что надумал снова жениться. Он мог бы продать коттедж, а на вырученные деньги купить дом. У Миртл, объяснял он, были свои сбережения, так что это вопрос чести — он обязан внести свою лепту. Они продолжали говорить, и Макси все острее ощущала, как благодарна Ангелосу за то, что он организовал эту встречу примирения. Расе устроил свою жизнь, и она всей душой желала ему счастья.

— А этот Ангелос — парень что надо, — заметил отец на прощание. — Врагу не пожелаю попасть ему под горячую руку.

Когда вошел Ангелос, Макси утирала слезы. Она избегала его взгляда.

— Это утро было просто ужасным… но я благодарна тебе за то, что ты разыскал отца. У меня словно гора свалилась с плеч. Скажи, ты бы привез его сюда, если бы он продолжал жить по-прежнему?

— Не сразу, — честно признался Ангелос. — Вначале я бы попытался ему помочь. Но в этом случае он и сам бы не согласился прийти. Не по смел бы взглянуть тебе в глаза.

Бережно обвив рукой ее талию, Ангелос повел ее к дверям.

— Нам пора на вертолет.

— Господи, куда мы летим?

— Пока не скажу…

— Я думала, встреча с отцом и есть сюрприз.

— Это еще не все. — Поднявшись по ступенькам, они оказались на крыше. Недовольно поморщившись, Макси с укоризной взглянула на него, но он сделал вид, что не заметил.

На протяжении всего полета Ангелос держал ее за руку, и Макси пришлось признать, что все прошло не так уж плохо, она даже пару раз выглянула в окошко. Однако, как только они пошли на посадку, вновь зажмурилась и принялась молиться. Ангелос заботливо помог ей выбраться из вертолета.

— Ты делаешь потрясающие успехи, — восхищенно проговорил он. Только тогда наконец Макси открыла глаза. И онемела от удивления. Ярдах в ста от них стоял огромный величественный замок девятнадцатого века, окруженный сверкающим кольцом шикарных авто. Неподалеку стояли еще три вертолета.

— Где мы? Что все это значит?

— Я ведь однажды говорил тебе, что у меня есть загородный дом, но ты тогда болела, — с лукавой улыбкой сказал он. — Добро пожаловать на свадьбу, которой у тебя так и не было, миссис Петронидес…

— Что ты сказал? — с трудом, выговорила она.

— Все мои родственники и друзья собрались, чтобы познакомиться с тобой, — объясни Ангелос. — Здесь будет обед, вся прелесть заключается в том, что к ужину им всем надо домой. Две недели назад я решил подождать с официальным приемом по случаю нашего бракосочетания по одной-единственной причине: у меня не было ни малейшего желания с кем-то тебя делить. Мне хотелось, чтобы ты хоть немного побыла только моей.

— Здесь все твои родственники… и все друзья?

— Макси… это небольшое торжество было запланировано еще две недели назад. Приглашения рассылали, пока мы были в Греции. — Он замолчал, затем грустно взглянул на нее и, поколебавшись, продолжал: — Я очень просил твоего отца присоединиться к нам, но он предпочел уйти.

Это было неудивительно. Макси кивнула, начиная недоумевать, почему они не идут в дом.

— Это из-за папы тебе пришлось вчера уехать?

— Я ездил к нему в Манчестер. На это ушло несколько часов, а на ночь я вернулся сюда — нужно было удостовериться, что все готово. — Ангелос бросил нетерпеливый взгляд на небо.

— Что-то не так?

Заслышав шум приближающегося самолета, Ангелос вновь улыбнулся. Самолет летел совсем низко, прямо над деревьями. Ангелос обнял ее за плечи, заставляя повернуться.

— Смотри наверх, — крикнул он.

Макси удивленно подняла глаза на небо. В розовой дымке, оставшейся в небе, начали проступать буквы. Вот это «Я», — заботливо помогал Ангелос. — Это «Л», а дальше «Ю» и «Б»…

— Даже я могу читать такие больше буквы, — запальчиво сказала Макси.

Слова «Я люблю тебя» стояли в небе, четко выведенные на розовом фоне.

Макси так и ахнула. Немного расстроенный ее молчанием, Ангелос принялся объяснять:

— Мне хотелось показать, как сильно я горжусь своими чувствами к тебе… И такой способ показался мне наилучшим.

Никогда в жизни ей не пришло бы в голову, что Ангелос способен на такой публичный и безрассудный поступок.

— Ты меня любишь? — чуть слышно прошептала она.

— Теперь-то ты уж точно должна быть в этом уверена! — разочарованно воскликнул он. — Все это время я из кожи вон лез, чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю!

Глаза Макси светились от счастья. Ангелос привлек ее к себе и страстно поцеловал. Сердце Макси едва не выскочило из груди. Она крепко обняла его и наконец опустила голову ему на плечо, переводя дыхание.

— Идеальная жена, идеальная любовница, идеальная… Ты любовь всей моей жизни. — Голос Ангелоса дрогнул. — Какого черта я назначил этот прием на сегодня?

Прищурившись, Макси взглянула на скопление машин вокруг дома. Из окон на них смотрело множество лиц. Но ее это не смутило. Она вскинула голову. Ангелос любит ее. Значит, она первая и единственная любовь в его жизни? Она ощущала себя королевой мира. Ни за что на свете, даже если проживет еще сто лет, она не скажет ему, как нелепа была эта затея с надписью на небе. Тем более что самому ему идея казалась весьма удачной.

— Я тоже тебя люблю, — призналась Макси, пробираясь вслед за ним между припаркованными у дома машинами к величественным дверям, распахнутым им навстречу.

— Разве можно признаваться в любви, когда на нас глазеет столько людей? — укоризненно воскликнул он, но при этом улыбался, и, когда их взгляды встретились, эта улыбка стала еще более ослепительной.

— Разрешите представить вам мою жену, — объявил Ангелос минуту спустя. И в голосе его было столько гордости, что Макси с трудом сдержала слезы. Гости встретили их приветствиями, вокруг них собралась целая толпа. Макси немного удивилась, увидев лысеющую голову Лиланда Коултера.

— Я сожалею, — пробормотал он, смущенно глядя на нее выцветшими голубыми глазами.

— Это я заставила его обо всем пожалеть, — громко проговорила Дженнифер, Лиланд сжался, втянув голову в плечи.

— Теперь все знают правду. Нет хуже дурака, чем старый дурак. Сухо поздравив молодоженов, Дженнифер удалилась. Эта встреча произвела на Макси сильное впечатление, и она шепнула, наклонившись к Ангелосу:

— Мне теперь так жалко его.

— Даже думать не смей… если бы не Лиланд, мы были бы вместе еще три года назад! — воскликнул Ангелос без всякого сострадания.

— Я бы не справилась с тобой в девятнадцать.

— Это с твоими-то способностями? — засмеялся он, увлекая ее за собой сквозь толпу гостей в тихий уголок.

К радости и удивлению Макси, там она встретила Лиз. Приласкав Баунса, Макси присела рядом с подругой.

— Как ты здесь оказалась?

— Ангелос вчера позвонил. А сегодня утром он заехал за мной на своем лимузине. Баунс был просто в восторге. Разве я не говорила, что этот человек влюблен в тебя? Господи, он слышал? — смущенно воскликнула Лиз.

— Вы оказались гораздо проницательнее Макси, — весело сказал ей Ангелос. — Мне пришлось нанять самолет и написать на небе «Я люблю тебя», чтобы она поверила.

— Ну и как тебе это? — Лиз нетерпеливо повернулась к Макси.

— Это… просто фантастика, — клятвенно проговорила Макси, — это было так неожиданно, так необычно, так…

— Глупо? — вставил Ангелос.

— Нет, именно в этот момент я поняла, как сильно тебя люблю. И она не солгала. Именно тогда она поняла, каких усилий ему стоило перешагнуть через гордость и произнести три заветных слова прежде, чем это сделает она.

Обед был подан в огромном зале, гостей обслуживали официанты во фраках. Потягивая шампанское, Макси радовалась своему счастью, чувствуя, как рука Ангелоса обвилась вокруг ее талии. Ей представили всех его тетушек, дядюшек, двоюродных и троюродных братьев и сестер.

Наконец заиграла музыка, и они, как и подобает новобрачным, станцевали первый танец. К ним присоединились остальные, и начался бал. Пользуясь правом весь вечер танцевать только с Ангелосом, Макси была на седьмом небе от счастья. Прижимаясь к нему во время танца, вдыхая знакомый запах, Макси чувствовала, как в ней неумолимо разгорается огонь страсти.

— Кто-нибудь уже уходит? — то и дело с надеждой спрашивала она.

Наконец вслед за несколькими гостями, удалившимися пораньше, потянулись и остальные. Новобрачные проводили Лиз до лимузина. Затем, взявшись за руки, снова поднялись по ступенькам.

— Когда ты понял, что любишь меня? — спросила Макси.

— Когда ты заболела ветрянкой, а мне все равно не терпелось отвезти тебя ко мне домой.

— Но тогда ты был не готов это признать…

— Даже под пытками я бы не сознался в подобной слабости. А вот и наша спальня, — Ангелос торжественно распахнул дверь.

— «Наша»… как приятно это слышать! — воскликнула Макси. — Я все еще не могу поверить, что ты меня любишь…

— Тебе не пришлось бы дожидаться так долго, если бы тогда на берегу ты ничего мне не сказала. В то утро, после того, как я напился. — Ангелос сжал в ладонях удивленное лицо Макси. — Я готов был признаться. Чувствовал себя виноватым из-за того, как повел себя с тобой, как судил о тебе, и чуть было не уступил. А что сделала ты?

— Рассказала тебе о завещании крестной… Думаю, я передам свою долю наследства приюту для сирот, который опекала Нэнси. — Она взглянула в его темные, полные любви глаза и улыбнулась. — Рано или поздно мне пришлось бы сказать тебе, но тогда я сделала это, потому что чувствовала себя униженной. Не хотела, чтобы ты понял, как сильно я влюблена в тебя.

— Ты неисправимая мечтательница.

— Я любовь всей твоей жизни, — напомнила ему Макси, развязывая его галстук и осторожно снимая пиджак с широких плеч Ангелоса, словно разворачивала сверток с подарком. — А ты — любовь моей жизни.

Ангелос с усмешкой опустил ее на кровать.

— Ты прекрасна… но мне кажется, я полюбил тебя за твой ум. Ты так остроумно парировала все мои выпады.

— Подумать только, когда-то я считала тебя холодным. — Макси нежно провела рукой по его груди. — Сколько у нас будет детей?

Радостное изумление отразилось на лице Ангелоса, и при виде этой улыбки Макси почувствовала, как ее переполняет счастье.

— Ты хочешь ребенка?

Она кивнула. Одна лишь мысль об этом вызывала в ней нежность.

— Я обожаю тебя, — хрипло произнес Ангелос. А затем он приник к ее губам, и страсть захватила их обоих, вновь подтверждая силу их чувств.

Десять месяцев спустя появился на свет их первый ребенок — девочка с такими же синими и сверкающими глазами, как у ее матери. И едва Ангелос взглянул на свою дочь, как сердце его преисполнилось бесконечной любви к ней.