За последней чертой

ПОВОРОТ СЮЖЕТА[4]

Я познакомился с Джорджем Хемингуэем, когда отправился ловить марлиня у Ки-Уэст. Мы случайно встретились в отеле «Плаза». Я был один, а он в сопровождении большой толпы. Я впервые отважился рыбачить в открытом море и хотел испытать удачу сам. Целый год мне пришлось упорно биться, чтобы вытащить фирму из болота неприятностей, в котором она погрязла, а теперь, когда все немного утряслось, я решил, что заслужил несколько недель отдыха. Итак, я прилетел на Ки-Уэст. Я много слышал о рыбалке в тех местах и нашел, что это именно тот вид развлечений, который мне нужен.

Я положился на опыт Джоппи — одного из лучших рыбаков на побережье. Вместе мы почти каждый день выходили в море на быстрой моторной лодке. Джо был покладистым, спокойным парнем, но, наверное, и ему потребовалось все его терпение, чтобы довести начатое дело до конца. Мы рыбачили в тех водах уже почти неделю, но нам так и не удалось поймать что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее марлиня. Похоже, эти рыбы решили, что я слишком ничтожен и не заслуживаю их внимания, и даже Джоппи к концу недели начал задумчиво на меня поглядывать.

Помню, после смертельно скучного дня я сидел в баре отеля «Плаза», недоумевая, что люди находят в таком чудовищном виде спорта, как рыбалка в открытом море, когда в двери ввалилась целая толпа народу, издавая столько шума, что можно было бы распугать всех марлинов в Мексиканском заливе. Они сгрудились у барной стойки, а я, находясь в совершенно подавленном состоянии, принялся с дерзким любопытством их рассматривать.

Все девушки принадлежали к примелькавшемуся типу хрупких красавиц, каких в сезон можно увидеть в любом роскошном отеле. Их было пять, все в пляжных брюках, сандалиях и пестрых платках, повязанных вокруг высокой груди. На ходу они в своей обычной манере болтали и смеялись, а рассевшись на высоких табуретах у барной стойки, начали с ошеломляющей скоростью поглощать розовый джин.

За исключением Джорджа Хемингуэя, мужчины тоже подходили под стандартное описание. Все были в белых брюках, в шейных платках различных оттенков и в неизбежных туфлях из оленьей кожи.

Мой взгляд скользнул по этой группе и остановился на Джордже. Он немедленно привлек мое внимание, и я стал размышлять, кем он мог быть. Джордж казался личностью настолько яркой, что рядом с ним остальные выглядели тусклыми изображениями на стене. Он был высок, с мощными плечами, тонкой талией и очень длинными ногами. С первого взгляда становилось ясно, что этот человек любит наслаждения и не устает предаваться им.

Я заметил, что он платил за все напитки из потрепанного кошелька. Я с изумлением наблюдал за этими людьми и за тем, как женщины умело пытались перещеголять друг друга, чтобы оказаться в центре внимания.

Через некоторое время они покончили с напитками и решили идти на пляж. Джордж велел им отправляться, сказав, что забыл плавки в номере. Он постоял с широкой ухмылкой на бронзовом лице, глядя им вслед, а затем повернулся к лифту. Наши взгляды встретились, и, поняв, что я давно за ним наблюдаю, он подошел ко мне.

— Я Хемингуэй, — представился он. — Вы одни?

Я поведал ему о своей попытке порыбачить в открытом море. При упоминании о марлине его глаза разгорелись.

— И как ваши успехи?

— Не очень, — пожаловался я. — Я так и не видел по-настоящему большой рыбы.

Хемингуэй виновато посмотрел в окно на группу, спешащую к бассейну.

— Слушай, друг, может, завтра утром порыбачим вместе? Из моей компании никто не увлекается рыбалкой, а мне не терпится взять в руки удочку. Идет?

Я охотно согласился, поскольку уже давно понял, что зря не поехал со спутником. Раньше-то я думал, что буду слишком поглощен рыбалкой и компаньон станет помехой.

Короче говоря, мы рыбачили весь день, и этот день надолго останется в моей памяти. Похоже, Джордж знал, где водится рыба, и Джоппи был не менее взволнован, чем я.

За день, кружа по темно-синим водам Мексиканского залива, мы стали друзьями, что весьма странно, потому что у нас не было ровным счетом ничего общего. Больше всего меня увлекала работа. Я не был женат и не любил прожигать жизнь. У меня было несколько хороших друзей, большинство из которых имели отношение к бизнесу, а в свободное время я писал развлекательные романы, пользовавшиеся скромным успехом.

В свою очередь, Джордж вел бурный образ жизни, крепко выпивал и, по его собственным словам, «бегал за юбками». Больше всего на свете он любил быструю езду. У него было несколько машин, но самая любимая — здоровенный гоночный «бугатти», который он водил с почти фантастической скоростью.

Я часто задавался вопросом, почему Джордж так привязался ко мне. Все три недели, проведенные на Ки-Уэст, он был моим постоянным спутником. Свита красавиц, сопровождавшая его, смотрела на меня с подозрением. Я вполне понимал причину их беспокойства. В моем обществе Джордж находил их скучными, а значит, им нужно было в другом месте искать кого-то, кто бы покупал им напитки и сотни других пустяков, которые они сами не могли себе позволить.

В последний вечер в отеле «Плаза» Джордж зашел в мой номер и присел на кровать. Помню, я как раз заканчивал одеваться к ужину, и мне не удавалось как следует повязать галстук.

Джордж понаблюдал за мной, потом произнес:

— Я буду по тебе ужасно скучать. Жаль, что ты не можешь остаться.

— Да, мне тоже жаль. Я прекрасно провел время. Возможно, в будущем мы еще увидимся.

Джордж серьезно сказал:

— Когда я приеду в Нью-Йорк, надеюсь чаще встречаться с тобой.

Мне было приятно это слышать, и мы обменялись адресами. Я тоже надеялся вскоре встретиться с ним, так как чувствовал себя уютно и непринужденно в его обществе.

Вы знаете, как это бывает. Я вернулся в Нью-Йорк, и меня тут же закружила работа. На несколько недель я совершенно забыл о Джордже. Но однажды утром увидел в «Таймс» его фотографию и статью об автомобильных гонках, в которых он принимал участие. Автор статьи называл его звездой соревнования. Я удивился тому, что Джордж занялся этим видом спорта, но все-таки отправил ему поздравление, зная, что это его порадует. Неизвестно, получил он мое послание или нет, но ответа так и не пришло. На пару месяцев мне нужно было съездить в Вашингтон, поскольку мы открывали там новый филиал, так что о надежде повидаться с Джорджем в Нью-Йорке пришлось пока забыть.

Его внезапная слава в спортивном мире была ошеломляющей. Скоро ни одни гонки не считались сколько-нибудь стоящими, если Джордж в них не участвовал. Он стал выигрывать так часто, что его имя вошло в повседневный обиход. Очевидно, у него были железные нервы. Нельзя сказать, что он был опытнее других гонщиков, — просто набирал немыслимую скорость и не сбрасывал ее на протяжении всей трассы. Крутые повороты и опасные спуски были ему нипочем. Он летел вперед, словно пуля, выпущенная из ружья, и каким-то чудом добирался до финиша целым и невредимым. О его смелости и дерзости ходили легенды, и как-то раз в субботу я решил сходить посмотреть гонки, в которых он принимал участие.

Мне не забыть этот день. Когда машина Джорджа пролетела мимо поднятого на финише флага, опережая остальные на добрых четверть мили, я с трудом, на подкошенных ногах добрался до бара, а рубашка прилипла к спине — от страха за него и нечеловеческого волнения я весь взмок.

Я понимал, что почти безнадежно пытаться пробиться к Джорджу, пока не разойдутся восторженные поклонники, поэтому решил подкрепить силы отличным бурбоном.

Примерно через полчаса после окончания гонок Джордж вошел в бар в сопровождении большой группы людей. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что его окружали обычные пьяницы и бездельники. Я не видел Джорджа больше полугода и с интересом рассматривал его. Мне показалось, что он похудел и выглядит намного старше. Я с изумлением отметил, что он пьет только имбирный эль, в то время как его спутники поглощают чистое виски.

Я не решался подойти к нему, поскольку его плотным кольцом обступила толпа почитателей, и, пока решал, что предпринять, Джордж сам заметил меня. Какую-то долю секунды на его лице отражалось удивление, потом он заулыбался и, кратко извинившись перед своими поклонниками, поспешил ко мне.

Он долго тряс мою руку:

— Как здорово! Где же ты пропадал все это время?

Я принялся рассказывать ему о своих делах, но быстро убедился, что Джордж едва слушает меня.

— Я должен поговорить с тобой, — перебил он меня. — Только сначала избавлюсь от этой оравы. Подожди меня на улице, потом вместе пообедаем.

Я охотно согласился, и Джордж вернулся к своим спутникам, которые с любопытством глядели на нас, очевидно недоумевая, кто я такой.

Мне не пришлось долго ждать. Джордж удивительно легко избавился от прихлебателей и через пятнадцать минут появился на улице. Схватив за локоть, он потащил меня к своему «бугатти».

— Все еще ездишь на этой старушке? — усмехнулся я, осторожно садясь в машину.

— Да, иногда ее приходится ремонтировать, но я с ней ни за что не расстанусь. — Джордж уселся за руль. — Ужасно рад тебя видеть. Куда поедем? Как насчет «Макса»? Там отлично кормят.

— Согласен. Только не гони, — попросил я. — Я не привык к большим скоростям.

Джордж рассмеялся и завел мотор. Ехали мы довольно медленно. Джордж подробно расспрашивал меня о моей поездке в Вашингтон, так что я даже заподозрил, что он просто не желает говорить о себе, пока не пройдет радость от внезапной встречи.

Мы отыскали в ресторане тихий уголок и заказали легкий обед. Я спросил Джорджа, что он будет пить, но он покачал головой:

— Я завязал. На это ушло много времени, но при моей работе пить нельзя.

Я заказал себе бутылку десертного вина.

— Похоже, Джордж, ты теперь известная личность. Почему ты вдруг всерьез занялся гонками?

Он странно взглянул на меня:

— А почему бы и нет? Ты же знаешь, я без ума от скорости.

— Да, но не думал, что настолько. В конце концов, если тебе хочется погонять, у тебя всегда под рукой «бугатти». Честно говоря, мне кажется, что ты ужасно рискуешь. Сегодня ты меня до смерти напугал.

Джордж кивнул:

— Ты всегда рассуждал здраво. Но у меня есть очень веская причина.

— Ну уж, наверное. Никогда не видел такой безумной гонки и надеюсь, что больше не увижу. Неужели ты только этим и занимался последние полгода?

— Мне было нелегко. Мне далеко до всех этих профессионалов по части уловок, а, можешь мне поверить, их в гонках предостаточно, Чтобы выиграть, я должен быть быстрее всех, и это мой козырь.

— Но ведь победа не так уж и важна, — заметил я, нахмурившись. — Я хочу сказать, что ты не из тех, кто стремится выиграть любой ценой, и, по-моему, тебе есть что терять.

Официант принес первое блюдо, и несколько минут мы молча ели. Потом Джордж произнес:

— Понимаешь, Майра хочет, чтобы я выигрывал.

— Прости, Джордж, но я не совсем понимаю. Кто такая Майра?

— Майра — девушка, на которой я собираюсь жениться, — с усилием ответил Джордж.

Я автоматически пробормотал поздравления, но был очень удивлен тем, что Джордж отнюдь не казался счастливым. Похоже, мои поздравления оказались неуместными.

Вновь воцарилось напряженное молчание, потом я попросил:

— Расскажи, Джордж.

Он небрежно пожал плечами:

— Не хочу надоедать тебе подробностями. Понимаешь, Майре нравятся знаменитости. Сначала она даже не глядела в мою сторону. Но когда люди стали обо мне говорить, она заинтересовалась. Я и в гонках-то стал участвовать лишь ради нее, а теперь мы собираемся пожениться.

Произнося эти слова, Джордж старался не смотреть мне в глаза. Я был поражен.

— Но, Джордж, ведь она должна понимать, как ты рискуешь. Она ведь не хочет, чтобы с тобой что-то случилось?

Я запутался и замолчал, злясь на себя. Такой уж я старомодный: верю, что брак должен быть основан на четверти любви и трех четвертях взаимоуважения. Ситуация Джорджа слишком уж напоминала голливудскую свадьбу.

Джордж покачал головой:

— По-моему, она уверена в моих силах.

Я сухо сказал:

— Понимаю.

— Нет, не понимаешь, — жалобно возразил он. — Ты думаешь, что все это очень странно. В каком-то смысле так оно и есть. К тому же эти гонки не для меня. Я больше не вынесу.

Лицо Джорджа помрачнело, и я увидел в его глазах ужас. Нечасто приходится сталкиваться с настоящим человеческим страхом, но в тот вечер мне довелось это пережить, и опыт был не из приятных.

— Не думаю, чтобы это было под силу кому-нибудь, — согласился я. — Почему же ты не бросишь? В конце концов, ты и так уже знаменит.

— Я не могу. Наверное, ты не поймешь. Я должен продолжать, пока мы не поженимся, а потом, может быть…

— Давай пойдем в бар и возьмем бренди. Тебе станет лучше.

— Я даже не смею прикоснуться к спиртному. Если я опять начну пить, то все кончено. — Джордж взъерошил свои густые волосы. — Боже мой! Однажды я был на волосок от гибели. Майра тогда в первый раз пришла на гонки. Я хотел произвести впечатление, но ужасно волновался, поэтому распил бутылочку. Помогло. Я гнал на скорости больше ста миль в час. Все зрители были в восторге, и Майра просто обалдела, но я-то знал, как близок был к смерти. Я понял, что теряю контроль над собой, поэтому бросил пить. Говорю тебе, иногда мне становится просто жутко.

Я всерьез забеспокоился. Мне стало очевидно, что Джордж хорохорится изо всех сил, но я то и дело ловил в его глазах выражение ужаса. Вне всякого сомнения, он был напуган, как ребенок, которому приснился кошмар.

Я спросил Джорджа, когда они собираются пожениться.

— В начале следующего месяца. У меня будут еще две гонки, а медовый месяц мы проведем на Ки-Уэст. Об этом я и хотел с тобой поговорить. Хочу, чтобы ты порыбачил со мной.

Я ошарашенно уставился на него:

— Друг мой! Только не в твой медовый месяц. Черт возьми…

Он рассмеялся:

— Ради бога, не будь таким старомодным. Обязательно приезжай. Майра обожает, когда много народу.

— Нет, прости, Джордж, это невозможно. У меня много работы, и я как раз заканчиваю роман. Извини.

Тут я понял, что за этой свадьбой кроется нечто большее, чем то, о чем поведал Джордж. Внезапно мне показалось, что он вот-вот сломается. Он схватил меня за руку с такой силой, что я поморщился.

— Не оставляй меня! Я так рассчитывал на тебя. Я не вынесу, если тебя там не будет.

Я резко спросил:

— Что, черт возьми, происходит?

Джордж опять покачал головой:

— Не спрашивай. Со временем поймешь. Ты должен приехать, не говори, что не приедешь.

Наконец я дал ему слово. Джордж тут же оживился и собрался уходить.

— Я должен извиниться, — сказал он, подзывая официанта, — просто после гонки я жутко нервничаю. Думаю, завтра утром буду чувствовать себя лучше. Ужасно рад, что ты согласился. Все будет как в старые добрые времена.

Джордж довез меня до дому, но войти отказался.

— Как только все устроится, я тебе сообщу. Майра с ума сойдет, когда узнает, что ты писатель. Она обожает знаменитостей.

Я быстро взглянул на него, потому что мне показалось, что в его голосе прозвучала насмешка, но по выражению лица ничего нельзя было понять. Мы пожали друг другу руки и расстались. Я задумчиво вернулся в квартиру, прокручивая в голове прошедший вечер, который был полон странных и неприятных происшествий.

На следующий день завеса над тайной приоткрылась. Все произошло во время беседы с Дрейтоном, моим старшим управляющим. Mы только что превосходно пообедали, и я как раз собирался идти покупать гарпун для предстоящей рыбалки с Джорджем.

Дрейтон спросил, где я собираюсь ловить рыбу. Я рассказал ему о своей встрече с Джорджем, и Дрейтон немедленно оживился при упоминании его имени:

— Хемингуэй? Он ведь занимается нефтью?

— По правде сказать, не знаю. Я никогда не спрашивал. Этот Хемингуэй участвует в гонках.

— Да. Я и подумать не мог, что вы знакомы. Между нами говоря, боюсь, скоро он наживет себе неприятности.

Почувствовав, что здесь может крыться разгадка, я снова присел за стол:

— Какие неприятности?

Дрейтон понизил голос:

— Насколько мне известно, нефтяные скважины, в которые он вложил деньги, внезапно иссякли. Его фирма на пороге крупнейшего кризиса в истории Уолл-стрит. Никто об этом пока не знает. Инженеры составляют отчеты. Такого прежде не было. Все думали, что открыты невиданные залежи нефти. Пока устанавливали необходимое оборудование, нефть была, а потом — раз, и нет. Невероятно.

— В следующем месяце Джордж женится. Бедняга. Наверное, он знает, что произошло?

Дрейтон откашлялся.

— Его невеста — Майра Лактон. Она наследует шестимиллионное состояние. Похоже, эта свадьба как нельзя кстати.

Так вот в чем дело! Тайна раскрылась. Совершенно ясно, что Джордж собирается жениться на этой девушке, чтобы спасти свое финансовое положение. Он сразу упал в моих глазах. Я ничего не сказал Дрейтону и молча ушел. Я узнал начало этой истории и намеревался стать свидетелем развязки.

Время летело быстро, я спешил закончить работу над книгой до отъезда на Ки-Уэст. Помню, что Джордж участвовал еще в одной гонке. На этот раз репортеры кричали о его чудесном спасении. Похоже, Джордж сделал совершенно немыслимый поворот, и машину, летевшую на скорости свыше ста миль в час, занесло. Она несколько раз перевернулась. Джордж не пострадал, а машина сгорела дотла.

Читая эту статью, я вспомнил день, когда видел Джорджа на трассе, и с отвращением отбросил газету. Я четко видел перед собой его испуганное лицо и думал, как он перенес это последнее происшествие.

Через неделю я получил письмо от Джорджа, в котором он просил меня приехать на Ки-Уэст в следующую субботу. Он сообщал, что не приглашает меня на свадьбу, так как знает, что мне будет скучно среди нескольких сотен гостей. «Они абсолютно не в твоем вкусе, а также не в моем, но Майра настаивает. На Ки-Уэст будет лучше. На днях, когда моя машина перевернулась, я здорово испугался. Теперь я уверен, что это была моя последняя гонка. Майра пока не знает».

Судя по почерку, Джордж был в очень тяжелом состоянии, и меня поразило его упоминание о последней аварии. Я надеялся, что поездка к Мексиканскому заливу пойдет ему на пользу, но должен признаться, что для меня она потеряла всю прелесть теперь, когда я узнал причину его женитьбы на этой девушке.

После суматошной недели пришла суббота, и я, чтобы сэкономить время, решил путешествовать самолетом.

Из аэропорта я сразу направился к красивому дому на пляже. Когда машина въехала на круглую площадку, я услышал голоса и смех, доносившиеся из открытых окон. Похоже, понятия «Джордж» и «шум» были навеки связаны.

Джордж выбежал из дома. Белые брюки, темно-красная рубашка, сандалии, широченная улыбка — издалека выглядел он отлично.

— Какая радость! — воскликнул Джордж, пожимая мне руку. — Как дела? Им не терпится увидеть настоящего писателя. Пойдем.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что он был сильно пьян и с трудом держался на ногах. От него так сильно пахло виски, что я не выдержал и с отвращением отвернулся.

Джордж осклабился:

— Прости, старина, но мы тут празд… празд… Ну, ты понимаешь. Пойдем выпьем. Предупреждаю тебя, чтобы выдержать все это, ты должен быть вечно пьян!

Он провел меня в просторную прихожую. В гостиной я заметил целую компанию со стаканами в руках. Все головы повернулись в нашу сторону. Одна из девушек направилась к нам.

Джордж представил ее:

— Это Майра.

Я часто встречал имя Майры Лактон в газетах, где упоминалось о ее шумных вечеринках, но никогда не видел ее фотографий. И был поражен, столкнувшись с ней лицом к лицу. Но я настолько привык скрывать свои чувства, что не выдал охватившего меня смятения.

Описать Майру чрезвычайно трудно. Она была выше среднего роста, с идеальными чертами и шелковыми золотистыми волосами. И конечно, очень ухоженная. Однако выражение лица портило все, что дали ей природа и богатство. Грубо говоря, она напоминала дорогую проститутку. У нее были холодные, расчетливые, злые глаза и жестко сжатые губы.

Она показалась мне наглой девицей, которая ни перед чем не остановится в погоне за впечатлениями.

Боюсь, я все-таки выдал свои чувства, или же Майра была слишком проницательной, но, взяв мою руку, она насмешливо произнесла:

— Какой интересный мужчина. Уверена, что я уже успела поразить его.

Джордж пристально посмотрел на меня:

— Не обращай на нее внимания, она пьяна.

Майра засмеялась, обняла его за шею белой изящной рукой и проворковала, обращаясь ко мне:

— Пойдемте к остальным. Они все с удовольствием читали ваши книги.

Когда удалось наконец сбежать в отведенную мне комнату, я сел у окна и стал любоваться прекрасным пляжем. Я уже решил, что долго в этом доме не задержусь.

Вскоре я начал переодеваться к обеду. Шагая по просторной светлой комнате и рассеянно разбрасывая одежду по полу, я размышлял о драматической свадьбе Джорджа. Он явно терпеть не может Майру. Ей льстит, что она замужем за известным человеком, но никакой любви между ними нет. Это несчастливый брак.

Раздался стук в дверь, вошел Джордж и уселся на кровать. Я видел, что он еще пьян, но лицо у него было очень серьезным и усталым.

— Что ты о ней думаешь? — резко спросил он.

Я не ожидал от него такого вопроса. Мне было неприятно, что он заставляет меня лгать, ведь сказать ему правду я не мог. Джордж уловил мои сомнения.

— Говори все как есть. Ты единственный человек, который был со мной честен. Говори.

— Мне кажется, ты не очень счастлив. Прости, Джордж…

— Боже! Тебе не надо меня жалеть. Я сам виноват. Я прекрасно знал, что делаю… Да, я подлец. Продался бабе за пачку долларов. Ты ведь об этом знаешь?

Я закурил и подошел к окну.

— Должен сказать, ходят слухи, что твоя фирма «Хемингуэй, Сойер и Кертис» в тяжелом положении.

Джордж уставился на меня:

— Ты и это знаешь? — Он сильно побледнел. — Кто еще знает?

— Пока никто, но, боюсь, скоро узнают все.

— Думаешь, что я негодяй? Думаешь, я женился на ней, чтобы спасти свою шкуру? Ты не прав. Я пытаюсь спасти всех этих несчастных, которые вложили свои деньги в скважины, потому что я убедил их. Я думал, у нас все получится. Мы все так думали. Мы решили иметь дело с простыми людьми и избавились от финансовых акул. Это была мечта простого обывателя. Я сам так решил, ответственность на мне. Это я, дурак, высказал такую мысль. Мои партнеры получили деньги, и им было наплевать. Я сказал: «Дадим простым парням шанс». А потом нефть исчезла.

Я подошел и сел рядом с ним.

— Что думает об этом Майра?

— Она хочет получить свой кусок пирога. Она даст мне денег, чтобы заплатить акционерам, если… — Джордж встал и начал ходить по комнате.

— Продолжай. Если — что?

— На следующей неделе в Майами большие гонки. Приз за самую высокую скорость. Надо не только обойти соперников, но и побить рекорд. Майра говорит, что, если я выиграю, она даст мне денег.

— Зачем ты опять пьешь?

— Потому что ужасно боюсь. Ненавижу этот дом и всех гостей, ненавижу ее голос и ее смех. Если я не буду пить, то просто не выдержу.

— Мне очень жаль, Джордж. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Джордж скривился:

— Да, можешь. Только боюсь, что это не очень приятно. Видишь ли, я не доверяю Майре. Я хочу, чтобы все было записано на бумаге. Ты должен засвидетельствовать документ и проследить, чтобы в случае аварии она выполнила свои обязательства.

— Не говори так. Никакой аварии не будет. Все рухнет, если ты не выиграешь приз.

Джордж покачал головой:

— Нет, если я погибну, она обрадуется еще больше. Понимаешь, ей доставит удовольствие положение вдовы короля автогонок, и она готова за это заплатить.

Что я мог сказать? Все это было очень странно с самого начала, но теперь передо мной разворачивался настоящий кошмар.

Джордж не ошибся, сказав, что в этом доме мне будет нелегко. Майра, судя по всему, находила меня забавным и изо всех сил старалась, чтобы я проводил с ее мужем как можно меньше времени. За всю неделю нам с Джорджем так и не довелось сходить на рыбалку. Я при каждом удобном случае стремился улизнуть в свою комнату, ссылаясь на то, что работаю над последней главой нового романа.

Говорили в доме в основном о предстоящих гонках. Джордж почти никогда не бывал трезвым и веселился с гостями как ни в чем не бывало. Я почти не видел его рядом с Майрой, а остальные гости, похоже, не находили в этом ничего странного. Майрой восхищались и завидовали, что она стала женой Джорджа, и я не мог не заметить, как она наслаждается, оказавшись в центре внимания.

У меня была возможность наблюдать за ней, и я пришел к выводу, что это очень опасная женщина. Иногда я ловил ее взгляд, обращенный на Джорджа, и в нем читалась плохо скрытая ненависть, отчего мне становилось не по себе.

В воскресенье перед гонками Джордж поймал меня в коридоре:

— Я написал черновик. Хочу, чтобы ты посмотрел, а потом засвидетельствовал ее подпись.

Мы пошли в библиотеку. Майра сидела на раскладном стуле. Увидев меня, она улыбнулась:

— Итак, Джордж посвятил вас в наш маленький секрет. — В ее глазах появилось хищное выражение. — Что вы о нем думаете? Вам кажется, что это нормально — жениться на девушке из-за денег?

— Но, миссис Хемингуэй, все не так просто, — тихо сказал я. — Мне кажется, что вы тоже заключили сделку.

Она рассмеялась:

— Конечно! Я никогда своего не упускаю. Я не так глупа, как вы думаете.

Джордж резко перебил ее:

— Может, покончим с этим и присоединимся к гостям?

Она пожала плечами:

— Бедняга Джордж. Он так хочет спасти своих безмозглых вкладчиков.

Джордж подал мне лист бумаги. Там было написано:

Я посмотрел на Майру:

— Вы уже прочитали?

Она усмехнулась:

— Мой дорогой, я сама это написала. Вы довольны? Дайте мне, я подпишу.

Я перечитал обязательство и, не найдя в нем ничего двусмысленного, передал ей, после чего засвидетельствовал ее подпись и протянул бумагу Джорджу.

Он покачал головой:

— Оставь ее у себя. Так будет безопаснее.

Майра взглянула на него с язвительной ухмылкой:

— Выйди, Джордж. Я хочу поговорить с мистером Арденом.

Когда Джордж закрыл за собой дверь, я закурил. Нельзя отрицать, что Майра была очень красива.

— Должно быть, вам мое поведение кажется странным, — сказала она.

— Вся ситуация крайне нелепа, и я бы предпочел ее не обсуждать, — отрезал я.

— Джордж боится, правда? Только вы и я знаем это. Он ужасно напуган. Я наблюдаю за ним уже несколько недель. В последний раз он чуть не погиб. Думаю, он не выиграет, а вы как считаете?

— Вы хотите сказать, что он погибнет?

Она пожала плечами:

— Я этого не говорила. Просто я думаю, что он не выиграет.

— Неужели он вам безразличен?

Ее глаза вспыхнули.

— Почему вы спрашиваете? Он что-то вам говорил?

— Если он для вас что-то значит, то почему вы не дадите ему денег и не отговорите его от участия в этой гонке?

— Вы сошли с ума? — Майра расхохоталась. — Подумайте о впечатлениях, которые я получу. Я поставила на кон миллион долларов. Я буду наблюдать за гонкой от начала до конца. Подумайте о бедном, испуганном Джордже, который знает, что если он не победит, то пострадают сотни его несчастных идиотов вкладчиков. Допустим, его обгонят. Что он будет тогда чувствовать? У него останется один выход: убить себя. Боже! Какая сенсация! Неужели эти глупые вкладчики ценнее, чем его жизнь? — Взгляд Майры был безумен. — Мне плевать на деньги, я ни за что не пропущу гонку!

Я пошел к двери.

— Ваше поведение уму непостижимо. Думаю, нам больше нечего сказать друг другу. Спокойной ночи.

Она бросилась за мной:

— Стойте! Вы ведь пишете романы? Какая из этого выйдет замечательная история! Ей нужен только легкий поворот сюжета, которым отличаются все хорошие произведения. И он у вас будет. — Она рассмеялась мне в лицо. — Такой прелестный поворотик! Вы будете поражены, когда узнаете.

Я вышел из комнаты и закрыл дверь. Я был уверен, что Майра сумасшедшая, и мысль о том, что Джордж связался с такой женщиной, причиняла мне боль.

Гонки должны были начаться в одиннадцать утра. Вместе с Джорджем мы рано выехали из дома. Ушли тихо, не попрощавшись с Майрой.

Джордж сказал, что не желает ее видеть до окончания гонок. Когда он садился за руль «бугатти», я заметил, что выглядит он совсем больным, и всю дорогу до трека мы ехали со скоростью двадцать пять миль в час. До флоридской трассы, где должны были состояться гонки, добрались быстро. Джордж попросил меня перед началом зайти на заправочный пункт.

— Хочу, чтобы ты пожелал мне удачи, — объяснил он.

Я слонялся в шумной толпе, которая обычно собирается перед началом больших автогонок. Зрители медленно прибывали. Мне почудилось, что я заметил Майру со свитой, расположившуюся на трибуне, но я не был уверен.

Я принял решение наблюдать за гонкой с заправочного пункта.

Наконец появился механик и подбежал ко мне:

— Мистер Хемингуэй почти готов, сэр.

Я почувствовал, что он обеспокоен. Когда мы направились к воротам, где в ряд стояло около двух дюжин машин, я спросил механика, как он оценивает шансы Джорджа.

— Он сильно пьян, сэр. — Парень покачал головой. — Никто не сможет вести машину в таком состоянии.

Я ускорил шаг. Джордж уже сидел за рулем. Благодаря своей репутации он должен был стартовать последним — это был гандикап, его соперники получали фору.

Я подбежал к нему:

— Все в порядке, Джордж?

Он выглядел совершенно разбитым.

— В полном. Сегодня меня ни одна машина не догонит!

Его лицо было белым как бумага, глаза остекленели. Было ясно, что он напился вдребезги.

— Не рискуй, — попросил я. — Я обо всем позабочусь. Удачи, старина.

Шум двигателей заглушил мои слова.

— Прощай! — крикнул Джордж. — Позаботься о моих вкладчиках!

Тут взвился флаг, и машины с ревом рванули вперед.

Я перебрался поближе к группе механиков. Они приглушенно беседовали, но мне удалось расслышать обрывки их разговора. Все они переживали за Джорджа.

— Влил в глотку почти целую бутылку виски, — сказал один. — Наверное, спятил.

— Да, только посмотри на него. На какой скорости он идет!

Все взоры обратились на маленькую красную машинку, мчавшуюся по трассе. Джордж уже обошел троих соперников и, выйдя на прямую, увеличил скорость. Остальные гонщики тоже прибавили газу, но идущие впереди машины чуть затормозили перед поворотом. Джордж вырвался вперед, прошел поворот на огромной скорости, вылетел на насыпь, и на какое-то мгновение нам показалось, что колеса его машины оторвались от покрытия, но все обошлось.

Когда он ворвался в тройку лидеров, раздался взрыв аплодисментов.

— Как это называется, а?! — застонал один из механиков. — Разве это гонка?

— Думаете, он выдержит? — спросила Майра.

Я круто обернулся: она стояла позади меня. Ее глаза неотрывно глядели на красную машину, и я заметил, что она дрожит от волнения.

— Вам не кажется, что с трибун будет лучше видно? — неприязненно спросил я.

— Я хочу быть рядом с вами. Хочу видеть его лицо, если он выиграет. Смотрите, он опять идет на поворот. Вырывается вперед! Разве он не великолепен? О боже! Смотрите, они пытаются его прижать. Прижали! Да смотрите же! Если он потеряет голову, ему конец!

Три машины промчались мимо нас. Джордж был в середине. Двое других пытались вытеснить его, но у них это не получалось, и гонщики стали терять контроль над собой. Расстояние между машинами не превышало и фута.

Я внезапно закричал:

— Он обойдет их на повороте! Смотрите, они снижают скорость… Давай, Джордж, жми!

Я оказался прав. Красная машина на чудовищной скорости пошла на поворот. Остальные отстали. Джордж снова был лидером.

Майра завизжала:

— Черт его возьми! Он все равно выиграет!

Джордж шел на последний круг. Рев двигателей и толпы был оглушительный. Джордж вырулил на прямую. По трассе словно неслось красное пятно. Не знаю, как это случилось, да и никто не знает. Все выглядело так, словно он победил и внезапно оставил борьбу. Машина просто перевернулась, подпрыгнула в воздухе, как огромный мяч, и загорелась.

Майра завопила, я бросился к машине. Было слишком поздно. Другие участники гонок со свистом проносились мимо, и никто не мог помочь Джорджу. Когда мы наконец подбежали к месту аварии, все было уже кончено. Джордж был зажат за рулем, и одного взгляда на полыхающую, искореженную груду металла было достаточно, чтобы понять: оставаться здесь дальше бесполезно.

Я медленно побрел прочь, чувствуя себя очень усталым и не понимая, что же произошло.

Когда я сел в свою машину, ко мне подошла Майра. Ее глаза потемнели, а рот безобразно кривился.

— Дайте мне расписку, — приказала она.

— Сейчас не время говорить об этом. Встретимся позже. — Мне очень хотелось поскорее уехать.

— Нет, — процедила Майра сквозь зубы. — Я обманула Джорджа и обманула вас. Прочитайте, что написано в расписке. Разве я не обещала выплатить своему мужу один миллион долларов? Только он не был моим мужем, я могу это доказать. Когда суд вынесет решение, будет уже поздно. Эти идиоты пойдут на дно.

— Что вы хотите сказать? Джордж ведь женился на вас!

— Да, женился, но не более. Он не спал со мной. Вот так-то! Моих денег ему было достаточно, а я не была хороша для него. Подлец, он думал, что нужно только заключить брак.

— Вы не сможете этого доказать, — медленно произнес я. — Вы ведь выполните свое обещание?

— Доказать? Понадобятся годы, чтобы доказать обратное. Порвите бумагу, мистер Арден. Вы не хуже меня знаете, что она уже бесполезна. Бедняга покончил с собой, хотя и выиграл гонку. Знаете почему? Потому что презирал себя за то, что женился на мне. Ни один мужчина не смеет так со мной обращаться. Я ведь вас предупреждала о маленьком повороте сюжета. — Майра истерически расхохоталась. — Разве это не прелестно?

Я нажал на педаль, машина тронулась, но хохот Майры долго еще звучал у меня в ушах.